Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 49 страниц)

Странно, они общались всего пару минут, но Крам ломал всякие стереотипы о себе. Сейчас он казался добродушным, не таким, как на плакатах на Чемпионате.

– Не хочешь присесть? – предложил Виктор.

Ей подумалось, что Рон с ума сошёл бы от возможности обменяться парой фраз с Крамом, так что приветливо кивнула, решив, что познакомит их потом поближе. Возможно, захватит с собой Гарри, и общая тема сплотит ребят. Да, это было похоже на план.

– Буду рада, – она посмотрела в сторону Джинни, которая всё ещё имитировала заинтересованность в том парне, и решила, что подруге сейчас не до неё.

Они прошли за другую сторону бильярдных столов, чтобы отгородиться от толпы. Здесь было малость тише, хотя танцпол перед глазами отвлекал, но Краму, кажется, было всё равно. Он сел вполоборота на кресле, смотря на Гермиону, пока она смотрела через игральный стол на толпу.

– Кажется, у тебя не очень хорошие отношения со слизеринцами, – произнес Виктор, правильно толкуя её напряжённый взгляд.

– У всех с ними не очень хорошие отношения, – усмехнулась Гермиона. – Нет, на самом деле, это только Малфой. Ты знаешь, наверное, вы ведь сидите за одним столом во время обедов. С ним сложно оставаться нормальным человеком.

Крам фыркнул, смотря поверх её плеча.

– Впрочем, неважно. Я поздравляю тебя с участием в Турнире, – затараторила Грейнджер, переводя тему.

– Спасибо, – смутился Виктор, что опять вызвало у неё волну удивления. Он действительно был совсем другим. Приятным. Милым. – Я удивлен, что ты не бросала имя в Кубок. Столько учителей о тебе так положительно отзывались.

– Нет, это не по мне, – Гермиона покачала головой. – Хотя, я всё равно в каком-то роде не осталась в стороне. Участвует мой лучший друг – Гарри Поттер.

Виктор нахмурился, опустив взгляд в стакан, и Грейнджер сделала ещё один глоток, забыв, что в стакане была какая-то смесь рома и сока или чего-то, что было жуть каким сладким, словно неразбавленный сироп, и горечь алкоголя. Кому это вообще может быть по вкусу?

– Ты, наверное, злишься? – неожиданно спросила Гермиона, и Крам удивлённо посмотрел на неё. – Ну, из-за того, что Кубок выбрал двоих чемпионов из Хогвартса? Знаю, это несправедливо, но Гарри правда не бросал туда своё имя.

– Честно говоря, мне всё равно, – Крам расслабленно откинулся на кресле, звуча вполне искренне. – Неважно, со сколькими придётся бороться: с двумя или тремя. Всё равно победит лучший.

– Я бы не была так самоуверенна, – подначила его Гермиона, почувствовав расслабление, потому что беседа явно несла легкость. – Наши чемпионы тоже хороши.

– Ты пять минут назад сказала, что Малфой козёл, только другими словами, – напомнил ей Виктор, улыбаясь шире. Да, парень правда милый.

– Но я не говорила, что он тупой, – Гермиона подняла палец вверх, едва не смеясь. – Нет, правда, я бы на твоём месте закрывала спальню на ключ. Такие, как он, играют грязно.

Несмотря на то, что из-за акцента собеседника ей иногда приходилось переспрашивать, неловкость стёрлась довольно быстро. Виктор не стал развивать тему Турнира, говоря с ней о предметах и различиях между Хогвартсом и Дурмстрангом. Стакан в руке Гермионы почти опустел, но почему-то ей казалось невежливым просто отставить его.

Гермиона поняла, насколько давно она так долго не общалась с кем-то, кроме Рона, Гарри или Джинни. Они все были не в счёт, потому что давно стали её семьёй. Всегда случались короткие разговоры с однокурсниками, помощь с домашним заданием Невиллу, перебранки со слизеринцами. Вот так сидеть и болтать о чём-то, действительно её интересующем, было приятно. Словно почувствовать себя обычной девушкой, которая не влезает во всякие передряги и не думает о том, что завтра нужно придумать, как помирить лучших друзей, и что делать с заданием Гарри. Она просто сидит и разговаривает с парнем. Просто.

Шум хихикающих девушек отвлёк Гермиону от беседы. Очередная такая стайка показалась неподалёку, бросая взгляды на Виктора. Грейнджер страшно хотелось закатить глаза, но она удержалась, к тому же Крам всё равно был увлечён рассказом об окрестностях своей школы.

Но спустя минуту шум стал сильнее, потому что толпа постепенно рассредотачивалась по залу, а два игральных стола засветились, бросая яркие блики на лицо Гермионы. Виктор вдруг извинился и сказал, что ему нужно отлучиться на пару минут, так что гриффиндорка лишилась своего личного островка спокойствия.

Девушка обратила внимание на всеобщую заинтересованность бильярдными столами. В центре внимания, конечно же, находились слизеринцы. Малфой взмахнул палочкой, заставляя бильярдные шары парить в воздухе, присматриваясь к ним.

– Эй, куда ты пропала? – Гермиона ощутила знакомое касание и цветочный аромат духов, которыми пользовалась подруга. – Как там Дин?

– Как там Дин? – они спросили это в один голос, и Джинни усмехнулась, но потом поджала губы, давая негласный ответ.

– Он смотрел на тебя, когда ты говорила с этим парнем.

– Да?! – тут же оживилась она, заставив Грейнджер рассмеяться. Это всё ещё было глупым, но теперь даже забавным.

Гермиона отвернулась, давая понять, что заведи они разговор об этом сейчас, среди такой толпы, завтра вся школа будет жужжать о страстях, бушующих между Томасом и Уизли.

Пэнси опять вертелась возле Драко, не отходя ни на шаг, а он вполне приветствовал её общество, если эти пару полуулыбок можно было считать приветствиями. Флёр испарилась, и на секунду Гермиона даже пожалела, что, видимо, пропустила какую-то сцену. Было такое чувство, что Малфою вообще наплевать на компанию, которая его окружала. Будь то Пэнси, Флёр или ещё кто-то, главное, чтобы вокруг него вертелись, как вокруг шеста, показывая, насколько он важен. Боже, этот парень такой ширпотреб.

– Не-не, к чёрту, Малфой, я не стану играть с тобой в снукер, – хохотнул Вейзи, отправляя красноватые шары на место взмахом палочки.

– Не будь трусом, Вейзи, – ответил ему тот.

– На сколько играете? – спросил какой-то дурмстранговец, сидящий рядом с Забини.

– Я не играю на деньги, – скривился Малфой. – Это неинтересно.

– Боже, какая фифа, – закатил глаза Забини, и они чокнулись с Теодором стаканами.

Драко скользнул по нему взглядом, но промолчал.

– На что тогда? – Вейзи осматривал остальные шары и вроде бы принимал решение.

– На желания, – слизеринец растянул губы в кошачьей улыбке, а девушки на соседнем диване захихикали ещё громче, явно представляя себе желания другого рода.

– То есть, таким образом, тот, кто проиграет, будет исполнять желания Драко? – усмехнулась Пэнси, вновь орошая волной самодовольствия своего… парня? – Это опасно.

Гермиона фыркнула, вставая, чтобы уйти. Эту комнату до краёв затопило самодовольство Малфоя, оно успело пропитать стены, и плесень полезла по потолку. Помещение уже не спасти, а вот она могла попытаться, если уберётся достаточно быстро.

– Неужели грязнокровка подала голосок? – послышался чей-то голос. Гермиона резко остановилась, поворачиваясь. Вейзи смотрел на неё со странной эмоцией на лице, но она не хотела разбираться, что к чему. – Считаешь, что всё это выше твоей персоны?

– Считаю, что два идиота, гоняющие шары из лузы в лузу и считающие это чем-то великим, просто смешны, – покачала головой Грейнджер. – А по поводу второго: вам не привыкать исполнять желания Малфоя, так что не трусь. Вы все что-то вроде домашней животины для него, да?

Это было довольно жёстко. Гермиона сложила руки на груди в желании защититься от десятков колючих взглядов, но черта с два она бы позволила оскорблять себя в спину. Слизеринцы ведь не умели иначе. Только некоторые. Так, чтобы глаза в глаза.

– Так-так, давайте не будем ссориться, ведь… – начал что-то лепетать когтевранец, но его голос быстро стих. Гермиона не отрывала глаз от Вейзи, так что оставалось только догадываться, не наложили ли на бедного паренька Силенцио.

– Тогда, может, покажешь нам всем высший класс? Что скажешь? – он бросил в неё кий, и гриффиндорка на автомате поймала его, не дав ударить по руке. – Так сказать, отмоешь своё грязное имя.

Вокруг послышались смешки.

– Да пошли вы к чёрту! – Джинни вскочила со своего места. – Велика честь: доказывать вам что-то!

Гермиона не отвечала, всё ещё сверля взглядом их шайку, которая явно потешалась новому способу унижений. Гости выглядели растерянно, но заинтересовано, так что не влезали, а под кожей Грейнджер бурлила злость.

– Забей, Вейзи, – услышала она голос того, на которого не смотрела, чтобы не кривиться от отвращения. – Ей слабо.

Минутная уверенность в своём решении тут же покинула Гермиону, и девушка посмотрела на Малфоя. Он стоял, облокотившись о стол, и выглядел… довольным. Это заставило её сжать зубы. Как только один вид человека мог так быстро посеять в ней негатив? Будто Гермиона была не собранной девушкой, а насосом по перекачиванию эмоций.

– Что ж, без проблем, Малфой, – она крепче сжала кий в руке, делая шаг вперед, а вокруг разнеслось улюлюканье и почувствовалась жажда зрелища.

– Гермиона, пожалуйста, не нужно, – попыталась одёрнуть её Джинни, но та была слишком зла. Она не струсит перед этим кретином.

Драко прыснул, покачав головой, и ей стало интересно, что значила эта эмоция.

– Это глупо, – вдруг раздался мягкий спокойный голос. – Она не умеет.

– Я играла раньше с отцом, Забини, – огрызнулась Гермиона.

– В маггловский бильярд? – засмеялась Пэнси, будто это было искромётной шуткой. – У магглов вообще есть такая игра?

– К твоему сведению, бильярд придумали магглы. Сюрприз, да? – Грейнджер подняла брови, смотря на смятение слизеринки. – И только в восемнадцатом веке эту игру переняли волшебники. Она даже визуально мало чем отличается от маггловской, только несущественные детали.

– Неважно, – закатил глаза Забини, поднявшись с кресла. – Это как пинать инвалида – никакого интереса. Пусть возьмёт себе кого-то, кто будет играть вместе с ней, тогда будет на что посмотреть.

Это было странно, потому что Забини обычно всегда был на стороне Малфоя. Эти двое являлись стопроцентными союзниками: так она помнила их все года в школе. И вот Блейз делает что-то поперёк. Ясно было, что Малфой не заинтересован в игре, тем более честной. Он заинтересован в том, чтобы выставить её трусихой.

– Я сыграю вместе с ней, – внезапно появившийся Виктор встал рядом, забирая из тонкой руки Гермионы кий и смотря на Малфоя жёстким холодным взглядом. Сейчас он вообще не был похож на того милого парня, с которым гриффиндорка вела беседу всего десять минут назад.

– Грейнджер, ты можешь собрать себе целый полк помощников, – развёл руками Драко, – я разрешаю.

Ей хотелось сомкнуть свои горячие от духоты в зале руки на его аристократической шее. Он словно специально говорил все эти вещи, чтобы сбить её с толку.

– Но учтите, правила всё те же, – не унимался Драко, а в его серых глазах плясало веселье, отдававшее жутью. Хотя, это могло быть просто отражение камина. Гермиона молилась, чтобы это было просто отражение, потому что сейчас слизеринец вовсе не выглядел как кто-то, кто не управлял ситуацией. – Цена – желание.

– Я не боюсь тебя, Малфой, – ответил Виктор.

– Подождите, они не могут играть вместе, серьёзно, – Эрни, один из тех, кто пришёл в форме, вскинул руки, малость задевая пуффендуйский галстук. – Ещё успеют потягаться на Турнире.

– Да ладно вам, – голос Драко был сладким, но движение, с которым он отпихнул Эрни, делая шаг вперёд, было достаточно сильным, чтобы понять: голос – полная фальшь. – Небольшое товарищеское состязание. Что там говорил старик? Магическое содружество?

Взгляды парней были такими острыми, что Гермионе казалось, переведи случайно один из них взор на неё, и кожа на плече разойдётся. Все сидящие притихли, понимая, что происходит, и девушке стало не по себе от того, что она заварила эту кашу.

– Слушай, Виктор… – начала Гермиона, но он перебил её, наконец, отводя глаза от слизеринца.

– Нет, Малфой прав. Небольшое состязание не повредит, – он улыбнулся ей одной из самых тёплых улыбок, пытаясь успокоить. Боже, это не закончится хорошо.

Драко отошёл к столу, указывая на несколько наборов шаров.

– Я даже дам вам право выбрать вид: снукер, американка, пул, пирамида?..

Виктор повернулся к Гермионе, которая шерстила глазами по цветастым мячикам и натужно вспоминала всё, что знала о бильярде. Она знала немного. Та громкая фраза об игре с отцом была всего лишь блеклым воспоминанием с позапрошлого лета, когда ей посчастливилось провести несколько вечеров с папой в бильярдном клубе. Девушка сыграла пару партий, но её сложно было назвать даже любителем.

– Мы будем играть в русский бильярд, – заявил Крам.

– Как пожелаете, – Малфой был слишком, слишком покладистым, и это заставляло голову Гермионы кружиться в плохом предчувствии. Всё неспроста.

– По правилам необходимо сдать палочки, – напомнила Грейнджер. – Слишком просто смухлевать в такой игре.

Крам отдал свою товарищу, а Забини протянул руку, чтобы взять палочку Драко. Было такое чувство, что между этими двумя пробежала чёрная кошка, но хранение собственного оружия было достаточно серьёзным делом, чтобы перестать показывать свой характер. Древко Гермионы покоилось на коленях у нервничающей Джинни, и она взялась за кий, протянутый ей Крамом.

Малфой натирал свой мелом во время того, как Тео при помощи магии сложил белые шары в пирамиду на зелёном столе.

Гермиона повернулась, видя, что практически все студенты собрались вокруг них. Даже те, кто выплясывал под музыку, бросили это занятие, чтобы насладиться представлением.

– Будем делать розыгрыш начального удара? – спросил Нотт.

– Пусть бьёт первым, – Драко сел на кресло с таким видом, будто давал фору в десять ударов. И Гермиону затошнило от волнения ещё больше.

Крам казался невозмутимым, так что это немного ослабило приступ её паники.

– Тебе нужно разбить эту пирамиду, знаешь ведь, да? – спокойным тоном проговорил он. – Постарайся бить немного вбок, вот по тому, – Виктор указал на крайний из шаров. – Так есть вероятность, что попадёшь в лузу с первого удара.

Есть вероятность. Она бы рассмеялась с такой «веры» в неё, если бы вся ситуация не была такой напряжённой. Гермиона наклонилась, прицеливаясь.

– Следи, чтобы хотя бы одна нога касалась пола, – напомнил ей Виктор правило.

Грейнджер ударила, рассредотачивая белые шарики по полотну.

– Неплохо, – улыбнулся парень, подбадривая её.

– По сравнению с чем? – поднял бровь Драко, поднимаясь и осматривая стол.

Он встал напротив одного из шаров, и Гермионе казалось, что слизеринец даже не целился, просто жахнул наугад. Шар закатился в лузу. Драко покрутил кий в пальцах, когда Пэнси поцеловала его в щёку, расплываясь в улыбке. Малфой опустил голову, оценивая ситуацию, и, склонившись, вновь ударил, отправляя ещё один шар вниз. Он, по велению магии, воспарил в воздух, замирая на стороне Драко, показывая, сколько у него очков.

– Отойди, Грейнджер, – бросил ей Малфой, переходя на сторону их стола.

Она сделала шаг назад, смотря, как он опять забивает, будто это ничего не стоило. Что-то внутри неё упало точно так же, как и этот шар.

– Сколько ты провёл в бильярдных комнатах в Мэноре, Драко? – спросил Вейзи, смотря на то, как легко он это делает.

– Столько не живут, – ответил Малфой.

Крам пристально следил за его движениями, и уголок его губы потянулся вверх, когда при очередном ударе шар лишь мазнул по другому.

– Смотри… – начал Виктор, но Гермиона отдала ему кий.

– Давай ты.

Было очевидно, что если она сейчас попробует, то велика вероятность того, что Малфой их сделает в сухую. Крам понимающе кивнул, бросая на стол недовольный взгляд. Несколько шаров лежало рядом, здесь даже Гермиона видела, что та позиция, которую не добил Драко – лёгкая добыча. Дурмстранговец загнал шар в лузу, и его сокурсники завопили, по мнению Грейнджер, слишком рано.

Она знала, что выигрывает тот, кто первым заберёт себе восемь шаров, и взгляд на стол вводил её в панику, потому что их оставалось слишком мало.

– Вы часто играете в эту игру в Дурмстранге? – спросила пуффендуйка, стреляя глазами в Крама.

Он нахмурился, отводя взгляд.

– Это любимая игра Каркарова, – объяснил Виктор, – но не моя.

Несмотря на это, следующий удар тоже был удачным. Гермиона позволила себе выдохнуть и уговорить себя, что всё не так критично. Она не проигрывала ничего важного, ценного. Дело было в том, кому девушка могла проиграть.

Долгое осматривание позиций показало, что ситуация становилась сложной. Все простые удары были сыграны, и теперь дело было за мастерством. Виктор ходил от края до края, присматриваясь, и потом, видимо, поняв, что ни с одной точки не сможет загнать шар в лузу, решил пойти обходным путем. Его удар заставил несколько шаров сбиться друг к другу, практически загородив любой доступ к самой удобной лузе.

– Кажется, наш гость решил попробовать поиграть в стратегию, – улыбнулся Тео, подливая себе ещё и подходя ближе, чтобы посмотреть.

Гермиона видела, что теперь, должно быть, любой удар Драко будет бессмысленным. Это придало ей сил. Намазанные лёгкой рукой Джиневры губы изогнулись в улыбке. Как будто почувствовав её удовлетворение, которое стрельнуло по нему, причиняя неудобство, Малфой поднял взгляд. Холодный и колючий. Но хрен тебе. Гермиона подняла бровь, выдерживая.

Драко вернул внимание столу, ничего не сказав. Он вообще мало говорил во время игры. Его взгляд был сосредоточен: чёткий, резкий, ни грамма плавности и ехидства, которое недавно плескалось в светлой сетчатке. Движения точно вымерены.

Малфой взъерошил волосы, задумавшись, и Гермиона проследила за ним, понимая, что этот жест ей знаком. Он так делал на Чемпионате, оказавшись в более неформальной обстановке, чем сейчас, когда каждый пялился на него. К своему ужасу Гермиона поняла, что если Малфой держит рот на замке, он становится гораздо более, нет, не привлекательным. Просто терпимее.

Поток её мыслей прервало то, что Малфой сел на бортик стола, всё ещё удерживая одну ногу на полу. Какого?..

– Знаешь, Крам, – сказал Драко, перехватывая кий в другую руку и ставя его перпендикулярно столу. – Если в Турнире твоя тактика – это стратегия, то измени тактику.

Он резко ударил кончиком на миллиметр левее от шара, и он, будто по велению волшебной палочки, обогнул все остальные шары, которые перекрывали лузу, и упал вниз, принося слизеринцу очко.

– У меня до сих пор чувство, будто мы пинаем инвалида, – скучающе произнёс Забини, делая глоток.

Все вокруг удовлетворительно заохали, впечатлённые ударом. И впечатляться было чему.

– Что с лицом, Грейнджер? – Драко поднял уголок губы, останавливая её сердцебиение. От накатывающего понимания.

Следующие несколько ударов полностью подтвердили опасения девушки – у них не было шансов. Несмотря на то, что Крам явно держал кий в руке не первый раз, было такое чувство, что Малфоя закрывали в чёртовых бильярдных, где он проводил всё лето. Восемь шаров до смешного просто оказались в воздухе позади него.

– Ты такой умница, милый! – Паркинсон подхватилась с дивана, обвиваясь вокруг слизеринца.

– Что ж, признаю, ты в этом мастер, – вежливо кивнул Виктор. – Так каково будет твоё желание?

– А с чего ты вдруг решил, что желание будет относиться к тебе? – самодовольная усмешка вернулась, когда Малфой повернул голову к Гермионе.

О нет. Нет. Нет-нет-нет-нет.

– Нет, подожди, – озвучил её мысли дурмстрагновец, пока гриффиндорка считала собственные удары сердца, пытаясь убедить себя, что всё это происходит не с ней. Что она не вляпалась в это сама. – Мы вели игру.

– Но именно Грейнджер раскрыла рот, ты ей только помог. Ну, если это можно считать помощью, – иронично заметил Малфой, кивая на стол. – Так что желание будет для Грейнджер.

Толпа начала шуметь, она даже различила пару хлопков ладонями, будто кто-то вызывал артиста на бис, зная, что сцена будет великолепной. И Малфой их не разочаровывал. Никогда не разочаровывал в этом плане.

– Вот тут, наконец, начнётся шоу! – засмеялся Грэхэм.

– Малфой, – предупредительно произнесла Гермиона, пока его улыбка становилась всё шире. Прямо пропорционально чёрной дыре внутри девушки.

Были слышны вопли тех, кто предлагал свои варианты и тех, кто говорил, что это нечестно. Гермиона не могла различить ничего конкретного.

– Я, пожалуй, оставлю его себе. До лучших времён, – Малфой сказал это, и она не могла понять: ей стало легче или наоборот.

– Ты должен сказать суть желания прямо сейчас по правилам, – голос Виктора полнился агрессией, хотя и было видно, что он пытался держать себя в руках, – и это не должно быть ничем… непристойным. Это просто ребяческая игра.

– Ты, видно, рехнулся, если думаешь, что я бы пожелал чего-то подобного с ней, – фыркнул слизеринец. – Грейнджер теперь должна мне правду, – все вокруг нахмурились, не понимая, о чём идёт речь. – В тот момент, когда мне этого захочется, я прикажу ответить правдиво на любой мой вопрос, и она не сможет соврать.

Он взмахнул палочкой, закрепляя своё желание, и Гермиона ощутила, как горчит во рту. Это не так страшно. Не так страшно. Он мог бы сказать ей станцевать или раздеться, или ещё какую-то пошлую глупость, которой от Малфоя и следовало ожидать. А это так… пустяки.

– Плевать, – Гермиона подняла подбородок, показывая, что желание её ничуть не заботит.

Зрители разочарованно простонали, когда феерия ускользнула от них, только подразнив своей вероятностью.

– Гермиона, – Джинни оказалась рядом с ней, сочувственно смотря на подругу, – могло быть хуже.

Уизли хотела её успокоить, но ничто в данный момент не было на это способно.

– Прости, пожалуйста, – Виктор оказался рядом с Грейнджер, немного отодвигая их от столпотворения.

– Забудь, – покачала головой Гермиона, надеясь, что выглядит спокойно. – Малфой никогда бы не полез в игру, в которой он недостаточно хорош. Слишком труслив для этого. Мне стоило знать.

– И всё равно… – Виктор вздохнул, и стало ясно, что эта ситуация действительно была неприятной для него. – Если вдруг он что-то выкинет с тем желанием… Скажи мне, ладно?

– Хорошо, – улыбнулась Гермиона, и через секунду Джинни показательно прокашлялась, заставляя Крама откланяться.

Уизли сунула ей в руки стакан. Гермионе действительно хотелось пить, так что она сделала глоток, опять почувствовав сладко-горькую смесь.

– Тебе нужно снять стресс, – ответила рыжая на удивлённый взгляд. – И он флиртовал с тобой! – шепнула она, всё ещё смотря вслед дурмстранговцу.

– Сейчас такое меня волнует в последнюю очередь, – буркнула Грейнджер, и это была правда.

Они услышали звонкие звуки и радостный хохот студентов. Светловолосая когтевранка тащила две новые бутылки чего-то покрепче (и где они их только достали?) и две цилиндрические шляпы, похожие на те, с которыми делают представления фокусники-магглы.

– Давайте-давайте! Все знают правила игры в котелки? – взбудоражено спросила девушка, закручивая светлые волосы в хвост, чтобы не падали на лицо, пока она расставляла выпивку. – Бумажки с именами будут в этой шляпе, а бумажки с заданиями в той, которая находится в комнате! – её рука указала на небольшую дверь, которую Гермиона заметила только сейчас, проследив за кистью когтевранки. Вполне возможно, она появилась там только потому что они решили поиграть в эту игру. – Шляпа будет выбрасывать имена студентов и задания. Это весело! Всё, я пишу, дайте мне перо, Алиса, да, за тобой, сзади…

Гермиона отошла под всеобщие волнительные разговоры.

– Я хочу уйти отсюда, с меня хватит игр, – сказала она.

– Да, сейчас, дай мне пару минут, Амалия просила уйти вместе. Она до ужаса боится попасться Филчу, – объяснила Джинни, оборачиваясь. – Я быстро её найду, вернусь, и мы пойдём спать. К чёрту такое веселье.

К чёрту все подобные затеи. Гермиона села в кресло, которое стояло немного дальше от всех остальных, и сделала ещё пару глотков. Этот вечер был похож на одну из старинных сказок, где главный герой прыгал из чана в чан, то обжигая свою кожу, то охлаждая её ледяной водой. Девушка обвела взглядом зал, не находя Виктора, так что можно было предположить, что он ушёл вместе со многими однокурсниками: остались лишь пара-тройка человек, чего не скажешь о шармбатонках, которые слонялись повсюду.

Гермиона вздохнула, откидывая голову. Завтра она выспится и почитает о том, как отменить желание в подобных играх. И обязательно найдет, потому что это было её работой – находить ответы на вопросы. Она делала это лучше всех.

Вновь открыв уже изрядно уставшие глаза, девушка облизала губы, понимая, что помады на них практически не осталось. Она слышала голоса из правого угла, которые говорили о том, что функции этих вот шляп-котелков очень похожи на те, что исполнял Кубок, выбирая чемпионов. Когтевранцы наперегонки поясняли, что они и используют этот же механизм, вдохновившись. Студенты решили, что будет интереснее, если партнерами, исполняющими желания, всегда будут мальчик-девочка, и таким образом играющих стало вдвое больше.

Через пару минут Гермиона наблюдала, как пара смеющихся гриффиндорцев скрылась за дверьми, явно довольные собой, и оставалось только представлять, что за задание им там выпадет.

Когда шляпа выплюнула несколько новых имен, послышался вереск Паркинсон:

– Энтони Рикетт? Кто это ещё? – видимо, нужный парень показался, потому что она скривила лицо. – Что там за задания вообще? Я не стану трахаться с пуффендуйцем.

Брови Гермионы взлетели. Просто поразительно, что её смутило именно то, что он пуффендуец.

– Пэнси, вы должны там пробыть семь минут, ты действительно только что опустила бедного Рикетта ниже плинтуса, – захохотал Забини, побуждая остальных засмеяться.

Она видела, как краснеет парень, идя в комнатку за Паркинсон, от виляния бедер которой планета могла сойти со своей орбиты от раскачки. Господи, где же Джинни? Глаза Гермионы слипались, и она потёрла их, пытаясь отогнать дрёму.

– Вот чёрт, – прошептала девушка себе, увидев на пальцах мелкие чёрные разводы.

Гермиона слишком редко красилась тушью, чтобы не забыть о её наличии. Через пару минут дверь в комнатку вновь скрипнула, говоря о том, что пара вернулась, и хоть Грейнджер и надеялась, что паренёк остался жив, не стала поворачиваться, чтобы проверить. Босоножки прилично натерли ей ногу, поэтому она потянулась к тонкой застёжке, – ослабить замок. Её рука замерла прямо возле камешка, украшающего ремешок, когда она услышала своё имя.

– Гермиона! – когтевранка, держащая шляпу, отклонилась, чтобы найти глазами ту, чьё имя держала в руке.

– Что такое? – гриффиндорка цокнула языком, понимая, что раздражается не по делу, но усталость таким тяжёлым грузом ложилась на её плечи с каждой минутой, что она могла уснуть прямо на кресле.

– Твоя очередь, – улыбнулась девушка.

Увидев бумажку в руках, до неё, наконец, дошло.

– Я не хотела играть.

– В смысле? Я писала имена всех, – растеряно произнесла эта… по-моему её звали Кристен. – Ты должна была сказать.

– То, что я ушла, должно было тебя насторожить, Кристен, – сощурила глаза Гермиона.

– Кирстен, – поправила её девушка. – Один раз, и я потом уберу твоё имя, если так.

Голос когтевранки был не менее раздражённым, чем голос Гермионы. Кажется, ей было невдомёк, откуда столько проблем из-за игры, в которую жаждали поиграть абсолютно все присутствующие.

Второй кусок бумаги выскочил из шляпы, и Кирстен с таким удовольствием развернула его, что, казалось, она никак не меньше объявляет победителей международного соревнования.

– Драко Малфой.

Все окружающие издали протяжное «о-о-о» в то время, как глаза Гермионы округлились. Что?

– Что? – спросила она, но никто её не слышал; все искали слизеринца.

– Драко! – позвала Миллисента Булстроуд, поправляя отвратительные бусы на шее.

– Чего тебе? – он стоял в компании дурмстранговца, который весь вечер таскался за Забини, и выглядел так, будто готов кого-то загрызть только при помощи своих зубов. От веселого расслабленного настроения не осталось и следа.

– Твоё имя выпало из шляпы. И знаешь, с кем в паре? – протянула Булстроуд, наслаждаясь каждой гласной.

Когда слизеринка кивнула в сторону Гермионы, и Драко, проследив за кивком, встретился с ней взглядом, она сделала шаг назад. К чёрту храбрость и всё остальное. Только не это.

– Я не буду, – покачала головой гриффиндорка. – Я никуда с ним не пойду.

– Но ты должна! – уже откровенно бесилась Кирстен. – Такие правила, мы не сможем играть дальше, магия не позволит!

– Тогда вам придётся сгнить здесь в ожидании! – рявкнула Грейнджер.

– Да в чём проблема, мать вашу? – закатил глаза Теодор. – Замени её имя, и пусть валит.

– Да я не могу! Это против правил! – верещала когтевранка, аж привскакивая со своего места.

За всё это время Малфой не произнес ни слова. Кажется, от злости ему завязало язык.

– Измени ёбаные правила, – наконец выдал он ужасающе тихо, и создалось ощущение, что, подними он голос хотя бы на полтона выше, его взорвёт.

– Я не могу, Малфой, – так же спокойно ответила Кирстен, понимая, что кричать на этого человека – плохая идея. – Ты знаешь правила: так не делается.

Повисла продолжительная пауза, и Гермиона на полном серьёзе рассматривала возможность сбежать. Вот просто взять и побежать, неважно, насколько долго потом все будут обсуждать это. Хуже быть просто не могло.

– Она не пойдёт с ним! Драко! – Паркинсон встала, хватая его за руку, но он выдернул её, похоже, на автомате.

– Пэнси, успокойся, или ты совсем потеряла рассудок от охраны своей территории? – хохотнула Милисента. – Это же просто грязнокровка.

– Хватит устраивать драму, – вмешался Блейз, показавшись откуда-то сзади. – Семь минут постоите в тишине и дадите всем нормально играть. Никто ещё не подыхал. Это превращается в идиотизм.

Желваки на скулах Драко заходили так быстро при взгляде на лучшего друга, что Гермиона была уверена – он его четвертует после этой вечеринки. Но Забини даже не смотрел на него.

Гермионе хотелось заорать на всех, потому что этот вечер казался одной большой шуткой. Она будто бы была с температурой градусов в тридцать девять. Однажды такое случалось. Гермиона помнила шумиху вокруг неё, когда мама звонила по телефону, вызывая врачей. Тогда она будто бы не осознавала происходящее, словно всё творилось вокруг девушки, а она была марионеткой. Похожий эффект был сейчас, но внешне Гермиона просто молчала.

– Да иди уже, Годрик, – фыркнула девушка, по голосу похожая на Лаванду, и Гермиона чётко слышала в её интонации – что? Злобу? Зависть? Ради Мерлина, она бы с удовольствием сейчас оказалась запертой в туалете с троллем, чем с Малфоем в той комнате. Семь минут. Чёртовых семь минут.

Когда Гермиона двинулась за Малфоем на ватных ногах, Вейзи окликнул его, и боковым зрением та заметила, что он хохотнул, делая какой-то неопределённый жест рукой, на что Драко закатил глаза. Эта ночь казалась просто бесконечной.