Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Третья. Сгущающиеся тучи (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)
– Нерушимой, – карие глаза пробежались по строчкам и расширились. – Более нет. Иларда сообщает, что этим полуднем граница исчезла и на территорию Никтоварилианской Империи на границе с северо-восточными степями Великого Рокканда и у склонов Мискарта вторглись войска Великого Рокканда. Наши войска ответили на агрессию, – благо, холодок прошелся по спине, мы стянули туда же огромные войска, обученные сражаться в этой местности. – То есть… Карлон нас опередил.
– И еще до получения решения Совета начал войну, – покачал головой Ладар. – Опасаюсь, вам лучше срочно отправиться в Дариан. У нас мало времени. Я останусь с делегацией, мы вернемся в Дариан через территории стран Круга, в тылу.
– А вас, – добавил невесть когда успевший появиться в покоях Пиу, устроившийся на ворохе подушек. – Доставлю я. Полагаю, прямо сейчас, – осознание вползало в голову медленно. Началась война, пролилась первая кровь. И Карлон нас опередил – выходило, он готовился к войне, и сообщения разведки о перемещениях Священной Армии к границам были правдой. И как тогда наши люди не заметили целую линию будущего фронта? Как?! Или… Специально?
Пиу действительно не стал разводить свои намерения с делом, и уже спустя час мы стояли посреди гостиной покоев Императора, очень маленькой группкой. Отец, Саат, Бэнджамин, Карру и мы с Арэном, Фэрн… И еще пара человек, которым лучше было находиться в столице, а не среди направившейся домой делегации.
– Через неделю, не более, Алеандре следует отправляться в путь, – закончил наур, когда мы оправились после столь сильной магии. – Удачи вам. Мы поможем всем, что в нашей власти, – дух исчез, оставив нас встревоженно переглядываться и спешно менять планы. Война должна была начаться. И мы готовились к ней. Но не к тому, как она началась…
***
– Элиа что? – На всякий случай уточнила я, рассмативая как-то побледневшего Бэнджамина, выставившего за дверь гостиной Файгарлона и Ниэни, споривших уже в двадцатый раз, пойдет ли девушка с нами.
– Элиа ждет ребенка, поэтому мы будем венчаться сегодня вечером, – повторил самир. – И мы будем очень рады, если ты сможешь прийти. Церемония будет крайне упрощенная, Ал, для узкого круга.
– Ждет ребенка, – рука поневоле коснулась живота и тонкие губы тронула виноватая улыбка. – Быстро вы, однако. Но… Может, ты тогда останешься?
– Я написал матери, она присмотрит за ними. Ты же знаешь, я не смогу не пойти. Эль все понимает, она не будет обижаться. – Я не сомневалась даже, что чарванка рвалась с нами, однако теперь ей предстояло остаться в Дариане и позаботиться о себе и будущем малыше. – Просто хочу, чтобы ребенок родился в законном браке. Помолвка – это славно, но все-таки не то.
– Хорошо, я обязательно буду, – я крепко обняла друга и застыла, не зная, уместно ли сейчас поздравлять. – Я рада за вас, ребята, правда рада, – решилась наконец. – И я тебе слово даю, сделаю все, чтобы они ни в чем не нуждались. И были в безопасности. – Бэнджамин серьезно кивнул, приобнимая меня в ответ.
– Спасибо. Думаю, я попрошу их с матерью пока уехать, подальше от Дариана и фронта… Надеюсь, они поладят наконец-то, – со вздохом добавил он…
Венчание действительно состоялось тем же вечером, тихое, для очень узкого круга лиц, с небольшой трапезой в кондитерской отца, подаренной им Эль. Вот только в числе скромных подарков обнаружились документы на дом во Втором Кольце и изящная, роскошная открытка с гербом Династии.
– Поздравление государя, – сообщил Карру, взявший на себя роль друга жениха и куратора торжеств. – Он желает новой семье счастья и любви. Государь так же пожелали подарить Сиятельному Герцогу дом на…
– Сообщите, пожалуйста, – Бэнджамин жестом прервал самира и обратился к доставившему поздравления из дворца слуге. – Что я благодарен Его Величеству за эту честь, но не могу принять столь роскошный подарок. О чем искренне сожалею… – Ни увещевания, ни уговоры не действовали, и документы уехали обратно во дворец, а вслед за ними и мы. Стараясь не думать о том, что всего через день был назначен выход нашего небольшого отряда прочь из дворца и уж тем паче от Дариана… А я – о том, как сильно этот отказ мог задеть Арэна. И почему-мне-то после всего – не все равно…
========== Вместо эпилога ==========
Разумеется, никакого другого ответа от гордого, уязвленного мною же друга, не стоило и ждать. И возращенные документы на дом во Втором Кольце не удивляли. Скорее, напоминали лишний раз, что произошло в злополучные дни ревности и всего, к чему она привела. И сейчас, когда считанные дни оставались до ухода Алеандры и ее спутников на задание Барлы, особенно остро. Когда-то давно, в детстве, мы втроем играли в будущие жизненные события – мою коронацию, войны и победы, и, случалось, свадьбы. И тогда, в те беззаботные годы, нас всегда было двое, до появления Бэна, а затем – трое.
Вот только на долгожданную, выстраданную настоящую свадьбу младшего среди нас я не попал, хотя всегда думал, что сыграю роль друга жениха, очень важную в самирских обрядах. Но… из-за моей же собственной глупости роль эта досталась Карру. А нам с Илардой даже не выпало шанса хотя бы поздравить давних друзей…
– Элиа выглядела очень красиво, в традиционном свадебном наряде, – заметила последняя, вплывая в Янтарный Кабинет с шлейфом духов и поправляя перекинутую через плечо украшенную жемчугом косу. – Я видела из окна, как они подъехали к парадным дверям. Все счастливые. Даже не верится, – покачала головой девушка, опуская руку на мое плечо. – Послезавтра утром они собираются уходить, Арэн. Я уже распорядилась, чтобы об этом не распространялись, дескать, у Императрицы просто важная государственная поездка. Но бабушка просила возможности официально проводить всех в дорогу.
– Она имела в виду, – отложив документы на дом, отозвался я, стряхивая мрачные мысли прочь. – По обрядам Таунака и Саммирса?
– Именно. Герцогиня Ларна только что приехала, и просит об этом же. Она говорит, что хочет иметь возможность проводить сына в такой поход как подобает.
– Ты уже сообщила генералам о моем прибытии в Дариан и вечернем военном совещании в столице?
– Да. – Как ни крути, дела были делами, и личные обиды и скорби стоило загнать подальше. На западе кипели сейчас сражения, минувшим утром доставили известие о том, что Басскард и Рокканд объявили нам войну официально, и войска Дукона встретились с басскардскими частями. Священная же армия усилила натиск подле границ, и, пока еще совсем немного, вторглась на территорию Империи. Пока – на половину дневного перехода пешими силами. В немалой степени благодаря тому, что мы до Совета стянули к Нерушимой огромные силы. – Генерал Манко сообщил об этом тем, кто сейчас у западных войск, они выйдут на срочную связь из Кэаджатура, кто успеет добраться. Полагаю, Ари, тебе и королю Аланду, сразу после Алеандры, тоже следует отправиться к войскам. Фэйзерговорит, что попробует связаться с Братством Свободы, но не знает, как быстро послание до них дойдет, – девушка прикусила губу.
– Вы с Ладаром останетесь на троне, Тионий тоже. – Кивнул я, бросив взгляд на разложенную по столу карту Империи. – В случае опасности отправитесь в Брилльдж, Канэ я уже написал, они с Сати и Алеандрой готовы принять правящий дом в любой момент. Амашцы выразили готовность остаться в нейтралитете и предоставить в критической ситуации убежище подданным Империи. А вот в Милэсайне я так не уверен.
– Думаю, мы встретимся с баронами и попробуем с ними договориться, – Илли облизнула губку и постучала пальцем по подбородку. – Войска они, пока, предоставили, но в них нельзя быть уверенными. Беженцев мы направляем в восточные области и в Зибир. Около сотни предпочли Фархат. С запада отбыла примерно пятая часть населения.
– Всем должны быть предоставлены жилье, провиант и работа. – Почти не слушая, кивнул я. Проводить в дорогу Алеандру и остальных, а затем самим отправиться в тыл войск, чтобы убедиться во всем лично и срочно менять тактику и стратегию. Мирные и тыловые дела вполне могли бы решать Иларда и Ладар, вовращавшийся с делегацией.
– Разумеется. Тионий и бабушка взяли это на себя, – кивнула в очередной раз сестра, рассматривая карту и отметки в западных областях. – И еще одно. Тио завтра устраивает экзамен на Целителя.
– Завтра?
– Он говорит, что хочет, чтобы пакту ему вручала именно Алеандра, и пока она здесь, он сдаст экзамен. Принимать его будут Целитель Сайгу и Целитель из Лекарского Дома. И кое-кто из Гильдии Чародеев. Если ты сможешь прийти к полудню в Бальный Зал, брат, то ему это будет приятно, – мягкая ладошка опустилась на щеку и девушка грустно улыбнулась. – Все наладится, Ари. Обязательно. Вы помиритесь.
– Я обязательно постараюсь быть. Он хочет меня видеть? – В голове все еще слишком жив был отказ считать меня отцом. Но сестра кивнула:
– Он тебя приглашает. Он сейчас встречается с горожанами в Фаре, от имени династии, поэтому просил меня…
***
Переговоров с генералами и военными советниками предстояло еще великое множество, и продлились первые почти до утра. Несколько часов сна и новые встречи-переговоры, и с трудом отысканная возможность в полдень посетить важнейшее событие в жизни каждого юного чародея – первый магический экзамен. У Тио, которому учиться можно было еще пару лет – на право самостоятельной практики Целителя. На получение собственного пакту…
И сын показал результаты, которых когда-то от него никто не ждал – когда казалось, что волшебник из юного кронпринца не выйдет. Когда дар Целителя еще не показал себя в полную силу. Но сейчас звучали лаконичные, строгие ответы на вопросы о теории, и, хотя голос юноши немного подрагивал, четверо принимавших экзамен магов одобрительно качали головами. Практические приемы, показанные на приглашенных из Лекарского Дома добровольцах. Четкие, уверенные, хотя и немного медленные, в сравнении с работой опытного Целителя, действия. И взгляд невольно упал на присутствовавшую там же Алеандру. Вспоминались случаи, когда она занималась Целительским делом в моем присутствии – исцеляла меня же, лечила Тио от лихорадки, и тогда уже ее пальцы проворно плели сложные узоры заклинаний, смешивали какие-то отвары и настои, как сейчас сам недавний ученик. А его недавняя наставница, бледная, тщательно следила за каждым движением рук юноши. И слушала, изредко безмолвно шевеля губами, каждое его слово.
– Андри, – обратился я к супруге, когда поймал брошенный мельком взор изумрудных глаз. – Он справляется?
– Вроде бы да. – Руку неожиданно накрыла теплая ладонь, и губы тронула тень улыбки. – Не понимаю, когда он успел подготовиться, но, думаю, скоро буду вручать малышу пакту. Он будет очень хорошим Целителем. – Осторожно сжав ее ручку в своих, я впервые за долгие месяцы увидел в ответном взгляде хотя бы какую-то искорку жизни и хотя бы какое-то тепло. Адресованное все-таки мне.
– Он учился у прекрасной Целительницы.
– Он превзойдет учителя, – покачала головой женщина. – Мне жаль, что Бэнджамин отказался от подарка. Но это его право. К тому же, Элиа и герцогиня Ларна пока останутся во дворце под присмотром Сайгу и Тио. Если возникнет необходимость, они уедут в Зибир. В МилэсайнЭлиа побаивается.
– Это мудрое решение, – согласился я, возвращаясь взглядом в центр зала – и аккурат вовремя, чтобы увидеть поднявшегося Целителя Сайгу, уважаемого в своей среде пожилого мага. Тот прокашлялся, усилил голос и объявил:
– Единогласным решением коллегии экзаменаторов мы объявляем, что экзамен на право получения собственного пакту кронпринцем ТиониемФамэ пройден успешно. Особенно Его Высочество отличились в приготовлении лекарственных снадобий и работе с душевными недугами и женскими хворями. – Четыре часа экамена для одного-единственного ученика. Четыре часа и сияющее лицо юноши, на глазах которого заблестела предательская влага. Все в семье знали, что сынок рассматривал эту часть своего дара как призвание и благословение Диады. Что еще в детстве чаще брал в руки книги о лекарствах, чем игрушки. И что каждое слово опытных Целителей ловил жадно, словно стараясь впитать больше. Как, вспомнилось вдруг, когда-то Андри хвостиком бегала за наставницей Сариной.
– Право вручить пакту традиционно всегда в руках наставника, обучившего юного Целителя, – подхватил чародей из Гильдии, алхимик. – Просим Императрицу вручить кронпринцу Тионию его отличительный символ. И желаем новому Целителю, чтобы на его пакту как можно дольше не появлялось прядей.
– Я видел кронпринца совсем юным, я видел, как жадно он учится и как старательно помогает людям. Я высоко ценю и глубоко уважаю Императрицу Алеандру, как одну из лучших молодых Целительниц, что я видел, – кивнул Сайгу. – И желаю, чтобы эта искра любви к миру и желания помогать миру не угасала в сердце принца Тиония, а лишь горела ярче. Принц будет великим Целителем и величайшим чародеем, несомненно, если огонь в его сердце не угаснет. Равно как и справедливым правителем. – По мраморному полу гулко отдались медленные, тихие шаги. Символ зрелости, право стать настоящим магом. Первый, блестяще пройденный моим мальчиком экзамен. И впервые за долгое время сердце переполняли не скорбь и горесть, но гордость за сына и счастье от улыбок на лицах родных.
– Учителю нет лучшей похвалы, чем когда ученик превосходит его. Я верю, что твое имя войдет в Хроники Бартиандры как имя мудрого Императора, талантливого мага и великого Целителя. Верю, что ты превзойдешь меня и я буду гордо носить имя твоей Наставницы, и что ты всегда будешь верен своему сердцу. Для меня нет в мире человека, который значит больше, чем ты. Я, – зеленый атлас на серебряном подносе и красивый пакту из вишневого дерева. Руны, символы, шелковый шнурок. Ни единой пряди. И дрожащие руки женщины, передавшей жезл трепетно принявшему его и прикрепившему к поясу юноше. – Я никогда не говорила, как люблю тебя. Но сейчас скажу – что бы ни ждало впереди, я считаю тебя своим сыном. Я горжусь тобой и считаю самым светлым человеком, которого знаю. И я благодарна Диаде за то, что повстречала тебя, стала твоим наставником и твоей мач…
– И моей мамой, – перебил ее Тио. – Я никогда не знал своей матери, но для меня амариАлеандра с первых дней стала одним из самых дорогих людей. Она не раз спасла мне жизнь. Посвятила всю себя моему обучению и открыла для меня мир с новых граней, которые я прежде не видел. Я считаю ее своей мамой, и я горжусь правом быть ее учеником, ее сыном. И правом получить из ее рук пакту. И я клянусь, что всегда буду поступать так, как велит долг Целителя, правителя и просто честного человека. Что имена моих матери и отца никогда не будут омрачены моей дурной славой. – Однако в поздравлениях меня опередила расплакавшаяся бабушка, расцеловавшая правнука, едва члены коллегии ушли, и слуги покинули зал, а за ней хлюпавшая носом Илли, крепко обнявшая племянника.
– Тионий, ты наша гордость. Ты такой молодец! Так уверенно отвечал, так мудро! – Девушка откровенно всхлипнула. – Я горжусь тобой, малыш!
– Я Целитель!
– Пять минут как, – усмехнулся в бороду Аланд, похлопывая чуть пошатнувшегося юношу по плечу. – Молоток! Иди по жизни так же твердо и никогда не вешай нос! Как будто на экзамене дочки побывал. – Король Оринэи неожиданно обнял пасынка дочери словно внука. Горячо и с любовью. – Чем больше тебя узнаю, Тио, тем сильнее уважаю и горжусь, что ты стал частью нашей семьи. И понимаю, почему Листочек так любит тебя.
– Я горжусь тобой, – даже если бы кто-то кроме членов семьи оставался в эти минуты в зале, это было бы решительно неважно, и руки крепко обвили худые по-юношески плечи долговязого мальчишки-подростка. – Ты проявил себя как настоящий маг и совсем взрослый мужчина. Я желаю, чтобы впредь у тебя были только свершения и победы.
– Спасибо, – Тионий, выбравшись из моих рук, неожиданно тепло для последних месяцев улыбнулся. – Отец. Я рад, что ты смог прийти.
– Это было одно из важнейших событий в жизни нашей семьи, – Алеандра, мягко улыбнувшись, потрепала длинные распущенные волосы сынишки. Словно и не было разлада между нами, словно мы вновь стали одной семьей. – Никто из нас не смог бы его пропустить. Я рада, что ты принял это решение. – Последовали поздравления от Саата и невесть как затесавшегося в зал Дорра, и действительно возникло ощущение, что мы наконец-то вновь стали, пусть и на время, ближе.
***
Вот только сближение это было слишком кратким – как бы то ни было, праздновать своего рода раннее совешеннолетиеТиония в магическом мире мы себе позволить не могли, и уже следующим утром, на рассвете, в Большой Гостиной собралось так много народа, что сделалось тесно. Те, кому предстояло чинить Стражи, и те, кто хотел проводить их – а сразу после проводов ждала встреча с военными командирами и советниками, предшествовавшая отъезду к войскам.
Их было девятеро в то утро, вооруженных, собранных, серьезных. Три женщины, вар и пятеро мужчин. У конюшен ждали приставленные охранять жену правителя солдаты – мечники Алкира и арбалетчики личной гвардии Ал, лучшие из лучших. Вернейшие из верных.
Их было девятеро, и бабушка заставила всех выстроиться в линию. И линия эта являла собой разительный контраст. Первой стояла Алеандра – длинные темные волосы собраны в тугой пучок, под зеленым плащом виднелась подаренная Фэртомкольчужка, легкая, гибкая. Удобная для женщины. Кинжал у бедра, плотно поджатая линия губ. И целая россыпь мешочков на узком поясе.
Бэнджамин и Карру, одинаково серьезные, с убранными под одежду волосами. И, как и в поездке на Фархат, с целым арсеналом оружия, в основном спрятанного в складках одежды. Ниэни, с коротким легким луком за плечом и кинжалом у пояса, неведомо как выбившая право сопровождать отряд. Файгарлон, почти безоружный с виду, если не считать длинный кинжал и пару ножей. И Боевую Магию. Дорр, помахивавший опущенным хвостом, прижимаясь боком к бедру ЭстерШауру, нервно поглаживавшей холку могучего зверя. Девушка, помимо кинжала, имела при себе арсенал метательных ножей, трубочку с дротиками, какими пользовались варвары Ретена и рантийцы, и короткий одноручник у бедра. Фэрн, арсенал которого, как и у Фэйзера, немногим уступал самирам. Все в кольчужных рубахах, кто-то в наручах и поножах. Кроме, конечно, Дорра.
– Во многих странах, провожая в опасную и непростую дорогу, члены семьи проводят специальные обряды, чтобы привлечь удачу и легкий путь к своим дорогим людям, – заметила бабушка, осмотрев эту разношерстную шеренгу. – В Таунаке принято наносить на правое запястье краску из омги и похлопывать по спине. Я родом из Таунака, и прошу наших дорогих детей – для меня все вы дети, даже Аланд, – позволить мне исполнить принятый на моей родине обряд, – несогласных не нашлось, и бабушка крепко, по очереди обнимала каждого, будь то Алеандра или покрасневшая Эстер, или даже Дорр. И даже на правой лапе вара пролегла тонкая коричневатая нить краски.
– Да сбудутся ваши пожелания, Императрица Карса, – рыкнул тигр. – И да будет и над вами всегда ярок Ильдаран.
– Удачи всем вам, дорогие. И я надеюсь, что после войны буду приветствовать вас тем же составом, каким сейчас провожаю, – всхлипнула бабушка. – Ларна и Элиа, вы тоже хотели. – Взгляд невольно упал на Элиа, с украшенной жемчугом косой и, казалось, немного округлившимся животиком под плотно прилегающим платьем. Длинные ресницы самирки (то есть чарванки) подрагивали, как и у гордо выпрямившей спину, не глядя на невестку, герцогини Ларны. Та выглядела едва ли не младше, чем мы с Ладаром, и я всегда помнил мать Бэнджамина невероятно красивой самиркой. Но впервые в жизни видел на солнечных глазах женщины серебрившуюся там влагу.
– У нас на родине принято угощать идущих на большое дело сладостями и дарить им шелковую нить на удачу. Или шерстяную, чтобы привлечь крепкое здоровье и успех. Мы с Элиа хотели исполнить, – даже почти ровно произнесла имя девушки! – этот обряд. Но чтобы не дарить по два талисмана, мы разделили роли.
– Герцогиня Ларна будет угощать, а я повяжу нити, – кивнула чарванка, осторожно сжимая прикрытый бархатом поднос. Второй красовался в руках госпожи Ларны, отодвинувшей ткань. Творожно-рисовые шарики, любимая сладость многих южан, бережно принимаемые из чуть дрожащей руки – начиная с конца, от Фэйзера. Фэрн, Дорр, уркнувший, что ест такое только ради герцогини, Эстер, как и Ниэни еще сильнее покрасневшая, Файгарлон, смущенно проормотавший благодарности, Карру, подле которого женщина задержалась.
– Твои родители просили меня проводить от их имени, Карру. И я присоединяюсь к ним. Я знаю тебя много лет и люблю как второго сына. – Крепкие для немолодой самирки объятия. – И сердце подсказывает мне, что этот избранный тобой верный путь принесет тебе немало счастья в будущем. Будь верен правде, сынок. – И отступила, опуская голову, не глядя на державшего поднос Тиония и самого Бэнджамина.
– Только женился и уже уходишь на самое опасное, возможно, дело в твоей жизни. Ты очень похож на своего отца. Безопасности других и гармонии в мире Энэган посвящал всего себя, но вот мне терпения жить с таким супругом не хватило. Я желаю, чтобы Элиа его хватало всегда. Чтобы она имела силы ждать, и, что важнее, чтобы она всегда дожидалась. А я обещаю позаботиться о ней и будущем ребенке. – А ведь, вспомнилась новость, вынудившая друга так скоро венчаться, молодая леди Фэрт ждала первенца. И как могло это отразиться на Андри, после всего? Не причинила ли ей боль эта радостная весть?
– Если меня будут так ждать самые главные женщины в жизни, я из-под земли вернусь, – тихо, не поднимая головы, отозвался Угодник. – Я сделаю все, что смогу, чтобы вы жили в мире и безопасности. И прошу беречь себя.
– Я высоко ценила Алеандру еще до знакомства с ней, когда Бэнни писал мне о новой подруге. И жалела, что не она стала моей невесткой. Но, как бы то ни было, сейчас я желаю удачи в сложном пути и вернуться к тем, кто ждет. К тому, кто по-настоящему будет ждать, особенно. – И взгляд солнечного, янтарного глаза почему-то скользнул на меня. – Есть ошибки, которые можно исправить, и есть те, которые уже поздно исправлять. Тех, которые нельзя исправить, нет. – Элиа, повязывавшая на запястья друзей шелковые плетеные шнурки, тем временем добралась до Карру.
– Удачи, брат, – улыбнулась желавшая всем чего-то теплого девушка, и замерла подле мужа, не сводя глаз с еще сильнее посерьезневшего лица. Крепкие объятия, шнурок на запястье и ни слова не прозвучало вслух. Но само это молчание оказалось громче любых слов. И заставляло не отрывать взгляд от совсем другого лица – с блестящими зелеными глазами.
И наконец шнурок на запястье Алеандры, неожиданно осторожно обнявшей подругу.
– Я знаю, ты хотела бы сейчас идти с нами, но ты носишь новую жизнь, – рука жены мягко коснулась живота девушки. – Ты носишь под сердцем наше будущее, нашу надежду и смысл всей нашей борьбы. Я буду бороться за то, чтобы твое дитя росло в достойном мире. А тебе выпала самая чистая задача из всех – и самая сложная. Ждать всегда труднее, чем уходить. Верить всегда сложнее, чем действовать. И никто не справится с этой задачей лучше тебя. Ты будешь ждать всех нас, и молиться за нас. И мы непременно исполним свою миссию.
– Я приготовила целую речь для тебя, но ты сама озвучила целую речь, – Элиа едва заметно всхлипнула. – И я просто пожелаю лучшей подруге, чтобы этот путь принес тебе долгожданное счастье. Чтобы наградой за все стало осуществление самого большого желания. Я не хочу сказать, что Целители Сайгу или Фамэ плохи, но я желаю тебе, чтобы они ошиблись.
– Если твои слова сбудутся, я стану самой счастливой женщиной в мире, – я уже давно не видел на глазах супруги такие крупные капли слез, как в то утро, когда мы провожали их в дальний, нелегкий путь, перед долгой разлукой. И изумрудный взгляд отчего-то замер на мне. – Спасибо, Эль. Пожалуйста, береги себя и малыша. – И уже громче продолжила: – На нашей родине те, кто уходит, тоже прощаются с провожающими. И я и мои друзья хотим соблюсти эту традицию… – И действительно, последовали объятия и благословения с обеих сторон, вот только мне предстояло, конечно, остаться в стороне, как я подумал, глядя на обнимавшую отца Алеандру. И не сразу осознал, что на плечо легла тяжелая рука.
– Тебе предстоит еще более важное дело, война, брат, – глухо заметил Фэйзер. – На земле твоей Империи. Удачи тебе и не тревожься, пока мы с Ал, она под надежной защитой.
– Берегите себя, – Фэйзер крайне редко говорил и признавал свое родство с нашей семьей, но отчего-то сейчас именно он, младший брат, которого когда-то я от души недолюбливал за сам факт рождения, оказался тем, кто был рядом. И кто нарушил мое одиночество. За Фэйзером последовали Фэрн и Дорр, на правах советников и друзей жены, Ниэни, почтительно поклонившаяся, Карру… И неожиданно Бэнджамин. Андри к тому моменту вволю наобнималась с отцом и Ларной и о чем-то шепталась с бабушкой, стирая с морщинистых щек слезы. А вот Угодник от попытки протянуть ему руку уклонился.
– Я тебя не простил, – тихонько заметил он. – Я только хотел пожелать удачи и пообещать, что волосы с ее головы упасть не дам.
– Бэн… Друг…
– Я друг Алеандры. Но не твой, – хлестнул короткий ответ, но руку все-таки сжала сильная узкая кисть, тряхнула пару раз от души, и вдруг…
Полузабытое ощущение кольца девичьих рук, обнимавших где-то в райне талии, и запах трав от густых черных волос. Ладони неуверенно легли на скрытые доспехом лопатки.
– Андри… – Даже голос зазвучал как-то хрипло, показался чужим, и взгляд встретился с блестящими глазами. – Береги себя.
– Ты тоже. Позаботься о бабушке и Тио. И о наших подданных. – И все же в ее голосе действительно ощутимо прибавилось тепла, в те дни перед разлукой, когда мне предстояло встать во главе войск, а главной женщине в жизни Императора Арэна Второго Фамэ – проделать долгое путешествие ради восстановления разрушенных нами Стражей. И хотя сказано было совсем мало, но за этими словами стояло намного больше. И за этими первыми за месяцы объятиями.
Только когда вся девятка скрылась за дверью, и прошло добрых пару минут, бабушка присела в ближайшее кресло, а по щекам Элиа покатились крупные капли слез. Иларда откровенно шмыгала носом, Тио задумчиво рассматривал врученный Бэнджамином нож, и на ладонях словно все еще сохранялось ощущение плотной кольчужки на спине супруги. Аланд, как-то незаметно приблизившийся и порядком нахмурившийся, похлопал по плечу шмыгающего носом Саата, потрепал Сатию по распущенным волосам, и заботливо склонился к Элиа.
– Вы в порядке? Вам нельзя сейчас много волноваться.
– Все хорошо, – отозвалась девушка, поглаживая животик. – Разве мужу было бы легче идти в путь, если бы я плакала при нем? Я просто сдерживалась, – я редко видел герцогиню Ларну улыбающейся. Впервые плачущей. И едва ли не впервые вдруг так тепло взиравшей на кого-то, кроме сына.
– Это достойно супруги воина и самира, девочка, – заметила она. – Кажется, ты сильнее, чем мне виделось. Возможно, сын не так уж и ошибся с выбором. И, надеюсь, после нашей победы мы все снова соберемся вместе. Только с радостью на сердцах, – эти слова отражали не только надежды самирки, но и всех нас. Надежды на победу, на успех и на то, что нас все-таки ждет мирная, спокойная жизнь во вновь обретшей гармонию Бартиандре…
