Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 49 страниц)

– Знаешь, заниматься спортом и курить – это глупо, – парировала Гермиона, вздёрнув подбородок вверх.

Драко проследил за этим жестом и усмехнулся.

– У меня потрясная генетика, – ответил он, не сводя с неё глаз.

– Конечно, – покачала головой Гермиона, ничуть не удивившись такому ответу. Если бы на самодовольство существовала аллергия, то, наверное, все те, кто пребывал в обществе Малфоя дольше минуты, покрывались бы сыпью. Она перебросила волосы на одну сторону и посмотрела на цепочку у него на шее, бессознательно протянув к ней руку. – Что за кулон?

Он подошёл ближе, давая ей возможность провести пальцами по цепочке, которая была холодной, несмотря на то, что физическая активность подняла температуру тела слизеринца. Вблизи Гермиона увидела, что подвеска являлась небольшой буквой «М», окружённой тёмными алмазами.

– Это «чёрная звезда Африки», – объяснил он название камня. – У семьи Блэков особое пристрастие к звёздным названиям, так что теперь это пунктик и у Малфоев, – хмыкнул парень, и она вспомнила, как читала об их семье и удивлялась родовому древу, которое со стороны его матери полностью состояло из имён созвездий. Как Драко. – Это обычно до семнадцати носит наследник рода, а потом передаёт сыну.

– Интересно… – Гермиона коснулась буквы, взяв её в руки, но через мгновение почувствовала как пальцы обожгло, не сильно, но ощутимо, и гриффиндорка разжала ладонь, убрав руку и зашипев. – Ауч! Что?..

Малфой нахмурился и повертел букву в руке. Морщинка между его бровей быстро разгладилась, видимо, он вспомнил ответ.

– Наверное, оно заколдовано. Магия крови, – объяснил Драко.

Гермиона кивнула, сжав губы. Ну, конечно. Она читала и об этом тоже. В древние времена особо ценные вещи в аристократических семьях зачаровали от касаний тех, чья кровь была не кристальной чистоты. Драко перекрутил украшение, убрав его к себе за спину. Когда предмет их разговора исчез из поля зрения, стало сложнее не пялиться на парня, особенно, когда они стояли так близко. Опять.

– Мне нужно идти заниматься, так что… – Гермиона засуетилась, пытаясь его обойти.

Малфой положил руку на стену немного выше её головы. Так лениво, будто знал, что это даже не стоит его усилий, потому что отговорка насквозь фальшивая.

– У тебя всегда бегают глаза, когда ты смущаешься, ты в курсе? – хмыкнул Драко.

Гермиона, как назло, почувствовала, что заливается краской. Глупая особенность кровообращения!

Она цокнула языком, пытаясь показать всю степень своего раздражения этой его затеянной игрой. У Малфоя было хорошее настроение, значит, где-то случилась беда. Но он не реагировал, а просто молчал, изучая её лицо. Взгляд Гермионы постоянно опускался ниже, наплевав на доводы рассудка, хотя после всего вряд ли пара взглядов на его тело были бы чем-то, что подбило бы девушку к краю. Но это тешило Малфоя. А ей нравилось его тешить. Поразительно, но ещё в начале года она была готова проглотить раскалённую сталь, лишь бы не дать ему очередного шанса ухмыльнуться от самолюбия, растекающегося по венам и будто подсвечивая его изнутри. Сейчас же Гермиона добровольно не одёргивала себя, чтобы увидеть, как он улыбается, хотя знала, чего это ей может стоить в будущем.

– Тебе нравится? – вкрадчиво спросил Малфой, склонив голову.

Он всегда так делал – спрашивал. Потому что ему нравилось слышать ответы. Потому что они его тешили.

Её гордость высунула голову. Гермиона вздёрнула подбородок в желании сделать что-то наперекор, но понимала, насколько глупо это выглядит. Малфой знал, что ей нравится. Давно знал.

– Да, – ответила Гермиона, стараясь сделать так, чтобы голос звучал если не равнодушно, то хотя бы уверенно.

По телу Грейнджер вмиг разлилось тепло, когда в серых глазах Малфоя заплясали довольные чёртики. Драко обхватил руками её запястья и положил ладони девушки себе на грудь. Она прекрасно понимала, что в ней дрожит то самое чувство, которое и являлось предвестником беды, но с этим мало что можно было сделать. Гермиона закусила щеку, решив, что от пары касаний ничего не случится. Она просто немного утолит эту жажду. Которая, впрочем, всегда становилась только больше, стоило ему уйти.

Гермиона провела руками по его коже, избегая цепочки, хотя она явно была лишена колдовства. Девушка задумалась: специально ли Малфой развернул кулон тогда, в отеле?

Гермиона опустила ладони ниже, наблюдая за тем, как он покрывается мурашками, и слегка улыбнулась, потому что это в точности повторяло реакции её тела на его прикосновения, хотя, вполне возможно, у неё просто были прохладные руки. Она замедлилась, когда дошла до рёбер и поняла, что у него не осталось никаких шрамов от огня дракона, они даже не ощущались под ладонями, однако вряд ли могли его испортить.

Гермиона специально не смотрела слизеринцу в глаза, следя за собственными движениями, хотя знала, что он не отводит от неё взгляд. Это должно было нервировать, но его подобные реакции всегда её расслабляли, подталкивали, поощряли. Девушка дошла до косых мышц, проводя по ним дважды, но их окончание скрывалось за поясом штанов, так что она просто положила пальцы на резинку.

– Они твои любимые, м? – хмыкнул Драко, явно заметив её любовь именно к этой части торса ещё с прошлого раза, когда Гермиона не смогла удержаться и проложила короткими поцелуями дорожку вдоль этих полосок мышц.

– Как это делается? – спросила она тише чем обычно.

Гермиона уже даже не ненавидела себя за то, что тон её голоса всегда становился на полтона ниже в его присутствии. Палец девушки поднялся к предмету их разговора, проводя по полоскам.

– Специальный вид отжиманий, подтягивания и наклоны, – судя по голосу, Малфоя забавляло то, о чём они говорили, хотя её интерес был искренним.

– Хочу их себе, – Гермиона ляпнула не подумав, но Драко засмеялся, качая головой, слава богу, воспринимая её реплику не так, как она имела в виду.

– Тебе они убьют талию, Грейнджер, так что придётся пока пользоваться моими, – его глаза всё ещё плутовато улыбались, когда она, наконец, посмотрела ему в лицо.

Гермионе было интересно, каково это: касаться Драко всякий раз, как только вздумается? Иметь возможность обнять? Он вообще хоть когда-то принадлежал кому-то? Потому что она хотела его себе. И эта мысль всякий раз отдавалась горечью в ней.

– У меня экзамен по Нумерологии, – вдруг произнесла Гермиона, отнимая от него руку, потому что понимала, что тактильный контакт не делает легче, – поэтому мне нужно…

– Ты же не хочешь никуда идти, – протянул Малфой утвердительно. – И не можешь, в принципе, – Драко нарочито невинно взглянул на свою руку, которая перекрывала ей путь.

– Я хочу, – возмутилась девушка, раздражаясь от его показушного поведения.

– Не принуждай меня заставлять тебя признать обратное, – вздохнул слизеринец, второй рукой накручивая на палец её кудряшку. – Одно моё касание, и ты расплавишься.

Это было сказано так просто и безапелляционно, будто не вызывало у него и толики сомнений в собственных словах. Гермиона задохнулась от подобной наглости.

– Нет, это просто… – ей не хватало слов. – Никто не может быть так самовлюблён, Драко.

Она попыталась оттолкнуть его и сделать шаг, но он лишь засмеялся, опоясывая её талию руками и возвращая на место к стене.

– Перестань, – промурлыкал Малфой, пододвигаясь ближе и, видимо, получая удовольствие от раздражения девушки, вызванного смущённостью. – Ну, давай, Грейнджер, – рука Малфоя прочертила полосу по щеке девушки и коснулась нижней губы, – всего один поцелуй.

Это звучало не как просьба, а скорее как… предложение, но этого оказалось достаточно, чтобы подорвать всю её уверенность. Она притянула его к себе за подбородок, даже привстав на носочки, чтобы их губы соединились быстрее. Гермиона чувствовала ухмылку слизеринца на вкус, когда Малфой открыл рот, облизывая её язык в ответ. В такие моменты девушку накрывало чувство вседозволенности, потому что он так легко позволял Грейнджер всё, что бы ей ни захотелось.

Драко просунул руку под её футболку и, проведя пальцами по косточке лифа, сжал грудь. Сегодня бельё было мягким, почти неощутимым, так что он мог точно чувствовать очертания на ладони. Гермиона оттянула губу Драко, возвращая ему несколько укусов, которые парень любил оставлять сам.

– Ты сегодня такая послушная, – ухмыльнулся он шире, проговаривая это ей в губы.

Гермиона легко толкнула его в плечо, пытаясь пресечь подобные шуточки, но вряд ли это бы сработало, если бы слизеринец сам не захотел. Малфой уже склонил голову, чтобы вновь её поцеловать, когда они услышали хлопок двери в Хогвартс и отдалённые шаги, вперемешку с неспешным разговором. Он отстранился от Гермионы.

– Да блять, – пробубнил Малфой себе под нос.

В следующую секунду Драко взял гриффиндорку за руку и быстро повёл за собой, огибая колонну и скрываясь из зоны видимости. Они юркнули в первый попавшийся проём, и Гермиона поняла, что это была квиддичная раздевалка. Драко втолкнул её в душевую кабинку и защёлкнул замок. Всё произошло так быстро, что она не успела опомниться. Голоса стали ближе, и два парня зашли внутрь вслед за ними.

– …и я потом просто положил на это хрен, – услышала Гермиона голос Кассиуса, – пусть сами с этим разбираются, у меня и так по уши проблем с этой пересдачей по Трансфигурации.

– Ну, они никогда не отличались умом, – ответил Нотт. – Малфой, ты там?

– Да, я в душе, – спокойно ответил он.

Гермиона вспомнила, что над этой душевой кабинкой загорелся красный значок, обозначая закрытую дверь, когда они туда вошли.

– Бля, тут не осталось и одной дополнительной метлы, – пробурчал Уоррингтон. – Пойду скажу Монтегю, пусть сам бегает за Трюк. Тебя ждать?

– Да не, иди, мне нужно ещё найти свои перчатки, – ответил Теодор, и шаги его однокурсника начали отдаляться. – Драко, ты не видел, куда Крэбб дел перчатки? Это пиздец, он так влупил битой по бладжеру, что моя рука теперь полуживая, а он ещё и куда-то засунул перчатки…

– Неа, но посмотри в его сумке, – ответил Драко и повернул Гермиону к себе спиной.

Она стояла, едва дыша, чувствуя, как колотится её сердце, когда он, напротив, выглядел вполне спокойно. Вдруг его руки скользнули по бокам девушки, и пуговица на джинсах расстегнулась, ослабляя натяжение денима вокруг бёдер. Гермиона в ужасе сжала кисть слизеринца, бросая опешивший взгляд через плечо.

– Мы в душе, Грейнджер, а здесь положено раздеваться, – прошептал Драко ей на ухо, пока Нотт возился в раздевалке, шурша сумками.

Малфой поддел пальцами её футболку и дернул вверх так, что единственным способом оставаться тихой, было просто поддаться ему. Если бы Гермиона опустила руки и стала противиться, это бы создало дополнительный шум. Кусок блекло-розовой ткани полетел на плитку, и Драко удовлетворённо улыбнулся, начиная спускать с бёдер её джинсы.

– Перестань, – потребовала Гермиона беззвучно, но он покачал головой.

Раздался скрежет открываемой дверцы, и Нотт цокнул языком.

– Салазар, этот кретин засунул их к себе в шкафчик, – судя по звукам, он забрал оттуда содержимое. – Эй, ты вообще вернёшься на поле?

– Я уже налетался, – равнодушно ответил Драко, спустив одну шлейку лифа Гермионы, и её затрясло от ужаса и ожидания. – Мне нужно принять душ.

– Ты там что, дрочишь? – хохотнул слизеринец, застёгивая сумку. – На мадам Трюк? Я знал, что ты по дамочкам постарше.

– На твою мамашу, Нотт, – фыркнул Драко.

Гермиона открыла рот. Мерлин, сохрани меня от разговоров парней в отсутствии девушек.

– Фу, ты придурок, – засмеялся Теодор, и через пару секунд дверь в раздевалку хлопнула, заглушая собой удаляющиеся шаги.

Малфой приподнял Грейнджер за талию, позволяя джинсам упасть, и повернул к себе, когда она избавилась от обуви.

– Ты просто… – но её тирада возмущения была прервана.

Драко потянул девушку за волосы, открывая себе доступ к шее, и она зашипела, когда он привычно укусил часть выше ключицы. Но затем его язык прошёлся по маленьким впадинам от зубов, и Гермиона закрыла глаза.

Драко толкнул девушку к кафельной стене, прижимая весом своего тела. Спустив руки по животу, что в любой другой момент точно спровоцировало бы приступ щекотки, если бы она не была сосредоточена на жаре внутри, парень скользнул руками под резинку её белья голубого цвета.

– Я просто какой? – спросил Малфой, перестав целовать Гермиону и пошевелив пальцами.

Она ухватилась ногтями за его плечо, рвано выдыхая.

– Ты… хорошо, – простонала Гермиона, потянувшись к нему за поцелуем, но он лишь едва коснулся её губ, вновь начав наблюдать за лицом. – Хороший.

Девушка меняла окончания слов, пытаясь попасть в цель, но мысли рассыпались, концентрируясь только на ощущениях внизу. Он приподнял её ногу, скользя глубже.

– Хороший? Нет, Грейнджер, так не пойдёт, – покачал головой Малфой, пару раз двинув фалангами и остановившись. Она попыталась толкнуться бёдрами навстречу, но второй рукой он прижал её к холодному кафелю. – Ну?

– Самый лучший, ты самый лучший, – проговорила Гермиона, и Малфой довольно облизал уголок губы девушки, возобновляя движения пальцами.

– Так лучше, – сказал он.

Поцеловав девушку, Драко второй рукой перестал сжимать её плечо, позволяя двигаться, просунул руку за спину гриффиндорки и расстегнул лиф, снимая его и бросая на груду остальных вещей.

Очевидно, это был ещё один пунктик Драко – говорить с ней. Нет, требовать чего-то. Это было хорошо, потому что ей нравилось слышать его голос, но по всей видимости, ему нравилось видеть, как она перестаёт ясно мыслить, и принуждать её отвечать.

Гермиона взяла лицо слизеринца в ладони, оставляя короткие поцелуи везде, куда могла дотянуться. Скулы, шея, подбородок, ключица, плечо… Каждый раз, целуя его, оказываясь в такой близости, потому что он, чёрт возьми, снисходил к этому, она удивлялась, как могла настолько долго продержаться без него. В подобные моменты, когда они целовались так страстно, что она слышала, как пару раз цокнули их зубы друг о друга, ей казалось невозможным прожить без этого хотя бы день. Но потом Гермиона умоляла себя держаться, и удавалось. Но каждый раз ей чудилось, что это лишь вопрос времени, когда она пойдёт сама искать его, соскучившись.

Малфой выдыхал громче каждый раз, как только Грейнджер касалась языком его кожи. Гермиона посмотрела в глаза слизеринца, которые уже привычно стали мраморными: серебристо-серыми с тёмными вкраплениями. Желание преобладало в нём перед всем остальным.

– Драко, я… – её захлестнуло такой силы обожание, что она почти что сказала. Это глупое словосочетание. Но вовремя прикусила язык.

Гермионе хотелось добраться до каждого сантиметра его кожи, чтобы дать ему понять. Даже без слов. Хотя, скорее всего, Драко знал. Должен был, потому что Гермиона не представляла, чтобы могла делать что-то подобное хоть с кем-то ещё. Позволять этому всему случаться с кем-то ещё, плакать так много из-за кого-то ещё, хотеть прикоснуться к кому-то хотя бы в половину так же сильно.

Гермиона засосала кожу на его груди, оставляя маленький красный след, и согнула колени, опускаясь ниже и целуя живот Драко. Он напрягся под этими касаниями. Ей хотелось обвести языком те любимые мышцы, о которых они говорили ранее, но Малфой вдруг остановил её, подхватив за локоть.

– Тебе понравилось, да? – хмыкнул Драко. – Грейнджер, если ты встанешь на колени, я не удержусь, но я чертовски соскучился по другому.

Он потянул её наверх и медленно провёл костяшками пальцев по щеке. Гермиона потянула завязку на его штанах, не отнимая рук от пояса и касаясь тёмной дорожки волос, ведущей вниз. Драко едва заметно улыбался этой улыбкой, словно дуя на угли под её кожей, воспламеняя их всё больше. Гермиона спустила ткань штанов вниз, вместе с боксерами, расправившись с узелком. Драко закусил нижнюю губу, когда она прикоснулась к члену, проведя рукой.

Его выдержки не хватило надолго, и уже через секунду Грейнджер впечаталась лопатками в стену душевой. Малфой раздвигал её губы языком куда грубее, чем ранее. От резкого движения девушка вытянула руку, автоматически пытаясь сохранить равновесие, и задела кран. Поток ледяной воды окатил их сверху. Гриффиндорка вскрикнула, отскакивая. Драко дёрнулся от холода, но придержал её за руку, чтобы она не упала. Он дотянулся до регулятора и повернул его левее, делая воду тёплой. Слизеринец скинул с себя одежду и поманил девушку к себе. Указательными пальцами Драко поддел белье Грейнджер и бросил эту деталь одежды к остальной куче, что уже пропиталась водой, валяясь на полу.

Малфой потянул Гермиону к себе, меняя положение так, чтобы тёплая вода лилась по её плечам. Волосы постепенно намокали, становясь тяжёлыми, но всё, на чём девушка была сосредоточена – это его прикосновения, которые становились резче с каждой секундой. Это было одновременно похоже на то, будто твои кости превращаются в зефир, а потом кто-то их поджигает, расплавляя. Карамелизируя.

Руки парня переместились Грейнджер на задницу. Он подхватил её и поднял вверх, прислонив спиной к плитке. Драко смотрел, как вода смывает тушь с ресниц Гермионы, которую она часто стала наносить в выходные дни. Интересное наблюдение. Чёрные капли заставляли её чаще моргать, наверное, пощипывали авантюриновые глаза. Они начинали сверкать маленькими бликами, когда Гермиона была достаточно заведена. Разводы оседали на щеках, и Драко провёл по ним рукой, думая о том, что ему хотелось заживо себя поджечь за всё то, что он постоянно заставлял её переживать. Несмотря на всё это, Гермиона по-прежнему обнимала его шею, обхватывая ногами торс, и тянулась за поцелуями, соревнуясь с водой, льющейся из душа. Драко не знал, чем мог заслужить такое, и мог ли вообще? Разве это не самое мерзкое в этом чувстве? Драко плевать на то, насколько кто-то чего-то заслуживает, и, наверное, ему стоило благодарить эту аксиому, какой бы отвратительной она ни была.

– Я сделаю тебе очень хорошо, – прохрипел Драко обещание, оттягивая её кожу у шеи. Будто бы я могу компенсировать всё плохое.

Драко сместил центр тяжести, прижимая девушку плотнее, и убрал другую руку с её бедра. Вода смывала смазку, поэтому он облизал пальцы и провёл ладонью между ног Гермионы, передвигая её чуть в сторону от капель.

Она зашипела в нетерпении, и Драко усмехнулся. Ему так нравились подобные реакции. Хотя он не мог вспомнить, когда его заботили чьи-то реакции настолько сильно.

Он провёл членом несколько раз по её промежности, убеждаясь, что не сделает больно, и толкнулся, вызывая у неё вздох. Гермиона откинула голову, оставляя на кафеле мелкие прядки волос с затылка, которые в мокром виде были похожи на змеек. Драко толкнулся, чувствуя, как электричество знакомо распространяется по телу, подпитывая эту манию, грёбаную одержимость, которую он чувствовал всё время. На неё это действовало точно так же, судя по тому, как Грейнджер хватала воздух, стараясь быть тихой. Она пыталась руками притянуть его ближе, проводя ладонями по плечам, шее, поднимаясь к лицу. Малфой повернул голову и поцеловал её ладонь, прямо перед тем, как резкий толчок заставил кисть девушки соскользнуть и впиться в его кожу немногим ниже шеи.

Драко начал двигаться резче, быстрее, создавая темп, почти чувствуя под ногами на сыром полу части собственного крошившегося самоконтроля. Похоть обнимала его, сдавливая, лишая здравого рассудка. Я так скучал по ней. Во всех планах. По этим касаниям, которые Грейнджер не могла контролировать и гладила парня везде, раз за разом опуская взгляд и смотря, как напрягаются мышцы при каждом толчке. Вероятно, его живот должен гордиться таким вниманием. Или же те самые её любимые косые. Драко скучал по вздохам-хныкам, что Грейнджер сейчас пыталась подавить, закусив косточку указательного пальца левой руки, пока Малфой делал всё, чтобы на её лопатках завтра проступили синяки. Синяки на спине от слишком несдержанных движений, синяки на шее, потому что… он так хотел. Это сдвиг, будто ему нравилось видеть её покалеченной.

Впору было расхохотаться, потянуть Грейнджер за волосы и, выдернув её руку изо рта, заставить сосать собственный палец. Так ведь на самом деле происходило: Малфой обижал девчонку, будто ему нужно было её калечить, чтобы видеть хоть какую-то реакцию. Видеть, как она ненавидит его сильнее, крича что-то, сжимает руки в кулаки, видеть, что ей не всё равно. Потому что на такие реакции он был горазд и стоил их. Стоил только таких. Сука. Впору было стошнить своим эгоизмом.

– Господи, Грейнджер, ты… – Драко простонал, прижимаясь к ней и двигая тазом так, чтобы задеть чувствительные точки.

Она прижала пятки к его спине, всхлипнув, когда его палец выскользнул из её губ и прошёлся по горлу и ниже, сжав грудь. Чёрт, ему нужно держать себя в руках. Он хотел сделать это не так, как тогда, в кабинете. Ему нужно было показать Грейнджер, что все те эмоции, которые связывают их, несут в себе не только разрушение. Малфой наклонился к ней, поцеловал, и вошёл глубже. Она прикусила его губу от переизбытка чувств.

– Драко, – выдохнула Гермиона, и это заставило его чуть ли не зарычать. От такого становилось ещё труднее себя контролировать. – Драко, Драко…

Каждый раз имя становилось громче, и в уголке сознания Малфой понимал, что её голос слишком узнаваем. Если кто-то сюда зайдёт, он сразу поймёт, кто с ним в душевой, но Драко слишком нравилось, как его имя звучит возбуждённым голосом Грейнджер. Слизеринец облизал шею девушки, оставляя там ещё пару следов, и замедлился.

– Ещё, – прошептала Гермиона, обнимая его руками.

Малфой похотливо улыбнулся, смотря в её затянутые желанием глаза.

– Как часто ты хочешь ещё, Грейнджер? – спросил он на выдохе, нарочито медленно погружаясь обратно, специально, чтобы ей этого не хватало.

– Часто. Постоянно.

Драко знал, что она вряд ли вообще отдаёт себе сейчас отчёт в том, что произносила, но ему так нравились эти честные ответы, что он наградил её за это толчком посильнее. Грейнджер так его хотела, что даже под струями воды, которые поворачивали головку душа под напором, член скользил в ней легко.

– Тогда ты можешь прийти и попросить, – сказал Драко и увидел, как она облизала губы, потянувшись к его собственным.

Просто чудо, что он до сих пор не кончил, каким-то образом умудряясь себя контролировать. Всё ещё. Но это оказалось не то самое эгоистичное чувство, к которому он привык, которое обожало Драко, и это было взаимно, когда парень с кайфом смотрел, как девчонка закатывает глаза, а потом ещё пару минут лежит, не двигаясь. Слизеринцу нравилось удовлетворённо мыкать и легко шлёпать её по коленям, снисходительно говоря что-то типа: «я, конечно, всё понимаю, но тебе нужно собираться». Даже если они находились посреди коридора.

Сейчас ему нужно было знать, что хорошо ей. Что Грейнджер может хотя бы вполовину почувствовать то, что он хотел бы с ней сделать. Это была правда. Вмешивая в терпкий секс чувства, как сладкий сироп, получалось совершенно по-другому. Совершенно охуительно. Так, будто Малфой никогда на самом деле и не занимался этим раньше.

Драко дёрнул плечом и сжал её подбородок пятернёй, наверное, слишком грубо, но секс вздёргивал в нём самое худшее, возможно, он и был истинным кошмаром. А Грейнджер… Грейнджер же была самым светлым, что Малфой когда-либо знал. Так что, видимо, они неплохо друг друга уравновешивали.

Когда он втискивал свои бёдра в её с каждым разом грубее, слыша через пелену, что она стонет всё протяжнее, ему нужно было видеть, как она смотрит на него. Походу, у него был какой-то фетиш, раньше Драко не замечал. Гермиона водила руками по его телу, пытаясь то ли схватиться за него, то ли найти хоть какую-то опору своему сознанию, которое, судя по стенкам, сжимающим его член, вот-вот должно было разлететься, как выбитое стекло на трассе. В месиво.

– Смотри… на… меня, – Драко даже не мог связно говорить, когда отнял руку от её лица и подхватил второе бедро для удобства.

Она закрыла рот ладонью, как только он перестал сдерживаться. Тушь почти полностью смылась с её лица, и Малфой видел, как покраснели щёки гриффиндорки, пока он вколачивал свои бёдра в её. Грейнджер закричала что-то в ладонь, прогибаясь, и Драко поморщился, когда почувствовал, как острые ногти впились в левую часть его груди. Он не прекращал двигаться. Её руки подрагивали, когда она выдохнула очередной стон.

– Да, Драко, пожалуйста, – кажется, он мог только по губам понимать, что Грейнджер говорит, потому что кровь в ушах и напор воды напрочь отбивали ему слух. – Ты нужен мне, ты мне так…

Она не смогла договорить, потому что Малфой толкнулся ещё несколько раз, ударяя её копчик о стену. Наверняка ей следовало говорить что-то другое, что-то вроде трахни-меня фразочек. Пэнси так часто визжала подобное, что, кажется, у Драко развилась невосприимчивость к ним. Но это ведь была его Грейнджер, и она точно знала, что сказать. Потому что это то, чего Малфой постоянно требовал. Ему необходимо слышать то, что он ей нужен. И что-то гадкое в нём, но неотъемлемое знало, что это не должно быть, как в какой-то ванильной истории. Он должен быть нужен ей постоянно. Как зависимость. Малфой понимал, что это что-то нездоровое, извращённое, но он и сам болен, поэтому нечему удивляться. Чёртов псих.

Драко гортанно простонал возле её щеки, закрывая глаза от удовольствия. Он никогда к этому не привыкнет. Малфой прижал Гермиону к стене, придавив собой, когда она немного сместила левую ногу.

– Тише, я… – говорить внятно всё ещё отнимало силы, – не хочу тебя уронить.

Тело ослабло, когда нега прошлась по каждому нерву, и Драко нужно было пару минут перевести дух, чтобы спокойно её опустить.

Гермиона обняла его, погрузив пальцы в мокрые волосы. Она почти сказала ему. Дважды. Этого нельзя было делать, она прекрасно знала, но почему-то ей захотелось, чтобы он узнал. Малфой нужен ей. Очень сильно. Слишком сильно, по правде говоря, и в этом была проблема. Так, будто бы она буквально не могла существовать отдельно. Так, если бы Гермиона отдала Драко своё сердце, и ему нужно было находиться рядом, чтобы обеспечивать ей жизнедеятельность. Как иронично.

Драко сделал ещё несколько поступательных фрикций, и мышцы его спины пару секунд вздрагивали в запоздалых реакциях. Гермиона поцеловала парня в плечо и заметила глубокую царапину справа у него на груди. Блин.

– Чёрт, я… – интересно, когда он просыпается каждое утро, лениво потягиваясь, у него тоже такой сиплый голос? – Прости, я не смог остановиться вовремя, – вздохнул Драко, наконец смотря ей в лицо. – Я принесу тебе зелье.

– Ладно, – сказала Гермиона шёпотом.

Его руки на её пояснице сжались гораздо уверенней. Он отступил на несколько шагов от стены и опустил девушку на пол. Ноги Гермионы затекли от длительного нахождения в одном положении, так что она не отняла руку от его предплечья, не желая свалиться прямо под ноги парню. Она не знала, как вести себя сейчас.

Глаза Гермионы нашли их вещи, насквозь мокрые в углу душевой кабины, и девушка нахмурилась. Вдруг рука Малфоя прочертила линию по её плечу и повернула к себе спиной. Драко прижал девушку к своему торсу и подтолкнул к напору воды.

– Скоро тёплая вода закончится, – предупредил он и потянулся рукой вбок, взяв тёмно-синюю бутылочку. Парень открыл ёмкость, пока вода хлестала по её плечам, расслабляя мышцы и нервы, которые всё ещё подрагивали. – Ты будешь пахнуть моим гелем для душа.

Голос Драко был странным. Он будто выведывал у неё что-то.

– Мне нравится, как ты пахнешь, – беспечно ответила Гермиона и услышала довольный хмык за спиной.

Малфой намылил руки, и в следующую секунду девушка почувствовала прикосновение его ладоней к плечам. Она прикрыла глаза, когда они опустились ниже, разнося мыльную массу по её телу. Гель для душа приятно пах, но запах Драко был другим. Иногда Гермиона ловила похожие ноты в его аромате, но гораздо чаще это всё перебивал запах ванильно-вишнёвых сигарет и жвачки.

Мурашки характерно пробежали по коже гриффиндорки, когда он переместил руки на бедра девушки, наконец развернув её к себе. Грейнджер не могла видеть своего тела, но зная Драко, оно было усыпано красными метками. Зная Драко. Это было странное словосочетание даже в качестве простой мысли в её голове. Но Гермиона заметила, что парочка таких отметин имелась и у него, хотя она смутно помнила, как сделала это.

– Прости, – сказала Грейнджер, сведя брови на переносице и дотрагиваясь до царапины, которая выглядела болезненно.

– Забей, – словесно отмахнулся Драко от её извинений.

Гермиона подняла на него глаза и проследила за каплей, которая скатилась с его брови на скулу и затем спряталась в губах, пока он смотрел прямо на неё. Она закусила губу в неуверенности, но потом всё же решилась и повторила кончиком пальца путь капли, улыбнувшись про себя. Гермиона так часто завидовала таким вещам: каплям в душе, его рубашке, тишине, у которых была возможность обнимать Малфоя.

Она встала на носочки, но он оказался первым. Потянулся к ней. Поцелуй был почти невинным. После Гермиона выдохнула, прижавшись щекой к его груди и чувствуя, как пена смывается с её тела, забирая с собой, кажется, миллионы кошмаров. Потому что пока Драко рядом, было так легко поверить в то, что все ужасы закончились. Особенно, когда он молча обнял её в ответ.

***

Малфой застегнул ширинку тёмных джинсов и, затянув кожаный пояс, просунул голову в снежно-белую футболку. Тело всё ещё приятно покалывало от вчерашнего секса, и ему казалось, что даже его щёки порозовели, как у грёбаного младенца. Драко скривился в улыбке, взъерошив свои волосы.

Спальня пустовала, потому что он слишком долго спал сегодня, но смотря на часы, в нём ещё теплилась надежда на то, что он успеет на завтрак. Или на то, что Забини что-то свистнет для него. Камень отъехал, открывая дорогу в витиеватые слизеринские подземелья, и парень слегка вздрогнул от неожиданности, увидев перед собой своего декана.

– Твою… – он выдохнул, осекшись. – Доброе утро, профессор Снейп, – нарочито акцентированно произнёс парень. – Как часто вы стоите здесь в тишине?

– Попридержите язык, мистер Малфой, – сжал губы Снейп. – Я как раз направлялся в гостиную, чтоб вас найти.

– Меня? – он поднял брови в удивлении.

– Да, вас. Как вы знаете, третий тур Турнира состоится очень скоро. За сутки до него чемпионам предоставляется целый свободный день, в который их могли бы навестить родственники и члены семьи, – Снейп отошёл, давая камню закрыться, – но у вашего отца планируются неотложные мероприятия, так что он прибыл сегодня.

Малфой что-то слышал о подобной традиции в один из дней, когда Бэгмен не закрывал свой рот, но слизеринец пропустил это мимо ушей. Он уж точно не ожидал, что Люциус выкроит время из своего плотного графика для того, чтобы подержать его за руку перед испытанием. Драко фыркнул.