Текст книги "Smoking gun (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

Вот так, с мыслями о том, кто, с кем и в каком составе будет на похоронах, Вайолет забиралась на заднее сидение машины.

***

Дорога от Дингла до озер Килларни проходила на шоссе R561, которое сменялось на R563 сразу после небольшого городка Каслмейн примерно на середине пути. Как бы пейзаж за окном не походил один на другой, как бы крохотные деревушки не были подобны друг другу, Вайолет находила в каждом камне, в каждом сарайчике и каждой черепичной крыше что-то особенное, все ей казалось удивительно волшебным, пропитанным своей собственной историей и удивительными легендами. Ей хотелось выбраться из автомобиля и рассыпаться на тысячу кусочков, чтобы океанский бриз разнес их по всей территории Ирландии – до того она желала повидать каждый уголок этой чудесной страны.

Вайолет немного нервничала, что, быть может, Бэн не так спокоен, как могло показаться. Хоть Гарда и заверила его, что бояться нечего, а его жизни и жизни его дочери ничто не угрожает, Вайолет все равно не могла отделаться от терзающих душу переживаний. Но, пока Бэн шутил и не кривил лицо от ужаса и страха, Вайолет могла быть спокойна.

Наконец, пустынные луга сменились каменными коттеджами, а дикие растения – ухоженными кустарниками и подстриженными газонами. Разнообразие флоры поражало воображение: высокие, длинные, тонкие, маленькие, с пышными кронами и полностью голые, с цветами и без – деревья и кусты, казалось, росли прямо друг на друге. Весь ансамбль завершался каменными оградами и сдабривался щедрыми круглогодичными дождями. Дома по левой стороне дороги становились солиднее, их отделка – новее. На мощеных тротуарах вздымали к небу свои величественные резные пики черные винтажные уличные фонари. Начищенные вывески и оконные стекла играли, переливаясь на солнце. Все говорило об одном – автомобиль с двумя пассажирами въехал в Кольцо Керри – один из самых известных туристических маршрутов Ирландии.

Бэн свернул с главной дороги на парковку, что располагалась перед небольшим уютным зданием с окнами в пол и двумя корпусами побольше чуть поодаль. На окаймленной темным деревом зеленой вывеске Вайолет успела прочесть «Muckross Park Hotel & Spa».

– Спа? А я-то думала, мы на похороны… – вставила свою вездесущую копейку Вайолет, вылезая из салона на ровный чистый асфальт. Послышался смешок Бэна, после чего мужчина разблокировал багажник и вытащил первую дорожную сумку.

– Спать ты тоже планируешь в аббатстве? Наверное, это можно устроить, – с наигранной задумчивостью произнес тот, передавая дочери ее багаж. – А что? Попросим выдать тебе монашескую робу, кресты и все такое…

Вайолет засмеялась, неуклюже качнувшись в сторону входа на ресепшн.

– Кресты говоришь? Стану новой Баффи, начну охотиться на вампиров…

Бэн улыбнулся, продолжая копаться в багажнике. Вайолет обвела территорию свежим взглядом. Здания выглядели как с разворота буклета в тур агенстве. Неизменная каменная отделка стен и запах пятизвездочного обслуживания.

– Ты что, продал почку? – открывавшийся вид пробудил в Вайолет ее обычное негодование. – Номера стоят сколько, баксов по двести за ночь?

Бэн улыбнулся, захлопывая багажник.

– Мой личный Эбинейзер Скрудж, усмири свое возмущение, все уже оплачено.

Вайолет прищурилась, мотнув головой в попытке убрать с лица разлетевшиеся от ветра волосы.

– Кто же спонсирует наше проживание в шикарных отелях?

Бэн загадочно покачал головой. Все ясно, когда он так делал, значит ответа можно даже не ждать.

– Закинем вещи и прогуляемся?

– А как же похороны?

– До них я и предлагаю пройтись. Погода чудная, подышим воздухом, прочувствуем природу…

Вайолет улыбнулась, вспоминая, как этот любитель природы чуть не затащил ее с матерью в прошлом году в Австрию на горнолыжный курорт на два месяца…

***

Времени на закидывание сумок в номера отеля потребовалось не так уж и много, и вот Вайолет уже вышагивала за своим старшим спутником под кронами многовековых деревьев, нервно заламывая руки. Путь от отеля до аббатства занимал не больше десяти минут пешей прогулки через парковую зону.

– Перестань, – серьезно, с мягкостью в голосе проговорил Бэн, поправляя вязаный свитер. Вайолет подняла одну бровь. И как ему всегда удается улавливать ее нервозность? – К чему это волнение?

– Я не знаю чего ожидать. Рассказал бы хоть немного о похоронах в Ирландии… – с досадой ответила девушка, разглядывая реальную лошадь, запряженную в реальную средневековую коляску с реальным, черт побери, кучером. Вот же забавная страна!

Бэн сунул руки в карманы, сложив губы в попытках скрыть улыбку.

– Ну что же… есть поминки, есть похороны. Первое – это двухдневное веселье в кругу близких друзей и родственников. Наверняка сейчас на твоем лице можно прочесть удивление,– Бэн развернулся, глянув на дочь, победно улыбаясь от своей догадки. – Да, ты не ослышалась. Ирландцы считают, что смерть – это лишь начало, что душа попадает в лучший мир, где царит покой и достаток, так что поминки – это скорее вечеринка по случаю Дня Рождения. Но, как ты могла догадаться, Лэнгдоны не устраивали поминок.

– Это все из-за убийства, да? Отец Тейта не захотел? Он ведь не кровный ирландец.

Бэн кивнул, слегка обгоняя девушку.

– Похороны, по сути дела, тоже не считают каким-то великим событием, никто не рыдает, не бьется в конвульсиях…

Вайолет зажевала губу. Почему Тейт не сказал ей о том, что ее возможный смех может быть вполне уместен?

Асфальтированная дорожка вела, казалось бы, в самую глубь леса, а массивные стволы деревьев и кроны, заслоняющие собою небосвод только подливали масла в и без того бушующую в венах девушки кровь, так что, если бы не часто встречающиеся путники, почему-то почти все в непромокаемых куртках фирмы Columbus, и изредка раздающийся детский лепет, да стук копыт с трением колес повозок о шершавые дорожки, то Вайолет вполне могла бы подумать, что шагает на собственные похороны… до того место было пропитано страхом и ужасом минувших дней.

– Почему ты в свитере, а не в костюме?

Бэн развернулся, состроив милую мордочку маленького ребенка и выпятив нижнюю губу, слегка оттянул вязаные края.

– Тебе не нравится мой кардиган?

Вайолет закатила глаза, облизывая губы.

– Почему я во всем темном, а ты нет?

– Твой свитер серый.

Вайолет чуть не засмеялась, ускорив шаг и слегка толкнув отца локтем.

– Ты понял, о чем я.

– В Ирландии не существует строгого дресс-кода на похоронах.

Вайолет разинула рот.

– И мне говорят об этом только сейчас?!

Бэн засмеялся, сворачивая налево на развилке. Непроглядные ряды разномастных деревьев. Ничего не видно, кроме разноцветной листвы.

– Кто-то из нас должен был пострадать, – беспечно пожал плечами мужчина. Смешок слетел с его губ, когда он услышал, как проскрипели об асфальт резиновые сапоги, – … ну совсем чуточку… – добавил тот, не успев даже обернуться, как Вайолет с разбегу запрыгнула на Бэна, обхватывая его шею руками. Мужчина захохотал, подхватывая Вайолет под внутренние стороны бедер.

– Бессовестный лгун! – смеялась девушка, пытаясь выдать оскорбленный тон, но смех портил всю задумку. – Вот теперь неси меня за это.

Бэн демонстративно подбросил тело девушки, словно бы прикидывая ее вес.

– А если мы упадем? За пять лет ты поднабрала пару кило.

Вайолет прыснула со смеху, мило улыбнувшись ошарашенному прохожему. Да, просто взрослая девица решила покататься на отце. Идите куда шли.

– Придумай что-нибудь другое, тема веса на меня не действует, – захихикала Вайолет, представив, как нелепо, должно быть, они выглядят со стороны, аккомпанируемые картинными воздыханиями Бэна.

***

Через несколько минут показалась еще одна развилка. Дорога либо продолжалась, либо уходила вправо. И по растущему прямо посередине перекрестка японскому розовому клену, Вайолет поняла, что начинается что-то мистическое… Бэн свернул направо.

– Откуда ты знаешь куда идт… – Вайолет потеряла мысль. И пары шагов не было сделано, как по правую руку за тонюсеньким и низеньким деревянным заборчиком открылась взору поляна, поросшая короткой бурой травой с мелкими сиреневыми цветочками. На ней чуть поодаль, за редкими каменными крестами и надгробиями возвышалось аббатство собственной персоной. Заливаясь солнечным светом и сливаясь со светлыми облаками оно казалось абсолютно белоснежным, словно бы строение и вправду было выполнено из белого камня. И детский смех вдруг прекратил разливаться по аллеям парка, и птицы больше не пели. Только пара воронов, покружив над кладбищем, уселась на раскидистых ветках вяза. Крики эхом отдавались от пустых стен монастыря…

***

У входа продавали цветы. Обогнув поле и миновав кое-как припаркованные машины у главных ворот, Бэн заплатил за четыре белые розы, вручив две Вайолет.

– Почему белые? – девушка въехала ногой в мягкую глину у обочины дорожки, судорожно пытаясь очистить резиновый сапог о траву.

– Здесь так принято на похороны, – поправив кардиган, Бэн откашлялся и, только ступив на территорию аббатства, тут же был встречен какими-то людьми, по-видимому знакомыми, но которых Вайолет же видела впервые в своей жизни. Не став мешать, девушка прошмыгнула мимо, прошуршав светлым гравием под ногами.

Удивительно, как легко затеряться в толпе людей, когда тебя никто не знает. Вокруг сновали женщины в красивых блузках или клетчатых юбках на английский манер, мужчины были одеты в свитера сдержанных тонов, изредка попадались костюмщики в отполированных дорогущих туфлях. Все как-то настораживали, все они не походили на тех ирландцев, которых Вайолет привыкла видеть вокруг себя за эти несколько дней. Приглашенные выглядели уж больно официально, словно сейчас начнется церемония венчания принцессы Великобритании.

В каждом мужчине Вайолет пыталась разглядеть какие-нибудь отличительные знаки масонов, зная, что у членов Ложи есть своя символика. Но колец на безымянных пальцах не наблюдалось… Может, в Ирландии просто используют что-то другое?

Аббатство представляло собой довольно хорошо сохранившуюся конструкцию из серых разноразмерных камней. Крыша полностью отсутствовала, дверные и оконные проемы пустовали. Монастырь имел основную залу и два боковых крыла строгой формы, стену с боковой стороны одного из которых украшала готическая арка. Над кронами деревьев возвышалась невысокая четырехугольная башня с маленькими окошками. Кое-где на стенах разросся густой плющ.

Раздавалась тихая ирландская музыка, да разговоры собравшихся. Людей было действительно много, но так как все они были рассредоточены по территории, то создавалось обычное ощущение повседневной улицы, словно ты просто обтекаем пешеходами. Вайолет усмехнулась, вспомнив вечные толкучки на Таймс-сквер, где не то что протиснутся, вздохнуть было нельзя. Смешанные чувства одолевали девушку: с одной стороны восторг, неистовое ликование где-то в самом горле до такой степени, что хотелось взвизгнуть. Сколько бы она уже не повидала старых сохранившихся конструкций Зеленого Острова, каждая новая крепость казалась ей таинственнее и великолепнее предыдущей. А с другой стороны – гордость. Неясная, непонятно откуда и почему взявшаяся гордость. Словно девушка была причастна к чему-то великому, важному. Ирландия казалась ей страной победителей, страной воинов и завоевателей, которые верили в лесных духов и фей. Это как представить могучего и опасного варвара, который плещется в ванне с резиновой уточкой.

И все эти пафосные, важные люди вокруг, и огромные булыжники у входа, и редеющие истертые надгробия – все это только усиливало это чувство.

Все эти эмоции придали сил, и Вайолет шагнула на сырой каменный пол аббатства. Миновав священника и группу людей, толкующую со служителем церкви, Вайолет завернула в длинный коридор и через пару поворотов очутилась в местечке, называемом клуатром – крытой галерее с арками, обрамляющей квадратный внутренний дворик. Здесь хоть и слышны были звуки внешнего мира, но не было людей, и это дарило такое спокойствие и умиротворение, что хотелось просто слиться с древним дубом, чей мощный ствол вздымался к небу из самого центра этого чудесного садика, а ветки задевали стены без крышы.

– Цветы? Это мне? – уже одни нотки наигранной радости и удивления могли развеять сомнения по-поводу обладателя голоса.

– Станешь покойником и тоже такие получишь, – улыбнулась Вайолет, сжав холодные стебли роз. – Черт, прости, плохая шутка, – развернувшись, вспомнила та кого именно хоронят.

Тейт усмехнулся, смахнув рукой волосы со лба.

– Все классно. Я вообще-то не прочь пошутить на тему смерти, так что… валяй, – Вайолет издала смешок, видя как фриволен и беспечен юноша. Даже не верилось, что похороны действительно его родственника. Может и правда все ирландцы так спокойны к смерти? Но ведь Тейт вовсе не ирландец… – Вау, – продолжил юноша, оглядев Вайолет с головы до ног, – ты выглядишь…

– Дико? – выдавила смешок та. В длинной юбке и резиновых сапогах она выглядела еще менее женственно, чем в обычные дни.

– … винтажно, – с видом ценителя закончил тот, улыбнувшись. – Мне нравится.

Вайолет вздохнула, смущенно отворачиваясь и делая неспешные шаги вокруг дерева.

Прячешься здесь? – продолжил речь юноша, обведя взглядом голые стены и арки. Вайолет сложила губы, обдумывая ответ. И действительно, что она тут делала? И речь шла не только об аббатстве…

– Там столько народу… я теряюсь…

Улыбнувшись и облизнув губы, Тейт взял девушку за руку.

– Пойдем, я познакомлю тебя с отцом.

***

Маленькое сердечко Вайолет подпрыгнуло, а затем упало, как только были произнесены эти пять простых слов. С отцом? Катастрофа. Что говорить? Как себя вести? Но главное, как не показать себя полной идиоткой? Хотя Вайолет и мало заботило мнение окружающих о ней самой, но окружение Тейта влияло на нее престранным образом: ее волновало мнение близких юноши. Действительно волновало.

Тейт вывел Вайолет на внутренний двор. Сказать, что та была в смятении и полнейшем ликовании от открывшегося пейзажа – значит преуменьшить действительность. Буквально в пяти метрах начиналось совсем крохотное кладбище. По большей части у могил доживали не один свой век стандартные надгробия в виде кельтских крестов, но то тут, то там виднелись и простые могильные плиты и даже одна-две статуи скорбящих ангелов. И все серое-серое, как небо над кусочком озера, что виднелось за деревьями сразу после кладбищенской территории. Мирный покой мертвых разбавляли вполне себе живые, бродившие среди захоронений. Крепкий мужик в зеленом комбинезоне и веревками, обмотанными вокруг плеча, миновал подростков, направившись к свежевырытой могиле по правую сторону от аббатства.

Как в тумане Вайолет прошагала по протоптанной тропе за Тейтом, остановившись у группы людей в черных одеяниях. Может, отец все же ошибся, и приходить надо было в солидных шмотках? Поняв, что она до сих пор толком не разглядела одежду приятеля, Вайолет мельком покосилась на Тейта. Черный свитер и темные джинсы? Нет, ну это вообще какие-то неправильные ирландцы…

– Кхм, па, – откашлявшись, дотронулся до локтя одного из мужчин Тейт, дождавшись паузы в беседе взрослых. Трое остальных, видимо, поняв намек, учтиво извинились, поспешив оставить Лэнгдонов.

Мужчина развернулся, одарив сына широкой теплой улыбкой. Ему было сложно дать больше тридцати, но выглядел он уж точно приземленнее и приятнее своего младшего брата. Точнее сказать, бывшего младшего брата? Красив. Да, отец Тейта был хорош собой. Это их семейная особенность? Глаза светло-зеленые, словно бы совсем прозрачные, и смеющиеся, но не раздражающе, а совсем наоборот, вызывая глубокую симпатию. Лицо покрыто пятидневной щетиной, черты мягкие, нос прямой, с орлиным кончиком. Волосы темные, густые… о, Вайолет улыбнулась при виде жеста мужчины: пальцы его прошлись по волосам, тот убрал пряди назад. Сын совсем как отец…

– Пап, это Вайолет Хармон – дочь Бэна, нового смотрителя маяка.

Мужчина перевел взгляд на девушку, на долю секунды подняв брови, словно задаваясь вопросом. Вайолет была растеряна. Его глаза действительно улыбались, светились изнутри. О каком трауре тут может идти речь, когда у человека такой теплый, добрый, счастливый взгляд?

– Пол, – с улыбкой протянул мужчина ладонь. Вайолет перебросила цветы в в другую руку для рукопожатия. – Рад наконец-то познакомиться. Много о тебе слышал.

– Надеюсь, говорят хорошее, – смущенно ответила девушка, ковыряя носком сапога землю. Лэнгдон-старший улыбнулся. Ямки на щеках возле губ были еще глубже чем у сына. Плюс один к просветам в вопросе о наследственности блондина.

– Тейт рассказывал, что ты любишь фильмы прошлого столетия, – продолжил мужчина.

– Эм, да, но… – Вайолет нахмурилась, – … нам что, в конце покажут киношку о гангстерах?

Рядом усмехнулся Тейт, Пол весело сощурился, склоняя голову чуть набок, Вайолет же сжала губы.

– Простите меня, это все моя невоспитанность… – занервничала та, убирая с лица волосы. Опять неуместные шуточки, Вайолет!

Пол улыбнулся, желая ответить, что все в порядке, но его отвлекла женщина, быстро шепнувшая ему что-то на ухо. Лэнгдон-старший кивнул, поправив молнию на горловине свитера.

– Прошу прощения, но мне надо срочно отойти. Развлекайтесь, – обратился он к подросткам, хлопнув сына по плечу и, одарив Вайолет теплой широкой улыбкой, быстро удалился следом за женщиной.

Вайолет выдохнула, протирая лицо рукой.

– О, кошмар! Я так и знала! Сморозила глупость! Ну вот, я же говорила тебе, что такие вещи не для меня, – махнула рукой та в сторону могил, делая шаг по тропинке обратно к аббатству.

Тейт засмеялся, двинувшись следом.

– Ты ему понравилась.

– Да брось…

– У тебя просто заниженная самооценка.

– У меня просто нет розовых очков.

Тейт остановился, наигранно тяжело вздохнув. Вайолет развернулась, закатив глаза.

– Ты правда думаешь, что я понравилась?

– Вы перекинулись всего парой фраз, но, думаю, он прямо сейчас выбирает имена нашим детям.

Вайолет остолбенела, выпустив стон удивления и нахмурив лоб. Это что, шуточки такие? В глазах юноши плясали озорные смешинки, которые почему-то раздражали ее в данную минуту. Девушка толкнула парня в плечо.

– Дурак.

– Только представь, какие замечательные ирландские имена…

Вайолет закатила глаза, цокнув, и, развернувшись, поплыла в неизвестном направлении, еле сдерживая нервный смех. Еще одна фразочка подобного рода, и ей придется купить паранджу, чтобы прятать свои вечно пылающие щеки.

***

Церемония пролетела незаметно. Сосчитать было бы трудновато, но у аббатства собралось около пятидесяти человек, обступив свежую прямоугольную яму. Гроб был закрыт – еще одна ирландская особенность. Никто не должен видеть труп. Человек просто вышел за булочками в кондитерскую – этого придерживаются все жители острова. Родной человек не умер, просто его сейчас нет рядом.

Вайолет чувствовала себя увереннее, пристроившись рядом с отцом в первом ряду. Священник читал какие-то молитвы, пока Вайолет оглядывала присутствующих. Напротив Тейт, встречаясь с ней взглядом улыбался, рядом Пол, проделывающий тоже самое. Чудно осознавать, что уже третий член их семьи мог бы смело пополнить ряды киноактеров. После Тейта подергивал ногой Трэвис, чуть покачивая головой. Трэвис наигранно состроил серьезное выражение лица и помахал Вайолет ладошкой, плотно сжав пальцы и не поднимая руки, когда девушка перевела на него взгляд. Та радостно улыбнулась, помахав в ответ. И люди, люди… люди, которых Вайолет видела впервые в жизни, но которые держались так уверенно, словно похороны – обычное для них дело. Лица не были расстроены, все скорее выглядели мечтательными, словно задумались о чем-то приятном, будто забыли, где находятся и погрузились в мир грез. Чуть поодаль облокотился о лопату тот самый мужик в комбинезоне. Глаза его прикрыты, на губах играла улыбочка, а голова покачивалась из стороны в сторону, и казалось, будто он напевал себе какую-то мелодию, которую знал лишь он с Трэвисом.

Вайолет все пыталась угадать, кто из собравшихся – наркодилер, а кто имеет хотя бы отдаленное отношение к Ложе, но все, абсолютно все могли подойти под описание этих двух категорий. Да, друзья Хьюго – птицы довольно высокого полета.

Улавливая знакомые слова в речи служителя церкви, Вайолет все же удалось пару раз удержать себя от приступов истерического смеха, сильно цепляя кожу рук через ткань свитера и больно кусая щеки с внутренней стороны. Но один раз самоконтроль все же подвел, девушка нервно фыркнула, к своему ужасу поняв, что истерический смешок был слишком громким. Священник замолчал, все присутствующие уставились на провинившуюся. Да, смерть здесь не принимали всерьез, но перебивать читающего столь «интересную» лекцию было просто неприлично. Повисло неловкое молчание, и если бы не поступок Тейта, Вайолет бы сама прыгнула в свежую могилу, чтобы ее там и закопали. С края Вайолет примостился сам гроб из красного лакированного дерева, перед Тейтом же зияла прямоугольная дыра. Края ямы были скользкими, и юноша умело сымитировал падение, вовремя ухватившись за плечо отца. Сыграв на неожиданности других и изобразив абсолютно невинную и перепуганную мордашку, блондин принялся с явной издевкой извиняться перед священником, отряхивая края своего свитера. По толпе собравшихся прошел тихий смешок, священник недовольно прочистил горло, о несдержанности Вайолет все забыли.

Когда речи священника зазвучали вновь, а Вайолет перестала дрожать от волнения, то девушка подняла взгляд на юношу, благодарно шепнув «Спасибо». Тейт улыбнулся, кивнув в ответ и сам чуть не залился смехом, когда Пол медленно повернулся к сыну, насмешливо ехидно качая головой.

Гроб опустили на канатах, затем радостный человек-комбинезон засыпал это дело землей, и все стали с утопическими улыбками укладывать белые цветы на свежую рыхлую землю, словно выкладывали форель на прилавок. Снова заиграла ирландская музыка…

***

Бэн упорхнул с Полом. Океанский ветер сдул в неизвестном направлении и Тейта. Оставшись в числе последних, кто все еще растеряно простаивал у могилы, девушка смутно осознавала, что делать дальше. Еще одни похороны на ее счету. Но эмоции не походили на те, что она испытывала несколько лет назад. Уверенность ирландцев передалась и ей. Хьюго не умер. Он просто вышел за очередным пакетиком кокаина…

На зеленой траве, чуть поодаль от входной арки монастыря стояли шведские столы с закусками, бокалы с вином и стаканы с виски. Вайолет разглядывала женщину с маленькой премиленькой дочерью, что послушно держала пластиковую тарелку, пока ее мама накладывала угощения. Ребенок? Были ли они здесь во время речи священника?

Минутой ранее мимо проплыл Трэвис, обнимая за талию «юную конфетку», как он сам выразился. Радостно перекинувшись парой фразочек с Вайолет, тот вполне ясно намекнул на то, что ему очень надо покинуть ее, так что девушке оставалось лишь провожать взглядом две уплывающие фигуры. Чем чаще Вайолет встречала Трэвиса, тем отчетливее понимала, что этот парень – чудо. Находка для любого. Такой друг как он не валяется на чистеньких асфальтированных ирландских дорогах. Такие приятели – просто голландский клад. От одного его вида хотелось улыбнуться, этот парень заражал всех своим позитивом. От этой мимолетной встречи Вайолет почувствовала прилив сил, Трэвис не дал ей уплыть в свои мрачные, покрытые паутиной уголки разума, наполненные до краев апатическими размышлениями.

– Веселишься?

Вайолет с облегченной улыбкой прикрыла глаза.

– Тебе не кажется, что все это похоже на хорошее начало английского детектива? – девушка скрестила руки на груди. – Ну знаешь, старинное здание, зеленая территория, музыка, куча гостей в изысканной одежде… когда приедет Пуаро?

Тейт издал смешок.

– Это ненадолго. Отец ждет сигнала из ресторана у отеля. Как только там все приготовят, все плавно переместятся туда.

Вайолет сложила губы буквой «О», зачарованная столь обильной вечерней программой. Что дальше? Красно-оранжевые шатры и слоны на шариках?

–Идем, – юноша неожиданно взял ладошку Вайолет, потянув ту в сторону захоронений, – я тебе кое-что покажу.

***

Потертые травой и сухими кореньями пригорки были усыпаны бутонами розового и молочного цвета. Нельзя было даже и подумать, что цветы росли сами по себе, что никто не высаживал их специально. Кроны деревьев, что обрамляли поляну, были настолько густыми и плотными, что стволов не было видно во тьме веток причудливой формы. Тейт провел девушку между несколькими могилами, что были разброшены в раскорячку вплотную друг к другу, и остановился у самой опушки лесного массива парка. Два совершенно разных, но до кошмарного состояния истертых могильных камня кое-как доживали еще один свой век в тени деревьев. Выгравированные надписи практически истерлись, темный пушистый мох покрывал влажные надгробия.

– О’Салливан и О’Донахью, – произнес Тейт, нарушив тишину. – Великие поэты Ирландии.

– В каком веке они умерли?

– В конце восемнадцатого.

Вайолет сглотнула. Осознать тот факт, что ты являешься созерцателем минувшей истории, что напротив тебя – осязаемое доказательство жизни за несколько веков до твоего рождения – это непросто. Уместить в голове что-то, что выходит за рамки человеческого понимания. Как сложен человеческий разум. Вот здесь, на этом самом месте, больше двух веков назад стояли, облаченные в смешные фраки и смокинги представители высшей аристократии, хороня своих любимых и всеми почитаемых поэтов и философов. Закрыть глаза, вдохнуть воздух, наполненный запахом костров и звуками мандолины и ирландской флейты…

– Неужели время так быстротечно… – Вайолет коснулась подушечками пальцев холодного камня, присев на корточки. Темная юбка покрыла истертую траву.

– Я был здесь в детстве, когда у отца еще не было собственного паба, – заговорил Тейт тихим голосом. Словно был не здесь, словно потерялся во времени точно также, как и Вайолет. Она замерла, не смея пошевелиться, будто боясь, что от одного ее движения юноша прервется. – Кажется, у дяди были дела по бизнесу, вот он и взял меня с отцом сюда, в Ирландию. Я не помню, что мы делали в этом аббатстве… возможно, это были чьи-то похороны, возможно, отец привел меня на экскурсию… но я помню эти надгробия… – пауза затянулась. Вайолет повернула голову, затаив дыхание. На губах Тейта играла легкая полуулыбка, а взгляд был прикован к какой-то определенной точке. – Вот этого скола на камне не было… – блондин провел по надгробию пальцем, повторив форму прорехи. Снова тишина, разбавляемая глухим нытьем мертвых под могильными плитами, да криками воронов, что снова закружили над голыми ветками иссушившегося дерева у кромки озерной воды.

Тейт не двигался. Просто стоял, давно одернув руку от камня, глядя в пустоту. И Вайолет почувствовала. Почувствовала, что должна сделать это. Важнее всего было то, что она желала этого.

Поднявшись на ноги, девушка молча просунула руки между предплечьями и корпусом юноши, притягивая того к себе. Такую фривольность она бы никогда себе не позволила, если бы не ее шестое чувство. Умирая от страха, что он оттолкнет ее, Вайолет заметно подрагивала, всеми силами стараясь себя успокоить, сконцентрировавшись на том, чтобы не допустить со своей стороны никаких лишних прикосновений, которые могли бы быть неверно истолкованы. Но волнения были напрасны. После прошедшей волны неожиданности, Тейт ответил на объятия. Тепло разлилось по телу от точек соприкосновения. Вайолет опустила голову на его плечо, чувствуя, как играют под свитером его мускулы, чувствуя грудью биение сердца юноши. И тот аромат, что был на пляже в самый первый день: древесные нотки, приятная, дурманящая старина… Тейт крепко сжал ее в объятиях, словно она была нужна ему, словно она не ошиблась и сделала верный ход. Плечи ныли от хватки, но Вайолет не замечала саднящего чувства. Сердце грел огонек надежды…

***

Вайолет с опаской разглядывала мужчин в строгих костюмах и черных солнцезащитных очках, слизывавших крем с тарталеток у все тех же шведских столов. Как дети малые, ей Богу! А уж если это – члены Ложи, то… держите ее семеро!

Вайолет бродила от стола к столу в поисках чего-нибудь безалкогольного. Не то чтобы она не хотела выпить, просто Тейт определенно был где-то поблизости, и совсем не хотелось его расстраивать после происшествия у могил. Вайолет понимала, что в его жизни происходило столько дерьма, и с малой долей которого не каждый смог бы справиться. Предательство матери, затем попытка суицида, смерть дяди, а в промежутках между этим еще Бог знает что…

С надеждой отвлечься, Вайолет принялась искать глазами Трэвиса. Интересно, закончил он уже с той девицей? Опа, апельсиновый сок…

– Помнишь, я рассказывал тебе легенду о замке Росс? – голос Тейта прозвучал совсем неожиданно. Вайолет развернулась, опираясь локтем на другую руку и сжимая бокал с апельсиновым соком, спеша побыстрее проглотить жидкость, что была во рту. – Поэт О’Донахью – прямой потомок этого рода. Так вот замок во-о-он на том берегу, – Тейт указал в сторону озера.

Вайолет улыбнулась. Рядом с ней снова привычный веселый Тейт.

– Что, теперь предложишь провести для меня экскурсию?

– От похорон к осмотру достопримечательностей? Да ты просто прирожденный турист!

Вайолет засмеялась.

– У меня тут вопрос крутится все утро, – собралась с мыслями та, сделав еще один глоток прохладного напитка. Тейт радостно кивнул. – Утром узнала, что на ирландские похороны не принято одеваться как на светский прием. Тогда почему кто-то в костюмах, а кто-то в свитерах, вон там дама в розовом, а приятель твоего отца в костюме, – небрежно махнула ладонью девушка.

Тейт сжал губы, пряча улыбку, глядя куда-то поверх плеча подруги. Вайолет прищурилась, медленно оборачиваясь с надеждой понять, что же такого привлекло его внимание.

Несколькими метрами дальше, возле одного из шведских столов заливался смехом седовласый мужчина в элегантных брюках, трикотажной темной рубашке и черной кожаной куртке. Небольшая группа людей обступила его с одного боку, искренне улыбаясь говорящему. Вайолет не могла понять, почему Тейт так внимательно глядел на этого человека, девушка вертела головой от парня к мужчине и обратно.

– Тейт, чт…

Смех мужчины в кожанке снова раздался в воздухе, прервав Вайолет. Интонация и нотки в голосе слышались не четко, но абсолютно точно напоминали ей кого-то…

Мужчина закивал столпившимся возле него гостям и, засыпав тех учтивыми извинениями, развернулся со своим бокалом к подросткам. Вайолет поперхнулась соком, отвернувшись и принявшись откашливаться, Тейт улыбнулся, перехватив ее бокал, а мужчина издал радостное приветствие.