Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 49 страниц)

Драко продолжал смотреть на неё, не выпуская книгу из рук, а затем его взгляд опустился на её закушенную губу. Гермиона выдохнула. Господи, если бы я знала, что когда-то стану такой трусихой… Грейнджер взглянула на часы. Она уже кошмарно опаздывала, но… Но.

– Есть одно заклинание, оно довольно редкое, и я отыскала его в книге об открытиях магглорожденными, вряд ли ты такое читаешь…

– Это уж точно.

Гермиона зло зыркнула на него, потому что эта речь и так давалась ей непросто.

– Иди ко мне, – наконец цокнула языком она, понимая, что у Малфоя, видимо, аллергия на долгие, пусть и полезные разъяснения. Его брови взлетели вверх в удивлении, и девушка промотала свою фразу в голове ещё раз. – Ну, я имела в виду… сюда, просто встань, – её уши горели, и, чёрт возьми, скрывать смущение правда было бы очень полезной супер-силой.

Драко вновь улыбнулся так, как он улыбается, когда выигрывает. И эта улыбка бесила. И заставляла растечься лужицей. Но бесила всё равно больше.

Слизеринец вздохнул, отбросил книгу и встал. Гермиона невольно подумала о том, что бы сказал на это сентябрьский Малфой, если бы увидел, как он просто берёт и выполняет просьбу грязнокровки. Что сказала бы она сама, наблюдая за собой? Лучше этого не знать.

– Оно компасное, – объяснила Гермиона, подходя к нему поближе. – Это заклинание не даст тебе потеряться в лабиринте. Руна простая. С твоими умениями ты сможешь исполнить заклинание даже беззвучно. Подними руку, – она встала сбоку, приподнимая его локоть.

– Грейнджер, если это был повод, чтоб меня полапать, могла бы просто попросить, – хмыкнул Драко.

Она сжала губы, чувствуя скрытое раздражение за этой интонацией. У него были явные проблемы с тем, чтобы обучаться у ровни.

– Следи за палочкой, Малфой, – холодно сказала Гермиона. – Четыре взмаха, последний самый плавный, вот так, – она направила его руку в нужном направлении, помогая прочертить руну. – А потом медленно положи палочку на ладонь. Видишь? Она всегда будет указывать на север.

Драко довольно быстро повторил алгоритм её движений. Через пару минут Малфой держал у себя на руке древко, указывающее точно на север.

– Да, правильно, – кивнула Гермиона.

Вдруг девушка почувствовав себя неловко. Момент обучения прошёл, а слизеринец до сих пор стоял близко. Гарри. Ей нужно было бежать к Гарри, которому она теперь больше никогда не сможет устроить выговор за опоздание.

Малфой пристально на неё смотрел. Гермиона не выдержала и отвернулась, схватив свою сумку. Девушке хотелось, чтобы ей стало легче спать по ночам. Хотелось, чтобы он не участвовал в Турнире. Хотелось, чтобы имя Гарри никогда не вылетало из Кубка. Ей так много всего хотелось, и всё это было невозможным.

– Драко? – Гермиона повернулась, чувствуя, что почему-то буквально за секунду оказалась на грани.

– Что? – он вздохнул, кажется, научившись различать её интонации.

– Почему ты решил участвовать в Турнире? – мозг Грейнджер уже даже придумал для неё звук того, как он надевает на себя маску, делая своё лицо абсолютно бесчувственным. И сейчас тот щелчок отдавался эхом по всей комнате.

– Я слизеринец. Амбициозность. Разве не об этой основной черте поёт распределяющая шляпа из года в год? Тебе стоило слушать внимательней, – это походило на сцену из фильма, где главные соперники ходят по кругу, точа нож и выжидая, когда броситься, оттягивают время, ведя задушевные беседы, ища подходящий момент. Они с Малфоем просто ходили по кругу.

– Но это ведь не единственная причина, так? – её голос дрогнул, когда она увидела, как его глаза затягиваются тьмой. Сознание Гермионы уже в миллионный раз подбросило ей картинку, где Малфой стоял в одеяниях Пожирателя смерти, где парень был смертельно спокоен среди крика ужасов людей. Нет, только не он. Драко не мог быть злым. Он просто не мог на самом деле. – Только не ври мне, Драко. Пожалуйста, не ври, – Гермиона до боли укусила внутреннюю поверхность щеки, пытаясь убрать видения из головы. Те видения, о которых она весь год забывала, и у неё получалось. Когда он подходил ближе, у неё получалось.

– Значит, просто уйди, Грейнджер, – ответил Малфой стальным голосом.

Она зажмурила глаза и обречённо кивнула. Он ничего ей не скажет. Гермиона вышла за дверь, тихо её прикрыв, и уже знала, что с этого момента кошмары ей станут сниться в три раза чаще.

***

Гермиона покачивала ногами, сидя на подоконнике в длинном коридоре, и читала журнал. В субботу большинство людей проводило время на улице, поэтому здесь было пусто и тихо. Она ждала факультатива у Вектор, который пропустила ранее. Мальчики устали от ежедневных тренировок на заклинания, а учитывая то, что вчера Рон получил желейные ноги и полчаса находился в таком состоянии, потому что часть листа с контрзаклятием потерялась в недрах её сумки, девушка все же решила сделать перерыв. Профессор Вектор вскоре должна была появиться. Сейчас солнце грело спину Гермионы через окно, пока она читала новый выпуск «Трансфигурации сегодня», подписку на который подарил ей Рон на Рождество.

В её крови бурлило зелье бодрости, потому что она случайно приняла двойную дозу после очередной бессонной ночи, поэтому ей просто не сиделось в башне. Гермиона на ощупь потянулась к сумке и по привычке, не глядя, вскрыла пачку жвачки и засунула одну пластинку в рот. Это стало её маленьким ритуалом. Каждый раз, когда девушку накрывала тревога, стоило ей ощутить привкус холодной черники на языке – её отпускало. Совсем немного. Как имитация безопасности. И это была странная реакция. Человек, идущий по плохо освещённому переулку, должен ощущать тревогу, а чувствует ностальгию, просто потому что этот переулок напомнил ему что-то из детства.

Вкус черники ассоциировался у Гермионы с Драко. Это в последнюю очередь должно было связывать её сознание с чем-то успокаивающим, потому что в нём нет ничего успокаивающего, безопасного или хотя бы предсказуемого. Это как дрессировать льва: ты не знаешь, когда он выйдет из себя, откусив руку, из которой его кормят. Но деваться было некуда, поэтому она сглотнула сладкую слюну с привкусом ментоловой ягоды, чувствуя, как её сердце успокаивается, а глаза вновь начинают воспринимать текст.

Гермиона заметила движение немного слева, прямо возле колонны. Щёлкнул звук металла, и в следующую секунду Малфой вставил сигарету к себе в рот, пока девушка неотрывно за ним наблюдала. Он оттолкнулся плечом от колонны и подошёл к ней. Его взгляд зацепился за название её журнала или же за ногти, которыми она сжимала страницу, а потом опустился к сумке, и слизеринец хмыкнул. Гермиона посмотрела, что привлекло его внимание, и увидела, что не спрятала упаковку жвачки, просто бросив её. Она уже начала краснеть, когда он спросил:

– Ну и как? Они заменяют мои поцелуи?

Под солнцем его глаза были ещё более светлыми, как будто серебряные лужицы. На какую-то секунду она растерялась, разглядывая их. Гермиона выдохнула, когда смысл вопроса дошёл до неё. Сначала ей хотелось оттолкнуть Малфоя или съязвить, но потом она вспомнила кое-что.

– Ты же знаешь, что их ничто не может заменить, – тихо ответила девушка, не отрывая от него взгляда.

Слабая вспышка удивления и потом эта усмешка, которая купалась в самодовольстве, когда Малфой услышал ответ. Чёрт, Гермионе нравилось, когда он так довольно улыбался. Кошмар, но она готова была говорить ему подобные вещи постоянно, если это заставляло его глаза выглядеть вот так. Малфой становился похож на обычного парня, без всего этого багажа, что тёмным полтергейстом постоянно висел у него над головой. Ей хотелось узнать, что он делал в замке в такую погоду, но она вовремя перевела взгляд на сигарету в его рту, и её рука неосознанно потянулась к ней, выдернув ту из губ слизеринца.

– Ты не станешь здесь курить, Малфой, – Гермиона заходилась в ужасе, когда парень проделывал такое в их кабинете, но коридор школы – это уже просто чересчур.

– У меня есть ещё, – фыркнул Драко и потянулся к карману, чтобы выудить оттуда следующую сигарету, намекая, что Гермиона не будет ему приказывать.

– Это портсигар? – указала она пальцем на коробочку, и он замер, когда Грейнджер коснулась его косточки на руке, медленно скользя пальцами выше.

Малфой снова был в футболке, так что её вниманию было не жить, поэтому она дала себе мгновение поднять глаза по плечу, затем к трапециевидной мышце и ключицам. Но нет. Ей нужно было придерживаться плана. Гермиона выхватила портсигар у него из руки, воспользовавшись тем, что Малфой расслабился под её прикосновениями, и быстро убрала его себе за спину, не сумев сдержать победную улыбку, когда он прищурился.

– Я же сказала, что ты не станешь здесь курить! – засмеялась девушка, видя, что Драко понимает: она его одурачила.

– Это было так по-слизерински, Грейнджер, – поцокал языком он, склоняя голову.

Гермиона едва не выронила за спиной его портсигар, который оказался тяжелее, чем девушка предполагала. Коробочка была серебряной, скорее всего, со вставками драконьей кожи, потому что девушка успела заметить выжженные буквы V&R, прежде чем спрятать. Сейчас рифлёная кожа приятно ощущалась под её большим пальцем.

– Я продам его и куплю еды тысяче нуждающимся. Это восстановит равновесие, – решила Гермиона, по-прежнему не сводя с Драко пристального взгляда, потому что вряд ли он это оставил бы просто так, несмотря на показную расслабленность. – Эй, не подходи! – засмеялась она, прикрикнув, когда слизеринец встал ближе, и сжала в руке его портсигар сильнее.

Её раньше так раздражало, когда девушки визжали или начинали напоказ отбиваться от парней, но, видимо, это какой-то глюк в системе, против которого было сложно бороться. Несмотря на то, что рациональная часть Гермионы считала, что она ведёт себя глупо, вторая её половина искренне веселилась.

– Ладно, – вдруг согласился он, отодвигая её ногу и становясь ещё ближе, и она остановила порыв сдвинуть колени, потому что сегодня была в подаренной юбке от Джинни. – Тогда дай мне жвачку, у меня закончилась.

Его голос звучал обезоруживающе и вполне безопасно, так что Гермиона наклонилась, пытаясь показать ему на упаковку, из которой он мог взять несколько полосочек, но его пальцы сомкнулись у неё на подбородке, заставляя её смотреть на слизеринца.

– Не ту, – сказал Драко, опуская глаза на губы девушки.

Она на автомате перекатила свою жвачку на языке, чувствуя, что в таком сочетании ароматов, где он пах собой – черникой, ванилью и средством для бритья – её рецепторы совсем затормаживали рассудок. Малфой наклонился к ней и провёл языком по нижней губе Гермионы, тут же недалеко отстраняясь, как только девушка открыла рот.

– Сладко, – пробормотал Драко, наклоняя голову и проводя носом по щеке Грейнджер. Она вздохнула, когда он оставил лёгкий поцелуй у неё под ухом, и непроизвольно сжала ногами его торс, притягивая ближе. Драко удовлетворённо хмыкнул, положив вторую руку ей на бедро. – Ты так приятно пахнешь, – это уже был второй раз, когда он говорил ей что-то подобное.

Её глаза закрылись. Она отчаянно ожидала получить больше прикосновений. Гермиона что-то промямлила, пытаясь подвинуться к нему, но он переместился на другую сторону, слегка лизнув уголок её губы.

– Дотронься до меня, – попросил Драко низким голосом, который действовал на неё, как чёртов гипноз.

Гермиона непроизвольно разжала руки за спиной, отчего портсигар тихонько звякнул, ударившись о подоконник. Девушка обхватила ладонями его шею. Драко поднял её подбородок, и она почувствовала его дыхание на своих губах, прежде чем он просунул руку за её спину, и через секунду Гермиона услышала характерный звук металла.

– Нет! – закричала девушка, поздно сообразив что к чему. – Малфой!

– Честное слово, Грейнджер, тебя так легко отвлечь, – засмеялся он, держа между пальцами свой портсигар, хотя его голос по-прежнему не пришёл в норму.

Её щёки налились кровью, но уже от возмущения. Она спрыгнула с подоконника, не желая мириться с такой несправедливостью.

– Это было нечестно! – всё ещё возмущалась Гермиона.

– Да? А по-моему, всё было предельно честно, – покачал головой Малфой, но тут же отступил, когда она потянулась, чтобы отобрать у него трофей. – Нет-нет, Грейнджер, не выйдет, – по-прежнему смеялся он, поднимая вверх портсигар.

– Отдай! Ты использовал запрещённый прием и… – она опёрлась на его локоть, попытавшись подпрыгнуть, но слизеринец отступил вбок и легко повернул Грейнджер к себе спиной, захватывая её руки.

– Но разве я не идеален в использовании запрещённых приёмов? – нахально прошептал он ей на ухо.

Если бы у Гермионы были свободны руки, она бы дала себе пощечину за желание откинуть затылок на его плечо. Тепло разливалось по её конечностям, потому что это было… забавно. Малфой был забавным. Они просто дурачились, как друзья, и это казалось почти параллельной вселенной.

– Ты просто гадкий скользкий тип, который… – Гермиона прервалась, когда он поцеловал её в шею, закусывая кожу, впрочем, даже близко не так сильно, как обычно это делал, но достаточно, чтобы она почувствовала знакомые мурашки.

– Который?.. Продолжай, Грейнджер, – велел Драко, опустив свою руку и сжав её задницу ладонью, пока она старалась вспомнить, как строятся предложения.

– Малфой, – ей хотелось звучать жёстко, но уже даже на этапе планирования этой реплики Гермиона знала, что план провалится.

– М? – он звучал лениво, будто зная, что её предупреждающие фразы ничего не стоят, пока его язык поднимался выше, к скуле девушки. Господи.

И он знал, что был прав. Потому что Гермиона не хотела, чтобы Малфой останавливался. За эту неделю они почти не виделись. Занятия с Гарри отбирали всё её свободное время, а когда их не было, шли факультативы и подготовка к приближающимся экзаменам, поэтому сейчас каждый атом в сознании девушки умолял его не останавливаться. Но они стояли посреди коридора. На первом этаже Хогвартса. Профессор должна была явиться с минуты на минуту, хотя Гермиона потеряла счёт времени.

– Драко, нет, стой, – произнесла она сиплым голосом, хотя тело всё ещё жило своей жизнью, отклоняя голову так, чтобы ему было удобнее её касаться. – Не надо. Не здесь, – произнесла девушка тише, потому что его рука скользнула выше.

И вдруг резкий рывок назад чуть не сбил её с ног по инерции, так что ей пришлось ухватиться за колонну, чтобы не упасть. Что?..

– Не смей к ней прикасаться, ублюдок! – Гермиона повернулась в немом желании отмотать время вспять. Или проснуться. Каким бы приятным ни был этот сон, прямо сейчас он превращался в кошмар. – Да как ты посмел!..

Крам стоял красный от злости и его аж трясло, судя по палочке в руке, которую он направил на Драко, стоявшего напротив. Нет-нет-нет. Это не могло происходить взаправду.

– Думаешь, я её заставлял? – хмыкнул Драко.

Гермиона увидела, как его лицо превращается в жестокое и холодное. У неё бы, наверное, случилось воспаление лёгких, если бы он вот так на неё посмотрел.

– Я слышал, как она говорила «нет»! – рявкнул болгарин.

– Ага, да, это обычно идёт прямо перед «ещё», – фыркнул Малфой.

Виктор дёрнул рукой, и в следующую секунду палочка оказалась меж пальцев Драко так быстро, будто он материализовал её прямо из воздуха. Происходящее постепенно доходило до ума Гермионы, переставая звучать, как в замедленной съёмке фильма. Она встала между ними, вскинув руки.

– Нет! Стойте! Не делайте этого, – тот ужас, который Гермиона испытала, увидев, как Малфой с Гарри дерутся на полу, был просто смешным по сравнению с тем, как заледенела её кровь при мысли о настоящей магической дуэли. Они запросто могли очень сильно навредить друг другу и, судя по лицам обоих, парни были более, чем преисполнены желания это сделать.

– Отойди, Гермиона, – сказал Крам, не сводя глаз с Малфоя.

Ей стало страшно за болгарина, потому что Виктор не выглядел как человек, который отступает от своего. Она слишком хорошо знала, на что способен Драко в своей магии, чтобы ожидать, что это кончится чем-то действительно травмирующим.

– Виктор, я прошу тебя, опусти палочку, это не то, о чём ты думаешь, – едва не плакала Гермиона, и это всё же привлекло его внимание, но, кажется, только чтобы разъярить ещё больше.

– Это он? Он тебя заставляет?

– Думаешь, мне реально нужно кого-то заставлять? – злобно расхохотался Малфой, выглядя непринуждённо, но вся его поза выдавала напряжение. – Блять, ты такой еблан.

– Драко, помолчи! – закричала Гермиона на него, понимая, что Малфой просто провоцирует Крама. Чёртову слизеринцу явно хотелось крови, и он не собирался от этого отказываться.

– Это желание, да? Он загадал желание? Гермиона, клянусь, я… – Крам сделал шаг вперёд, но Грейнджер ещё выше вскинула руку, стараясь его остановить.

– Честное слово, Крам, ты как младенец, – смеялся Малфой, но в его смехе была только сталь. – Если, встречаясь с тобой, девчонка не полирует тебе член, значит, она полирует член кому-то другому. Сюрприз, скажи?

– Мерлин, Драко, хватит! – крикнула Гермиона, чувствуя, как от концентрации их естественной магии у неё трещат перепонки. Было слишком много тестостерона и ненависти на один квадратный метр. – Виктор, спокойно, всё не так…

– Гермиона, отойди, – прорычал болгарин, сверля тёмными глазами слизеринца.

– Да, отойди, Грейнджер. Мы повеселимся, – поддакивал Драко, и пусть его голос всё ещё звучал наигранно весело, она знала, что сейчас он очень похож на треск льда под ногами. Очень тонкого льда.

– Виктор, отступи назад. Умоляю тебя, ради меня, отступи, – её голос дрожал так, будто она была готова разрыдаться, но на самом деле нет. Это была просто паника.

Гермиона чувствовала, как у неё по спине бежит пот от нервов. Она была готова сейчас даже на то, чтобы внезапно появилась Вектор, Макгонагалл или даже Снейп. Гриффиндорка прекрасно понимала: если ей не удастся достучаться до их голосов разума, случится катастрофа. Действительно катастрофа. Малфой с таким удовольствием когда-то бросил Краму в лицо, что он первый в Турнире, подпитывая своё тщеславие. При таких обстоятельствах говорить Виктору о них было ужасно. Но это Малфой, так что Гермиона не сомневалась, что именно этого он и добивался.

Виктор посмотрел на неё, видимо, испугавшись трели в голосе. Она умоляюще глядела на него, положив руку на предплечье, чтобы он опустил палочку. Не полностью, но всё же.

– Драко, оставь нас, – воспользовавшись секундой затишья, Гермиона повернулась к Малфою, который выглядел как высеченная из камня фигура. Злая, с абсолютной тьмой в глазницах.

Он медленно перевёл на неё взгляд, поднимая бровь. Её сердце стучало где-то в глотке. Это точно был один из тех моментов в жизни, которые переживаешь в состоянии аффекта, а потом, оборачиваясь, не можешь приложить ума, как всё-таки тогда справилась.

– Что, прости? – в сторону гриффиндорки голос Драко звучал спокойнее, но Грейнджер не могла ручаться за то, что её перепонки в порядке, и она не идеализирует его реакцию. – Оставить тебя с ним?

– Да, я прошу тебя оставить нас. Пожалуйста, – надавила Гермиона, сохраняя голос в одной тональности.

Она видела, как эмоции сменяют друг друга у него на лице. Ей хотелось закрыть глаза и забиться в угол, чтобы их не видеть, потому что в какой-то момент Малфой усмехнулся ей такой же гнилой ухмылкой, напрочь пропитанной ложью, которой он улыбался, угрожая Краму.

– Как хочешь, Грейнджер.

Она сглотнула и всё же закрыла глаза, увидев, как он смерил болгарина взглядом, а затем только слышала его удаляющиеся шаги. Вся эта ситуация казалась нереальной. Он ушёл, послушавшись её, и это уже было ненормально. Гермиона засунула в самый дальний угол сознания лицо Драко в тот момент, потому что если бы осмелилась вспомнить, то наверняка побежала бы за ним. Но она должна была сделать что-то правильно. Хотя бы раз за этот длинный грёбаный год сделать что-то правильно. Она выдохнула, повернувшись к Краму.

– Виктор, успокойся, присядь, – сказала ему Гермиона и почти не узнала свой голос.

Девушка кивнула на деревянные выступы в стенах у кабинетов, призванные к тому, чтобы соблазнять первокурсников посидеть перед уроком, а не бегать вдоль коридоров, подстрекая Пивза.

– Гермиона, он…

– Нет, это неправда, – сразу же сказала она. – Во время того, как мы были вместе, я не… была с ним. Это ложь.

Виктор явно не о том хотел спросить, но сейчас смотрел на неё, переваривая ответ, и, кажется, приходил к своим выводам.

– Это? – сделал акцент он. – А что тогда правда?

– Он не делал ничего против моей воли, это только показалось так, – её руки дёрнулись в попытке начать что-то теребить, но она приказала им спокойно лежать на коленях, хотя Виктор не был Малфоем и уж точно не анализировал каждое её движение.

– То есть… нет, я не могу в это поверить, – покачал головой Крам, усмехаясь в полном недоумении. – Это… Это же не может быть он, Гермиона. Тот, кто был вторым, это… Господи.

Ей оставалось только в ужасе думать, как это выглядело для Виктора, хотя она даже представлять не хотела. Джинни, девушке, которая стала её единственной подругой, которая обычно всегда входила в её положение и поддерживала, далось с огромным трудом принятие глупой влюблённости Гермионы. Чего это стоит Виктору – слышать и осознавать подобное… даже не хотелось пытаться представить.

– Я понимаю, что ты думаешь, – ложь. – Но Малфой… бывает другим, – тихо добавила Гермиона, смотря на свои ногти, кропотливо покрытые двойным слоем прозрачного лака заботливой рукой Джиневры. – Нечасто, конечно, но… случается.

– Нет, я просто… не понимаю, – Виктор потёр руками глаза, будто пытался стереть эту реальность у себя из глаз. – Он же настоящий ублюдок, Гермиона. Он ведь… ненавидит тебя.

Она почувствовала ещё большую потребность подтянуть свои ноги к грудной клетке и стать как можно меньше, чтобы попытаться сохранить в себе те остатки тепла, которые растворялись с молниеносной скоростью от его слов.

– Я знаю, что он ведёт себя с тобой ужасно, но Малфой… похож на луну, – грустно хмыкнула Гермиона, подумав о метафоре, которую она придумала в одну из тех ночей, когда её вытащил из постели очередной кошмар, где Драко подвешивал в воздух людей, нося маску. – Какая-то часть него всегда будет скрыта от других.

– Да уж, как луна: холодная и бездушная, – грубо ответил Виктор, смотря вперёд и всё ещё пытаясь смириться.

– Вряд ли ты когда-то это увидишь, но… Он бывает со мной нормальным, – это всё, что девушка могла сказать в своё оправдание, чтобы заполнить тишину.

– Бывает? То есть, должно ещё повезти, да? – язвительно фыркнул Крам, но потом просто покачал головой. – Не знаю, когда ты мне сказала, что есть кто-то ещё… Я надеялся, что это один из твоих друзей.

– Но…

– Да, ты сказала, что вы просто дружите, но они кажутся неплохими людьми, и я успокаивал себя мыслью о том, что ты будешь в надёжных руках, и кто-то сможет сделать тебя счастливой, – объяснил Виктор, смотря на свои ботинки. – И теперь я просто в ужасе.

– Я понимаю, – тихо произнесла девушка, чувствуя, что ей больше нечего сказать.

Да и что она могла? Гермиона сама не знала, как это произошло. Просто со временем она нашла себя посреди тотального бедствия, которое могло стать смертельным. И всё дошло до такой степени, что девушка даже привыкла к этому. Привыкла врать, выкручиваться. Ей казалось, что какая-то её часть постепенно вбирает слизеринские черты, становясь похожей на него, и она даже не сопротивляется. Будто это могло бы помочь им стать ближе. И это было ужасно. Но это было правдой.

– Гермиона, он же… – Виктор снова вздохнул, пытаясь подобрать слова, и посмотрел наконец на неё. – Он же совсем этого не достоин.

Она слабо улыбнулась и пожала плечами.

– Но любовь редко спрашивает, достоин человек этой любви или нет.

Гермиона была уверена, что в Драко есть свет. Но все те, кому девушка пыталась это донести, смотрели на неё с таким нескрываемым неверием и подозрением на её безумие, что ей начинало казаться, что она всё выдумала. Это как хождение по кругу. Утомительное и бесконечное.

– Самая большая несправедливость на свете, – ответил Крам.

– Виктор, я знаю, что у меня нет никакого права просить тебя об этом, но… Ты не мог бы не говорить пока Гарри и Рону? – он посмотрел на неё, и Гермиона тут же подобралась. – Я скажу им. Сама. Но они должны узнать от меня. Пожалуйста.

– Не думаю, что у меня есть право что-то кому-то говорить, – пожал плечами он, отводя глаза и смотря на колонну. – Но я хочу, чтоб ты была в безопасности. Чтоб с тобой всё было в порядке, и меня воротит от мысли, что…

– Я буду в порядке, Виктор, – Гермиона сжала его руку, как никогда жалея, что у неё нет того, что ему было нужно. – Правда. Малфой может быть страшным человеком, но… Он не сделает мне больно.

По крайней мере тем способом, о котором ты думаешь. Гермиона выдохнула, чувствуя, как нервозность испаряется из её тела, настолько концентрированная, что, казалось, подними она голову, и увидит над своим телом лёгкую дымку. Они сидели в тишине, потому что Грейнджер не знала, что ещё могла сказать в этой ситуации. Виктор молчал, потому что прекрасно понимал: что бы он ни говорил – ничего не изменится. И разве это не была одна из самых тяжелых сцен в её жизни? Когда она видела, как всё вокруг неё постепенно крошится, и совершенно ничего не могла с этим сделать.

Комментарий к Глава 22

Все было так хорошо, но как же эти персонажи могли ничего не испортить😂

На самом деле, я очень удивилась появлению Виктора, хз, я была такая стоп что 😳 мою Бету расстроило то, что Виктору опять больно, но я считаю, что ему нужно было всё увидеть трезво, чтоб жить дальше, а то Гермиона когда расставалась с ним, все сказала какими-то общими фразами, смягчила все, возможно, подарив ложную надежду. А вы как думаете?

А, ну да, и вы можете представить КАК обиделся наш Король Драмы?😂 следующая глава будет очень эмоциональной.

========== Глава 23 ==========

Эта ночь была ужасной. Гермиона практически не спала. В этот раз сюжеты её сновидений, где Драко умирает в центре лабиринта, сменились на те, где он зажимается с Паркинсон. Глупо, но Гермиона на самом деле боялась из-за этого уснуть. Она просидела почти всю ночь в гостиной Гриффиндора, вновь и вновь перечитывая страницы книг, которые всё никак не соглашались оставлять хоть какой-то отпечаток в её сознании.

Время до вечера тянулось бесконечно, и то Гермиона не была уверена, что Малфой появится в кабинете. У неё создавалось такое чувство, что он спокойно мог изменить свой устоявшийся график отдыха в любимом тихом месте из-за того, что они стали там видеться слишком часто. Но Гермиона всё равно ушла из гостиной до ужина, воспользовавшись тем, что она разминулась с мальчиками: они должны были прийти переодеться после полётов с гриффиндорцами. Девушка отправилась к дальнему кабинету, зная, что Малфой всегда пропускал воскресные ужины, проводя время там.

Она даже не знала, как справиться с кошмарами этой ночью, если его вдруг там не окажется. Её сумасшедший мозг даже успел подбросить ей пару идей с Оборотным зельем, концепция которых была очень похожа на то, что ребята провернули на втором курсе, желая узнать, не Малфой ли открыл Тайную комнату. За тяжёлыми мыслями она не успела заметить, как обернула ладонь вокруг нужной ручки и потянула дверь на себя.

Как только Гермиона увидела спину Малфоя, затянутую в тёмную футболку, у открытого окна, сквозняк из которого обдал её голые плечи свежим тёплым вечерним воздухом, ей даже на секунду стало легче. Он здесь. Но затем её тело затопила паника. Она ведь даже не подумала, что ему скажет.

Малфой выдохнул дым и обернулся, услышав посторонний звук. Его глаза тут же стали ледяными. Такими, какими она их помнила всю жизнь. Ровно до этого года. Гермиона замерла у двери, понятия не имея, что ей делать дальше.

– Свали отсюда, Грейнджер, – сказал Малфой, и, судя по его голосу, он был на пределе терпения. Так, будто они спорили уже два часа к ряду.

– Нет, – она ожидала от него такой реакции, и, почему-то когда он начал говорить, это добавило ей решимости.

Драко выкинул бычок и закрыл окно. Его движения – резкие отточенные взмахи – напомнили ей, как он выбросил руку с палочкой вчера. Точно так же раздражённо и молниеносно, что заставило её захотеть посмотреть на него в дуэли, наверняка, это было бы красивое зрелище. По-своему ужасающее, но всё же красивое.

Он был одет во всё черное: футболка, джинсы, кроссовки. Гермиона запоздало подумала о том, что ещё летом подобный внешний вид вызывал у неё ступор и недоумение. Скорее всего, Малфой давно так одевался, когда не был в форме, просто потому, что это удобно. Дело не в его изменившихся вкусах, а в том, что раньше они никогда не виделись вне учебного процесса. Это снова и снова тыкало Гермиону лицом в то, насколько всё между ними изменилось.

Драко молча пошёл по направлению двери. Видимо, ему настолько не хотелось с ней говорить, что после её отказа уйти, он даже не стал тратить силы на спор. Просто решил уйти сам.

– Малфой… – Гермиона тронула его плечо, но он тут же одёрнул руку, зло зыркнув на неё.

– Не прикасайся ко мне, – проговорил Драко сквозь зубы.

Это больно полоснуло по ней. Гермиона сжала ладонь в кулак, убирая руку. Он смотрел на неё так, как всегда. Как будто ничего между ними не менялось. А менялось ли? Просто раньше его ненависть была похожа на колючую проволоку: хлёсткую и колющую, а потом она каким-то образом превратилась в шёлковую нить. И больше ничего.

– Драко, я хочу…

– Мне похуй. Перестань здесь ошиваться, просто свали, – его глаза сверкали недобрым пламенем, и на секунду она даже поразилась тому, как они могли казаться такими тёмными, на самом деле имея чистый кристальный цвет.

– Я уже сказала, что не сделаю этого, – Гермиона сместилась, закрыв собой проход к двери, и парень прищурился, увидев, что девушка сделала это нарочно.

– Выйди через хренову дверь, пока я не применил к тебе магию.

У него в руках не было палочки, скорее всего, она находилась в заднем кармане джинсов, Гермиона не рассмотрела. У неё не оставалось сомнений в том, что если бы Малфой хотел, он смог бы проклясть её быстрее, чем девушка бы сориентировалась.

– Но ты этого не сделаешь. Ты не причинишь мне вреда, – уверенно произнесла она, зная, что права, и не стала дожидаться его ядовитых ответов, которые будут произнесены только для того, чтобы оттолкнуть её. – Драко, пожалуйста, я просто хочу сказать. Я осталась с Виктором не потому что…

– Ты серьёзно думаешь, что мне есть до этого дело?

Он просто хочет сделать тебе больно. Просто хочет сделать больно. Гермиона повторяла это, как мантру, уговаривая себя не отступать.