Текст книги "Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

***

Скрежет тормозов. Негромкие голоса. Резко ослепляющая линия света. Я слепо моргаю и прикрываю глаза рукой.

«Гарри… Гарри, просыпайся, мы почти приехали».

«Ч-что?»

«Просыпайся».

Свет медленно вползает сквозь приспущенное стекло. Справа и сзади исчезает череда театральных вывесок в классических пурпурных тонах, издалека пестро подмигивают многочисленные кинотеатры и доносятся остатки чайнатаунского вечернего шума. Огромные алые огни – «Трокадеро».

"Не мелочишься, Борегар? «Ритц».

«Почему бы и нет? Уровень комфорта у магглов намного выше, а чаевых давать куда меньше», – знакомый густой голос.

«Не верю своим ушам», – сухой каркающий смешок. – «Ты начал экономить?»

«Золото падало слишком быстро, надеюсь, ситуация сейчас начнет меняться».

«До открытого столкновения – нет».

«Да и тогда возможны сильные скачки на рынках».

«Опыт?» – почти с интересом.

«Нет», – легкое пожатие плеч. – «Лоа».

В зеркале я вижу прикушенную губу Валери Эвергрин. Чего она опасается?

«Молодой человек, пока мы еще не припарковались, я хотел бы знать, что за письмо вы получили сегодня».

Еле заметный кивок в зеркале. Я немного расслабляюсь.

«Авроры?»

«Да. Итак?»

Огонь. Алые знаки, точно татуированные пламенем на гладкой угольно-черной поверхности. Как сказать об этом?

«Очень просто».

«Вы читаете мысли?» – еще один специалист.

«Это несложно. А в моей работе еще и необходимо. Закройте глаза и постарайтесь вспомнить в подробностях, как это было».

Закрыть глаза. А если в памяти возникают не горящие буквы, а спугнутый светом лондонских огней непонятный сон, четкий, словно навсегда вгрызающийся в память. Вызывающий странное ощущение тревоги от невольной сопричастности тому, что я только что видел. Опять предчувствие?

Будущее.

«Вы чем-то встревожены? Расслабьтесь».

Я расслабляюсь, и маленькие клочки информации начинают течь к высокому чернокожему колдуну совершенно без малейшего моего усилия. Он, как мне почему-то кажется, воспринимает их не зрительно, а на слух, чуть склонив голову, как это обычно делают люди, сидящие возле радиоприемника.

«Борегар, ты встречал раньше что-то подобное?»

Мистер, вернее, профессор (еще один, о Мерлин!) Моллумба чуть касается розовыми кончиками пальцев широкой негроидной губы. На его щеках я внезапно замечаю сеть мелких полосок-шрамов. Слишком симметричных, чтобы быть остатками проклятия. Точно чувствуя и эти, последние мысли, он неожиданно наклоняется вперед и, прежде чем я успеваю отшатнуться, нащупывает у меня на лбу молнию Черного Лорда. Его печать.

«Бо?»

«Я много лет призывал богов, чтобы быть хранителем их голосов», – говорит он медленно, глухо, и впервые я обращаю внимание на то, что в его речи едва заметно шевелится шелестящий привкус какого-то незнакомого акцента. – «Я слышал их волю, но никогда не видел их. Не видел их так близко».

Я не понимаю, о чем он говорит, но по спине у меня пробегает нехороший холодок. Машина останавливается перед пестрой россыпью золотистых огней на уступах лестницы, покрытой малиновым ковром. Солидный швейцар, похожий на генерала в отставке, с неторопливым достоинством начинает спускаться к нам с очевидным намерением открыть дверь машины.

«Гарри Поттер».

«Да?» – я внутренне подбираюсь. Мне почему-то кажется, что этот странный человек сейчас скажет что-то очень важное.

«Вы умеете молиться, Гарри Поттер?»

Сердце разочарованно падает куда-то вниз.

«Что?!»

«Наши боги – совершенно разные существа. И говорим мы с ними по-разному. Я прошу их сделать что-то для меня и подношу им дары в благодарность за помощь. Вам же надо долго искать своего бога, чтобы задать ему самый главный вопрос. И я вам здесь не помощник».

К чему все это?! Краем глаза я вижу, как высоко и удивленно подскакивают брови у мисс Вэл.

«Но я знаю, что вы найдете его. Вы избраны, молодой человек. И когда это случится, пусть Данбала сохранит вашу душу от искушения».

Мистер Моллумба неторопливо поднимает стекло со своей стороны и с максимальным достоинством выдвигает наружу огромные ноги в ботинках от «Доктор Мартенс». А я словно продолжаю плавать где-то посреди моего сна и непонятной, странной яви, которая сейчас мне кажется более безумной, чем сон.

«Ваш багаж, сэр?» – уважительно обращается к нему швейцар.

«Борегар, подожди! Ты не сказал…»

Огромный черный мужчина наклоняется над машиной и печально покачивает крупной гладко выбритой головой.

«Это – вне слов, Северус. Думаю, он уже понимает это».

***

Пройдя на цыпочках в свою комнату, я долго смотрю в окно, пока Сьюзен тихо дышит под одеялом. Странные слова Борегара Моллумбы не идут из головы, а сон продолжает держать меня в петле непривычной реальности, поэтому я не сразу осознаю, что в комнате начинает знакомо пахнуть серой и горелой бумагой. Я не оборачиваюсь, пока очередное письмо не начинает нетерпеливо потрескивать раскаленными уголками. На нем медленно догорают строки:

«Цепь из цветов труднее порвать, чем цепь из железа».

«Тише», – негромко говорю я и киваю на кровать. – «Она спит».

Точно понимая меня, письмо медленно и аккуратно сворачивается в пылающий комок и бесшумно испаряется, осыпая ковер искрами жидкого огня.

А я все стою, смотрю на то, как уличный фонарь раскачивается в темноте на ветру, и думаю о том, как завтра посмотрит на меня Джейсон МакТаггарт, когда я, маг, попрошу его преподать мне урок магловской физики.

Но, в конце концов, все мы сделаны из звезд, не так ли?

Глава 7. В желтом.

На следующее утро Гермиона позвонила ни свет, ни заря и раздраженно сказала, что безнадежно увязла в переводе свитка. Зная Гермиону, я понял, что ей это кажется почти вселенской катастрофой. Поэтому я не удивился, что Сьюки, готовая прийти на выручку всем и каждому, вызвалась ей помочь.

На улице раздражающе сыпал мелкий холодный дождь. Мисс Вэл прямо с утра привезла Гермиону из Брикстона и, оставляя на лестнице лужицы воды, стекавшей с бесформенного пальто, понеслась прочь, сбивчиво пояснив, что ей срочно нужно в Йоркшир.

«Что-то случилось с традиционными способами связи», – она нервно кусала губы. – «Все последние записки, посланные с совами, сегодня ночью были отслежены Упивающимися. Несколько членов Ордена были арестованы. Даже Моуди впал в панику: подумать только, его неусыпная бдительность не сработала! Я еще никогда не слышала, чтобы он так ужасно ругался».

«Они следили за нашими совами?» – быстро спросил я, спускаясь по лестнице следом за ней.

«По всей видимости, государственная система совиной почты с сегодняшнего дня прикрыта целым комплексом следящих заклятий. Частные птицы пока летают бесперебойно, ястреб Дикоглаза регулярно доставляет донесения. Но далеко не у всех есть почтовые голуби или вороны», – мисс Вэл раздраженно встряхнула зонт над кадкой с одиноким фикусом. – «Эти консерваторы даже слышать не хотят о сотовых телефонах и электронной почте!» – прорычала она и, перед тем, как снова исчезнуть за стеной мокрого тумана, добавила. – «В самом крайнем случае пошлешь голубя Сьюзен. Ты же понимаешь, нужно быть осторожнее, пока мы не придумаем какой-нибудь новый способ связи. Но ни шагу на улицу! У тебя сейчас появились серьезные проблемы – вот, держи. Прочитай и сам все поймешь», – она сунула мне в руки помятый ворох колдовской прессы с боязливо шевелящимися на фотографиях фигурами и, запахнув полы пальто, побежала вниз по лестнице.

Когда я вернулся, девчонки уже закрылись в нашей комнате с кучей словарей и свитков с комментариями к учебникам по Древним Рунам. При первой же попытке войти меня бесцеремонно выставили, чтобы не мешал; я даже не ожидал такой категоричности от Сьюки. Она вообще вела себя так, точно я ее чем-то обидел. В результате почти полдня я слонялся по коридору и считал минуты до того момента, когда Джейсон МакТаггарт вернется с работы.

Ждать его пришлось почти целый день. Газеты передо мной пестрели заголовками об очередных арестах и нападениях Упивающихся. Крохотная страничка «Листка Сопротивления» назойливо мозолила глаза воззваниями, щедро рассыпанными среди страшных сообщений об очередных казнях. Неизвестный автор заметки проводил откровенные параллели между путчем Вольдеморта и стремительным политическим возвышением Генриха фон Гриндельвальда. Магическую историю нашего времени я знал плохо: профессор Биннз о ней ничего не мог нам поведать, так как умудрился умереть гораздо раньше, а Элджернон Джонс с ходу окунул нас обратно в историю развития Темной магии, так что век двадцатый незаметно прошел мимо нас.

В «Пророке» же царила атмосфера полной безнадеги. Почти на каждой странице зияли пустотой безлюдные коридоры Хогвартса, на других цитировались фразы Вольдеморта из пресс-релизов о новых облавах в Йорке – там независимый отряд Сопротивления смог взорвать контору Специальной Бригады по Уничтожению Опасных магглов, но переговоры повстанцев были отслежены через сов, и часть группы захватили Упивающиеся. Так вот в чем дело…

Я внимательно просмотрел все, что было написано об этом случае, и задумался.

Чувство безнадежного отчаяния, приступы которого изводили меня еще так недавно, куда-то бесследно исчезло. Осталась только цель, и ее мне было нужно сохранить во что бы то ни стало. Записная книжка с Планом была уже изрядно потрепана, когда я раскрыл ее и постарался подсчитать, каких еще деталей не хватает в моей головоломке. Как это там говорил Рон? Сперва нужно принять решение о типе партии, и только после этого делать ход. Что делать, я уже знаю. Эльфы, гиганты, гоблины. Союзники. Материальная база. Мозги. Что еще?

Пикассо раздраженно заворчал, когда я снял его с любимого насеста над мойкой и привязал письмо к лапке. Он был явно недоволен, что его снова отправляют куда-то в совершенно нелетную погоду, но я не стал слушать его возражения и бесцеремонно выбросил Пика в окно. Встречу я назначил на завтрашнее утро, если я все правильно рассчитал, с ними успеют связаться. Я не сомневался, что мое предложение будет принято, но станет ли эта деталь в головоломке последней?

Пикассо принес ответ через несколько часов.

Свидание мне назначили на завтра в самом центре города. Я рассматривал неровные строки письма, написанного округлым – типично женским – почерком, который был мне знаком, и размышлял о том, что мой будущий собеседник, даже не будучи лондонцем, выбрал идеальное место встречи. Название улицы мне ни о чем не говорило, но ориентир, на который ссылались в письме, был всем известен. Впрочем, этот район все равно следовало предварительно проверить.

Я позвонил в Брикстон Рону, отчаянно жаждавшему действия. Подробно изложив его задачу, я предупредил, что при поиске информации надо пользоваться не совами, а телефоном. Я правильно все рассчитал: ради того, чтобы воспользоваться возможностью более активно участвовать в предстоящих событиях, даже нетерпеливый и неосторожный Рон способен придержать коней. Он клятвенно заверил меня, что уже сегодня узнает все, что нужно, и я был почти уверен, что так оно и будет.

Времени, чтобы обдумать предстоящие действия, у меня было в достатке.

Страницу «Пророка», где обычно публиковались объявления, я с утра как-то выпустил из виду, но сейчас, подстилая газету под блокнот, случайно увидел то, что на ней напечатано. Прямо посредине красовалась моя физиономия, а ниже следовало сообщение о том, что за поимку ее обладателя живым Внутренний Круг обещает двадцать тысяч галеонов. Ого! Да это же целое состояние! Так вот о чем говорила мисс Вэл…

Начинается. Странно, что раньше они до этого не додумались.

Поразительно, они опубликовали мою фотографию, точно морду какого-то мелкого воришки – на последнем листе. Созерцание моего собственного лица, над которым старательно поработали, чтобы придать чертам злобный оскал, вызвало у меня только брезгливое отвращение. Я почти пожалел, что договорился о встрече. И даже не из-за опасения, что меня после публикации этой замечательной рекламы могут поймать на каждом углу. Это, погребин их задери, лишало меня свободы передвижения, но гораздо хуже, что теперь мисс Вэл будет бдеть надо мной круглые сутки, и вряд ли я смогу незаметно выскользнуть из ее поля зрения. Выполнить План при таком раскладе будет чертовски проблематично.

С другой стороны, еще один мой козырь пока оставался вне игры.

МакТаггарт.

***

«Мне снова нужна ваша помощь», – осчастливил я его прямо на пороге.

МакТаггарт собрал письма с коврика перед дверью и уныло посмотрел на меня.

«В самом деле? И что на этот раз? Попросишь взломать базу данных на Даунинг стрит или вход в секретный бункер Интеллиджент Сервис под Рикмансуортом?» – лицо МакТаггарта излучало мировую скорбь. Впрочем, вполне возможно, она была связана не с моей просьбой, а с тем, что он только что вернулся с очередной лекции у первого курса.

«А там правда есть секретный бункер?» – заинтересовался я.

МакТаггарт хмыкнул.

«Не ко мне. В этом случае на твои вопросы куда лучше ответит Шаф».

«Меня интересует только одна вещь», – я прошел в комнату, глядя на то, как МакТаггарт нетерпеливо швыряет портфель на диван и жадно щелкает клавишами компьютера, набирая пароль. – «Думаю, вы не будете против, если мы поговорим об этом».

«Ты о чем?» – пробормотал МакТаггарт, рассеянно просматривая письма.

«О природе магии».

МакТаггарт поднял брови.

«Вы же сами хотели узнать о магии побольше. Теперь это очень важно и для меня, но я очень многого не знаю. Думаю, вы могли бы мне кое-что объяснить».

«Я?!»

«Вы. Именно вы».

Профессор спустил очки на кончик носа и заинтересованно посмотрел на меня. Через минуту куртка полетела на диван вслед за портфелем.

А через полчаса мы уже яростно спорили, отмахиваясь от клубов сигаретного дыма.

«О-о-о, ну ты и тупица!.. Чему тебя только учили в школе, Гарри?!»

«Трансфигурации, Гербологии, Чарам, Уходу за Магическими существами, Предсказаниям…»

«И, конечно же, твоей любимой Алхимии!»

«Ага», – я усмехнулся и снова попробовал выдохнуть сразу три дымных колечка. Не получилось – я закашлялся, и столбик пепла ссыпался прямо на стол, оставив у меня в руках совершенно неудобоваримый окурок.

«Этот несчастный грязноголовый идиот с детскими комплексами!.. Могу представить, что это были за уроки».

«Не можете, потому что все, что вам кажется самым кошмарным, надо будет увеличить в сотню раз. Вот тогда вы и получите примерное представление», – объяснил я, встряхивая «Крикет». – «Он просто знает намного больше, чем нам говорит».

«Неужто боится, что вы превзойдете его в мастерстве? О боже…» – МакТаггарт небрежно подпихнул пепельницу поближе ко мне.

«Мимо, сэр. Если бы вам велели сварить Исповедальное зелье из сорока компонентов строго по часам, при этом помешивая в котле четное количество раз по часовой стрелке, а нечетное – против, вы бы еще не так взвыли. Я тоже раньше думал, что Снейп – скотина, а не учитель, но когда мне самому пришлось делать состав, от которого зависела жизнь человека, я, знаете ли, посмотрел на это с другой стороны. Представьте, что перед вами двадцать невнимательных придурков-неумех, а в котле у каждого – потенциально взрывоопасная смесь… Что, неужели с вами такого никогда не случалось?»

Я защищаю Снейпа? Конец света…

«Ну, если в такой ситуации…» – неохотно согласился Джейсон. – «Но я все равно не могу понять, как в школе, где уделяют такое внимание химии…»

«Алхимии, сэр».

«Брось ты это сэр, друг мой. Так вот, неужели в таких условиях можно обойтись без физики и математики? Без точных наук?»

«У нас была Арифмантика и Астрономия», – запротестовал я.

«О, астрономия нам подходит. Это очень близко к тому, что… Погоди», – МакТаггарт зашаркал ногами, вставая. Он добрел до книжного шкафа и почесал затылок, внимательно рассматривая полки, провисающие под тяжестью научной литературы, потом с ловкостью фокусника извлек из своих интеллектуальных запасов несколько томов разной увесистости и радостно взгромоздил всю стопку передо мной. Я содрогнулся.

«Как жаль, что я – не Гермиона».

«Меня не просто так заинтересовала природа магии. Возможно, это очень близко к тому, чем я занимаюсь».

«Откуда вы знаете?»

«Я – ученый», – пожал плечами МакТаггарт. – «Когда я наблюдаю незнакомое или необычное явление, я сразу пытаюсь подобрать подходящее ему объяснение, основанное на фактах. Гипотезу. Ты когда-нибудь слышал о космологической постоянной»?

«Нет».

«Астрономию вам тоже какой-то престарелый волшебник преподает?» – недовольно осведомился МакТаггарт. – «Какой-нибудь скрюченный старик с грязноватой бородой, вечно бормочущий себе под нос заклинания и кривой на один глаз из-за необходимости припадать к допотопному телескопу? Он ходит в мантии, расшитой золотыми звездами и кометами, и опирается на суковатую палку…»

«Нет, сэр», – я поковырял сигаретой в переполненной пепельнице. – «Наша астрономичка, профессор Семирамида Синистра, – старая дева лет пятидесяти с гигантской прической и выражением лица как у снулой рыбы. Она презирает украшения, всегда ходит в строгих мантиях серого цвета, а в самом радикальном случае надевает старомодные брюки. В смысле, когда на метлу надо сесть».

«На метлу, говоришь? О, господи…»

«Мы у нее изучаем, в основном, различные звезды и планеты, вычисляем время их наилучшей видимости и угол прохождения над горизонтом. Но это скучно, потому что нужно, в принципе, только для Предсказаний, а я их не выношу – это не предмет, а сущий бред: никакой точности, сплошные допущения».

«Боюсь, что многие астрономические теории вряд ли можно проверить на практике. Разве что попросить кого-нибудь еще раз устроить Большой Взрыв и законспектировать увиденное. Но, думаю, этот фокус даже волшебники вряд ли смогут провернуть. Пива хочешь? Немножко, конечно, а то нехорошо спаивать малолетних».

«И кто здесь малолетний», – я скептически поднял бровь, шаря в завалах на письменном столе в поисках открывалки.

Вот так, под пиво и чипсы, под бормотание скринсэйвера, мелькающего в завитках дыма от крепких сигарет, я услышал совершенно незнакомые мне слова и термины, узнал об «энергии вакуума», «красном смещении сверхновых», «барионной материи» и «вириальном уравнении». Джейсон МакТаггарт говорил вдохновенно. Он то с артистической небрежностью помахивал рукой, то с энтузиазмом бросался рисовать на обложках брошюрок пузатые омеги незнакомых равенств. Удивительно, но почему-то при полном провале в моем сознании на том месте, куда школьные учителя обычно складывают знания по физике, я его понимал. МакТаггарт так ловко рассовывал по полочкам упрощенное понимание того, что он называл темным веществом, что после того, как он в очередной раз выдохся и был вынужден припасть к любимому источнику в стеклянной кружке, я спросил только:

«Значит, вы думаете, что темного вещества во Вселенной больше? И его нельзя увидеть или почувствовать? А как тогда о нем вообще узнали?»

«С помощью математических расчетов. Вычислили. Других доказательств его существования пока нет… Так вот», – с энтузиазмом продолжил он. – «Я занимаюсь этой проблемой уже несколько лет, и мне всегда казалось, что все здесь не так просто. Сам посуди: если у объекта или части пространства нет электромагнитного излучения, то каким образом они вообще могут существовать? Значит, в них присутствует некая неизвестная нам энергия. Но какая энергия может постоянно поддерживать функционирование объекта во Вселенной?»

«Вы считаете, что эта энергия – магия?» – не поверил я своим ушам.

«А разве это невозможно? Я уже сделал кое-какие выкладки... м-м-м, жаль, из-за заклятия, которое Лэрри со своим мрачным дружком наложила на меня, я не могу кое с кем посоветоваться относительно своих предположений. Но это детали. Лучше скажи, почему тебя интересует этот вопрос?»

Я вспомнил огненные строки письма.

«Ну, скажем так, у меня есть на это причины. Хотя», – я взглянул на часы. Сьюки и мисс Вэл должны скоро вернуться. – «Я, наверное, подхожу к этой проблеме с совсем другой стороны. Меня больше интересует физическое обоснование самой магии».

«В первый раз вижу обычного школьника, которому всерьез интересна какая-то научная проблема», – хмыкнул МакТаггарт.

«За обычного спасибо, профессор. Даже не представляете, какой это для меня комплимент».

«Я вообще-то пошутил».

«А я – нет. Но, думаю, вы бы поняли, почему я так интересуюсь этой штукой, если бы увидели, как простой электрический разряд свалил здоровенного дракона».

«А, ты об этом! Шаф рассказывала о подвиге Джека. Хотел бы увидеть такое зрелище – просто бесплатный цирк!»

«Знаете, мне это не показалось смешным. Мы тогда чуть не погибли».

«Ну, сейчас это уже неважно, не так ли? Главное, на какие мысли тебя это приключение навело. Итак?»

Меня немного покоробила небрежность, в голосе МакТаггарта почти граничившая с равнодушием. Я помолчал.

«Ну?!»

«Ладно. Я вот что подумал: если магия – такая же энергия, как электричество, то как она функционирует на физическом уровне? Что заставляет ее работать? Это раз. И два – как мы с помощью магии можем не только перемещать предметы, но и видоизменять, и создавать их? Из ничего!»

«Ну, ты прав. Физические законы говорят, что сумма всех видов энергии сохраняется. Энергия не может исчезнуть, она только переходит из одного вида в другой или становится веществом. Для того чтобы создать вещество для последующей транс… – как ты там сказал? транс-фигурации? – вам необходимо расходовать какой-то вид энергии. А уж как это удается волшебнику… Думаю, все дело в ваших палочках», – МакТаггарт встал, сгреб часть пушистого пепла в пепельницу и зашлепал из комнаты. Я услышал, как он на кухне высыпает мусор в ведро. – «Если не ошибаюсь, в них внутри есть какая-то волшебная дрянь, улавливающая магию колдуна, который держит ее в руке, и работающая, как преобразователь процесса. Мне это Лэрри объясняла, но ей явно не хотелось распространяться о таких вещах передо мной. Думаю, она считает, что неволшебникам такие вещи знать либо неинтересно, либо опасно… черт…» – судя по звукам, он споткнулся об один из антикварных стульев и рассыпал мусор по кухне. Тут же послышался негромкий стук, а за ним – звон разбитой посуды.

Я вздохнул – МакТаггарт все-таки был выдающимся растяпой! – и побрел на кухню следом за ним.

«Никогда не задумывался о том, как это происходит», – наклонившись, я помогал собирать те куски разбитой пепельницы, что покрупнее. – «Меня всегда больше интересовал результат».

«Ты на себя наговариваешь», – покачал головой МакТаггарт, продолжая уныло возить по полу совком и веником. – «Когда я впервые тебя увидел, то подумал: вот парень, для которого не существует частностей. Он бьет в одну точку и добивается своего, не задумываясь, двигаясь, как танк, к своей цели и не отягощая разум мелочами и подробностями. Я, прости уж, ошибся. Так спланировать эпохальный марш-бросок в гости к подземным тварюшкам, вроде гоблинов и драконов, мог бы только хороший логик. Лэрри прекрасно над тобой поработала».

«В основном, собственным примером», – я ухмыльнулся и щелкнул зажигалкой под чайником. МакТаггарт облокотился на покосившийся антикварный шкаф, жалобно заскрипевший от такой тяжести, и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

«Она, как и всякая женщина, склонна к определенной рефлексии, но мозги у нее работают неплохо. Когда эмоции ей свет не застят, конечно. Ты этим частенько мне напоминаешь ее в юности. Но когда хмуришься или упираешься – становишься вылитый твой химик-алхимик… черт, как же важно, кто тебя учит и как! Со временем мы все становимся похожими на своих учителей. Кстати, этот твой черный не в курсе тайного механизма превращения энергии в вещество при помощи этих палок, как считаешь?»

«Профессор Снейп считает, что высшее искусство Настоящего Мага – это зелья. Он не выносит глупого помахивания волшебной палочкой».

«О, друг мой, это ты еще зелен! Думаю, твой сальноволосый приятель-преподаватель смог бы многое нам порассказать. Но его мы лучше спрашивать не будем», – подмигнул он мне, раскачиваясь на стуле. – «Да и Лэрри напрягать мне, честно говоря, не хочется. Она опять запоет старую песню по поводу того, что не нужно растить на рыбе волосы. А у тебя есть еще кто-то умный на примете? Кто мог бы прояснить для нас этот вопрос?»

Дамблдор, подумал я автоматически и тут же прогнал эту мысль.

«Жаль, я не смог вчера поговорить с профессором Джонсом, он был занят. Гермиона! Она намного лучше меня знает всякие такие штуки. Голова у нее отлично работает. Что, не верите?» – я укоризненно посмотрел на с сомнением скривившегося МакТаггарта. – «Она ухитрилась сварить Всеэссенцию уже на втором курсе!»

«Мне это название ни о чем не говорит, знаешь ли».

«Очень сложное зелье. Нужен полный лунный цикл, чтобы его приготовить, к тому же там черт знает сколько самых диких ингредиентов и…» – я вспомнил о Некромортусе и осекся.

Какой же я кретин!

Я медленно поднялся.

«Гарри?»

Сколько лунных циклов нужно, чтобы собрать все части зелья воедино? Надо вспомнить.

«Гарри!»

«Что?» – с трудом очнулся я. Надо вспомнить.

«Ты о чем задумался? Я говорю, что вполне можно и самим проследить процесс трансформации от энергии к веществу. Без учета трения, температурных показателей, даже возможного искривления пространства. Просто, чтобы прикинуть сам процесс. Если ты сможешь сотворить какую-нибудь штуку просто так, из ничего, и зафиксировать в сознании каждый этап, я попробую определить, на какой стадии происходит решающее изменение».

«А это не будет напоминать историю о гусенице, которая разучилась ходить, как только задумалась, с какой ноги она шагает?» – рассеянно спросил я, все еще думая о Некромортусе.

Надо вспомнить…

Шутку МакТаггарт оценил прокуренным хихиканьем.

«Боже, в отсутствие твоих уважаемых преподавателей у тебя прорезаются не только мозги, но и юмор!» – шлепая тапками, он подошел к древнему шкафчику и заглянул внутрь. – «Гляди-ка, кофе снова кончился. Ну, вы и саранча…»

Я покраснел: почти весь кофе я выпил сам, чем обеспечил себе стойкую бессонницу. Впрочем, к ней у меня была масса поводов, помимо кофе.

Зазвонил телефон. МакТаггарт вздрогнул от неожиданности и опрокинул себе за пазуху немножко варенья из треснувшей банки.

«Господи. Нашествие колдунов на мой несчастный дом, кажется, совершенно расшатало мне нервы. Гарри, возьми трубку», – и он недовольно повозил кулаком по расплывающемуся на растянутой майке коричневому пятну.

«Алло».

«Поттер, вы?» – нервно осведомилась трубка голосом Снейпа. – «Профессора Эвергрин нет поблизости?»

«Нет, сэр. Она уехала еще утром, сказала, что задержится на весь день в Йорке. Там…»

«Нет времени, Поттер, нет времени! Я не могу связаться ни с кем из Ордена, рядом с вами нет других магов?»

«Только Сьюзен и Гермиона, они…»

«Я сказал магов, а не детей, Поттер! Проклятие…» – на фоне неразборчивого гудения лондонских шумов я услышал, как Снейп раздраженно бормочет что-то себе под нос. – «Так. Ясно. Тот придурковатый маггл хотя бы дома?»

«Профессор МакТаггарт, сэр? Да, недавно вернулся».

«Хорошо, тогда пусть он быстро – если он, конечно, понимает, что такое быстро! – отправляется в Хайгейт, туда, где Суэйнс лейн пересекает кладбище с обеих сторон сразу за Оукшотт авеню. Мне нужно кое-что срочно оставить в надежном месте, и он должен это забрать прямо сейчас. За мной хвост».

Трубка скрипнула у меня в руках, так крепко я ее сжал.

«Вас нашли Упивающиеся, сэр?!»

«Не орите, Поттер, раз я с вами говорю, это пока не смертельно. Так вы поняли? Быстро на Суэйнс лейн», – и трубка разразилась короткими встревоженными гудками.

«Кто это там?» – рассеянно поинтересовался Джейсон МакТаггарт. Шкаф, в котором он ковырялся, красовался развороченными внутренностями, пустыми банками и грязноватыми пакетиками с плохо опознаваемым содержимым, а этот невозможный человек уже сидел за столом, старательно корябая что-то на салфетке. Я схватил куртку.

«Как добраться до Хайгейтского кладбища?»

Очки МакТаггарта съехали на самый кончик носа.

«Не поздновато ли для прогулок по кладбищам, Гарри? А то, что напротив этого дома, чем тебя не устраивает?»

«Профессор Снейп ждет нас там. Ему нужно кое-что передать в надежные руки».

«И этот кретин полагает, что я соглашусь отправиться вечером в Хайгейт только потому, что ему приспичило покомандовать? Сюда прийти он побрезговал?»

«Он попал в беду. Кажется, за ним следят Упивающиеся Смертью».

«Почему я даже не хочу знать, что с ним сделают эти ребята, если поймают?» – МакТаггарт возвел глаза к потолку. – «Не потому ли, что люди со склонностью называть себя такими прозвищами мне никогда не внушали доверия. Ладно, все равно надо было выйти купить еще кофе», – он встал, неловко рассыпая окурки по скатерти. – «Что за вещь, говоришь, ему надо оставить в надежном месте?»

«Он не сказал. Но думаю, я знаю, что это такое».

«Гарри?»

Гермиона тщательно закрыла за собой дверь нашей комнаты.

«Ты надолго?» – мне казалось, что ее глаза прожгут меня насквозь, но она все равно узнает правду.

«Да нет. Мы вот… кофе хотели купить. С профессором МакТаггартом».

«А-а-а… Хорошо, когда вы с ним закончите угощать кофе профессора Снейпа», – холодно заметила Гермиона. – «Передайте ему вот это – Сьюзен просила».

Узкий сверток из пестрого целлофана лег мне в руку. Я поднял глаза и увидел на лице Гермионы совершенно несвойственное ему выражение. Так зло и колюче смотрит голодный человек на толстяка, пожирающего кусок торта.