Текст книги "Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

***

Свиток Ллуда лежал на столе. Гермиона водила над ним тонко заточенным карандашом, не прикасаясь к хрупкому пергаменту. Ее губы беззвучно шевелились. Вокруг нее на диване были разбросаны словари, справочники по Древним Рунам и какие-то толстые темные томики. На экране тоже светлело бледно-зеленое окно очередного словаря, и когда Гермиона прикасалась к клавишам, они издавали умиротворяющее щелканье. Напротив нее в кресле пристроилась Сью. Она тихо дремала, сжимая в руках свитер МакТаггарта, рукав которого я разорвал во время светской беседы с Норбертом. Иголка с ниткой были воткнуты в матерчатый переплет большой коричневой книги, на которую Сьюки опиралась локтем. Серьезно поджатая губа Гермионы и вихрь темных колечек волос надо лбом, почти белая в ярком свете лампы коса Сьюки и сиреневатые тени длинных ресниц – все это вызывало в душе чувство почти невозможного за последнее время покоя. И сладкой, ватно сковывающей движения истомы, от которой хотелось больше ничего не делать, только закрыть глаза и просто вдыхать покой, пахнущий теплым домашним уютом. На диване, вцепившись в потертую подушку и сдвинув ворох конспектов на край, крепко спал Рон, тихо и ровно дыша.

Клавиши недоуменно замолчали. Рон сонно пошевелился.

«Сьюзен, ты не помнишь перевод вот этого…»

Сью отложила свитер и вгляделась в протянутый ей свиток с выцветшими строками.

«М-м-м… Если я еще не забыла правила сложения рун Магического Футарка, это означает мёд».

«В самом деле?» – удивилась Гермиона. – «Ты уверена?»

«Знаешь, да, пожалуй, уверена».

«Хотя, возможно… м-да, возможно, ты права», – и Гермиона снова погрузилась в мир странных древних знаков.

За дверью шептались.

«Я никогда не прощу тебе позора, который я по твоей милости сегодня пережил. Перед магглом! Перед Поттером! Уизли открыто смеялся надо мной!»

«Знаешь, Северус, это я испытала не лучшие чувства, когда ты показал свой характер во всем блеске».

Захлопнулась дверь комнаты.

«Да, вы сегодня порядком напугали моих приятелей, Лэрри. Хорошо, что они так утомились от этой маленькой прогулки, что им почти не пришлось общаться с Северусом. Это бы их доконало».

Снейп хрипло закашлялся.

«Что с тобой? Болит горло? Ох, и где ты это подхватил?»

«Из-за тебя я сегодня сорвал голос так, как никогда не срывал его на контрольном опросе у гриффиндорцев», – мой дорогой алхимик пока решил держать себя в руках в присутствии МакТаггарта. Видимо, во избежание других позорных сцен.

«Се-е-еверус!»

«И не смотри на меня так, я еще тебя не простил. Так что насчет заклятия?»

«Я раскопала его в библиотеке старого Хогвартса, когда, ну, ты помнишь… И решила на всякий случай записать, вдруг пригодилось бы. На мой взгляд, одно из самых сильных Замыкающих Заклятий. Оккультус. Если правильно сформулировать человеку, о чем именно он должен молчать, а потом наложить на него это заклятие, то он не сможет ни слова выговорить об этом, если даже и захочет. И оно – не смотри на меня так! – оно совершенно безболезненно. Джейс, ты на это согласен?»

«Интересный способ. Как считаешь, у него не может быть побочных эффектов?»

«Не знаю, но мне кажется, что не должно быть».

«И как долго действует ваше м-м-м… заклятие?»

«Зависит от силы наложившего его мага. Если волшебник обладает достаточно мощной магией, то оно может не выветриваться годами. Или до смерти самого волшебника».

«А ты – сильный маг?»

«Она очень сильный маг», – проскрежетал голос профессора Снейпа. – «Но если у нее не получится, то я с удовольствием остановлю свой выбор на старом добром Заклятии Забвения. Хотя с гораздо большим удовольствием я бы напоил тебя…»

«Северус!»

«Чего ты встрепенулась, Лэрри? Выпить вместе – отличная идея! С этого и надо было начинать, Северус. Настоящие мужчины всегда смогут найти общий язык за кружкой, а хорошее пиво у меня, кажется, пока есть. Предлагаю пойти проверить», – и растоптанные тапки МакТаггарта зашлепали в сторону кухни.

«Ты либо слепа, либо сошла с ума».

«Боюсь, ты недооцениваешь Джейсона. Он способен на большее, чем ты предполагаешь».

«Только не говори мне, что это настоящий ученый, не смеши меня. Лучше скажи, чем именно ценен он и троица тех грязных…»

«Северус, любая война – это война между нашей информацией и информацией противника. Я не знаю, кто мог бы быть нам полезен больше Джейса и его приятелей, хотя насчет девицы с дредами я испытываю определенные сомнения. К тому же у Джейсона прекрасные аналитические способности. Он отменный стратег».

«Вижу, ты его хорошо знаешь».

«Естественно. Он мой друг… детства».

«Подозреваю, что, скорее, одна из ошибок юности».

В свое оправдание мисс Эвергрин забормотала что-то совсем уж невнятное. Из кухни раздался чмокающий звук открывающегося холодильника и соблазнительный звон бутылок.

«Эй, Северус, ну, чего ты там копаешься? Пиво нагреется!»

«Проваливай к мерлиновой матери, тупой маггл…» – негромко буркнул Снейп.

«Ох и хам же ты», – спокойно откликнулся МакТаггарт из кухни. – «Учти, если через пять минут не подойдешь, на двоих уже не хватит. Эти бездельники почти все высосали, видать, шок сказался».

Раздраженное бурчание.

«Убери его подальше от меня, не то, клянусь… С чего ты вообще взяла, что магглы смогут нам помочь? Если у нас уже есть договор с гигантами и, возможно, с гоблинами».

«Отсутствие технического прогресса у волшебников меня всегда просто убивало. У магглов куда больше возможностей».

«Технический прогресс в любой войне – это, увы, не все. Нам еще предстоит завоевать главное».

«Знаю. Самих волшебников».

«И, боюсь, здесь придется потрудиться намного больше. Но если мы этого не добьемся, то остальные договоры тоже можно списать в неудачу. Даже то, чем я сейчас занимаюсь, нас не спасет – если мы не получим поддержку».

«Именно поэтому я и организовываю эту встречу. Только там мы узнаем, что нас ждет: все или ничего. Но все будет только в том случае, если ты мне поможешь».

«Это шантаж».

«У нас нет выбора, Северус. Время почти истекло. Каждый день мы теряем кого-нибудь из-за отсутствия нормального централизованного руководства. А оставить свой труд всего на один день ты прекрасно сможешь!»

Молчание. Потом:

«Я знаю».

«И что ты скажешь?»

Шепот заполнил все мое сознание и превратился тихое мерное гудение. Теплая истома стремительно накрывала меня тягучей волной, и, не дослушав окончания разговора, я крепко заснул

***

Волосы упрямо цеплялись за расческу. Я раздраженно задергал длинные спутавшиеся пряди и, вырвав клок, чуть не взвыл от боли. Зло швырнув проклятый колтун в унитаз, я спустил воду и раздраженно уставился в окно, за которым бушевала вполне уже февральская метель: с сырыми клочьями снега, порывистым ветром, назойливо дергающим прохожих за полы курток и пальто.

С этим пора было что-то делать. Черные лохмы за ночь снова выросли до самых лопаток, и наутро мне показалось, что я страшно похож на девчонку – только бантика не хватает. О, я сейчас прекрасно понимал тетю Петунию, вспоминая о том, как она в ужасе смотрела на меня, за одну ночь отрастившего волосы после стрижки. Я смотрел в зеркало и на чем свет ругал себя и свою магию всеми известными мне словами. Придется снова завязывать чертов хвост. Хотя единственному человеку, чье мнение я ценил – Сьюки – моя лохматая голова была отнюдь не неприятна, скорее наоборот, я бы предпочел более естественную прическу, с которой бы перестал быть похожим на романтического героя.

Позавчера мисс Вэл как всегда внезапно принеслась нас проведать и предупредила, что через день мы поедем с ней «в очень важное место, чтобы встретиться с очень важными персонами». Поэтому я должен быть при всем параде, в мантии, а на лицо пристроить выражение озверелости по отношению к Вольдеморту в стиле «не влезай, убьет» или величественности, свойственной исключительно могучим колдунам, способным с легкостью пролевитировать стадо гиппогрифов сквозь игольное ушко. Это меня, мягко говоря, разозлило. После достопамятного штурма Гринготтса я две недели метался по комнате с очередным приступом клаустрофобии от невозможности что-то делать, после чего плюнул, выкурил подряд десяток сигарет из стащенной у МакТаггарта пачки, а потом засел на кухне и расписал по пунктам вторую часть Плана. Формальным гарантом победы я не хотел становиться при любом раскладе и был вполне готов устроить скандал по этому поводу: я не видел в таком случае разницы между планами мисс Эвергрин и планами Дамблдора. Но мне весьма ловко попытались заткнуть рот:

«Тебе придется стать дипломатом, Гарри. В твоем случае это значит, в основном, многозначительно молчать. Впрочем, если ситуация изменится, будь все же готов вести полезную беседу».

Сердце у меня тут же глухо ухнуло в пятки, а раздражение засвербело еще сильнее. Поддерживать светский треп я совершенно не умел.

«С кем?!»

«С людьми, от которых будет зависеть, сможем ли мы открыто выступить против Вольдеморта или нет».

«Это», – я подумал. – «Это представители каких-то магловских военных кругов?»

«Нет, настолько далеко мы пока не зашли, для подобного маневра связей у нас недостаточно. К тому же все эти люди – волшебники, не магглы».

«Ну, тогда… Представители старинных семей волшебников? У них, наверное, есть нужные нам контакты», – я загорелся этой идеей. – «После того, что профессор рассказывал нам о… Дульцах, думаю, они захотят нас поддержать открыто! И мантию поэтому натягивать надо…» – я поморщился.

Мисс Эвергрин рассмеялась.

«Гарри, я сама в ужасе из-за того, что мне тоже придется ходить в отвратительной длиннополой робе. Но, если честно, опять недолет. А мантию надо надевать потому, что многие представители этой профессии весьма консервативны, во всяком случае, они любят это демонстрировать. Нам надо сбить с них спесь и показать, что если идеи Вольдеморта победят в одной стране, то и им недолго останется ждать похожего террора в своих отдельно взятых… м-м-м… вотчинах».

Я терялся в догадках.

«Ладно, кое-кого из них ты уже видел, вот тебе и подсказка. Знаешь, Гарри, я подумала над тем, что ты сказал недавно, и, м-м-м… может быть, ты и прав. Иногда я действительно перебарщиваю с заботой, но ты должен понимать, что идет война, и мне страшно за тебя. У меня больше никого кроме тебя не осталось».

"Я никогда не брошу вас ", – честно пообещал я. – «Только не надо обращаться со мной, как с маленьким, и кидаться при всем народе завязывать мне шнурки».

«Мне хочется только уберечь тебя в этой войне».

«Это моя война, и скрываться от нее я больше не намерен. Пусть все думают, что договора с гоблинами добились Билл или мистер Мокритц, но это я убедил их, и вы это прекрасно знаете».

«Этот договор все больше беспокоит меня, вернее, беспокоит тот, кто послужил ему причиной».

«Я узнаю, кто этот человек, клянусь, мисс Эвергрин. Только не надо мне давать советов, ага? Я сам смогу все понять».

«Мужчины…» – закатила она глаза.

«Ладно-ладно», – я ухмыльнулся.

«Ты действительно уже совсем взрослый, Гарри, я доверяю тебе», – она задумчиво чертила что-то ногтем на поверхности стола. – «Поэтому и не буду давать никаких рекомендаций. Помни только, что неискренность они почувствуют сразу – уж такая у них работа».

Неискренность? М-да, знала бы она…

И вот теперь я стоял в коридоре, неохотно натягивая новую черную мантию, и через приоткрытую дверь в кабинет смотрел на то, как профессор МакТаггарт задумчиво шевелит мышью по привычно заваленному разным барахлом столу. Высота куч, состоящих из огромного количества несочетаемых предметов, у профессора МакТаггарта всегда равнялась уровню вдохновения. Чем активнее у него играла фантазия и зашкаливала работоспособность, тем больше мусора он наваливал вокруг себя в творческом порыве. В такие дни Сью даже боялась подходить к нему, чтобы убрать у него из-под локтя загаженные скрученными окурками тарелки, пустые пивные бутылки, горы распечаток и разной писанины, которая всегда оказывалась страшно необходима ему в процессе работы. Сейчас на экране его компьютера медленно плавало окно, в центре которого неровно-пьяным кругом расположились блеклые пятна. Что-то щелкнуло, экран сперва почернел, а потом на нем вспыхнули три точки, и узкая линия начала очерчивать поверхность окна, отсекая пятна от сплошной темноты неизвестной программы. МакТаггарт удовлетворенно хмыкнул, откинулся на стуле и зашлепал левой рукой в куче на столе, явно ища в ней пачку сигарет или зажигалку – для подкрепления нервной системы.

«Доброе утро».

«А, Гарри, привет. Ты вовремя. Шикарно получилось… Погоди, я сейчас», – он прикусил зубами сигарету и прижал мобильник к уху. – «Шаф? Ты уже там? Да-да, отлично! Я выслал программу и расчеты приложил, ты все получила? Что? Ну, конечно, ты можешь все проверить, но, чесслово, править там абсолютно нечего. Уверен, что сработает. Ага, ты только присмотри, чтобы эти не сунулись под линию высокого напряжения, а то сама понимаешь, хм… да. Ладно, до встречи… Итак, Гарри, уже собрался?»

«Ага».

«Значит, волшебники действительно ходят в этих жутко неудобных хламидах?» – Джейсон рассматривал мой наряд с забавным выражением на лице: словно решал, засмеяться или спросить, на какой карнавал я собрался. – «А я считал, что все это сказки. Слушай, как же можно, хм… творить магию спустя рукава?»

«Да, страшно неудобно, но что поделать – традиция», – я вздохнул, осторожно подвернул полы мантии и присел на подлокотник кресла – единственное место, пока не захламленное книгами-бумагами.

«Волнуешься перед показательными выступлениями?» – МакТаггарт смотрел на меня, чуть прищурившись. Более-менее изучив его, я уже знал, что под этой маской небрежности он всегда скрывает нестерпимый интерес к происходящему и страсть раскопать истинную его сущность.

«Да».

«Я, если честно, тоже», – он подмигнул мне. – «Это моя первая большая работа на – господибожемой, не могу даже заставить себя произнести это! – на колдунов. К тому же оптимистичное начало для того, чтобы узнать, что это за штука вообще – магия, и откуда она берется... Кстати, ваши Охранные Заклинания работают достаточно интересно», – он подпихнул ко мне небольшую истрепанную книжку в полуоторванном переплете, на котором с трудом можно было прочитать почти стертое название и жутко сложное имя автора, оканчивающееся на –церман. – «Жаль, их не разрешат применять в человеческих условиях», – он помолчал. – «Ладно, удачи вам всем. Даже вашему черному передавай мои пожелания удачи. Думаю, они ему понадобятся, особенно, если этот тип вздумает и впредь качать права в моем присутствии и называть меня магглом».

Слово «магглы» Джейсон МакТаггарт по-прежнему считал ругательством и отказывался признать его существование. Зато с существованием волшебников в этой, знакомой ему части Вселенной профессор МакТаггарт смирился удивительно быстро, чего нельзя было сказать о Джеке или Квилле, которые шарахались от каждого заклятия, от малейшей чары. Шаффл постепенно привыкла, хотя тоже вздрагивала поначалу. Их можно было понять. «Подвергнуть» (это слово, недобро сощурившись, употребил Снейп) Замыкающему Заклятию всех магглов, замешанных в наших игрищах, было решено в первый же вечер. Шаффл, Квилла, Джека и жутко возбужденного происходящим МакТаггарта выстроили в коридоре. Пока Снейп монотонно читал список условий, которые ограничивали их возможность рассказать кому-либо о наших похождениях до минимума, мисс Эвергрин сосредоточенно чертила палочкой над их головами искристые ленты Мёбиуса, сопровождая свои действия странным речитативом на латыни. По окончании ритуала (МакТаггарт все это время усердно записывал свои ощущения) над ними повис легкий серебристый туман, аккуратными завитками закручиваясь вокруг шеи каждого из них. После Шаффл призналась, что ей на секунду показалось, будто на нее накидывают гаротту, и она чуть не поругалась с МакТаггартом, которому, напротив, показалось, что у него лишь слегка звенит в ушах. Проверку крепости заклятия Квилл с Джеком немедленно провели в ближайшей забегаловке. Как они рассказывали, после первой же попытки поведать симпатичной официантке о том, что они видели гоблинов, у Джека замерз язык. В буквальном смысле. В результате пиво пришлось срочно менять на горячий грог, а бессердечный источник их признаний точно прикинулся глухим и не испытал ни малейшего интереса к их откровенности. Хотя, как позже утверждал Квилл, это вполне могло объясняться неподдельными и весьма активными знаками внимания, которые Хэммер предварительно оказал пышным формам девицы. Так что заклятие работало весьма успешно, но этот факт вскоре почти перестал смущать «четверку безголовых», как их, поджимая губы, окрестил Снейп.

Он был абсолютно неправ. Все четверо ушли в работу с головой, а в случае с МакТаггартом – еще и с азартом. Довольно часто в дом заявлялся кто-то из «подземельцев», таща с собой то какой-то загадочный сверток, то гигантский кабель, перепачканный грязью и снегом. Над каждым из таинственных предметов тут же организовывались посиделки с пивом, в ходе которых назначение предмета в подробностях обсуждалось за закрытой дверью кабинета, но на таких повышенных тонах, что не услышал бы только глухой. Впрочем, нам со Сьюки большинство терминов, используемых в этих дружеских беседах, ни о чем не говорило.

Шаффл приходила чаще остальных. За последнюю неделю она почти каждый день появлялась на квартире МакТаггарта с какими-то таинственными планами и стопками дисков. Они с МакТаггартом тут же прилипали к компьютеру, начинали вырывать друг у друга мышь и ссориться над непонятными мерцающими схемами, частенько употребляя промеж терминов куда менее приятные слова.

«Ну, куда, куда ты смотришь, идиотка? Все доказательства – здесь!» – сердился МакТаггарт, тыча пальцем в залапанный монитор. – «Явная биполярность!»

«Протри очки, университетская морда», – не оставалась в стороне Шаффл. – «Один единственный направленный пучок отрицательно заряженных частиц, вот же все расчеты! Какая к лешему биполярность?!»

Спорить они могли до хрипоты. Если возникала какая-то потребность в объяснении непонятного им воздействия заклятия, то они призывали меня, допрашивали с пристрастием, а потом так же бесцеремонно выставляли вон из комнаты, как маленького, мотивируя это тем, что я все равно ничего «не пойму» в их научных баталиях. Под вечер, когда Сью уже начинало трясти от постоянно витающей в доме атмосферы скандала, а меня – от того, что перед моим носом ухитрялись захлопывать дверь в самый интересный момент, Шаффл, все еще ворча и потряхивая дредами, отчаливала обратно в ночь в обнимку с кучей свернутых в трубку распечаток.

Накануне все было точно так же, за исключением того, что троица «подземельцев» ввалилась в квартиру в полном составе и тут же засела за очередной спор. Позже пришла и мисс Эвергрин. Непривычно повисшая мокрыми прядями надо лбом челка, обгоревший рукав и мрачный вид не говорили ни о чем хорошем.

«Кто вас так?» – Сьюзен с ужасом разглядывала ее куртку.

«Наряд Упивающихся засел возле моего дома под Хитмаршем. Теперь войти туда совершенно невозможно», – мрачно объяснила мисс Вэл, проходя в комнату. – «Я хотела найти в моей библиотеке кое-какие книги для перевода свитка, но теперь вряд ли получится. Удирать от них мне пришлось очень извилистым путем».

Четверка магглов с совершенно одинаковым выражением ужаса и восторга на лицах какое-то время наблюдала за тем, как она, закатав рукав свитера, сперва залечивает ожог специальным заклинанием, а потом накладывает на уже посветлевшее пятно свежего рубца косметические чары.

«Они не могли проследить, куда вы идете?» – быстро спросил я.

«Вряд ли. Главная аппарационная лаборатория в Илинге фиксирует все перемещения, и если обнаруживает разыскиваемых преступников, в конечную точку тут же вызывают отряд Упивающихся. Но я аппарировала раз пять или шесть, чтобы меня не успели отследить, а потом наложила на себя Дурильную Порчу и проехалась от Ридинга до Лондона в древнем даймлере с двумя горластыми джентри в твидовых бриджах. Они всю дорогу называли меня „Рори, старина“, утомляли рассуждениями о надежности Эпсомских грунтов после таких снегопадов и прогнозами на первые скачки. Хотя до сезона можно прожить еще несколько жизней», – она тщательно рассматривала еле заметный теперь след от ожога. – «Ну, готово, Джейс?»

МакТаггарт торжественно вручил ей километр распечаток.

«Я все это должна изучить?» – поразилась она. – «А можно покороче описать сам принцип?»

Все было можно. Все, черт побери, было можно, но меня опять попросили ретироваться, причем, как можно быстрее. Злой, как тролль, я бродил по коридору, слушая, как за дверями кабинета «подземельцы» перебивают друг друга, в надежде донести до мисс Вэл суть проблемы в наиболее понятном виде. Все это время я с успехом поедал сам себя, пока в окно кухни не постучал Свин. Бедняга притащил не менее огромный пергамент от Гермионы с кратким содержанием той части свитка Ллуда, которую она успела перевести, просьбой к Сьюки просмотреть ее заметки на предмет возможных неточностей и рекомендациями по поводу тех книг, которые требовались в дальнейших изысканиях. И в самом конце – кратким уведомлением о том, что случилось непоправимое, и она не знает, как поступать дальше со свитком при таких обстоятельствах…

«Гарри…» – Сью развернула последний лист, и в нем обнаружилась газета.

Я торопливо развернул покрытый скачущими черно-белыми рисунками лист «Пророка». Сьюки озабоченно заглянула в газету у меня из-за плеча и…

«Гарри, Мерлин, смотри! Вот здесь…»

Хогвартс захвачен.

«Нет!»

Хогвартс захвачен. Школа Магии оказалась абсолютно пуста.

«Не может быть, Гарри…» – она выронила письмо Гермионы.

Статья была огромной, но мне показалось, что мелко бегущие по странице строчки спеклись в крошечный раскаленный комок. Опоздали.

Значит, все было зря, и свиток Ллуда оказался нам попросту не нужен? Нет. Не-е-ет! Не дождешься, сволочь! Пусть школа – в твоих полуразложившихся руках, но я отберу ее у тебя. Отберу!

«Гарри, ты уже прочитал да? Но как же… где же Дамблдор? Почему он им не помешал?!»

Что я мог ей ответить? Хедвига так и не вернулась.

В тот вечер пока Сьюки, нахмурившись, упорно разбирала мелкие завитки гермиониного почерка, я, пусто глядя в мешанину заголовков-лозунгов на страницах «Пророка», окончательно утвердился в мысли, что финал уже близко. В надежности расчетов мисс Эвергрин я не сомневался. Теперь следовало понять, что она задумала, и заставить ее планы работать на себя.

Что там говорил Снейп насчет моего зачисления на его факультет? Если бы я сидел под Шляпой в этот самый момент, то дважды подумал, прежде чем сказать «только не Слизерин».