Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Третья. Сгущающиеся тучи (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
– Если бы я не лечилась отваром омги, если бы меньше уставала… Если бы, если бы, – горечь улыбки оринэйки резала все сильнее. – Если бы я раньше пошла к Маруну. – По бледной щеке покатились слезы. – Прямой вины в этом нет ничьей, Марун говорит, причин было немало. Тио с ним согласен… – Хрупкие плечи вздрогнули от слез, но отстранились от моих рук, когда я попытался обнять супругу. – К чему теперь говорить о том, что могло бы быть? Зачем извиняться? Разве это вернет мне ребенка?! Я даже не успела толком узнать о нем, не успела приготовиться к его появлению, не успела даже узнать, каково это, когда у меня отняли это дитя!
– Андри…
– Я думала, ты и сегодня не придешь. Знаешь, из всего дворца оказалось не все равно лишь моим подругам, Дорру, Бэнджамину и Тио. Последний прибежал ко мне сразу с дороги, и винит себя, что ехал слишком долго. Но он виноват меньше всех. Ни ты, ни твоя сестра… Даже Сайрау нашел минуту, хотя бы минуту, на то, чтобы узнать, как я… Друг моего мужа. Но только не сам муж!
– Андри… Я не знал, что произошло, я не хотел, чтобы ссора становилась сильнее… – И все же, что бы я сейчас ни пытался сказать в свое оправдание, это звучало совершенно глупо, нелепо. Никчемно. – Я пытался разобраться в том, что произошло. Я не хотел в это верить. И мне… Мне жаль, что я позволил эмоциям возобладать, – в какой-то мере я был даже рад, что хотя бы она могла проявить свое горе и это не вызывало новых, ненужных, проблем. – Но эта новость всколыхнула призраки прошлых, не слишком приятных событий. Я не мог не разобраться… – руки осторожно обвили ее талию, привлекая девушку ко мне. – Прости мое недоверие. Если сможешь…
– Я знаю, что вызвало такую реакцию. – Алеандра, чуть успокоившись, покачала головой. – Но я не понимаю, как ты мог поверить в этот бред. Я не Лайнери. Я не знаю, как и почему ты сравниваешь меня с ней, я не знаю, какой она была… Я клялась в верности тебе, я любила тебя. Я не понимаю, как ты мог подумать, что я и Бэнджамин… Он называет тебя братом! Он всегда считал тебя лучшим другом! Как, как ты мог решить, что мы способны на такое?!
– Эту весть сообщила Иларда, не кто-то посторонний. Поэтому я поначалу допустил эмоции, которые не стоило допускать. Она раскаивается в том, что произошло. Она не могла не сообщить об этом… Не вини ее… – Иларда действительно едва ли чувствовала себя сейчас лучше, чем я, и глаза сестры, тщательно делавшей вид, что все хорошо, на деле ощутимо опухли от слез.
– И, разумеется, сообщить кому-то другому она не могла! Нет Ладара, нет Элиа, нет… Тиония, хотя бы. Только ты? – В тихом голосе смешивались боль, опустошенность, злость. Не хватало лишь такого привычного еще совсем недавно тепла.
– Не вини ее. Иларда всего лишь юная девушка. – И все же не защитить сестру я не мог. Она сделала только то, что должна была, пусть и неправильно. Но вина лежала совсем не на ней.
– Не намного моложе меня, – процедила оринэйка.
– Но ей не довелось столкнуться с пятой частью того, с чем приходилось тебе. – Губы мягко коснулись скрытого темными прядями виска. – Я понимаю, тебе больно, и мне больно не меньше, поверь. Но не вини в этом себя и Иларду, пожалуйста… – горечь осознания стояла во рту. – Это моя вина. Я не должен был так обращаться с тобой, не разобравшись, что произошло… Да и Тигр очень постарался, лучшие из Особых все еще расплетают сети, наложенные в арке. Да и поцелуй оказался реальным, но произошел не в тот день. Бэн мне о нем рассказал… Я знаю, что у меня нет ни единой причины подозревать тебя в неверности. И мне очень горько, что я совершил такую ошибку. Но и тебе не стоило посылать Пиу это, – из складок одежды выскользнуло тщательно свернутое письмо науру. – Я прошу тебя подумать. Если ты решишь, обдумав все, что хочешь этого…
– Не хочу, – едва слышно отозвалась девушка. – Откуда оно у тебя?
– Ниэни не успела отослать его, и не могла не отдать мне…
– Я слишком хорошо знаю эту девушку, – Алеандра тяжело вздохнула, рука прижалась к животу. – И знаю, что ей нравится, кто стал моим мужем, – тень улыбки показалась на скорбно опущенных губах и тут же исчезла. – Но, наверное, я не хочу…
– Тебе нужно отдохнуть, милая, – рука скользнула по щеке, стирая слезы. Оринэйка вздрогнула, но все же не отстранилась. – Я вызову Ниэни…
***
Часом позже я аккуратно присел на край широкой кровати. Алеандра, с почти отсутствующим взглядом, разглядывала одеяло.
– Ты уверена, что хочешь, чтобы я остался рядом? – Если бы ей сейчас захотелось не видеть меня, язык бы не повернулся возразить, и я сглотнул, не решаясь даже посмотреть женщине в глаза. Марун, призванный мной, описал и ее состояние, и то, что сейчас требовалось время, чтобы хотя бы телесные раны затянулись, и то, что последствия предсказать не мог пока еще никто. Тионий и вовсе разговаривать отказался, сославшись на дела и необходимость помочь Сатии, пострадавшей от выплеска Темного Целительства у Императрицы.
– Хочу. Мне тебя не хватало… – Девушка всхлипнула, но слез почти не было. Дождавшись, пока я присел ближе, Ал прижалась к моему боку, уткнувшись носом в подушку. – Я вышла замуж за идиота… – тихо, на наанаке, шепнула она.
– В какой-то мере ты, к сожалению, даже права, – горько выдохнул я. – Но пойми меня – меня уже предали однажды, и я боялся даже подумать, что это повторилось с тобой. Я боялся даже подумать, что ты могла поступить так со мной. Если бы я только мог предположить, что ты ждешь нашего ребенка… – пальцы судорожно, непроизвольно, стиснули ткань одеяла. – Но я представить не мог, что натворю.
– Ты ее любил? – Девушка никогда не задавала этого вопроса, словно стремясь не слышать и не знать ответ на него. Хотя когда-то, в самом начале нашей истории, я почти боялся, что он прозвучит.
– Нет. Это была глупость, увлечение, я хотел насолить отцу. Она не нравилась ни ему, ни матушке, ни Карсе. Да даже Иларде, хотя та была совсем малышкой, – я осторожно потрепал распущенные темные волосы. – Она не нравилась никому, включая меня, а потом я вообще ее терпеть не мог. После всей этой истории я даже не думал, что встречу женщину, которой буду доверять. И когда встретил…
– Знаешь… – Алеандра замялась, словно не знала, как что-то сказать. – Я боялась, что после всего, что со мной сделал Красный Тигр, не смогу иметь детей. Все эти заклинания, которые в меня попали, и эти… Поимки, – оринэйка чуть теснее прильнула ко мне. Я прекрасно знал, что произошло с ней в тот год, получая донесения об этом до первой личной встречи. Но останавливать ее не хотел – она никогда не упоминала об этом и если заговорила сейчас – значит, нуждалась в этом. – Тогда, в первый раз, меня очень сильно избили. Какая-то из тварей, что это сделали, пнула в живот. Мне казалось, он разбил там все, что сумел… Алкир меня не трогал тогда, правда, даже вызвал лекаря. Пытался убедить, что союз будет всем на пользу… А в какой-то момент собрался… – плечи вновь вздрогнули от слез, и я бережно прижал ее к себе. Лучшим лекарям было приказано оставаться в пределах покоев Династии, на случай, если супруге Его Величества станет хуже. – Он успел разорвать рубаху, ну, для покаяний. Почти всю. Но сделать свое дело не сумел…
– Я знаю, что произошло… Не стоит вспоминать.
– А когда поймали второй раз – не трогали. Точнее, в момент самой поимки. Потом появилась Рара, меня допрашивали, сперва угрозами, потом в дело пошли кнуты. Перевели в камеу, где я не могла даже лечь. Не давали еды и воды, потом дошло до клеймения и углей, – рука невольно коснулась скрытой алой ночной рубашкой спины и взгляд скользнул на обожженые когда-то стопы. – Когда приехал Алкир, мои тюремщики были наказаны, – почему, уточнять не было нужды. – А потом Алкир заявил, что меня повесят, но не успели –ребята меня вытащили. Я это не помню, Фэйзер рассказывал, уже в Таунаке. После всего этого я боялась, что не смогу… – рука коснулась живота.
– У нас будут дети, – впервые за долгий день в зеленых глазах мелькнуло что-то похожее на проблеск надежды. – Я в этом уверен.
– На самом деле я задолго до помолвки пыталась погасить чувства. И этот злосчастный поцелуй… Я пыталась сбежать от них, но не удалось. Да я даже после свадьбы пыталась, поэтому и настаивала на договоре… – горькая усмешка исказила аккуратное личико. – Я… – Полные слез глаза и едва ощутимое касание к шраму у уголка губы. – Са наррэ, Т’Ари. – На фарсане, дававшемся ей с немалым трудом, прошептала супруга. – Я не понимаю, как ты мог усомниться во мне…
– Я знаю, – губы коснулись кончиков ее пальцев. – Ты мне очень дорога, и для меня было страшным ударом услышать, что ты предала меня. Я безумно боялася потерять тебя, и очень долго не знал, как сказать о своих чувствах, не делая признание приказом…
– К тому же титул.
– С династической точки зрения ты вполне подобающая партия. Даже при условии нынешнего рабства Оринэи. Я два месяца выжидал после условия, чтобы не принуждать тебя к браку.
– А я, – девушка закрыла глаза. – И надеяться не смела на такой вариант. Так что мы оба хороши.
– И у нас еще обязательно появится ребенок. – Прошептал я, осторожно коснувшись ее живота. – Я сделаю все, чтобы его жизнь оказалась спокойнее и счастливее нашей.
– У династии Фамэ спокойной жизни не бывает, – для случившегося Андри действительно держалась весьма неплохо, и все же я слишком хорошо понимал, какой ценой ей давалось это «неплохо».
– Я побуду с тобой эту неделю. – Заметил я. – Думаю, нам сейчас лучше немного прийти в себя, тебе стоит оправиться… Завтра утром мы поедем в твою резиденцию, побудем несколько дней там, Марун сказал, что… Это будет тебе на пользу. Если хочешь, твои друзья могут присоединиться.
– Пусть Дорр поедет, – пожала плечами девушка. – И, может быть, Бэнджамин. Он сейчас контролирует мои способности, чтобы выплеск Темного Целительства не причинил другим вреда.
– Хорошо, – тогда, в те показавшиеся самыми страшными в жизни, дни, я готов был исполнить любое условие, которое выдвинула бы оринэйка. И только тогда сполна понял отца, долгие годы пытавшегося вернуть мать и загладить единственную, но страшную ошибку.
***
Раннее утро первыми лучами рассветного Солнца пробилось сквозь неплотно задернутые гардины на высоких узких окнах Аднинской резиденции… Расположенная более чем в сутках пути от Дариана, чуть в стороне от Фарсина, одна из самых маленьких для династии Фамэ… Построена она была четыре десятилетия назад по случаю обручения Императора Лихтера Третьего с Адной Самэг, дочерью одного из Мудрецов Найтрена (фактически правящего органа страны при формально существующем короле). Приказ основать резиденцию поступил, едва зашли разговоры о будущем венчании, а само строительство завершено было лишь к моему появлению на свет (и мать, аккурат тогда узнавшая о мнимом побочном романе мужа, уехала вместе со мной туда, где благополучно провела почти пять лет)… После ее кончины спустя еще пятнадцать лет резиденция опустела до моего венчания со второй женой – Лайнэри, которой по желанию Императрицы Адны отходил замок, нашла его «малоинтересным», и приказала строить новый дворец к западу от столицы. Вот только завершить строительство даже первого этажа к ее безвременной кончине не успели, и новая хозяйка, принцесса Милэсайна Иларда решительно приказала строить там сиротский дом…
Луч скользнул по бледной щеке, длинным черным прядям и замер на полуоткрытых во сне губах…
– Алеандра, – тихо позвал я, осторожно коснувшись теплой щеки. Она почти ничего не ела минувшую неделю и, обычно энергичная и стремившаяся принимать в жизни самое деятельное участие, словно отрешилась от мира… Целители уверяли, что телом девушка практически поправилась и страшных последствий произошедшее не принесло, но вот духом Андри пострадала куда сильнее – то, что не сумели сломить пытки и прошлые проделки секты Алого Тигра, в какие-то несколько часов уничтожил я… Первые три дня, проведенные здесь, чародейка просидела в комнате, безучастно разглядывая очаг – не зависело это даже от того, было ли в нем пламя… Но два дня назад впервые хотя бы согласилась поужинать и прогуляться. А прошлым вечером даже проявила слабый интерес, когда я принялся читать ей вслух. И в эти последние дни только уже укладываясь в постель, утыкалась носом в мягкие подушки и беззвучно, часами, плакала… В такие мгновения я, не слишком искусный утешитель, лишь прижимал ее сильнее, поглаживая хрупкие плечи и спину. Пытаясь хотя бы этим показать, что я был рядом, что со своим горем она не осталась одна.
– Доброе утро, – тихий, болезненный голос прошелестел, когда покрасневшие от постоянных слез глаза распахнулись. Прежде по утрам, если мне случалось просыпаться раньше супруги, в такие мгновения на ее губах появлялась теплая, светлая улыбка. Но сейчас ни в голосе Алеандры, ни на лице не было ни единой, даже самой маленькой, самой слабой, искорки жизни. Казалось, и с каждым днем только сильнее, что в ту грозовую ночь, всего несколько дней назад, она умерла вместе с нерожденным ребенком. И женщина, лежавшая сейчас рядом, была отнюдь не моей женой.
– Доброе утро, – я через силу улыбнулся, крепче сжав тонкие пальцы. Мне необходимо было найти способ заставить ее вернуться к жизни. Мне необходимо было добиться того, чтобы в ее глазах снова зажглась искра жизни, потеснив воцарившуюся там пустоту. Вот только как это сделать, я решительно не представлял. – Сегодня должен быть теплый день, думаю, нам стоит прогуляться. В парке есть красивые места, и мы до них еще не добирались… – зеленые глаза взирали в ответ почти безжизненно. Но слабый отблеск былого света в них все же пробуждался. Только все же слишком слабый, слишком эфемерный, слишком призрачный, чтобы радоваться ему.
Все эти дни мы не оставляли девушку одну – с нами отправился Дорр, всеми силами пытавшийся поддержать подругу, с нами поехала Ниэни, окружившая Алеандру такой заботой, что даже камень дрогнул бы, прервала свое лечение и срочно выехала домой бабушка, едва узнав страшную весть… Оринэйку выводили на прогулки, читали вслух на всех известных ей языках, пытались увлечь рассказами – о моем детстве, о маленькой Иларде, о матери, о юных годах вара… Но, какие бы интересные случаи мы ни пытались вспомнить, как ни пускал в ход буйную фантазию Дорр, дочь Последнего Короля оставалась совершенно безучастной. Настолько, что казалась неживой.
– Хорошо. – Алеандра кивнула, садясь. Длинные темные пряди скользнули по ночной рубашке. Заплетать их в косу или собирать в прическу женщина отказывалась наотрез. Впрочем, после произошедшего, и здесь, вдали от столичного общества, пока и поведение ее даже не нуждалось в объяснениях. – Полагаю, вы правы, сир.
***
– Итак, – отойдя на приличное расстояние от дома и дождавшись, пока стража рассеялась по соседним тропинкам, изучая каждый по мнению Особого Отряда подозрительный куст – а Сайрау и Фэрт совместным упрямством отправили-таки десять самиров, не вняв никаким доводам, что мечников и Молчунов более чем достаточно. Последний так и вовсе даром что не отправился сюда сам, будучи слишком поглощен в подготовку к передаче руководства Отрядом в руки Дарго Бэстани, Первого Помощника. Карру возглавить Отряд и даже просто оставаться в нем без Фэрта отказывался наотрез, а Элиа и вовсе написала рапорт следом за братом. И винить их в этом, после совершенного, я не мог. – Послезавтра утром мы покидаем резиденцию, к сожалению, пора возвращаться к делам, – сухие прутья и веточки трещали под ногами, с хрустом ломаясь при каждом новом шаге. Длинный подол дамского прогулочного платья шуршал при ходьбе и, переступая через вышедшие из-под земли корни и неровности тропинок, – мама очень любила природу во всей ее прямой простоте и парк создавался в полном соответствии с этим, – девушке то и дело приходилось подбирать юбки.
– Думаю, мы позволили себе уже достаточно долгий отдых, – равнодушно отозвалась волшебница. – Пора возвращаться к делам, мой Император.
– Мы его заслужили, – отмахнулся я от жужжавшего рядом жука-гвардейца, черного с четкими кругами алого цвета на крыльях – в точности как на плащах гвардейцев Дукона.
– Ты хотел о чем-то поговорить, – с юга донеслись приглушенные голоса самиров, обсуждавших, видимо, итоги осмотра окрестностей.
– Твое сообщение Пиуэргурдрану… Мне бы хотелось знать больше, если, конечно, ты…
– Могу. – Алеандра вздохнула. – Но уверена, что Фэрт о них уже докладывал, и я едва ли могу добавить что-то большее к его словам. Я не больше самиров обо всем этом знаю… – Доклад действительно прозвучал, сухой, официальный, ровно такой, как подразумевался по протоколу и совершенно отличный от всех прежних официальных сообщений моего лучшего друга.
– И все же, – помогая ей переступить через особо выдавшуюся из тропинки корягу, я больше не отпустил хрупкую ладонь, благо и Ал не попыталась ее вырвать. – Мне бы хотелось услышать о них от тебя…
– Обратная сторона Целительства, не излечить человека, а навести болезнь или убить. Заклинаний не существует, по сути, я могу прибегать к целительскому опыту и проводить, скажем так, обратный… К тому же не нужен будет прямой контакт с жертвой – Темное Целительство не зависит от этого, и расстояние его действия бывает очень большим. Сотни лиг, мне доводилось слышать, и тысячи. А исцелить насланные болезни могу только я же сама. К тому же, как бы объяснить, добавить хворь в пищу, и тогда они поразят каждого, кто будет это есть или пить зараженную воду, могу придать заболеванию размеры эпидемии и достаточно будет заразить лишь пару-тройку человек. И от них будут подхватывать недуг окружающие. Хотя я училась не в Филарэссе и мои познания о Темном Целительстве весьма скромны, – Алеандра повела плечами, словно от холода.
– А зачем ты обратилась в Таунак?
– Они не могут научить меня пользоваться этим даром, но необходимо его сдерживать и контролировать – сейчас я в состоянии гнева или даже просто сильной злости могу быть очень опасна для окружающих – выплеснувшись, эти чары вернее всего убьют тех, кто будет находиться рядом. А контролировать их выход я, к сожалению, не смогу. И не хочу слишком утруждать этим Бэнджамина, у него и без того достаточно дел. Когда я пройду обучение, то получу возможность пользоваться способностями в любое время и держать их под контролем. Пиу следовало сообщить, ибо по Высочайшему Соглашению я обязалась оповещать о важных изменениях, касающихся дара и пребывания здесь. Пиу исполняет условия со стороны науров… Именно он, к тому же, сейчас проживает в Империи, – понятие «проживает» к науру относилось весьма косвенно, но за неумением придумать более подобающее слово, мы некогда условились называть сие явление именно так. – Когда вернемся в Дариан, я отправлю ему сообщение. – В памяти всплыли строки первого письма. – Арэн, я не прошу развода. И не намерена просить, – едва слышно произнесла оринэйка.
– Ты хочешь уехать в Таунак? – Хрипотцу голоса скрыть не удалось.
– Вовсе нет. Я просила Танру прислать наставника в Дариан, – Алеандра впервые за все минувшие с того разговора дни улыбнулась прежней, открытой улыбкой. – Я не намерена отрываться от своих дел и обязанностей.
– Учитывая рассказы Бэнджамина и твой я лично буду просить Танру прислать лучшего наставника, – не сумев скрыть облегчение в голосе, выдохнул я.
– Мое послание на неделе должно достигнуть ее обители. Думаю, из уважения к нашему родству она не откажет, – улыбка Алеандры не исчезла, но сменилась задумчивой. – Эти способности невероятно редки, и это может заинтересовать Пиу – последний Темный Целитель в Филарэссе принадлежал к королевскому роду и родился полторы сотни лет назад. Прожил, правда, всего сорок и был убит в результате дворцовых интриг. Танра увидела наличие этой стороны дара, когда я скрывалась в Таунаке, но мы не предполагали, что… – тяжелый вдох прервал ее речь. – В любом случае, думаю, обрести контроль над этими силами не помешает. Я отчетливо помню, что они могут натворить, если вырвутся наружу. И я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.
– Полностью согласен, – добравшись до вырубленной в скальной породе беседки, укрытой с трех сторон и сверху естественными стенами, вдоль которых шли каменные скамьи, а по самим стенам бежала напоминавшая наскальные рисунки диких народов резьба, я кивком головы указал супруге на это укрытие. Дождавшись, пока Алеандра усядется поудобнее, я устроился рядом, вновь сжав ее руку в своей. Обтянутые черным платьем плечи впервые за все дни не были скорбно опущены. Да и в глазах появился проблеск жизни. – Думаю, настала пора заканчивать с деятельностью Красного Тигра. Они становятся слишком изобретательными и смелыми.
– Я ничем не могу влиять на ситуацию, – Андри пожала плечами, мягко высвобождая руку. – Думаю, решать в данном случае тебе, наурам, королям стран Круга… У меня нет ни армии, ни доказательств. Ни даже страны. – Об этом еще предстояло подумать, как и о том, что мы некогда не довели до конца, взявшись было за архивы. В Империи жило немало беженцев из бывшей Оринэи…
– Ты знаешь Карлона и Алкира, да и их пособников, куда ближе, чем даже лучшие из моих агентов.
– Особенно Алкира, – не удержалась от горького комментария женщина. – Но, возможно, ты прав. Я считалась приближенной ко двору особой.
– И что, на твой взгляд, означают последние события? – Уточнил я.
– На мой взгляд? – Алеандра горько улыбнулась. – Они провоцируют Круг, нарушая пункты соглашения о границах. Я о том случае с драконами, и о тех сообщениях о рокканских учениях у самой Нерушимой. Они устроили ситуацию в Милэсайне – с одной стороны, напугать, с другой, проверить, на что окажется способен Круг. Прощупывают слабые места, возможно, проверяли готовность к подобным вторжениям. Они дразнят Империю.
– Провоцируют?
– Если без веских на то оснований Круг выведет войска из-за границы, – серьезно отозвалась чародейка. – Нейтральные, вполне вероятно, примкнут к Альянсу. Круг окажется в сложном положении, если это произойдет. Нельзя сказать, как на это отреагируют Полуденные, и что могут сделать они и им в ответ Полуночные. Карлон понимает это, и не дает оснований, чтобы пересекать Нерушимую и разрывать отношения. Когда я жила в Гвенто-Рокканде, я видела Соглашение о Нерушимой.Они его не нарушают.
– Наш драгоценный самопровозглашенный император очень хитрая личность. – Поневоле согласился я. – Провокации действительно тонкие. Они скользкие и грубо условия не нарушают, Альянс за случай с драконами до сих пор платит, принес извинения. Показал себя после Милэсайна с лучшей стороны. И это наводит на мысль о том…
– Война Карлону сейчас не нужна. – Перебила меня девушка. – Именно сейчас, не вообще. Он наверняка готовится и в ближайшее время провокации должны стать откровеннее. Карлон очень осторожен… Вероятно, не готов к затяжной военной кампании и не хочет рисковать. К тому же, он привык к несколько другому сценарию военных событий, если посмотреть на последние достижения Великого Рокканда.
– И это дает шанс сыграть на опережение. Войска сейчас активно готовятся к открытому конфликту, мы улучшаем вооружение, обучаем новобранцев… Дукон и Найтрен тоже.
– А повод? – Хмыкнула с явным недоверием супруга.
– А с поводом отдельное дело. – Мрачно улыбнулся я. – Оринэя и Круг почти десяток лет вели переговоры о вхождении Оринэи в состав Круга. И нам нужны, прежде всего, бумаги, засвидетельствовавшие некогда данные переговоры, за личной подписью твоего отца и заверенные Каорами Сархара, Таунаком и иными странами-смотрителями.
– Но в Альян…
– Копии находились в Круге. В Никтоварилье – интересы Круга представляли именно мы. Каждая должна быть заверена личной подписью Императора Лихтера Третьего, сколь мне известно. В Дариане я распоряжусь активно взяться за архивы времен отца и последних лет правления деда.
– Этого мало. Нужны свидетели того, что происходило в Оринэе во время войны, и свидетельства личного участия Карлона либо его поверенных в этих событиях.
– Ряд беженцев покинул вместе с моими войсками Альянс. Они сейчас живут в Империи и Дуконе. А мы отправим своих людей отыскать документальные свидетельства, если таковые сохранены, что Оринэя отклоняла требования Альянса одновременно с переговорами с Кругом. И сравнить следы в Оринэе и в Милэсайне, к слову…
– Тогда советую слать прямиком в пределы Ориуса и Иринэйских лесов. Эта сущность проявлена там наиболее четким образом и ее воздействие особенно ярко ощутимо на руинах… – девушка осеклась, внутренне содрогнувшись от боли воспоминаний. – У многих обитателей лесов после того дня остался довольно четкий отпечаток ее воздействия.
– Мы именно так и предполагали, – отозвался я. – И если мы, собрав доказательства, на Большом Совете Всех Земель выступаем от имени Круга с претензией о грубейшем нарушении наших прав и условий договора о границах, по которому вмешиваться в процесс вступления страны в Круг и тем паче препятствовать уже заключенному договору, военным вторжением и лишением Оринэи соответствующих границ Рокканд, как и весь Альянс, не имел права, равно как и принуждать Оринэю ко вступлению в Альянс…
– У Рокканда остается два варианта – освободить Оринэю из состава Империи и выплатить компенсацию, на что Карлон не пойдет – Ориус, как минимум, одни из врат для Алого Тигра, – в глазах Алеандры полыхнуло холодное пламя. – Но в случае отказа Рокканда исполнить легитимное требование Круга соглашение становится недействительным – у Оринэи и Никтоварильи так же был, и я это знаю, договор о взаимопомощи, подразумевавший введение войск на территорию страны-союзника для отражения военной агрессии извне. То, что происходит там сейчас, более всего напоминает оккупацию, и это даст Никтоварилье то же самое право. К тому же граждане Круга, фактически, находятся на положении рабов. Я официально, как представитель правящей династии оккупированной Оринэи, буду просить Круг о помощи в отражении агрессии со стороны Альянса, в частности, сильнейшего союзника Оринэи Никтоварилью.
– Императрицей которой ныне являешься, – заметил я, почти удивлясь тому, как зазвучала речь девушки, никогда, ни разу не выставлявшей напоказ свое положение и происхождение. Даже, казалось, на троне. – И тем лучше. Стоит еще один вопрос, о восточных районах королевства, у Мискарта, которые отошли…
– Вполне легитимно. Басскард предоставил доказательства того, что исторически эти земли принадлежат ему. Отец подписал соответствующие документы о передаче вассальных территорий. Не исключено, однако, что к этому делу Карлон приложил все усилия – король Аланд более трех лет отклонял претензии и завершал переговоры с Кругом. Оставались последние, заключительные, когда мы потеряли границу с Кругом…
– Значит, отыскать надлежит и соответствующие документы, подтвердившие бы участие в этом процессе Рокканда и нелегитимность претензий, – я покачал головой. – Ситуация все более и более интересна.
– Эти документы наверняка, – проигнорировала последние слова супруга. – В личных архивах Каэрри. Доступ туда имеют три человека – Алкир, сам Карлон и правая и левая рука Карлона, Первый Советник Санджир.
– Еще интереснее, но невыполнимых задач нет. Что ты можешь сказать о Санджире?
– Обе руки Карлона, заменяет для него Алкира. Амэн, это его имя, имеет две слабых стороны. Первая – почти слепая верность Карлону – тот вытащил его из худших слоев общества и фактически вырастил. Крайне жестокий и резкий человек, сторонник кардинальных мер. Вторая слабость – девочки от четырнадцати до шестнадцати.
– А вот это очень интересная слабость… – задумчиво пробормотал я. – Впрочем, в окружении Карлона подобные встречаются. Например, начальник по набору рекрутов очень любит… искать подходы с тыла… – на лице оринэйки в несколько мгновений бледность успела десяток раз смениться густым румянцем и обратно.
– Арэн! – Вырвалось наконец возмущенное.
– Извини. Не удержался. В общем, подводя итог, мы займемся поисками в архивах и отправкой соответствующих людей за границу, как только вернемся в Дариан. Ты, как единственная наследница династии и престола, можешь представлять интересы Оринэи и действительно просить о помощи… А в случае возвращения Оринэи в Круг – короноваться.
– Я не единственная, – девушка уставилась на начавший крапать за нашим укрытием мелкий дождик. – Есть еще Саат.
– И ты знаешь, где он? – Я опустил руку на худое плечо, почему-то напрягшись.
– Он здесь. В Дариане, вернее.
– Вот как… – Озарение оказалось подобно молнии быстрым. – Понятно, чем мальчик-раб вызвал у тебя такой интерес… Сахо ведь, я прав?
– Да, – лицо девушки заволокла тень. – Я не знала, кто он, когда покупала его. Просто пожалела. А когда на Тио не очень умело покусился герцог, малыша закрыл весьма специфический щит, делать который, предполагается, умею только я. Я убедилась, что это действительно дар, передающийся династии Оринэйских. Пиуэргурдран знает об этом и подтвердил мои подозрения. Правда, Саат пока не знает, кто он.
– Ты в этом уверена? – Тихо уточнил я. – Что это именно он?
– Более чем.
– Почему не рассказала мне?
– Хотела убедиться, потом мы с Пиу решили придержать это в тайне…
– Значит, рассказывать ему, кто он, пока не будем, но вот мальчика к изучению политики, дипломатии, так…
– Он посещает все занятия вместе с Тио, – Алеандра слабо улыбнулась.
– А теперь будет в них участвовать. У нас люди отбираются на службу по уму, а не по сословию. Боялась моей реакции?
– Немного. – Призналась девушка. – Ты и так ко мне с самого начала был неожиданно милостив… Знаешь, когда ты сказал, что не доверяешь мне… Было очень больно – я позволила себе довериться чувствам, нарушить договор и дала тебе право нарушить его… Я боялась своих чувств к тебе, боялась поверить им, даже пыталась убежать… И когда решилась – получила взамен… – по щекам вновь побежали слезы.
– Прости… – видеть ее слезы становилось невыносимо. – Знаю, я виноват перед тобой, и не должен был ревновать. Меня выбило из равновесия то, что сообщила это Иларда, а она всегда была тепла к тебе. Я знаю, что в прошлом у тебя были симпатии, знаю, что ты любишь меня.
– Ты тоже далеко не безгрешен. Знаю, мои мама и тетушка имели дурную славу, но я не они. Я не Лайнери!
– Да и мой отец не лучше. И если бы ты судила меня по его поступкам, ты не была бы сейчас моей супругой. – Оринэйский всегда давался мне не слишком легко, но все же я произнес следующие слова именно на нем. – Алеандра, я сделаю все, чтобы исправить свою вину. И вернуть твое доверие.
– Я так редко слышу родной язык… – Андри отстранилась. – Я доверяю тебе. Но прошу больше не верить, что я могу пренебречь нашими клятвами друг другу. И я прошу не спешить с признанием, кто такой Саат. Думаю, сперва имеет смысл обсудить все с Пиуэргурдраном. К слову, – спохватилась девушка, глядя на мелкие капли дождя, оседавшие на землю рядом с временным укрытием. – Я вспомнила кое-что, на что тоже стоит обратить внимание. Когда меня поймали во второй раз, мы с Фэйзером поехали в Басскард за бумагами, относившимися к Оринэйской войне…
