Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Третья. Сгущающиеся тучи (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)
– Чем крепче человек и чем более слаба его связь с обычной магией Бартиандры, тем эта отрава действует медленнее, – негромко заметил самир, пальцы которого сплетались в замысловатых узорах, и по сплетениям нитей проскальзывали искорки тонкой, смутно мною различаемой магии. – Полагаю, мы сделаем отпечатки, слепки этих чар, возможно, запечатлеем образы, и попробуем в лабораториях их внимательно исследовать…
– Даже есть знакомые черты и ниточки, но сеть такая, словно магия с ума посходила, – кивнула я. – Гранд-Мастер Фэрт, а вы…
– Особый Отряд достаточно долгое время исследует воздействие Алого Тигра на мир, но оно весьма хаотично и изменчиво. И, в случае, если нам удастся подробно разобрать механизм воздействия этих узлов и сетей, поиск лекарственной формулы займет определенное время. Вероятно, на некоторых пострадавших яд успеет подействовать необратимо… Я отправлю необходимые запросы в Гильдию Чародеев Дариана и иные крупнейшие Советы Магов страны, а равно Совету Семи Вилайров. Полагаю, моя Императрица, будет уместно обратиться в Таунак и Саммирс, мне известно, что после Оринэйского Несчастья они проводили некоторые изыскания. Возможно, достигли результатов, которые могли бы оказаться сейчас полезными и ускорить наши опыты.
– Думаю, будет уместнее, если вы уделите внимание магическому полю, спокойствию в провинции и очистке территорий. Я могу ограничиться помощью…
– Вице-Мастер Карру присоединится к вам утром и будет оказывать вам всемерное воздействие при изысканиях. Разумеется, вместе с ним к вам будут представлены некоторые члены Особого Отряда, они окажут вам помощь и обеспечат вашу безопасность, – коротко кивнул Бэнджамин. – Мне хотелось лично взглянуть на последствия воздействия на людей и самиров, прежде чем заняться магическим полем.
– Особый Отряд предпочитает иметь полную картину всего и всегда, – грустно улыбнулась я. – Весьма мудрое решение с вашей стороны… – мы, закончив осмотр и в случае Бэна снятие образа, собрались пройти к другому пострадавшему, средних лет мужчине, и я украдкой взглянула на как-то немного успокоившегося Бику, сжавшего руку сестры. И, обернувшись, опешила, заметив, что на меня устремились сразу несколько пар неодобрительных, злых глаз, а девушка, сидевшая у постели этого самого мужчины, как-то вся напряглась, как готовящийся к броску хищник, и молнией, стремительной, метнулась ко мне. В правой руке дамы что-то блеснуло, и мгновение спустя она уже вырывалась, отчаянно, из крепко скрутивших ее сильных рук. Из заведенной за спину руки, удерживаемой стальной хваткой Фэрта, выпал обломок то ли ложки, то ли вилки, а на пытавшуюся лягнуть его ногу самир, казалось, и внимания не обращал, сжав талию дамы свободной рукой и без особых усилий оторвав ноги девушки от пола, легонько тряхнув, что привело ее в некоторые чувства.
– Не советую вырываться, будет хуже, – когда поток площадной брани пресекся, видимо, девушка выдохлась, Бэнни коротко кивнул своим парням, дотоле не спускавшим глаз с командира, судя по всему, получив от него какой-то знак не вмешиваться. Те приблизились, напряженные, взоры скользнули по как-то затихшим присутствовавшим. Выкрики и шепотки «убирайся прочь!», «это из-за тебя!», «принесла оринэйскую чуму и к нам!» оборвались, видимо, те, кто прожигали меня ненавидящими взорами, вспомнили, кто меня окружал. И я только теперь осознавала, отчего Арэн согласился отпустить меня только с парнями. И почему Жами был так насторожен и предпочел охранять меня или лично, или приставив Карру. Конечно, сам по себе обломок был не слишком опасным оружием, но в полных ярости руках и ложка иногда пригодна для убийства.
– Это из-за нее, – темноволосая женщина, оказалось, тоже средних лет, рванулась из стиснувшихся сильнее рук самира, не сводя с меня глаз. – Это она принесла эту чуму в наши дома! Сначала в Оринэе, а теперь и к нам! Пусть убирается к себе!
– Вы себе сейчас приговор ужесточаете, – заметил кто-то из самиров.
– Пусть знает, что мы ненавидим ее. Ей никогда не будет места в Никтоварилье! Прочь отсюда. Прочь! – она осеклась, сдавленно замычав, словно что-то заткнуло женщине рот, и вновь рванулась в руках Бэнджамина, передавшего ее ребятам из Отряда, молча и быстро куда-то поведшим обезумевшую от горя женщину под взорами окончательно затихших остальных. Тяжелый взгляд самира скользнул по мрачным лицам.
– Полагаю, – мягко, почти нежно заметил он, убедившись, что в комнате воцарилась тишина. – Остальные будут более благоразумны и позволят Ее Величеству спокойно заниматься делом, которое и привело ее сюда? – я проводила глазами нападавшую, поначалу рвавшуюся из цепких липких нитей магии, и обернулась к Фэрту, парни которого окружили нас еще более плотным и напряженным рядом.
– Эта женщина была вне себя от горя, Гранд-Мастер Фэрт, и не вполне, я уверена, осознавала, что творит. Я хочу, чтобы вы, прежде чем выносить решение, внимательно изучили обстоятельства нападения и ее состояние. Вероятно, происшествие нельзя определить, как покушение.
– Разумеется, – склонилась в кивке голова последнего. – Уверяю, Ваше Величество, я понимаю, что дело весьма неоднозначное. Но сейчас даме в любом случае следует немного прийти в себя. Мои подчиненные помогут ей в этом. – Так или иначе, осмотреть еще нескольких пострадавших нам более никто не мешал, но кожей я ощущала полные недоверия и даже откровенной неприязни взоры, и иногда краем уха разбирала невнятные шепотки, которые винили во всем случившемся «источник «оринэйской чумы», и Арэна, взявшего меня с таким-то прошлым в жены. Впрочем, речи эти быстро обрывались, когда самиры, невозмутимо-спокойные, уделяли разговорчивым окружавшим свое внимание.
Следы, оставленные Алым Тигром, были у всех осмотренных в тот день схожи, разве что в маленьких деталях, самых тонких витках отличались, в зависимости от особенностей связи с магическим полем Бартиандры. Достаточно было бы найти одну формулу, чтобы пробудить, остановить отравляющее воздействие, для всех. И уже потом, после спасения жизни, заниматься исцелением выбившегося за рамки основных, единых чар. Но именно поиск этой формулы, Целительных чар, неизвестных сейчас никому, грозил уже по самым первым, неутешительным выводам, обернуться самой трудной задачей.
Я, постаравшись изобразить уверенное и спокойное лицо, собирая все силы, готовилась покинуть Лекарский Дом, чтобы немного передохнуть, сменить запыленную дорогой одежду, и вновь взяться за дело, когда не без удивления заметила, что Бику, довольно-таки робко, просеменил к моему главному спутнику.
И еще сильнее удивилась, когда Бэнджамин, неожиданно тепло улыбнувшись, поднял мальчишку на руки, кивнув своим подчиненным на дверь.
– Герцог? – тихонько осведомилась я, когда мы поравнялись.
– Полагаю, Бику, пока мы занимаемся лечением заболевших, может провести некоторое время под присмотром наших работников и моим лично. Когда мы будем возвращаться в столицу, господин Бику отправится в мое поместье. Герцогиня Лайга будет, уверена, рада за ним присмотреть. – Малыш, успокоившийся, как-то горделиво и радостно улыбнулся, удобнее устроившись на руках грозного главы Особого Отряда. Было очевидно, что жизнь его единственной родственницы находилась в огромной опасности и мальчика ждал сиротский дом, с большой вероятностью. Но все же… Фэрт его усыновить надумал? Мельком бросив взгляд на самира, я заметила легкий кивок, подтвердивший правильность догадок. Вот только сам ребенок, разумеется, пока еще не должен был знать, как далеко и как страшно все зашло. И чувствовал он себя, судя по всему, совершенно спокойно.
***
И все же ближе к выходу из Лекарского Дома Бэнджамин передал свою живую ношу другим самирам, веселившим мальчонку байками об охоте на салмов, и коротко взглянул на меня.
– Полагаю, моя Императрица, до утра вам следует отдохнуть. Мы проделали большой путь, в спешке, и вы, несомненно, нуждаетесь в отдыхе. Утром к вам присоединится Вице-Мастер Карру. – Я понимала, что это было завуалированной командой сидеть в резиденции и не высовываться, и что исходила она, вероятнее всего, и не от самого Фэрта. Да и Особый Отряд прибыл сюда не мою шкурку стеречь, так или иначе.
– Вы хотите оформить опеку над Бику, герцог? – сменить тему было лучшим выходом, спорить было бессмысленно, расспрашивать тоже.
– Полагаю, сейчас это невозможно, формально его опекает сестра, и она жива. Но… Уверен, жизнь в моей семье будет лучше, чем в сиротском доме.
– Таких детей треть провинции сейчас! Каждому мы не сможем помочь.
– Но этому – можем. – Возразил тихий спокойный голос. – Или вы считаете, что лучше бросить и его, потому, что мы не можем лично позаботиться о каждом? Мне весьма тяжело видеть мальчика в его нынешнем положении, я имею возможность помочь. Многие члены Особого Отряда, к слову, принимают самое деятельное участие в заботе о тех, кому нужна помощь. У многих из наших спутников… оформлена опека над сиротами, некоторые добровольно помогают сиротским домам.
– А Элиа как отнесется?
– Леди Элиа очень любит детей. Уверен, мое решение сестра воспримет положительно. К тому же все еще остается шанс, что мы окажем помощь сестре Бику своевременно. – Я понимала правоту этих слов и то, что, прибудь я сюда в ином статусе, это я сама бы повезла мальчика в Дариан и оформляла опеку, благо, статус и имущество позволяли. И только разрешила, до нашего отъезда, жить мальчику в «особняке», принадлежавшем Фамэ, больше походившем на маленький двухэтажный дворец. Голубые стены, широкие окна, золотистые орлы, украшавшие выступы, двери, коньки крыши, небольшой сад, разбитый при дворце, с четкими ровными дорожками, обрамленными розовыми кустами и шиповником. Покои, выбранные для меня Ниэни, оказались традиционно отводимы Императорской чете или правящему Императору, если у такового не случалось супруги, огромные, в сине-серебристых тонах. На кровати, с пологом, застеленной к прибытию Императрицы лучшими подушками и покрывалами, по заверениям служанок, могло бы смело разместиться штук двадцать Алеандр, притом с относительным комфортом. Но сон был сейчас последним в списке дел, и, смыв торопливо дорожную грязь и пыль, распустив волосы и сменив одежду, я опустилась на мягкие покрывала, отчего-то на минуту вспомнив недавнее венчание и первую ночь после него. Мы только и успели, что признаться друг другу в своих чувствах, когда пришли жуткие известия.
Острые коготки на плече вырвали из этих воспоминаний-раздумий, и прошуршала бумага, выпущенная птичьими лапами, тут же растворившегося в воздухе ястреба. Пиуэргурдран появился, уже во дворце, поведал, что занимается осмотром земель и оценивает ущерб и масштаб работы, и мы вольны, в случае потребности, обратиться к нему с чем угодно. И ястребом едва ли был Пиу, посему я развернула свиток, перетянутый черной тесьмой, с печатью Династии Фамэ, и глаза скользнули по ровным, широким строкам.
«Смею надеяться, что мое послание застигнет вас уже в Баэдэлли…» – следовало короткое описание того, что в столице волнения и идут разговоры, выражающие недовольство мной, из-за ситуации в Милэсайне, но довольно разрозненные и тихие, что Дариан занимается устройством беженцев, восполнением убытков, выплатами пострадавшим. Арэну, оставшемуся дома, предстояло еще заключать договора, обращаясь за помощью к Дукону и Найтрену, верным союзникам. Хотя бы, с учетом потрясений, продовольственной. Таунак выслал группу лучших Целителей, и замену мне как лицу-представителю. Все же приближалась к границам делегация из Великого Роккан да, еще до нашего венчания ожидаемая и давно оговоренная… Арэну, Ладару и Илли предстояло, помимо обычных дел, заниматься волнениями, пострадавшими, усилением войск, держать под контролем восстановление самой провинции, почти наполовину погребенной чудовищным туманом.
Помимо описания дел Империи, понемногу, якобы, налаживавшихся, за исключением уснувших и пропавших, в письме содержались вопросы о наших делах, сообщение, что в ближайшие после прибытия в Баэдэлли дни мы свяжемся с помощью магии, позволявшей даже видеть друг друга и окружавшее пространство. И, наконец, отдельным небольшим листом письмо лично для меня.
«Гости почти разъехались, многие выразили соболезнования, самиры и сархарцы предлагают помощь. Иларда занималась дамами, жалуется, что они успели ее измучить, и что ты очень вредная невестка. В семье все хорошо, Тионий занимается уроками с Целителем Буко, ездит в Лекарский Дом, по отзывам, успешно практикует на достигнутом вами уровне. Читает книги, которые ты оставила ему перед отъездом, заканчивает уже вторую… Бабушка, Тио и Илли просили передать тебе лучшие пожелания, они скучают и просят тебя быть осторожнее и беречь себя. Тио передает привет Дорру и Ниэни…»
В семье все хорошо, пронеслась в голове мысль, и пальцы дрогнули, сжимая захрустевшие бумаги. В семье, которая появилась у меня месяц как. И я уже успела уехать так далеко…
«Я тоже очень волнуюсь за тебя, и прошу слушать Бэнджамина и Карру, если так недовольны в Дариане, то едва ли в Милэсайне будет лучше. И очень скучаю. Когда мы найдем выход, моя резиденция будет нас ждать, непременно улучим несколько дней и побудем наедине… Прошу тебя, будь осторожнее, и сразу уведомляйте нас обо всем важном, что вам удастся узнать во время поездки, и, полагаю, на время моей встречи с Алкиром Каэрри тебе придется вернуться в Дариан – с ним едут его жены, насколько нам стало известно».
Вернуться в Дариан, бросив свои дела здесь? Но обязанности Императрицы подразумевали, что мне предстояло столь важную делегацию, паче того, если с наследником престола Рокканда действительно ехали его супруги, встретить самолично. Однако, пара недель на то, чтобы хотя бы изучить обстановку и собрать материалы для попытки отыскать лечебную формулу, у меня была.
Письмо содержало еще пару абзацев немного неуклюжих нежных глупостей и комплиментов, поневоле вызывавших даже сейчас грустную улыбку и воспоминания о том, как мы прогуливались вместе в последние недели перед венчанием, и в первые дни, как я приревновала супруга к принцессе Кайне из Дукона, и ведь я в тот день впервые кого-то к кому-то всерьез приревновала, если вдуматься. Теплые, немного горькие губы и шрамы, касающиеся щек при поцелуях… Отогнав грустно-светлые мысли о своей начавшейся так печально семейной жизни, я взяла бумаги, обмакнула перо в чернила, устроившись поудобнее над какой-то книгой с полок, послужившей сейчас столом, и взялась за ответ.
«Мы добрались в Баэдэлли и провели первичный осмотр нескольких пострадавших. Особый Отряд занимается изучением магического поля и смягчает последствия искажений. К нам присоединился Пиу, он сообщил, что Ночной Остров знает о случившемся и окажет всемерную поддержку, но предупредил, что в случае с уснувшими науры не могут помочь…»
Ровные строки, излагавшие главное из того, что мы видели по пути сюда и уже в городе, коротко описание случая с обезумевшей от горя женщиной, я понимала, что Фэрт об этом непременно бы сообщил, и лучше было упомянуть это и мне, а не пытаться скрыть. И руки задрожали, и взор упал на окно, за которым в небе висела странная мгла, словно бы полыхающих облаков или даже самого небосвода. Близость Алого Тигра, или даже только тени его, окрашивала эти облака в такой цвет, насыщенный, яркий, жуткий. Невероятно красивые и чистые краски, знаменовавшие собой несчастья и многочисленные смерти.
«А еще над Баэдэлли заалело небо, как в самые первые недели и месяцы над Ориусом и большей частью Оринэи. Знаешь, кажется, что оно горит, и я не могу подобрать слова, чтобы описать, как это впечатляет и ужасает. Это нужно увидеть, чтобы понять, но я уже никогда не забуду это зрелище, точно»
И отдельный лист, с пожеланиями для Тиония, Илли, Бабушки Карсы, привет для Элиа, оставшейся трудиться в Дариане, и Ладара – друга нашей семьи. И для самого Арэна, наверняка со стороны казавшиеся столь же нелепыми, что и его слова о самой светлой девушке в мире. Обо мне.
Так или иначе, это сообщение с моими предложениями и идеями о том, как смягчить ситуацию в провинции, ушло тем же вечером, вместе с письмом Фэрта, с помощью каких-то странных чар, вроде того же ястреба, что принес письмо мне, секрет которых самир раскрыть отказался категорически, и мы продолжили заниматься изучением каждый своего. Я и Карру – пострадавших и того, как и что влияло на них, погружая в подобие сна, Бэнджамин и остальные в Особом Отряде – магического поля, обстановки в Империи и в частности провинции Милэсайн, обладателей дара, и не только из числа людей, самиров и чарванов. И Пиуэргурдран – магического поля на предмет того, как его восстанавливать так, чтобы опасность для живых существ исчезла. Мы даже действительно успели пообщаться с Арэном посредством изобретения Саммирса, быстро подхваченного Темной Империей – своего рода закрытых небольших кабинок размером в двух-трехместную карету, одна из стен которых передавала отображение иной кабинки, позволяя видеть и слышать друг друга на большом расстоянии. Или только слышать. Этот способ связи стоил больших денег и требовал личного присутствия общавшихся, и работал по предварительным договоренностям и заказам. Да и на его обслуживание затрачивались немалые магические средства, и все же подобное новшество, столетие как введенное в самой большой стране Бартиандры, лишь теперь понемногу уходило в соседние Дукон, Амаш и Найтрен, а многие страны мира и слыхом еще не слыхивали о таких чудесах, с трудом привыкая к конкам и паровым фургончикам крупнейших городов Никтоварильи и Саммирса.
Нас даже оставили на пару минут наедине, и пальцы сами собой легли на стену, довольно четко отображавшую Арэна, прикоснувшегося ладонью будто бы к моей. На губах мужчины мелькнула слабая улыбка, тут же растворившаяся в мрачных тенях его лица.
– Аля, надеюсь, больше попыток напасть на тебя не предпринимали? – серьезно взглянул на меня он. – То сообщение о женщине меня весьма встревожило.
– От меня ни на шаг не отходят или Карру, или Дорр, или ребята из доверенных десятков Бэнджамина, или сам Бэнджамин. А чаще всего и Карру, и Дорр, и еще толпа самиров. Я даже в покоях остаюсь только с Дорром.
– Он отправился в Баэдэлли как твоя охрана, – напомнил Арэн, выслушав меня и кивнув в ответ.
– Я понимаю, вы переживаете за меня и для того есть основания. Но…
– Даже в Дариане имели место довольно громогласные выступления против тебя и нашего брака, тебя открыто обвиняли в случившемся в Милэсайне. Ты понимаешь, что то, что до тебя это не доходит, заслуга Бэнджамина и Особых?! Народу нужно время, чтобы осознать, что ты здесь ни при чем, и время, чтобы увидеть, что ты пытаешься помочь. И пока ты нуждаешься в охране, в усиленной охране, Алеандра. – Довольно жестко отрезал Арэн.
– Я понимаю и не жалуюсь, – улыбнулась я. – Я скучаю. По тебе и по малышу…
– Тионий хотел сегодня поехать на переговоры со мной, но прибыли беженцы из Баэдэлли, кое-кто нуждается в помощи Целителей, и они с Целителем Буко решили, что Тио стоит поприсутствовать.
– Справедливое решение, – отозвалась я. – Практический опыт всегда пойдет Целителю на пользу, а я, более того, скоро приеду на встречу с Каэрри. И, возможно, нам удастся найти способ пробудить этих людей, по крайней мере, я очень на это надеюсь…
***
Что именно привело в Дариан столь высокое лицо из Великого Рокканда, вспомнить не удалось, впрочем, в государственных и внешнеполитических делах Империи я пока еще разбиралась мало, и только выдерживала чинную важную позу. Маленький трон, пониже и поскромнее того, что занимал Арэн, по левую руку от Императора. Как пояснили еще во время помолвки Ладар и герцогиня Лайга, женатые Императоры появлялись на церемониях вместе со своими избранницами, и дамы, в отличие от многих стран, не были вынуждены аудиенцию проводить на ногах – нередко сесть на специальные кресла и кушетки вдоль стен дозволялось даже просто дворянкам, присутствовавшим при событиях, не требовавших строжайшего следования протоколу. Императрицам, если, разумеется, сидел Император, и вовсе дозволялось всегда.
Я успела вернуться в Дариан всего за сутки, даже меньше, до торжественного приема роккандской делегации. Первоначально планировалось, что прибыть должен был государь Карлон Каэрри, Карлон Мудрый и прочее, прочее, прочее, но позднее пришло уведомление о том, что дела в Империи Великий Рокканд требовали личного участия правителя и он посылал вместо себя наследника престола… Встретили меня очень радушно, Иларда и бабушка Карса, дожидаясь нашего окончательного въезда во дворец, даже не ужинали, как и Арэн, а Тионий по такому случаю не ложился спать, ибо вернулись мы почти ночью, и долго прижимался ко мне, бормоча нечто вроде: «Аля вернулась»…
А уже следующим полуднем, когда шепотки в зале утихли, под пристальным взором Арэна и скользящими по собравшимся глазами главы Особого Отряда, распахнулись резные высокие створки дверей Тронного Зала, изукрашенных позолотой, под громогласный рык церемониймейстера.
– Его Королевское Высочество, Помазанник Божественный, принц Санрии, властитель Галдрийский, наследник престола Великого Рокканда от северных морей до рубежей Ретена и от гор Мискарта до лесов Руориса и степей Эмптии, благородный и просвещенный кронпринц Алкир Каэрри с супругами! – успокоившиеся было дамы и господа вновь принялись переглядываться и перешептываться, и до меня даже долетел обрывок чьей-то фразы. «С супругами? Как это?»
Ответ, впрочем, уже появился сам собой, в лице чинных, удивительно строго по сравнению с визитом Карлона выглядевших представителей Империи Великий Рокканд. Сам Алкир, кое-кто из знакомых еще по Совету магов, скромно оставшихся у дверей, верный помощник принца, Амэн, закутанный по обычаю во все черное, как тень, державшийся справа и на шаг позади своего господина, и еще пара серьезных мужчин средних лет. Писари или помощники, с первого взгляда понятно. Никакой помпезности и чрезмерной напыщенности, сопутствовавших Императору Великого Рокканда, не наблюдалось. Даже на тонких, холеных пальцах, казалось, не знавших ничего, кроме пера, не было перстней. Только мерцал едва-заметным лиловым огоньком Перстень Мага, положенный протоколом для зарегистрированных чародеев Альянса.
А еще на шаг позади Амэна медленно шагали две смуглокожие девушки, облаченные в изящные, шелковые саюджи, богато изукрашенные вышивкой и самоцветами. Волосы обеих были заплетены в косы, украшенные атласными цветами и жемчужными нитями, на запястьях и щиколотках звенели браслеты, отчетливо различимые сейчас в притихшем зале, на руках блестели кольца… Длинные серьги, ожерелья, с первого взора было очевидно, что дорогие, покрывала на волосах, как символ замужества… Они шли медленно, наравне, выдерживая расстояние в два шага позади супруга, и они отличались как небо от камня. На обеих были довольно светлые, какого-то оттенка немного сгустившегося молока, одеяния, расшитые виноградными лозами и звездами, но объединяло двух девушек, казалось, только это.
Та, что держалась справа, шла чинно, гордо, открыв лицо. Ее волосы, шею и руки богато украшали многочисленные золотые цепочки, массивные ожерелья и кольца с вкраплениями рубинов и алмазов, темно-карие глаза задорно, даже немного задиристо поблескивали, с любопытством скользя по залу, по собравшимся, замерли на минуту на нас с Арэном. Девушка, помладше меня на вид, на пару-тройку лет, казалось, наслаждалась своим положением и этой поездкой. Красивая, даже очень, с тонкими, изящными скулами, аккуратным маленьким носом, огромными, немного миндалевидными, глазами, по-сархарски ярко, но приятно нанесенная гримировка…
Вторая девушка, я помнила, что они приходились друг другу родными сестрами, шла слева. По паре браслетов и колечку на руках, скорее дань традиции и положению, скромное, закрытое саюджи, оголявшее только руку от локтя. И прикрытое вуалью лицо, с опущенными вниз, на мрамор пола, глазами, лишь раз, когда процессия остановилась, добравшись до середины зала, на короткое мгновение, все так же под вуалью, мешавшей разобрать лицо, поднявшимися на Алкира. Напугал ли ее так визит в Круг Тьмы, предписывали ли такую скромность традиции Сархара, или тому, что на фоне своей сестры младшая, как я предположила, жена Алкира выглядела скорее служанкой, были иные причины, я не знала. Да и не имела нужды это знать.
И все же взгляд почти против моего желания метнулся на еще молодое лицо, обрамленное густыми каштановыми волосами до плеч, и пальцы нервно дрогнули на подлокотнике трона. Я видела его впервые после второго пленения, и впервые после еще самой первой поимки была в состоянии это осознавать. Нисколько не изменившийся, только на лице отчего-то залегли глубокие тени и нос кажется острее, чем раньше. Камзол, жилет, рубашка, шейный платок, сафьяновые туфли, вышитые бисером и золотой нитью. Видимо, своего рода дань родству с Каором – уж очень они напоминали те, что носили важные господа в Сархаре.
И непрошенные, непонятно откуда взявшиеся, вдруг нахлынули смешанные чувства злости, ненависти, боли предательства, и какой-то светлой ностальгической грусти по тем дням, что я провела в Гвенто-Рокканде и поручениях, заставивших меня увидеть самые дальние уголки Империи. Ведь именно тогда я познакомилась с Ниэни, с Файгарлоном, и они позднее стали моими близкими друзьями, именно там я познакомилась со Стунгой, очаровательной, удивительной девочкой, навсегда запертой в собственном, недоступном нам, мире. Там я получила первый опыт исцеления уже без подсказок Сарины, и жутко тогда нервничала, и руки тряслись… Там я получила бесценные советы опытных магов, первые самостоятельные практики, посетила впервые за годы оперу – в Минауре такая удача не слишком-то выпадала… Там ведь осталось много всего, перечеркнуто одной лишь осенней, прохладной и невероятно короткой и одновременно долгой ночью. Ночью, когда я сбежала из Гвенто-Рокканда, чтобы спасти если и не жизнь, то уж точно свободу.
– От имени всей Империи Великий Рокканд, а равно стран Альянса Света, династии Каэрри и моего собственного, – начал Алкир, выдержав положенную протоколом паузу, без знаков с нашей стороны. – Я приветствую Великую и Процветающую Темную Империю, сиречь Никтоварилианскую, острова Фархат и их жителей. И выражаю глубочайшее почтение просвещенному и милостивому Императору, наследнику величайшей династии Фамэ, Арэну Второму, его супруге, Императрице Алеандре, и кронпринцу Тионию, – Тио, по долгу положения присутствовавший здесь же, вместе с Илардой, по правую руку от тронов, поймал мой взгляд и натянул на лицо чинное выражение, коротко кивая. – Великий Рокканд слышал о постигшем Империю несчастье, которое потрясло Бартиандру спустя столько лет после оринэйской трагедии, и мы искренне соболезнуем, – взгляд молодого Повелителя Огня скользнул по собравшимся. На многих лицах за гримасами уважения и радушия отчетливо читалось, что не только Императрица Алеандра мысленно обвиняла в случившемся саму же Империю Великий Рокканд. Сузились темные глаза самира, чуть дрогнули пальцы левой руки Арэна, прикрыла веером усмешку Иларда…
– Да будет Ильдаран, как древние именовали Солнце, всегда милостив к Королевству Великий Рокканд, – негромко произнес мой супруг, когда посланник врага взял паузу. – Мы благодарим Гвенто-Рокканд за проявленное сочувствие к постигшей нас беде.
– В недобрый час мне пришлось прибыть в вашу поистине достойную державу, что задает пример иным странам нашего мира, – невинно, и словно бы почти искренне опустил голову Алкир. – Наша сторона сочла разумным и уместным сейчас освободить Никтоварилианскую Империю от всех ее торговых обязательств перед нами до восстановления провинции Милэсайн, а равно выплатить половину годовой суммы контрибуции, возложенной на нас после печальных событий с драконами, единовременно в кратчайшие сроки. – Очень хороший жест, можно было бы признать его крайне доброжелательным и милостивым, даже дружеским, и делающим большую, огромную честь империи Великий Рокканд. Благородный и безвозмездный поступок, и перешептывания собравшегося дворянства были вполне оправданными даже при том, что звучали одобрительно. Благородный, дружеский, если бы не то обстоятельство, что именно Гвенто-Рокканд, несомненно, за этим и стоял.
– Это очень благородный жест со стороны Великого Рокканда, – коротко склонил голову в знак признательности мой супруг. – От имени всей нашей Империи я благодарю вас за проявленное понимание и выражаю крайнюю признательность.
– Мы делаем лишь то, что нам подсказывает наша совесть и наш долг, – невозмутимо и как-то слегка устало отозвался Алкир. – Так же, поскольку наш визит, к сожалению, состоялся много позднее ваших свадебных церемоний, я выражаю надежду, что наше желание поздравить вас со столь знаменательным событием не окажется излишне неуместным. Я и мои супруги искренне сожалеем, что ваше венчание имело столь плачевное продолжение, но, все же, берем на себя смелость поздравить вас с очень важным событием в жизни любого создания и поднести вам дары по этому случаю. Дела, приведшие меня в Империю, я предпочел бы обсудить при личной встрече с государем Арэном Вторым, они содержат крайне… закрытые сведения, и нашу торжественную встречу я желал бы закончить поднесением скромных подарков от моего имени и имени моих жен и младшей сестры для Императора и его молодой избранницы. – Протокол обязывал нас позволить этот фарс на костях, и вскоре слуги роккандского принца внесли в зал, почтительно опуская глаз и семеня к тронам, несколько огромных плоских подносов, покрытых плотными бархатными, вышитыми «накидками». Подарок для Арэна представлял собой меч, прекрасное, драконье стали, оружие. Полуторник, как у Фэрна, даже как-то поменьше с виду, но не декоративный, хотя и удивительно красивый. Боевой, и даже мне это было очевидно с первого взгляда, когда Бэнджамин самолично вытянул клинок из ножен, демонстрируя всем. Помимо меча, подарок для моего супруга составляли какие-то изящные, дорогие, но довольно красивые и строгие, принадлежности для письма, вроде чернильницы, коробки для перьев и пюпитра.
– Мне известно о страсти государя к оружию, – заметил Алкир. – И я счел, что Император по достоинству оценит работу лучших мастеров Басскарда, чье искусство изготовления мечей и кинжалов высоко ценится в мире. Как следующее после самиров и Темной Империи. Так же мы дарим двух породистых жеребцов императорским конюшням, – лошадей, естественно, никто никуда не заводил, и мы лишь коротко кивнули в ответ. Обычные подарки, не хуже поднесенных на свадьбе, разве что боевое оружие никто дарить не додумался. Оружие, с которого теперь глаз не спускали представители Особого Отряда, пока мне показывали какие-то шелка, украшения и прочие прочести, позднее унесенные в покои, перед тем, как роккандская делегация, поведав, что наши страны стремятся к дружескому союзу и стремление это невероятно похвально и отрадно для всего мира, и, несомненно, данный визит кронпринца Алкира в Темную Империю есть лишь начало диалога и сотрудничества, которые смягчат и улучшат напряженную мировую обстановку, торжественно и без пафоса удалилась.
