Текст книги "Проклятие некроманта (СИ)"

Автор книги: Алаис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Глава 24. Отступление

Вайат обернулся на крик и увидел спектра рядом с одним из волшебников. Перебитая в нескольких местах правая рука зловещего призрака была окровавлена и, похоже, сжимала кусок вырванной плоти. В следующую секунду находившийся поблизости паладин одним ударом меча разрубил спектра и, по инерции, выбил мага из седла. Что было дальше – рассмотреть не удалось: купол исчез, и жемчужно-серый саван тумана накрыл людей. А следом за ним пришли вампиры.

Справа раздались судорожные хрипы. Инстинктивно отпрянув от источника звука, Вайат сумел увернуться от когтей, но ответный удар булавой не достиг цели. Рослый рыжеволосый вампир, удерживая за горло сопротивляющегося из последних сил инквизитора, сместился буквально на шаг, после чего плавным движением свободной когтистой руки вскрыл человека от паха до грудины и отбросил тело прочь. Священная ярость Вайата вспыхнула с новой силой. Он бросился на кровопийцу, но тот ушел в сторону и толкнул на инквизитора одного из латников. Впрочем, не без пользы – воин своим телом прикрыл Вайата от стрел.

***

– Передавай контроль, – скомандовал Вьеррн и прищурился от усилившегося давления в висках. Усталость давала о себе знать, и управлять большим количеством нежити становилось все сложнее. – Фантомов на призраков.

– Сейчас, – отозвалась Мортиаль. – Может часть мяса так оставишь?

– Пожалуй, – боевой некромант закрыл глаза и медленно выдохнул сквозь зубы. – Возьму только лучников. Остальных соберем... потом.

– Соберем, – кивнула его собеседница и, сосредоточившись, направила пристальный взгляд на призраков. Никто из эрьет-тассов не обратил внимание на беловолосую вампиршу, прильнувшую к окровавленному телу в одеждах инквизитора. Слишком уж в стороне они находились от сцепившихся в схватке людей и нежити.

***

– Эрьет-тас-сы ус-стали, – сообщила женщина-лич.

– Знаю, – коротко ответил Нэс-Ашшад, насылая очередное проклятие на головы имперцев. – Недолго ос-сталос-сь...

– Бес-смыс-сленный рис-ск, – заметил другой кширр-тасс.

Корона кольнула виски, и Суртаз ощутил понимание, что способен помочь. Но знание о том, как это сделать, не возникло. Повелитель перевел взгляд на женщину-лича, но поймал себя на мысли, что не помнит, как ее зовут.

– Алис-сэтэад-Ш-шаал, мой Повелитель, – хихикнула она, заметив неловкость некроманта. – Меня предс-ставили вам вс-сего единожды, и еще никто из живых не запомнил это имя с-с первого раза.

– Спасибо, – Суртаз улыбнулся в ответ. – У тебя красивое имя.

– О да, родители пос-старалис-сь. С-сумели выразить с-свое благородс-ство хотя бы в моем имени, раз не удалос-сь в ос-стальном, – прошелестела кширр-тасс. – Зовите меня Лис-с-с, мне так привычнее.

– Хорошо... Лисс, – проговорил некромант, задумавшись над тем, как оформить в слова свое смутное понимание происходящего. – Я... чувствую, что могу помочь Вьеррну с Мортиаль. Но не знаю как. Вы говорили об их усталости... А имперцев, – он мельком взглянул на продолжавшийся вдалеке бой, – нужно добить.

– Нэс-с, что ты об этом думаеш-шь? – поинтересовалась женщина-лич.

– Что с-смерть С-суртаза с-сейчас-с будет крайне нес-своевременной, – холодно отозвался он. – Поймите меня правильно, Повелитель, вы дейс-ствительно можете им помочь, но для этого вам придетс-ся изменять течение энергии Ис-сточника. Вы – ее проводник, но с-сейчас не в полной с-силе, раз даже корону и пос-сох приш-шлос-сь подчинять с величайш-шей ос-сторожнос-стью. Когда Одежды С-смерти полнос-стью покоряться вам – это с-станет знаком для дальнейш-шего обучения без рис-ска для ваш-шей жизни. С-сейчас же...

– Я готов рискнуть, – твердо произнес Суртаз. – Не хочу, чтобы они погибли из-за моего бездействия.

– Я не закончил, мой Повелитель, – невозмутимо продолжил Нэс-Ашшад. – С-сейчас вы можете им помочь, поделивш-шись с-собс-ственными с-силами, а не обращаяс-сь непос-средс-ственно к Ис-сточнику. Но ес-сли вас-с интерес-сует мое мнение, то и это я не одобряю.

– С-спектры упокоены, – встрепенулся один из кширр-тассов. – Но они ус-спели убить ш-шес-стерых магов из вос-сьми. Дос-садно, но архимаг выжил.

– Без магичес-ской поддержки они долго не протянут. Думаю, даже вампиров с-с призраками будет дос-статочно для их убийс-ства, – прошелестела Лисс. – Нэс-с, Вьеррну с-совс-сем плохо. Нужно что-то делать.

– Отзываю, – произнес лич прежде, чем Суртаз успел что-либо ответить.

***

– Отступаем!

Приглушенный туманом и звуками битвы приказ Империи подхватили десятки голосов. Вайат вздрогнул и осмотрелся, насколько серая мгла позволяла это сделать. Из отряда под его командованием уцелело чуть больше дюжины инквизиторов, и святые воины из последних сил отбивали атаки призраков, не давая им добраться до лучников. Латники погибли почти все – крепкая броня была неплоха против вампиров, но не смогла остановить бестелесных тварей. Утешало только то, что нежити, судя по всему, тоже осталось немного. В тот момент, когда туман в очередной раз выплеснул на измученных людей град стрел, старик приподнялся в седле и что-то прокричал. Даже сквозь мглу было видно, как вдалеке что-то засветилось и вспыхнуло. Больше невидимые стрелки им не докучали.

Увидев поблизости брата из отряда Ирилатуса, Вайат направился к нему.

– Где отец-инквизитор?

– Не знаю, – невысокий, но широкоплечий святой воин махнул булавой и сбил с ног неосторожного вампира вместе с его жертвой – замешкавшимся помощником лучника. – Рядом был спектр, – продолжил он, впечатывая навершие в голову ошеломленного кровопийцы, – скорее всего, Ирилатус мертв, – подытожил инквизитор, нанеся еще несколько ударов для верности, после чего прижал левую руку к ране на бедре и, тряхнув ладонью, брызнул собственной кровью на месиво, в которое превратилась голова вампира. Плоть нежити зашипела и начала обугливаться.

– Мертв... – повторил Вайат. Он до последнего надеялся, что мрачное пророчество Ирилатуса не сбудется.

– Наверняка, – отозвался из тумана другой инквизитор. – Я видел, как он падал.

– Туда и дорога, и так подзадержался, – сплюнул его брат. – Тем более, на родине умер, – хохотнул он, тычком рукояти булавы превращая в безвредный дым не вовремя материализовавшегося призрака.

Вайат покачал головой и ничего не ответил. Но мысленно он поклялся себе выжить хотя бы для того, чтобы помолиться за покой души бывшего отца-инквизитора. А потом, если получится, то и отомстить.

***

– Отс-ступают, – просипел один из сур-тассов.

– Не успеем добить? – поинтересовался Суртаз.

– Вряд ли, – качнул головой Нэс-Ашшад. – Империя с-скрыта щитами архимага, с-спектров не ос-сталос-сь, призраки и вампиры с-сцепилис-сь с-с инквизиторами. С-слать проклятия тоже уже бес-смыс-сленно – на больш-шом рас-стоянии с-страдает меткос-сть, да и наш-ши с-силы не безграничны.

– А еще этот архимаг замечательно умеет упокаивать нежить, – добавил незаметно подошедший к ним Вьеррн. – Последний отголосок меня чуть не добил.

– Твое прис-сутс-ствие здес-сь не обязательно, лучш-ше отдохни, – прошелестела Лисс. – Пос-следуй примеру Мортиаль.

– Позже, – махнул эрьет-тасс. – Нужно же было убедиться, что с вами, костяшки, все в порядке, – вымученно пошутил он.

Суртаз молча наблюдал за Вьеррном, выглядевшим бледной тенью себя прежнего. Переговорив с личами, боевой некромант подошел ближе и, пошатнувшись, склонился перед своим Повелителем. Вспомнив о словах Нэс-Ашшада относительно передачи сил, Суртаз шепнул короткое заклинание и, шагнув за пределы защитного круга, коснулся плеча эрьет-тасса. Простая магия, которой он научился еще на втором году обучения в школе, но ни разу до этого не применял добровольно. Только на практических уроках, когда этого требовал преподаватель, мастер Корвел.

Вьеррн, неловко застыв в полупоклоне, поднял голову и удивленно посмотрел на Повелителя. Суртаз заметил, что радужка правого глаза некроманта была красной вместо привычного желтовато-коричневого цвета. Один из признаков того, что для колдовства эрьет-тасс уже начал расходовать свои жизненные силы и действительно мог погибнуть. Это он тоже помнил еще со школьных времен, так как сам неоднократно наблюдал подобное в зеркале.

– Повелитель, – скривился Вьеррн, – вы бы хоть предупредили. А то рефлексы, знаете ли...

– У тебя есть привычка бить в ответ тех, кто делится с тобой силами? – отстраненно поинтересовался Суртаз, ощущая, как в груди зарождается леденящая душу пустота – неизменная спутница резкой потери магической энергии.

– Нет, – на этот раз улыбка некроманта показалась Повелителю хищной. – Обычно я просто пользуюсь моментом и вытягиваю все силы вместе с жизнью.

Суртаз хмыкнул, подождал еще немного и убрал руку, разорвав установившуюся магическую связь.

– Спасибо, – тихо произнес Вьеррн и с заметным удовольствием выпрямился.

– Ты мне и живым пока пригодишься, – кивнул Повелитель и тут же пожалел об этом – от резкого движения закружилась голова. – Да и все равно я тут, как на лекции прохлаждаюсь. Личи все сделали сами.

– А теперь, когда наш-ш доблес-стный воитель раздумал умирать, – ехидно прошелестел Нэс-Ашшад, – с-самое время задатьс-ся одним вопрос-сом... Кто-нибудь заметил, куда подевалс-ся Ирилатас-с-сар?

***

Вайат плохо помнил, как он добрался до перевала. Обратный путь для него принял облик бесконечного калейдоскопа алых брызг и мельтешащих когтей, обжигающей пульсации священной ярости в его крови и холода от оседающего на коже призрачно-туманного савана. Преемник отца-инквизитора не знал, сколько времени заняло отступление. Вайат был благодарен архимагу за то, что он сумел вывести выживших из этого жемчужно-серого ада, хоть и никогда бы не признал подобное вслух.

Когда земля под ногами пошла в гору, окружавшие Империю люди расступились, давая возможность королеве и ее паладинам первыми покинуть проклятое место. Архимаг, поколебавшись, последовал за правительницей, продолжая прикрывать ее щитами от возможного покушения. Последний оставшийся в живых волшебник махнул советнику и, привстав в седле, застыл позади лучников и инквизиторов, прикрывавших отход Империи. Маг едва успел наложить чары ускорения на остатки армии Империи, когда на круп буйволоподобного скакуна из тумана выпрыгнул уже знакомый Вайату рыжеволосый вампир. Быстрым изящным движением кровопийца свернул чародею шею и впился в нее клыками. Животное под ними испуганно замычало и потрусило в сторону перевала, вскоре вскрывшись из виду вместе с обоими седоками.

Будто поняв, что главная добыча вырвалась из западни, вампиры перестали атаковать. Подозревая уловку, люди медленно отступали в сторону перевала, не решаясь повернуться к возможной опасности спиной. Но обошлось – вскоре туман стал редеть, и сквозь него пробились первые лучи клонящегося к вершинам гор солнца.

***

– Упустили, – разочарованно выдохнул Вьеррн. Опершись локтями о зубчатый край башенной стены, он наблюдал за происходившим у перевала. – Все-таки Мэраар еще слишком неопытен для командования.

– С-сам же говориш-шь, что опыт приходит с-с практикой, – заметила женщина-лич, – а ему негде было учитьс-ся. Он с-служил разведчиком, а не с-стражем.

– И Шеадда куда-то делась, – задумчиво протянул эрьет-тасс. – У нее боевого опыта больше, но в той свалке я ее почему-то не заметил.

– Пропал Ирилатас-сар, пропала Ш-шеадда... – в тон некроманту произнес Нэс-Ашшад. – И почему мне кажется, что наш-шей охотнице дос-сталас-сь добыча не по зубам?..

Вьеррн вздохнул. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь шелестом страниц книг кширр-тассов – они стягивали уцелевшие войска нежити обратно в крепость, чтобы вернуть их в подвалы и упокоить для дальнейшего хранения. Сур-тассы тоже были заняты – обновляли защитные заклинания долины и проверяли, какие из проклятых ловушек успели сработать. Судя по ехидному шелестящему шепоту личей, оставшихся в живых людей ожидали не самые приятные сюрпризы по возвращении на родину. Нэс-Ашшад занялся ментальным поиском Шеадды и Ирилатассара. А Суртаз снова почувствовал себя бесполезным, только теперь к этому ощущению прибавилась еще и слабость. Не придумав ничего лучше, он присоединился к Вьеррну.

– Реомар бы их не упустил, – тихо произнес эрьет-тасс. – Наверное, я никогда себе не прощу того, что не смог уговорить его не делать глупостей.

– Не уверен, что тебе удалось бы его переубедить, – возразил Суртаз. – А вот приказа он бы не ослушался. Если я правильно понимаю, чем для хранителя границ чревато неподчинение Повелителю.

– Думаю, он все равно бы придумал, как подчиниться формально, но сделать по-своему на самом деле, – печально усмехнулся Вьеррн. – Реомар иногда рассказывал мне разные истории о прошлом. Из тех, о которых можно говорить вслух только спустя сотню-другую лет, и то – не слишком громко, – грустная улыбка незаметно превратилась в саркастическую ухмылку. – Он говорил, что его своенравность очень не нравилась старику Охтару. А Шаддаэра, насколько я сам мог судить, скорее забавляла, чем тревожила. Не знаю, в чем было дело – в интуиции Реомара, его способностях или просто везучести, но этот несносный вампир в итоге всегда оказывался прав. В конце концов все оборачивалось наилучшим образом. Я ждал, когда Реомар наконец-то ошибется, – он медленно вдохнул стылый вечерний воздух. – Дождался.

Суртаз оперся о стену, ощущая холод в груди и осеннюю прохладную сырость на коже. Голова кружилась все сильнее, и Повелитель цеплялся за ощущение шершавой каменной кладки под пальцами, концентрируясь на каждой трещинке и неровности в отчаянной попытке не дать себе соскользнуть в темноту беспамятства. Тихий голос Вьеррна действовал убаюкивающе.

– Зато теперь, – боевой некромант обвел взглядом изломанную горными пиками линию горизонта, – я могу разговаривать с ветром, землей или туманом – мало ли, куда унесло его... – Вьеррн осекся, почувствовав неладное, и обернулся. От падения на пол Повелителя уберегла лишь быстрая реакция эрьет-тасса.

– Нэс! – окликнул он лича. – Мы пойдем, пожалуй.

Нэс-Ашшад ничего не ответил, лишь неопределенно дернул костяной рукой. Уточнять значение жеста – раздражение, согласие или что-то еще – эрьет-тасс не стал. Пока Повелитель был все еще в сознании, его нужно было довести до покоев.

– Почти как во время нашей первой встречи, – усмехнулся Вьеррн, осторожно поддерживая Суртаза и предвкушая долгий и неспешный путь по многочисленным виткам винтовой лестницы, по которой им предстояло спускаться с верхушки башни. – Нечасто до этого приходилось делиться силой?

Повелитель Шалластхадара нашел в себе силы для осторожного кивка.

– Оно и видно, – хмыкнул боевой некромант, помогая Суртазу преодолеть первые ступени.

***

Работа была завершена, и освободившиеся личи стали расходиться по своим покоям. Нэс-Ашшад, чьи поиски не дали результатов, остался в одиночестве. Раздраженно постукивая костяными пальцами по зубцу стены, лич размышлял, куда могли подеваться Шеадда и Ирилатассар.

Долгие размышления порождали нехорошие подозрения и давно забытое, похороненное многими годами посмертия чувство – тревогу. Поддавшись ей, Нэс-Ашшад принялся неспешно спускаться по винтовой лестнице. Но где-то примерно на середине спуска его настиг обрывок ментального сообщения. Имя, чье звучание призрачным эхом коснулось магического слуха почтенного лича, побудило того ускориться.

Ирилатассар. Похоже, что Вьеррн встретил его в крепости и попытался предупредить.

Спустившись еще парой этажей ниже, Нэс-Ашшад прошипел проклятие. Энергия Источника заволновалась и стала снижаться до уровня, схожего с тем, что был в период безвластия после гибели Шаддаэра. Последствия этого наверняка ощутили все личи Шалластхадара – в своем посмертии они куда сильнее нуждались в стабильной магической подпитке, чем живые некроманты. И теперь, сплетая заклинание портала в покои Повелителя, Нэс-Ашшад опасался только одного – не успеть.

Глава 25. Смерть и посмертие

Суртаз умирал.

Он осознавал это настолько же ясно, как и то, что его правый бок пронзило что-то острое. Вспышка боли вырвала некроманта из оцепенения, и он даже каким-то чудом нашел в себе силы на простейшее заклинание магического кулака, вслепую направив его себе за спину. Удар получился довольно слабым, но достаточным для того, чтобы нападавший его отпустил.

Выронив посох и прижав руку к раненому боку, Повелитель застонал и сделал несколько неловких шагов вперед, поворачиваясь лицом к одной опасности, но спиной – к другой. Обессиленное тело плохо подчинялось, и некромант впервые пожалел о том, что избегал общества умертвий. Присутствие троих безмолвных стражей в комнате сейчас было бы весьма кстати. Суртаз попытался отправить ментальный зов, но так и не понял, был он услышан или нет. Нэс-Ашшад говорил, что отклик умертвий ощущается живыми как легкое дыхание морозного ветра. Повелителя же озноб бил целиком – и из-за раны, и из-за магического истощения.

Ни он, ни Вьеррн не ожидали того, что Шеадда вдруг обнаружится целой и невредимой в покоях Суртаза. Сидя на полу перед не зажженным камином, она прочесывала испачканные кровью белые волосы длинными когтистыми пальцами и выглядела довольной. Даже умиротворенной. А еще большей неожиданностью для некромантов стало то, что высшая вампирша, как оказалось, была в комнате не одна.

Стоило Вьеррну переступить порог и, продолжая поддерживать Суртаза, направиться к кровати в дальнем конце помещения, как Шеадда коршуном налетела на них. Эрьет-тасс едва успел оттолкнуть Повелителя и прикрыться магическим щитом, защитившим его от длинных и острых когтей. Но, спасая Суртаза от одной опасности, Вьеррн в буквальном смысле отправил его в объятия другой. Слишком поздно боевой некромант увидел Ирилатассара, шагнувшего из-за двери, створка которой открывалась внутрь комнаты. И уж никак не успел заметить нож в его руке.

Секундное замешательство от появления еще одного противника едва не стоило ошарашенному эрьет-тассу жизни: обратившись в туман, Шеадда обогнула щит и материализовалась позади Вьеррна. Молниеносным движением она рванула короткие косы из заплечных ножен и отбросила оружие боевого некроманта прочь, после чего на всю длину вогнала когти в его спину. Что было дальше – Суртаз уже не видел, его вниманием полностью завладел бывший инквизитор.

***

Ирилатассару не хватало сил даже для торжествующей улыбки. Не поделись Шеадда с ним своей кровью, он был бы уже мертв – бессонная ночь, раны и откат священной ярости слишком истощили его. А теперь, видя свое отражение в расширенных от боли и страха зрачках коронованного некроманта, по возрасту годившегося ему в сыновья, Ирилатассар ощутил себя слишком старым и уставшим от всего. Но он не для того преодолел столь долгий путь обратно, чтобы поддаться минутной слабости за шаг до победы.

– Какое непочтительное отношение к древнему артефакту, – процедил Ирилатассар, наклоняясь за оброненным Суртазом посохом. Вытерев нож о штанину и спрятав его обратно в голенище сапога, он провел пальцами вдоль древка. Артефакт не отозвался, а глазницы черепа-навершия едва теплились зеленоватым пламенем. – Хм, значит, подчинил. Что ж, – скривился бывший отец-инквизитор, – это поправимо.

Его противник молча отступил на шаг и пошатнулся, зацепившись полой мантии за стопку книг на полу возле кресла. За его спиной вампирша сцепилась в схватке со вторым некромантом, будто пытаясь растерзать того в клочья. Краем сознания Ирилатассар уловил ментальный импульс – похоже, что кто-то из них позвал на помощь – и в тот же миг бросился на Суртаза. Тот проявил неожиданную прыть и, отпрыгнув, толкнул высокое кресло на пол так, что оно едва не упало на бывшего инквизитора. Но выигранные секунды ничего не изменили – в попытке увеличить или хотя бы сохранить дистанцию молодой некромант сам загнал себя в угол.

– Не бойся, – Ирилатассар скривил уголок рта в усталой улыбке, продолжая приближаться к своей жертве. – Я убью тебя быстро. Думаю, ты даже ничего не почувствуешь.

***

Нэс-Ашшад успел. По его расчетам портал должен был открыться в углу комнаты и, волей счастливого случая, искрящаяся воронка возникла прямо между Суртазом и Ирилатассаром. Почтенный лич сориентировался почти мгновенно: он наслал на инквизитора проклятие слепоты, после чего оттолкнул магическим щитом, отбросив противника вглубь комнаты еще до того, как исчез портал.

Выиграв время для беглого осмотра Повелителя, Нэс-Ашшад убедился в обоснованности своих опасений – Суртаз катастрофически быстро слабел. И перед почтенным личем возник одновременно простой и сложный выбор – спасать Повелителя, отдавая Вьеррна на расправу сразу двоим противникам, или же рискнуть жизнью Суртаза, чтобы убить хотя бы Ирилатассара. Нэс-Ашшад потратил несколько секунд на размышления и выбрал первый вариант – достаточно было взглянуть на раны эрьет-тасса, чтобы понять, что он и так уже не жилец. Тем временем Суртаз потерял сознание, но от падения на пол его уберегли чары левитации, безмолвно наложенные на него личем.

***

Погасить проклятие ослепления с первого раза не удалось, и лишенный зрения Ирилатассар обратился в слух. Звуки борьбы вампирши и некроманта отвлекали и мешали сосредоточиться на том, чем мог быть занят в это время лич. Бывшего инквизитора утешало лишь то, что нежить, видимо, решила пока его не трогать, сосредоточив внимание на своем драгоценном Повелителе. В груди потеплело от начавшей было разгораться священной ярости, но Ирилатассар сознательно подавил ее. Теперь, когда от инквизитора в нем почти ничего не осталось, а сам он держался на ногах лишь благодаря нескольким глоткам крови высшего вампира, боевой транс его попросту убьет. А если и не сама ярость, то откат после нее – наверняка.

Впрочем, лич либо ослабел, либо не счел необходимым насылать проклятие повторно. Зрение стало возвращаться куда раньше, чем этого ожидал Ирилатассар. Проморгавшись и избавившись от плясавших перед глазами цветных пятен, бывший инквизитор понял, что верен второй вариант – в углу не было ни нежити, ни молодого некроманта. В комнате внезапно воцарилась тишина, и показавшееся в дверном проеме умертвие не прервало ее ни единым звуком. Глядя на парящее перед ним воплощение самой смерти, облаченное в сгусток тьмы в форме мантии с глубоким капюшоном, Ирилатассар от души расхохотался.

***

Разминувшись в коридоре с тремя умертвиями, Нэс-Ашшад понял, что сделал правильный выбор. Ирилатассар слишком ослаблен, чтобы противостоять им, а Вьеррн... Мысленно лич обратился с мольбой ко всем покойным Повелителям сразу, чтобы удача и живучесть эрьет-тасса не подвели его и в этот раз. Или хотя бы позволили продержаться достаточно долго для того, чтобы задержать предателей и не дать им броситься в погоню.

Сам же Нэс-Ашшад снова спешил – паривший перед ним Повелитель умирал. Лич чувствовал это всей своей сущностью, все сильнее испытывая неприятное ощущение – нечто среднее между слабостью и голодом, столь чуждыми для посмертия, сколь свойственные живым – по мере того, как иссякала поступавшая из Источника энергия. О том, что будет, если он не успеет провести ритуал, Нэс-Ашшад пока предпочитал пока не думать вообще. Он обязан успеть.

***

Приближение умертвий Шеадда почувствовала издалека. Раздраженно зашипев – связываться с аватарами смерти не хотелось совершенно – вампирша обратилась в туман и ускользнула за приоткрытую створку окна. Эрьет-тасс, похоже, даже не понял, куда она делась. Но стоило отдать ему должное – боевой некромант оказался возмутительно живучим и упорно отказывался умирать, несмотря открытый перелом ключицы и многочисленные рваные раны на спине, груди и животе. Только до его горла Шеадде добраться так и не удалось.

Растворившись в тумане за окном, вампирша наблюдала за тем, как в комнату степенно влетели трое умертвий. Она видела, как Вьеррн, пошатываясь, доковылял до отброшенных ею коротких кос, взял одну и направился к Ирилатассару, не прекращавшему истерически смеяться. Коснувшись разума своего Повелителя, в верности которому присягнула не один десяток лет назад, Шеадда ужаснулась от осознания окутавшей его разум тьмы. Но не той, что давала защиту и была для нее домом, а другой – поглощающей личность, чувства и мысли. Что-то подобное она видела в разуме Реомара незадолго до его гибели.

Защищенное ментальными щитами сознание Ирилатассара всегда было загадкой для вампирши. Даже в момент наибольшей уязвимости, делясь с ней своей кровью, он оставался наглухо закрыт. Теперь же его разум – живой, гибкий и изворотливый, как всегда казалось Шеадде – напоминал выжженную пустыню под черным беззвездным небом. Бесконечное, обволакивающее, удушающее и беспросветное забвение. За шаг до триумфа ее Повелитель сошел с ума.

Но и это ощущение вскоре пропало – голова Ирилатассара покатилась по полу, отсеченная ударом косы.

Вампирша невольно удивилась – как Вьеррну удалось сохранить достаточно сил для удара в таком, хоть и выносливом, но все равно слабом, уязвимом, живом человеческом теле. Впрочем, раны и кровотечение сделали свое дело: неловко оперевшись о кресло, боевой некромант рухнул на пол и замер, оставив руку на сидении и опустив на сгиб локтя голову лицом вниз, будто бы решив немного отдохнуть. Больше он не шевелился, и трое умертвий почетным караулом неподвижно застыли вокруг него.

Поняв, что здесь ей больше делать нечего, Шеадда улетела прочь. Нужно было дождаться, пока тело Ирилатассара останется без присмотра. Не сумев защитить своего Повелителя, она хотя бы воздаст ему последние почести.

***

Как старейшая среди кширр-тассов, Алиссэтэад-Шаал всегда держала при себе Сосуд Душ. Только, несмотря на внешнее ехидство и показную готовность использовать зловещий артефакт при любом удобном случае во благо Шалластхадара, каждый такой ритуал пробуждал в глубине ее души странное, подзабытое, чуждое чувство горечи. Раз за разом копаясь в своей памяти, женщина-лич приходила к выводу, что примерно так живые ощущают печаль. Или скорбь.

Слабость, накатившая на нее еще на крыше башни, была слишком хорошо знакома. В последние годы жизни Шаддаэра Алиссэтэад-Шаал испытывала ее почти постоянно. Все личи ощущали ее в той или иной степени – тем сильнее, чем старше и могущественнее был некромант. А по старшинству Лисс была второй после Нэс-Ашшада. И ни до, ни после смерти Шадаэра она так и не задавала ему вопросов относительно того, какие неудобства испытывал почтенный лич все это время. Как и не спросила ничего тогда, когда Нэс-Ашшад ментально приказал ей направляться в комнату Повелителя как можно быстрее и не забыть взять с собой Сосуд Душ. Потому что и сама поняла – случилась беда.

Влетев в покои Суртаза, она увидела обезглавленное тело Ирилатассара, за ним – умертвий, а следом – почувствовала, насколько отчаянно, из последних сил Вьеррн цепляется за свою жизнь. Лисс ощутила, как волна горечи снова омыла ее душу, оставив после себя непривычный жар, отозвавшийся фантомной болью в отсутствующей плоти скелетированных кончиков пальцев.

Она помнила Вьеррна совсем мальчишкой. Юрким, пронырливым мальцом, пойманным на границе Шалластхадара Реомаром и оставленным в живых по требованию Шаддаэра. А теперь нет ни двенадцатого Повелителя, ни вампира, да и самого некроманта скоро не станет. Столько смертей из-за амбиций одного талантливого, целеустремленного, но до безобразия взбалмошного и самоуверенного юнца.

Недрогнувшей рукой Алиссэтэад-Шаал достала из складок мантии прозрачный шар размером с небольшое яблоко. Мертвые не знают страха, не чувствуют боли и не помнят печали. Не в ее силах было исцелить боевого некроманта – пожалуй, сейчас этого не смогли бы сделать даже самые искусные эльфийские друиды или маги-целители. Но молодой Повелитель все еще нуждался в его душе.

– С-спи, эрьет-тас-с, ты с-сделал вс-се, что мог... – прошелестела женщина-лич, осторожно, почти нежно прикасаясь костяными пальцами к плечу Вьеррна. Сосуд Душ в ее руке замерцал мертвенно-зеленым светом, с каждой секундой разгораясь все ярче и ярче.

***

Вопреки ожиданиям, Нэс-Ашшад донес Суртаза до комнаты с черепами без каких-либо происшествий, хоть тревожное ощущение чужого присутствия и сопровождало его на протяжении всего пути. Но определить, где находился невидимый наблюдатель, почтенный лич не смог. Впрочем, он не слишком сосредотачивался на этом – главной его заботой было аккуратное левитирование тела Повелителя и совмещение этого с максимально допустимой для безопасного передвижения скоростью. Нэс-Ашшад даже потратил несколько драгоценных секунд на размышления относительно портала. Но от этой затеи пришлось отказаться по той простой причине, что Суртаз мог не пережить мгновенного перемещения – живые вообще не слишком хорошо переносили путешествия через его порталы, что уж говорить о почти мертвом Повелителе.

У дверей в комнату Источника давящее ощущение чужого присутствия пропало. Была ли тому виной мощная аура магического места или же неизвестный наблюдатель отвлекся на что-то другое – лич не знал. Легко толкнув одну из створок, Нэс-Ашшад с величайшей осторожностью направил в дверной проем обмякшее тело Суртаза, а затем вплыл следом в обволакивающую непроницаемую темноту.

Отсутствие света не являлось помехой для лича. Он аккуратно опустил Повелителя на пол в центре помещения рядом с пустующим постаментом для последнего черепа, а сам вернулся к столику у двери. Комната с черепами традиционно использовалась для проведения ритуала обретения посмертия, поэтому все необходимое для него было аккуратно уложено на привычных местах – четки с плоскими, похожими на монеты штас-дэаховыми бусинами, небольшая чаша из красного камня и украшенный рунической резьбой костяной кинжал с длинным лезвием. Ритуальные символы домов Мереодеш, Арьяшанн и Шалластхадар.

Намотав четки на кисть левой руки и закрепив на поясе кинжал, Нэс-Ашшад осторожно взял чашу и направился к телу Повелителя. Секунду поколебавшись, лич опустился на пол и распорол одежду на правом боку Суртаза, чтобы получить доступ к ране и набрать немного крови для ритуала. Но, к вящему неудовольствию Нэс-Ашшада, края уже успели сомкнуться, а повторное раскрытие раны могло привести к нежелательным последствиям.

– Прос-стите Повелитель, это для ваш-шего же блага, – прошипел лич, быстрым уколом костяного кинжала надрезая запястье некроманта и свесил руку Суртаза с постамента, подставив под нее каменную чашу. Суртаз тихо застонал, но не пошевелился и не открыл глаз.

Кровь текла неохотно, куда медленнее, чем должна бы, но ее и не требовалось слишком много. Нэс-Ашшад проводил ритуал далеко не впервые и точно знал, сколько ее расходуется для начертания двух рунических символов – на лбу кандидата и на его груди. Пока кровь медленно капала в чашу, лич парой точных движений разрезал одежду Суртаза от ворота до пояса, обнажая мертвенно бледную, отливающую синевой кожу. Отложив кинжал, Нэс-Ашшад убрал руку Повелителя с чаши и смочил костяные пальцы свежей кровью.