Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц)

Ромильда не походила на человека, который способен кого-то отравить или, тем более, убить. Но тугой узел в груди у Гермионы не развязывался, начиная с момента, когда Кубок выплюнул имя Гарри. Она поднесла котелки к лицу.

Тёплый, терпкий аромат вишнёвого табака проник в её легкие, раскрываясь. Черника, сладкая, свежая и совсем немного запаха мужского уходового средства. Геля для бритья? Геля для душа? Одеколона? Он чувствовался почти на выдохе, оставаясь в лёгких, смешиваясь с ароматом ягодных сигарет и ванили.

Руки Гермионы дрогнули в осознании, и котелки, словно в замедленной съемке, распластались на полу, облив туфли девушки и, скорее всего, часть юбки. Это спровоцировало возмущённый крик Ромильды, для которой, вероятно, эти конфеты обошлись в кругленькую сумму. Это было неважным, потому что в ушах Гермионы стоял клапан, делающий абсолютно всё происходящее глупым, ненастоящим, не требующим внимания. Всё на секунду померкло в сравнении с шоком, который, подобно шпиону, прокрался в её мозг, чтобы оглушить нервную систему.

В котелках была Амортенция. Для Гермионы она пахла в точности как Драко Малфой.

Комментарий к Глава 10

Столько всего произошло в этой главе, даже не знаю о чем спросить в первую очередь:D

Так что делитесь тем, что впечатлило сильнее всего.

========== Глава 11 ==========

– «Океанические твари», «Все подводные камни о подводных обитателях», «Русалочьи песни: противодействия», – проговорил Блейз, опуская каждую из книг на стол с громким шлепком.

– Разве песни поют не только южно-водные русалки? – спросил Тео, держа в руках учебник по заклинаниям.

– Понятия не имею, – ответил Забини, садясь в третье кресло за отдалённым столом в гостиной Слизерина. – Это единственные книги с похожей тематикой, которые вы ещё не успели забрать.

Они были завалены книжками и пергаментами, выписывая нужную информацию. У Драко уже раскалывалась голова, но он упрямо настроился докопаться до какого-то результата сегодня.

– Как ты так быстро понял, что его нужно погрузить в воду? – спросил Тео, делая очередную заметку на листе.

Драко пожал плечом, не отрывая глаз от текста.

– Мне понравилась версия с Банши, так что я просто наложил на яйцо определяющее заклинание. Что-то по типу межвидового переводчика, но оно показало, что проблема была не в непонимании чужеродного языка, а в волнах звука, которые не отслеживались на нормальных для человека частотах, – ответил он. – Значит, дело в пространстве. Я предположил воду.

– Умно, – кивнул Блейз, потянувшись к ближайшему учебнику, – но ты уверен, что в песне шла речь о нашем озере?

– Больше здесь нет крупных водоемов. Да и это не основное. Даже если потребуется куда-то перенестись, сомневаюсь, что хоть где-то есть подводный мир более воинственный, чем в Чёрном озере, – покачал головой Драко, отбрасывая со лба волосы. – Если я буду готов к тому, что меня ждёт в нём, то буду готов ко всему.

– А не важнее ли подумать о том, как ты собираешься обходиться без воздуха… сколько?.. Час? – вздёрнул бровь Теодор.

– У меня есть идеи, но пока я ещё ничего не могу сказать точно. Однако, если мне нужно будет отнять у подводных жителей что-то, то лучше знать их паттерны поведения, так что выписывай, – объяснил Малфой.

Нотт кивнул, вникая в суть. Они сидели над записями практически два часа, прежде чем слова начали плыть перед глазами. Драко уже мог заменять Хагрида в области магических животных под водой, на случай, если бы слизеринец сошёл с ума.

– Нужно будет отлевитировать все эти книги в комнату, – произнёс Блейз, потерев пальцами веки. – Мне кажется, было бы удобнее делать это в библиотеке, если садиться раньше.

Малфой кивнул и сжал зубы. Он заглянул в библиотеку сегодня вечером, после того, как ему пришла в голову идея с водой. Драко собирался взять нужную литературу и убить вечер понедельника двух лучших друзей. В библиотеке он услышал шум, который, к огромному удивлению, создавала Грейнджер. В её то святыне. Она смеялась, пытаясь заглушить хохот ладонью. Крам сидел рядом, явно мешая ей заниматься. Судя по тому, как девчонка несерьёзно отмахивалась от него, продолжая веселиться от того, что он ей там рассказывал, Грейнджер явно была не против. Ненависть Драко к Краму увеличивалась с каждым днем, будто у болгарина вообще не существовало никакого инстинкта самосохранения.

Щёки Грейнджер стали румяными от смеха, а на правой стороне появлялась небольшая ямочка, когда она улыбалась. Крам всегда заставлял её смеяться. В Большом зале, сталкиваясь случайно и перебрасываясь парой слов, в Трёх метлах, на улице, когда отдавал ей свою куртку, даже сейчас. Малфой выдернул книгу из полки так резко, что кончик обложки едва не резанул ему по пальцу. Кто знал, что грязнокровка окажется той ещё шлюхой. Она точно так же ластится к Краму под соснами Запретного леса? Или зачем далеко ходить, если можно сразу в библиотеке, просто…

– Ничего себе! – восклицание Нотта отвлекло Малфоя, и он моргнул, прогоняя от себя волны бессмысленной ярости. – Грег, ты куда это так вырядился?

Драко повернул голову, чтобы посмотреть на странную прическу Гойла, который использовал явно слишком много геля для волос и стал похож на Хагрида. Слава Салазару, без идиотского цветочного пиджака. Хотя этот момент всецело компенсировал сомнительного вида букет в руках.

– А цветы зачем? Девчонка что, померла? – ухмыльнулся Блейз, заставляя Гойла краснеть, а окружающих хохотать.

– Милисента сказала, что они ей нравятся, – пробурчал тот и, ещё раз поправив одежду, вышел из гостиной.

– Ставлю пять галлеонов на то, что она ему даст сегодня, – Нотт хлопнул по столу ладонью.

– Принято, – кивнул головой Драко, уверенный, что завтра утром станет богаче на пять золотых монеток.

Он закрыл глаза, отбросив голову на спинку кресла. Ему в равной степени хотелось оказаться одному и оставаться в толпе, быть занятым. Драко больше не доверял своим мыслям, своей голове. Она перестала быть ясной и чистой. Драко не доверял своим ощущениям и эмоциям, которые решили довести его до сумасшествия. Каждый раз, оставаясь без дела и будучи не настолько уставшим, чтобы упасть на кровать и умереть на несколько часов, ему в голову лезли самые отвратительные мысли. Люциус, зависший над шахматной доской: Драко не имел ни малейшего понятия, какой фигурой выступал в руках отца. Задание на Турнире, которое вновь и вновь возвращало его к происходящему в Мэноре всё лето. Ему нужно было свести все переменные, чтобы понять. И Грейнджер. Хренова Грейнджер вертелась в его голове, как глупая балерина из маминой шкатулки, которую Драко взорвал палочкой Нарциссы в детстве, потому что музыка стала его раздражать. Ему хотелось вырезать девчонку из головы. Ему почти удалось это сделать.

Разум Драко ликовал, когда он бил всё сильнее, отталкивая её назад. Ему почти удалось себя успокоить. До того, как она появилась в классе с этими странными розовыми штуками на лице, которые часто использовала Паркинсон. В глупой маггловской пижаме. С дурацкой книжкой, которая, видимо, была настолько важна, что она таскала её весь день, садясь переводить руны, как только выпадала свободная минута. В желании освободиться от тебя. Сожаление затопило Драко так резко, что он не успел себя остановить, одёрнув за поводья. Сожаление. Абсолютно эгоистичное желание, чтобы Грейнджер перестала смотреть на него волком. Хотя, это было именно то, чего он добивался. Это было правильно. То, от чего не нужно себя очищать, уговаривать психику, что ему просто интересно – как это было бы с такой как Грейнджер. Ему хотелось, чтобы она перестала обхватывать себя руками рядом с ним, будто чувствуя себя не в своей тарелке. Уязвимо. Потому что Драко действительно мог её ранить.

Тёплого взгляда, такого, по которому было видно, что Грейнджер ощущала безопасность, кроме этих её двух ублюдков, мог удостоиться только Крам. Драко фыркнул себе под нос. Ему просто хотелось, чтобы она бегала за ним, как все. Чтобы вела себя как Пэнси. Чтобы у него появилась возможность наказать её, как Пэнси. Просто не смотреть на неё достаточно долго, и этого было бы достаточно для того, чтобы Грейнджер страдала.

Драко немного полегчало. Это было просто эгоистичное желание – заставить её страдать вычурным способом. Если бы Забини мог читать мысли, он бы уже обвинил его в садизме. Грейнджер не была нужна Драко, ну, конечно, нет. Ему нужно было, чтобы она подыхала, как Паркинсон, а не веселилась, зажимаясь в углу с Крамом. Малфоя это просто бесило.

– Там было сказано, что они… Что? Ты можешь напомнить ещё раз? – спросил Тео, толкая Драко.

– «Ищи и знай, что мы сумели то забрать, о чём ты будешь очень сильно горевать», – процитировал он, не открывая глаз.

– Что это может быть? Что-то ценное?

– Набор парадных мантий Малфоя, – закатил глаза Блейз. – Расслабься, в любом случае у него будет час, чтоб это вернуть.

Драко не особо думал о том, что это может быть за предмет. Если он будет в состоянии справиться с этим заданием в отведённое время, плевать, что они там собираются забрать. Он открыл глаза, услышав звук отъехавшей стены, что вела в гостиную, и уже был готов забрать у Тео свой выигрыш, но в комнате показался Поляков. У Драко вытянулось лицо.

– Какого хера ты здесь забыл? – его голос вмиг потерял любые признаки усталости.

Все обратили на него внимание, удивившись.

– Малфой, перестань, – улыбнулся Даниел, разводя руками. – Ты же не рассчитывал, что мы всерьёз никогда не будем общаться?

– Забавно, потому что это в точности то, на что я рассчитывал, – ответил он, наблюдая за тем, как дурмстранговец фальшиво строит дружелюбие.

– Драко… – тихо попытался осадить его Блейз, чтобы избежать скандала, но едва ли это подействовало.

– Нет, Забини, мне плевать, – оборвал друга он.

– Эй, слушайте, я был не прав, окей? – сказал Даниел, поднимая брови, которые скрылись за кудрявой копной волос. – Я пришёл с миром. Что-то типа предложения начать всё сначала.

Малфой скривился и услышал, как Блейз презрительно фыркнул. Тео не понимал, что происходит.

– Я тебе что, бывшая? Вали отсюда, Поляков, я серьёзно, – терпение Драко начинало испаряться.

– Мне нужно поговорить с Забини. Ты тут ни при чём, – дружелюбие в голосе Даниела быстро исчезло, когда он понял, что это перестало работать.

– У меня нет никакого желания вести с тобой беседы, – покачал головой Блейз, закидывая руку на спинку кресла в притворном жесте расслабленности.

– Это всего лишь… – начал дурмстранговец.

– Я сказал, проваливай отсюда, – по голосу Драко можно было предположить, что он в шаге от того, чтобы разорвать собеседника.

– Малфой, я бы не советовал тебе разговаривать со мной в…

Слизеринец заметил, как Поляков достал палочку, и за этим последовала мгновенная реакция. Он вскочил с места, невербально выстрелив в него оглушающим. Драко вложил в заклинание слишком большую ярость, потому что воспитанник Дурмстранга приземлился прямо на стол второкурсниц, разломав его и вызвав испуганное верещание. Да, элегантности в его приземлении было мало.

– Ты реально пытался мне угрожать? – оскалился Драко, делая несколько шагов вперёд, пока Тео с Забини не остановили друга.

– Малфой! – в ужасе закричала прибежавшая староста. – Ради Салазара, если ты не прекратишь, я клянусь, что сниму с тебя баллы.

– Джемма… – Забини бросил на неё суровый взгляд, который говорил, что сейчас совсем не подходящий момент говорить о баллах.

– Ёбаный псих, – Поляков яростно сплюнул на пол кровь, поднявшись с обломков стола, и вышел из гостиной, хромая.

Все сначала неподвижно стояли, а потом кто-то применил чары для починки мебели, и это стало спусковым механизмом к балагану.

– Мужик, какого хрена? – ошарашенно спросил Тео, наблюдая за тем, как половина слизеринцев убралась в спальни, не желая быть следующей жертвой нестабильности Малфоя, а вторая половина громко обсуждала произошедшее.

– Пусть тебе об этом расскажет Блейз, – ответил он, переведя на мулата издевающийся взгляд.

Вечер оказался полным дерьмом.

***

– Я серьёзно, Гарри, – произнесла Гермиона неразборчиво, зажав в зубах шпильку, пока закручивала пряди у лица, чтобы потом заколоть, – не вздумай принимать угощения. Никакие. Я бы вообще на твоём месте последовала примеру Грюма и пила только из своей фляги.

Гарри фыркнул, но заметно напрягся после рассказа Гермионы об услышанном в туалете.

– После боя с хвосторогой у тебя отбоя от девчонок не будет, – произнёс Рон.

Кажется, это было правдой, потому что пойти на то, чтобы пронести в Хогвартс запрещённое зелье, выглядело как настоящая бойня за сердце Поттера. Точнее, за возможность быть с одним из Чемпионов. Это вызывало у Гермионы приступы смеха и раздражения одновременно.

Они шли в направлении кабинета ЗОТИ, зевая. У них прошёл только один теоретический урок за всё это время, и он, судя по всему, был лишь требованием программы. Каждое занятие было практическим. Гермиона искренне считала, что ставить подобные уроки первой парой – чистой воды издевательство.

Грюм не слишком любил рассусоливать приветствия, и создавалось ощущение, что он продолжал занятие с того места, на котором остановился, не взирая на то, что преподаватель мог не видеться со студентами дня три. Сначала это казалось довольно жуткой манерой, но вскоре все привыкли.

– Повторение! Самый сложный вид магии, против которого выстоять тяжелее всего? – спросил Грюм, осматривая сидящих.

– Убивающие заклинания? – подал голос Невилл, и профессор перевёл на него яростный взгляд.

– Сложность подразумевает под собой возможность исполнения, Долгопупс, – рявкнул он, и слизеринцы насмешливо обменялись между собой взглядами. – Нет! Ещё!

– Инвазивная магия, профессор, – ответила Гермиона, зная, что поднятая рука – необязательный пункт на уроках Грюма. – То, что мы изучали последний месяц.

– Верно, Грейнджер, – он почти никогда не добавлял очки за правильные ответы, что стало грустной закономерностью для гриффиндорцев. – Магия, воздействующая на мозг, – профессор постучал указательным пальцем себе по виску, создавая глухой звук в тишине класса. – Почему она самая сложная? Да, Забини?

– Потому что мозг – самая беззащитная часть, подвергаемая магии, – ответил итальянец.

– Точно! Империус, Круцио – всё это в первую очередь действует на ваш мозг, а уже потом на тело, – Грюм развернулся, постучав деревянной ногой. – Сейчас мы начнём отрабатывать то, что будет на экзамене в конце года. Слизерин, в шеренгу!

Ученики поднялись со своих мест, когда по велению палочки профессора все парты сбились в угол.

– Гриффиндорцы, встали напротив. Каждый из вас будет магически воздействовать на мозг партнера, исключая, естественно, запрещённые заклинания, а второй будет пытаться защититься. Затем перейдёте к следующему человеку, стоящему напротив, и так по кругу. Это поможет испытать на себе воздействие разной силы. Уяснили?

Гарри скорчил рожу, понимая, что они опять будут работать в паре со слизеринцами. Учителя словно издевались.

– Так, подальше, подальше друг от друга, держите дистанцию, вдруг кто-то упадёт в обморок! – крикнул Грюм, заставляя партнеров встать на расстояние пары метров.

– Воодушевляюще, – скривился Рон, смотря на Нотта, который стал его первым оппонентом.

Гермиона сжала палочку, подходя к первому человеку, которым оказалась Гринграсс.

– Сначала я, – произнесла Грейнджер, а девушка напротив закатила глаза.

Гриффиндорка вспомнила одно из галлюциногенных заклинаний, заставляющее жертву поверить, что её окутывает ядовитый туман, и сосредоточилась на руне. Дафна тут же отскочила, едва не ударившись спиной о подоконник, находившийся сзади неё, так что Гермиона сразу прекратила воздействие.

– Я была не готова! – заверещала Дафна.

– Святой Мерлин, вы же даже знаете, что вас будут пытаться проклясть, – раздражённо пробурчал Грюм, переходя от одной пары к другой.

– Мне нужно было позвенеть в колокольчик? – цокнула языком Гермиона, ожидая проклятия в свою сторону.

Через секунду у неё перехватило дух, потому что ей показалось, что горизонт падает, а мир переворачивается с ног на голову. Ужас затопил её легкие, но она сжала руки в кулаки, пытаясь подавить страх и вспомнить, что это всего лишь воздействие, от которого нужно было защитить мозг. Через секунду веки Гермионы открылись, и девушка посмотрела на оппонентку.

– Так лучше, – пробормотал профессор, отходя в противоположную сторону. – Меняемся!

Гермиона встряхнула головой, отбрасывая наваждение. Посмотрев на стоящего напротив человека после смены пары, девушке показалось, что Гринграсс ещё не сняла своё проклятие.

– Грейнджер, – произнёс Малфой, лениво вертя палочку в руках, – как день?

– Был лучше до этого момента, – нехотя ответила ему она, на что он усмехнулся, явно пребывая в хорошем расположении духа.

– Готова? – спросил Малфой.

Гермиона не успела открыть рот, как перед её глазами заплясала картинка, показывая вчерашний вечер:

– Подожди, Гарри, дай мне послушать, – она выдернула золотое яйцо у него из рук, сидя в пустом классе. – Может, это искажённый язык? Я как-то сталкивалась с подобным в мифологии.

Взмах палочки, и девушка вновь оказалась в классе Защиты от Тёмных Искусств, хватая ртом воздух.

– Малфой! Какого чёрта?! – возмущённо воскликнула Гермиона.

– Инвазивная магия включает в себя легилименцию, – довольно протянул он, смотря на её шокированное выражение лица. – И да, холодно, Грейнджер.

Она сразу же поняла, что Малфой говорил о разгадке, и нахмурилась.

– Ты уже отгадал? – не удержалась девушка от вопроса.

– Да, – слизеринец склонил голову, ожидая дальнейших действий Гермионы, но чёрта с два она будет спрашивать у него. Девушка лишь поджала губы, сделав вид, что её это не интересует, и Малфой хмыкнул, будто и ожидал такой реакции. – Ещё раз, Грейнджер, не будь тряпкой.

Ей едва ли удалось приготовиться, когда она ощутила чужое присутствие у себя в голове.

Гермиона сидела над докладом по истории, который девушка заканчивала после того, как пыталась помочь Гарри с разгадкой. Воспоминания о первом туре – смазанные, наполненные её нервозностью, и Малфой. Его руки, сжимающие бёдра девушки, и ощущение опухших губ, когда он оттягивал нежную кожу зубами. Шоколадные котелки, которые она поднесла к лицу и…

– Нет! Хватит! – Гермиона вытолкнула его из своего сознания, чувствуя, что на это понадобилась немереная сила, отчего капля пота сбежала по её затылку. – Хватит рыться у меня в голове!

– Самое забавное, что я даже не пытался. Это то, что лежит на поверхности. То, о чём ты думаешь чаще всего, – его кривая ухмылка светилась самодовольством, а она не хотела краснеть. Всё, что он говорит, может быть обычной чепухой.

– Моя очередь, – зло прошипела Гермиона и подняла палочку. – Легилименс!

Он рассмеялся, даже не шелохнувшись.

– Грейнджер, мне был нипочём Империус Грюма, ты правда думала, что сможешь воздействовать на мой мозг, произнося это заклинание чуть ли не в первый раз в жизни? – покачал головой Малфой. – Делай взмахи резче, когда чертишь в воздухе кончиком. Возможно, я тебе поддамся.

– Мне не нужно поддаваться, – чем лучше было его настроение, тем злее становилась она.

Гермиона сосредоточила всю силу и ещё раз применила заклинание легилименции. То, что Малфой позволил ей проникнуть в свою голову, стало очевидно сразу. Магическая сила просочилась в сознание мягко, плавно, не натыкаясь на гранитный барьер, с которым столкнулась в первую попытку. Это было странное чувство, будто видеть что-то чужими глазами, ощущать то же, что и этот человек.

Сначала Гермиона увидела… себя. В пижаме. Это был тот вечер, когда она сбежала посреди разговора с Джинни, чтобы не дать самой себе испортить работу над заданием Снейпа. Гермиона чувствовала, как Малфой осматривает её ноги, до того как девушка закуталась в мантию, и ощущает… одобрение? Это затягивало, эффект был похож на Омут памяти, когда ты становишься заложником того, что показывает тебе серебристая жидкость.

В следующий момент Гермиона увидела, что Малфой встал со стула. Ощущение немного сменилось, оно было мимолетным, но она заметила. Словно цветокоррекция в фильме поменялась, потому что монтажёр не успел проверить всё на совесть. Гермиона увидела, как он подошёл к ней ближе и, усадив её на парту, избавился от мантии. Что?! Этого не было. Он всего лишь спросил о книге тогда. Картинка рябила, но девушка в голове у Малфоя помогала ему снимать с него рубашку, попутно избавляясь от куска ткани с названием всемирно известной куклы.

– Хочешь посмотреть дальше? – голос Малфоя слышался так, будто он был прямо у Гермионы в голове, а затем её вытолкнули из чужого сознания.

Сглотнув, девушка уставилась на слизеринца. Это была его – что? Фантазия? Но улыбка, которая стала ещё шире, дала ей понять – это было то, что Малфой хотел, чтобы она увидела. Картинка, состряпанная на быструю руку, чтобы смутить её. Лицо Гермионы залилось краской против воли самой девушки, когда она осознала, что только что увидела. Мерлин.

– Дыши, Грейнджер, а то у тебя будет припадок, – произнёс Малфой еле слышно, не отрывая от неё взгляда.

– М-мне нужно к следующему партнеру, – она отступила от слизеринца на шаг и сразу же отвернулась, мысленно уговорив себя не бежать.

– Господи, Грейнджер, что с тобой? – поднял брови Забини, когда девушка встала напротив него. – Малфой тебя там что, пытал?

Она дала себе секунду на выдох. Лучше б пытал. Гермиона повернулась через плечо, наблюдая, как Малфой уже упражняется с другой девушкой из Гриффиндора. На его губах по-прежнему играла та самая улыбка.

– Давай просто начнём, – еле слышно произнесла Гермиона, прочистив горло и посмотрев на Забини, который уже устал ждать, пока та соберётся с мыслями.

Спустя секунду она вновь почувствовала покалывание в районе затылка. Малфой наблюдал за ней. Гермиона расправила плечи и натянула на себя самую непринуждённую маску, которую имела в арсенале. Увиденные мысли Малфоя всё ещё проигрывались в её голове, как будто их туда поместили и приварили прямо к мозгу девушки. В конечном итоге, он добился того, чего хотел. Опять.

***

Пэнси подтолкнула Драко к колонне, не касаясь. Её рука взяла его галстук и игриво накрутила на палец.

– Я кое-что купила для тебя, – произнесла Пэнси, смотря на губы парня.

– М, да? – Драко поднял вверх бровь.

– Да, – она тут же расплылась в улыбке. – Что-то красное, что-то горячее. Тебе понравится.

Пэнси расцветала, когда у него было хорошее настроение. Паркинсон всегда точно знала, в какое время подойти, когда Драко в духе, когда она была уместной. Как выдрессированная породистая кобылка. Малфой усмехнулся, обводя её глазами.

Ему хотелось расслабиться. Всю неделю его голова была забита чёртовой загадкой драконьего яйца, и он уже практически стал магическим зоологом в теме подводных тварей. Пэнси пришла как никогда кстати.

– И где оно? – Драко склонил голову вбок, и Паркинсон закусила губу, смотря в сторону, а через миг её глаза расширились, и она отскочила от парня.

– Мистер Малфой… – пролепетала Пэнси, поправляя на себе одежду.

Драко был уверен, что это какая-то шутка, но спустя секунду его отец вышел из-за колонны, осматривая подростков.

– Какая приятная встреча, – поджал губы он.

– Отец? Что ты здесь делаешь? – Малфой опешил.

Он был не в состоянии прислать сыну внятный ответ на хотя бы одно из его писем, но примчался в Хогвартс лично?

– Я здесь официально. С делами Министерства к вашему директору, – на последнем слове губы мужчины презрительно сжались.

– Пэнси, свали, – сказал Драко, и она тут же побежала по ступенькам вниз.

– Из тебя никудышный джентльмен, – произнёс Люциус и пошёл по коридору.

– Почему ты меня не предупредил? – парень просто поверить не мог, что если бы Пэнси не вздумалось позажиматься конкретно здесь, он бы ничего не знал о визите отца.

– Я же сказал, что здесь не по прихоти. Тебя это не касается, – холодно ответил Малфой-старший, и Драко вскипел, обгоняя его и перекрывая дорогу.

– Тогда давай поговорим о том, что уже совершенно точно меня касается. Ты не ответил внятно ни на одно моё письмо.

Люциус прищурился, осматривая сына. Слизеринец понимал, что отец скован в стенах замка, так что отцу придётся с ним поговорить.

– Я был занят, – сказал Люциус по слогам. – Мне казалось, что ты уже в состоянии побыть без родителей какое-то время.

– Не делай из меня идиота, – наклонился к нему парень. – Зачем тебе моё участие в Турнире? Что за этим стоит?

– Это не твоего ума дело, Драко, – слизеринец почувствовал, как звенит струна терпения отца.

– Ты не заставишь меня участвовать в чём-то, не говоря ни слова.

– Тогда я найду того, кто заставит, – усмехнулся Люциус той же улыбкой, какую Драко часто наблюдал в зеркале. – Твоя задача – просто проходить испытания, закрыв рот. Это достаточный уровень сложности, сумеешь не облажаться? – отец посмотрел на ярость, которая мигала во взгляде у сына, и фыркнул. – Ты делаешь то, что тебе сказано, и я не обязан что-то объяснять или в чём-то отчитываться. Это ясно?

– Серьёзно? Что, если не стану? Я сыт по горло поручениями, понятия не имея, куда они ведут, – огрызнулся Драко.

– Рискнёшь нарушить магический договор? – холодные глаза мужчины сверкнули. – Ну давай, мне интересно посмотреть на последствия, – он посмотрел на Драко сверху вниз, учитывая, что их рост был идентичен. – Ты всего лишь мальчишка с необузданным гонором, который не может взять себя в руки, и сейчас ты своим поведением только доказываешь это. Когда повзрослеешь, тогда, возможно, я буду считать тебя за равного, а пока, прошу простить, у меня есть дела поважнее, чем нянчиться со своим несозревшим отпрыском.

Люциус оттолкнул его тростью, продолжая идти дальше по коридору так, будто ничего не произошло. Драко хотелось что-то ударить, взорвать, бросить парочку Бомбарда отцу в спину, в несколько стен вокруг себя, потому что тот накал гнева, который он испытывал… человек просто не может столько выдержать. Всё лето Драко делал, что велено. Он слепо выполнял указы отца, тренировался, упражнялся в магии, терпел наказания, всё для какой-то цели. Контролировал Пожирателей, которые ненавидели его за обязанность уважать. Все до единого. Драко делал всё, что Люциус от него хотел. Всё, чтобы мне плюнули в лицо.

Внезапно часы на его руке загорелись, и он поднял глаза к небу, думая, что старый хрыч, видимо, ни единого выходного себе не берёт, чтобы не упустить возможность наслать на него какую-нибудь херню. Грейнджер. Драко забыл, что сегодня они должны были встретиться, чтобы доварить зелье, потому что последний этап слишком сложно делать в две руки, а рисковать не хотелось. Он уже отлевитировал котёл в класс Зелий. Они выбрали этот день, потому что шанс того, что в вечер пятницы кто-то будет так гореть оценкой по проекту Снейпа, что потащится в подземелья, был минимален. Драко хотелось послать Грейнджер и забить, но он понимал, что потом ему придётся расплачиваться за это дополнительными часами в её обществе. Чтоб тебя.

Его кровь всё ещё горела в жилах, и ему казалось, что она сожжёт все нервные окончания, когда он вошёл в класс. Грейнджер уже стояла там, держа одной рукой учебник, а второй перебирая прядь волос.

– О, я как раз…

– Заткнись, – рыкнул Драко, подходя к котлу, и она инстинктивно отступила назад.

Гермиона нахмурилась, сжимая губы. Прелестно. Малфой опять не в себе, это стоило предугадать.

– У нас нет кедровой эссенции. Её нужно либо добыть, что займет несколько часов, либо… Малфой! – он не слушал её и пошёл прямо к полкам Снейпа, просмотрев содержимое, а через мгновение достал оттуда прозрачную баночку. – Он убьёт тебя.

– Я куплю новую, – отрезал Драко, добавляя три капли при помощи пипетки, не спрашивая при этом девушку.

Она бросила на него осуждающий взгляд, но что-то ей подсказывало, что ему до этого совершенно не было никакого дела.

– Сейчас мы должны всыпать пыль крыльев фей и перетёртые в порошок иглы фугу. Я уже всё сделала до того, как ты пришёл, – Гермиона передала ему две пиалы. – Всыпай по пять грамм каждого, пока я буду мешать.

Малфой выдернул пиалку из её рук так, будто посудина была виновата во всех грехах человечества. На кончике языка девушки вертелся вопрос, но она тут же себя пресекла. Тебе нет никакого дела.

– Отлично. Да, только осторож… Осторожно, Малфой! – крикнула Гермиона, когда зелье чрезмерно забурлило.

– Лучше тебе сейчас закрыть рот и не трогать меня, грязнокровка, – его взгляд был таким кровавым, что она почувствовала удар по горлу.

– До тебя мне нет никакого дела, – произнесла Гермиона, сглотнув. – Сделай так, чтоб мы не послали коту под хвост всё время работы над идиотским зельем. Это нужно было тебе, чтоб показать, что ты способен приготовить что-то вне программы!

Её грудь кипела от напряжения. Всё, на что Гермиона рассчитывала – это в молчании закончить готовить зелье, а потом отключиться. Вчера они с Джинни проговорили полночи, и девушка спала от силы часа три. Её веки слипались от усталости, но Малфой быстро стёр сонливость.

– Просто, блять, давай закончим это и больше не будем пересекаться, – он начал всыпать ингредиенты, и Гермиона ощутила, как знакомая гематома в районе груди заныла с новой силой. Неважно. – Ты будешь мешать или нет, Грейнджер? – рявкнул Малфой.

Она решила просто не говорить с ним. Этого было достаточно. Она просто… устала. Гермиона не была готова с ним ругаться и мериться количеством выплёскиваемого яда. Пусть утонет в нём сам. Ей плевать.

Она признала, что Малфой был хорошим зельеваром даже в гневе. Он добавлял всё без напоминаний и совершенно точно знал рецепт. Несколько раз Гермиона чисто на автомате решила проконтролировать его действия, как всегда бывало с Гарри или Роном, но в ответ получила такой взгляд, что смотреть на слизеринца перехотелось вовсе.

Они работали в полной тишине, но, даже несмотря на это, Гермиона могла чувствовать исходящие от Малфоя волны злобы. Они будто физически на неё воздействовали и заставляли концентрироваться ещё тщательнее, дабы не замечать этого напряжения. Спустя сорок минут им оставалось лишь добавить половину лунного камня, чтобы зелье приобрело кроваво-красный оттенок, когда в кабинет вошла Макгонагалл.

– О, мисс Грейнджер, мистер Малфой, – кивнула она головой, – не подскажете где Севе… профессор Снейп?

– Его директор вызвал к себе, – ответила Гермиона.

– И его тоже? О, что за напасть, – нервно вздохнула Макгонагалл, поправляя длинную юбку в пол.

– Может, ему что-нибудь передать? – спросила девушка, хотя они уже заканчивали свою работу и оставалось только подождать пять минут томления, чтобы налить зелье в бутылочку и поместить на стол учителя.