Текст книги "Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (СИ)"

Автор книги: akchisko_san1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Да они бесполезны при такой работе, – проворчала Дора.

– Сначала стоило бы сжечь то, что и так в камине, – заявил Эдгар. – Глядите. Там полно всего!

Он наклонился, поворошив рукой действительно внушительную кучу бумаги, и вдруг замер.

– Эди, тебе рановато для подагры или как там это называется, – пошутил Артур.

Это заставило Эди выпрямиться. Он отвернулся от камина. И выражение его лица было очень серьезным – даже для него.

– Все‑таки надо спросить разрешения, – упрямо заявил он. – Лучше сложить мусор пока поаккуратней.

– Да ты что! Лишняя работа, – ужаснулась Дора.

В середине спора пришла профессор МакГонагол, лично подожгла, не проверяя, все, что признали мусором, и, велев поторопиться с остальным, снова покинула наказанных.

Через час, убедившись, что все равно придется работать завтра, ребята сдались и отправились ужинать. После этого Рики планировал вернуться в общежитие и уделить хотя бы символическое внимание урокам, но в холле членов Клуба перехватил Эдгар. Он сказал, что хочет показать друзьям предполагаемый текст агитационного листка за трезвость, и это отбило у Доры всякую охоту интересоваться дальнейшей беседой. Его настойчивости подчинились с видимой неохотой, но праведника, как всегда, отсутствие энтузиазма не смутило.

Чтобы не подниматься высоко в штаб, решили быстро переговорить в туалете Плаксы Миртл. Компании невероятно повезло – она как раз летала где‑то в другом месте.

– Побыстрее, пожалуйста, – попросил Рики. – У меня еще до трансфигурации руки не дошли.

Эди встал напротив товарищей, будто собрался выступать, сжимая в руке клочок пергамента – слегка обугленный, но совершенно новый.

– Я нашел это в учительской, – сказал он. – Почему‑то не сгорело.

Прежде, чем предоставить написанное на всеобщее обозрение, он четко прочел:

«…Важная вещь, обнаруженная летом, отправляется в Отдел Тайн, потому что больше никаких сведений из нее извлечь не удается. Видимо, их там просто нет. Гарри, все указывает на то, что эта неизвестная сила свяжется с мальчишкой, если уже не связалась. Мы не знаем, на что они способны, и чего от них ждать. Необходимо убедить Ричарда, что они опасны…».

Равнодушие моментально превратилось в лихорадочное волнение, не оставляющее места для зевоты.

– Почерк дяди Рона, – не сомневался Артур.

– Я подумал, что даже Селене не стоит это показывать, – смущенно похвастался Эди.

– Правильно. Нотт, может, и не сделала бы из этого сенсацию, но лучше держать ее подальше, – одобрил Ральф. – И Спок тоже; с ее нервами не хватает только космических пришельцев при школе, – поспешно добавил он, видя, что Эдгару не очень приятно слышать такие характеристики.

– Получается, авроры и другие, – «гриффиндорскую мафию» Рики вовремя проглотил, – все‑таки ничего не знают про моих вестников. Но зачем‑то надо держать меня подальше от «них».

– Это логично, в Министерстве всегда предпочитают перестраховаться, – не удивился Дик.

Точно так же считала и леди Гермиона. Однако интуиция подсказывала Рики, что этим объяснением ограничиваться нельзя. И он с усиленным интересом ожидал первого в своей жизни урока по защите от темных искусств, который должен был провести адресат этого почти сгоревшего письма.

Вероятно, мучимый ностальгией по дому, дядя Гарри, то бишь профессор Поттер, вынес на урок уходральное заклинание.

Упражняться друг на друге Рики не хотелось совсем. У него довольно хорошо получилось с Лео, что поначалу очень смутило его. Смущение быстро прошло, когда друг потренировался на нем.

Дядя Гарри, надо признать, держался прекрасно и, казалось, абсолютно не выделял беспокойного крестника среди других учеников. Ему вообще не пришлось уделять Рики много внимания, потому что находились другие поводы для беспокойства. В частности, Дора, которая, войдя во вкус, успела сотворить с ушами Генри Флинта нечто невообразимое – они стали фиолетовыми, и Поттер даже предложил ему сходить в больничное крыло.

– Кем он нас считает? Стану Министром магии, первым делом распоряжусь насчет его ареста, – проворчал Френк, на ушах которого постаралась Тиффани.

– А еще всех нас заодно не помешает упрятать в Азкабан, если уж нам выпала честь любоваться на твои багровые уши, – неожиданно заявил Боб Бут.

Многие, включая Френка, удивленно покосились на Боба. Обычно он ни во что не вмешивался, и вообще держался по возможности незаметно.

– Ну, если ты, Френк, станешь Министром магии, я буду иметь в виду, что надо быстрее делать ноги, – ухмыльнулся Генри, поглаживая свои уши, постепенно бледнеющие.

Рики порадовался, что урок защиты был первым, и к обеду большинство из его класса уже могло показаться в Большом зале. Он ел и думал, что при таком поведении дяди Гарри, конечно, с ним будет несложно ужиться, пока он остается преподавателем, но, с другой стороны, и не спросишь ни о чем таком… Возможно, мистер Поттер уже и забыл про письмо от мистера Уизли. Значит, нужно было как‑нибудь напомнить ему, или, наоборот, не стоит?

То, что гриффиндоры не были уверены в неблагонадежности вестников, порадовало Рики. Он осознал, что симпатизирует этой «неизвестной силе». Невзирая на то, что «они» не различают полюсов эмоций, он все же стремился к «ним», нежели от «них». И не только потому, что получал информацию, которой склонен был доверять. Конечно, «они» порядком загрузили его своим поручением, но ведь он сам согласился.

С другой стороны, желание держать его подальше, выраженное Рональдом Уизли, несомненно, не только лично от себя, скорее всего, подразумевало либо то, что «они» могут сообщить Рики нечто нежелательное для гриффиндорской мафии, либо дать ему значительную силу, любо то и другое. Конечно, здесь присутствовал также и нормальный страх перед неизвестным, но Рики не давала покоя та самая упомянутая «вещь, обнаруженная летом». Она должна была что‑то объяснять. Но даже если, как надеялся Рики, Дик по архивным выпискам установит, что это такое, все равно в Отдел Тайн никого из них и уж тем более его самого не пустят.

В учительской не нашлось больше ничего, интересующего Рики. Возможно, оттого, что ребята на это рассчитывали, или же потому, что работы оставалось меньше, не прошло и часа, как аккуратные стопки разлетелись по полкам. Бетси даже налепила кое–куда таблички, причем две из них точно перепутала, а один раз чуть не уронила полку. Профессор МакГонагол была очень довольна и отпустила всех, больше ничего не придумывая, к великому разочарованию мистера Филча.

Планы на освободившееся время у Рики отличались нестандартностью и высокой ответственностью. Не представляя себе ничего другого, он отправился в штаб и до поздней ночи трудолюбиво переносил карты на фольгу.

Глава 20. Многоликая роль квиддича.

– Я думаю, пора вмешаться, – потребовал Эдгар.

Он только что изложил свою точку зрения на развитие ссоры Филипса и Чайнсби. Его взгляд отличался принципиальной беспощадностью буквально ко всем. Хуффульпуффец честно признался, что вначале злорадствовал, потом обвинил товарищей, и не собирающихся отрицать это, в том же самом. Но теперь, по его мнению, следовало реально, не держась за свои интересы и старые счеты, взглянуть на происходящее в школе.

За прошедшую неделю Рики пришлось обратить пристальное внимание на то, что его параллель находится уже на четвертом курсе! Это имело то существенное значение, что одноклассники и большинство младшекурсников тем или иным образом оказались вовлечены в существующие объединения. Со стороны казалось, что разругались не Филипс с Чайнсби, а «Гриффиндор» с «Равенкло». Мелани выглядела довольной. С прошлого года Рики помнил, что она недолюбливала Тони. Самому Рики не нравились оба, но он представить их не мог по разные стороны баррикад. И уж совсем не ожидал того, чтоб таковые баррикады вообще появились.

– Они, по–видимому, тоже такого не планировали, – пожал плечами Дик. – Я видел лицо Вика, когда ребята ему предлагали плакаты по школе повесить. Как будто он управляет драконом, спрашивающим его совета, что именно следует поджечь сейчас, а что – потом.

– Так обычно и бывает, – важно кивнул Лео. – Я читал в одной книге рассуждения сыщика про лидерство. Если человек стремится быть главным, то в итоге оказывается, что он не столько командует, сколько вынужден оправдывать ожидания тех, кто стоит за ним.

– Министрам магии можно только посочувствовать, – сказал Дик.

– Ни Виктор, ни Тони сами уже не разберутся, – заявил Артур. – Амбиции не позволят.

– А из‑за чего, собственно?.. – поинтересовался Эди.

– Черт их знает! Они давно бы помирились, но тут вмешались все, кому не лень, – сказал Ральф.

– Точно как в сериалах, которые смотрит моя бабуля, – вспомнилось Рики. – Ну, тележвачки, там на пустом месте такие страсти разгораются! И все как раз потому, что находится много желающих высказать свое мнение.

– Самое подходящее время для матча «Гриффиндор» – «Равенкло», – констатировал Дик.

Повисло хмурое молчание, Ральф отвернулся к окну. Рики вопросительно уставился на Дика, пожимающего плечами.

По причине полугодового отсутствия в «Хогвартсе» Рики, естественно, в команду «Слизерина» не попал, так что после возвращения квиддичные дела полностью выпали из его списка важности. Стоило заговорить об этом с Генри, как Френк принялся задаваться – он‑то прочно укрепился в основном составе.

– Френк теперь охотник, – смущенно пояснил Генри.

– И прекрасно, а то вратарь из тебя, Эйвери, был своеобразный, – порадовался Рики.

Утром в субботу игроки, как водится, нервничали. Рики с удовлетворением отметил, что Дик спокойно жует, как всегда, погруженный в свои мысли.

– Перед первым матчем на него смотреть было вредно, – сказал Лео.

– Начинало тоже лихорадить, как от заразы, – подтвердила Дора.

– Но, на самом деле, Дейвис наводит ужас на всех охотников и некоторых вратарей, – шепнула Тиффани не без удовольствия. Погода стояла не лучшая для квиддича. Порывами налетал, то усиливался, то стихал, принося с собой сырость, ветер с озера. Неопределенная облачность одела пейзаж в тусклые краски.

Рики устроился на трибуне, плотнее кутаясь в мантию. Желание пропустить сегодняшний матч, чем он, в отличие от других, неоднократно грешил, Рики подавил, едва ступив на улицу. Он действительно хотел прийти сюда: и потому, что давно не видел игру, и потому, что хотел узнать, чем же Дик так ужасен.

Вот команды показались на поле. Интересно было взглянуть, кого взяли в состав сборных.

– Чайнсби оставили в охотниках? – уточнил он.

– Он в запасе, но Пинглтон из основного состава «Равенкло» повредила палец на тренировке позавчера, и ее убрали, – проинформировала Дора.

– А который из гриффиндорцев Фредди Гаткинс? – слова выскочили раньше, чем Рики задумался, а стоит ли их произносить. – Он же охотник?

– Бывший охотник, ему на сегодня дали другое место. Отбивающий справа, – сообщила Дора, внимательно изучая его реакцию. – Неужели непонятно, тот, который с битой, но не Ральф Джордан! Должна тебе сказать, Ричард, твое потрясение порядочно затянулось.

Рики рассеянно кивнул. Высокий светловолосый парень в алом, поигрывающий битой, показался ему похожим на вампира. Это его успокоило: вряд ли подобное сходство могло бы расположить Селену.

Дик корректно, без лишних замечаний, представил всех игроков. Капитаном гриффиндорцев оказалась девушка, которая, как позже выяснилось, была ловцом. Сборную «Равенкло» возглавлял мальчик, наверняка не старше третьего курса. Было забавно наблюдать, как они сблизились и пожали руки: его голова доходила ей аккуратно по плечо.

– Мадам Трюк сдает квофл с середины поля, – объявил Дик. – Стоун из «Равенкло» ловит его. Мяч у Стоуна… Пасует Чайнсби, тот атакует кольца, целится в крайнее левое… теперь в центральное, бросок! Защитник Огилви отсылает квофл охотнику своей команды…

– Видишь теперь! Не комментатор, а предсказатель! – в сердцах вымолвил Генри и запустил пальцы в пакетик с орешками в руке сестры; Тиффани от возмущения впала в ступор.

Когда охотник «Гриффиндора» пробился к воротам «Равенкло», он вынужден был трижды поменять стратегию броска, но все равно промазал.

– Дейвис всегда подсказывает вратарю, – решила дополнить Тиффани, радикально выяснившая отношения с братом посредством удара по лбу. – Из‑за него на двух прошедших матчах забили всего три гола.

– А в этих голах вратари тоже обвинили комментатора, – сказал Лео.

– Своими мозгами думать надо, – проворчал Рики, впрочем, руководствуясь скорее желанием выгородить Дика чем справедливостью.

–…Нет, непохоже, чтобы Чайнсби собирался бить по воротам, – сообщил комментатор. – Ну конечно, он сейчас будет пасовать! При броске снизу шансов бывает больше…

Рассерженный, что было заметно даже издали, Виктор кинул квофл, но недостаточно сильно, так что мяч, не долетев, камнем пошел вниз. Почти у самой земли его подхватил другой охотник «Равенкло».

Матч продлился чуть больше двух часов. Рики довольно долго пытался понять, откуда Дик узнает, в какое именно кольцо целится охотник. Иногда ему тоже удавалось угадать. По мнению Рики, главной ошибкой охотников было то, что они зачем‑то слушали комментатора, в то время как быстрая атака могла бы дать желанный гол. Они же медлили, задерживали у себя квофл, пытались поменять планы, благодаря чему становились прекрасной мишенью для бладжеров. Хуже всего – чем дальше, тем больше они заводились, зачем‑то поворачиваясь к учительской трибуне, где находилась будка комментатора, наглым образом отвлекаясь от игры. Один гриффиндорец даже погрозил кулаком. Психовали также и многие на трибунах.

Кончился матч со счетом «150:0» в пользу «Равенкло».

– Ну и что это за квиддич?! – едва не плевался Генри.

– Тебе надо гордиться, – едко произнесла сестрица Флинт, – что в нашей школе на твоих глазах родилась новая разновидность этого благородного спорта. Усложненный вариант, между прочим, называется «обмани комментатора».

Утешив Генри таким образом, она начала собирать пустые пакетики вокруг себя и, кажется, совершенно забыла про матч.

Ее реакция была скорее нетипичной. Нельзя, конечно, утверждать, что вся школа пылко возненавидела комментатора, но недовольных было больше, чем равнодушных. Многие болельщики жаловались, что игра без голов теряет свою увлекательность. Но больше всех злились охотники, включая тех, которые не играли.

– Когда я был на поле, мне хотелось отобрать биту, подлететь и дать тебе по башке! – признался Эди, когда они толпой, включая кузин Артура и племянника Селены, возвращались с поля.

– Но ты же забил гол! – напомнил Дик.

– Один раз из шести возможных! – всерьез рассердился Эди.

Дик, испытывая дискомфорт от такого отношения, отнюдь не чувствовал себя неправым.

– Я же не могу прикидываться слепым! – возражал он на критику Артура и Эдгара. – Между прочим, я сам играл в квиддич! Три раза, причем дважды был охотником! Не стану же я притворяться, будто не понимаю, куда ветер дует!

– Что тебе помешало применить свой бесценный опыт на поле? – возмущался Артур.

– Лучше бы ты, в самом деле, играл, чем болтал, – поддержал его Ральф. – Хотя бы наши хоть что‑нибудь забили, и проигрыш не был бы таким позорным.

– Вратарь сам должен уметь разглядеть все эти хитрости, – настаивал Дик.

– У тебя уже были проблемы, – не выдержал, похоже, Артур.

– Не смей так говорить! – возмутилась Джорджина.

Рики недоуменно поглядел на товарищей.

– У Эйвери предостаточно причин меня недолюбливать и кроме квиддича, – заявил Дик.

– Эйвери нашел хорошую причину для нагнетания обстановки, – признал Рики.

– Вообще‑то, он устроил на меня засаду, – с неохотой доложил Дик.

– Что?! – вскинулся Рики.

– Мне рассказала Тиффани, – сказала Дора. – Генри с ней советовался.

– И была драка?

– Если бы! – разочарованно фыркнул Артур. – Эди без лишней дипломатии отправился прямо к Снейпу и пожаловался.

– Совершенно правильно сделал, – твердо заявила Селена.

– Это как поглядеть. Улаживать проблемы с вмешательством учителей, знаешь ли, не очень почетно, – возразил Артур. – Никто из моих родственников…

София гордо кивнула.

– Короче, Снейп использовал заклинание невидимости и пришел в названое место, – сказала Селена.

– Френк, Билл и еще пара товарищей потом две недели дежурили в больничном крыле, – закончил Лео.

– Но у «Гриффиндора» никогда, наверное, не было такого провала, как сегодня, – вздохнул Сирил и недоброжелательно покосился на комментатора.

– Наверное, хорошо, что матч уже кончился. Сегодня все‑таки будет дождь, – примирительно произнесла Бетси, задрав голову, чтоб повнимательнее изучить небо. Джорджина в последний момент подхватила ее под руки, а то бы Бетси, запнувшись о вторую ступеньку, полетела бы вперед. Рики обернулся на шум перед самой дверью, и когда за спинами друзей его глазам предстало холодное озеро, вдруг вспомнил…

– Извините, я хочу прогуляться, – сказал он, и, развернувшись, быстро зашагал к озеру.

– Поосторожнее с теплыми чувствами! – крикнула вдогонку Дора. Но никто за ним не пошел.

Деревья вокруг мостика окрепли, и даже без листьев отлично маскировали. Рики подошел в воде, нагнулся… и получил фонтан из брызг в лицо.

– Вот тебе! – заявила русалочка. Только теперь она вполовину удлинилась. И зубки у нее выросли, как успел заметить Рики сквозь застилающие взор капли.

– Осторожнее, мне холодно, – фыркнул он, доставая из кармана платок. – Будешь так делать, я не смогу с тобой разговаривать!

– Какой важный! – плеснула хвостом малышка. – Всем нужен до ужаса. Хозяин твоего дома, – она указала на замок, – сказал мне, что здесь тебя подстерегала какая‑то загрыбастя.

– Он сказал что? – в изумлении уточнил Рики.

– Ты должен уплыть далеко, потому что здесь расставлена сеть, так, по–моему, – повторила русалочка. – Он что, соврал?

– Ему лучше знать, – ответил Рики, посчитав, что недопустимо дискредитировать директорский авторитет в глазах ребенка. Как бы то ни было, именно Дамблдор позволил ему вообще здесь находиться. – А что еще?

– Он обещал убедить тебя возвращаться быстрее. Он тоже считает, что тебе нечего там делать. И как, хорошо далеко? – полюбопытствовала малышка.

– Я познакомился с одной старой русалкой. Его зовут Бубыль…

После примерно получасового монолога малышка перестала корчить недовольную рожицу.

– Под водой у него своя пещера, но он может плавать по всему океану. Подарил мне красивую штуку…

Рики хотел показать подарок на расстоянии, но русалка потребовала предъявить его лично в руки. Она долго рассматривала черный амулет и вернула с большой неохотой, когда Рики уже забеспокоился, получит ли его назад вообще.

– Он похож на морскую звезду, – сказал Рики.

– Как, они правда бывают?! – малышка была явно потрясена. – А я думала, это сказки.

– Кстати, – поинтересовался Рики после знакомства длиною в полтора года, – а как тебя зовут?

– Пибу, – ответила барышня. – А вон ее?

Если бы русалка не указала пальцем, Рики не услышал бы шагов.

– Здравствуй, – улыбнулась малышке Селена, ничуть не смущаясь, что ее не поймут. – Я вам не помешала?

Она остановилась, едва ступив на доски. Рики показалось, что она переоделась, но потом он понял, что Селена просто спрятала волосы под мантию, чтоб удобнее было набрасывать капюшон.

– Нет, ты не мешаешь, – ответил Рики. Селена сделала легкое движение бровями, показывая, что не понимает.

– Может, я так не думаю, – заявила малышка. – Она все равно не поделится со мной волосами.

– Я ей не нравлюсь? – спросила Селена, делая шаг назад.

– Нравишься, – возразил Рики. – В чем‑то она тебе даже завидует.

– Теперь я не буду мешать! – заявила русалка и скрылась под водой.

Селена и Рики остались вдвоем, стоя на противоположных концах мостика. Между ними струилась волна ветра, хотя на себе Рики его не ощущал.

– Ты хочешь вернуться в школу прямо сейчас? – спросил Селена.

– Смотря чего хочешь ты, – пожал плечами Рики, поравнявшись с ней.

– Прогуляемся вдоль берега, – предложила она и взяла его под руку, точно как Дора. Раньше они так не поступали, но все было правильно. Через такие мелочи Рики замечал, что мир вокруг взрослеет.

– Я так и подумала, что вы встретились, – сказала Селена, – мы с Бетси сейчас стояли в холле…

– Между прочим, ты была права, когда беспокоилась о том, что именно ей сказал директор. Она считает, что здесь меня ждала засада или что‑то вроде. В школе все кипит? – поспешно спросил он как можно более заинтересованным тоном.

– Как и следовало ожидать, – кивнула Селена. – Один из младших кузенов Артура с ним не разговаривает. Виктор Чайнсби на грани потери самообладания, даже победа «Равенкло» его не радует. Он уверен, что Дик так делает специально, назло ему.

– Тогда это имело бы смысл, – усмехнулся Рики.

– Ну как так можно?! – возмутилась Селена. – Хуже всего, что «Гриффиндор» и «Равенкло» не разговаривают.

– И это, по–твоему, хуже? Пусть лучше так, – решил себе Рики. – А что Тони?

– Не видно. Наверное, сидит в гостиной «Гриффиндора». Я тут подумала…

Селена замялась и вопросительно глянула на него. Он показал, что внимательно слушает.

– Квиддич так сильно влияет на отношения между колледжами, – сказала она.

– Когда я впервые с ним столкнулся, мне показалось, это такая ерунда, – честно признался Рики. – А потом понравилось играть и все такое.

– Помнишь, мы на третьем курсе сыграли с командой Эйвери? Он после этого успокоился.

– Потому, что мы так договорились, – напомнил Рики.

– Твоей идеей воспользовались. Пока тебя не было, тут состоялся дуэльный матч, – сказала Селена.

– А я ничего не знаю! Мило. Ну и как? – небрежно поинтересовался Рики.

– Не обижайся! Просто как раз мы отослали письмо, а потом столько произошло, наверное, все забыли. Два старшекурсника из «Слизерина» вспомнили про твое изобретение, такая была история, – покачала головой Селена. Рики показалось, она немного покраснела. – Парень по фамилии Боул в день Хогсмида пил пиво с компанией и под настроение шлепнул проходящую мимо одноклассницу…ну…

– Ясно, – Рики избавил ее от необходимости уточнять. – А дальше?

– Что тут поднялось! Ладно, скандал в «Трех метлах» состоялся грандиозный, туда даже профессора Снейпа вызвали – правда, уже после того, как все разошлись. Девушка оскорбилась ужасно, всю школу на уши поставила. Кто вопил о равноправии полов – тем парень отвечал, что пусть бы она его шлепнула, он не против…

Тут оба захихикали. Эта история все больше поднимала Рики настроение.

–…кто – об уважении к женщинам. Я такого вздора наслушалась! Дора Нотт тогда сказала, лучше бы уж сразу она съездила ему по морде, и все. Я не слышала, но все об этом узнали, потому что Дора заявила так той самой безвинно пострадавшей, не помню, как ее, причем в общей гостиной «Слизерина», когда она настраивала всех.

– Дора так может, – уважительно произнес Рики.

– Я с ней согласилась, хотя мы редко придерживаемся одного мнения, – сказала Селена.

– А парень что?

– Думаю, никак не ожидал такого и здорово перепугался. Извинился, конечно, но она все равно вызвала его на дуэль. Кстати, именно Снейп запретил им драться. Он настоял на квиддиче. Так и сказал: «В нашей школе основана прекрасная традиция, как раз для вашего случая».

– Нас‑то он не особенно хвалил, – отметил Рики.

– Не придирайся к нему, бесполезно, – сказала Селена. – У него метод воспитания такой. Надо сказать, в команду к девушке толпы претендовали, отбоя не было. Генри Флинт позже сказал, что она безграмотно выбирала, потому что интересовалась скорее тем, кто с ней согласен, кто больше возмущался, как она. И вроде бы ее собственные игровые навыки не очень, она в запасе. Флинт пошел в команду к парню, и, между прочим, Ральф Джордан тоже.

– Ральф просто очень любит квиддич, – сказал Рики, интуитивно чувствуя, что в глубине души Селена не очень одобряет такой выбор.

– Не только, – поправила Селена. – В то время он как раз рассорился с Летти Перкинс. А она очень поддерживала эту… мисс Дафну, по–моему. Из‑за Ральфа Лаура, сестра Эди, разозлилась на него, – сказала Селена, – обозвала аморальным типом…

– Кого, Эдгара?! – вскинулся Рики. – Ей бы только повод для придирок. До чего противная девчонка!

– Я тоже считаю, что Эдгар не должен обращать на нее внимания, – сказала Селена.

– Скорее бы она сдала ТРИТОН! И чем эта принципиальная история закончилась? – спросил Рики.

– Мальчики выиграли, и это было, разумеется, совершенно несправедливо, – Селена тряхнула головой. – А через месяц этот Боул начал встречаться с ее сестрой. На год младше, из «Равенкло».

– Идиллия, – нарочито–пафосно произнес Рики. Оба расхохотались.

– Я вот тут хотела сказать, – снова начала Селена.

«Как?! Разве еще не все?» – подумал Рики, но промолчал.

– Если квиддич способен создавать такое напряжение, то его можно использовать и наоборот?

– То есть, уменьшать с его помощью существующее напряжение?

– Да.

– Думаешь, если Тони и Виктору дать возможность полупить друг друга битами или квофлами, что гуманнее, они после этого пожмут руки и помирят свои колледжи? – Рики постарался поумерить скепсис в голосе.

– Стоит попробовать, – сказал Селена.

– Извини, Селена, но, говоря прямо, я не вижу, зачем бы мне это понадобилось. Они все равно соберут другое противостояние – со «Слизерином». Не упоминая того, что они не станут меня слушать.

– Ричард, мы обсуждали эту тему с Эди, – твердо произнесла Селена, – и мы считаем, что пусть лучше они дружат. Это отвечает целям Клуба.

– Да, «разделяй и властвуй» в качестве нашего клубного девиза не годится, – признал Рики.

– Я бы не подумала, что ты очень властный, – сказала Селена.

Порыв холодного ветра ударил ему в глаза. Рики опустил голову.

– Очевидно, все мы, включая меня, знаем меня с хорошей стороны, – сказал Рики.

– А ты ищешь плохую, – ровно сказала Селена.

Они остановились. Рики повернулся к хуффульпуффке, удерживающей у лица колыхающийся капюшон.

– Я почти вплотную подобрался к ней, – сказал он, – и как только увижу…

Перед глазами замаячили, застилая ее лицо с необычно глубокими, сверкающими из тени глазами, два дома.

Она убрала свою ладонь с его локтя и сжала его пальцы.

– Я сомневаюсь, чтоб существовала такая правда, которая могла бы оттолкнуть нас от тебя, – сказала Селена.

Секунду они так и стояли, глаза в глаза. Это чувство было потрясающе сильным и легким, уносящим ввысь.

– Учитывая, что наша дружба пережила испытание взысканиями у Филча, возможно, ты права, – пробормотал он.

Селена рассмеялась, а потом рассердилась, заявив, что как раз сейчас ему необходимо смотреть на вещи серьезно.

Они вернулись в замок, немного опоздав к обеду. Ничто не могло отвлечь Рики от еды, но напряжение было ощутимо. Доходили какие‑то неприятные потасовки за гриффиндорским столом, самым дальним от слизеринского. Равенкловцы хранили тяжелое молчание. «Хорошо, что Френк считает, этого достаточно», – оценил Рики спокойствие ближайшего недруга.

После обеда Рики расположился в штабе. Тяжко вздохнув, он достал тот кусок фольги, над которым сейчас собрался продолжить работу. Невольно Рики сравнил, сколько ему еще предстоит: внизу ящика, аккуратно прикрытые пергаментом, купленным специально для этой цели в Хогсмиде, лежали, почти невесомые, два тончайших тисненых листа. А прислоненный к стене рулончик выглядел куда более толстым.

«Девяносто шесть, – подумал Рики. – Всего только девяносто шесть».

Лязгнул замок. Затем кто‑то, убедившись, что открыто, толкнул дверь. На пороге возник Дик.

– Я как раз хочу заняться сферой для карты, – улыбнулся он, увидев Рики.

– Очень кстати, – сказал Рики и приложил линейку, вымеряя расстояние от уже намеченной «звезды» до новой..

– Что, мои комментарии так ужасны? – заговорил Дик после нескольких минут молчания.

– Я одного понять не могу, – нахмурился Рики, не отрываясь от линейки, – зачем ты им подсказываешь?

Дик хотел ответить сразу, потом задумался и сник.

– Я не собираюсь обвинять тебя, – посчитал нужным добавить Рики. – Мне вообще квиддич не очень важен.

– А те, кому важен, ненавидят меня, – закончил Дик.

– Не выдумывай. Из‑за тебя, между прочим, Артур с братом поссорился, – напомнил Рики.

– Я понимаю, что надо меняться, но сомневаюсь, чтобы это помогло, – сказал Дик, – Все, что я ни делаю…

–…чаще всего отлично получается, – отрезал Рики.

– Это тоже не всем нравится, – сказал Дик.

– Но ты же сам собой бываешь доволен, – отметил Рики. – Лично я всегда знаю, когда у меня получается хорошо, а когда – не очень, – и он отстранился от стола, чтоб, набравшись духу, отодвинуть линейку в сторону ровно на миллиметр.

– Именно сейчас я чувствую, что создаю массу проблем, совершенно ненужных, и себе, и другим, – признался Дик. – Но я не хочу сдаваться! – вдруг выдохнул он.

– Поменять то, что тебя не устраивает – значит сдаться?

– Просто этого требуют, в том числе, и те, кому я поддаваться не хочу, – с несчастным видом произнес Дик. – Честно говоря, только ты меня не прессуешь.

– А чего ты на самом деле хочешь? – спросил Рики, наконец, ставя пометку.

– Дразнить некоторых игроков, и чтоб зрители не злились, – выдал Дик после короткой паузы.

– А что делали? Первое‑то у тебя получается, и даже сверх!

– Зрителей можно воспитывать, – сообщил Дик через некоторое время. – Квиддич, по сути, не является высокоинтеллектуальным зрелищем.

После разговора с Селеной такой ответ вызвал вполне определенные ассоциации.

– То есть ты жаждешь воспитательной власти над толпой, – постановил он.

– Ну, не то, чтобы власти, – замялся Дик.

– Перестань. Амбиции должны быть, а ты их подавляешь. Так нельзя, – увещевательно произнес Рики, ставя новую точку.

– Я читал про Сам–Знешь–Кого и всяких темных магов, – сказал Дик.

– Это при чем? – несколько агрессивно поинтересовался Рики. Ему требовалось полностью сосредоточиться, а то, что собирался сказать друг, уже мешало.

– Некоторые из них, действительно, скрывали свои честолюбивые устремления, – сказал он.

– Поговорим об этом в другой раз, – прямо попросил Рики.

– Извини. Я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что это плохо, а говорить о своих грандиозных планах, как о погоде, вслух – неприлично. Не хочу напоминать себе Вика.

– Необязательно трубить на каждом шагу, – сказал Рики и приставил линейку. Чуть левее…

– Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы вступил в команду моего колледжа, но теперь поздно, – произнес Дик таким тоном, что стало понятно: «поздно» не относится к сроку приема.

– Ты намерен добиваться признания на колючем месте комментатора? – уточнил Рики. – Удачи.

– Я помню, что не могу быть хуже того, что было, – усмехнулся Дик.

– Но уверяю тебя, что Ники Боунс, высвечивающий гриффиндорскую команду всеми наивыгоднейшими красками, никогда не чувствовал угрызений совести, – напомнил ему Рики.