Текст книги "Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (СИ)"

Автор книги: akchisko_san1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

– Будь любезен вечером в гостиной рассказать нормально, чем ты занимался в Италии, – потребовала Дора.

– Хорошо, – согласился Рики.

В этот момент, наконец, появилась еда. Мясной пирог, копченая рыба, тыквенный сок… Увлекшись ростбифом со сметанным соусом, Рики на некоторое время перестал следить за входом в Большой зал.

– Все‑таки приехал, – прозвучало сзади.

К слизеринскому столу, несомненно специально ради него, подошли Джорджина и София Уизли. Рики не был уверен, что в состоянии их различить, и просто выразил радость от встречи с обоими. Кстати он заметил, что Артур и Эди сидят за своими столами, как ни в чем не бывало. Собственно, с какой бы стати им высматривать его каждый день? Но продолжаться это могло недолго: Ральф уже приближался к своему месту рядом с Артуром. Донельзя довольная Бетси Спок умудрилась как‑то втиснуться между Виктором и Каролиной, причем безмятежно уплетала, игнорируя их стреляющие взгляды и периодически тыкая Каролину в плечо противоположным концом вилки. За тем же столом «Равенкло» Рики поискал глазами Мелани Хатингтон, правую руку Виктора, с которой у него в прошлом году возникали разногласия. Но, похоже, они остались в прошлом: Мел сидела по правую руку от Каролины и дулась, как вся компания.

Между тем за столом «Гриффиндора» началось брожение. И не только Артур Уизли обратил внимание на пополнение в рядах слизеринцев. Рики не ощутил сильного злорадства, читая досаду на лице Тони Филипса, но знал, что этот мирный настрой улетучится после первого же разговора. Артур поприветствовал его кивком, и он был рад, но, подобно Лео и Дику, заволновался.

– У нас будет еще урок? – спросил Рики.

– Астрономия, – кивнул Лео. – Ты пойдешь?

– Я вернулся не затем, чтобы прогуливать, – солидно произнес Рики. Френк фыркнул.

– Вообще‑то Зловестра о тебе недавно вспоминала, – сказала Тиффани.

– Сильно ругалась? – поинтересовался Рики.

Одноклассники захохотали.

Оказавшись в кабинете астрономии, Рики понял, чего ему не хватало в «МентеСана». Профессор Зловестра не отличалась многословием, по чему он успел соскучиться. Рики привычно взялся за перо, сожалея немного, потому что карандаш все‑таки удобнее.

После урока профессор попросила его задержаться. Лео успел тихо сообщить, что вместе с другими будет ждать в штабе, и не стал дожидаться в астрономической башне, ушел.

Зловестра между тем сняла с полки пергамент, развернула его и сравнила с сегодняшней работой Рики. Затем кивком подозвала его. Рики с трудом узнал свой чертеж начала прошлого года.

– Вас есть, с чем поздравить, Ричард, – сказала профессор Зловестра. – Вы всегда делали хорошие карты, но даже на фоне этого вынуждена заметить, насколько выросло ваше мастерство.

– Практика, – коротко пробормотал Рики.

– Определенно, мой итальянский коллега может гордиться, – кивнула профессор.

– Он тут ни при чем, – вырвалось у Рики.

Зловестра недоверчиво нахмурила брови. Рики сообразил, что выразился не совсем корректно. С другой стороны, не объяснять же ей, почему он в последнее время столько упражнялся.

– Я жил в Италии с родителями и помогал папе. Он художник, – сказал Рики.

– Маггл, раскрашивающий неподвижные портреты? – заинтересовалась Зловестра.

Рики поморщился – слово «маггл» ему все еще не слишком нравилось. Кстати вспомнилась последняя отцовская работа, производящая весьма неприятное впечатление движения. Он неопределенно пожал плечами.

– Как интересно! – сказала Зловестра. – Я, конечно, ездила по музеям, видела готовые результаты. А вот как они делаются…

– Хотите, я Вас когда‑нибудь нарисую? – предложил он.

– Хочу, – загорелась Зловестра.

«Вот привязалась. Совсем некстати», – вяло подумал Рики. Словно почувствовав, что сейчас ему не до нее, профессор отпустила его.

С астрономии прямо в штаб Рики в последний момент идти раздумал. Он вспомнил, что еще не видел очень важную персону. Ведь Плакса Миртл так и не появилась в его итальянском доме, и не поселилась в его спальне, за что он был ей весьма благодарен. Рики прекрасно помнил, насколько она обидчива и как воспримет его промедление с визитом. Впрочем, на самом деле, она бы ныла в любом случае, потому что не умела вести себя иначе, хотя после графини могла показаться вполне уравновешенной особой. Почему‑то Рики вдруг очень захотелось встретиться с Миртл. Он нашел этому объяснение, пока спускался на второй этаж, в отдаленной части которого располагался непосещаемый женский туалет, где Плакса Миртл бессменно обитала.

Никто из друзей и врагов до сих пор так и не объяснил ему, что происходит, хотя он и заметил, что Френк изрядно обнаглел в сравнении с собой прошлогодним. А дорогая Миртл, постоянно требуя от других чуткого обращения со своими ранимыми чувствами, весьма редко деликатничала с кем бы то ни было. К тому же Рики, кажется, в самом деле соскучился по школе и всем, кто в ней есть.

Плакса Миртл кружила под потолком, подвывая, и не сразу соизволила лениво скосить глаза в сторону хлопнувшей двери. А потом так и зависла со скошенными глазами.

– Здравствуй, Миртл, я вернулся, – улыбнулся ей Рики. – Все в порядке?

Та взвизгнула и подалась было прочь. Потом резко затормозила и в мгновение ока очутилась прямо перед Рики. От неожиданности он подался назад, а она наступала.

– Ты опять сюда явился? – завопила она, сотрясая кулаками. – Только вот я повторно не умру! И не надейся!

Рики уставился на нее во все глаза, не зная, удобно ли спросить, с чего вдруг ее поразила такая истерика.

– Я этого совсем не хочу, – ответил он. – Просто я подумал, что невежливо не зайти к тебе…

– Подожди, – Миртл как следует пригляделась к нему и протянула руки, словно желая повертеть его, чтоб рассмотреть получше. Поняв, что ее руки проходят сквозь его тело, она отказалась от этой затеи. Рики ожидал, что за очередным напоминанием о том, что она мертва, последует вой, однако Миртл даже не обратила внимания. – Ты ведь Ричард Макарони, тот беспардонный мальчишка, который прогулял полгода неизвестно где?

– Я был в другой стране, – оскорбился Рики. – И учился там, между прочим.

– Я тебя перепутала с одним таким типом, – заявила Миртл и чуть отдалилась.

– Меня ни с кем невозможно спутать, я единственный экземпляр, – возмутился Рики.

– И неудивительно, – согласилась Миртл. – Как я забыла, что нашему бывшему старосте из «Слизерина» лет немногим меньше, чем директору? Он ведь уже был старше меня, когда я училась. Красивый был парень.

– Говоришь, похож на меня? – пульс Рики вдруг забился быстро–быстро. А что, если эта зацепка выведет его к тайне происхождения? И почему он не догадался расспросить привидений? Если он – потомственный колдун, члены его семьи обучались в «Хогвартсе». Впрочем, привидения вроде Кровавого Барона или Почти Безголового Ника, скорее всего, были предупреждены гриффиндорской мафией и не стали бы распускать язык. Плаксу Миртл, однако, подобные просьбы мало интересовали, особенно в сравнении с возможностью повздыхать.

– Да, я вас даже перепутала, – солидно кивнула Плакса Миртл. – Он учился на несколько курсов старше, и как‑то его звали. Не помню, – с удивлением призналась Миртл, однако это ее не смутило. – Мне показалось, я его видела, когда, – она начала всхлипывать, – я умерла…

– Не очень радостно, – с сожалением произнес Рики, рассчитывая, что, если ее перебить, Миртл откажется от взятого курса на рыдания и скажет еще что‑нибудь важное. – А чем он еще занимался, кроме того, что был старостой?

– Говорят, всякой гадостью, после того, как закончил школу, – сухо доложила Миртл, явно обиженная небрежением к ее чувствам. – Гарри со мной не очень делился, но я кое‑что слышала.

– Со стороны дяди Гарри это было совсем нечутко, – припечатал Рики. – Ты можешь узнать о нем что‑нибудь?

Впрочем, кое–какую информацию он уже получил. Если верить Миртл, один из его кровных родственников «вляпался в нехорошую историю», как говорила бабушка. Судя по всему, этот бывший староста сделался Упивающимся смертью. Зная, к чему привело подобное родство Марка Эйвери, Рики соглашался, что для любого ребенка лучше, если его оградят от такой репутации. И его, Рики Макарони, усыновили далекие от магии люди, обеспечив тем самым заветную «чистую карточку». Гриффиндорская мафия тщательно оберегала его от собственной истории, чтобы он сам, чего доброго, не отравил себе существование; и правда, чувствовать себя связанным с приспешниками Того – Кого – Нельзя – Называть было неприятно. В первый момент простота и ясность такого объяснения ошеломила Рики, и будто камень с плеч свалился. Будь оно так, он, пожалуй, и отказался бы от дальнейших попыток разобраться, каково его происхождение. Однако факты, как утверждал Лео, вещь упрямая. Никто из мафии не потрудился сделать то же самое ни для Френка, ни для Доры Нотт, ни для всех остальных. И действительно, это чересчур: не забирать же ребенка из семьи на основании того, что в ней имеется уголовник. Тем, более, среди магов таких родовитых семейств хватало, и напастись на всех приемных родителей – (тут Рики хихикнул, вспомнив рыбок Дан и кошек Арабеллы) – не сумел бы даже уважаемый Гарри Поттер. У всех этих ребят были кровные родители; зато напрочь отсутствовали непонятные знания вроде серпентарго, языка змей, и никто из них не смог бы говорить с русалками без жаброводорослей. Но, по крайней мере, он выяснил, что в этой школе учился некто, похожий на него; уже кое‑что.

«У кого бы спросить, как давно Миртл тут буянит?», – прикинул он.

– Чего ты привязался? – рассердилась Плакса Миртл. – Лучше бы ты своими делами занимался. Какие все‑таки мальчишки безответственные! Оставил ваш Клуб и исчез, а я оправдывайся!

– В самом деле! – смутился Рики. Он ведь за этим и пришел, разузнать, почему все так настойчиво утверждают, что Клуб переживает не лучшие времена. – А ты мне объяснишь, почему Бетси вызвала меня, угрожая катастрофой?

– Честная девочка, – со степенным трагизмом произнесла Миртл. Вероятно, обратив внимание, что она слишком долго находилась недопустимо низко, Миртл взмыла под потолок и присела, согласно привычке, без всякой опоры, закинув ногу на ногу. – Вынуждена признать, что твое отсутствие кое–кому развязало руки.

– Все сначала и подробно, – потребовал Рики.

– С тобой учится такой здоровяк, молится на свою чистую кровь, – лишний раз напомнила Плакса Миртл. – В этом году он, пользуясь твоим отсутствием в общежитии, начал устраивать собрания в общей гостиной колледжа, и даже, насколько я знаю, в Хогсмиде. Лео, иногда с вашей нахальной блондинкой, вначале пробовал с ними культурно спорить, а под конец они пытались устроить какой‑то саботаж. В общем, ничего не получилось. Что касается других колледжей, то у вас подружились двое мальчишек…

– Виктор и Тони, – кивнул Рики. – Из «Гриффиндора» и «Равенкло».

– Они сразу сориентировали народ против защитников чистой крови. Противостояние пошло по нарастающей, мальчик из «Равенкло», по–моему, подрался с твоим одноклассником, и после этого они настроили свои группы поддержки. Твои друзья вначале вообще не посчитали нужным вмешаться, а потом стало поздно. Школа разделилась на два лагеря. И, правду сказать, членов вашего Клуба никто слушать не хочет еще и из‑за Дика.

– Что за ерунда? – не понял Рики.

– О, – Миртл многозначительно нахмурилась, – говорят, из него получился потрясающий спортивный комментатор. Я лично не слышала, но в иные минуты его даже Эдгар готов метлой пристукнуть. Я видела!

Рики кивнул сам себе. Он совершенно упустил из виду, что пара матчей уже прошла, и отсутствие в письмах впечатлений от квиддича должно было броситься в глаза. Место спортивного комментатора само по себе предполагало много претензий со всех сторон, пресечь которые практически нереально, а чтоб научиться их игнорировать, должно пройти время. Равно как и для того, чтоб публика притерпелась к стилю нового комментатора.

– Потом в «Гриффиндоре» свои не очень ясные сложности, – продолжала Миртл. – Вроде как твой приятель Ральф в конфликте со своим одноклассником из‑за какой‑то невозможно противной девчонки.

– А откуда ты знаешь, что она невозможно противная? – полюбопытствовал Рики.

– Так считает Артур Уизли, – не смутилась Миртл. – Короче, весь класс в это втянулся, и вообще, послушать твоих друзей – безобразие! Я в ваши годы была скромной… я вообще уже умерла! – воинственно–плаксиво заявила Миртл.

У менее ранимой особы Рики спросил бы, следует ли воспринимать ее слова как руководство к действию. Но Миртл не понимала юмора, а его интересовали более важные вещи.

– А Френк потом сталкивался с Тони и Виктором? – уточнил он.

– Их единомышленники сталкиваются чуть не каждый день, – важно кивнула Миртл.

– А они сами почти не пересекаются, – констатировал Рики. – И зачем? «Разделяй и властвуй», так?

– Ты что хочешь сказать? – заинтересовалась Миртл. – Если их столкнуть лбами…

– Они будут играть на свою публику, – помотал головой Рики. – Вряд ли даже услышат друг друга.

– Но ты что‑то придумал? – требовательно спросила Плакса Миртл, постепенно переходя на визг. – После того, как я тут умерла, я не допущу…

– Не беспокойся, разберемся, – пообещал ей Рики. – Ты извини, но мне пора. Меня ждут в штабе.

– А насчет Селены Олливандер, – протяжно заговорила Миртл, – с ее гриффиндорским поклонником…

Рики, уже направив стопы к двери, немедленно развернулся обратно.

– Так она сразу его отправила подальше, как только он взялся выступать заодно с гриффиндорскими сторонниками. Он вас теперь готов в порошок стереть, и периодически ей угрожает. Между прочим, я однажды полночи выла у него под ухом. А эта неблагодарная девчонка мне потом сказала, чтобы я больше так не делала!

– На самом деле, Селена тебе очень благодарна, – широко улыбнулся Рики.

– Да он больше опасается сестер Уизли, чем твоего Клуба Единства, – махнула рукой Миртл. – Так что мне сказать Кровавому Барону и прочим? Вот забота – за вас отчитываться…

Она снова начинала ныть. Рики определенно чувствовал, что пора закругляться.

– Я не могу обещать немедленного исправления ситуации, – осторожно произнес он, – но я что‑нибудь придумаю.

– А про остальное тебе пусть друзья расскажут, – пожелала Плакса Миртл на прощание.

Рики вышел в коридор с совершенно новыми чувствами азарта и опасности. Теперь он шел не просто по школе, но – по замку, обитатели которого пребывали в состоянии, в лучшем случае, вооруженного перемирия. Причем сам он без вариантов находился в конфронтации с обеими враждующими сторонами.

В штабе Рики появился, когда друзья уже начали беспокоиться. Он не стал ничего выпытывать и, согласно их пожеланиям, взялся излагать итальянские события, не включенные в переписку. Дольше всего заняло разглядывание медальона, принесенного русалкой со дна моря. Артур даже пожалел, что в окрестностях «Хогвартса» вроде бы не предвидится никаких сокровищ, которые можно бы поискать.

Под конец рассказа в портретной раме материализовался отсутствующий доселе персонаж, которого представители Клуба единодушно признавали за шпиона от руководства школы. Сэр Финеан Нигеллус, много веков назад при жизни бывший директором, был субъектом столь же умным, сколь и ехидным. При нем Рики не стал бы говорить некоторые вещи, в особенности относящиеся к таинственным вестникам, и потому предложил Лео разгадать, кто же все‑таки посмел написать пародию на Карлотту.

Описывать состояние дел в «Хогвартсе» начал Эди, чья чистая совесть не выдержала напряжения. Сэр Финеан время от времени вставлял критические замечания, приводя в пример какого‑то параноика, требующего ото всех неусыпной бдительности, которую члены Клуба якобы преступно утратили.

– На кой черт за всеми следить «для профилактики»? – не выдержал Рики. – А своими делами когда заниматься?

Шпион обиделся и ушел, чем Рики и воспользовался, чтобы пригласить союзников в дом с привидениями.

В гостиной, вопреки опасениям Лео, Рики не довелось услышать в свой адрес ничего оскорбительного. Скорее всего, он был обязан этим Тиффани и Доре, которые не отпускали его весь вечер. Дора забрала у Рики медальон и приняла на себя функцию им хвастаться. Так что другие одноклассницы, брат Тиффани и Роберт Бут постепенно тоже присоединились к посиделкам. Рики устал смертельно, и был рад, когда почти сразу после отбоя мальчики, предводительствуемые грозной Морганой на руках у Генри, отправились в спальню.

Когда они вошли, Френк, уже переодетый в пижаму, резко вскинулся и сделал вид, что направляется к выходу.

– Потребую, чтоб меня перевели в другую комнату! Не смогу тут спать. Грязью воняет! – заявил он.

Намек был понятен, но выяснять отношения сейчас Рики совсем не хотелось, да и претензии по поводу своей, с точки зрения Эйвери, недостаточно чистой крови он слышал не впервые. С другой стороны, немыслимо было никак не прореагировать. Рики придирчиво потянул носом воздух.

– Да, точно. Френк, ты что, за все время моего отсутствия ни разу не постирал свои носки? – потрясенно воскликнул он.

Френк поначалу открыл рот, но что‑то заставило его передумать, и он закрыл его обратно. Другие ребята тоже начали принюхиваться.

– В самом деле, – недоуменно произнес Боб, – пахнет!

– И давно, – подтвердил Лео. – А я думал, мне кажется.

Генри Флинт между тем перегнулся, чтобы заглянуть за кровать Френка, а затем – за стоящую рядом кровать Билла Кеттлборна. Кошка спрыгнула с его рук, недовольно мяукнула и, помахивая хвостом, покинула комнату.

– Точно, ребята, ваши носки там так и валяются со дня последнего Хогсмида, – сообщил он.

– Они тогда ноги промочили, – прокомментировал, обращаясь к Рики, Боб.

Оба уличенных в неаккуратности разглядывали собственные ногти.

– Я совсем забыл, – смущенно признался Френк.

– Понятно, что эльфы их так трогать не станут, – проворчал Билл и брезгливо достал палочку.

Рики хотел поинтересоваться, почему, но напомнил себе, что сейчас не лучший момент, чтоб выказывать неосведомленность в магических делах.

В постели, когда свет погасили, Рики вдруг вспомнил, что вручил не всем друзьям привезенные из Италии подарки. Так необычно и в то же время приятно было лежать в своей старой постели в спальне «Слизерина». Ему и жаль было немного, что теперь нет рядом ни родителей, ни Пита, к чему он успел привыкнуть. И все‑таки, невзирая на соседство Френка, Рики давно не чувствовал себя настолько на своем месте.

Уроки в «Хогвартсе» быстро потеряли первоначальное ощущение новизны, чем Рики упивался поначалу, но от этого отнюдь не стали хуже. И вот наступила суббота.

Радужное настроение Рики было немного омрачено тем, что ему так и не удалось встретиться до сих пор с маленькой русалкой. Он выходил на мостик по три раза на дню, так что гриффиндорцы начали даже подшучивать, а не влюбился ли он.

– Перестаньте, – укоряла их Селена, – она, в самом деле, еще ребенок!

Плаксу Миртл Рики тоже пригласил в Визжащую хижину, но она отказалась, заявив, что боится страшных привидений!

По счастливой случайности, день планируемой пирушки совпал с прогулкой по Хогсмиду.

– Еду можно принести из школы, но вот пиво надо купить, – практично заметил Лео.

– А еще там придется прибираться. Хотя бы в одной комнате, – кстати вспомнил Рики.

Только на прогулке Рики почувствовал, насколько здесь холоднее. Покупать ящик пива разом никто не решился. Рики, проклиная благочестие колдунов, тем не менее, и сам заразился им. В результате комическая процедура приобретения каждым по две бутылки растянулась на пару часов. Это было похоже на диверсию, тайный заговор против «Трех метел» с целью опустошения его запасов. После каждого похода выжидали все дольше; крестный ход учеников с одинаковой просьбой мог насторожить мадам Розмерту. Вопреки обычному, Эди не упирался, но, выйдя из таверны, долго ворчал. Дик же пошел последним, оттянув свою покупку, насколько возможно, и весь извелся, вопрошая, «что обо мне люди подумают».

– Двенадцать бутылок – не слишком? – забеспокоился в итоге Лео, наблюдая такое изобилие.

– С нами ведь будут девчонки, – успокоил Артур. Лео скептически усмехнулся.

– Вот уж сомневаюсь по поводу их энтузиазма к выпивке, – фыркнул Эди.

Ну, отоварившись, можно было возвращаться в школу. Гриффиндорцы заявили, что им нужно полчаса, договориться на кухне с домашними эльфами насчет еды, а потом снова сошлись в холле.

От того, чтоб выходить по одному и ждать снаружи, ребята в итоге отказались.

– Трудно придумать лучший способ вызвать подозрения, – рассудил Лео.

Вся компания прошагала к главным дверям мимо самого профессора Гарри Поттера. Рики никак не мог привыкнуть к мысли, что дядя Гарри будет учить его, начиная с понедельника, но решил не думать об этом.

Дракучая ива, под которой располагался тоннель до Визжащей Хижины, находилась довольно далеко от здания замка.

– Этим путем вы провели чемпионов? – чуть слышно спросила Селена, когда они остановились, вне досягаемости от угрожающе зашелестевших веток.

Рики и Эди кивнули. Между тем Лео вынул из кармана плоский продолговатый предмет – бумеранг, и, прицелившись, попал прямо по выросту на корне. Дерево замерло.

– Здорово, – оценил Артур. – Я лезу последним, придется еще раз нажимать, пока все залезут.

Подземный путь остался столь же некомфортным, как год назад. Но Дора Нотт все равно пребывала в полном восторге.

– Подожди, вот придешь в Хижину, и можешь там хоть все тряпки себе забрать, – снисходительно усмехнулся Артур.

– Попрошу! – холодно осадила его Дора.

Бетси Спок опасливо озиралась, словно ее голова была юлой. Если кому и хотелось бы повернуть назад, то только ей.

– Здесь совершенно безопасно, – заверил ее Эди.

Хижина давно по новой заросла пылью. В этот раз Лео и Дик с помощью одинаковых заклинаний заставили ее исчезнуть.

– Мы ведь не останемся тут, возле лестницы? – спросила Селена.

– Я обойду все комнаты! – заявила Дора с горящими глазами.

– Это потом, – остановил ее Лео. – Вначале, действительно, надо определиться, где будем сидеть.

– А музыка будет? – оживилась Бетси.

В первый момент Рики стало совестно за столь существенный прокол. Затем гриффиндорцы бестактно расхохотались.

– Ну, разве что чердак заскрипит, – хмыкнул Ральф.

– В Италии все поют, – сказал Рики. – Вы как насчет этого?

– Я пас, – заявил Дик.

– Останемся на первом этаже, – предложил Эди. – Только вот я не уверен, что все кресла подлежат починке.

Дик захватил несколько свечей. С помощью заклинания левитации он установил их на люстре и зажег. Лео тоже произнес заклинание, отчего свет стал ярче и проник по всем углам. Довольно скоро заброшенная комната приняла нормальный вид.

Возле заколоченного окна обнаружился шкаф с частично битой посудой. Дик склеивал и мыл блюдца со стаканами, а Бетси приносила на стол. Эди с Ральфом чинили стулья и кресла, Артур подавал еду.

Рики с Селеной занялись праздничным столом. Гриффиндорцы умудрились притащить не только копченую рыбу и три вида пирогов, но еще и горячее. От количества бутылок, аккуратно поставленных в углу, глаза расширились даже у Доры, но она пока ничего не сказала.

– А какая комната здесь самая интересная? – спросила Дора.

– Та гардеробная, где Мелани Хатингтон в прошлое Рождество едва не задушило, – предположил Ральф.

– Так необычно здесь находиться, – Селена обвела глазами потолок. Сердце Рики наполнилось гордостью.

Первый тост взял на себя Эдгар, выразив радость, что ему больше не придется возглавлять Клуб Единства. А к следующему Артур в тайне от всех умудрился припасти сюрприз. С видом Санта–Клауса он поставил на стол бутылку Огневиски.

– Ты что?! – ужаснулась Селена. Эди, кажется, вообще утратил дар речи. Все, включая и Ральфа, потрясенно уставились на него, словно требуя объяснить, что все это значит.

– Ну, надо же когда‑то начинать, – слегка смутился Артур. – И лучше в хорошей компании. Между прочим, Тони Филипс уже пробовал вино! А мы все как дети.

– Нашел достойный пример для подражания, – проворчал Дик.

– Вино я тоже пробовал, – решил признаться Рики, – но это, по–моему, слишком крепкое.

«Твоя опасность», – сообщили Рики, и не успел он ничего ответить, как возникла картинка. Перед глазами встал четырехэтажный дом, весь белый, как будто стерильный, со скамейками и газоном, но без деревьев. Рики подумал, что из окон должно быть далеко видно. И мгновенно окно приблизилось, и вот он видел комнату, спину человека, затем его руки, тонкие руки, обладателя которых он так и смог узнать. Человек что‑то писал на маленьком прямоугольном листочке, по–видимому, вырванном из блокнота. Обзор давался сбоку и чуть снизу, так что Рики отлично разглядел женщину лет тридцати, сидящую напротив таинственного врага. На ней был темно–синий джемпер, волосы – зашпилены на затылке, и во всем облике не наблюдалось ничего колдовского. Она казалась озабоченной и, похоже, что‑то спрашивала, причем совет человека имел для нее как будто огромное значение.

– Я пить не буду! – категорично заявила Селена. Сникшая было Бетси, осмелев, кивнула в знак присоединения.

И все исчезло. Вне себя от разочарования, Рики поднялся и устремился к выходу из комнаты.

– Я сейчас вернусь, – бросил он через плечо. Он надеялся, что, если попросит, ему снова покажут то же самое, и хотел остаться один, чтобы никто не помешал.

У подножия лестницы Рики настроился, чтоб возобновить сигнал, но вдруг что‑то хрустнуло, и не с той стороны, откуда он пришел. Его пробрала дрожь. В этом густом пыльном полумраке он находился не один. Собрав все мужество, Рики повернул голову и остолбенел. На него надвигался…он сам.

«Черная магия?! Нельзя было смотреться в здешние зеркала», – пронеслось в голове.

– Сказать, кто ты? – прошептал тот, другой Рики.

– Рики, в чем дело? О Мерлин!

Рики и его двойник обернулись. На одну ужасную секунду мальчика потрясла мысль, что сейчас ни Дик, ни Дора не смогут разобраться, кто из них настоящий. Дора стояла ближе… Ей так свойственны скорые решения!…

И внезапно двойник с хлопком превратился в огромного таракана! Шевеля усиками, он пополз к Доре, которая немедленно завизжала и впилась в рукав Дика. Рики же, отшатнувшись от чудовища, не удержал равновесия и упал. Собственная палочка откатилась куда‑то в пыль, и тут он вспомнил про ту, которую так и таскал у себя в подоле. Он быстро выдернул ее из потайного карманчика и взмахнул, еще не зная, какое заклинание применить.

– Ридикулус! – отчетливо произнес Дик, выступая вперед и заслоняя собой Дору.

На долю секунды стены Хижины потряс ужасающий издевательский смех, но он сразу превратился в писк и растаял.

– Вряд ли поймаем, – скорее себе заметил Дик, приближаясь к Рики. Дора отцепилась от него с трудом.

Рики между тем успел спрятать чужую палочку и шарил, чтоб найти свою. Он знал, что сделал Дик, но не мог вспомнить.

– Ассио палочка! – призвал Дик, затем протянул ему руку. – Это был просто боггарт, – объяснил равенкловец.

Рики почти с благодарностью уставился в темноту. Только что он узнал, чего боится.

Повернувшись к друзьям, которых вытащили сюда вопли Доры, Рики чувствовал себя почти победителем.