Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"
Автор книги: cup_of_madness
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 49 страниц)
Но Драко выдернул подбородок, не отводя насторожённого взгляда от отца.
– Нарцисса, от его действий зависит имя нашей семьи! Честь рода! А ему, видимо, слава ослепила глаза, и он забыл, с кем разговаривает, – Люциус сделал несколько шагов вперёд. – Я ещё не закончил его воспитывать.
– Не в Рождество! Не тогда, когда у нас полный дом гостей! Нет! – закричала женщина, загораживая собой сына, а в тембре матери отчётливо слышалась ярость, она казалась инородной именно в её устах. Устах, которые привыкли быть сдержанно-вежливыми. – Люциус…
– Именно из-за тебя он никогда не научится быть мужчиной! – ткнул он пальцем в мать. – Хочешь ответов? Будь уверен, вскоре ты получишь ответы, – зло сказал мужчина и, отбросив мантию, развернулся и пошёл в противоположную сторону.
Малфой-младший сцепил зубы, наконец, опуская палочку. Потрясающее Рождество.
– Сынок, прошу… – Нарцисса потянулась к руке парня, которая была осыпана мелкими ожогами – последствиями заклинания. Женщина всегда слишком сильно реагировала на его увечья после встреч с отцом, так что Драко убеждался, что она знала о минимальном их количестве.
– Забудь, мам. Это даже не ощущается, – отмахнулся он, понимая, что ему нужен отвар, иначе через пару часов боль станет просто адской. – Иди к гостям. Лимит моего праздничного настроения на сегодня исчерпан.
Он вернулся в комнату и уже через минуту рядом с ним появилась личная домовая матери со снадобьями, которая молча обработала его руку. Слизеринец откинулся на подушки, понимая, что это будут реально самые долгие каникулы в его жизни.
***
Гермиона надела на уши бордовые меховые наушники, пряча половину лица в шарф. На улице было не так уж холодно, но за время каникул она отвыкла от мороза, проводя много времени в замке, поэтому сегодня вооружилась дополнительными зимними вещами.
– Мне кажется, нам после таких каникул нужен дополнительный отдых, – зевнул Рон, спускаясь вместе с Гермионой и Гарри по тропинке, ведущей к опушке, на которой обычно проходил урок Ухода за магическими животными.
Девушка понимала, что он имел в виду. Практически всё время после того, как Гарри воспользовался советом подруги и использовал воду для разгадки крика яйца, они провели в библиотеке за учебниками. Оказалось, что разгадать стишок было половиной дела. Даже четвертью. Настоящая проблема заключалась в невозможности находиться под водой в течение часа. Часа, Мерлин! Поэтому у них у всех было стойкое чувство, что уроки не прекращались ни на день.
– Не нойте, совсем скоро поход в Хогсмид, обещаю устроить вам выходной от книг в этот день, – усмехнулась Гермиона, держась за руку Гарри, чтобы не поскользнуться на тонком слое льда, покрывающем брусчатку.
– Чёрт, я надеялся, что нам изменят расписание во втором полугодии, – простонал Поттер, наблюдая за тем, как на опушке собираются слизеринцы.
Гермиона проследила за его взглядом и была уверена, что холодный воздух каким-то образом нашёл способ и забрался прямо под слои её одежды, минуя все переплетения шерсти и кашемира, которыми она так старательно себя оберегала от января. Девушка не видела Малфоя около двух недель. Его не было в школе даже вчера. Во время ужина Гермиона посмотрела на стол слизеринцев, но не нашла парня. Не то чтобы она искала, конечно, просто Малфой всегда выделялся. Возможно, он всё ещё дома, не может уговорить себя вернуться из кричащей роскоши Мэнора в обычные условия студентов. Гермиона закатила глаза. Так было бы даже лучше.
Они подошли ближе, и на миг всё её внимание захватил совершенно другой факт.
– Где Хагрид? – нахмурился Гарри, озвучивая мысли девушки.
На опушке стояла низенькая женщина – профессор Граббли-Дёрг, а рядом с ней топтался единорожек. Белый снег под копытами животного казался серым по сравнению с его переливающейся шерстью.
– Годрик, какой милый! – расплылась Гермиона в улыбке.
– Где она его раздобыла? Их так трудно поймать! – в восхищении пропищала Лаванда, когда все остальные девушки создали полукруг возле единорога.
– Молодые люди, остановитесь, два шага назад, – скомандовала профессор. – Единороги предпочитают женскую руку. Давайте, девочки, подходите медленно, неспешно…
Гермиона оставила Гарри с Роном позади, приближаясь к животному вместе с однокурсницами. Его очарование было таким сильным, что умилялись даже слизеринки. Все сформировали небольшие группки и по очереди подходили, чтобы провести рукой по блестящей шкуре единорога.
Драко прислонился к дереву, опоздав на урок на пятнадцать минут, но профессор была так увлечена лекцией, что даже не потрудилась в начале проверить присутствие всех учеников. Он прибыл только утром частным экипажем, и, видит Салазар, это – лучшее за последнее время. Вернуться сюда. Какая насмешка судьбы.
– Мы уж думали, что ты продался эльфам Мэнора за сладости, – хохотнул Тео, завидев его в толпе.
– Они пытались, – лениво ответил Драко, запахивая чёрное пальто.
Блейз повернулся, и они встретились взглядами. Беспокойство и насторожённость. Да, Забини, всё херово. Итальянец ловко накинул на себя маску и усмехнулся.
– Нам повезло, в первый учебный день этот кретин, видимо, ушёл в отставку, – кивнул Блейз на опушку, намекая на Хагрида. – Я надеялся, что его сожрала одна из его любимых тварей, это была бы потрясающая ирония, но увы, увы… – вздохнул он.
Драко перевёл взгляд на опушку. Возле деревьев стоял жеребёнок единорога. Парень клялся, что не искал её глазами. Она просто оказалась в поле зрения. Грейнджер стояла рядом с животным и восторженно переговаривалась с девочками, поглаживая единорога по загривку, пока он довольно мотал головой. Девушка улыбалась, смотря на зверя, как на святой грааль. Драко хмыкнул. Единороги насторожённо относились к мужчинам, предпочитая общество девушек, видимо, только потому что были самовлюблёнными пижонами, ибо только девчонки могли прийти в такой неописуемый восторг просто от чего-то милого. Грейнджер повернулась, чтобы задать какой-то вопрос Граббли-Дёрг. Единорог ткнулся мордой ей в руку, и ямочка на её правой щеке стала более видимой от улыбки. Да, вот так. Ему стало легче. Это была такая тупая реакция его нервной системы на довольное лицо грязнокровки, что стоило бы врезать самому себе. За все каникулы Драко столько раз слышал различные вариации на тему того, что будет со всеми магглорожденными в извращенных фантазиях друзей отца, что сейчас видеть то, как Грейнджер счастлива от чего-то столь незначительного, было словно напоминанием: всё хорошо. Пока что.
– Не знаю, может, он заболел и лежит с температурой… – слизеринец услышал приглушённое бормотание Поттера и, переведя взгляд, нехотя вспомнил, что у двух её долбанутых дружков тоже, оказывается, есть кое-какие мужские половые признаки, и именно поэтому они толпятся здесь вместе с другими парнями.
– Жив твой Хагрид, просто прячется, боится показаться на люди, – Драко расплылся в улыбке и, уловив раздражённый взгляд Поттера, усмехнулся ещё больше. Он начинал чувствовать себя почти нормально.
– С чего бы это? – нахмурился Гарри.
– А с того, что теперь весь мир знает, кто он такой, – Забини швырнул в него газетой, наслаждаясь происходящим.
Глаза Уизли и Поттера бегали по строчкам в изумлении.
– Представляю, какой шум поднимут родители, зная, что в школе нас учит отпрыск великана, – Драко прислонился к дереву, думая, слишком ли дерзко будет закурить прямо здесь, пока профессор отбивается от неугомонной Грейнджер.
– Ну, они не имеют ничего против того, что мы учимся в одной школе с отпрыском твоего папаши – самого мерзкого монстра в мире, так что, полагаю…
– Завали пасть, – Драко толкнул Поттера, и он нехотя исполнил приказ слизеринца, чуть ли не поскользнувшись на заледенелой земле, если бы не вовремя поддержавшая его рука Уизли.
Газета полетела в сторону, а лицо Поттера окрасилось в красный от злости.
– Дружище, оставь его наедине со своим дерьмом, он того… – начал что-то лепетать рыжий.
– Да, прибереги свои силы для рыданий по великанскому выродку, вижу, слёзки по родителям уже подсохли, – кивнул слизеринец.
Драко чувствовал, как Блейз рядом напрягся вместе с Теодором. Внимание девушек всё ещё было отдано единорогу, поэтому не слышалось никакого верещания и криков о начинающейся драке, так что они вполне могли бы продолжить. Как будто мало физической боли получил за эти две недели.
– Знаешь, Малфой, – Поттер выдернул руку из хватки друга и зло отряхнул куртку, – да, Рон прав. Ты того не стоишь. Ты просто самое большое дерьмо на планете.
– Так, патлатый, вали отсюда нахер, пока… – влез Забини, сделав шаг вперёд.
– Если бы я хотел, то вышиб бы из тебя все мозги, но во имя всего… – Гарри продолжал тыкать пальцем в Драко.
Малфой рассмеялся, качая головой.
– Салазар, ты такой придурок. У меня чувство, будто мне угрожает пятилетний.
– Надеюсь, ты утопишься в том сраном озере, – рявкнул Рон, пытаясь оттащить Гарри. Возле них собиралась небольшая группка жаждущих посмотреть, во что всё это выльется.
– О, нищий и мальчик-который-совершенно-без-мозгов сумели, наконец, разгадать загадку? Уверен, убери из вашей троицы грязнокровку, ты бы просто отказался от второго тура, – после этих слов оба гриффиндорца стали красными. Видимо, Драко попал в самую точку. Ну, конечно. Грейнджер опять подтёрла им зад.
– Не смей обзывать её! Не смей даже думать, чёртов ты ублюдок! – рыкнул Вислый.
Малфой закатил глаза, и внезапно на него нахлынула такая волна… вседозволенности. Это было потрясающее чувство, потому что он знал, что может сейчас разрушить жизни этих двух болванов. Парень мог сказать, просто намекнуть, что их дражайшая подружка чуть ли не умоляла ей засадить, а он был так благосклонен, что согласился. Драко мог ещё чуточку подержать её в напряжении, и грязнокровка сделала бы всё, что угодно, если бы слизеринец тогда попросил. Парень видел это в её глазах: такую потерю контроля, с которой хорошая девочка Грейнджер вряд ли когда-то сталкивалась. Он сам тогда себя едва контролировал. Самое большое дерьмо на планете? Что ж, это не мешало вашей Грейнджер, которую вы так яростно защищаете, облизывать мою шею, пока я ей засаживал. Драко представил их выражения лиц. Понимание того, что, несмотря на всё, у них был общий секрет.
– Подождите, подождите, как я мог забыть, – Малфой несколько раз цокнул языком. – Ещё одно слово, Потти-задроти, и, клянусь, я заставлю Грейнджер сделать что-то очень-очень хреновое, – паника вперемешку с ужасом понимания затопила глаза гриффиндорцев, и он снова рассмеялся. – Видите, я могу контролировать вас, даже не применяя магию. Какой, всё-таки, отличный день.
– Не смей, ты!..
Гермиона повернулась, услышав голос Гарри на таких повышенных тонах, что эта ругань донеслась до неё даже на открытом пространстве среди гомона девочек и рассказов профессора о теме урока. Её взгляд уставился на толпу, которая собралась вокруг Гарри, Рона и… Малфоя. Парень стоял, привалившись к дереву рядом со слизеринскими дружками. Он вернулся. И выглядел… помято. Гермиона бы усмехнулась мысли о том, что, кажется, не одна она не почувствовала отдыха в эти каникулы, но сейчас её разум был слишком занят другим. Граббли-Дёрг обратила внимание на то, что одна из учениц развернулась, и посмотрела в ту сторону.
– Молодые люди! – выкрикнула она, поднимая полы тёплой мантии и направляясь к парням. – Что вы здесь устроили? А ну, разошлись, живо, я сказала! По периметру забора!
Грейнджер оставила животное и подошла к друзьям, которые были красные от злости и уже успели отойти от слизеринцев на приличное расстояние под пристальным взглядом профессора.
– Гарри? Рон? – настойчиво спросила она, требуя объяснений.
– Малфой – сволочь, Гермиона. Он просто тварь, – выплюнул Рон ответ с такой злобой, что, даже зная, что она предназначалась не ей, девушка отступила на шаг.
Грейнджер обернулась, находя его глазами. Малфой даже приблизительно не выглядел таким взбешённым, а он ведь так легко выходил из себя. Слизеринец стоял и говорил с Крэббом и Гойлом, которые кривлялись, поглядывая в их сторону. Было нетрудно догадаться о предмете беседы, что так их веселила. Девушка вздохнула, поворачиваясь к мальчикам. По какой-то неведомой причине Драко Малфой имел талант, подобный напылению красного фосфора для их троицы, – выводить из себя в мгновение ока. Только на Гермиону этот его дар почему-то действовал совершенно извращённым способом. Наверное, поэтому она просто промолчала, решив не доставать мальчиков нотациями. Так нетипично для неё. Как и всё то, что она делала в последнее время. Будто старая Гермиона умирала в ней, иногда пытаясь подавать признаки жизни, но девушка насильно опускала банку ей на голову, обрезая кислород.
***
– Три сливочных пива, пожалуйста, – попросил Рон, снимая с себя шарф.
Сегодня мадам Розмерта была в приподнятом настроении, поэтому лично прогуливалась между столиками, принимая заказы. Прошло три дня с начала учёбы, и, несмотря на недавние каникулы, Гермиона чувствовала, что им нужен этот глоток отдыха. Ещё с самого утра они сходили к Хагриду и вместе с Дамблдором, которого застали уже там, пытались успокоить друга. Они почти что приказали ему вернуться на пост преподавателя школы. Гермионе вообще это казалось невероятным бредом – люди же, например, не боятся всех оборотней! Успокаивало то, что, кажется, это возымело эффект, по крайней мере, Хагрид улыбнулся и обещал им не бросать профессорство, когда они торопились обратно в замок, чтобы не опоздать к сбору в деревню.
– Мне нужно не забыть зайти за парочкой перьев и чернильниц, – в голос напомнила себе Гермиона, которая не могла осуществить этот план уже в течение месяца.
– Ты хотя бы на секунду расслабляешься? – улыбнулся Гарри, по-доброму подкалывая её. – Выдохни, этим можно заняться в другой раз.
– Нет-нет, к тому же, я заказала совой одну книгу из небольшого магазинчика вот здесь, на углу, возможно, она поможет нам найти ответ, как тебе продержаться так долго под водой, – проговорила Гермиона, смотря на небольшой пергамент со списком дел.
– Давай я верну тебе деньги? Сколько там?.. – Гарри похлопал по карманам, пытаясь понять, в каком лежит кошелек, но она оборвала его.
– Всё в порядке, эта книга и так мне была нужна, – отмахнулась Грейнджер, наконец, складывая лист и пододвигая к себе напиток.
Группка слизеринцев из пяти человек резко открыла двери, входя в заведение и не снижая громкость своих голосов ни на грамм. Гермиона заметила, что Пэнси, как всегда, шла рядом с Драко, пока Забини, Нотт и Флинт о чём-то спорили, шутливо пихая друг друга под рёбра.
– Как думаешь, Малфой уже понял, как это провернуть? – спросил Рон, наблюдая за тем, куда смотрит Гарри. – Он ведь уже разгадал загадку, мы точно знаем.
– Почему это? – прищурилась Гермиона.
– Ну… Тогда, на уроке мы начали спорить, и в общем… Мы пожелали ему утопиться в озере, и он начал трындеть о втором туре, – неловко произнёс Поттер, предполагая реакцию подруги.
– Гарри! – возмущённо воскликнула она.
– Что? Это было самое мягкое, что ему следовало пожелать! – он тут же принял оборонительную позицию.
– Нужно обойти его во втором туре любыми способами, – проговорил Рон, сжимая ручку бокала.
Гермиона перевела на него взгляд.
– Послушайте, нам нужно сделать так, чтобы тот, кто пытается навредить Гарри, остался ни с чем. Единственное, что важно – это сохранение его жизни, а не эти детские игры, – строго сказала она, внутренне готовясь к противостоянию.
– Но ему явно кто-то помогает, Гермиона! Слизняк не может просто так… – начал Рон.
– Не хочу ничего слушать, – оборвала его девушка. – Нужно сосредоточиться на своём успехе, а не на чужом поражении. Завтра встречаемся в библиотеке вновь.
Мальчики примирительно вздохнули, всё ещё бросая враждебные взгляды в сторону слизеринцев, которые присоединились к остальным своим друзьям, но понимая, что лучше прекратить об этом говорить.
– Это не единственное, – подал голос Гарри после минутной паузы. – Нам нужно помочь тебе избавиться от желания.
Брови Гермионы подскочили вверх. Это было неожиданно. И даже не только потому что они не заводили с ней разговор о проигранном желании с того времени, когда она наелась по горло их нравоучениями и запретила им вообще поднимать эту тему, а скорее, потому что не помнила, когда сама об этом задумывалась. Гермиона больше не чувствовала нависшей над ней угрозы. После обещания Малфоя.
– Это… – она прочистила горло, понимая, что молчит слишком долго. – Это не первостепенная задача, Гарри.
– Нет, ты не понимаешь, – покачал он головой. – Ты его не слышала.
Голос друга был слишком напряжённым и даже сожалеющим, что совершенно не радовало её. Гермиона напряглась.
– В смысле?
– Он сказал, что может заставить тебя сделать что-то… Что-то ужасное, Гермиона, – произнёс Рон. – Ты же знаешь, что этот чокнутый…
– Он просто дразнит вас, ребята, это всего лишь слова, – она понизила голос. Несмотря на то, что стол слизеринцев был вне зоны слышимости, казалось странным сидеть в нескольких метрах от Драко и обсуждать его. – Не думаю, что даже Малфой опустится до каких-то гнусностей.
– Ты сейчас серьёзно? – Уизли выглядел так, будто она только что изъявила желание посвятить всю свою жизнь исследованию размножения соплохвостов.
– Я хотела сказать, что… – почему-то её щёки горели, будто они обсуждали что-то неприличное, хотя этот разговор вполне себе имел место быть. Соберись, Гермиона! – Это ведь просто правда, помните? Он не может ничего изменить, – применила она более весомый аргумент.
– Ты на сто процентов уверена в этом? – видимо, что-то в лице подруги его не убедило, так что Поттер фыркнул. – Вот видишь. Он может заставить тебя…
– Гарри, успокойся, – Гермионе не хотелось это слушать. – Обещаю, я ещё что-нибудь посмотрю по этому поводу. А пока, прошу, сосредоточься на своём задании.
Парни вздохнули, синхронно отпив из глубоких кружек. Гермиона опустила глаза и начала нервно теребить кусок пергамента. Гриффиндорке нужно было понять, почему она едва не запаниковала при таком простом обсуждении. Девушка превращалась в цельный ком из лжи, и ей становилось до безумия противно от самой себя. Что, если мальчики на самом деле правы, и Малфой всё ещё раздумывает о каких-то вещах, типа отдать это чёртово желание Флинту? Они ведь зашли сюда вместе, наверняка, если он настоятельно попросит Драко… вот оно. Гермионе хотелось верить в его обещание. Сам факт того, что он ей что-то обещал, уже был максимально противоестественным. Девушке захотелось умыться.
– Я схожу в уборную, – сказала она, быстро отодвигая стул.
Парни кивнули и завели разговор о чём-то, что имело отношение к последнему выпуску «Выбери себе метлу», так что Гермиона даже не успела уловить суть обсуждения. Обойдя столики с другой стороны барной стойки, девушка зашла в проход, ведущий к уборным. Резкий толчок двери, и она ощутила тупую боль от удара, мысленно отругав себя, что шла так близко к стене. Кто вообще делает двери открывающимися изнутри в таком узком коридоре?
Её дыхание подскочило, потому что Драко выглядел почти растерянным, встретившись с ней взглядом. Они не виделись две недели. Две недели без перепалок, едких словечек и колючих взглядов. Две недели без попыток скрыть что-то. Гермиона с кропотливостью удерживала и взращивала на него злость, вспоминая, как спускалась по стене в коридоре, понимая, что всё надуманное ею о нём было лишь иллюзией в голове. Ненависть, даже отвращение. Она достигла некоторых успехов в этом. На какой-то момент ей стало даже легче смотреть Гарри и Рону в глаза.
Все эти усилия прилагались для того, чтобы сейчас всё к чертям полетело прахом. Потому что, стоя перед ним, Гермиона чётко поняла, что соскучилась. От этого ей захотелось припечататься ко второй стенке коридора, чтобы держать себя в руках. Чтобы не дотронуться до него. Малфой был бледнее обычного, и это затянуло узел внутри неё. В чём дело? Разве он не развлекался всё это время среди прислуги, находясь в привычной обстановке?
– Мал… – ожила Гермиона, но парень отвёл взгляд и молча прошёл мимо неё, будто они не были знакомы.
Девушка открыла рот, смотря ему вслед. Она уже готова была сказать что-то вроде: «Малфой, отойди» и недовольно поёжиться, чтобы как-то объяснить свой ступор, но он просто… ушёл. Ни единого слова, ни одного смешка, никаких эмоций. Ты разве не этого хотела? Может, у него действительно прошло это помешательство? Гермиона ощутила то гнетущее чувство, когда видишь, как твои мечты исполняются у других. Опустошение. Все каникулы она умоляла собственное сердце, чтобы оно образумилось. Лишь бы двух недель ему хватило, чтобы излечиться. Но сейчас оно немо качало кровь из клапана в клапан, и девушке казалось, что она слышит его ироничный смех. Полностью лишающий надежды.
Холодная вода немного привела её в чувство, хотя, вернувшись в зал, где постоянно витал сквозняк от открывающихся входных дверей, Гермиона поняла, что умывание могло быть немного теплее.
– Всё хорошо? – Гарри перевёл на подругу взгляд, и девушка тут же взяла себя в руки, предполагая, что за эмоции сейчас могли плясать у неё на лице.
– Да, всё в порядке, – улыбнулась она, и Поттер уже открыл рот, но его отвлекла очередная трель колокольчика, и он повернулся ко входу.
Виктор сразу же нашел её взглядом и улыбнулся, проходя мимо многочисленных столов.
– О, Крам! Слушай, Гермиона, может, ты могла бы у него как-то осторожно попытаться выведать… – она бросила на Рональда такой колючий взгляд, что тот едва не поперхнулся своей слюной. – Ну, нет так нет, что ты сразу… – пробормотал он тихо, отводя глаза.
– Гермиона, я тебя искал! Гарри, Рон, – болгарин пожал им руки, вновь возвращая внимание гриффиндорке после приветствия.
– Привет, Виктор. Как ты? – она обрадовалась, что парни быстро переключились на Крама, больше не рассматривая её лицо под лупой.
– У тебя не найдётся минутка? Я был бы рад с тобой прогуляться, – заявил он.
– О… Конечно. Мне как раз нужно было заскочить в магазин, – Гермиона взяла шарф, быстро намотала его себе на шею и позволила Краму помочь ей надеть пальто.
– Ты вернёшься? – спросил Рон, когда она засовывала пергамент со списками дел в карман.
– Я скоро её верну, обещаю, – шутливо поднял руки вверх Виктор.
Они вышли на улицу, и Гермиона туже затянула шарф, когда холодный ветер прошёлся по её щекам.
– Ты отлично выглядишь, – повернулся к ней Крам, обращая внимание на смущение девушки.
– Вот уж точно чего не ожидаешь услышать, когда едва можешь открыть глаза от ветра, – засмеялась Гермиона, разряжая обстановку. Это было немного странно – постоянно чувствовать, что тебе нужно снять уровень напряжения, как толстый слой сливок большой обеденной ложкой.
– Я кое-что хотел сказать тебе, Гермиона.
Они завернули в небольшой переулок, прямо за которым располагался книжный магазин, где можно было купить парочку простых перьев, насколько она знала, чтобы не заходить в отдельную лавку. Виктор вдруг стал серьезён. Девушка остановилась и посмотрела на него.
– Что-то случилось? – нахмурилась Гермиона. Он узнал, что, попрощавшись с ним после Святочного бала, я ускользнула из гостиной, чтоб…
– Ты мне нравишься, – Виктор выпалил это так быстро, что ей понадобилась секунда, чтобы прервать собственные мысли и осознать. – Очень, – вздохнул он. – И я… Я правда никогда такого не чувствовал ни к одной девушке.
Виктор смотрел на стенку чуть левее от неё, прежде чем, видимо, набраться смелости и заглянуть ей в глаза.
– Я решил, что ты должна знать об этом, – продолжил он не без усилий. – И… Если вдруг это взаимно, то… Мне хотелось бы, чтоб ты была моей. Я имею в виду моей девушкой.
Наверное, если бы на Гермиону прямо сейчас сбросили пианино из одного из миниатюрных окошек в хлипких двухэтажных домах Хогсмида, её шок был бы меньшим. Но это оказалось вполне… ожидаемо? Разве она не видела его откровенную заинтересованность? Разве не они несколько раз ходили на свидания, а затем пошли парой на Бал? Разве это всё не должно было навести её на некоторые мысли? Но Гермиона постоянно была так погружена в чувство вины, в попытку избавиться от той отвратительной пульсирующей вещи, которая никак не хотела излечиваться и продолжала зудеть в районе солнечного сплетения, что теперь это оказалось для неё чем-то совершенно неожиданным. Она нравилась Виктору.
– Я… – Гермиона открыла рот, понятия не имея, что сказать, но в её ушах кто-то забыл маленькие карманные часы, потому что девушка слышала, как тикают секунды, пока она молчит.
– Ты не должна отвечать сейчас! – сразу же сказал Виктор. – Подумай об этом, я не хочу на тебя давить. Но… вдруг из этого может что-то получиться? – он немного дёрнул головой, улыбаясь, пытаясь ей показать что-то вроде: «эй, всё хорошо, не нервничай», но это слабо работало.
– Л-ладно, – гриффиндорка выдохнула, заставив себя улыбнуться ему в ответ. – Мы ведь увидимся на днях?
– Конечно, – заверил её болгарин. – В любом случае, я хотел, чтоб ты знала. Но это тебя вообще ни к чему не обязывает.
Это был Виктор. Это было так типично для него: ограждать её от мыслей о том, что она может ранить его чувства. Данный факт заставил Гермиону расслабиться. Это всего лишь Виктор.
– Я думаю, что сейчас тот самый момент, когда я должен оставить тебя наедине с собой, – неловко хохотнул парень.
– Верно, – засмеялась Гермиона, полностью отпустив ситуацию. – Я решу свои дела и вернусь к мальчикам. До встречи?
– До встречи, Гермиона, – Виктор прошёлся тыльной стороной ладони по её щеке, прежде чем развернуться и найти взглядом пару дурмстранговцев, чтобы догнать их и присоединиться.
Грейнджер подождала, пока спины парней скроются за очередным поворотом улицы, и прислонилась к облупившемуся жёлтому фасаду жилого дома, который в зимнем пейзаже выглядел до смешного нелепо. Тонкая струйка пара вылетела из её рта, и она проследила за ней, пока та не растаяла в морозном воздухе. Гермиона закрыла глаза, чтобы вспомнить, когда в последний раз ей не хотелось забраться в угол и разрыдаться от безысходности. И не смогла.
***
– Гарри, плащ, – Гермиона вытянула руку, таким образом показывая, что любые споры бессмысленны.
– Давай я пойду с тобой, ты не должна… – парень продолжал стоять на своём.
– Да Мерлин, – закатила она глаза, раздражённо складывая руки на груди, – в этом нет смысла. Ты мне ничем не поможешь, будешь только мешать. И плащ уже не скрывает нас двоих, а уж тем более троих! – добавила девушка, когда увидела, что Рон раскрыл рот.
Поттер вздохнул, отдавая ей мантию-невидимку.
– Давай я пойду сам. Так будет логично, – уже тише попросил он, надеясь, что перемена тона её переубедит, но она скептически посмотрела на друга.
– Сколько раз ты был в Запретной секции, Гарри?
– Я был там!
– Да, единожды, на первом курсе, и все мы помним, что это не увенчалось успехом. Я быстро возьму нужные книги. Я даже приблизительно помню, где они находятся. Ты будешь только мешать.
Её аргументы были железными, поэтому парням ничего не осталось, кроме как недовольно бухтеть, усаживаясь у камина.
– Мы тебя подождём, – сказал Рон.
– Идите спать, – махнула Гермиона рукой, комкая мантию. – Я вернусь и в спальне просмотрю их, чтоб завтра уже, возможно, что-то вам сказать.
– И всё же я был прав, – девушка подняла бровь на реплику Уизли, – мы плохо на тебя влияем.
Они втроём усмехнулись.
Дождавшись отбоя, гриффиндорка накрыла голову мантией, которая скрыла её от любопытных глаз, и вышла из портрета. Прошло два дня, она прочитала книгу, купленную в Хогсмиде, до дыр, и не нашла даже намёка на решение проблемы нахождения под водой дольше, чем на пару минут. Поэтому, мысль о том, чтобы забраться в Запретную секцию библиотеки, которая отметалась ею на протяжении двух недель, была взята на рассмотрение, и после того, как стало ясно, что они в окончательном и бесповоротном тупике, все же принята. Ждать разрешения от учителей заняло бы время, где-то дня три. Гермиона настолько нервничала из-за отсутствия прогресса в этом вопросе, что ей стали сниться кошмары, где Гарри душит какой-то невидимый человек, засовывая его голову под воду. Тот, кто бросил имя Поттера в Кубок.
Ребята больше не говорили о Малфое или Пожирателях. Это не могло не радовать Гермиону, но, понятное дело, мальчики молчали только из-за того, что всё свободное время проводили за книгами. Рон вчера сказал, что за последний месяц прочитал больше, чем за семнадцать лет, и, видит Годрик, Грейнджер в этом ни на секунду не сомневалась.
Она закусила губу, когда дверь в библиотеку скрипнула. В тишине тёмного коридора этот звук был похож на крик в рупор. Девушка проскользнула в основную секцию, освещая себе дорогу минимальным светом Люмоса. На пути к заветным книгам стояла решётка с замком, отпирающее заклинание к которой Гермиона подобрала ещё на втором курсе, когда думала, что им понадобится дополнительная литература с Тайной комнатой.
Два удара палочкой, витиеватая руна и замки опали. Гермиона успела схватить их другой рукой, чтобы не создавать шум. Первый, второй стеллаж… вот, пятый. Если что-то и могло им помочь, то это было здесь. Она осмотрелась и, прислушавшись к тишине, сбросила с себя мантию, начав перебирать книги. Изучив буклеты, которые годами валялись на столе мадам Пинс, но, которые, на удивление, хранили в себе множество полезной информации по поводу расположения книг во всех секциях, Гермиона примерно знала, что нужно искать.
Спустя двадцать минут у неё в руках лежали две увесистые книги в красных обложках и одна совсем тонкая, больше похожая на журнал, которая обещала рассказать всё обо всех редких растениях. Возможно, есть какое-то особое зелье, которое могло бы решить их проблему.
Правая рука ныла от тяжести книг, потому что Гермионе ещё приходилось придерживать плащ, чтобы он не соскользнул с её волос, пока второй рукой она освещала себе путь. Неожиданно мужские голоса стали стремительно приближаться прямо из-за угла того коридора, который вёл в Гриффиндорскую гостиную.
Она невербально потушила палочку, но сомнений не оставалось – если говорящие были достаточно внимательны, они должны были заметить слабый огонёк света. Гермиона попятилась назад и едва сдержала крик, когда одна её нога провалилась в проём ступеньки. Кожу жгло и несколько попыток выдернуть лодыжку привели только к ещё большему жжению. Девушка замерла, слыша, как к голосам добавляется деревянный звонкий стук, когда два человека показались в коридоре.
– Как я уже сказал, мистер Малфой, это вся информация, которой я… – Снейп оборвал свою речь, смотря себе за спину.
