Текст книги "Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (СИ)"
Автор книги: akchisko_san1
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)
Вдруг внизу настойчиво задребезжал дверной звонок. Рики, протянувший было руку к очередному конверту, поплелся открывать. Его это раздражало, потому что беседовать с посторонними настроения не было, а у всех домашних имелись ключи. Впрочем, у позвонившего тоже – на лестнице Рики услышал скрежет в замке, и было повернулся обратно. В проеме на фоне солнечного света возникло озабоченное лицо и крепкая фигура миссис Дуглас. Экономка решительной поступью вошла и огляделась.
– Рики, что происходит? – претенциозно спросила она, заметив его.
– Если вы здесь, то все прекрасно, – улыбнулся Рики.
– Все‑таки, я бы хотела знать, – возобновила тему миссис Дуглас, поставив чайник на кухне; она любила последовательность во всем. – Детектив нашел меня в Плимуте прямо на пляже! Мои соседки по пансиону перепугались, как курицы!
Рики глубоко вздохнул, приступая к длительному разъяснению всех пропущенных ею обстоятельств.
Миссис Дуглас постепенно перестала сердиться. Она очень хорошо, как оказалось, понимала значение Арабеллы Фигг для матери Рики.
– Я виделась с ней пару раз много лет назад, – добавила она, глубоко задумавшись.
– А разве Арабелла приезжала сюда? – удивился Рики. Он не помнил ничего подобного.
– Нет, при мне – нет, но она приезжала как‑то на выставку мистера Макарони, – автоматически ответила экономка; от новостей Рики она помрачнела и глубоко задумалась. – А ты, Ричард, как себя чувствуешь?
– Мне уже лучше, – неопределенно кивнул Рики, – Дан меня выслушала. Она считает, что… – он замялся, ведь миссис Дуглас не следовало проговариваться ни о чем, связанном с магией, – переезд может пойти нам на пользу.
– Она – хорошая девочка, – одобрительно кивнула миссис Дуглас. – Значит, переезд, – повторила она отрешенно.
– Вы поедете с нами? – с надеждой спросил Рики.
– Конечно, поеду, – сердито вскинулась миссис Дуглас. – Ради кого мне тут оставаться? Значит, в доме нужно прибраться…
– А я Вашу комнату не пылесосил, – виновато признался Рики, но тут спохватился, – Вы же заперли ее на ключ.
– Я сама займусь своими обязанностями, – объявила экономка и деловито огляделась. – Что тебе вкусненького?
Рики вернулся в свою комнату в более ровном расположении духа. Ведь, если все останется, как дома, то что же, собственно, изменится?
Он вскрыл конверт от Эдгара, в котором тот с патетическим самоотречением желал ему счастливого пути.
«Так скоро? – поначалу усмехнулся Рики. – А ведь действительно, осталась всего неделя…»
Рики поскорее переключил все внимание на чтение.
Эди удивляло его родство с Арабеллой, а поскольку маги вообще любили ахать по данному поводу, Рики не особо заинтересовался этой темой, да и следующей тоже. Потому что Эдгар выразил свое порицание ему по поводу, о котором сам Рики даже не задумался, но о котором ему напоминали не впервые.
«…Джим Поттер, мой кузен, этого своего котика просто‑таки обожает. Он всем хвастается, что кот умеет, это ведь Пит научил его кувыркаться через голову? При том, когда взрослых поблизости нет, Джим жалуется на твою жадность и клянется в страшной мести за то, что ты хотел отобрать его Тигра. При мне он говорил это Рози Гойл (ужас, а не девчонка, обжора кровожадная, хотя по виду и не скажешь), так вот она с ним полностью согласилась, и они даже не подрались!»
«Вот так прогресс! Взрослеют детки», – подумал Рики.
«…И постарайся в итальянской школе ни во что не впутываться. Я знаю, что там рядом море, надеюсь, ты не вздумаешь купаться ночью и что еще. Если получится общаться с русалками, будь осторожен, мало ли что им взбредет в голову…»
«Спасибо, Эди! Прямо фонтан ценных идей!» – обрадовался Рики, стараясь не допускать к себе подкатывающую грусть. Ко всему прочему, он вспомнил о маленькой русалке, с которой познакомился в «Хогвартсе». Вдруг она будет ждать его? Ведь больше никто в школе, кроме Альбуса Дамблдора, не говорит на языке русалок, а у директора вряд ли хватит времени на беседы с русаленком.
«Решение принято, – напомнил себе Рики, – и вообще, я через полгода вернусь».
Слизеринец с удовольствием проштудировал все список не рекомендованных Эдгаром занятий. Он составлял примерно треть от всего письма.
Кот Мистер Лапка, прошедший ветеринарное освидетельствование и прочую волокиту, несомненно, переезжал со всем семейством. С канарейками Пита поначалу возникли сложности. Старший брат Рики не был уверен, что они хорошо перенесут перелет. Кажется, одна из них, наконец, собиралась снести яйцо. Кроме того, в последнее время он был так занят, что времени для птичек почти не оставалось. Сообразуясь с обстоятельствами, Питер принял взрослое решение найти приятеля, которому сможет временно доверить заботу о питомцах до своего возвращения.
Полдня Рики представлял себе лицо дядюшки Гарри, если Макарони в третий раз обратятся к нему с подобной просьбой. Но этого делать не пришлось. Потому что, помимо крестных отцов, на свете есть еще и подруги.
Даниэла вызвалась помочь раньше, чем Пит договорил до конца. Причем как будто пришла в восторг.
– А тебе точно не будет мешать их постоянное щебетание? – спросил Пит.
Но Дан была уверена, что после превращения квартиры в океан две пары канареек в клетке не стеснят ее родителей. Те на удивление спокойно согласились; наверное, из благодарности за чудесное избавление.
– Да накинуть покрывало, если уж очень надоедят, – сказала Дан. – И никому это чириканье не мешает, привыкаешь ведь. Честно говоря, я так рада вам помочь, – и Даниэла улыбнулась братьям так лучезарно, что желание возражать ей пропало.
В день отъезда Макарони и миссис Дуглас неизбежно провожал Гарри Поттер. С недавних пор он стал беседовать именно с Рики поменьше. Напротив, у крестника была к нему неотложная тема.
– Мам, ты не отпустишь дядю Гарри со мной? – Рики постарался улыбнуться как можно более очаровательно. – Мне нужно уладить с ним один срочный вопрос.
Конечно, мама не возражала, поэтому Рики схватил Гарри за руку и потащил вперед, невзирая на явное сочувствие ему миссис Дуглас, укоряющее качающей головой из стороны в сторону, словно говоря Рики: «Как не стыдно».
– Вы знаете, что я не вернусь в «Хогвартс» этой осенью? – начал Рики. Крестный недовольно повел плечом.
– Странные фантазии приходят в головы твоим родителям, – процедил он.
Рики ощутил, как закипает кровь, но заставил себя сохранять спокойствие.
– Я хотел бы знать, не возникнет ли у меня препятствий в переписке с друзьями? Все‑таки другая страна…
– Зачем? – встрепенулся Поттер. Выглядел он так, словно Рики попросил его пристроить пару дюжин слонов.
– Просто хочу знать, как у них дела, – ответил Рики, решив проигнорировать странную реакцию Гарри. – Да и вообще мне важно знать, что без меня происходит в «Хогвартсе».
Он предполагал, что Поттеру, очень привязанному к школе, это будет понятно. Но тот определенно понимал что‑то свое.
– Странный ты ребенок, я в твои годы… терпеть не мог письма писать, – судя по тону, солгал дядюшка. – Что такого там может происходить особенного? – проворчал он. – И потом, ты будешь занят.
– Ну, не настолько, чтоб оставлять «Хогвартс» совсем без контроля, – пожал плечами Рики.
Поттер споткнулся и остановился. Рики не видел его лица, зато заметил, как рука Гарри нащупала и сжала что‑то в кармане пиджака.
– Я уверен, что «Хогвартс» и без тебя прекрасно контролируется, – отчеканил крестный.
«Ну да! Эйвери, Филипс, да еще Виктор Чайнсби. Где тебе понять?» – рассердился Рики и медовым голосом поинтересовался:
– Как Вы можете быть в этом уверены?
Гарри стало совсем не по себе, судя по тому, как он остолбенел, во все глаза уставясь на Рики.
– Между прочим, я возглавляю попечительский совет школы, – выдал, наконец, крестный.
«Сказал бы, что вдобавок преподаешь там все дисциплины, я был бы совсем спокоен», – усмехнулся Рики и твердо заявил:
– Я хочу поддерживать связь с друзьями. Как?
Гарри Поттер взял себя в руки. Глубоко вздохнув, он поглядел на крестника несчастно и укоризненно.
– Ты должен будешь передавать их директрисе твоей новой школы. Они поступят на почту Хогсмида, а оттуда их будет забирать кто‑нибудь.
«Скорее всего, Хагрид», – скуксился Рики. Гигантского школьного лесничего и преподавателя ухода за магическими существами, дружившего с дядей Гарри, он не любил, и совершенно взаимно.
– А нормальный способ чем нехорош? – возмутился он.
– Не всякая сова понесет почту так далеко, – Поттер повернул голову, делая вид, что тетка с болонкой его чрезвычайно интересует.
– А можно обойтись без третьих рук? – продолжал допытываться недовольный Рики.
– Я знаю только этот способ, – в тон ему ответил Гарри. Было похоже, будто они ругаются, хотя слова произносились самые обычные. – Это предусматривает программа обмена – одно письмо за месяц. И тебе столько же. Кстати, твоя сова уже улетела в школу?
Рики кивнул. Он получил требование сегодня утром. Ответ с согласием вернуть школьное имущество унесла Ракета.
– Хорошей поездки, – пожелал Гарри, словно ставя точку. – И учись хорошо.
– Спасибо, – поблагодарил Рики. Остальные почти догнали их.
Впоследствии Рики неоднократно вспоминал конец этого разговора, будучи в полной уверенности, что любящий крестный своими пожеланиями нарочно сглазил его пребывание в бабушкиной деревне. Как будто тон задал! Нет, в пути, конечно, не случилось ровно ничего особенного, а вот дальше… Просто Диего и Люси Макарони, с ходу осчастливив родственников намерением перебраться к ним поближе, на другой день вместе с экономкой уехали выбирать дом и устраиваться на новом месте.
До сих пор Рики и Пит никогда не оставались один на один с деятельной любовью итальянских бабушек. Конкретно синьора Мичелина, мама Диего Макарони, восприняла внуков на своем попечении как долгожданное ответственное задание, и с энтузиазмом засучила рукава. Если родители обычно везде, где возможно, предлагали «решай сам», то бабуля такой демократии не понимала. Все вопросы, от необходимого количества поглощаемой еды, а закармливала она хуже, чем на убой, до выбора подходящих занятий и времени отхода ко сну, решались хозяйками. Рики напрягал постоянный присмотр, под которым находились здесь все дети, независимо от возраста. Тем более, итальянские родственники постоянно сочувствовали мальчикам по поводу постигшей их утраты. Такая навязчивость порой здорово раздражала. Невзирая на доброе отношение, Рики не раз думал, что, будь на их месте крестный отец, он давно бы осуществил давнюю мечту лорда Волдеморта и обеспечил бы дяде Гарри вечный покой.
Именно здесь, почти никогда не оставаясь без компании, Рики вдруг почувствовал себя одиноко. Брат много времени проводил за учебными пособиями, и его нельзя было часто отвлекать. Раньше Рики, приезжая сюда в гости, летал на метле, но сейчас не рискнул даже распаковать ее. При родителях никто не задавал ему вопросов, но ныне он постоянно объяснял, куда идет и что делает, а главное, обязательно увязывались кузены и кузины.
А вообще, в их жизни было чересчур много всякой техники, причем такой, которая непременно шумела. Ребята постоянно слушали радио и диски. Женщины, включая бабулю, без конца повисали на телефоне. Сестра бабули, тетка Кармелла, вообще не отлипала от телевизора, поглощая одну за другой однообразные мыльные оперы. Впрочем, так было всегда… но присутствие папы с мамой просто позволяло им с Питом держаться своей линии. «А может, в самом деле, потрясение сказывается», – рассудил однажды Пит.
На все это Рики, привыкший к полной свободе, начинал тихо сатанеть. Он отлично понял своего папу, который в молодости, между прочим, попросту сбежал от этой идиллии в чужую страну. От избытка итальянской эмоциональности Рики внезапно страстно затосковал по британской чопорности. Особенно во вторую неделю отдыха, на которую выпали дни рождения трех членов семьи, проживающих в этой деревне: сестренки Сантины и двух теток.
Несомненная польза этих мероприятий заключалась в том, что парней, как говорится, учили грамотно пить. Мама Рики, по большим праздникам принимавшая бокал вина или шампанского, относилась к такого рода просвещению отрицательно, но мужчины полагали его необходимым, и Рики в принципе считал его не вредным. Он соглашался с мнением старших, что с алкоголем следует устанавливать разумные отношения, и улыбался, вспоминая, как ужаснулся в прошлом году Эдгар, когда кто‑то из грифффиндорцев мимоходом упомянул шампанское: «Ничего крепче сливочного пива!», которое и спиртным‑то назвать было нельзя. Здесь же достигшим определенного возраста наливали немного домашнего вина, от которого поначалу шумело в ушах, начинало шатать и постепенно клонить в сон. Опьянеть при таком количестве закуски не представлялось возможным. Каждый праздник ознаменовывался умопомрачительным обжорством, бесконечными разговорами обо всем и посиделками до поздней ночи.
Когда Рики с братом, возвращаясь однажды от тетки, доползли до комнаты, луна стояла высоко, благодаря чему поля и часть улицы из окна просматривались, как на ладони. Где‑то вдалеке темной массой виднелась группа расходящихся родственников – судя по всему, они не торопились.
Рухнув на кровать, Рики зажмурился – лунный свет ударил ему прямо в глаза.
– Может, зашторить? – предложил Пит.
– Не надо, – отмахнулся Рики, все еще злясь на кузена Марчи, вздумавшего громко орать через весь стол, есть ли у него, Рики, подружка; и вообще это не его ослиное дело.
– Будешь перекладывать подушку в изножье? Ну, чтоб не пялиться в окно?
– Зачем? Я не люблю пялиться на дверь, – ответил Рики, автоматически проводив глазами луну, плавно катящуюся по небу и почти догнавшую…
Рики вскочил, словно его подбросило током. Пит в один прыжок оказался рядом.
– Что?? Она… их две? – хрипло уточнил он.
Одна луна, большая и настоящая, высоко в небе вела себя, как подобает. Вторая, поменьше, была близко к земле и действительно двигалась с приличной для луны скоростью, причем, на запад и словно бы приближаясь. При том она становилась бледнее, да и контуры размывались. Круг становился бесформенным пятном, и не золотым, а молочно белым и бледным, растуманиваясь. Рики вдруг вспомнил, что в доме больше никого нет…
– Я только сегодня прочитал, что НЛО – это, вероятнее всего, бабочки, – просветил авторитетный брат, обрывая вечность безмолвия, – вот разлетаются постепенно, наверное.
Звук его голоса, поначалу ударивший по нервам Рики, был таким будничным.
– И в Британии оптические явления. Вриттер писала, – вспомнил Рики.
– Так у этих бабочек везде, где они водятся, брачный период в один сезон, – объяснил Пит. – Вроде совсем пропало, – с удовлетворением констатировал он.
Действительно, ничего больше не светилось. Но Рики глянул вверх, и ему показалось, будто сетка прозрачных переплетенных лиан поднимается и тает на большой высоте.
– На что ты пялишься? – поинтересовался Пит в тот момент, когда голова Рики словно вдруг опустела, чтоб в следующий момент наполниться. Но он отвел взгляд, чтобы повернуться к Питу. Голова так и осталась пустой, к его невольному облегчению. Он поймал себя на том упрямстве, за которое часто подтрунивал над Лео. «Тоже начал искать подвох в совпадениях!».
– Спокойной ночи, я думаю? – с улыбкой сказал Рики.
– Спокойной ночи, – пожелал старший брат, падая на свою кровать и начиная стягивать носки.
И больше Пит об этом не заговаривал, наверное, действительно были дела поважнее. У Рики же с утра просто руки чесались накатать письмо. А еще получить ответ, он не сомневался, что у друзей происходит гораздо больше интересного, чем у него – пока что. Обещанное Поттером одно письмо в месяц еще когда будет… Может, стоит начать писать заранее? А потом отсылать целую пачку??? Рики посчитал, что это как‑то слишком. С другой стороны, большинство событий, могущих оказаться важными, со временем попросту забываются.
Выход из положения напрашивался следующий – вести дневник. Конечно, уточнил себе Рики, эта работа не будет иметь ничего общего с той сентиментальной чушью, которую ему доводилось читать из беллетристики. Достаточно просто фиксировать события, и свои мысли и догадки, только осторожно, но чтоб на их основе можно было воссоздать тот момент. Это даже не дневник, а протокол, бортовой журнал, в общем, дело важное.
Но по принятии исторического решения Рики все же не успокоился. Конечно, некоторые вещи в будущем могут и подождать, но вчерашнее видение «бабочек» требовало немедленного обсуждения. То, что он это записал, не помогло. Рики прекрасно понимал, что сейчас связь с британскими магами отрезана полностью. Он никогда не был капризным ребенком, но сейчас ему хотелось топать ногами и стучать кулаком по столу.
Второе решение, принятое им за это утро, ни Лео, ни профессор Снейп, ни крестный Поттер ни за что бы не одобрили. Он и сам понимал, что находит на свою голову приключения. Но ведь, с точки зрения закона, он ведь ничего такого не сделал…
Из всех адресов его друзей, нормальный почтовый он знал только у Пристанища. Это было, в общем, даже лучше, потому что Дан была знакома с Артуром. В электронном сообщении он попросил ее распечатать и переслать Уизли прикрепленные данные. Будь у Артура свое «мыло», все бы упростилось – до начала учебного года.
Словно в подтверждение тому, что все в этой жизни при желании разрешимо, тем же вечером приехал папа. Рики был, в общем, рад узнать, что уже завтра они с Питом откланяются восвояси из этой гостеприимной деревни. Но для обоих братьев оказалось полной неожиданностью согласие родителей приютить у себя одну из бабушкиных сестер – точнее, пылкая благодарность бабули по этому поводу.
Только в дороге отец пояснил, что речь идет о тете Марии, которая хочет сдавать свою квартиру, чтобы накопить денег на длительное путешествие.
– По крайней мере, она не попытается выжить с кухни миссис Дуглас, – с облегчением вздохнул Пит, услышав ее имя.
У Рики тоже поначалу вызвала беспокойство картина ожидаемого совместного проживания. Но тетя Мария здорово отличалась от других женщин их семейства. Почти все они с кислой гримасой именовали ее «карьеристкой». Совать нос в чьи бы то ни было дела она считала ниже своего достоинства. Рики казалось, что ее присутствие в его семье вообще никак не отразится на обстановке. Однако Пит оказался куда более дальновидным, напомнив, что миссис Дуглас, дали б ей волю, расстреливала бы курящих женщин.
Новый дом, точнее двухъярусная квартира, показалась Рики очень симпатичной. Конечно, если б он выбирал, то предпочел бы мансарду. «Естественно, чтоб ночами по крышам лазить», – хмыкнула на это экономка, и Рики вздрогнул, словно услышав Эдгара. Кроме того, в его распоряжении круглые сутки находился компьютер с выходом в сеть – разумеется, если его не занимал Пит.
Дома его, к непреходящей белой зависти старшего брата, ожидали целых три письма. Первое – лично от профессора Дамблдора, при виде которого Рики поначалу забеспокоился. Увы, содержание совершенно того не стоило. Директор «Хогвартса» выразил удовлетворение от того, что программа обмена работает, пообещал Рики всяческое содействие (и просил, не стесняясь, обращаться, если что), желал успехов на новом месте и уверял, что «Хогвартс» в любое время примет его обратно с распростертыми объятиями. Сообщение о том, что Дамблдор «с трепетным интересом будет следить за пребыванием», Рики даже не задело. Это вполне естественно, даже если бы на его месте находился кто‑то другой. А уж таинственный Ричард Макарони не должен и мечтать укрыться от всевидящего ока гриффиндорской мафии в стенах другой школы.
Письмо Дан явилось Рики немым укором, вопиюще взывая к заткнувшемуся было чувству ответственности за декрет магической секретности. А заодно и продемонстрировало, что можно напороть в этом направлении за два дня. Во–первых Дан, коль скоро Рики ей не запрещал, прочла то, что распечатала для Артура Уизли. По данному поводу она недоумевала, с каких пор Рики стал читать в таких количествах низкопробную фантастику и смотреть телевизор допоздна. Она была убеждена, что НЛО, которое только показывается, но никого не похищает – это абсурд. Хуже всего, она все эти соображения изложила Артуру. А тот, судя по прикрепленному ответу, разволновался не на шутку, потому что в Британии действительно имели место быть предполагаемые Рики непонятные оптические явления: в Шотландии и в Лондоне; последний случай Дан безапелляционно отнесла к неудачной рекламной иллюминации. Естественно, передавая ответ для Рики, Артур настрочил пару строк персонально для Дан, из которых она поняла, что Рики в своей школе организовал общество уфологов. Эта стихийно возникшая параллельная переписка никак не входила в планы Рики. Тем более что Уизли, не имея другого способа связаться с Дан, и считая необходимым ответить сейчас же, воспользовался обычной связью – совиной…
Извиняло его только то, что однажды Даниэла видела, как Рики получал так почту, и приняла на веру его тогдашнее объяснение. А вообще, продолжение ее контактов с Уизли чревато. Конечно, Артур посещал маггловедение и более–менее понимал, что можно с ней обсуждать, а что нет, но жить среди не–колдунов и изучать их с волшебной точки зрения – разные вещи. Сколько раз Рики ловил друзей на том, что они теряются перед самыми обычными вещами. Впрочем, сам он грешил обратным, но ведь Дан по любой невинной фразе могла заподозрить неладное. И так школа Рики казалась ей странной. Рики немедленно составил огромный список того, чего Артур ни в коем случае упоминать не должен; отредактировал его, опустив очевидное, чтоб не обидеть друга. Но немыслимо было передать все это через Дан. Приходилось дожидаться начала учебы в «МентеСана».
Именно оттуда ему прибыло третье письмо.
Рики не торопился распечатывать конверт и долго вертел его в руках. Так чудно было видеть эти бледно–сиреневые переливающиеся чернила вместо обычных хогвартсевских зеленых, и печать была другая. Рики не сразу понял, что и написано на итальянском. Стало вдруг до ужаса тоскливо, что первого сентября он не пойдет в «Хогвартс», не увидит друзей, профессора Снейпа, Дамблдора, плаксу Миртл… Даже сердце сжалось. Совладав с собой, Рики оборвал край и достал пергамент.
«Уважаемый синьор Макарони! – начиналось послание.
Синьора Минерва МакГонагол, заместитель директора британской школы «Хогвартс», обратилась ко мне с просьбой о Вашем временном переводе. Синьора изложила Ваши обстоятельства, подкрепленные обращением Ваших родителей.
Поскольку договоренность об обмене между нашими школами существует с давних времен и подтверждена в прошлом году по окончании Турнира, нет никаких причин для возражений с нашей стороны. Мы получили все необходимые документы по Вашей успеваемости, о также характеристику, составленную завучем. Ваши данные нас устраивают. Поэтому счастлива сообщить Вам, что «МентеСана» условно принимает Вас для обучения с начала учебного года до Рождества на триместр с возможным продолжением по Вашему желанию и успеваемости.
Заранее уведомляю Вас, что распорядок «МентеСана» отличен от того, к чему Вы привыкли в «Хогвартсе». Все, что необходимо студенту – форма и ключ к Тоннелю школьников – прилагается к письму. Для того, чтобы попасть в школу, достаточно открыть маленькую дверь, которая находится в синем ящике. Не раскрывайте его раньше времени.
Мое личное знакомство с Вами не было достаточно долгим, но произвело на меня благоприятное впечатление.
С наилучшими пожеланиями и добро пожаловать
Летиция Джиовинеза, директор «МентеСана».
Что ж, магических покупок не предвиделось. Знакомых у Рики поблизости не было. И приходилось коротать последние дни каникул в домашней обстановке, а еще первые дни водить миссис Дуглас по магазинам и прочим торговым точкам.
Мама оживилась, действительно увлекшись новой работой. Папа покидал дом чаще, чем в Лондоне, поскольку восстановил здесь некоторые дружеские связи. Тетка с экономкой почти не пересекались. Тетя Мария, убивая время до конца отпуска, не ленилась ходить на краткосрочные курсы по английскому языку, в чем Пит усматривал угрозу миру в доме. Тем более что миссис Дуглас постепенно выучивала отдельные фразы на итальянском, регулярно посещая рынок.
Тетя Мария, которая собственно доводилась Рики двоюродной бабушкой, была энергичной женщиной лет под 60. Она была разведена, где‑то в Америке у нее имелся сын, присылающий открытки по праздникам, и такая же замужняя дочь, и уже только этим тетя слишком напоминала миссис Дуглас, чем наверняка раздражала последнюю. Тем более что большую часть ее жизни также поглощала работа. Она трудилась главным бухгалтером небольшого торгового дома и держалась, как облеченное великой ответственностью начальство. Ладно бы только дымила, но она еще обожала готовую еду – миссис Дуглас, благодаря образцовому воспитанию, на все это ограничивалась фырканьем.
– Риккардо, – спросила тетя Мария первым делом после приветствия, – а тебя какая должность больше привлекает?
Рики онемел. Естественно, вопрос не предполагал подвоха, тем более что тетка тотчас переключилась на Пита.
– Ох, не хватило мне самой ума для науки. С этими твоими зверюшками надо ж терпение иметь. Правда, это поспокойнее, чем с людьми, тут никаких нервов не хватит. До чего мне на учителей всегда жалко смотреть…
Перед мысленным взором Рики встал невозмутимый образ профессора Снейпа, склоняющегося над котлом Эди; затем – несгибаемой МакГонагол, с гордостью кивающей леди Гермионе; улыбающегося Дамблдора, произносящего ежегодную речь; Флитвика, терпеливо склеивающего разбитую Дорой пепельницу; уютной Стебль рядом с Селеной; увлеченно рассказывающей Зловестры… И Хагрида с его обожаемыми «интересными» тварями, куда ж он денется! Рики никогда не догадался пожалеть их, потому что они ни разу не показались ему несчастными. Наверное, они даже любили свою «адскую» работу, и уж точно никогда на нее не жаловались.
–…Я уж лучше с цифрами, мое дело простое… – рассуждала тетя Мария.
К деятельности родителей Рики она относилась, по собственному определению, с «уважительным невежеством».
Мистер Лапка сразу проникся к ней симпатией. Но в тот же день переметнулся к миссис Дуглас, которая его кормила.
От нечего делать, а также на всякий случай, Рики взялся повторять все, что выучил в «Хогвартсе» за два года. И не оттого, что слышал о разнице в программах. Просто теперь он попадал в один класс с Ческой, и безусловно хотел выглядеть в ее глазах наилучшим образом.
До первого дня учебы оставалось два дня, когда в окно Рики влетела незнакомая светлая сова. Самая настоящая почтовая, с письмом. «Неужто дядя Гарри вздумал поселиться по соседству?!». Судя по всему, ей поручили дождаться ответа: она не улетела, а села на подоконнике и стала терпеливо ждать. Рики помотал головой – но спросонья исключалось, только наступили сумерки.
Непонятную закорючку на конверте, изображающую подпись, Рики разбирать не стал. Сперва начав читать с середины, он не сразу обратил внимание, что написано на итальянском. «Дядя Гарри выучил другой язык, чтоб мне было не так одиноко? Невероятно!». Впрочем, стиль письма, слишком эмоциональный для крестного даже в стадии обострения заботы, эту версию отметал. Рики решил начать с начала.
«Дорогой Риккардо! Я в сильном волнении, потому что знаю от Чески…».
Надежда угасла, не успев расцвести. Значит, это точно не Ческа. Теперь уж Рики заглянул сразу в конец, на подпись, удивляясь, почему не сделал это сразу. Марина Этерна, сестра итальянской чемпионки прошлогоднего Турнира, к тому же лучшая подруга Чески. Хорошо, что Рики не успел разочароваться. Теперь его настроение даже улучшилось. Любопытно, что же такого настрочила Марина на целый свиток пергамента убористым почерком?
Марину беспокоило, как Рики примет «МентеСана» после «образцового порядка» британского «Хогвартса».
«…Повариху обязательно надо хвалить, только кричать громче, у троллей слух так устроен, а вот готовит она хорошо, но только в обед.
…Над нами шефствует Карлотта, она преподает зелья – конечно, не как твой мастер, класс пониже, ей ведь только двадцать пять, а еще она любит браниться, а вообще‑то она хорошая, просто ее жених далеко, вот и бесится. У нас только нумеролог по–настоящему вредный, но он ведет занятия, начиная с шестого курса.
…Девиз нашей школы – «Chi cerca – trova» – тебе надо знать обязательно.
«Кто ищет, тот найдет», – перевел Рики и усмехнулся: «Ну, это точно про меня!».
«…Синьора Джиовинеза к тебе, скорее всего, сильно придираться не будет, и вообще мы этот ее «экзамен» сдаем каждые полгода; никого еще не отчисляли, хотя, говорят, это может ограничить выбор специализации…»
Интересная новость! Ни о чем подобном Рики не предупреждали. Он проштудировал послание директрисы; действительно, там упоминалось, что принят он «условно». И никакого пояснения, что за условие. Рики невольно вспомнил «Хогвартс», где церемонию распределения традиционно держали втайне от первогодков. «Чего ждать, маги везде одинаковы», – ругнулся Рики.
Предупреждения Марины его и тронули, и позабавили. Он симпатизировал ей, хоть она и держалась почти всегда правильно, почти занудно. Поэтому Рики предполагал, что не выведает у нее ничего, но все равно попросил объяснить, какой экзамен она имеет в виду. Поблагодарил за беспокойство, напоил сову и отправил ответ.
Он не боялся не пройти, а просто спросил, на всякий случай!
После этого Рики вспомнил, что так до сих пор и не видел новой школьной формы, которую, согласно заверениям директрисы, ему выслали. Миссис Дуглас подтвердила, что, действительно, к школьному письму прилагалась посылка, которую она убрала в надежное место, чтобы не пылилась.
Как ни велико было желание Рики примериться перед зеркалом, все же первым делом потянулся он к небольшой продолговатой коробочке. На ней была этикетка, где Рики прочел:
«Врата к Школьному коридору. Только для учеников «МентеСана».
Использовать строго в указанное время утром и вечером.
Инструкция: закрепить макет в удобном месте до начала использования. (Дальнейшее перемещение может осуществлять только специалист при необходимости.) Открыть дверь и заглянуть внутрь».
Распаковывать это Рики пока не стал.
Светло–голубоватая, почти белая форма «МентеСана» после черной хогвартсевской робы казалась просто шикарной. Рики придирчиво изучил свое отражение. Собственно, на внешность он никогда не жаловался. Ведь даже там Ческа к нему благоволила. А если еще расчесаться вот так…
Все это Рики передумал утром первого сентября. Он встал очень рано и завтракал с миссис Дуглас и тетей Марией. Последняя, чмокнув его в щеку, пожелала хорошего дня и отчалила еще до того, как проснулись остальные члены семьи.