Текст книги "Smoking gun (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

Треск сучьев, крик фазана, и вот птица взлетает навстречу своей судьбе. Вайолет набрала воздуха, чувствуя хватку Тейта на правой руке. Вдох – выдох – прицел – спуск курка. Плотно приставленный приклад смягчил отдачу, но, по неопытности, Вайолет все равно непроизвольно дернулась, и тут и пригодилась хватка Тейта, не давшая девушке совершить резкое движение. От волнения и перевозбуждения Вайолет и забыла о своей потенциальной добыче.

– Вау, – только и сумела, что произнести девушка, выпуская пар в морозный воздух, протягивая ружье обратно старшему в компании. Тейт довольно улыбался.

– Как плечо?

– В порядке, – ответила та Тейту, поправляя съехавшую шапку.

– Получите и распишитесь, – продекламировал мужчина, указывая на собаку, тащившую по земле тушку фазана. Вайолет уставилась на животное.

– Это я сделала?

– С первого выстрела, – довольно заключил мистер Валентайн, забирая из пасти бассета мертвую птицу. – Полагаю, никто не против фазанов в вине на ужин? – спросив, хочет ли еще кто-нибудь пострелять и услышав отрицательные ответы, мужчина и пожилой гость удалились с оружием и корзиной с добычей внутрь, передавая настрелянное кухарке. Темнело, водная гладь озера, что открывалась с этого ракурса, сияла уже по-ночному, туман был виден все отчетливее, словно становился ярче. Розовеющий кончик носа Вайолет напоминал олененка Рудольфа из чудесного детского рождественского мультфильма.

– Ну что, все еще хочешь остаться на ночь? – дразнил юноша. Вайолет улыбнулась, склоняя набок голову.

***

Ужин подали в общей столовой, но каждый мог взять себе порцию и уйти в любой уголок замка. В гостиной у камина грелись под пледами утренняя девушка, что показывала подросткам комнату, женщина, что проводила экскурсию, и пожилая пара. Где была счастливая семейная чета можно было лишь гадать. Вайолет с Тейтом времени не теряли и, отложив себе на блюда тушеного фазана с брусничным соусом и печеным картофелем, быстро направились в свою комнату, а прихватив с кухни две бутылки сидра, так и вовсе играли в нарушителей закона, хихикая и шикая друг на друга в полутьме коридоров на всем пути до комнатной двери.

Ни когда они наслаждались отменной едой, распластавших на овечьих шкурах у вновь зажженного камина, ни когда приканчивали сидр, смеясь и болтая о всякой ерунде, ни даже когда по очереди принимали ванную – каждый пытался уличить момент, когда второй будет наиболее уязвим и оголен, – даже тогда эти двое не задумывались над тем, как они собираются ночевать в одной комнате.

– Как думаешь, какой была бы реакция твоего отца, узнай он, что мы делили одну кровать? – спросил Тейт, стоя рядом с Вайолет у изножья, окидывая постель оценивающим взглядом. Девушка прыснула со смеху, одернула длинную ночную рубашку до голеней и поправила вязаный кардиган.

– Думаю, он бы лишь спросил, не беременна ли я, – ответив, Вайолет прошагала до арочных окон и, открыв одну створку, зафиксировала ее в таком положении с помощью крючка.

Тейт улыбнулся.

– Твой отец такой классный. С одной стороны и любит тебя и опекает, а с другой вообще не давит своим мнением и чрезмерным контролем. Может быть и повторюсь, но такое очень редко среди отцов дочерей.

Вайолет довольно улыбнулась.

– Да, наверное поэтому я так его и люблю, – дойдя до правой стороны кровати, она откинула край толстого одеяла, залезая в этот кокон из слоев покрывал и спальных приндлежностей. Тейт колебался.

– Я могу постелить себе на полу, если ты боишься…

– Не глупи, залезай.

С неуверенностью, но явным удовольствием на лице юноша забрался на постель, забираясь под одеяло. Укрывшись, оба замерли. Вайолет даже дышать боялась, настолько непривычным было присутствие кого-то еще кроме нее в одной постели. Оба сжимали край одеяла, лежа на приличном расстоянии друг от друга. После того, как Вайолет погасила настенный светильник, единственным освещением комнаты оставался горящий камин, покрытый копотью. Спустя пару минут прослушивания в полной тишине треска поленьев, Вайолет заговорила:

– Давай уже пропустим это неловкое молчание.

Тейт сам себе улыбнулся.

– Ты точно не жалеешь, что я тебя сюда привез?

Вайолет молчала, посасывая губу.

– Знаешь, эти каменные стены и полы, вся эта мебель и старые подсвечники и люстры, эти гербы и гобелены – все это так навевает мысли о Средневековье, что мне сейчас кажется, будто я… не знаю… принцесса из какого-то знатного рода, лежу в своих покоях, а утром мне принесут кувшин с водой и оденут в чистое платье… чертова “Игра престолов”…

Тейт засмеялся, Вайолет прыснула со смеху.

– Надеюсь, ты не думаешь, что на этом приятные моменты кончаются? – спросил юноша, повернув голову на подушке. Вайолет глядела в потолок. – Я прекрасно помню, каким было твое желание.

Девушка вскинула брови и, перевернувшись набок и подложив руку под голову, хитро улыбнулась. Глаза блестели в полутьме помещения.

– Что конкретно ты предлагаешь?

– Дождаться, пока все не уснут.

Вайолет сложила губы, продолжая улыбаться, и снова откинулась на подушке.

– Ты разбудишь меня, если я усну?

– Непременно…

***

Камин давно потух. От угольков исходили тонкие струйки дыма, синие тона ночного неба окрашивали стены комнаты.

– Вай, ты спишь? – шепнул блондин. В ответ послышалось отрицательное мычание. Оба молча поднялись с кровати, высовывая ноги из-под одеяла. Вайолет в экстазе натягивала резиновые сапоги, глядя на улыбающегося Тейта. Ему тоже нравилась затея.

Адреналин заиграл в крови как только впервые скрипнула входная дверь. Тейт чуть не засмеялся, потихоньку потянув на себя большое кольцо, служившее ручкой. В коридоре было пусто и темно, лишь лунные блики играли на каменном полу. Было холодно, и Вайолет порадовалась, что на ней был вязаный кардиган. Тейта, казалось, ничто не брало: на юноше были хлопковые пижамные штаны и такая же тощенькая кофта с пуговками у горловины. Ох уж это мужское кровообращение!

Прикрыв за собой дверь, Вайолет почувствовала руку Тейта на своей, юноша уводил ее по коридору.

***

Казалось, они облазили весь замок, а попытки не захихикать и не привлечь внимание лишь подливали бензина в бушующее пламя из эмоций. Вайолет казалось, что сейчас сбывается ее мечта, но момент ускользает от нее, кончается слишком поспешно…

Обгоняя Тейта, Вайолет вдруг развернулась и закружилась, раскинув руки, окутываемая лунным светом.

– Вот бы сейчас все обрушилось как в «Падении дома Ашеров», и мы бы умерли… молодыми и прекрасными… – прошептала та и засмеялась от экстаза, наверное, немного громче, чем того требовала ситуация.

Тейт не хотел, чтобы Вайолет посчитала его нерешительным трусишкой, поэтому просто засмеялся, увлекаемый девушкой дальше по залам и холлам полуразрушенного замка.

***

The Kills – Future Starts Slow

Они бегали по этажам, задевали гордо возвышающиеся в полный рост рыцарские доспехи, роняли и ловили шлем, с ужасом на лице начиная тут же смеяться, зажимая рот ладонями, складываясь пополам от колик в животе, рассматривали вековые портреты герцогов и королей, обследовали, как казалось подросткам, «подозрительные» стены и ощупывали камни возле дверей дальних закрытых комнат, дергали за держатели факелов на стенах и вытаскивали корешки книг на полках гостиной, но никаких потайных ходов так и не обнаруживали, каждый понимал, что все это забава, но как же приятно было подурачиться, дать волю своим внутренним детям, которые, хоть и не успели еще перерасти в полноценных взрослых, но были уже на грани, как раз посередине… ведь так важно – подпитывать своих внутренних детей, иначе, без этой яркой энергии они и вовсе пропадут, зачахнут от боли и разочарований этого мира.

Вайолет помнила о легендах, рассказанных об этом замке, и, хоть и не верила ни в одну из них, но все равно надеялась, что даже если и встретилось бы им что-то сверхъестественное, то Тейт бы обязательно ее защитил, был бы с ней рядом и ни за что не бросил бы. Возможно конечно, что все это детские наивные фантазии, но как приятно иногда помечтать о чем-то, что дарит покой в душе.

Порой был слышен волчий вой, одна особь замолкала, подхватывала вторая, а в расщелинах лестничного проема было отчетливо уловимо завывание ветра. Взбираться на третий этаж было нервозно, не столько из-за таинственной обстановки, сколько из-за узкой винтовой лестницы, готовой, казалось, обвалиться в любой момент. Огромный холл украшала зияющая прореха в стене, на ветру дрожали тряпки, накинутые на средневековую люстру, что болталась на скрипящей цепи. Диск луны скрывала толстая пелена, а если запрокинуть голову, найти запад и подождать, пока серые облака сдвинутся с места, то можно было полюбоваться россыпью звезд – редкими гостями суетливых мегаполисов.

Можно было до рассвета исследовать полуразрушенный этаж, но Тейт начинал волноваться за Вайолет, которую так и тянуло к дыре в стене. Как бы сильна не была ее вера в то, что все истории и призраках – бред, но всем, даже скептически настроенным людям хорошо известно о необъяснимой тяжелой энергетике старых мест, особенно тех, в которых кто-то умирал. Вайолет то так, то сяк подбегала, приближалась и кидала взгляды в сторону бреши, пару раз даже подходила к краю, глядя на спокойную озерную гладь, на нежно-розовые кустарники спиреи, высаженной вдоль стены замка, Тейта каждый раз словно током шибало, тот кидался к девушке, словно к маленькому ребенку, которому требовался зоркий глаз, а Вайолет лишь смеялась и убегала, отбрасывая хрупкие тонкие тени на потертые, видавшие виды каменные стены…

Вайолет и сама казалась Тейту призраком, недосягаемым миражом, к которому можно приблизиться, но нельзя дотронуться. Пробегая за ней по очередному полутемному коридору, он смотрел за ее волосами, рассыпающимися пепельными прядями по светлой кофте, наблюдал, как колыхались края ее белой ночной длинной рубашки. Возможно, именно одежда рождала такой образ, раз черных сапог не было видно, и создавалось впечатление, что она парит, вовсе не идет. Вайолет и правда казалась ему ангелом, казалась слишком чистой для него, для того, чтобы ступать по этой грязной, загноенной пороками, злобой и агрессией земле.

На нижнем этаже, за поворотом, между колонной и небольшим окошком было пространство. Что-то переклинило, и Тейт рискнул, схватил Вайолет за руку, привлекая к себе, пристраивая ее тельце в этом закутке. Вайолет давались лишь тяжелые вдохи, от бега и адреналина сбилось дыхание. Ее личико, казавшееся призрачно-белым, словно туман, и было высоко задрано, его глаза тонули в ее. В таких живых, в таких умных и понимающих. В таких красивых глазах.

– Знаешь, что меня поразило?

– Нет, не знаю, – легкая улыбка на ее губах завораживала. Казалось, ей нравилась ситуация, словно она ожидала от него этого поступка весь вечер.

– Твое поведение на охоте. Ты ни разу не колебалась, ни разу на твоем лице не промелькнула и тень сомнения. То, с каким рвением и уверенностью ты спустила курок. Ты убила живое существо без капли раскаяния… – шепот Тейта был наполнен страстью и боготворением, словно он поклонялся ей, как раньше почитали божественных существ, принося им жертвоприношения.

Вайолет залилась улыбкой, грудь все еще вздымалась и опускалась. Она никак не могла отойти от бега. Тепло исходило от Тейта, а от того места, где рука сжимала талию, распространялся жар. Вайолет вновь подняла взгляд. Он смотрел на нее так интенсивно и сосредоточенно, словно искал какой-то ключ, разгадку какой-то тайны. От этого взгляда становилось не по себе, хотелось выдохнуть, но словно ком застрял в горле, и она попыталась отвернуться, но Тейт запустил ладонь в ее волосы, мягко удерживая ее голову на месте, склоняясь до тех пор, пока вновь не поймал ее взгляд. Кожа приятно покалывала под касаниями его пальцев. Тейт медленно облизнул губы, зачарованная, Вайолет зеркально повторила действие. Еще какая-то доля секунды, потраченная им на попытку рассмотреть хоть один процент сомнения, и, прикрывая глаза, она наконец-то чувствует легкое касание его губ на своих. Сердце словно сделало один большой скачок вдоль всего тела и вернулось на место, тепло мгновенно разлилось по венам. Не зная, куда деть руки, Вайолет подняла их к плечам юноши, его руки так и продолжали сжимать талию и массировать голову, приятно зарываясь в волосы. После первого пробного касания губ Тейт замер, чуть отстраняясь, заглядывая в ее лицо. Вайолет растерянно глядела перед собой. Тейт улыбнулся, снова склоняясь над ней. Касания губ стали более настойчивыми, Тейт улыбался, чувствуя, как колотится ее сердце. Вайолет втягивала воздух, но не дышала в привычном понимании слова, боясь, что если она хотя бы попытается пошевелиться, то все исчезнет. Его губы были такими мягкими и теплыми, а действия такими отточенными, он точно знал, что и как надо делать.

– У меня ноги подкашиваются, – пробурчала та сквозь поцелуй, крепче сжимая шею юноши. Улыбка продолжала играть на его губах.

Ее сердце снова подскочило, когда из него вырвался гортанный стон блаженства, и вибрация прошла по тонкой коже губ. Все смелее и смелее Вайолет подтягивала руки к его волосам, запуская пальцы в мягкие кудри, притягивая его голову ближе.

Когда несколькими жалкими минутами ранее ей казалось, что ее желание сбылось, что ночные блуждания по каменным коридорам и есть предел ее мечтаний, то только сейчас она действительно прозрела. Вот, о чем она грезила – первый поцелуй с тем, кто ей действительно нравился, да не абы где, а в самом настоящем замке, словно она и правда была принцессой, хранившей чертову тучу секретов, а он – ее прекрасным, странным, немного пугающим принцем, которому не нужны были ни белогривый конь, ни богатство, чтобы покорить ее сердце.

Комментарий к Chapter XVII

* – И оба мы были всего-лишь детьми

В королевстве приморской земли

И зажжется ль звезда, вижу очи всегда

Обольстительной Аннабель Ли

__________

Надеюсь, что я не сильно запорола то, чего вы все так ждали (давно таких вещей не писала, уже навык подрастеряла) Напишите, что вы думаете. Вообще все пишите всегда, если что-то смущает:)

========== Chapter XVIII ==========

Каким пасмурным был предыдущий день, таким же и осталось следующее утро. Но погода мало на что влияет, когда дело касается внутреннего состояния человека. Потеряй ты накануне близкого друга, и утро будет для тебя испорчено независимо от того, светит ли горячее калифорнийское солнце и поют ли серенады желтопузые канарейки, а проведи ты чудеснейший вечер в своей жизни, и морозное утро в ледяной иглу на Аляске покажется раем.

Проснувшись поутру Тейт не сразу сориентировался. Поначалу показалась странной новая обстановка помещения, но затем медленно вернулись приятные воспоминания. На часах около шести утра, по стенам разбросаны светло-розовые пятна, отбрасываемые окутанными в голубоватый рассвет гардинами. Постель рядом пустовала. Юноша подскочил, даже проверил на месте ли вещи Вайолет и не убежала ли она куда пока он спал. Но сумка так с прошлого вечера и валялась у входа. Из ванной доносилось журчание воды.

– Вай, – Тейт, поправляя пижамные штаны, ритмично постукивал костяшками пальцев по двери. Внутри что-то уронили, словно пластиковая бутылка грохнулась на кафель. – Вай, ты там?

– Да! – женский голос звучал в унисон со льющейся водой. – Да… я… я здесь… – казалось, будто бы говоривший был чем-то сильно увлечен. Тейт прислушивался, хмурясь, его попытки уловить хоть какие-то эмоции девушки оказывались провальными. Было слышно лишь журчание воды. Но как бы сильно Тейту ни хотелось увидеть личико девушки этим многообещающим утром, такая мелочь, как запертая дверь не смогла бы испортить ему настроение. Сегодня чудесный день, и ничто этого не изменит! – решил для себя юноша.

– Хочешь, я присоединюсь к тебе? – блондин снова прислушался, ожидая услышать очередной звук выпавших из рук баночек или пристыженные вздохи девушки, но Вайолет лишь откашлялась, прочищая горло, и выкрикнула:

– Да, да, я скоро! – словно и вовсе не поняла вопроса.

Возможно, женский утренний душ требует гораздо большей концентрации, чем думают мужчины. Тейт лишь удивленно улыбнулся.

– Тогда я пока схожу вниз, посмотрю, что дают на завтрак? – то ли предложил, то ли поставил в известность тот, надеясь, что его голос звучал достаточно громко. Через мгновение послышался все тот же отрешенный от реальности ответ.

– Да-да…

***

Даже пышущие здоровьем представители ирландских кровей этим утром выглядели и двигались не так бодро и жизнерадостно как прошлым вечером. Казалось, вчерашний фазан в вине произвел совсем противоположный эффект. Пожилая пара меланхолично потягивала свой айриш-кофе, устроившись в плетеных креслах на открытой террасе, что выходила на лес, мистер О’Риордан читал утреннюю газету в кресле малой гостиной, а его миссис занималась дочерью, завтракая подле нее в столовой. Было непривычно тихо и спокойно. Тейт полюбезничал с прислугой, повключал обаяшку с кухаркой, и вот за какие-то десять минут в его руках появился медный поднос с двумя порциями омлета, поджаренными колбасками, тостами, джемом в мисочках и двумя кружками кофе.

Тейт был рад. Тейт гордился собой. Все шло как надо, все казалось прекрасным и волшебным, словно его счастливая сказка наконец-то начинала воплощаться в жизнь. От стен пустых коридоров эхом отдавались его шаги, словно удары двух палочек барабанщика группы, дающего сигнал к старту: сейчас начнется нечто грандиозное, то, чего все ожидали с таким трепетом в сердце и такой надеждой в глазах.

Десять минут на беседу с мистером О’Риорданом, еще столько же на прекрасную прогулку по просторному замку, плюс предвкушение ароматного завтрака на двоих, и ожидающая в комнате Вайолет – и то ли еще будет! От осознания полноты жизни и захлестывающей энергии Тейт насвистывал, толкая бедром входную дверь. Рядом с кухонной верандой произрастали алые камелии, соцветия необычайно походили на розы, юноша сорвал одну веточку, украсив поднос. И кто бы мог подумать, что этот светловолосый юнец такой романтик?

Свист разлился по комнате. Кровать пребывала в том же состоянии, в каком ее оставил блондин, сумка Вайолет, да и вообще все вещи был нетронуты. В ванной по-прежнему шумела вода. И тут Тейт замер… ведь ни один человек не может принимать душ вне своего дома больше сорока минут…

– Вайолет? – юноша оперся о дверь в ванную, сжимая поднос. Ответа не последовало. – Вай? – тишина. Тейт осолбенел. Волна ужаса накрыла молниеносно. Он выронил поднос, посуда отскочила, тарелки и чашки с треском раскололись, кофе разлилось по камням, затекая в места стыка кладки пола, капли оросили джинсы и ботинки юноши, попали на белое постельное белье. – Вайолет, открой дверь! – настойчиво приказал юноша, дергая ручку. Само собой разумеется она была заперта, но замок казался хлипким – простая щеколда, – и дверь поддалась после второго удара плечом.

Тейт в шоке замер в проходе, откашливаясь; из ванной моментально повалил густой пар. Кран душевой был вывернут, шланг валялся в кабинке, но напор шел просто так, вода струилась, стекая в канализацию. Посередине, рядом с опрокинутыми корзинами для белья, на разбросанных полотенцах сидела Вайолет: лицо розовое, распаренное, глаза влажные, щеки испещряют струйки еще не высохших слез. Но не столь ужасающим было ее состояние, как-то, что находилось подле. На белых махровых полотенцах алело огромное пятно. Тейт и правда почувствовал себя маленьким щенком, которого бросили в бушующий океан с пенящимися ледяными волнами. Дыхание перехватило. Кровь! Кровь! Это кровь! – крутилось в его голове как на повторе. Первые мгновения Вайолет словно и не заметила постороннего в помещении, продолжая монотонно раскладывать в один ряд маленькие таблеточки на расстеленном полотенце, затем вместе с прохладным ветерком из спальни пришло осознание, и девушка подняла взгляд. Лицо наполнилось диким ужасом, Вайолет дернулась, собирая таблетки в пригоршню быстрыми движениями, сродни маниакальным, поднося ладонь ко рту. Тейт, кинувшись с места, хлопнул ее по руке и молниеносно выбил таблетки из ладони, те рассыпались как бисер, запрыгав по плитке. Вайолет зарыдала.

– Посмотри на меня! Ты слышишь меня? – Тейт был в смятении, ярость боролась со страхом. Лихорадочно ощупывая и оглядывая ее тело и мокрое красное лицо, юноша пытался найти и понять причину побуревшего на полотенце пятна, но одежда и волосы казались чистыми. Никаких намеков на раны или порезы. Тейт смог выдохнуть лишь когда заметил валявшуюся позади винную бутылку. Судя по огромному пролитому пятну, она не могла выпить больше нескольких глотков.

Он не знал, что надо делать, впервые за долгое время он растерялся. Вайолет плакала, сотрясаясь всем телом. Спертый воздух и удушающий пар мешали кислороду поступать в дыхательные пути. Тейт ждал, сжимая плечи девушки, сам не понимая, зачем тряс ее. Она не отвечала. – Вайолет, что происходит, Вайолет?!

Вайолет замотала головой, слезы капали на полотенца. Ее мокрые волосы падали на плечи, широкая рубашка у воротника намокла.

– Прости меня… – мямлила девушка, едва успевая переводить дыхание между приступами всхлипывания. – …. прости, Тейт, я не хотела…

Чего она не хотела? Тейт был в шоке. Быстрым движением смахнув волосы со лба блондин дал себе секунду, чтобы собраться с мыслями. Оранжевый цвет пузырька, что валялся у медных ножек раковины, пробивался сквозь пелену пара.

– Вайолет, сколько ты приняла? – вновь затряс ее юноша.

– Я не хотела, Тейт…

– ВАЙОЛЕТ, СКОЛЬКО?! – зароал блондин. Вайолет вздрогнула, поднимая испуганный взгляд подернутых пеленой из слез глаз.

– Д-две… может три…

– И все?

– Я… – всхлипывала та, – … я долго не могла открыть пузырек…

Тейт втянул воздух. Злость так и кипела в венах. Хотелось разбить зеркало или перевернуть душевую кабинку – да все что угодно, лишь бы выпустить копившийся внутри гнев и отчаяние.

– Что это было, Вайолет? Что ты приняла?

Вайолет плакала, сжимаясь от властного голоса Тейта, чувствуя стыд и весь ужас ситуации.

– С-снотворное…

Тейта передернуло, с лица разом сползли все эмоции. Моментально подскочив, он метнулся к валявшемуся среди ошметков еды подносу. Среди всего – залитая густым кофе веточка некогда красивых пышных соцветий, алые бутоны словно выкрасили черной краской. Где-то должна была быть солонка… он брал солонку из кухни… ага, вот она… закатилась под кровать… Внутри зеркала над раковиной стоял стакан для зубных щеток, Тейт в спешке высыпал из него содержимое, затем быстро развел воду с солью. Следя за передвижениями юноши по помещению Вайолет не понимала, что происходит, из-за пара в ванной все казалось как в дымке, как в нереальном тумане. Голова была тяжелой, и Вайолет попыталась прилечь, опуститься на полотенца. Тейт вновь подскочил к девушке.

– Эээ, нет-нет, ты приняла и выпила не так много, чтобы заснуть, давай, поднимайся, – юноша приподнимал Вайолет, придерживая ее за голову. Подтащив ее тело к душевой кабинке, Тейт вывернул краны, регулируя температуру с кипятка на более умеренную. – Тебе надо это выпить, – поднес тот стакан с солевым раствором к губам девушки. Опираясь о кафель, Вайолет замотала головой, плач возобновился. – Вайолет, пожалуйста, – тверже и настойчивее произнес юноша. Она так и продолжала мотать головой, пытаясь выдать какую-то продуманную фразу, но слова не обретали форму из-за рыданий. Тейт испустил стон. – Если ты не выпьешь, я волью это в тебя насильно!

Вайолет вздрогнула и потянулась к стакану, Тейт придерживал посуду, аккуратно помогая девушке делать глотки. От плача стучали зубы, создавая неприятное клацанье о пластик стакана. Ее заметно мутило от раствора, через каждый глоток Вайолет морщилась, страдая от рвотных позывов. Тейта била лихорадка, он умолял всех живых и мертвых, чтобы его непрофессиональная первая помощь помогла и не пришлось бы вызывать скорую. Вайолет стошнило. Даже не понадобилось стимулировать при помощи пальцев. Придерживая ее влажные волосы Тейт и не замечал, как по его собственным щекам текли слезы…

***

Вайолет дрожала и тряслась. Сидя на постели и обхватывая колени руками она глядела в одну точку на стене, сглатывая слезы и тяжело втягивая воздух носом. Мысли рассеялись, и голова была пуста до степени дискомфорта. Тейт, носясь из одного помещения в другое, лихорадочно собирал полотенца, параллельно подчищая полы в комнате, все еще хранившие остатки завтрака, старался привести спальню и ванную в тот первоначальный вид, чтобы никто ни о чем не догадался, пытаясь придумать, как объяснить хозяевам побитую посуду. Вайолет глядела на все это, и еще больше расстраивалась, снова чувствуя слезы, видя, как затуманивается картинка обзора. Аккуратно сползая с постели, Вайолет придерживала полотенце, черт знает зачем накинутое сверху на ее и без того влажную рубашку. Столкнулась она с Тейтом в проходе ванной, тот замер, словно испугался.

– Я помогу тебе… – пролепетала та. Тейт пропустил предложение мимо ушей, моментально сбросил в корзину полотенца, что сжимал в руках, и устремил взгляд на девушку.

– Не клонит в сон? Не тошнит? – сжимая ее плечи, словно она могла упасть в любой момент, Тейт, озабоченный состоянием Вайолет, внимательно осматривал ее лицо. Вайолет отрицательно замотала головой, хотя ее все еще потрясывало.

– Прости меня, – снова завела одну и ту же фразу девушка.

За что простить-то?! – крутилось в его голове, но вопрос он не задавал, будто вообще забыл, что может прямо поинтересоваться. Ее глаза снова увлажнились, и Тейт, боясь нового приступа, мягко притянул девушку к себе, заключая в объятия. Вайолет уперлась кулачками в его грудь, выдыхая, прикрыв глаза, чувствуя, как постепенно успокаивается, как мышцы расслабляются, а тело наливается приятной истомой, знакомой всем, кто когда-либо страдал от самого банального пищевого отравления.

***

Ей опять плохо.

Единственное, о чем Тейт мог думать, – было это коротенькое предложение. Ей снова стало хуже. Отчаяние и страх были так велики, что он даже не задавался вопросом, какое из последних событий повлияло на столь резкую смену ее настроения. Ему просто было страшно. Вот он просыпается рано утром, выспавшийся и столь непривычно и неприлично счастливый, вот он спускается вниз на кухню, чтобы взять завтрак для той, которая научила его заново чувствовать то, что, казалось, он и не умел испытывать, и вот та, которая, хоть и научила чувствовать, но сама, кажется, хотела избавиться от всех эмоций и чувств. Что за глупый парадокс!

Ему надо что-то сделать, надо удостовериться, что он не теряет ее…

После инцидента в ванной комнате Вайолет больше не говорила с ним. Молча, словно отрешенная от реальности, словно забывшая события минувшего часа, она собирала вещи, учтиво кивала прислуге и прощалась с персоналом, даже выдавила улыбку мистеру О’Риордану, но продолжала молчать пока происходила погрузка в машину.

Тейта сжигало это чувство. Чувство неизвестности. Все было словно в огне, и хотелось закричать, но он терпел, боялся реакции Вайолет. Его все пугало. Он боялся ее и за нее. И как избавиться от этого чувства он не знал…

Пожилая пара махала отбывающим молодым гостям, стоя под зарослями дикого винограда, а четырехлетняя малышка О’Риорданов хохотала, делая сальто на влажной траве так, что вся ее непромокаемая курточка поблескивала от капель осевшего тумана. Тейт учтиво отвечал на прощания, помахав рукой, но вскоре занялся выездом с территории, на какое-то время погрузившись в заботы, связанные с управлением авто. Вайолет устроилась на сидении, делая вдох за выдохом и пытаясь определить свое состояние.

***

Форд неспешно двигался по роще. Планы Тейта на день были перечеркнуты не самыми приятными событиями, и спокойной прогулке по лесу вдоль кромки озера и держанию за руки можно было уверенно помахать ладошкой. Юноша постукивал по рулю, спешно пытаясь сориентироваться в ситуации и решить, что сейчас нужно Вайолет.

Она по прежнему молчала, глядя на пролетающие мимо нетронутые цивилизацией пейзажи. Молчание тяжелым облаком висело в салоне, оба это чувствовали, но, казалось, лишь Тейта это напрягало и лишь он не знал, что с этим делать.

На самом деле и Вайолет было не по себе. Она чувствовала тошноту. Не ту, которую вызывает грипп или другая болезнь, а ту, которая подкатывает, когда ты чувствуешь, что сказал то, что не собирался говорить, когда сделал то, чего не хотел делать, когда другой человек узнал то, что ты не должен был ему поведать. Тошнота как при панической атаке.

– Я не собиралась кончать с собой, – слова резанули словно лезвия бритвы, потребовалось какое-то время, чтобы услышать, понять и переварить брошенную фразу. Тейт повернул голову, Вайолет не двигалась, все также уперев взгляд в окно, отвернувшись от водителя насколько это было возможно. Вайолет молчала, понимая, что нужно еще что-то сказать, зная, что Тейт ждал этих слов. Ждал вообще хоть каких-нибудь разъяснений. Она втянула его во все это, она во всем виновата… – Я просто не могла уснуть… – Вайолет зажмурилась, подавляя в себе приступ паники и поток слез.

Тейт сжимал челюсти, глядя на дорогу.

– Хочешь поговорить об этом?

– Ты расскажешь отцу о том, что произошло? – проигнорировав вопрос продолжила та, не меняя ни позы, ни эмоций на лице.

– Нет. Если ты посчитаешь нужным, то сделаешь это сама.

Вайолет откинула волосы, и снова подперла подбородок ладонью. Опять повисло молчание, Тейт поджимал губы, постукивая по рулю большими пальцами.

Прошло несколько минут, Форд выехал на асфальтированную узкую дорогу, тянувшуюся вдоль лесного массива, авто пронеслось мимо того дома на пригорке, теперь уже одиноко простаивающего по правой стороне. Молчание было настолько невыносимым, что Тейт чувствовал, что вот-вот дойдет до той стадии, когда хлынут собственные слезы, и он начнет умолять ее объяснить ему в подробностях то, что произошло утром.

Но Вайолет первая нарушила тишину, неожиданно ахнув, Тейта даже передернуло. Затем вытянула шею, присматриваясь к чему-то по ту сторону стекла, и быстро, ожив на глазах, развернулась, бросая мимолетный взгляд назад, потом резко присела вниз на своем месте и издала слабый стон. Тейт в недоумении уставился на пассажира.

– Тейт, – начала та тихим голосом, – у нас проблема…

Удивительно, как ситуация может измениться за какие-то две минуты. От прошлой недосказанности и натянутости не было и следа. Теперь нервничала Вайолет. Блондин завертелся, пытаясь понять, что вызвало столь резкую смену эмоций.

– Что еще за проблема?

Вайолет белела на глазах, вжимаясь в сидение и тупо уставившись перед собой.