Текст книги "Проклятие некроманта (СИ)"

Автор книги: Алаис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

Глава 19. Эмоции и намерения

Шалластхадар готовился к обороне. Боевые некроманты и сур-тассы согласовывали грядущие маневры, вампиры и призраки патрулировали границы, личи из числа кширр-тассов поднимали скелетов и зомби, пользуясь запасенным в подвале крепости резервом тел. Суртаз наблюдал за всем этим с тщательно сдерживаемым любопытством – как за сложным механизмом, в отлаженную работу которого лучше не вмешиваться, если не понимаешь ее до конца. К счастью, все участники происходящего знали свои роли, поэтому приготовления шли быстро, но без суеты. И из-за этого Суртаз ощущал себя бесполезным.

– Глупос-сти, мой Повелитель, – прошелестел Нэс-Ашшад, когда некромант поделился с ним своими переживаниями в присутствии нескольких доверенных личей. После подчинения посоха и короны была проведена короткая церемония официальной коронации, и после нее к Суртазу обращались уже как к полноправному Повелителю. – Вы – воплощенная душ-ша Ш-шаллас-стхадара и проводник энергии Ис-сточника. А пос-сле полного подчинения Одежд С-смерти вы с-станете еще и с-самым могущес-с-ственным некромантом среди ныне с-сущес-ствующих в жизни и в пос-с-смертии.

Суртазу нечего было на это возразить, но сидеть без дела он тоже не мог. Найти себе занятие соразмерно не до конца восстановленным силам и пока что не столь обширным познаниям было непросто, и Корона Памяти пока что мало чем могла в этом помочь. Сны Повелителя были обрывочными и тревожными, а призванные наяву образы наслаивались друг на друга и сбивали с толку окончательно. В итоге Суртаз не придумал ничего лучше, чем спуститься в хранилище тел, чтобы помочь кширр-тассам с массовым поднятием, раз уж предполагалось, что он сам – один из них.

Противники некромантов часто недооценивали зомби и скелетов, и в этом была их ошибка. Не ощущая усталости, не зная страха и не чувствуя боли, бездушная лавина в буквальном смысле погребала под собой самых стойких воинов – тех, кого не обратило в бегство зрелище неотвратимо надвигающейся массы из плоти и костей. Стоя перед глыбами не тающего магического льда с вмороженными в него ровными рядами мертвецов, Суртаз задумался. Он помнил наставления Шаддаэра и теперь пытался определить, какую эмоцию или намерение использовать для поднятия нежити.

Некромант скользил взглядом по руническим символам, вырезанным на каменной кладке пола, будто они могли содержать подсказку. Возможно, если бы Повелителю пришлось самостоятельно выводить каждую надпись из тех десятков, что формировали вокруг него концентрические круги, то подобрать подходящую эмоцию было бы проще, но… Суртаз был избавлен от подобного труда неизвестными мастерами. Отчаявшись, он мысленно воззвал к Короне Памяти, и та отозвалась, но не так, как он ожидал.

Возникший в центре магического круга одинокий штас-дэах выглядел чуждо. Своими корнями, казалось, он вгрызался в крепкую каменную кладку пола, а его ветви расходились туманом у высокого потолка подвала. Светлая кора будто бы мерцала в полумраке, а на ней драгоценной инкрустацией алели кровавые брызги. Обезглавленное тело среди корней довершило картину. Суртаз понял подсказку. Видение исчезло.

Повелитель Шалластхадара закрыл глаза, поднимая из глубины души эмоции, совсем недавно так старательно подавляемые. Ярость, которая накрыла его при виде тела Шаддаэра в Мертвом Саду. Боль от осознания того, скольких знаний он никогда не получит из-за преждевременной гибели наставника. Печаль, ледяным саваном окутавшая его сердце с того самого дня, когда он очнулся в комнате человека, незаметно заботившегося о нем на протяжении стольких лет. Теперь Суртаз ясно представлял и эмоции, и намерение. Он поднимал войско нежити, чтобы отомстить.

– Keras*, – тихо произнес Повелитель Шалластхадара.

Звенящая тишина подвала поглотила прозвучавшее слово, и в ответ раздалось тихое потрескивание. Суртаз живо представил, как магический лед изнутри покрывается тонкими трещинами и, по мере их продвижения к поверхности, глыбы раскалываются на куски. Некромант открыл глаза. Все было так, как он и представлял себе.

Освобожденные из ледяного плена тела поначалу не двигались, но вскоре начали подергивать конечностями, а затем эти судорожные движения стали более скоординированными и целенаправленными. Зомби медленно поднимались на ноги и неподвижно застывали, незряче уставившись на своего хозяина. Благодаря магическому льду они были относительно целыми, не считая повреждений, полученных незадолго до смерти. Эти мужчины и женщины значились либо без вести пропавшими, либо просто не имели родни, которая озадачилась бы поиском и погребением тел, загадочным образом исчезавших из мертвецких по всей Империи и в прилегающих к ней землях. Рискованная работа, но всегда находились те, кто был готов ее выполнить за подходящее вознаграждение.

Треск и шорох стихли – в подвале снова воцарилась тишина. Стоявшие тела мягко мерцали в полумраке там, где были повреждены. Влитая в нежить магическая энергия не только делала ее послушной воле некроманта, но и придавала сверхъестественную живучесть – скелет не рассыпался горкой костей из-за отсутствия мышц и связок, а разрубленный пополам зомби все равно пытался добраться до врага и вцепиться в него. Совладать с таким войском можно было только при помощи огня, магии Света, священной ярости инквизиторов или превосходящей по численности армии, способной переломать скелетам все кости и растерзать тела зомби на мелкие кусочки. Альтернатива – убийство управляющего нежитью некроманта – многим казалась соблазнительнее, но не всегда оправдывала сопряженные с этим потери. Конечно, немертвое войско упокаивалось после гибели поднявшего его кширр-тасса, но помогать ему в управлении скелетами и зомби могли и другие некроманты, чем зачастую сбивали с толку своих противников.

Ощущая непривычную легкость в голове и пустоту в груди, Суртаз оперся о посох и окинул взглядом поднятую им нежить. Он даже не пытался сосчитать количество повиновавшихся его воле тел – просто знал, что их было действительно много. И это служило красноречивым доказательством его возможностей. Суртаз ощутил прилив подзабытых было эмоций – таких же сильных и чистых, как и те, что он испытал во время завершения работы над големом-призраком. Радость от того, что не ошибся. Гордость за то, что смог. И, в отличие от оказавшегося дефектным голема, армия нежити подчинялась ему беспрекословно. Позже он передаст управление над ней Вьеррну или кому-то другому. Когда узнает – как.

Повелитель Шалластхадара шагнул за пределы магического круга и направился к выходу из подвала. Неуклюже шаркая ногами, нежить расступалась перед ним. Вездесущий Нэс-Ашшад, как оказалось, уже ожидал его по ту сторону двери.

– Прекрас-с-сная работа, мой Повелитель, – прошелестел лич. – С-с-свободное течение энергии Ис-сточника, с-стабильный результат и воис-стину мас-с-совое поднятие. Похоже, я не ош-шибс-ся, назвав вас природным кш-ширр-тас-сом.

– Давай хотя бы наедине обойдемся без формальностей, – поморщился Суртаз. – Мой ранг хоть и выше твоего, но за тобой – возраст и опыт.

Нэс-Ашшад издал привычный шипящий смешок и пощелкал суставами пальцев.

– Как... тебе будет угодно, – ответил он. – Будеш-шь направлять поднятых с-самос-стоятельно или поручиш-шь кому-то другому?

– Пожалуй, поручу, – задумчиво проговорил некромант. – Возьмешь себе?

– Это будет чес-стью для меня, Повелитель, – скрестив костяные руки на груди, лич едва заметно качнул черепом в почтительном жесте.

– Правда, – не удержался от неловкой улыбки Суртаз, – тебе сначала придется научить меня передаче контроля.

– О, это нес-с-сложно на с-самом деле, – Нэс-Ашшад встрепенулся, будто к чему-то прислушиваясь. – Ес-сли будет удобно – примерно через полчас-с-са я помогу вос-сполнить этот пробел в знаниях.

– Конечно, – некромант кивнул. – Я буду у себя.

Лич снова качнул черепом и степенно уплыл дальше по коридору. Суртаз же собирался немного отдохнуть и отправился в другом направлении по главному коридору, предвкушая получение еще одного кусочка драгоценного знания. Впрочем, вскоре его внимание привлекли знакомые голоса, доносившиеся из-за угла. Собеседники явно о чем-то спорили. Поддавшись вспышке любопытства, Повелитель Шалласхадара остановился и прислушался.

– ...неоправданный риск. Если... – Суртаз был уверен, что это произнес Вьеррн. Эрьет-тасс явно нервничал.

– Со мной ничего не случится, – холодно прервал его второй голос, и некромант определил, что он принадлежал Реомару.

– Хватит читать мои мысли, – прошипел сквозь зубы его собеседник. – Терпеть не могу, когда ты так делаешь.

– Потому что не умеешь защищаться, – невозмутимо парировал вампир.

– Не уходи от разговора, – с нажимом произнес Вьеррн. – Какой упырь тебя укусил, что тебе вдруг взбрело в голову ударить по лагерю имперцев первым? Там инквизиторы. Там Ирилатассар в конце-концов!

– Именно, – в голосе Реомара скользнула усмешка. – Там Ирилатассар, и вокруг него... – вкрадчиво добавил вампир, – слишком мало людей.

– Ясно, – обреченно вздохнул его собеседник. – Сказал бы сразу, что хочешь отомстить за Шаддаэра, а не вот это все... – Вьеррн вздохнул. – Я думаю, это ловушка.

– А я считаю, что Ирилатассар просто стал слишком самоуверенным.

– Может и так, – согласился Вьеррн. – Но я все равно прошу тебя не делать этого. Или хотя бы согласовать это с Повелителем. Может он сумеет тебя переубедить. Прикажет остаться, в конце концов.

– Планирование, координирование и нанесение упреждающего удара входят в перечень полномочий Хранителя Границ, – отчеканил вампир, – и не требует обязательного согласования.

– Опять ты за свое...

– И я пойду не один, – невозмутимо продолжил Реомар. – Со мной будет Шеадда со своим крылом в полном составе. Ее способности к ментальному воздействию помогут совладать с инквизиторами.

– Делай как знаешь, – буркнул эрьет-тасс. – Но знай, что мне это совсем не нравится.

– Я знаю, – судя по интонации, вампир ухмыльнулся. – Твои мысли...

За углом послышались торопливые шаги, незнакомый голос обратился к Вьеррну, и вампир с некромантом ушли дальше по коридору. А Суртаз стоял и размышлял о том, действительно ли он все это время оставался незамеченным, или же Реомар знал о его присутствии, но не подал виду. Случайно обнаруженное свойство Короны Памяти – ментальный щит – стало приятной неожиданностью для некроманта. Поэтому он был уверен, что вампир не мог обнаружить его по отголоскам мыслей. А вот дыхание и шаги вполне могли быть услышаны, если внимание Реомара не было целиком поглощено спором.

Впрочем, Суртаз справедливо рассудил, что выработанная им еще в школе привычка сохранять невозмутимый вид при любых обстоятельствах вполне может сослужить добрую службу и в этот раз, если в том возникнет необходимость. Направляясь в свою комнату, Повелитель Шалластхадара был вынужден признаться себе, что в какой-то степени даже был рад, что ему не пришлось участвовать в этом споре.

С одной стороны, он понимал желание Реомара отомстить Ирилатассару, одновременно с этим хоть немного ослабив атакующих, покуда основные силы еще достаточно далеко. С другой же – Суртаз признавал справедливость подозрений Вьеррна: расположенный в опасной близости от очерченной туманом границы лагерь выглядел слишком лакомым кусочком даже с учетом присутствия в нем инквизиторов.

Дурное предчувствие – почти такое же гнетущее, как перед испытанием в Мертвом Саду – не покидало Повелителя Шалластхадара, и в этот раз от него не удавалось просто так отмахнуться. А еще Суртазу не давала покоя мысль о том, что он вообще не представлял, что в этом случае могло пойти не так. Случись что-то не по плану, и вампиры всегда смогут отступить в спасительный туман. Покачав головой, некромант обнаружил, что уже с минуту стоит перед дверью в свою комнату и, толкнув ее, увидел в ней не только сидевшего в кресле Нэс-Ашшада, но и стоявшего рядом с ним Реомара.

– Что-то с-случилос-сь, мой Повелитель? – лич с щелчком опустил руку на подлокотник.

– Ничего, просто не рассчитал время, – Суртаз махнул рукой, позволяя Нэс-Ашшаду не утруждаться приветствием и напоминая и ему, и вампиру о необязательности этикета. – Свернул не туда.

– Коридоры крепости действительно могут показаться запутанными, – ровно проговорил Реомар, – так проще обороняться.

– Я знаю, – кивнул Повелитель Шалластхадара, усаживаясь во второе кресло, – а еще я читал, что примерно так выглядела крепость дома Шалластхадар в родном мире некромантов.

– Ис-стинно так, – подтвердил лич. – Но думаю, что об архитектуре можно будет поговорить и потом. С-сейчас-с ес-сть и более важные вещи для обс-с-суждения.

– Да, я просил научить меня передаче управления поднятой нежитью, – произнес Суртаз.

– Но прежде чем начнется обучение, я должен кое-что сообщить, Повелитель, – бесстрастно сообщил высший вампир. – Этой ночью я планирую нанести удар по лагерю инквизиторов на границе Шалластхадара. Если на этот счет... – тонко улыбнулся Реомар, – нет возражений, конечно же.

Суртаз сделал вид, что задумался. Он рассматривал свои руки, в глубине души испытывая удовлетворение от того, что вампир не может прочитать его мысли. Некромант опасался момента, когда поинтересуются его мнением по поводу возможной атаки – и этот миг настал.

– Рискованно, – наконец ответил он, пристально глядя на Реомара. – Ты уверен, что это действительно имеет смысл?

– Уверен, – коротко ответил вампир.

– Нэс-Ашшад, что ты на это скажешь? – Повелитель перевел взгляд на лича.

– С-с-смыс-сл ес-сть. Ирилатас-с-сар с-сейчас-с уязвим, а при поддержке имперс-с-ских с-сил он дос-ставит нам немало неудобс-ств. Он знает, как ус-строена оборона Ш-шаллас-стхадара и каковы возможности его защитников. А еще у него непредс-сказуемые с-спос-собнос-сти. Ш-шутка ли – первый эрьет-тас-с, с-сумевш-ший с-стать инквизитором. Но во вс-сем этом я подозреваю ловуш-шку. Я не знаю, что делать, Повелитель. С-соблазн велик, но и пос-следствия могут быть чрезвычайно с-серьезными.

– Насколько далеко основные имперские силы? – снова обратился к вампиру Суртаз.

– Будут на месте на рассвете, я думаю. Самое позднее – к полудню, – ответил тот.

– То есть второго такого шанса не будет, – вздохнул некромант и снова сделал паузу, на этот раз – действительно размышляя над тем, какое решение ему стоит принять. – Что ж, если ты считаешь это удачной возможностью попортить кровь Империи – поступай по своему усмотрению.

– Постараюсь оправдать оказанное доверие, Повелитель, – склонил голову вампир, после чего, едва заметно улыбнувшись, шагнул в тень и растворился в ней.

– А теперь, пожалуй, мы прис-ступим к обучению, – удовлетворенно произнес лич.

После разговора с Реомаром дурное предчувствие Суртаза только усилилось. Сделав усилие над собой, он попытался сосредоточиться на рассказе Нэс-Ашшада о возможных способах передачи полного и частичного контроля над поднятой нежитью. Лич, заметив его рассеянность, задумчиво пощелкал челюстью и замолчал.

– Бес-спокоиш-шься за Реомара? – наконец произнес он.

– Да, – Суртаз не видел смысла отрицать то, что не удалось скрыть.

– Он – с-старый вампир и опытный Хранитель Границ, так что наверняка знает, на какой идет рис-с-ск, – прошелестел лич. – Мне эта затея тоже не нравитс-ся, но в с-случае ус-спеха Ш-шаддаэр будет отомщен, а с-силы Империи ос-слаблены.

– Я знаю, – кивнул Повелитель Шалластхадара. – Но мне совсем не хочется представлять, что будет, если это все действительно окажется ловушкой.

– С-соглас-сен, – коротко ответил Нэс-Ашшад. – А теперь с-сос-средоточьс-ся, и попробуем начать с-с нес-с-скольких зомби. Пос-с-смотрим, удас-стся ли мне вывес-сти их из подвала...

_____

*Keras (шаларанн) – кэрас – "встать". Слово-команда, используемое некромантами для подъема нежити.

Глава 20. Месть

Лагерь утопал во тьме и казался спящим – лишь изредка переговаривались часовые и мерцали на стылом ветру почти погасшие костры, очерчивая границу между затянутой непроглядным туманом долиной и стоянкой имперцев.

Они пришли заполночь, когда Ирилатус уже подумал было, что Реомар заподозрил неладное. Находясь среди часовых, отец-инквизитор первым заметил, как туман заколебался, а затем, будто расплескавшийся кисель, вытек за пределы долины. Огибая стремительно тускневшие пятачки костров, жемчужно-серые щупальца протянулись к лагерю и приняли облик полутора десятков черных силуэтов, различимых лишь потому, что были чуть темнее окружавшего их ночного сумрака. Впрочем, Ирилатус был почти наверняка уверен, что заметить их можно только если знать, куда смотреть. Он криво улыбнулся и молча направился к центральному кострищу стоянки. За его спиной раздались первые крики. Они стали сигналом для скрывавшихся в шатрах инквизиторов.

Дойдя до кострища, Ирилатус спокойно опустился на одно колено, зная, что некоторое время ему нечего опасаться. Из кармана он достал огниво и принялся сноровисто выбивать искру на заранее подготовленный трут и, когда тот полыхнул первыми робкими язычками пламени, бросил его на уложенную поверх старой золы растопку. Тонкая щепа охотно занялась, и огонь вскоре перекинулся на сложенные вокруг кострища факелы. Вышедшие из шатров инквизиторы быстро разобрали их и молча разошлись по двое. Очень вовремя: кроме них в лагере уже не осталось никого – вампиры не играли со своими жертвами, убивали быстро. И теперь они ринулись к последним выжившим.

Инквизиторов было больше, чем вампиров: даже помноженная на священную ярость безупречная выучка далеко не всегда позволяла выстоять против кровопийцы один на один, поэтому приходилось брать числом. Но Ирилатус не боялся встречи со своим старым врагом, а в том, что он придет за ним – не сомневался. Уловив краем глаза движение слева от себя, отец-инквизитор плавно развернулся, доставая из-за спины булаву. Горизонтальный удар стал естественным продолжением этого движения. Не знакомый Ирилатусу вампир взвыл – тяжелое шипастое навершие раздробило кости его левой руки и, возможно, еще и повредило ребра. Кровопийца отшатнулся, оскалив острые зубы и зловеще шипя, явно намереваясь броситься снова, но тут же встревоженно дернулся и отступил назад, обратившись туманом. Инквизитор проводил его взглядом. Видимо, Шеадда наконец заметила, что один из ее подчиненных слишком увлекся, и отозвала его к себе. Что ж, тем лучше для него.

Ирилатус на секунду прикрыл глаза, чтобы успокоиться и не позволить священной ярости разгореться раньше времени. Допусти он это, и неизбежно наступающая после нее слабость настигла бы святого воина в самый неподходящий момент. Реомар же явно не спешил. Впрочем, слишком гордым отец-инквизитор себя не считал, поэтому отправился на поиски своего противника сам.

Нежить боялась огня, поэтому люди пока что сдерживали натиск вампиров. И лишь двое высших – Реомар и Шеадда – медленно, но уверенно обеспечивали кровопийцам преимущество. Везде, где они появлялись, инквизиторы если не гибли сразу, то получали серьезные раны – достаточные, чтобы ослабить их и сделать легкой добычей для обычных вампиров. И если Шеадда предпочитала парить в виде тумана, лишь время от времени возвращая своему изящному телу материальную форму для стремительного удара когтями, то быстрый и сильный Реомар безостановочно скользил черной тенью между инквизиторами, убивая и калеча их своим заколдованным клинком. И чем больше крови вкушал его меч, тем ярче полыхали алые руны на черном лезвии, и тем стремительнее двигался высший вампир.

Окинув взглядом погрузившийся в хаос лагерь, Ирилатус подхватил оброненный кем-то горящий факел и бросил его на крышу ближайшего шатра. Откинув капюшон, отец-инквизитор терпеливо дожидался, покуда Реомар обратит на него внимание. Долго ждать не пришлось. Правда, сначала на Ирилатуса набросился уже ранее атаковавший его вампир. Отец-инквизитор просто шагнул в сторону и ударом булавы направил слишком настойчивого кровопийцу прямиком в пламя, к тому времени уже поднявшееся в человеческий рост. Ирилатус не знал, что находилось внутри шатра, но его содержимое горело просто замечательно. Вампир взвыл и сделал еще одну ошибку – окруженный огнем со всех сторон, он обратился в туман в попытке подняться выше и вырваться из ловушки. Отец-инквизитор укоризненно покачал головой, наблюдая за тем, как голодное пламя слизывает последние потеки грязно-серой дымки.

Ирилатус не услышал, скорее ощутил присутствие Реомара за своей спиной и, не глядя, с разворота махнул булавой. Высший вампир, пригнулся, тенью скользнул в сторону и нанес быстрый колющий удар мечом в незащищенный левый бок инквизитора. Но клинок ушел в сторону, отбитый моментально выставленным магическим щитом, вслед за которым в Реомара впечаталось проклятие Замедления. Высший вампир чуть покачнулся и отскочил на пару шагов назад, приноравливаясь к изменившимся ощущениям из-за частично утерянного преимущества в скорости. Ирилатус ощутил покалывание в висках и зловеще ухмыльнулся. Глаза Реомара полыхнули алым – то ли отразили отблески пламени за спиной отца-инквизитора, то ли высший вампир просто разозлился.

– Стареешь, Реомар, – процедил Ирилатус, медленно смещаясь боком в попытке обойти кровопийцу и заставить того подойти ближе к огню. – Забыл, что ли? Твои уловки на меня не действуют.

– А как же проверить? – презрительно усмехнулся в ответ высший вампир, отступая, но не позволяя загнать себя в ловушку. – Вдруг у Ирилатуса, – издевательски добавил Реомар, – ментальный щит послабее. Но вижу, что ты даром время не терял.

– О, ты даже не подозреваешь, насколько прав, – хохотнул инквизитор, ощущая, как по его венам растекается пламя.

Священная ярость обострила и без того тонкое чутье бывшего некроманта, и теперь Ирилатус точно знал – Шеадда рядом, а из трех десятков сопровождавших его инквизиторов осталось в живых всего четверо. Высший вампир об этом тоже наверняка знал, потому что стал выглядеть чуть более расслабленным. Зря.

– Знаешь, Реомар, – вкрадчиво проговорил Ирилатус, слегка склонив голову в сторону. – Я так долго ждал этого... И я уверен, что убью тебя с куда большим удовольствием, чем Шаддаэра.

Высший вампир ничего не ответил, но пылавшие алым озера вместо узких вертикальных зрачков выдавали его чувства. Напоминание о трагедии, которую он, стараниями Шеадды, никак не мог предотвратить, вывело Реомара из равновесия. Впрочем, кровопийца не спешил атаковать – времени до рассвета еще было немало, а проклятие Замедления не могло действовать вечно.

– Хотя, – продолжил отец-инквизитор, медленно надвигаясь на вампира, – убивать его было скучно. Он же даже не сопротивлялся, – Ирилатус не удержался от ухмылки, – каким был слабаком, таким и умер.

Издав нечто среднее между рыком и шипением, Реомар стремительно бросился навстречу противнику, на ходу перекидывая меч в обратный хват. Поднырнув под занесенную для удара булавой руку, высший вампир отбил ее в сторону, полоснул клинком по ребрам инквизитора, после чего попытался обойти противника сбоку, но недостаточно быстро. Проявив неожиданную прыть, Ирилатус вцепился свободной рукой в предплечье кровопийцы, позволяя священной ярости перекинуться на нежить. Накатившая волна мучительной боли заставила Реомара отчаянно рвануться из захвата, но было поздно.

Шеадда, наблюдавшая за поединком и не позволявшая подчиненным ей вампирам вмешаться в него, сделала свой ход. Мощный ментальный удар выбил остатки сознания из пытавшегося оправиться сородича. Алые зрачки кровопийцы сузились до тончайших вертикальных игл, а спустя секунду и вовсе погасли. Меч выпал из ослабевших рук, а вслед за ним на землю осело и тело, неловко завалившись на бок.

Ирилатус дрожал от священной ярости, не веря, что все закончилось так быстро. За его спиной раздался знакомый шелест длинного плаща.

– Уходи.

Повторять не пришлось. Шеадда молча обратилась в туман и увела оставшихся вампиров, как и было условлено. Отца-инквизитора слабо волновало то, как она объяснила причину отступления своему крылу. Впрочем, учитывая ее методы воспитания и талант к разного рода ментальным воздействиям, объяснений могло и не потребоваться: либо беспрекословное подчинение, либо окончательная смерть.

Закрепив булаву за спиной, Ирилатус пнул Реомара, переворачивая того на спину. Слыша шаги идущих к нему выживших инквизиторов, он подхватил с земли рукоять факела, сломанную в суматохе боя и, благодаря этому, удобно заостренную с одного конца. Суеверия предписывали использовать в таких случаях осиновые колья, но святые воины по своему опыту знали – в их руках любое дерево позволяло обездвижить вампира, главное – достать до сердца. Брезгливо поморщившись и отбросив ногой лежавший на земле меч, Ирилатус опустился на колени рядом с неподвижным телом.

– Прощай, Реомар, – прошептал отец-инквизитор, вгоняя кусок древесины в грудь высшего вампира.