Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Третья. Сгущающиеся тучи (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
– Оринэйцы всегда знали, кто виноват на самом деле, – согласился я с Сатией, тоже закутавшись удобнее. – Мы плохо обо всех варварах и не думали, только о таких, кто грабит и угоняет. Я простой парнишка из деревни, ничем не лучше тебя.
– А что за новая вера у вас без ограничений? Отец говорил, очень плохая…
– Можно брать любую вещь, которую хочешь, и не думать, чья она. И всякий разврат не есть грешно, ибо любовь и счастье есть высшее благо. Вот такая вот вера… А ты в кого веришь?
– В Диаду, Барлан и Трингул. У нас только так, – отозвалась Сатия.
– Я тоже, – невольно грустно улыбнулся я, отмечая, что у нас, объединенных неизвестностью судьбы и опасностями, нашлось немало общего и, не будь ситуация такой, мы бы стали друзьями…
========== Часть 1. Темная Императрица. Глава 1. Венчание ==========
– Как чудесно оно на тебе все-таки смотрится! – Иларда, сияющая не хуже Камня Алеандры и Санджая, по легендам, одного из самых красивых алмазов мира, подаренного отвергнувшим трон принцем возлюбленной, впорхнула в гостиную моих новых покоев, в сопровождении несущей что-то Ниэни. Последняя сияла даже больше моей будущей родственницы, жизнерадостно подпрыгивая – еще бы, выдает принцессу замуж, как же… Вот только желания самой принцессы никто учитывать не хотел. – Я же говорила, это определенно твое! Просто чудесно! Мы с Бэнджамином были совершенно правы! А ты хотела какой-то жуткий мешок, – девушка, облаченная в длинное небесно-голубое платье, удивительно подходившее к ее глазам, улыбнулась, кивнув приветствовавшим ее служанкам. По обыкновению тугой лиф, открытые плечи с гладкой кожей и струящаяся юбка вызывали почти зависть – мое собственное платье было куда пышнее и наряднее… И все отчетливее хотелось облачиться во что-нибудь из Таунака, собрать немудренные пожитки и убраться отсюда вместе с приехавшей на церемонию венчания Танрой подальше – пока условие еще не было исполнено и был какой-то шанс его исполнить более приятным образом…
– Вечно двуногие самки гонятся за красотой и пышностью, убирая настоящее. В нашем народе такого нет – мы видим друг друга так, как создали Творцы, – Дорр, улегшийся у камина, вытянув лапы вперед, поднял морду. Я, поморщившись, когда потуже затянули завязки, с трудом вдохнула, подавляя желание запустить в друга чем-нибудь потяжелее.
– Мне это платье и куча побрякушек не нужны, – буркнула я, глядя на разворачивающую атлас, в который обернуты были, как выяснилось, украшения, Ниэни. Иларда, занимавшаяся облачением лично, чуть обиженно нахмурилась, а я прикусила язык, пытаясь не сделать фразу неуместной. – Я и замуж бы именно сейчас, не будь условия, не выходила бы.
– Ты не Эстер, – Дорр хихикнул, вполне откровенно, и поднялся, грациозно выгибая спину. – Ты мне хоть сказки-то не рассказывай, Алныр Такан. Плохо получается.
– Дорр, тигриная морда! – обернулась я аккурат вовремя для того, чтобы увидеть улыбку Иларды и подмаргивание вара сестре жениха. – Зря я просила тебя меня сопровождать.
– До тебя это только сейчас дошло, светоч мудрости? – откровенно развеселился вар, ставший невольным свидетелем ночных слез и метаний по комнате с паническим «ну куда мне замуж?». – Между прочим, как твой муж, я жутко оскорблен и унижен! Я тебя замуж выдаю, как свое детище, за достойнейшую партию – искал, переживал. А ты еще и не хочешь меня звать на такое событие!
– Муж? – заинтересовалась принцесса Никтоварильи, отослав большую часть служанок, обошла меня кругом, придирчиво оглядывая, и застегнула на запястье серебряный браслет с зеленым листочком мельхиана – я предполагала, что это изумруд. – В каком смысле?
– Канки пожелали узреть нас в духовном браке. В их Обители я ее супруг, – под уничижительным взглядом и обещаниями сделать из него шкуру поведал тигр. – Она на самом деле упрямая и вредная – ужасная жена, поистине.
– Дорр! – Ниэни, напоследок проведя по моим распущенным волосам гребнем, топнула ногой, запустив-таки в него книгой, лежавшей у камина. – Ты хотя бы день можешь помолчать?
– А зачем? – поймав орудие наказания на лету зубами и вернув на место, осведомился вар. – Я общителен и умен.
– А еще весел. Да и внешне прекрасен, – усмехнулась Иларда, потрепав густую белую с черным шерсть загривка.
– Вот. Ее Высочество меня ценит и понимает, – Дорр благодарно склонил голову и взмахнул хвостом. – Ну что, я так понимаю, нам пора в важный путь?
– Не совсем, – Иларда отрицательно покачала аккуратной головой, улыбнувшись мне. – Сейчас отбываю я, сопровождая Его Величество в Храм Создательницы Барлы. Вам надлежит, выдержав некоторое время после моего ухода, пройти в Парадную Залу дворца, где Госпожу Алеандру ожидают Первый Советник Сайрау, Госпожа Элиа Фэрт – первая фрейлина будущей Императрицы, и Ее Светлость Владычица Таунака Танра, – голос, мгновение назад веселый, стал довольно-таки сухим и официальным. Примерно таким же тоном Сайрау, сама юная Фамэ, Фэрты и несколько «умудренных» придворных дам читали всю помолвку лекции об устройстве Империи, ее культуре, традициях, о том, как надлежит встретить гостей из других стран Круга и как принять их поздравления…
– Благодарим за визит и советы, Ваше Высочество, – Дорр припал на передние лапы, провожая поспешно удалившуюся, шурша юбками, принцессу Никтоварильи, и поднял взгляд на меня. – Ну вот и готовься, Ал. Время настало, – от его озорства и следа не осталось – сейчас перед нами стояла молодая копия Нагу – серьезная, мудрая кошка… Огромная и очень опасная – отрицать это не стал бы никто.
– Я не хочу… – я обернулась к Ниэни, торопливо собиравшей разложенные по столикам и креслам ткани, украшения и какие-то ножницы, подушечки с иголками и булавками. Темное платье оринэйки и аккуратная коса, совершенно обычные и ставшие за годы родными, приятно радовали глаз, выделяясь из окружающего пафоса и лицемерия светлым пятнышком. – Я не хочу этой церемонии, – голубые глаза понимающе взглянули и подбадривающе моргнули. – Слишком много важности и… Хочу обратно в наши леса и поля, – последняя из служанок удалилась, когда я, отбросив грядущее положение, крепко обняла подругу. – Спасибо, что ты рядом…
– Ты справишься, Ал, – ласковый и укоряющий взгляд. – Твой жених – прекрасный человек, и я горжусь тем, что ты становишься его избранницей, – я улыбнулась в ответ, отгоняя саму мысль о том, как сильно хочу проснуться уже завтра, уже женой… Но в реальности надо было идти в Храм, приносить клятву верности и ждать, пока заплетут косу – символ брака… – Прекрати немедленно свое уныние!
– Я расскажу вечером, как все пройдет, – пообещала я, сглотнув образовавшийся в горле ком. Еще пару часов назад грядущее венчание казалось далеким и чужим, а сейчас почти трясло от страха и волнения. И какого-то глубоко затаившегося желания увидеть Арэна – даже несколько дней без его общества, после почти ежедневных часов общения, показались слишком долгими и пустыми. И все же хотелось, харр раздери, так хотелось увидеть его глаза и на минуту остаться наедине – но сегодня нам это не светило. – И да – не вздумай стесняться и запрещать себе маленькие радости – по случаю торжества на кухнях много всякого вкусного, – новые объятия и Дорр, недовольно заурчавший и направившийся к выходу.
– Поправь прическу и пошли, – рыкнул вар.
– Она волнуется! Она сегодня станет женой… – «лучшего на свете человека», – мысленно закончила я за полную восторга Ни. – Прояви немного такта.
– Ладно. Поправь прическу, шмыгни носом и пошли. – Дорр непоколебимо дошел до двери и остановился, давая мне заглянуть в зеркало. Бледная девушка с острыми скулами, распущенными черными волосами, влажными глазами какого-то травяного цвета… И зеленое, бархатное, струящееся платье с вышивкой и отделкой по талии, подолу и рукавам серебром, а по лифу – тонкими ниточками черного жемчуга – мельхиан, лист, конечно же, символ честности и преданности мужу. Человеку, которого когда-то я почти боялась увидеть – и подумать тогда не могла, что мне доведется лично общаться с «Темным» Императором и стать его невестой…
– Удачи, – Ниэни улыбнулась, кивая Дорру, и помогла мне привести себя в порядок. – Я буду ждать подробного рассказа. Я люблю подробности!
– Их будет много, обещаю…
– Пошли уже. – Дорр потерял остатки терпения и принялся бодать меня головой, оставляя шерсть на платье… Под его натиском я все же выбралась в коридоры, угодив прямо в руки главных служанок и стражи – молодых, серьезных магов, на лицах которых красовалось гордое «я буду охранять невесту Императора!». Невесту, которая почти мечтала утопиться в каждом встречном фонтане… Но сделать это не дали бы ни Фэрт, ни Сайрау, ни Дорр, ни Танра – она, как единственная прибывшая на венчание родственница моей семьи, пусть и дальняя, женского пола, сопровождала меня к алтарю. Это надлежало бы делать матери или хотя бы сестре отца, но… Так сложилось, что кроме Танры, оказалось некому.
***
– Улыбайся, – прошипела Элиа, облаченная в темно-серое атласное платье с открытыми плечами и черные перчатки из тонкого кружева. Плотные ряды магов Императорской стражи окружали нас, а часть гвардии и часть городского гарнизона сплошной линией отделяли от стекшегося на главные улицы и площади народа, решившего посмотреть, что я собой представляю… – Им это понравится, – я натянула на лицо как можно более искреннюю улыбку, как и весь проделанный путь – радостные заинтригованные лица, которые взгляд вылавливал из толпы, убеждали в том, что я для этих людей – своего рода развлечение и повод для гордости и рассказов внукам…
Хотя сама я почти мечтала развернуться и удрать домой. Но цепкая рука Танры, по обыкновению одетой в белое таунакское платье и с распущенными седыми волосами, которая удерживала под руку меня, сделать лишние шаги не давала… А в ушах звенело ее «доколе ты, дитя мое, собираешься над ним и над собой издеваться?».
Танра приехала одной из первых, и успела помочь нам, как и ее свита, с последними очагами столичной эпидемии. Подавленной даже достаточно быстро, героическими усилиями лекарей и магов, да и самиров, помощь которых тоже была нам оказана, когда масштабы лихорадки стали разрастаться – Бэнджамин, недолго думая, добился у Арэна разрешения отрядить на борьбу с болезнью самиров Отряда, владевших Целительством, под руководством Карру. И… откладывать венчание даже не пришлось.
Танра провела в Дариане больше месяца, и мы успели вдоволь наговориться после долгой разлуки, я излила наконец все накопившееся, поделилась всеми проблемами и сомнениями, всеми открытиями, тем, как приживалась здесь, в Империи… Мы с Ниэни и Дорром с радостью и облегчением узнали, что Файгарлон был в Таунаке, куда попал сильно израненным, но быстро окреп, что Фэйзер вернулся в Ополчение и продолжал активно сотрудничать и с Танрой в том числе… Узнала Танра и о том, что произошло с Ниэни, и очень долго, молча, гладила девушку по волосам, едва ли будучи в силах подобрать слова. Впрочем, слова были лишними, как говорила сама Ниэни. Слова делали только больнее…
Поделилась я с Танрой и своими сомнениями по поводу чувств, и тем, что, казалось, я была влюблена в будущего мужа, и тем, что, по сути, мне не стоило идти на поводу чувств, у меня был долг кронпринцессы Оринэи. Да и поводов влюбиться ведь не было, с чего бы вдруг, почему? И, будучи сама не в силах ни прогнать свои чувства, ни поддаться им, я то словно забывала, что настаивала на формальности брака, то вдруг отталкивала теплые, сильные руки, и горькие губы, все чаще к венчанию прикасавшиеся к моим. Мучая этим, как совершенно справедливо говорила с укором Танра, и себя, и Арэна.
Она была права, как бы я ни хотела считать иначе. Я пыталась отрицать, что мне интересно с ним, нравится быть рядом, что поцелуй при помолвке, самый первый, еще долго горел на губах сладким огоньком… Пыталась, но мысли об этом вновь и вновь ползли в голову – даже вот сейчас, когда я проходила, следом за девчушкой-цветочницей, очаровательной белокурой малышкой лет восьми, в распахнутые двери огромного белого Храма Создательницы Барлы, Божественной Матери, полного важных гостей из числа имперских офицеров и дворян и иностранных делегаций. Сотни пар глаз пожирали каждое движение – повод для сплетен, только оступись, обеспечен. Потому-то меня и муштровали, наверное, долгие месяцы… Взгляд скользнул на Верховного Жреца – в синей мантии, седовласый, напоминавший чем-то доброго звездочета из старых сказок, с длинной густой бородой и символом Барлы в руках. А на алтаре – чаша со священной водой, краска для символов и где-то там подобранный мной браслет – символический дар будущему супругу… А взгляд скользнул с Жреца, покуда я, под охраной и в сопровождении друзей шагала к новой жизни, радуясь, что хоть в подоле не путаюсь, и стараясь не рассматривать гостей, на высокую крепкую фигуру. Как всегда в черном, мундир, отделанный серебром и украшенный на груди мельхианом. Ножны с серебристым гербом династии – орел на верхушке мельхиана, богато инкрустированные изумрудами, гарда легкого длинного меча
– для церемоний, не для сражений… И карие глаза, скользнувшие на мое лицо. Губы тронула чуть заметная подбадривающая улыбка, а я едва не оступилась, снова сглатывая комок в горле – я почти не замечала расчертившие лицо шрамы – лишь красивого, сильного, благородного человека, смелого, умного. Давшего мне множество шансов и оказавшего неоценимую помощь. Уже тем одним, что только здесь, только в его стране, я засыпала, будучи уверенной, что утром проснусь.
– Доверься сердцу, милая, оно знает, что вам на самом деле нужно, – тихий ласковый голос Танры вернул меня в реальность, когда мы остановились в десятке шагов от мужчины у алтаря. Последнее напутствие старшей женщины, принятое когда-то у нас в Оринэе. – И не пытайся обмануть. Ты можешь обманывать меня, Дорра, Его Величество Императора Арэна, – некоторая официальность слов снова заставила выпрямиться и набраться духа для выполнения «нужных и важных» дел… – Но себя-то можешь?
– Я хочу. Я только вот всего этого… – я обвела взглядом набитый людьми Храм и опустила глаза. – Не хочу.
– Это маленькая трудность, которая предваряет большое счастье. Даже у нас в Таунаке день, когда двое венчаются, очень большой праздник – соединятся две жизни и станут одним широким путем, а не двумя узкими тропами. Как твоя наставница и как твой друг, удостоенная чести пройти с тобой этот важный путь, я желаю счастья на этой дороге. И не делать ошибок, – после долгих нотаций в этих словах крылось огромное значение, которое я уловила без труда. Перестать пытаться обмануть себя и принять чувства к Арэну… К Императору Арэну, тут же поправилась я, сложив ладони рук и почтительно кивнув Танре. Дальше предстояло пройти несколько шагов с Дорром и потом – одной…
– Благодарю за честь разделить этот путь с вами, аманэ Танра. И за теплые слова, – тихо, пока еще на родном языке, – после венчания главным языком жизни становился для меня наанак… Дорр терпеливо стоял рядом, ожидая, покуда стража развернулась вдоль прохода почетным караулом, смешавшись с личной гвардией Императора. Еще несколько шагов и теплый бок Дорра рядом. Пожелание счастья и вар отступил на пару шагов. Мне предстояло идти одной… Безумно захотелось развернуться и броситься отсюда опрометью как можно быстрее и дальше – невыносимые взгляды собравшихся, поглощавших каждое движение, сердце, готовое уползти в самые глубокие подземелья, и всего три шага, отделявшие от будущего супруга. А нога словно приросла к мрамору пола. Поднялись заинтересованные шепотки, тут же принявшиеся стихать, а колотящееся сердце и взбунтовавшийся от волнения и страха дар внезапно захлестнула волна полного спокойствия, уверенности и умиротворения. Я вдруг осознала, что все эти люди не пожирать меня пришли, им просто хотелось увидеть большое событие. А некоторые ехали сюда, чтобы выразить уважение к Империи. И я прекрасно знала, что делать и что меня ждало. Первый шаг дался удивительно легко, словно я вдруг стала перышком. И еще шаг. И еще…
Теплая рука сжала мою, когда мужчина шагнул навстречу, и Жрец поднял руку, призывая к молчанию. Воцарилась тишина.
– Сегодня мы собрались в Храме Создательницы Барлы, дабы перед лицом ее и ее Вечных Спутников объявить о соединении двух человеческих судеб по единому решению их сердец, – поплыл в огромном зале голос священнослужителя. Дыхание вновь стало затрудненным и спертым, а сердце кольнул страх… И все же я хотела того, что должно было произойти. – Мне выпала великая честь соединить их жизни в одну пред ликом Творцов… И я прошу собравшихся вместе со мной воззвать к Барле и Ее Вечным Спутникам с просьбой даровать создающейся сегодня семье и тяготы, которые позволят укрепить сердца, любовь, доверие и дух. И радости – которые наполнят души благостным покоем и гармонией. Прочтем же молитвы Алеандры и Санджая, – молитвы молодых супругов о долгом пути вместе, верности, доверии и счастье брака. Я поймала себя на мысли, что шептала слова молитвы вслед за читавшим их негромко, но отчетливо Верховным Жрецом Круга Тьмы. Тихий шепот за спиной выдавал, что произносила эти слова не только я. Но собравшихся я, стоя лицом к Алтарю и скрытой в глубине этой части храма статуе Барлы, у которой стояли облаченные в голубые платья и покрывала Жрицы и Жрецы в голубых балахонах, не видела. Лишь различала краем глаза тонкий профиль будущего супруга – не сводившего взгляда с чаши с водой, в которой нам предстояло омыть руки в знак избавления от прошлого. Наконец молитва завершилась, и Жрец поднял левую руку, вновь призывая всех к тишине и вниманию.
– Сегодня здесь присутствуют самые различные народы. Люди, самиры – верные и мудрые друзья, науры, почтившие присутствием это значимое событие, – Темнейшие, обособленной группой собравшиеся по левую сторону, в кольце стражи, одобрительно закивали. Чарваны, гномы, еще кто-то, и Дорр – единственный в Храме вар, гордо вскинувший голову. – И всех вас я прошу стать свидетелями заключения брака между кронпринцессой Оринэи Алеандрой, дочерью короля Аланда Девятого, и великим властителем, Помазанником Божественным и Наурьим, милостивым и просвещенным государем-отцом, Императором Великой Никтоварилианской Империи, островов Фархат и прилегающих морей Арэном Вторым Фамэ. Прежде чем назвать вас, – он почтительно кивнул нам, – супругами, я прошу в знак смирения, верности и очищения от прошлого омыть руки друг другу водой из Священного Источника. – Две молоденьких послушницы двинулись из тени с корзинками цветов, когда Арэн, взяв мои руки в свои широкие чуть шершавые ладони, опустил их в поднесенную старцем чашу, символически омывая. Теплая кожа почему-то заставила смущенно улыбнуться и опустить взгляд окончательно…
– Теперь ты, – едва различимый шепот, даже не на самом деле, а в голове, знакомый и умиротворяющий. А я почти радовалась, как бы ни хотела обратного, что все же не приняла его предложение помочь – условие тихо довлело над головой, но я хотела совсем другого брака. Того самого, в который теперь вступала. И договор о его формальности становилось соблюдать слишком сложно… Пальцы сами собой скользнули по сильным ладоням, и почти не хотелось отпускать эти руки. Но все же пришлось, а на тонких губах вкуса горькой вишни воцарилась теплая, почти нежная улыбка.
– И теперь, когда венчающиеся готовы к первым шагам новой жизни, – голос Жреца вновь вернул меня к реальности. – Я должен задать несколько вопросов, на которые молодым необходимо ответить искренне, от сердца… – и вновь заинтригованная тишина, хотя все это звучит на каждой свадьбе. А пальцы дрогнули от волнения. – Со свободной ли волей, чистым сердцем и любовью к избранникам пришли вы сегодня в это священное место? –Я знала, что первой отвечать надлежало мне. Но то, что слова сорвались с губ, едва Жрец замолк, даже для меня оказалось неожиданностью.
– Воистину так, Ваше Преосвященство.
– Да… – почему-то голос Арэна я слышала с трудом. В голове сладко звучало, вновь и вновь, его «да»… И безумно хотелось, чтобы оно относилось к третьей части. Хотя это ведь именно я настаивала на договоре. Но я же до дрожи хотела разорвать его прямо здесь и с трудом заставляла себя отгонять эти мысли.
– Истинно ли ты, сын Барлы Арэн, желаешь взять в супруги дочь Барлы Алеандру и разделить путь жизни с ней? – взгляд встретился с теплыми карими глазами. И впервые захотелось в них утонуть, отогнав страхи и мысли прочь. Я хотела стать его женой. Я действительно этого хотела. Я… после всего, что случилось в моей жизни с появлением в ней Картер, то, что я доверяла ему, стоило дорогого.
– Истинно, о Верховный Жрец. И клянусь разделить с моей супругой радости и горести дороги наравне, храня верность ей и нашему союзу сердцем, помыслами и телом. – В глазах светилась нескрываемая нежность, и руки вновь сжали мои. Если это игра – он прекрасный актер и театр много потерял в его лице. Но я не хотела, чтобы это было игрой…
– Истинно ли ты, дочь Барлы Алеандра, желаешь взять в супруги сына Барлы Арэна и разделить путь жизни с ним? – сотни лиц обращены ко мне. Жители Империи почти предвкушали, что я вот сейчас стану женой их Императора, мне даже мысли читать уметь было не надо, чтобы видеть это на их лицах. Гвардейцы, маги и рассредоточившиеся по залу самиры, чьи щиты окутали нас с Императором, с холодными лицами и заинтересованными глазами…
Голос дрожал, срываясь почти до шепота, и сердце снова готово было убежать из груди подальше. Хотелось закрыть глаза и открыть уже утром, а еще лучше – через пару недель, когда все привыкнут к этому событию и восторги стихнут.
– Истинно. Я клянусь хранить верность мужу и быть преданной и чуткой женой. И перед лицом Создательницы, – пальцы судорожно сжали сильные ладони. – Я клянусь пройти каждый шаг с моим супругом и делить каждое горе, вдвое преуменьшая его, и каждую радость, вдвое усиливая.
– Доверяете ли вы друг другу отныне и навек жизни, судьбы и помыслы, даете ли друг другу обещание не утаивать ничего друг от друга? И быть вместе на вашем пути отныне и до ухода в Чертоги Создательницы?
– Да, – хором, и окончание слова утонуло в приветственных возгласах. Краска написала на моем лбу месяц и символическое солнце на лбу почти уже супруга. Женское и мужское начало в единстве. Древний обычай… А вокруг нас делал семь шагов Верховный Жрец с высоко поднятым символом Матери Барлы, громогласно читая молитву. И лилии, белые, падали нам под ноги, проворно разбрасываемые Жрицами. Они венчали часто, для них это было привычное занятие, разве что непривычны оказались венчающиеся. Для меня настал самый волнительный в жизни день.
– В знак любви и преданности вам надлежит преподнести друг другу маленький дар. – Серебряный поднос с зеленым атласом и на нем черный, гладкий широкий мужской браслет – строгий и красивый. Застегнулся замочек и украшение воцарилось на широком запястье, а поднос возник перед глазами вновь… Медальон?! Точная копия маминого, расколовшегося во время последнего сражения с людьми Алкира и не восстановленного даже самирами?! Даже цепочка точно такая же, точь-в-точь, и… На глаза навернулись слезы, когда теплые руки застегнули украшение.
– Я не могу починить твой, прости… – тихо, на ухо.
– Данным мне милостью Создательницы правом и с искренними пожеланиями всех благ я провозглашаю брак Арэна и Алеандры Фамэ заключенным! – приветствия и заигравшие переливами арфы и… – Для скрепления клятв и по традициям Оринэи церемонию завершают семь поцелуев – как символ семи первых науров. – В карих глазах мелькнуло удивление, но какое-то радостное. Он не знал, что эта традиция вошла в список соблюдаемых. Утвержденная Илардой…
Теплые губы накрыли мои, и, наплевав уже на все, я робко обвила руками крепкое, сильное тело, невольно отвечая на касания губ. Горькие губы и безумно сладкий вкус поцелуя. Свечи, цветы, стены храма и собравшиеся в его Зале поплыли, размываясь перед глазами, теряя привычные очертания. Семь поцелуев, моя инициатива, и только сейчас сполна я осознавала, насколько права была аманэ Танра, и отчего я так хотела соблюсти именно этот обычай. И от чего я на самом деле тогда бежала, набившись в поместье Фэртов. Я хотела быть его женой. И это ничему не мешало, Арэн ведь еще в самом начале изложил совершенно правильные, резонные и равно возможные пути действий. И наш брак, окажись он настоящим, никак не отражался ни на одном моем долге… Потому-то коса и коронация прошли как-то мимо – мне слишком многое сейчас следовало осознать и прочувствовать. Хорошо отрепетированные действия здорово помогли – недаром я училась не один месяц. Но все же коронация завершилась и мою голову со свежезаплетенной косой украсила изящная серебряная тиара, довольно легкая – я вспомнила, что, когда меня провозглашали наследницей престола, от тяжести короны Оринэйских чуть не упала. Корону Императрицы Никтоварилианской Империи я ощущала едва-едва, слишком легкую, невесомую отчего-то.
– Кандари ка Энтра Алеандра! – сотни голосов слились в один. Левые руки стражей взметнулись вверх, как и гостей-никтоварилианцев. И даже большая часть делегаций из стран Круга последовала приветствию, которое я едва понимала – почему-то язык Империи давался мне с огромным трудом. – Кандари ка Энр Арэн Убрэм!
– Слава тебе и мне, – улыбаясь, едва слышно шепнул супруг, крепко сжимая мою руку. – Улыбнись в ответ.
– Кандари на Никто Варилиан Энрэа кэ аста амги, – понимая, что подданным было бы приятно, если бы я ответила на их приветствия, кое-как произнесла я, как можно милее улыбаясь. – А как будет «добрые пожелания»? – уже тише, адресуя вопрос только мужу, добавила новоявленная Императрица.
– Сэвэни даргу камтэ… – левая рука мужчины взметнулась вверх. – Сэвэни даргу камтэ конта дэ варилиа! – вторую часть я слышала часто и поняла, что супруг воплотил мое намерение в жизнь – негоже же только своему народу отвечать…
Я же поклонилась «бабушке» Карсе, с невольным восхищением отметив, как даже за морщинами сохраняло красоту ее лицо, и тому, как похожа она была на застывшую неподалеку Танру. Впрочем, они ведь и были родственницами. Но вместо ожидаемого благословения последовали крепкие для ее рук объятия и ласковое: «Добро пожаловать в семью, девочка»… На глаза вновь навернулись слезы. У меня теперь на самом деле была семья!
– Добро пожаловать, сестра! – Иларда, сияя от счастья, умудрялась при этом нескрываемо плакать, крепко обвивая меня руками. – Как же я рада! Как я рада!
– Сестра? – я недоуменно оглянулась на Арэна, принимавшего поздравления Карсы.
– По нашим традициям жена брата или супруг сестры принимается как сестра или брат. – Я кивнула, представ перед Тионием. Серьезный, даже словно бы слегка насупленный, и очень похожий на Арэна…
– Я…
– Я рад, что ты становишься членом нашей семьи, – тонкие ручки крепко обняли талию и я неуверенно коснулась длинных темных волос мальчика. Я ведь не смогла бы заменить ему мать… И мачех часто считают злыми… – Ты очень достойная девушка, и я рад видеть рядом с отцом именно тебя. Но я буду еще счастливее, если амари Алеандра…
– Скоро мы снова будем изучать магию, обещаю, – и все же он очень похож на моего супруга, и когда они рядом, это отчетливо видно. Его сын. Теперь – наш… Один из самых дорогих для меня в мире, теперь, людей.
До дверей храма путь передо мной устилали лилиями теперь уже две девочки с корзинками цветов. Предстояло еще многое – принять шефство над полками, посадить саженец мельхиана, и в парадные залы, к столам и поздравлениям… Я по-прежнему не хотела пафоса и важности, но была счастлива. Отныне я больше не была «дочь Аланда Алеандра Оринэйская»… Не только это. Но и Алеандра Фамэ, замужняя женщина, у которой появились семья и достойный, благородный супруг… И дело крылось вовсе не в том, кем меня сделал брак – даже если бы мы жили в лесу, я хотела бы быть его женой. Ему, после всего, что уже довелось пережить, и после его отношения ко мне, я научилась доверять – не каждый мужчина согласился бы на формальный брак, который по сути ему-то не нужен. Полезен, быть может, но не жизненно необходим. Тот же Алкир уже этой ночью добился бы всего, и мое желание было бы для него пустыми словами. Но я почему-то пребывала в уверенности, что Арэн ни на чем большем настаивать не собирался и что мои желания были для него весомы. А в темных глазах светилась искренняя нежность, и я сомневалась, что это была просто попытка играть. Я не верила в это. И я впервые не хотела отгонять прочь осознание того, что и мне он стал очень дорог…
***
На площади Славы Воинов Круга Тьмы уже выстроились несколько элитных полков в парадных мундирах. Шефство над ними-то и предстояло принять… Возглавляя колонну шедших по улицам – многие центральные площади и ведомства располагались недалеко от Дворца Династии Фамэ и Дарианского Храма Создательнцы Барлы, и ехать нужды не возникло – мы бы дольше устраивались в экипажах и верхом, чем добирались до места, супруг удерживал меня под руку, изредка подбадривающе улыбаясь. Позади шагали принцесса Иларда и кронпринц Тионий, Императрица Карса, которую под руку держал Светлейший герцог Сангарский – по такому случаю получивший возможность посетить столицу, как родственник династии, а следом – еще несколько семей, ответвившихся когда-то давным-давно от основной династии. Вторая колона – под предводительством Светлейшего герцога Ладара Сайрау и Семи Вилайров – из министров, придворных дам и высшего офицерского состава страны. Третью, особо охраняемую, образовывали главы иностранных делегаций – принцы, принцессы, король Дукона Санджай Пятнадцатый и его старшая дочь – полная дама в узком обтягивающем платье, из выреза которого весьма недвусмысленно торчал пышный бюст. Мое платье, утром казавшееся слишком откровенным – открывались плечи и лопатки, теперь представлялось прямо-таки верхом скромности – немалая часть собравшихся дам весьма откровенно выставляла напоказ прелести и оголяла, пользуясь теплой погодой, руки, шеи и плечи… Каор Суман из Сархара с женой, кто-то из южных стран, хотя и не с Южного Аррака, Император Каболги, самой большой страны которого, на приглашение Арэна учтиво написал, что слишком долгий путь, он сожалеет, но прибыть не может, только подарки по такому случаю от своей Империи пришлет… И самиры – что было делом удивительным – визиты в иные страны они наносили крайне редко. А я, глядя на облаченных в нарядные яркие балахоны представителей Саммирса, младшего сына короля и его жену со свитой, с содроганием подумала, что наш Особый Отряд на их фоне представлял собой верх эмоциональности –возникло стойкое ощущение, что они не умели улыбаться и хмуриться вовсе.
