Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"
Автор книги: cup_of_madness
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 49 страниц)
Малфой вздохнул, цокая языком. Логические задачи не требовали агрессии или высокого магического искусства. Они требовали ясного ума, чего у него в последнее время было в недостатке. Но когда те буквы исчезли и появились новые, парень продолжил читать.
«В стране лжи все только лгут, в стране правды говорят только правду. Путник оказался в запертой комнате с двумя дверьми, одна дверь ведёт к Кубку, другая к дисквалификации. Двери охраняют стражники. Один из страны лжи, другой из страны правды. Чтобы найти выход к Кубку, путник может задать лишь один вопрос обоим стражникам, но неизвестно, кто из стражников из какой страны. Какой вопрос он должен задать, чтобы прийти к победе?»
Драко ощутил, как близость конца этого всего щекочет его нервы. Парень оглянулся на фантомы. Очевидно, что «путник» – это он, и у него нет возможности просто уйти, найдя обход. Если Малфой ответит правильно, осуществит свой план, если нет, скорее всего, вторая дверь ведёт к выходу из лабиринта.
Делай то, что велено, и нам будут дарованы такие блага, о которых ты не можешь даже подумать.
Господи. Драко потряс головой, пытаясь очистить мысли.
– Хорошо, то есть, я должен задать лишь один вопрос… – вслух рассуждал он, перечитывая загадку. – Кто-то из вас всегда врёт, а кто-то всегда говорит правду, но я не знаю, кто есть кто…
Драко думал о том, что если спросит, какую дверь открыть, это не будет иметь смысла. Потому что они оба укажут на разные двери. Но ведь каждый из стражников знает, кто из них кто на самом деле, таким образом, каждый из них знает, что точно должен сказать сосед.
– Окей, я хочу открыть дверь к Кубку, – протянул Малфой, обдумывая своё предположение ещё раз, и, не найдя лучшего варианта, всё же решился. – Так какую дверь другой из стражников назовёт правильной?
Охранники мигнули и оба указали на правую дверь. Драко прищурился. Тот стражник, который лгун, знает, что его сосед укажет на правильную дверь, но из-за того, что он постоянно врёт, укажет на противоположную. А тот, который говорит правду, знает, что его оппонент солжёт, указав на те двери, что ведут к дисквалификации. То есть, ему нужно пойти в противоположную от указанной ими обоими.
Драко подошёл ближе, думая, не нападут ли они, но как только его пальцы сомкнулись на ручке левой двери, фантомы растаяли. Дверь исчезла, бросая его вперёд по лабиринту. Повернув голову, он увидел лёгкое свечение, которое исходило от Кубка. Да, чёрт подери!
Драко выдохнул, двинувшись навстречу свечению, как вдруг услышал крик:
– Экспекто Патронум! – олень выпрыгнул откуда-то из кустов, ошарашив Малфоя. Поттер умеет запускать патронус? – Ридикулус! – раздалось следом, и через мгновение они встретились плечом к плечу.
Поттер выглядел так, будто его перемололо в блендере вместе с землёй. В растрёпанных волосах гриффиндорца торчали ветки, а на щеках красовались чёрные пятна. Хотя, Малфой был уверен, что сам выглядел не лучше. Хогвартс, несомненно, самое безопасное место на всей ебаной Земле!
– Флёр кто-то проклял! – внезапно крикнул гриффиндорец, направляя палочку ему в лицо. – Её пытали, а потом закляли! Это был ты?! – судя по ярости в голосе, Поттер не сомневался в ответе.
Значит, Флёр тоже обезврежена. Остались только они вдвоём. Как нельзя лучше. Драко нужно только притвориться, что он слишком ранен, и отстать от Поттера на пару шагов, позволив ему коснуться Кубка. Почти без грязи.
– Нет, – спокойно ответил Драко.
Поттер уставился в него зелёными глазами, которые бликовали от света палочки.
Это то, что Драко должен сделать. Просто приклеить блядский Кубок к его гриффиндорским рукам, и Поттер исчезнет. Затем Малфой скажет профессорам, что добрался сюда, когда Кубка не было и, возможно, для правдоподобности даже закатит скандал с подменой.
Волдеморт будет доволен. И он оставит его в живых. А на Поттера Драко всегда было насрать.
Он почти что усмехнулся. На самом деле Малфой даже не чувствовал жалости. Драко не желал Поттеру смерти, но если бы гриффиндорец умер, не стал бы убиваться. Мальчик-который-выжил наконец подохнет.
Грейнджер оказалась не права насчёт него. Драко не был «не таким». Он был как раз таким, каким она не хотела его видеть. Если бы не ему лично сказали обезглавить Поттера, то вряд ли слизеринцу было до этого дело. И это правда. Но не в этом была проблема.
Она меня не простит.
Не простит.
Блейз не сомневался, его голос был твёрдым, как никогда. Потому что не существовало сценария, где Грейнджер простила бы Малфоя после того, как он убил её лучшего друга. Да, косвенно, конечно, но всё же. Драко мог бы ей соврать. Но это же была Грейнджер. Его Грейнджер, которая пробралась к нему в тент.
Он чувствовал тревогу в янтарных переплетениях её глаз. Возможно, это была женская интуиция, а возможно, она так глубоко залезла к нему в душу, что могла считывать информацию на расстоянии. Малфой не сомневался, что ей хватило бы взгляда на него, чтобы догадаться, что он лжёт.
Драко никогда не мог понять, почему она ошивалась с этими двумя придурками, которые только и норовили затащить её в проблемы. На первом курсе Грейнджер чуть не пришибли на шахматной доске, на втором она могла умереть, мать твою, умереть, Малфой. И не существовало бы больше ничего.
Он был уверен, что попадись ему Боггарт на этой дороге, одним из образов оказалось бы её тело, безжизненно лежащее на траве, как в ту ночь, когда рехнулся Крауч.
Затем её едва не убил Люпин в шкуре оборотня. Тогда Драко был готов отправить учителю презент, сейчас он испытывал бы крайнюю нетерпимость, столкнись они на улице.
Эти двое всегда тянули Грейнджер вниз, а она вечно пыталась их спасти. Даже в этом году Поттер едва ли оказался бы тут, если бы не его подружка.
Но было ещё что-то. Когда на первом курсе все слизеринцы только и делали, что издевались над ней, говоря, что она конченая заучка, и Драко был среди них, Поттер и Уизел спасли её от тролля. На втором, когда он пожелал ей оказаться следующей грязнокровкой, чью жизнь унесёт потомок Салазара Слизерина, они её оберегали. На третьем году обучения Драко не упускал ни единой возможности оскорбить Грейнджер, подначивая остальных, Поттер заступался за неё, едва не впиваясь ему в горло. И только за это, наверное, стоило не желать ему смерти. За то, что в этом году у Драко был шанс почувствовать, потому что они оберегали её тогда, когда раньше ему не было никакого дела.
Люмос блеснул, и Поттер сорвался на бег прямо к Кубку. Блять.
– Стой! – крикнул Малфой, рванув за ним.
Они почти поравнялись, когда Драко дёрнул его за плечо, повалив на землю, прямо у пьедестала, на котором стоял трофей. Слизеринец тут же ощутил удар на скуле.
– Да твою м… – ещё один в районе ребер. Драко пнул его в живот, пытаясь дать себе возможность сказать.
– Даже не думай, ублюдок, я знаю, что ты сделал с Дела… – кровь капала из руки Поттера, когда он приложил Малфоя о землю, наверное, сорвал недавнюю рану.
– Ты тупой долбаёб, не касайся Куб… – Драко ощутил удар по ключице и зарычал от боли.
***
Гермиона приложила руку к груди, поднимая палочку выше. Что здесь произошло? Она повернула в сторону, всё ещё надеясь кого-то увидеть, но надежда умирала под давлением паники.
Плющ, который, судя по проекции Бэгмена, они увидели с искристым кубком в центре, должен был создавать коридоры идеально ровными, геометрически правильными стенами. Однако он оказался выжжен. Стенки были порваны, создавая сплошные дыры, будто какой-то великан решил пойти напрямик, уничтожив все труды профессоров за эти несколько месяцев.
– Годрик… – прошептала Гермиона, понимая, что здесь что-то неладно.
Пробираясь сквозь заросли, она шла прямо через дырки в лабиринте, думая, что, возможно, сможет найти того, кому нужна была помощь. Может быть, он от чего-то убегал и выжег все стены на своём пути? Хотя смог чёрной магии всё ещё не объяснял эту теорию. Кто из студентов был настолько силён, чтобы использовать такую тёмную силу?
Ей на ум пришёл Драко, но Гермиона знала, что он не настолько глуп, чтобы так делать, даже со своими амбициями к победе. Это был просто идиотизм.
Она почти бежала, пробираясь через дыры, понимая, что наверняка уже прошла половину лабиринта таким образом. Почему этого никто не замечал, сидя на трибунах? Разве правилами не запрещено использовать разрушающие заклинания на самом лабиринте? Иначе любой из чемпионов смог бы получить кубок за каких-то десять минут таким способом. Но что-то подсказывало Гермионе, что магия, разрушившая кусты, на которых явно были какие-то охранные чары, оказалась сильнее чёртовой Бомбарда.
Выпав из очередного проёма, Гермиона зацепилась ногой за корень и больно ударилась коленом о грунт. Упершись руками, чтобы встать, девушка почувствовала влагу, будто кто-то разлил воду на земле.
Мысль о том, что здесь должны быть препятствия, ужаснула её. Она не готова к этому. Всё, чего Гермиона хотела, – это найти профессора или хотя бы помочь пострадавшим, потому что не было ни единого признака, что кто-то снаружи понимал всю серьёзность происходящего. В ней теплилась надежда, что Рон бросится её искать и доложит кому-то о пропаже подруги.
Направив Люмос вниз, Гермиона чуть не взвизгнула, увидев, что её ладони были в густой крови, как и коленки плотных джинсов. Она инстинктивно отползла, поднимая палочку вверх, и её едва не вырвало от открывшегося вида. Сфинкс – животное с телом льва, когтистыми лапами и головой женщины, лежало поодаль. Её голова валялась возле противоположного конца плюща с торчащим языком, вывалившимся из пасти.
Гермиона закрыла рот рукой, отползая подальше. Сфинкс – невероятно могущественное животное, и нужна была особая магия, чтобы его обессилить, а затем убить. Девушке стало жутко от того, кто мог это сделать. Зачем? Никто из студентов на это бы не пошёл. Никто бы не смог.
Гермиона знала, что Драко бывает жестоким. Она видела, на что парень способен в плане волшебства, но он… Он бы никогда подобного не сделал.
На сфинкса гнилью осела чёрная магия, как и на всём пути. Девушке хотелось вставить два пальца в рот, чтобы из неё вышла эта тьма.
Руки Гермионы тряслись, когда она пролезала в другую дырку, понимая, что сойдёт с ума, если будет сидеть на грунте в крови мифического животного и смотреть, как свет её палочки отражается от мёртвых глаз существа. Где она была? Что это всё значило?
Внезапно Гермиона услышала крики. Сдавленные, мужские, преисполненные боли; и какую-то возню. На мгновение она замерла, думая, стоит ли ей идти туда, если там вполне мог находиться тот, кто обезглавил сфинкса? И почему за всё то время, пока девушка пролазила сквозь лабиринт, она не встретила ни одного чемпиона? Ни одного профессора из спасательной бригады. Никого.
Гермиона отругала себя за трусость и храбро ступила вперёд, готовая проклясть любого, кто бы пожелал причинить ей вред, но её вдруг накрыло флэшбеком от увиденного. Картинка предстала буквально один в один. Перед ней был Гарри. И Драко. И они дрались.
Гарри тянулся рукой к Кубку, пытаясь оттолкнуть Драко, и это всё, что она видела. На какое-то мгновение девушка поверила, что это какая-то иллюзия. Потому что… этого просто не могло происходить.
– Гарри! Драко! – крикнула Грейнджер, выйдя из оцепенения и подбегая к ним.
– Гермиона? Не под… хо… – Гарри пытался что-то сказать, наседая на Малфоя, который остановился буквально на секунду, будто парализованный.
Они дрались за кубок? Просто немыслимо. Гермиона подбежала к ним, пытаясь оттянуть одного от второго, чтобы сказать, что есть что-то гораздо важнее, когда крик Драко заполнил всё пространство.
– Нет! – взревел он, но рука Гарри уже коснулась гладкой поверхности Кубка.
Гермиона ощутила, как крючок у пупка резко дёрнул её вверх, прямо в невесомость.
***
Мозг Драко сделал кульбит, пытаясь поставить всё на паузу. Пытаясь переварить этот ужас. Нет. Нет-нет-нет. Пожалуйста.
Они грузом упали вниз, и приземление выбило весь воздух у него из лёгких. Его ключица хрустнула, и он был уверен, что если не сломал её раньше, то теперь точно случился перелом.
Но это было неважно. Неважно всё, кроме её стона боли, когда она ударилась головой. Грейнджер, дотронулась до лба, и Драко увидел, что гриффиндорка вся в крови. Ладони, одежда, лицо… Господи, она ранена? Но он не мог увидеть рану. Как Грейнджер здесь оказалась? Где они теперь?
Его разум был просто не в состоянии всё оценить, потому что ситуация казалась нереальной. Это был Боггарт. Его личный Боггарт, потому что эта ситуация – самый большой страх Драко, хотя он никогда не думал о таком. Просто не мог предположить подобное.
– Гермиона? Гермиона, ты… – начал Поттер, оглядываясь.
Малфой знал это место. Он был здесь однажды. Тот самый затхлый особняк, покрытый старостью и грибком, только с другой стороны. Они были на кладбище, похожем на то, что находилось недалеко от Мэнора, но это оказалось невероятно запущенным, утопающим в зарослях.
Грейнджер вдруг засучила ногами, посмотрев в сторону. К ним двигался низкорослый мужчина со свёртком в руках.
Драко поднялся на ноги. Нет. Это самый худший кошмар.
Внезапно Поттер упал вниз, закричав. Его руки коснулись лба, будто в попытке остановить кожу от разрывов прямо на голове. Гермиона испугалась, бросившись к лучшему другу.
– Здесь лишний… – неуверенно произнёс Хвост, и она обернулась к нему, пытаясь вытащить свою палочку.
– Убей! – раздался ледяной голос из-под капюшона.
– Мой Лорд, в этом нет необходимости, – сказал Драко насмешливым голосом, выдёргивая волшебную палочку из руки Грейнджер. – Я привёл вам грязнокровку, лучшую подругу Поттера, мне кажется, вам было бы интересно пообщаться с ней позже. Уверен, её голова хранит очень много интересных воспоминаний.
Драко схватил Грейнджер за шею, притягивая к своему плечу затылком и не давая двигаться. Она полоснула пальцами по его руке, дрожа от ужаса. Драко её понимал. Даже не видя того, что находилось в свёртке, те волны, которые разносил его голос, уже вызывали желание убежать отсюда куда подальше.
– Интересно… – проговорил Волдеморт.
В следующий миг тело девушки вырвало магией у Драко из рук. Он увидел, как её с силой отбросило назад. В какое-то странное подобие сарая, припечатав заклинанием.
– Молодец, Драко, – сказал голос, пока Поттер корчился в припадке. – Делай своё дело, Хвост!
Петтигрю взмахнул палочкой, и Поттера потащило за ним. Резким рывком шрамоголового развернули спиной к мраморному надгробию. Повернув голову, Малфой смог прочитать надпись «Том Реддл», высеченную прямо на камне.
Хвост положил свёрток у подножья надгробия и наколдовал верёвки, которые слой за слоем связывали Поттера, обездвиживая его. В голове у Драко был туман. Он обернулся, видя, как мечется Грейнджер, не имея возможности что-то сделать, но не видел её лица. Возможно, если чары продержатся достаточно долго, они о ней забудут. Волдеморт просто убьёт Поттера, и это настолько снесёт ему крышу от удовольствия, что он просто забудет про девчонку.
По велению магии рядом с памятником возник громадный котёл, который вряд ли кто-то использовал в личных целях из-за его размера – в нём спокойно мог поместиться взрослый мужчина.
Слизеринец почувствовал скольжение по траве рядом с собой и отступил, смотря на змею Нагайну, которая витиеватыми ползками передвигалась к своему хозяину.
– Скорее! – рявкнул свёрток.
Петтигрю засуетился, наполняя котёл жидкостью. Это была странная смесь, которая сверкала, словно бриллианты на солнце. Как показывал опыт Драко в магии, чем красивее подобное выглядит в начале, тем ужасающе последует результат. И в том, что это был как раз тот случай, сомневаться не приходилось.
– Всё готово, хозяин, – пропищал слуга.
Дрожащими руками Хвост взял тряпку с земли и, развернув её, бросил тельце в воду.
Драко видел, как Поттера чуть не вырвало от увиденного. Ещё бы. Драко уже встречался с Волдемортом в этом обличии, но до сих пор не мог спокойно смотреть на то создание, которым он являлся. У Хвоста упал капюшон от дрожи, и Драко заметил гримасу отвращения на его лице.
– Кость отца, отданная без согласия, возроди сына своего! – произнёс Петтигрю, и затем произошло что-то странное: земля разверзлась прямо под Поттером, оттуда показалась тонкая струйка праха и отправилась прямо в котёл. – Плоть слуги… отданная д-добровольно… возроди… х-хозяина своего, – голос Хвоста дрожал похлеще, чем он сам, и в следующий миг стало понятно почему.
Вытянув перед котлом кисть, Петтигрю достал серебряный кинжал и, отвернувшись, замахнулся.
– Блять! – выкрикнул Драко, скривившись, смотря как кисть скрывается в вареве, меняя его цвет на бордовый.
Какого. Грёбаного. Хера. Его вообще не должно было быть здесь.
Хвост скулил, всхлипывая, но продолжал ритуал.
– Кровь врага… взятая насильно… воскреси своего… врага!
Драко, словно под чарами, наблюдал за тем, что делал Петтигрю. Он подошёл к гриффиндорцу и полоснул его кинжалом по коже возле локтя, собирая полившуюся кровь в пузырёк, чтобы потом влить её в жидкость, кипящую в котле. Когда ритуал был закончен, Хвост упал вниз, скуля и прижимая к себе окровавленный обрубок руки.
Драко сделал несколько шагов назад. Он должен думать. Ясные мысли. Окклюменция. В его сознании, кажется, больше не оставалось места. Он должен закрыться. Грейнджер. Воспоминания о ней. Замуровать. Иначе Волдеморт догадается. Всё происходящее сейчас, глупую рефлексию похоронить за цементными стенами внутри головы. Только так Драко сможет придумать, как вытащить Грейнджер.
В воздух взметнулся столб пара и искр, становясь гуще и отчетливее. И вот уже в концентрации пара стал виднеться мужской силуэт. Когда белое марево начало развеиваться, пред ними предстал высокий, худой, как скелет, человек. Его тело оказалось непропорционально вытянутым, дистрофичным, словно в нём не было ни мышц, ни жира.
– Одень меня, – произнёс он пронизывающим сердце голосом.
Хвост с трудом встал на ноги и поднял одной рукой чёрную мантию, накидывая её на плечи и голову своего хозяина. Тот нырнул рукой в карман, достав оттуда волшебную палочку, и покрутил её в пальцах так, будто впервые знакомился с механизмом сухожилий.
Драко стоял, смотря на данное действо с полной уверенностью в том, что это происходит не с ним. Окклюменция будто физически давила на стенки головы, но зато парень мог ощущать остроту ума. Малфой убеждал себя, что он сильный волшебник, достаточно сильный, чтобы скрывать свои мысли даже при напоре, даже так долго. Оставалось надеяться, что он не настолько ослаб, как ему казалось.
Волдеморт возродился, и это был тот момент, который делил жизнь на до и после. Драко начало тошнить ещё больше, но он сжал челюсти и посмотрел в красные змееподобные глаза, которые глядели прямо на него.
– Драко, ты отлично справился, – обратился к нему Волдеморт, подходя ближе. – Я уверен, что ты станешь одним из самых умелых моих соратников, – он положил костлявую руку ему на плечо, и Малфой кивнул.
– Да, мой Лорд, – ответил Драко.
– Ты сумел справиться с заданием, даже позаботился о моей забаве – прихватил грязнокровку! – Волдеморт противно засмеялся, поворачиваясь к своему слуге, который всё ещё катался по земле, не помня себя от боли. – Слышал, Хвост?
– Д-да, Хозяин, – проскулил он, хотя Драко был уверен, что тот едва ли что-то понимал.
– Но с ней мы разберёмся позже, – взмахнул мантией Волдеморт, подходя к Петтигрю, и узел у Драко на шее немного ослаб. Совсем на капельку. – Руку!
Слизеринец видел, как Волдеморт поднял плащ мужчины, оголяя его левое предплечье, на котором вырисовывалась чёрная метка. Такая же, как и у отца Драко. Прижав к ней палец, Волдеморт захохотал.
– Сколько же их соберётся с силами и явится сюда, когда они почувствуют это? – прошептал он, задавая риторический вопрос. – И сколько окажется глупцов, которые решат держаться подальше?
Оскалившись, Волдеморт подошёл к Поттеру, говоря что-то о том, что тот стоит на могиле его отца. Это имело смысл.
Драко вдохнул глубже, выкраивая себе мгновение для передышки. Вдох, выдох. Парень чувствовал, как его магия источается, но он не мог позволить ей иссякнуть.
Внезапно ночную тишину нарушил шорох развевающихся мантий. Среди могил возникали фигуры волшебников. Все они были в масках и с капюшонами, точно таких же, как на Чемпионате. Только сейчас Малфой понимал, какое это было ребячество по сравнению с сегодняшним действом, в присутствии Волдеморта.
Пожиратели подходили ближе, и один вдруг упал на колени, целуя полы мантии Реддла.
– Хозяин… Это вы… – почти прошептал мужской голос.
Люди образовывали круг, окружая Волдеморта, но всё равно в рядах оставались пустые места. Их нахождение сопровождалось дрожью, несмотря на полное отсутствие ветра.
– Пожиратели смерти… Добро пожаловать! – воскликнул Реддл. – Прошло так много лет, а нас всё ещё объединяет метка, не так ли?
Стоящие в кругу вздрогнули, но никто не осмеливался сказать что-то или сделать шаг вперёд.
– Я чую, что воздух насквозь провонял виной, – протянул Волдеморт, смотря на мантии всех вокруг с отвращением. – Я разочарован… Я весьма вами разочарован.
– Хозяин! – внезапно один из Пожирателей упал на колени, подползая к Тёмному Лорду. У Драко не было слов, чтобы описать всю силу своего отвращения. – Простите меня! Простите нас всех!
– Круцио, – это переплетение букв вырвалось из уст Волдеморта легко.
Малфой никогда бы не подумал, что заклинание может подействовать без силы ненависти. Но, видимо, ненависть была главным составляющим тела Лорда, так что Круцио удалось без единого огреха.
Пожиратель корчился в приступе боли, когда его маска слетела с лица. Драко поднял глаза на Поттера: у того совсем не было красок на лице. Он превратился в абсолютно белый лист.
– Встань, Эйвери, – гаркнул Волдеморт. – Ты просишь прощения? Я не прощаю. Я никого не прощаю и ничего не забываю.
Драко немного сдвинулся, когда Эйвери поднимался с колен, шепча о том, что он будет служить ещё век, чтобы доказать свою верность. Поттер пытался дёргать руками в попытке освободиться. Малфой незаметно оглянулся, пытаясь увидеть, всё ли с Грейнджер в порядке, но из-за ветвистого дерева её не было видно.
Когда он вновь обратил своё внимание на происходящее рядом с ним, Хвост шевелил новоявленной серебристой рукой, в слезах благодаря своего Хозяина. Петтигрю поднялся и занял место в кругу приспешников. Волдеморт сделал несколько шагов вперёд, равняясь с одним из мужчин, и Драко осознал, насколько, наверное, инородно смотрится здесь, стоя вне круга без атрибутов, с плотной безэмоциональной маской на лице.
– Люциус, мой скользкий друг, – протянул Тёмный Лорд, – пусть ты не сразу пришёл мне на помощь, но ты искупил свою вину, вырастив достойного сына. Драко!
Волдеморт обернулся, взмахом палочки облачая слизеринца в чёрную мантию с капюшоном, которая уже была ему знакома.
– Ты обязательно станешь одним из нас, неся своё гордое звание Пожирателя смерти, – он повернулся обратно к Люциусу. – Ваша семья всегда служила мне вернее всех, так что я жду от вас такого же в дальнейшем.
– Да, мой Лорд, всенепременно, Лорд, – протарахтел Малфой-старший, и Драко сделал шаг назад, заполняя одну из дыр в кругу.
Волдеморт взялся перечислять своих соратников поименно: тех, кто был в рядах, тех, кто мёртв или в скором времени умрёт. Драко слышал голос отца Теодора, который молил о прощении, как и все.
Люциус попросил Реддла поведать таинство, как ему удалось вернуться, и Драко очень хотелось сказать отцу, что тот не пожелал бы это видеть. История, которую рассказывал Волдеморт, упиваясь своей властью, данной ему телом, сложила все переменные. Слуга в Хогвартсе, смерть Берты Джоркинс, его план с Турниром, важность Поттера во всём этом. С каждым словом Малфою всё больше становилось дурно от того, насколько могущественным и продуманным был человек, вещавший из своих уст эту историю. Драко чувствовал на себе его влияние, на своих лопатках, которые ломило, но он, сцепив зубы, стоял ровно. Парень ненавидел мысль о том, чтобы уподобиться какому-то Макнейру, который стоял, скрючившись, до сих пор шепча о том, как ему жаль.
– Как только мир мог подумать, что этот мальчишка сильнее меня, – произнёс Волдеморт, смотря на Поттера. – Я хочу, чтоб больше никто не заблуждался по этому поводу. Гарри избежал тогда смерти по нелепой случайности. И сейчас я вам это докажу, – шепнул он, наслаждаясь тем, как Пожиратели наблюдают во все глаза за действиями своего господина. – Отвяжи его, Хвост, и верни палочку.
Драко видел, как бегали глаза Поттера в поисках пути спасения. Если он думал о побеге, то лучше бы ему не пытаться. Положив руку на сердце, Малфой не видел для него в такой обстановке ни единого выхода.
У тебя в руках палочка, еблан. Поттер мог бы аппарировать. Чувства слизеринца были притуплены окклюменцией, но он мог почти поклясться, что здесь не было антиаппарационных чар. Потом Малфой нетерпимо закрыл глаза. Он не умеет. Господи.
– Тебя учили сражаться в дуэли, Гарри Поттер? – притворно беззаботно спросил Волдеморт, пока его красные глаза горели во тьме. – Мы должны поклониться друг другу, Гарри, ну же, это хорошие манеры, поклонись смерти…
Поттер сжал губы, морально протестуя. Малфой мог видеть даже отсюда, как напряглась вена у него на виске.
– О, ваше молодое поколение так схоже, – прошипел мужчина, поворачиваясь к соратникам. – Драко тоже изначально не мог понять, зачем ему кланяться. Но он усвоил урок, верно?
– Да, мой Лорд, – ответил Малфой ровным голосом.
– Вот и тебе, Гарри, нужно преподать урок, – сказал Волдеморт, направив палочку на голову парня. – Круцио!
Пожиратели хохотали, наблюдая, как Волдеморт раз за разом испытывает волю Поттера, накладывая Империус, в попытках заставить его просить. К удивлению Драко, шрамоголовый не был простаком и мог противиться Империусу достаточно сильно, чтобы, сцепив зубы, орать о том, что не станет подчиняться. Его за это накормили ещё порцией Круцио, но поведение Поттера… стоило уважения.
– Мы тут не в прятки играем, Гарри, – весело воскликнул Лорд, когда гриффиндорец увернулся от очередного заклятия, спрятавшись за мраморной надгробной плитой. – Может, ты устал от нашей дуэли, Гарри? Может, ты хочешь закончить её сейчас?
Внезапно Поттер выскочил из-за надгробия, и в тот же момент, когда готовый к этому Волдеморт произнёс убивающее, тот, что есть мочи, закричал «Экспеллиармус!» Брови Драко взметнулись вверх, и на секунду его тело окаменело из-за увиденного. Лучи заклинаний соединились, подняв двух волшебников над землёй в куполе света.
– Какого чёрта… – слышал он шёпот от людей в мантиях и понимал их.
Драко не встречался с таким волшебством даже в книгах, и особенно странно было это видеть, зная, какие заклинания произнесли оба. Луч, соединяющий их, окрасился в золотой, посылая вокруг искры.
Пожиратели понеслись к своему Лорду ближе, спрашивая, что им делать. Перед Драко будто кто-то щёлкнул пальцами, выводя из ступора. Грейнджер.
Все взоры были прикованы к огненному шару из двух магов, паривших в воздухе, так что он развернулся и попятился в сторону раскатистых ветвей дерева, за которыми стоял сарай с замурованной девушкой.
***
Гермиона кричала, молотила руками по стенам и плакала, пытаясь справиться с моральной агонией. В тёмном небе сияли золотые вспышки, но она понятия не имела, что происходит.
Гарри. Они схватили Гарри. Возможно, он уже мёртв. Возможно, его убивают прямо сейчас, пока она сидит в пещере без возможности как-то ему помочь.
Взрыв сбоку отбросил её в сторону. Она, практически ничего не видя от пыли, поднялась на ноги, но чужая ладонь грубо накрыла рот девушки. Один вдох, и Гермиона поняла кто это, даже не видя.
Грейнджер начала извиваться, пытаясь его укусить. Он развернул её за плечи, посмотрев в лицо, как только пепел осел. У неё не было палочки. Не было физической силы. Был только вырванный кусок мяса внутри от предательства.
– Как ты мог! – кричала Гермиона, лупя его куда видела: по груди, лицу, по всему, чему попадала. – Как ты мог! Я верила тебе! – девушка зашлась в истерике, осознавая, что её психика надломилась.
За этот год ей хватило бы и капли. Маленькой такой капельки боли, а на неё обрушили целый галлон. Она не была в порядке и больше никогда не будет. Это серьезно её надломило и, возможно, даже лучше, что она сегодня умрёт. Ей не хотелось жить со всем этим.
– Зря, Грейнджер, – ровно произнёс Малфой и встряхнул её за плечи, применяя силу так, чтобы она прикусила язык, перестав рыдать от шока. – Уймись!
– Ты знал… – прошептала Гермиона, качая головой. Сидя здесь, видя привязанного к могиле Гарри, она не думала о Малфое. Её мозг будто бы… заблокировал эту информацию, чтобы девушка не сошла с ума. Она лишь кричала имя Поттера, умирая от мысли, что не может ему помочь. Своему лучшему другу. И вот теперь реальность возвращалась к ней. И это было бесчеловечно. – Ты знал обо всём… Ты…
– Я знал о многом. Такова жизнь, – голос Драко был холодным, стальным и таким похожим на голос того существа в тряпке, что ей хотелось закрыть уши руками и закричать во всё горло. Нет-нет-нет!
– Господи, нет, – Гермиона опять разрыдалась, чувствуя, как горячие слёзы стекают по подбородку. Она обмякла в его руках, понимая, что это конец. Девушка просто не выдерживала. – Ты не он, он бы не… Господи… – она всхлипнула, и Драко вновь встряхнул её. – Всё было ложью, я не хочу…
– Многое было, но не всё, – вдруг произнёс Малфой, и девушка услышала в его голосе проблеск, который она впервые узнала в этом году. Как интонации сплетаются в горле Драко во что-то нежно-пряное, заставляя её слушать. – Я никогда не хотел, чтоб ты пострадала.
– Что?
Это не имело смысла. Она бредит. Он сказал, что привёл её на потеху Волдеморту. Привёл Гарри.
– Сейчас ты пойдёшь и спрячешься за могильной плитой. Той, у которой был привязан Поттер. Смотри на Кубок, видишь? Он… – Драко говорил быстро и чётко, словно отдавал инструкции.
– Что? Нет! Я не пойду без Гарри! – воскликнула Гермиона, воспринимая его речь крохами оставшегося сознания.
– Пойдёшь, Грейнджер! – прорычал Малфой. – Ты пойдёшь, иначе я тебя заставлю!
– Нет! Они… – понимание ворвалось в её заторможенный мозг точно такой же яркой вспышкой, что сейчас озаряла небо по невиданной для неё причине. – Они убьют тебя, – добавила она шёпотом.
Драко хмыкнул, качая головой, будто… Будто это было смирением, над которым можно только похохотать.
– Лучше я, чем ты, не считаешь? – это явно был риторический вопрос, потому что его хватка на её плечах тут же стала сильнее. – Если то, о чём я думаю, сработает, скоро ты будешь в безопасности. Оказавшись в Хогвартсе, держись подальше от Грюма, Грейнджер. Ты соображаешь? Грюм шпион, – он дал ей пощечину, потряхивая за плечи, когда она вновь начала всхлипывать, заходясь в рыданиях. – Грейнджер, блять! Волдеморт сказал, что это новый учитель, не подходи к нему! Поняла меня? Сейчас ты должна…
