Текст книги "Проклятие некроманта (СИ)"

Автор книги: Алаис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

Глава 9. Империя

Высокий мужчина размеренно шагал к двери, охраняемой двумя паладинами. Звук его поступи эхом разносился по всему этажу, отражаясь от высоких каменных сводов, дополняясь звоном кольчуги и едва слышным шелестом наброшенной поверх нее черной рясы с кроваво-красной оторочкой. Остановившись перед паладинами, отец-инквизитор Ирилатус тихо проговорил:

– У меня срочные новости для госпожи Империи. Чрезвычайно срочные.

– Госпожа запретила ее тревожить, она отдыхает, – коротко ответил паладин, стоявший слева от инквизитора.

– Мы передадим ей твое послание, когда она восстановит свои силы, – продолжил страж, стоявший справа.

– Некроманты зашевелились, скоро война, – проговорил Ирилатус, переводя взгляд с одного паладина на другого.

Новость была действительно важной. Стражи переглянулись, и один из них – старший по званию или же просто более смелый – трижды постучал в массивную дверь из темного дерева, украшенного сложной золотой инкрустацией. В ожидании ответа инквизитор рассеянным взглядом скользил по рисунку – по изгибам цветущей вьющейся розы, оплетающей пятиугольный щит, по изображенному на этом щите грифону, стоящему на задних лапах с расправленными крыльями. В который раз Ирилатус поймал себя на мысли, что герб его страны – Империи – в полной мере характеризует ее правительниц, из поколения в поколение принимавших тяжкое бремя власти с тех пор, как погиб последний император, не оставивший после себя сыновей. Плата за власть – отречение от индивидуальности и собственного прошлого ради служения своему народу, постоянное напоминание о том, что монарх себе не принадлежит. Поэтому Империей называли не только страну, но и ее правительницу: этот титул служил ей единственным именем с момента восхождения на престол – и до передачи его наследнице – младшей кровной родственнице по женской линии.

За размышлениями прошло несколько минут ожидания, но ответа не последовало. Один из паладинов толкнул створку, та бесшумно открылась, после чего страж зашел в покои, притворив дверь за собой. Оставшийся на посту воин преградил путь инквизитору, демонстрируя готовность защищать Империю от любой угрозы.

Ирилатус фыркнул, отошел в сторону и остановился у висящего на стене великолепного старинного гобелена с изображенной на нем битвой с некромантами. Противопоставляя благородному имперскому воинству, неизвестная мастерица изобразила нежить во всей ее правдивой отвратительности: зомби с отваливающимися кусками гниющих тел, оскаленные в вечном безмолвном крике черепа скелетов, испивающие жизнь мечи клыкастых кровопийц, витающие над головами воющие призраки, иссохшие тела бессмертных колдунов-личей и вооруженных косами их сородичей – умертвий…

Вся эта мерзость колола, терзала и рвала на куски воинов, нерушимой стеной окруживших прабабку ныне правящей Империи. А над полем боя реял венец творения некромантов – костяной дракон. Громадная тварь раззевала свою пасть в сторону инквизитора, стоящего на возвышенности вдали от гущи схватки и окруженного полудюжиной монахов в боевом облачении. Но не трусость вынудила святого воина уйти прочь, а священный долг молитвы. И она была услышана: позади инквизитора расправил свои алые, будто бы обагренные кровью, крылья величественный ангел с огненным мечом.

Стальной оттенок обычно холодных и бесстрастных глаз отца-инквизитора обрел теплый алый отблеск. Вид нечестивых чудовищ пробуждал в нем священную ярость, даже если это был всего лишь узор гобелена. Ирилатус сделал пару глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы успокоиться, и ярость в его душе унялась. На некоторое время. Весьма своевременно: послышались шаги, и взволнованный паладин жестом подозвал Ирилатуса, посторонился и закрыл за ним дверь, возвращаясь на свой пост у входа в личные покои Империи.

В комнате царил полумрак, едва разгоняемый огоньком единственной свечи. За столом, глядя на пламя, сидела женщина. В неверных отблесках огня она казалась бы миловидной, не будь ее лицо сплошь иссечено ужасными шрамами, заметными даже при столь скудном освещении. Но Империя по определению была самой красивой женщиной своей страны, а сама она делала вид, что верила подобной грубой лести. Эта женщина обладала суровым нравом и воинской храбростью, и последствия этого были бессильны скрыть даже лучшие лекари. А от помощи магов, к внутреннему одобрению Ирилатуса, Империя отказывалась. Отведя взгляд от свечи, женщина обратила внимание на посетителя.

– И какая же новость стоила того, чтобы прервать мой отдых? – в карих глазах правительницы сквозила бесконечная усталость.

– Госпожа, – почтительно склонил голову отец-инквизитор, – мои наблюдатели сообщили о всплеске активности нежити. Вся окрестная мерзость движется в сторону Воющей Долины. Кажется, они к чему-то готовятся, и мы опасаемся, что Шалластхадар планирует атаковать.

– Думашь, стайка вампиров и сотня-другая скелетов сможет что-то противопоставить моим солдатам и твоим инквизиторам? Ты же сам говорил, что один только взгляд твоих воинов заставляет нежить искать укромное место, чтобы переждать вспышку… священной ярости. Кажется, ты так называешь это состояние, – медленно проговорила Империя.

– Это так, госпожа. По крайней мере, пока ими правит Шаддаэр.

– Есть предпосылки к смене власти, Ирилатус? Не так давно ты утверждал, что вы давным-давно разыскали и уничтожили всех, кто обладал хоть какими-то зачатками проклятого таланта к некромантии, а за их выжившими родственниками ведете наблюдение.

– Да, госпожа, – позволил себе улыбнуться отец-инквизитор. – Мы… Наблюдали за этими семьями. Но священное возмездие пало на их головы. Родственники запятнанных проклятием некромантии не выдержали позора и скоропостижно скончались.

И Империя, и Ирилатус прекрасно знали, каким был облик этого священного возмездия. Несколько вооруженных отрядов по полдюжины инквизиторов в каждом без предупреждения являлись в дома тех, кто имел несчастье оказаться потомком некроманта по прямой или побочной линии крови. После этого никого не оставалось в живых – ни самих "запятнанных", ни свидетелей возмездия. Спокойствие Империи – превыше всего. Даже если для этого придется вырезать подчистую десяток-другой деревень.

– Если ты прав, и все они были преданы высшему суду, то… Кто станет преемником верховного некроманта? Не может же он передать власть какому-то слабаку, – поморщилась Империя.

– Пока что мы ничего не знаем о том, кто станет новым хозяином крепости Шалластхадара. Все ваши разведчики были убиты вампирами, – печально покачал головой Ирилатус.

– Нам нужно это узнать, – женщина задумчиво потерла подбородок, снова переведя взгляд на пламя свечи. После чего добавила: – Преемник же может оказаться и слабее Шаддаэра, не так ли?

– Да, госпожа. И, с вашего позволения... – отец-инквизитор медленно приблизился к правительнице, – у меня есть план. Если все пройдет гладко – мы узнаем, кем является преемник, – Ирилатус остановился по другую сторону стола, напротив поднявшей на него глаза Империи. – А если нам улыбнется удача – мы убьем его. Или даже обоих – и Шаддаэра, и его преемника.

Женщина спокойно выдержала взгляд инквизитора, чьи глаза полыхали зловещим алым огнем.

– Рассказывай.

Глава 10. Время на исходе

Шаддаэр откинулся на спинку трона и закрыл глаза. Он помнил этот шорох сотен пар крыльев, сухое похрустывание костей, скрежет стали и поскрипывание кожи… Он помнил их такими же, как и в тот день, когда сам занял трон Повелителя Шалластхадара. Почти все здесь, скоро можно будет начинать. Шаддаэр открыл глаза и посмотрел на Суртаза. Своего ученика. Преемника.

Суртаз был бледен, но держался спокойно и с достоинством, стоя вполоборота к нему парой ступеней ниже трона и время от времени окидывая взглядом неторопливо собиравшуюся в зале нежить. Это радовало Шаддаэра, хотя он по своему опыту знал, какая бездна страха может скрываться за подобным внешним спокойствием. Впрочем, тут же напомнил себе Повелитель Шалластхадара, Суртаз был слеплен из другого теста и не похож на него. Более жадный к знаниям и тяготеющий к власти, которая могла бы обеспечить ему доступ к интересующим тайнам. Но при этом не лишенный понимания, какую цену за это придется заплатить. Будь у Шаддаэра больше времени, он приложил бы все усилия для того, чтобы Суртаз наверняка стал одним из лучших Повелителей Шалластхадара. Или хотя бы лучше, чем сам Шаддаэр. Но времени не было – некромант слишком быстро терял силы. Теперь он мог лишь надеяться, что Суртаз переживет испытание и станет новым правителем, а Шаддаэр успеет обучить его тому, что знает сам.

Ощутив очередную волну тошнотворной слабости, Повелитель коснулся ладонью посоха, лежавшего на его коленях. Инкрустированное костью дерево отозвалось на прикосновение владельца легким покалыванием в кончиках пальцев. Слабость отступила. Некромант ощутил присутствие Реомара и на мгновение скривил уголок рта в болезненной улыбке. Суртаз вздрогнул и зябко повел плечами, когда по его коже скользнуло дыхание ледяного ветра, а в следующее мгновение из тени позади трона Повелителя Шалластхадара шагнул высший вампир. С толикой грусти Шаддаэр мысленно отметил, что эти двое все еще не нашли общий язык, хотя явных конфликтов между ними тоже не было. Была настороженность, взаимное недоверие. Впрочем, оправданно: Реомар слишком хорошо помнил предыдущего преемника, а Суртаз просто держался подальше от того, кто однажды его чуть не убил. Тем временем высший вампир сошел на одну ступень ниже, остановился перед троном и вынул из ножен меч из черной стали с пульсирующими алым прожилками.

– Все прибыли, Повелитель, – глухо проговорил высший вампир, церемониально преклоняя колено и опираясь на свое оружие.

– Хорошо, пора начинать – кивнул Шаддаэр, жестом приказывая ему подняться, после чего сам встал с трона, взял посох в правую руку и сделал шаг вперед.

Наблюдавший за этой короткой сценой Суртаз с удивлением отметил, как лицо вампира исказила гримаса досады. Но он тут же скрыл свои эмоции под маской холодной сосредоточенности, после чего поднялся, спрятал меч в ножны и уже более расслабленно стал позади Шаддаэра, по его левую руку. Маг вздохнул и приблизился к Повелителю Шалластхадара, став справа от него.

Шаддаэр стоял, опираясь на свой посох и молча ожидая, пока издаваемые нежитью стоны, свист и хрипы постепенно не стихли. Живые гости, казалось, затаили дыхание.

– Я приветствую вас в Шалластхадаре, – торжественно произнес некромант, обводя взглядом присутствующих, – и собрал вас здесь, чтобы представить своего преемника.

Бросив косой взгляд в сторону Реомара, Суртаз заметил, как тот едва заметно поморщился, будто слова Шаддаэра доставили вампиру неудовольствие. Тем временем Повелитель Шалластхадара продолжил свою речь.

– До вас наверняка дошли слухи о грядущей войне. К сожалению, это правда, Империя в очередной раз решила проверить нас на прочность. Что еще хуже, осталось слишком мало времени...

Шаддаэр осекся. Стоявший справа от некроманта Суртаз заметил, как тот судорожно сжал посох. Краем глаза маг уловил намек на движение – вампир дернулся было в сторону своего хозяина, но все же остался на месте. На секунду Суртаз и сам подумал, что некроманту нужна помощь, но когда тот снова заговорил, в его голосе зазвучала сталь.

– Поэтому испытание для моего преемника начнется сегодня.

Если до этого в зале было достаточно тихо, то вслед за последней фразой воцарилась и вовсе гробовая тишина. Суртаз отстраненно заметил, как Вьеррн, уже знакомый ему боевой некромант, обменялся тревожным взглядом со стоявшей поодаль девушкой в длинной черной мантии, расшитой серебром по краю подола. Свои же чувства маг не мог разобрать. Радости или предвкушения не было, но и страха он не ощущал.

– Повелитель, я должен повторить, что это равносильно убийству, – тихо проговорил высший вампир.

– Именно, – в воцарившейся тишине свистящий голос лича, находившегося практически в другом конце зала, заставил Суртаза вздрогнуть. – И наруш-шает традиции. Юнош-ша с-сегодня только объявлен преемником, и на подготовку к ис-спытанию у него должно быть не меньш-ше трех дней.

Вслед за не знакомым магу личем стали возражать и остальные гости церемонии. Живые некроманты спорили между собой, а шипящий шепот их немертвых коллег звучал одновременно и встревоженно, и заинтересованно. Аккомпанементом этому гомону служили рыдающие завывания и стоны парящих под потолком призраков. Вампиры безмолвно наблюдали за происходящим, а находившейся в другом конце зала группе умертвий, как показалось Суртазу, вообще было все равно.

– Повелитель… – с нажимом повторил Реомар.

– Я знаю, – отрезал Шаддаэр. – Это серьезный риск, – некромант повысил голос, глазницы навершия его посоха ярко вспыхнули, и разговоры снова затихли. – У нас нет этих трех дней. Империя не будет ждать.

– Отличный повод размять кости, Шаддаэр, – хихикнул другой лич. Ощутив, как от этого призрачного смеха по коже побежали мурашки, Суртаз мимоходом отметил, что издавшее этот звук бессмертное существо, судя по облачению, при жизни было женщиной.

– Я слабею, – вздохнул повелитель Шалластхадара. Будто в унисон его словам, глазницы черепа-навершия потускнели и теперь едва светились пульсирующим бледно-зеленым. – А Империю будет сопровождать Ирилатассар.

Это имя не было знакомо Суртазу, но беспокойство на лицах всех, кто вообще мог его изобразить, встревожило мага. Продолжая стоять за спиной некроманта, он бросил вопросительный взгляд на Реомара.

– Повелитель ничего не рассказывал о нем? – голос высшего вампира в его сознании прозвучал почти дружелюбно.

Суртаз слегка качнул головой, подтверждая очевидное. Реомар прикрыл глаза и скривился в саркастической ухмылке.

– Ирилатассар – предатель. Об остальном, думаю, должен рассказывать не я…

Ментальную речь высшего вампира прервал голос Повелителя Шалластхадара.

– Теперь вы знаете причину моей спешки. У Суртаза нет времени на подготовку к испытанию, потому что оно ему потребуется для скорейшего восстановления и подготовки к обороне.

– Ес-сли он выживет, – прервал некроманта уже ранее возражавший лич.

– Да, если выживет, – кивнул Шаддаэр. – Если же он не пройдет испытание… – на несколько секунд Повелитель Шалластхадара замолчал. – Если это случится, я облачусь в Одежды в последний раз. Скорее всего, это меня убьет, но в такой ситуации я не вижу другого выхода. Поэтому надеюсь, что Суртаз пройдет Испытание не только успешно, но и быстро. Чтобы не повторилась история, когда Империя на пороге, старый Повелитель уже отошел от дел, а молодой еще не успел прийти в себя, – неожиданно рассмеялся некромант.

Печальный смех Шаддаэра прозвучал слишком громко в тишине зала. Отразившись от скрытых магическим туманом стен, он осел в груди и животе Суртаза чем-то чуждым и холодным. Усилием воли молодой маг мысленно отмахнулся от дурного предчувствия, и только после этого заметил, насколько внимательно за ним наблюдает Реомар.

– Так что, – подытожил Шаддаэр, – я знаю, на что обрекаю своего ученика. И сейчас я еще скажу то, что вам вряд ли понравится. Я сам отведу его к границе Мертвого сада.

– Надеюсь, Повелитель, вы отдаете себе отчет в том, что тогда Шалластхадар может одновременно лишиться и нынешнего, и будущего хозяина? – медленно и вкрадчиво произнес Реомар, все так же оставаясь за спиной некроманта.

Суртаз ощутил знакомое холодное прикосновение, отозвавшееся легким покалыванием в висках и волной мурашек где-то между лопаток. Повернув голову, он обнаружил, что от показной расслабленности высшего вампира не осталось и следа. Тот буравил взглядом затылок Шаддаэра, нахмурившись и сжав кулаки. Магу показалось, что в этот момент Реомар то ли ментально спорил с Повелителем Шалластхадара, то ли просто пытался убедиться в его здравом уме. Некромант даже не обернулся.

– Я полностью осознаю возможные последствия своих действий, Реомар, – холодно отчеканил Шаддаэр, после уже более спокойно обратился к остальным. – Мы отправляемся через пару часов. Это все, что я хотел вам сказать.

Церемония объявления преемника была завершена, и представители делегаций из лояльных к Шалластхадару территорий неторопливо покинули зал, вполголоса обсуждая произошедшее. Шаддаэр наблюдал за ними, сидя на троне, Суртаз сидел на верхней ступени постамента у его ног, и лишь когда в помещении не осталось посторонних, все это время стоявший позади трона Реомар спустился на несколько ступеней вниз, достал из ножен меч и протянул оружие некроманту.

– Я посмел усомниться в вас, – склонившись и опустив голову, обреченно проговорил высший вампир.

– Мне не нужно твое упокоение, Реомар. Я понимаю твои сомнения, но… – Шаддаэр пожал плечами, – ничего не изменить. Хотя, будь на моем месте старик Охтар, за выказанную непочтительность ты бы уже загорал где-нибудь на солнцепеке за пределами долины.

Поймав недоуменный взгляд Суртаза, Повелитель Шалластхадара усмехнулся.

– Охтар – мой предшественник и учитель. Он был замечательным правителем, но очень ревностно относился… к субординации. Да, можно и так сказать. Но я – не Охтар. Убери меч, Реомар.

– Чем я могу помочь вам, Повелитель? – вампир подчинился приказу и выпрямился, внимательно глядя на некроманта.

– Отправь в патрули на границу всех вампиров. Если потребуется, возьми и призраков. И еще… Нужно узнать, действительно ли Ирилатус – тот, о ком я говорил. Мне все еще не верится, что Ирилатассар стал бы помогать Империи. Если это действительно так… Тогда я буду сожалеть о том, что не казнил его в свое время.

– Я понял, – поклонился высший вампир. Шагнув в сторону, он обратился в туман, неотличимый от того, что струился вдоль стен зала.

Шаддаэр встал с трона, и Суртаз поднялся вслед за ним.

– Что ж, мой ученик, – Повелитель Шалластхадара тяжело опирался на посох, спускаясь по ступеням постамента, – нам пора.

Глава 11. Мертвый Сад

Мертвый Сад определенно был зачарованным местом, впрочем, не единственным таковым в Шалластхадаре. Местные деревья с корой цвета выбеленной временем кости и причудливо изогнутыми голыми ветвями, как показалось Суртазу, обладали своеобразным очарованием. Напоминая скелеты невероятных животных, они то скрывались в плотном сизом тумане, то возникали из него молчаливыми призраками на фоне маячащих на горизонте гор. Из рассказа Шаддаэра маг уже знал, что на языке некромантов деревья этой породы называются shtas-deah – «лезвие-лист» в буквальном переводе. Штас-дэахи со своими крупными ланцетовидными листьями с бритвенно острыми краями были тем немногим, что осталось владыкам нежити на память от родного мира. И, как с грустью добавил тогда Шаддаэр, Мертвый Сад получил свое название от того, что однажды все эти деревья погибли. Но при этом они почему-то оказались неподвластны времени и разрушению, а земля у их корней обрела необычные свойства.

Они остановились у штас-дэаха, одиноко возвышавшегося в стороне от своих сородичей.

– Дальше ты пойдешь один, – устало проговорил Повелитель Шалластхадара, касаясь ладонью шероховатого ствола. – Я не знаю, с чем ты столкнешься и кем вернешься, поэтому желаю удачи.

– А с чем вообще я могу там столкнуться? – поинтересовался Суртаз, оглядываясь на рощу за своей спиной.

– Любой вошедший сюда некромант встретится со своими страхами и воспоминаниями. Можно сказать, тут ты узнаешь, чего боишься на самом деле. Сможешь победить страх – вернешься и станешь Повелителем Шалластхадара, если же нет… – некромант покачал головой, прислонил посох к стволу дерева и взял Суртаза за плечи, внимательно глядя ему в глаза. – Помни, кроме тебя в Мертвом Саду никого нет. Все, что ты увидишь – это иллюзия, твоя память, твое воображение. Никто не может навредить тебе, только ты сам – своими действиями, реакциями, настроением. Поэтому будь осторожен, – Шаддаэр отпустил мага и снова взял посох в руки. – Иди, и постарайся вернуться побыстрее. Мне столько нужно будет тебе рассказать, прежде… – запнулся некромант, – прежде чем начнется осада.

Суртаз кивнул и, не оборачиваясь, направился к маячившим в тумане деревьям. Шаддаэр наблюдал за размеренно шагавшим магом до тех пор, пока сизая мгла не поглотила его. Только после этого некромант позволил себе вздохнуть и устало прислониться к дереву, усевшись среди его корней. Углубившись в размышления о предстоящем разговоре с Суртазом, Шаддаэр слишком поздно услышал чьи-то шаги за спиной и почувствовал прикосновение к своему плечу. А затем пришла боль...

***

Туман, буквально минуту назад закрывавший окружающее пространство плотной пеленой, внезапно осел до уровня колен, явив Суртазу до боли знакомую картину – его комнату в школе. Испытывая странное щемящее чувство от неожиданного возвращения в прошлое, маг коснулся стола с аккуратно разложенными письменными принадлежностями и стоящей рядом с ними догорающей свечой, провел кончиками пальцев по краю уставленной книгами полки, подошел к открытому окну и оперся о подоконник, закрыв глаза и вдыхая свежий воздух с ноткой дразнящей прелости опавших листьев.

Он помнил этот вечер, Мертвый Сад в своей иллюзии воспроизвел все до мельчайших деталей – не хватало только музыки, ведь на тот момент Великий чародейский бал уже начался. Впрочем, не только это отличало иллюзию от реальности многолетней давности. За спиной Суртаза раздалось тихое покашливание.

– Прости, что не навестил тебя, Суртаз, – прозвучал знакомый голос. – Я правда собирался, но, знаешь ли, обстоятельства сложились немного не те.

Некромант резко развернулся на звук голоса, принадлежавшего человеку, погибшему много лет назад.

– Олрик? – прошептал Суртаз.

– А кто же еще будет дружить с таким мрачным занудой, как ты? – засмеялся собеседник.

Он сидел в кресле в дальнем углу, где царил полумрак. Присмотревшись, Суртаз увидел, что с Олриком что-то не так. Некромант приблизился на пару шагов и судорожно втянул воздух сквозь зубы. С Олриком все было не так. Статный красавец, когда-то пользовавшийся успехом у всех чародеек без исключения, стал похож на неудачно получившегося чумного зомби. Один глаз заплыл, второй сочился гноем, который, стекая по лицу и подбородку, пропитал чародейскую мантию на распухшей груди. Олрик слепо пялился белесым глазом в сторону Суртаза, почесывая спину между лопатками, чуть ниже вздувшейся зеленовато-багровой шеи.

– Что-то спина чешется, – пожаловался он. – Ну чего стоишь, не рад видеть, что ли?

– Прости, мне очень жаль, – голос Суртаза дрогнул. Поколебавшись, он приблизился к креслу еще на пару шагов.

– О чем ты? Ну давай, иди уже быстрее, мне не терпится обнять старого друга. Сам-то я сейчас – та еще развалюха, – мертвец указал на свои ноги и демонстративно подергал ими, стряхивая белесых червей. – Иди сюда-а-а-а!

Пусть пока и недолгое, но достаточно близкое общение с различными видами нежити в Шалластхадаре сослужило Суртазу добрую службу. Отпрыгнув в сторону от неожиданно резво метнувшегося к нему зомби, некромант отбросил противника простейшим заклинанием магического кулака, после чего рефлекторно метнул огненный шар в вырвавшееся из тела Олрика серебристое облако. Почувствовав резкую боль в ноге, Суртаз зашипел и отвлекся, бросив взгляд вниз, а когда снова осмотрелся по сторонам – обнаружил себя в Мертвом Саду. И комната, и Олрик, и спектр, как запоздало понял некромант, исчезли – вместо них из поднявшейся сизой пелены снова тянули свои ветви к небесам безмолвные штас-дэахи. Единственным напоминанием о произошедшем была глубокая рана на левом бедре Суртаза и окровавленный обломок ветки на ближайшем к нему дереве.

Поморщившись, некромант пробормотал заклинание исцеления и примерно с минуту наблюдал за тем, как на месте раны образовывался грубый рубец. На более аккуратное и тщательное заживление не было времени – он как никогда остро ощущал, что медлить нельзя. Осторожно сделав пару шагов, Суртаз удовлетворенно кивнул и снова осмотрелся по сторонам.

Первым, что привлекло его внимание, было зарево, похожее на пожар где-то в стороне крепости Шалластхадара. Усилием воли некромант подавил желание вернуться обратно, зная, что Мертвый Сад все равно не отпустит его, пока испытание не будет пройдено до конца. А вслед за заревом показалась она.

Увидев, чей облик приняла следующая иллюзия, Суртаз ощутил, как чувство вины сдавило его горло. Великий магистр Саревинн. Он видел ее такой на одном из старинных портретов в Школе – молодой и улыбающейся. Легкими всполохами пламени мелькала волшебница в тумане между деревьями – то ближе, то дальше, и явно вела его куда-то. Суртаз направился за ней, то и дело уклоняясь от ветвей штас-дэахов, которые будто бы пытались его остановить.

Саревинн вывела его на поляну, в центре которой одиноко возвышалось смутно знакомое дерево. Возле него стоял высокий мужчина в черно-красных одеждах инквизитора и с подвешенной за спиной булавой. Скользя взглядом по спине незнакомца, Суртаз размышлял о том, что ему делать дальше, когда по другую сторону дерева возникла волшебница, указывая на что-то среди корней. Будто повинуясь воле Саревинн, мгла расступилась, и некромант увидел лежащий на земле посох с навершием в виде черепа.

Холодная ярость захлестнула разум Суртаза, и в тот же миг мужчина обернулся. Быстрым шагом он направился в сторону некроманта, на ходу доставая булаву. Щелчком пальцев Суртаз отправил в него огненный шар и, отступая, закрыл себя магическим щитом от удара оружием… Которого не последовало. Увернувшийся от сгустка пламени инквизитор свободной левой рукой сотворил заклинание ослабления. Получить в ответ проклятие из арсенала некромантов Суртаз ожидал меньше всего, и мгновение его растерянности позволило быстрому и сильному противнику приблизиться вплотную и схватить его за горло. Волна тошнотворной слабости сменилась обжигающей болью, охватившей все тело некроманта и на несколько секунд лишившей его способности сопротивляться. Все, что он мог в тот момент – это смотреть в серо-стальные глаза, чей холодный цвет медленно затоплялся кроваво-алым пламенем.

Обжигающая боль от прикосновения инквизитора сменилась острой, но уже не лишавшей разума: то, что противник убрал оружие, некромант понял, когда был поднят обеими руками над землей и с силой впечатан спиной в ствол ближайшего дерева. Вспышка боли от пронзивших кожу обломанных ветвей очистила разум, и Суртаз со всей ясностью понял, что испытание он не пройдет. Окрасив кровью светлую кору, он осел у корней дерева и смотрел снизу вверх на отступившего на пару шагов инквизитора.

– Вот ты какой, ученик Шаддаэра… – задумчиво протянул мужчина, поднимая с земли булаву. – Ах, точно, преемник Повелителя Шалластхадара, – саркастически добавил он, ухмыляясь и склоняя голову в издевательском подобии жеста почтения. – Преемник, который не пройдет испытание и погибнет в Мертвом Саду под гнетом собственных страхов…

Глаза инквизитора теперь снова стали совершенно обычными и, поймав его взгляд, Суртаз не испытал страха неизбежно грядущей смерти. От погружения в спасительное беспамятство его удерживала лишь злость и осознание возможной тщетности всех тех жертв, благодаря которым он оказался здесь. В кои-то веки – на своем месте. Дуновение теплого воздуха коснулось его шеи.

– Позови Ксара… – прошелестел призрачный женский голос. – Ракшас хочет отомстить…

– Спасибо, Великий магистр, – прошептал Суртаз.

– Мне не нужна твоя благодарность, некромант…

– И что же ты шепчешь? Я с удовольствием выслушаю твою исповедь, только кричи погромче, – ухмыльнулся инквизитор, с булавой наперевес направляясь к Суртазу. Но в следующую секунду тот выкрикнул единственное слово, которое не оказалось ни заклинанием, ни мольбой о пощаде.

– Кса-а-ар!

Звучный львиный рык раздался за спиной инквизитора. Резко развернувшись, он едва успел поймать булавой одну из сабель, тогда как вторая полоснула мужчину поперек груди. Второй парой рук ракшас схватил инквизитора, намереваясь оттащить его от некроманта, но поймал заклинание ослепления в упор и отскочил назад, раздраженно тряся пышной огненно-рыжей гривой.

Суртаз отстраненно наблюдал, как инквизитор отскочил от противника и быстро взглянул на него через плечо, явно что-то прикидывая. Впрочем, вряд ли он опасался некроманта, скорее решал, успеет ли убить его до того, как ракшас очнется. Спустя секунду инквизитору стало не до размышлений: волшебное существо восстановило зрение и возобновило свой яростный натиск. Но продлилось это недолго: ослепляющая вспышка ознаменовала исчезновение инквизитора с поля боя без следа. С разочарованным ревом ракшас обратился в сизый туман, не удостоив некроманта на прощание ни взглядом, ни словом.

Никогда прежде Суртаз не испытывал настолько сильной усталости. Вслушиваясь во внезапно обрушившуюся на него тишину, он собирался с силами, чтобы подняться. А когда удалось встать – с удивлением обнаружил, что даже может идти. Ковыляя от дерева к дереву, он наконец вышел из Мертвого Сада и дошел до одиноко стоявшего штас-дэаха. Коснувшись ладонью окропленной кровью шероховатой коры, он рухнул на колени рядом с обезглавленным телом Шаддаэра.