Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Третья. Сгущающиеся тучи (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)
– По согласованному нами плану, мой Император, этот путь охранялся исключительно для создания видимости. Гвардейцы, стоявшие на этом посту ночью, подверглись действию отвлекающих внимание чар и были достаточно тяжело ранены. Они находятся в Лекарском Доме, и, по полученному мной утром сообщению, их жизни вне опасности. Однако… – замялся друг, бросив быстрый взгляд на своего вечного спутника. – Когда мы только занялись изучением обстоятельств покушения, нам показалось весьма странным то, мой повелитель, если позволите, что столь неизысканный прием, что был применен нами, не вызвал у заговорщиков подозрений. Разумеется, он входил в комплекс мер, предпринятых Особым Отрядом для выявления возможной угрозы жизни Императора и молодой Императрицы, – голова изобразила нечто вроде учтивого поклона, и длинный тонкий хвост волос скользнул через плечо. Однако, к моему удивлению, Фэрт, весьма щепетильно относившийся к своей прическе, и этому внимания не уделил. – Но подобная мера была столь очевидна и прозрачна, что я не мог не отметить подобную странность.
– Разумеется, мой Император, следы чар, зафиксированные нашими работниками, уже подвергнуты самому внимательному изучению в лаборатории Городского Штаба, однако использованные магические приемы, – подхватил Карру. – Весьма обычны и широко распространены. Это обстоятельство так же показалось Гранд-Мастеру и мне весьма странным. Мы предположили, если позволите выразить наше скромное мнение…
– Разумеется.
– Мы предположили, что непродуманность и заранее предсказуемый провал покушения говорили о том, что оно имело целью не нападение на ваши персоны, но лишь отвлечь внимание обитателей дворца и Особого Отряда, а равно Молчунов и высшего руководства Империи, от иных событий.
– Более того, исход покушения настолько не беспокоил его организатора, – кивнул Бэнджамин. – Что он не удосужился позаботиться ни о безопасности исполнителей, ни о правдоподобности нападения. Час назад Особый Отряд получил сообщение, которое подтвердило предположения, высказанные мной и Вице-Мастером Карру.
– И… – подала голос Алеандра, до этого с отрешенным видом рассматривавшая напиток в своей полупустой чашке. – Каково же это сообщение?
– Минувшим вечером, до захода Солнца, центральные земли провинции Милэсайн, включая столицу провинции, город Баэдалли, оказались на некоторое время, по первичным данным, на семь часов, окутаны…
– Густым, плотным туманом бурого оттенка. Очевидцы сравнивали его с густым и вязким отваром. – Карру оторвал взгляд от роскошных ковров на полу и уставился на мою новоиспеченную супругу. – Когда, ночью, туман рассеялся, жители провинции обнаружили исчезновение множества домашнего скота, собак, кошек… Птиц. – Если это и должно было носить характер рапорта, выдержать его не удалось даже вышколенным, всегда совершенно хладнокровным и циничным представителям тайной полиции Империи. И все же смысл их слов я осознавал медленно, слишком медленно. Не в силах будучи принять тот факт, что подобное вообще могло произойти…
– И людей, – шепнули сбоку мертвенно побледневшие тонкие губы.
– Совершенно верно, моя Императрица. – Понемногу возвращаясь в обычное состояние, кивнул Угодник. – Прежде и более всего – людей, самиров и чарванов. Предположительно, но эти данные пока не были подтверждены, гномов. Еще часть жителей провинции оказалась погружена в состояние сна. Вывести их из него не удается. В Милэсайн уже были отправлены Вторая, Третья, Пятая, Седьмая, Девятая, Десятая и Одиннадцатая Сотни. Четвертая и Шестая Сотни, отправленные на запад Империи, в срочном порядке подняты в Дариан для дальнейшей координации… Первая Сотня и Восьмая в порядке усиления обеспечивают безопасность Дворца и гостей, прибывших на венчание, а равно – патрулирование и безопасность Дариана.
– Особый Отряд может действовать, – перебил я. – Так, как будет необходимо. По Указу о чрезвычайном положении я временно наделяю Гранд-Мастера и Вице-Мастера неограниченными полномочиями в сфере их ведомства. Указ в письменной форме будет передан позднее, и будет действовать до разрешения чрезвычайной ситуации.
– Разумеется, мой Император, мы будем безотлагательно уведомлять вас и Первого Советника о любых изменениях, – мрачно улыбнулся, самыми уголками губ, Бэнджамин. – Я благодарю Ваше Величество за проявленное доверие. И, полагаю, – черные глаза метнулись на оринэйку, бледную, не сводившую глаз со своих тонких, худых кистей, сложенных на коленях. – Императрице Алеандре уже известно, что небо над Баэдэлли…
– Приобрело алый оттенок. – Черная коса скользнула по спине и губы изогнулись в нервной усмешке. – Подсчеты ущерба уже ведутся, Гранд-Мастер Фэрт?
– Они были начаты незамедлительно после того, как воздействие тумана прекратилось.
– На него было оказано воздействие со стороны магов? – оживилась все-таки девушка, глядя куда-то мимо нас.
– Разумеется, попытки повлиять на данное явление были сделаны, согласно сообщению, но они оказались неэффективны, моя повелительница. Несомненно, говорить об окончательных и серьезных выводах пока не представляется возможным. Но по первичным данным явление весьма чужеродно магическому полю Бартиандры и не подвластно существующим в нем средствам магического воздействия.
– Те люди, которые находятся в состоянии сна… – Алеандра все же совладала с хаосом охвативших ее эмоций и разрозненных мыслей, и коротко, горько взглянула на меня.
– Ведутся попытки вывести их из этого состояния, но…
– Они не проснутся, – бесцеремонно перебила его супруга. – Они начнут умирать, не просыпаясь… – я мягко коснулся дрожавшей как в лихорадке кисти, и велел слугам и самирам покинуть гостиную, за исключением Ниэни Тангу, Карру и Бэна. Блондинка захлопотала с какими-то каплями и настоями, видимо, чтобы успокоить Алеандру, покуда мужчины, переглядываясь с крайне мрачными лицами, заняли кресла.
– Доклад у вас все равно получался весьма плохо… – заметил я, усилием воли заставляя руки не дрожать и голову не поддаваться ужасу, пробиравшему от мысли о том, что вот оно, явление врага, под носом, пока я-то смотрел на запад… – Поэтому без лишних формальностей…
– Мы там не были, и знаем только из бумаг. Они прибыли от Сотника Четырнадцатой Сотни, срочной связью. Очень похоже на Оринэю, только… Несколько менее страшно по последствиям. Вероятно, из-за более короткого воздействия. Четырнадцатая и Пятнадцатая Сотни были в Милэсайне, с обычными проверками и рейдами на салмов и подобных им существ, выявляли гнездовья харров…
– А теперь Пятнадцатая Сотня, скорее, стала Пятнадцатой полусотней. – Невесело добавил Карру. – Три десятка спят крепким сном. Полтора бесследно исчезли. В Четырнадцатой Сотне ситуация несколько лучше, они оказались на периферии. Пятеро пропали, прямо из казармы, в которой располагались, на глазах у остальных. Двое уснули.
– Пятьдесят два самира. Стажеров, которые заканчивают обучение в следующем месяце, у нас тридцать четыре. Я подам прошение, Фламберг, чтобы временно заморозить выход некоторых наших работников в отставку, у нас и так не хватает рук и голов.
– Ты волен делать все, что сочтешь нужным, – напомнил я.
– Жители Милэсайна шокированы, многие в ужасе. Мастер Дагго выражал в своем сообщении опасения, что в Милэсайне могут возникнуть волнения и бунты. Я уже отправил сообщение генералу Манко. Опасаюсь, могут вновь проявиться и набрать силу… стремление ряда крупных землевладельцев Милэсайна выйти из состава Империи…
– Не впервые, – я осторожно провел рукой по влажной от слез щеке с заострившимися вдруг скулами. – Алеандра, ты в порядке?
– Это из-за меня, – выдохнула девушка, которую бунты в Милэсайне, судя по всему, не пугали, и она вообще едва ли слышала весь наш разговор. Резко пахнущие капли, которые ее во время оного заставила выпить Ниэни Тангу, то ли не успели подействовать, то ли просто помогали жене хотя бы как-то держать себя в руках. – Это свадебный подарок… Как в Оринэе. Только тут ему не помогали, тут он не смог так надолго и на столь большую территорию. Сначала небо будет полностью красное. Потом начнет светлеть. Потом останутся тонкие красные полосы, как щупальца. Как над Ориусом… И будут ударять по магическому полю…
– Я отправил срочное сообщение Пиу. Он, скорее всего, в курсе, но формальности соблюдены. – Бэнджамин, поднявшись, мягко положил руку на второе плечо Целительницы. – Ал, успокойся, ты не при чем. Никтоварилья давно и прочно мешает ему, не сейчас, но однажды подобное могло произойти. Я понимаю, тебе страшно такое слышать в первый же день своего брака…
– Но там же простые люди… Они… Оринэйцы до сих пор ужасаются одному воспоминанию… и теперь… – слезы вновь поползли по бледным, синеватого оттенка щекам. – Я так боялась, что такое снова случится…
– В его арсенале много всякой дряни. – Внезапно мрачно заметил Карру, напоминая невольно о своем прошлом. Впрочем, в его верности усомниться повода не было никогда, ни единого. Парень шкурой не один год рисковал… И игра того стоила, конечно, игра того стоила. – Ночная пара – Внемлющие, убежденные, но не самые искусные и умные, скорее, исполнители грязной работы. Возможно, но пока рано говорить, мы ими не успели как следует заняться, они даже не знали, от чего на самом деле отвлекали внимание…
– Дряни много, это верно, граф, – сквозь слезы грустно улыбнулась оринэйская принцесса. – Я хотела бы лично посетить пострадавшие территории, возможно, тем, кто еще жив, можно помочь… В Оринэе некоторые почти год… спали. Если это сон.
– Мы отправимся туда примерно через неделю, – кивнул Фэрт. – Когда уладим некоторые дела здесь. Полагаю, нам стоит лично увидеть последствия. Если вы сочтете это уместным, ты поедешь с нами.
– Но… – нахмурилась чародейка. – Слишком долго ждать.
– В Милэсайне будет слишком неспокойно после такого. Провинция и так весьма… Непредсказуемая и довольно самостоятельная. Только со мной, Ал.
– Ари? – взглянула супруга на меня.
– Бэнджамин прав. – Отрезал я. – Для твоей же безопасности ты поедешь с ним и Карру.
– Хорошо… Может быть, способ как-то помочь этим бедным людям все же существует…
========== Глава 3. Пламенеющее небо ==========
Природа вокруг казалась совершенно обычной – все те же редкие облака плыли высоко в небе, все те же травы и деревья блестели каплями утреннего дождя по бокам от тракта, по которому довольно споро, но с достоинством ехал мрачный, облаченный в темные и по теплому сезону плащи, отряд. Полсотни самиров, в полном вооружении, в боевых доспехах под тонкими, свободными одеяниями, даже не формой, десяток гвардейцев-людей и два Преобразователя, из числа дворцовой охраны. Тоже люди… И отправленный со мной помощник Арэна, тот самый барон, пожилой уже, довольно образованный и сдержанный человек, которого я когда-то исцеляла в поездке в Брилльдж. И, собственно, в окружении всей этой стражи, бдительной, угрюмой, я, Ниэни, Карру и Бэнджамин. Все верхом…
Доказать, что я не нуждаюсь в карете и еду не производить впечатление, а пытаться разобраться с совершенно жутким, вопиюще пугающим случаем, было делом не из легких, как и отказаться от того, чтобы меня сопровождала целая армия служанок и фрейлин… Да и оплакивали окружавшие мой так и не состоявшийся «свадебный праздник», положенную по традиции неделю наедине с мужем, больше, чем я сама. Мне вообще с самого первого утра брака, как и Императору, было не до праздника…
Природа казалась самой обычной, как и везде в Бартиандре – трава вдоль дороги, пыль из-под копыт лошадей, редкие тянувшиеся мимо хутора и деревни, небо над головой, пару часов назад крапал теплый дождь. И еще даже не холодно, хотя уже не первые осенние деньки. Но все же необычным было иное – Милэсайн, южные плодородные земли Империи, одни из самых плотно заселенных людьми, выглядели какими-то пустыми, жители, не оставившие дома, словно боялись показаться на улице, забросив даже и уборку урожая… В предыдущие дни поездки, когда мы миновали первый пришедшийся на провинцию портал Гунджа, нам и вовсе часто попадались телеги, фургоны, и просто пешие никтоварилианцы, тянувшиеся прочь из «затронутых чумой» земель. Прочь от места, которого коснулась слабая тень Алого Тигра. И в ушах звенели доклады и ошарашенные, все еще выдававшие неверие и непонимание, рассказы о тех, кто исчез, прямо на глазах, в общем-то, своих семей и друзей. Все то же самое я слышала, только тогда люди успели осознать и привыкнуть к этому, в Оринэе, когда день за днем открывала правду о произошедшем, в Рантии, в Ополчении. И чем больше мы видели и слышали, продвигаясь теперь уже по затронутым горем землям, тем сильнее я понимала, насколько это было похоже на оринэйскую беду, на те события Последней Войны, предрешившие участь королевства. И тем горячее благодарила мать Барлу, что Империя все-таки пострадала меньше.
– Вот так… – я рассматривала редкие чахлые кусты у края Тракта, ведущего в Баэдэлли, до которого оставалось пару лиг, и где мы и собирались уже остановиться и заняться делами, когда слева и чуть позади раздался сдавленный возглас. – Смотрите на небо!
– Ваше Величество, – непривычное обращение резало слух, и я часто даже не сразу осознавала, в эти две с небольшим недели в седле, что обращались не к Арэну, и его с нами вообще не было. Что это обращались ко мне. – Ваше Величество, взгляните вверх. Вам следует это увидеть, – я покосилась на барона, лицо которого вытянулось в несколько странную гримасу, на Ниэни, чьи глаза расширились под плотным серым капюшоном, на Дорра, отправившегося со мной, невзирая ни на какие уговоры, и, наконец, на Бэнджамина, чуть приподнявшего, останавливая отряд, левую руку.
– Ваше Величество, полагаю, почтенный барон совершенно прав. Явление, представшее нам, достойно вашего внимания, – холодно отозвался самир. Я знала, что увижу, еще до того, как подняла взгляд на небо – уже по одному тому, что солнечный свет внезапно сменился сумерками, словно небо вдруг заволокли тучи, бросавшие мрачные тени на окружающий мир. Я знала, что увижу, и все же пальцы слишком нервно сжали поводья, и мощное тело лошади подо мной напряглось, но, к счастью, тонконогая, пегая лошадка не понесла, лишь неодобрительно заржала. Голубое небо заволокли тяжелые, почти грозовые облака, и лишь редкие полосы просветов виднелись в этом мареве – вот только тучи были совсем не черными. Что-то или кто-то придавало этим облакам невероятно густой, яркий, неописуемо насыщенный цвет, который достоин был бы лучших полотен самых талантливых художников. Алое небо, и пробивавшиеся сквозь этот жуткий заслон лучи Солнца создавали впечатление, что над нами пламенеют сами небеса, диковинным, завораживающим огнем. И если бы то, что знаменовали эти небеса, не было столь чудовищным, картина, развернувшаяся над нами, была бы прекрасна…
– Пламенеющие небеса… – прошептала Ниэни тихонько, на родном для нас с ней языке. – Алеандра, это ведь… Как рассказывали о том, что было в первый год над Ориусом. Словно небо горит…
– Огненные небеса, – губы Карру тронула слабая улыбка, и самир покачал головой. – Бартиандра, как сказали бы самиры…
– Тот, кто создал наш мир, – постепенно просветы становились шире, возвращая привычное синее летом и серое зимой родное небо, но пока еще время не затянуло, не исцелило страшную рану мира, оставив над Баэдэлли, центром провинции Милэсайн, на юге Великой Темной Империи, шрам. – Приложил к его защите немыслимые усилия. Это ведь только тень врага, – голоса, который я почти ждала услышать, так и не было, словно тварь, совершившая это, не желала поглумиться над своей главной жертвой. Впрочем, иллюзий я не строила и подозревала, что только из-за кого-то из моих спутников Алый Тигр так затаился. – Гранд-Мастер Фэрт, полагаю, будет уместным передать Его Величеству, что жителям Баэдэлли и предместий следует на некоторое время покинуть город. Дариан должен позаботиться о том, чтобы беженцам были предоставлены жилье, пища, одежда и возможность зарабатывать на хлеб. Так же следует обеспечить защиту их домов и имущества от мародеров.
– Ваше предложение будет передано государю этим вечером, моя Императрица, – кивнул Бэнджамин. – Но я не понимаю, почему на Тракте, столь близко к городу, нет постов…
– Я отдал приказ свернуть их и перенести к выездам из Баэдэлли, – в мое плечо впились чьи-то цепкие когти, и краем глаза я различила фигурку сокола, щелкнувшего клювом. – Полагаю, мой приказ достаточно весом на взгляд почтеннейшего герцога?
– Полуночный, разумеется. – Скользнул через плечо и был переброшен за спину тугой длинный хвост, стянутый лентами. – Смею предположить, вас привело к нашим скромным персонам дело?
– Отнюдь… Я представляю в Баэдэлли Ночной Остров, и я не могу не встретить Императрицу. Мы разделяем общие цели и интересы, посещая сие скорбное место. Полагаю, будет уместно, если я останусь при вас.
– Пиуэргурдран? – наконец сообразила я.
– Именно, Ваше Величество. К слову, я слышал ваше предложение, и солидарен с ним. При возможности непременно выскажу свою позицию государю Арэну. Оставаться в городе сейчас неследует никому, кроме тех, кто будет исправлять последствия, – природа слишком пострадала от пришествия сил, чуждых нашему миру. Ночной Остров уже знает о случившемся, и мы непременно приложим усилия, чтобы исцелить эти земли.
– А людей? – негромко осведомился Бэнджамин, едва заметно нахмурившись.
– Сожалею, герцог, но и у наших сил есть пределы. Магия слишком чужда нашей природе, мы прежде сталкивались с ней лишь единожды, когда произошло оринэйское несчастье, более того, существуют некоторые… законы гармонии, назовем это так, ограничивающие допустимое влияние с нашей стороны на мир смертных. Мы приложим усилия, чтобы очистить Баэдэлли и Милэсайн, помочь тем, у кого будут проблемы с магией, сделать земли вновь безопасными для жизни. Но не сможем исцелить тех, кто погрузился в сон. И вернуть тех, кто исчез.
– В Оринэе было так же? – я с трудом перебарывала желание дать слезам волю, стараясь не думать о том, что это я была всему виной. Алый Тигр нанес меткий, страшный удар, после столь долгого затишья особенно жуткий. Мы ведь смотрели на запад, и не подозревали, что горе придет с совсем другой стороны.
– В Оринэе было страшнее, – негромко отозвался Полуночный, – на несколько дней заалело небо над почти всем Королевством, и сама природа стонала от боли. Даже науры тогда были шокированы и напуганы. Тот удар был неожиданностью для всех, даже для моей матери… Мать Барла приказала мне остаться в Бартиандре до тех пор, пока мы не изыщем путь справиться с корнем бед. Разумеется, это не означает, что я буду вечно оставаться при вас, – заметил он, прищелкнув при этом клювом. – Но Ночной Остров буду посещать лишь для того, чтобы восполнить силы, если это будет необходимо. Вы можете в любой момент обратиться с любым поводом. Чаша нашего терпения переполнилась. Настала пора искать путь задушить змею… – я прикусила язык, удержавшись от комментария о том, что змею душить надо было еще после случившегося в Оринэе, а не ждать и смотреть. Вероятно, конечно, они изучали врага, новые его средства вести войну, но сколько при этом страдало людей, варов, драконов? – Однако буду весьма признателен, если то, что я здесь, останется тайной. Как видите, я не принимаю облик человека.
– Как желаете, Полуночный, – поклонились мы, понимая, что даже совокупные наши силы меркли в сравнении с тем, кто скрывалось за чуть выгоревшими на Солнце перьями мнимой птицы. И что спорить и обличать в данной ситуации не стоило, и даже было весьма опасно для нашей собственной жизни – Ночной Остров и так был весьма раздражен, и Пиуэргурдран едва ли был сейчас исключением.
В таком вот новом составе мы въехали в Баэдэлли, куда кортеж Императрицы и главы Особого Отряда пропустили с такими поспешностью и усердием, что в иной ситуации бы это позабавило – солдаты пытались одновременно вытянуться, как положено протоколом, и совершить еще дюжину мелких вещей, вроде отпирания ворот и выражения почтения поклонами и преклонениями колен… Но сейчас меня не способно было бы насмешить даже выступление целой армии шутов и уличных скоморохов, слишком мрачно и тяжело было на сердце. Город был чем-то похож на многие оринэйские среднего размера – на Ракверим, Санмэ – одноэтажные домики у окраин, четырех-пятиэтажные в центре, с цветными крышами, стенами из песчаного камня, мрамора, гранита, иглака – видимо, на что хватало денег владельцам, в центре у многих домиков были крытые террасы или хотя бы небольшие пристройки – там спали летом дети, пили чай в хорошую погоду… Узкие улочки предместий сменились широкими, четкими кварталами ближе к центру…
Были даже фонтаны и маленькие колонки с питьевой водой из пригородных родников, порой минеральных, были длинные аллеи фруктовых деревьев, многочисленные сады и клумбы с поздними цветами – слегка увядшими теперь от нехватки света… Большая часть города обнесена крепостными стенами, крепкими, ухоженными, ладными – на защиту границ и узловых городов и крепостей своей Империи Арэн не жалел ничего, только все равно это не уберегло Милэсайн от того, что пришло в прямом смысле с неба.
Баэдэлли был похож на многочисленные другие города Бартиандры, даже чем-то на Дариан, хотя пестроте, яркости и самой атмосфере последнего очень сильно уступал. Но сейчас казался другим – многие дома стояли покинутыми, кое-где даже двери не закрыли обезумевшие или пропавшие жильцы, на улицах почти не было людей, разве что патрули и всадники, передававшие сообщения от одних частей к другим. Даже привычных для города собак, кошек, мелких пичуг было совсем немного. Почти мертвый город, под полыхающим небом. Слишком яркое, живое и страшное предвестие того, что могло произойти однажды со всей Бартиандрой.
– Ваше Величество, – мы спешились, добравшись до Лекарского Дома Баэдэлли, и Бэнджамин, нарушив тем самым протокол, вдруг подошел ко мне вплотную. Правая рука самира, опущенная вдоль тела, заметно напряглась, темные глаза прищурились и заскользили вокруг. – Я убедительно прошу вас быть осторожной и внимательной. Опасаюсь, пострадавшие могут не вполне здраво оценивать произошедшее и обвинить…
– Меня. Я понимаю, Гранд-Мастер Фэрт, – вздохнула я, внутренне невольно напрягаясь и прислушиваясь к дару. Самиры и Преобразователи окружили нас моментально, не менее напряженные, чем Бэнни, что порядком обескураживало. Я не думала, что видеть меня настолько не рады и что существовала бы настолько серьезная опасность.
– Ваше Величество, – глава Лекарского Дома, пожилой мужчина с длинными седыми волосами, почтительно поклонился, – для нас огромная честь, что вы лично уделили нам внимание и время в столь скорбный день.
– Я прошу оставить формальности, они ни к чему, – оборвала я обязательный поток любезностей. – Я хотела бы увидеть уснувших людей, осмотреть. Как Целитель, я намерена принять личное участие в том, чтобы искать средство излечить их.
– Как будет угодно Императрице, – вновь поклонился лекарь. – Угодно ли государыне что-либо еще?
– Не сейчас, – я бросила взгляд на своего главного стража, – Вице-Мастер Карру, полагаю, может заняться делами, приведшими сюда Особый Отряд, пока вы сопровождаете меня, Гранд-Мастер.
– Разумеется, – согласился самир и тут же отдал младшему другу какой-то приказ на родном для их расы языке. – Лекарь Супро, смею надеяться, вы лично сопроводите нас к пострадавшим?
– Почту за честь… Пройдемте, пожалуйста, моя Императрица. Ох, такое несчастье сразу после вашего венчания с Императором Арэном. Верно, вы очень огорчены…
– Я более огорчена постигшей страну бедой, нежели тем, что не успела насладиться днями отдыха с супругом. – Отозвалась я. – Долг любого правителя прежде всего служить народу, и долг призвал меня и Его Величество.
– Чудесные слова, – поклонился, грустно улыбнувшись, пожилой лекарь. – Ваши спутники отправятся с нами?
– Не совсем. Полагаю, барону следует оказать помощь Вице-Мастеру, часть отряда отправится с ними. Леди Тангу… – Ниэни опустила голову, показывая, что слушает. – Вы отправитесь в резиденцию династии Фамэ и подготовите покои к моему прибытию. Я хочу отдохнуть, когда мы въедем в…
– В путевой дом династии, – пришел на выручку Бэнджамин, когда я сообразила, что резиденцию эту в глаза не представляла. – Десяток господина Дажго отправится с леди Тангу. Безопасность помощницы Императрицы полностью возложена на вас, – самиры, которым это было адресовано, поклонились с ничего не выражавшими лицами и вскинули, как один, головы.
– Как прикажет Гранд-Мастер! – удивительно слаженно поведали они, окружая Ниэни. – Ни единый волос не упадет в головы миледи Ниэни. – Добродушная и безобидная девушка очень быстро стала любимицей охраны, впрочем, ее и во дворце многие искренне любили. И особенно сильно кое-кто, старательно сейчас отводивший от нее глаза.
– Варсэ-тангу Дорр, – отправив восвояси Ниэни и Карру с бароном, вместе с большей частью охраны, обернулась я к молчавшему весь день вару. – Вы останетесь снаружи, думаю, визит вара в Лекарский дом не вполне уместен.
– Конечно, – легко согласился тигр. Пиу еще на подходе к двухэтажному белому зданию куда-то пропал. – Мрачные места, и магия беснуется. Как в Ориусе, только хуже… И этот… – раздраженно махнул хвостом вар. – Ощущается его дыхание. Гранд-Мастер Фэрт, прошу вас, от имени варсэ-ками, заботиться об Императрице особо тщательно.
– Я разделяю ваши опасения, – откликнулся последний. – Я лично останусь подле Императрицы, уверяю. Вам не о чем беспокоиться… – мы вошли в здание, и, молчаливые, подавленные, отправились куда-то вглубь, по полумрачным коридорам, хотя бы скрывшим от нас багровое небо, мимо комнат, сидений, картин и ваз, мимо запахов лекарств, крови, аромата рыбы с кухни при Лекарском Доме… Наконец очередной коридор уперся в двойные белые двери, деревянные, и сопровождавшие остановились.
– Горожане, погрузившиеся в сон, те, кого родственники не оставили дома и не забрали, покидая Баэдэлли, находятся здесь, Ваше Величество. При некоторых из них родные и друзья, мы сочли, что это будет уместно в данной ситуации. Если вы пожелаете…
– Эти семьи уже постигло несчастье, – покачала я головой. – Пусть остаются при близких.
– Вы очень милосердны, Императрица.
– В День Алого Тумана исчезли мой отец и отец моего близкого друга, а мать моей подруги оказалась погружена в сон и покинула мир спустя некоторое время. Я понимаю и разделяю боль каждого, кто пострадал. – Двери распахнулись и, даже понимая, что увижу, я крепко впилась в предплечье Бэнни.
Множество узких коек, и между ними просто лежаки и одеяла на полу, и на всех, на каждом, люди. Очень бледные и осунувшиеся, со стороны всего лишь крепко спавшие, но я слишком хорошо знала, что это был за сон. Рядом с некоторыми сидели подавленные, убитые горем женщины, девушки, старики. У постели рыженькой молодой, немногим старше меня, женщины в голос рыдал мальчонка лет семи. Сын… На глаза навернулись слезы, но их тут же успело отвести воздействие чужих чар, тонких, действующих успокаивающе и уже знакомых. И все же Бэнджамин лишь сдерживал мои слезы, помогая мыслить здраво, но не избавлял от стиснувших сердце клещей. Всего лишь малая часть пострадавших, но даже это зрелище было невыносимым…
– Ваше Величество?
– Я хотела бы осмотреть некоторых, полагаю, Гранд-Мастер, вам следует присоединиться ко мне, как лицу, куда более тонко чувствующему потоки магии. – Взгляд невольно скользнул на мальчика, потиравшего грязными кулачками красные от слез глаза, который даже не встрепенулся, как взрослые, при нашем появлении. Единственный здесь столь маленький ребенок. И взгляд моего спутника скользнул туда же, рука мягко высвободилась из ослабшей хватки, и набойки каблуков сапог простучали по каменному полу, в такт быстрым шагам. Малыш вздрогнул только когда на его плечо опустилась узкая ладонь с длинными худыми пальцами.
– Господин… – обернувшись, тут же испуганно уставился на самира он.
– Как тебя зовут? – даже сейчас, среди причитаний и рыданий, я отчетливо слышала тихий, мягкий голос Бэнджамина, подходя в окружении стражи ближе.
– Бику. – Хлюпнул носом мальчишка.
– А сколько тебе лет? Это твоя мама, да?
– Мне семь… Это моя сестра, мама умерла два года назад, а папа пропал. Когда был страшный туман. А сестра уснула и не просыпается. Тут много людей и самиров спят, спят. И их нельзя разбудить… – отчетливо вспоминались редкие, даже сквозь года полные боли рассказы Эстер о том, как ее матушка погрузилась в зловещий сон. В Оринэе даже десять лет спустя лишь немного смягчились последствия Дня Алого Тумана, и Никтоварилью теперь ждала такая же скорбь, как когда-то ее завоеванного, но не сломленного союзника.
– Это магия, очень плохая магия, и мы ищем способ справиться с ней. И разбудить твою сестру и всех остальных, – мягко заметила я, погладив взъерошенную макушку. – У тебя есть кто-то? Бабушка, дядя или тетя?
– Только сестра, – отрицательно покачал головой мальчик. – Мы жили тут, в городе, папа был плотником, а сестра трудилась сиделкой тут, в Лекарском Доме. У нас маленький домик, но я боюсь там, я там один… А вы волшебники, да? Вы вылечите мою сестру? – нам оставалось украдкой мрачно переглянуться, бросив взгляд на восковое лицо девушки.
– Мы ищем лекарство, – отозвался Бэнджамин, потрепав, легонько, крошечное плечико. – И обязательно его найдем. Это новая Императрица, и она очень хочет помочь тем, кто пострадал. У нее тоже было такое несчастье.
– Ваше Величество, – попытался поклониться малыш, хлюпая носом еще сильнее. – У вас тоже уснула сестра?
– Нет. У меня… У меня пропал отец, и погибли мама и тетушка. И у многих моих друзей, в Оринэе, тоже случилось несчастье. Я и мои спутники будем очень стараться. Мы пока не знаем это лекарство, но оно обязательно найдется.
– Вы добрая, – как-то совсем по-взрослому серьезно взглянул на меня почти осиротевший ребенок. Куда он теперь отправится, в сиротский дом? Или будет расти на улице, без надзора, без помощи, горько подумала я. – Я вижу, что вам тоже очень грустно и страшно. Вы хотите осмотреть мою сестру?
– Да. Ты мне разрешишь?
– Конечно… – я, стараясь отрешиться от того, сколько горя и отчаяния было вокруг, коснулась теплого предплечья покоившейся поверх тонкого одеяла руки, изучая то, что происходило сейчас с девушкой, краем уха отмечая, что Фэрт о чем-то продолжил, недолго, расспрашивать мальчишку, судя по всему, украдкой воздействуя успокаивающе теперь на него, прежде чем подсел ко мне. Образы, считываемые даром, казались очень странными – это было одновременно очень похоже на вполне привычный чародейский сон, который я и сама часто насылала на больных, чтобы облегчить их муки или упростить работу себе, и отличалось разительно. Слишком хаотично были построены нити этой магии, слишком тугие узлы связывали чары, сам характер которых был знаком мне лишь потому, что с воздействием Третьего Творца я уже прежде сталкивалась. Помимо нагонявшего сон воздействия, касание Алого Тигра имело и отравлявшее кровь и плоть, очень медленно, и именно оно и было причиной тому, что люди умирали. Просматривались отдельные нити, и можно было понять – да, снижены и решаются практически только магией многие потребности, да, спящие ничего не чувствуют и не осознают, словно находятся в глубоком длительном обмороке, но картина, в которую складывались эти ниточки, казалась каким-то безумием, словно сама магия сошла с ума и вывернулась наизнанку. И даже сейчас яркое, четкое, до боли ломавшее кости, ощущение близости Третьего Творца.
