Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 37 страниц)
– Так тебе бабушка велела меня опекать?! – Изо всех сил ударила кулаками ему по груди. Странно, и не заметила, как он вырос. Раньше могла ему в глаза заглянуть, а сейчас вот надо голову задирать. – А мне этого не нужно! – Еще раз кулачки шлепнули по груди, хотя и бить-то уже не хотелось. – Не нужно...
Голос утонул где-то в области его сердца. Никто ее раньше так не обнимал. Никто.
*
– Крестный! Крестный! – не обращая внимания на брезгливые взгляды остальных, Лили протискивалась через толпу вперед. Обязательно нужно поговорить с ним! Так больше не может продолжаться... – Подожди!
Снейп быстро шел через холл, не глядя на студентов, столпившихся в дверях Большого зала. Движения резкие, порывистые – словно стремится воздух разрезать, скрыться за этой ненадежной прозрачной стеной от всеобщей ненависти. За ним, словно телохранители, чеканят шаг Пожиратели смерти – новые инспектора. Даже Филч торопливо подхватывает на руки свою кошку и спешит убраться прочь с их дороги. Впервые его проклятия относятся не к ученикам – к директору.
– Ненавижу! Чтоб ты сдох! Тварь поганая! – бормочет Джинни.
– Крестный, нам надо поговорить!
– Хочешь поскорее получить свою черную метку? – Сколько ехидства в голосе! – Надеюсь, это очень больно... – Грифиндорская львица шипит гадюкой. – Удачи, подруга!
– Крестный! – Неужели он не слышит? Ведь слышит же, она уверена, даже голову чуть склонил к плечу. – Пожалуйста...
К глазам подкатывают слезы. От группы Пожирателей отделяется низкая коренастая фигура. То, что это женщина, можно понять лишь по заколотым в высокую прическу рыжим волосам.
– Что ты разнылась? Какого крестного ты тут призываешь?
– Мисс Блэк – падчерица директора... – Выступившая вперед профессор МакГонагалл оказалась между Пожирательницей и Лили. Не смогла заставить себя произнести его имя. – И его крестница.
– Понятно! – коротко хохотнула женщина. – Мамочкина дочурка! Ну, мы выбьем из тебя эту дурь! Я тебе обещаю. А пока, – она выставила вперед палочку – Лили грохнулась на колени. Удар гулом разнесся по холлу, было больно. – Здесь нет никакого крестного. А директор Снейп не принимает бестолковых соплюшек. Для этого у него есть помощники. Понятно?
– Более чем...
Невилл помог подняться. Хорошо все-таки, что он здесь. Он поможет все узнать...
*
– Наконец-то ты решила навестить мать! Даже удивительно, – лицо леди Селесты не выражало ни малейшей радости, зато губы привычно изогнулись в улыбке. – Чем мы обязаны этому визиту?
– Я пришла просить твоей помощи, мама. Или для этого мне следует изобразить, что я рада тебя видеть?
Леди Селеста чуть приподняла левую бровь.
– Моей помощи? Надо же, тебе все-таки удалось удивить меня. Оказывается, есть что-то, что тебе не может дать твой новый муж, – Селена заметно поморщилась, что вызвало на сей раз искреннюю улыбку на губах матери, – а ведь он отмечен Темным Лордом. И еще – ты так и не научилась скрывать свои чувства, дорогая.
– Такую актрису, как ты, мне точно не переиграть. И да, есть то, что Северус не способен мне дать. Я хочу, чтобы ты помогла мне увидеться с Люциусом. Здесь, в твоем доме.
Леди Селеста подалась вперед, чуть наклонившись в кресле ближе к дочери. Наконец улыбнулась и Селена – теперь ей удалось удивить мать по-настоящему.
– С Люциусом... Почему ты просто не напишешь ему? Или не отправишься к нему сама?
– О, это как раз объяснимо. Нарцисса меня не жалует, а мне надоело испытывать ее терпение. В прошлый раз защитные чары вокруг мэнора не давали мне пройти. Еще и домовики сбежались.
– Моль бледная! Кусаться не может, только одежду портит.
– Она защищает свое. У меня нет к ней претензий.
– Свое? Когда это он был ее? А то, что он дал ей свою фамилию, не значит ровным счетом ничего! Они просто жили эти годы под одной крышей, не более.
– Уж тебе ли не знать... Хотя тебе и фамилию менять не пришлось. Зато вы тоже просто жили под одной крышей...
– Не тебе меня судить! Я всегда была верна твоему отцу.
– Но хотела опоить зельем лорда Абракаса. А если бы у тебя все получилось? Если бы зелье выпил он сам, не Люциус...
Они обе молчали – напряженная тишина стояла стеной между ними. Как редко маска спадала с лица леди Селесты. За долгие годы лицо и стало маской, но не теперь.
– Я не знаю... – сердце Селены сжалось в ответ на эти слова от боли за отца. Она надеялась услышать очередную отговорку. – Теперь уже ничего не переменить. Я просто хотела не жалеть...
– Не жалеть о чем?
– О любви...
– Но меня ты готова была ее лишить!
Лицо снова стало маской.
– Ты пришла просить меня о встрече с Люциусом. Я помогу тебе. Я пришлю тебе сову.
– Спасибо. Только помни, что он – не Абракас, а я...
– Ты – не я. К сожалению.
*
Время тянется, колется, глотку саднит – горчит. Не часами, не ударами сердца, а одним только не прекращающимся маетным нытьем в груди. Так ли болит душа? Так ли горит с каждым вдохом? Неужели теперь будет так всегда?
Словно такой же часовой безвременья, в кресле напротив Селена. Еще одна вдова этой некому не нужной войны, за никому не нужного мальчика. За мальчика ли? Так ли ей было больно? И больно ли ей так же сейчас? И сколько еще воздух будет скатываться в легких ртутными шариками?
– Есть будешь? Надо бы...
Один и тот же вопрос. Словно у постели больного ребенка. Или умалишенного. Несколько раз на дню.
– Нет аппетита...
– Ты стала совсем прозрачная. Одни глаза.
– Скоро и они вытекут слезами...
– Не вытекут. Поверь мне. Я ведь тоже так думала. Год прошел, а я все еще жива. Первый месяц тяжело...
– Месяц?! – словно очнулась, всплыла, глотнув кислорода, не ртути. – Уже месяц... – и снова упала в бездну своей тоски.
– Мэгги, пожалуйста. Надо...
– А тебе надо было?
– Ох, Мэгги...
Встала с кресла. Неужели будет обнимать, жалеть? Чужие объятия, прикосновения только жгут кожу. Не надо!
– Селена, – выставила перед собой руки, низко опустив голову, – я не хочу...
– Чего не хочешь?
– Ничего не хочу... Я вообще не представляю, как ты... – Глаза округлись от ужаса, от осознания. – Как ты смогла лечь с ним? Я же еще сама тебе зелье варила!
Селена поморщилась – но лучше так! Так лучше... Пусть о другом хоть миг подумает.
– Это было неприятно... Но необходимо... – голос звучал совсем неуверенно, бледно. Сама себе не верила. – Кажется.
– Отвратительно! – Мэгги позеленела. С трудом поднялась с кресла и тут же зажала руками рот. – Отвратительно... Ох... ох...
Ее худенькое тело сотрясали спазмы. Упала на колени, пальцы судорожно впились в подлокотник. Селена взмахнула палочкой, протянула влажное полотенце. Помогла подняться.
– Ох! Прости... Сама не знаю, что на меня нашло...
– Ты же и не ела ничего...
– Аппетита нет...
– Много дней едва касаешься еды.
– Мутит...
– Давно?
– Что давно? Я не знаю даже, какой сейчас день... И сколько времени...
– Утро. Девятый час. Мутит... Мэгги, посмотри на меня.
Не хотела, шарахнулась к окну – там за створками улица, жизнь. Чужая жизнь...
– Мэгги, посмотри на меня.
Руки легли на плечи – не мягкие, материнские – жесткие. Развернули.
– Посмотри, я сказала. С сегодняшнего дня будешь есть. И я отправлю сову твоему дедушке.
– Угрожаешь? – в голосе визгливые нотки. Сама такого не ожидала. Истерика? – Решила от меня избавиться? Я тут буду... пожалуйста...
– Я не хочу от тебя избавляться. Просто он должен знать, что станет прадедом.
– Что...
Время вдруг замерло. На миг услышала и тиканье часов, и биение своего сердца. И сквозь непрекращающееся маетное нытье в груди будто легкий всплеск. Как рыбка плеснула – и круги по воде. Новая жизнь...
====== Глава 5. ======
– Миледи, я счастлив видеть в добром здравии.
Мерлин Великий, как же он похож на своего отца! Просто невероятно... Будто и не было всех этих лет, будто она снова на миг оказалась в саду в жаркий летний полдень с серебристым флаконом, полным зелья, и стаканом лимонада. Если бы только его выпил он... Каким бы тогда был этот осенний вечер?
– Люциус, – почему же ее губы дарят ему ту улыбку, которую женщина может посвятить только своему единственному? Не пристало леди Мунрок снимать свою маску. Только не сейчас! Но как же это тяжело... – И я рада, что ты вновь посетил нас. Уверена, что эти восхитительные цветы, – когда-то давно Абракас приносил ей перламутровые розы, – предназначены не мне.
– Миледи...
– Не стоит смущаться, мой дорогой Люциус. Я очень рада, что моя дочь наконец-то взялась за ум. Как можно было все эти годы пренебрегать таким мужчиной?!
Пришлось отвернуться к окну. В глубине глаз вспыхнуло желание – она была уверена! Безумный день... Это ведь не Абракас перед ней. Тот предатель давно гниет в могиле! Как он мог предпочесть ей какую-то французскую дрянь? Как он мог заставить ее все эти годы прожить в холодном пустом мире?!
– Вы всегда были на моей стороне, миледи. Я этого не забуду.
– Я и не дам тебе это сделать, мой милый... – с трудом, но на лицо удалось вновь надеть маску, вот только она теперь нестерпимо жала, – ...мальчик. Ты всегда был мне как сын. Только тебя я представляла рядом с Селеной.
– Уверен, что теперь ваши мечты сбудутся. Нужно только устранить небольшую помеху.
– Ты об этом зельеваре?
– Пропади он пропадом! Он же теперь муж жрицы, а значит, очень большая помеха...
– Не думай о нем. Этот вопрос я постараюсь уладить сама.
Настало время искупления грехов. Что ж, придется идти до конца! Иначе этот Обреченный будет на ее совести, станет еще одним ее проклятием. Только не он...
– Вы?
– А что тебя так удивляет?
– Просто я никогда не замечал в вас жажду крови.
– Я не кровожадна, но я всегда получаю то, чего хочу! – Или почти всегда. Но в этот раз все будет по-другому. – А вашего воссоединения я ждала столько лет.
– Я благодарен вам за помощь.
– Пока рано благодарить. К тому же не только этот полукровка стоит между вами. Я даже не беру Нарциссу. Но Драко...
– Он мой сын! И всегда им останется. Наследник рода Малфоев. Хотя надеюсь, что у меня будут еще дети.
– Мне всегда было странно, что Селена родила только одного ребенка. Мунроки всегда были плодовиты. Хотя, возможно, Блэк не внушал ей того доверия, в каком она пыталась убедить всех вокруг. И все же твой сын. Он любит мать...
– Он мой сын! Мой! И я уверен, что он сумеет меня понять. Не сразу, но со временем.
Блаженны верующие... Все-таки все мужчины имеют свои слабости. Даже такие! Как же жаль, что он не Абракас! А она не... Слишком много упущенных шансов в ее жизни. Придется использовать то, что имеешь.
– Со временем... Я провожу тебя в малую гостиную. И Селену пришлю туда. Там вам никто не помешает. Сколько угодно...
И снова мечтательная улыбка. Адресованная ему? Себе?
*
– У нас гости, дорогая?
– Люциус пришел встретиться с Селеной.
Лорд Мунрок устало хлопнул тяжелой ладонью по полированной столешнице. Жаль, не вода – а то бы его окатило с ног до головы!
– Опять сводничаешь? Ты невыносима! Селена замужем...
– Замолчи! – Маска перестала жать, эмоции не портили красоту. – Новый муж еще хуже предыдущего! Грязный полукровка!
– Которого бесконечно ценит Темный Лорд.
– Только потому, что он единственный, кто не обмочил штаны, и прикончил-таки противного старикашку директора!
– Ты говоришь, как рыночная торговка.
– Ты, оказывается, специалист по торговкам!
– Если ты так любишь аристократию, то мне непонятно, чем тебя не устраивал Блэк?
– Тем, что он не Малфой!
Лорд Мунрок тяжело опустился в кресло.
– Абракаса уже много месяцев нет в живых... – голос был бесконечно усталым. – А ты все еще...
– Но Люциус-то жив.
Поразительно легко поднялся на ноги, в доли секунды оказался рядом, так близко – пахнуло жаром. И гневом. И до боли пальцы обхватили запястье железным обручем. Никогда он не был таким – нежный, терпеливый, любящий – и вдруг эта хватка и холодный, почти жестокий взгляд. Но... не страшно!
– Ты обезумела! При чем здесь Люциус?! Неужели ты сама хочешь...
Давно она так не смеялась. От всей души. Как же жалко, что она не смогла полюбить мужа. Он, похоже, сумел пронести чувство к ней через все эти годы. И, возможно, они могли бы... Или нет...
– Если бы я могла стать Селеной... Но нет, я просто хочу, чтобы они были вместе. Несмотря ни на что! – Взгляд прожигал его руку. Максимус ослабил хватку, отпустил – на нежной коже остались красные полосы. – И ни на кого!
*
– Ты забыла, что будет, если ученика застанут в коридоре во время уроков?
– Не забыла! Но я должна поговорить с... директором.
– Лили...
– Невилл, пожалуйста, не кричи, – голос Полумны был удивительно спокоен. Вернее, ненормально спокоен. Словно ей все равно. – История магии – очень скучный предмет. Бесконечно скучный. А тут целое приключение.
– Спасибо, Луна, – Лили слегка сжала руку девушки, – но дальше мы сами. Возвращайся в класс, пока тебя не хватились.
– Я не могу.
– Лили права, Полумна. Если ты пострадаешь из-за нас...
– Я не могу, – со спокойным упрямством повторила юная волшебница. – Там сегодня слишком много мозгошмыгов. А всем известно, что они предпочитают платиновых блондинок. Значит, у меня есть все шансы лишиться сегодня мозга. Этого я никак не могу допустить – лучше встреча с Пожирателями!
– Ты серьезно? Ну, про мозгошмыгов...
На лице Невилла было такое недоумение, что Лили не смогла сдержать смешок и коротко хрюкнула. Затем перевела глаза на невозмутимое лицо Полумны.
– Конечно, я всегда серьезна. У меня и специальные очки есть, помогают их видеть. Могу одолжить.
– Эм... В другой раз...
– Как хочешь, – так же спокойно ответила Полумна. – А мог бы сам все увидеть. Вот папа говорит, многие боятся правды.
– Именно правду я и хочу узнать! – Лили решительно двинулась вперед по кажущемуся пустым коридору. – Прямо сейчас.
Они уже почти добрались до горгульи, охраняющей вход в кабинет директора.
– Я вот только хотела спросить, а как мы пройдем, если не знаем пароль.
Невилл и Лили оглянулись на Полумну. Та водила пальчиками по шершавой кладке стены.
– Профессор Слизнорт, добрый день, – сказала Полумна, глядя через плечо в пустоту.
Раздалось смущенное покашливание. А в следующую секунду появился сам профессор зельеварения, ныне декан Слизерина.
– Добрый день, мисс... Интересно знать, почему вы не на занятиях. Строжайше запрещено... – за ее плечом он разглядел Лили. – Моя дорогая девочка, а вы-то что здесь делаете?!
Невилл склонился к Лили.
– Как ты узнала? – одними губами произнес он. – Там же никого не было...
– Профессор Слизнорт очень любит лакричные леденцы. Как и мама. Этот запах я ни с чем не спутаю.
– Конфеты...
– Профессор, мне очень нужно поговорить с... директором!
– Ох, милая моя, право не знаю... Я бы хотел вообще покинуть Хогвартс теперь... Вот только мою отставку не приняли. И еще пригрозили, что если я попробую оставить свое место самовольно... Однако я недооценил этого мальчика в свое время... Вероятно, сейчас уже поздно...
– Профессор, пожалуйста, помогите мне!
– Думаю, у вас с этим не должно быть проблем. Ваш отчим, – Лили поморщилась, – хорошо к вам относится. Как мне кажется.
– Он меня избегает. А все эти... меня не пускают к нему!
– В таком случае чем же я...
– Вы наверняка знаете пароль, – Лили кивнула головой в сторону горгульи. – Все деканы знают.
Слизнорт побледнел, выудил из кармана пиджака платок, промокнул лоб.
– Я... Их теперь слишком часто меняют... Не думаю, что я способен запоминать столько... Путаюсь, память подводит – поэтому, собственно, и хотел уйти...
Лили поймала профессора за руку, мягко сжала его дрожащие пальцы.
– Странно, а леди Селеста всегда говорит о потрясающих свойствах вашей памяти, – на губах у нее появилась фирменная улыбка женщин семьи Мунрок. Материнская кровь. – Говорит, что вы помните названия всех ингредиентов для самых трудных зелий. Даже самые редкие. Достаточно вам один раз взглянуть – и написанное отпечатывается в вашей памяти.
Краска вновь вернулась на щеки профессора.
– Что ж... Леди Мунрок никогда не ошибается. Мне, конечно, ужасно лестно, что она помнит обо мне. Бесконечно жаль, что работа не позволяет нам встречаться чаще...
– Большое упущение, профессор. Надеюсь, в этом году мы увидимся на рождественском приеме. Леди Се... – новая улыбка, – бабушка будет очень рада.
– Кхм... Буду с нетерпением ждать приглашения.
Слизнорт спрятал в карман платок.
– Профессор, вы знаете пароль.
– Шкура бумсланга.
====== Глава 6. ======
Вся жизнь у него словно с чужого плеча. Одежда, которую в детстве носил – брюки мешковатые, туго перехваченные ремнем, рубашка с застиранным воротом и рукавами до самых пальцев. Теперь вот и кабинет директора Хогвартса. Огромный, чужой... Портреты косятся со стен, брезгливо морщатся. Лишь Дамблдор в раме из позолоченного дуба нет-нет да и подмигнет, очнувшись от стариковской дремы.
Чужая семья – дочь, жена... Покатал слово на языке. Вроде бы нежным должно быть, сладким. Ан нет! Во рту гадко, будто болотной воды хлебнул. А ведь почти поверил – запах выпечки, вечерний чай. Но только не его все это. Ему бы в подвал, к склянкам и котлам.
Чужая любовница... Надо же – сподобился после стольких лет! И ведь даже сейчас от одного воспоминания ноги дрожат. Смог, захотел и... обманулся! Морок, мираж.
Кулак ударил по столу. Портреты зашипели: “Это неслыханно!” Костяшки саднило. Серебряные приборчики, оставшиеся от прежнего хозяина, грустно звякнули, словно жалуясь на свое сиротство. Только вот и он... Хотя, а не пошли бы все! Сейчас у него есть сила, есть власть!
Из глубин памяти глянуло змеиное лицо Темного Лорда. Голос его, свистящий, с придыханием.
– Скажи-ка мне, Северус, а правда, что Люциус спутался с твоей женой?
– Мой Лорд...
– Не пытайся мне врать! Если ты еще хоть что-то смыслишь в окклюменции, то мысли Малфоя – открытая книга. Меня тошнит от того, что в его голове только сопливые бредни.
– Я и не думал утаивать от вас то, что для вас не является секретом.
– Очень, очень хорошо, Северус. Разумно. А это я ценю превыше всего. Чувства – слабость, досадная помеха. Но... я решил, что чувства Люциуса мы сможем обратить себе на пользу.
– Неужели, мой Лорд?
– Я думал, ты умнее. И сам посоветуешь мне это. В моей армии еще ни разу не было обреченных. И я не хочу упускать этот шанс.
– Как пожелаете, мой Лорд.
– Именно так я и желаю. Обреченные – лучшие убийцы.
– Говорят... Никто и не помнит, когда подобные...
– Что ж, пора вспомнить!
– Как пожелаете, мой Лорд...
Спиной к двери, глазами в спину Темного Лорда. Одна мысль – скорее уйти.
– Значит, говоришь, никто не помнит? – воздух и слова со свистом.
– Мой Лорд? – Тело напряглось до боли. Замер у двери.
– Припоминаю, еще в Хогвартсе в запретной секции я отыскал прелюбопытную книгу...
Темный Лорд обернулся: глаза в глаза, стараясь проникнуть в его сознание. Тонкие губы растянулись в улыбке.
– Вижу, тебе уже интересно! – Смех, больше похожий на змеиное шипение. – Из нее я и узнал про обреченных. И знаешь, что любопытно?.. – Долгая пауза. Будь проклята его любовь к театральным эффектам! – Самыми неудержимыми обреченными становятся те, чья создательница мертва.
Неужели он ослышался?
– Так что заранее тебе соболезную, – снова этот шипящий смех. – Ты ведь не против овдоветь.
Не вопрос – утверждение.
Тяжело сглотнул. Чужая жена... или все-таки своя...
– Мой Лорд, я...
– Что ты там бормочешь, Северус? Я думал, ты умнее и твои чувства к этой – как ее звали? – грязнокровке остались далеко в прошлом.
– Лили... – скорее выдохнул, чем прошептал. Во рту пустыня.
– Лили Поттер, – смаковал Темный Лорд. – Поттер. Эта рыжая сука все еще имеет власть над тобой?
Внутри все дрожит. Когда же это кончится?
– Вижу, что имеет. От этой слабости ты так и не избавился. Что ж... – бледная рука задумчиво поскребла подбородок. – Я награжу тебя. Когда ты овдовеешь, я отдам тебе воскрешающий камень. И ты сможешь утешиться в объятиях этой дохлой куклы. Ты ведь всегда хотел только этого.
– Камень... – язык едва ворочается.
– Камень, Северус, камень! А теперь позови Малфоя. Пора нашему другу стать обреченным. О твоей жене мы поговорим позже. У нее еще есть время.
– Крестный! Крестный...
Вздрогнул. Голос Темного Лорда в голове замолчал, глаза различили в полумраке фигурку Лили. Махнул палочкой, раздергивая шторы и впуская в кабинет дневной свет.
– Что... что ты тут делаешь? Как ты прошла?
– Профессор Слизнорт сказал мне пароль.
– Неужто, став деканом, старик перестал накладывать в штаны? С тех пор как... в Хогвартсе установлены новые порядки, он и чихнуть громко боится. А тут разглашение пароля.
– Вероятно, его чувства к леди Селесте...
– А-а! Опять женщины из семейства Мунрок! Вероятно, это мое проклятие...
– Но во мне тоже есть их кровь...
И это ужасно. Потеряв отца, переживет ли она потерю матери? Или он должен попытаться спасти Селену любой ценой? Но камень... и возможность прикоснуться к Лили...
– Зачем ты пришла?
– А разве ты не понимаешь? Ты ничего мне не объяснил! Теперь ты директор...
– Вот именно. Я директор. И ничего не обязан тебе объяснять.
– Весь факультет ненавидит меня. И тебя.
– Неужели даже дражайшая профессор МакГонагалл стала поклонницей культа святого Поттера и отвернулась от своей крестницы?
– Зачем ты так? Только она и Невилл хорошо разговаривают со мной.
– А-а! Мистер Лонгботтом... Истинный рыцарь! Я даже жалею, что глумился над ним на уроках зельеварения... – Как же давно это было! И как тогда было спокойно. Лысый тролль дернул его пойти на поводу у Дамблдора! Что он теперь может сказать девочке? – Ну, хорошо, я займусь этим вопросом.
– Нет! Не смей! Ты сделаешь только хуже!
– Тогда я не понимаю, что тебе от меня нужно.
Обнять бы ее, успокоить. Только права не имеет. Тогда вся сила, все самообладание, вся решимость растает, как туча, уже пролившаяся дождем.
– Не понимаешь?! Ты должен мне рассказать, что происходит. Почему в замке полно Пожирателей Смерти? Как погиб директор? Почему все обвиняют тебя?
– Иди на урок, Лили. За прогул полагается серьезное взыскание. Однажды ты все поймешь.
– Ты это уже говорил! Все не то, каким кажется!
– И только это я и могу повторить. Других слов у меня для тебя нет. Иди на урок!
*
Интересно, это сон или явь? Сколько он прождал ее? А теперь ее губы, пальцы, запутавшиеся в его волосах – ради этого он живет. Нет! Только в эти мгновения он и понимает, что жив. И все остальное неважно.
– Люциус...
– Ты ведь выйдешь за меня? Ты же станешь моей навсегда?
– Люциус!
Вздрогнул, открыл глаза. Нежная ручка лежала у него на плече. Не лежала – трясла!
– Люциус!
И вовсе не была там, где до стона горячо и тесно... Заснул!
– Селена, прости, Мерлина ради!
– Тебя утомило ожидание? – взяла со стола букет. Перламутровые розы, перевязанные синей лентой. Спрятала лицо, до дурноты пьянея от их аромата. Он будил воспоминания и... ненависть.
– Я жду тебя годами. Минуты не значат ничего.
– Ожидание закаляет... Если оно, конечно, не напрасно.
– Только мое терпение не вечно! Ты бесконечно долго дразнишь меня.
– Как и мое, Люциус! Похоже, слово Малфоя – пустой звук. Ты мне обещал...
– Еще одна ночь...
– Нет! Мы так не договаривались.
– А если я пересмотрел условия сделки в одностороннем порядке?
Резко поднялся с дивана, обхватил ее за плечи. Сильнее, чем нужно. Букет хрустко упал на пол, ломая стебли. Развернул к себе лицом, впился в губы.
На мгновение потерялась в его страсти. То, что не живешь, понимаешь именно в такие минуты – когда тело помимо твоей воли рвется жить, отвечая на поцелуй. Сириус... Эта мысль молнией разорвала сознание. Или за окном громыхнуло? Малфой отшатнулся в сторону, будто от удара.
– Показываешь мне свою силу?
– Думаю, в этом нет необходимости. Просто сдержи свое слово. А там посмотрим.
– Сегодня я уже не смогу этого сделать. Очень занят.
– И что же для тебя так важно? Почему ты считаешь, что вправе тянуть со своим обещанием?
– Темный Лорд тоже не любит ждать, моя дорогая. И он тоже жаждет, чтобы я убил для него.
====== Глава 7. ======
Такое странное чувство. Сильное, необузданное – будто можешь всех сокрушить! И всего-то надо было нагрянуть на маггловскую деревушку и сжечь парочку домов с их обитателями в придачу. Устрашение и предупреждение! Всем. Чтобы покорились, чтобы прекратили уже эту мышиную возню и преклонили колени перед властью Темного Лорда. Так просто.
Вот только он не смог остановиться, пока в этой Мерлином забытой глуши не осталось ни единой живой души. Теперь это пепелище и впрямь заслуживает называться глушью! Пустошью!
– Ты был великолепен, Люциус! – Беллатриса откинула капюшон, тяжелые локоны рассыпались по плечам. В зрачках застыла смерть, лицо дышит страстью. – Наконец-то я убедилась, что у тебя в штанах кое-что есть...
Шагнула к нему и тут же упала от круциатуса. Интересно, почему он ее сразу не убил? Зато было так приятно слушать ее крики – музыка!
Открыл глаза. Рядом с ним на краешке дивана застыла Нарцисса. Покрасневшие от слез глаза, спутанные волосы... Бессонная ночь?
– Что... – из горла хрип.
– Ты был без сознания. Ты пытался убить мою сестру... Почему?.. Что с тобой стало?
– Как я... здесь...
– Тебя принесли Рудольфус и Долохов. Ты три часа не приходил в себя... Темный Лорд...
Не слушал. Чуть повернул голову – так он в кабинете. Точно! Вон и собаки у камина. А кто это там застыл темной тенью у окна?
– Очнулся?
Голос Снейпа неприятно резанул по ушам. Несмотря на пульсирующую боль в висках, удалось сесть. Снейп подошел, протянул бокал с дурно пахнущей жидкостью.
– Пей! Станет легче.
– Что это?.. – Какая же сушь в горле! – Моча бумсланга?
– Тебе лучше не знать! – усмехнулся зельевар. Жаль, что нельзя убить гада! – Пей!
– Северус, Мерлина ради, что с ним? – запричитала Нарцисса. – Он поправится?
Ее всхлипы раздражали больше, чем исходившая от зелья вонь. Выпил залпом, поморщился. Головная боль стала затихать.
– Он не болен. Теперь он будет таким всегда.
*
На весь дом оглушительно завыли защитные чары. Невыносимо! Но почему-то совсем не страшно. Хотя ведь два часа ночи, и в доме совсем одна. Совсем. Но, возможно, все к лучшему, и это судьба.
Встала – негоже умирать в собственной постели. Вниз, считая ступени – одна, две... Семь, восемь... Сирена смолкла.
– Чтоб я еще в этот дом, дери меня тролль...
Глухо, сквозь зубы. Узнала голос.
– Северус? Что ты...
Словно огромная летучая мышь.
– Времени нет! Я и так с трудом вырвался!
– Бедняжка, разрываешься между директорским креслом и мэнором?
– Зато ты давно там не появлялась, – попытался съязвить в ответ. – По тебе там так скучают!
– Неужели?
– Хватит! Я не за этим пришел.
– А зачем?
Хотел развернуться и уйти, но внезапно перед глазами... Кухня в хогсмидском доме, запах яблочного пирога и ее руки, пытающиеся разжать его сведенные в кулак пальцы. Так давно... И слова эхом – “Не стоит кусать всякую протянутую тебе руку”. Остался.
– Люциус теперь новая забава Темного Лорда. Такое он пробует впервые.
Селена непонимающе покачала головой. Покраснела.
– Игрушка?..
– Ты идиотка! – Едва сдержался, чтобы не плюнуть на пол. – Он теперь обреченный. Знаешь, что это такое?
Знает со слов леди Гвиневры, но осознает ли? Значит, сдержал-таки слово... Улыбнулась.
– Не радуйся! Беллатриса жива, хотя он и пытался убить ее. После того как уничтожил несколько десятков маггловских бедолаг...
– Нет...
– Да. Круциатус вместо авады... Хотя, к твоей радости, я думаю, что он все-таки прикончит Беллатрису. Если не погибнет раньше, – он смотрел ей в лицо, словно пытаясь понять. – И каково это – лишить человека самого себя?
– Не знаю... – одними губами.
– Ты теперь его госпожа. Но надолго ли?
Ее жизнь на одной чаше весов, на другой – воскрешающий камень. И Лили. И любовь... Любовь ли?
– Он хочет тебя убить.
– Люциус?
– У него это не получится. Он станет защищать тебя, пока не сдохнет! Темный Лорд.
– С чего ты взял?
– Обреченный без своей создательницы – безумный убийца. Именно такой и нужен для его армии. И тут – такой шанс!
– Ты пришел убить меня?
Сама удивилась своему спокойствию. В который раз. Страха нет. Будто прочел ее мысли.
– А знаешь, почему ты не боишься? Я ведь твой муж. Я тоже пил эту бурду. И руку на тебя поднять не смогу.
Повернулся спиной, пошел прочь. Лишь глухо хлопнула дверь, и Кикимер заворчал в чулане на кухне.
– Ходят тут всякие... Ночь на дворе... Моя бедная госпожа...
*
– А что вообще мы знаем об обреченных? Мы хоть что-нибудь о них знаем?
– То, что их могут создать только жрицы Мелюзины.
– Судя по тому, что Малфой стал таким из-за тебя, это очевидно.
– Не из-за меня, из-за моей матери, – голос стал холодным, как талая вода. – Я об этом ничего не знала, – отчеканила.
Волосы полыхнули огнем, но тут же стали темно-русыми снова.
– Да уж, порой незнание превращает нас в монстров.
– Или мы делаем монстрами других.
Помолчали. Каждая о своем.
– И все же это нам никак не поможет.
– Поэтому мы и идем туда, где нам помогут. К леди Гвиневре.
– Как-то я не очень люблю леди! – рассмеялась. Волосы приняли озорной розовый цвет. Как в прежние времена. – Ну, кроме тебя, разумеется.
– Я теперь не леди. Я миссис Снейп.
– Фу... – поморщилась. – Не напоминай мне! Римус до сих пор про это не говорит. Ты и...
– Так нет меня и... Нас – нет! Есть только я. И он – где-то там.
– Но он пришел предупредить тебя...
– А я пришла к тебе. Мне нужно, чтобы кто-то еще знал обо всем. Если вдруг...
Розовый цвет угас.
– Перестань! И думать не смей! И так уже... тошно! Или я лично пойду и расскажу все Малфою. По словам Снейпа, он же, кажется, бросится тебя защищать.
– Пойдешь к Пожирателям?
Они замерли на ступенях. Домовик, завернутый в голубую шелковую ткань, бесшумно распахнул перед ними дверь, раньше, чем рука Селены коснулась дверного молотка в виде головы кельпи.
– И пойду! Кстати, почему мы не трансгрессировали? Вымокли все. И ноги у меня уже гудят.
Шагнули в дом, оставляя за порогом пронизывающий ветер.
– Леди Гвиневра этого не любит.
– И поэтому мы целый час тащились по холоду и грязи? Говорила же, не выношу леди!
Фыркнула.
– В гостиной накрыт чай, миледи, – пискнул домовик в голубом. – Прошу вас. И вашу спутницу.
Глубокий поклон – кончик длинного носа замер в паре сантиметров от пола.
– Мерлин мой, вот бедолага! – Созерцание этого акробатического этюда снова окрасило волосы в алый. – Еще и кланяется!
– Однако исключительно полезен в хозяйстве, – улыбнулась Селена. – Даже Молли о таком мечтает. Хотя с ее спиногрызами...
– Спиногрызами... Селена?!
Рассмеялась.
– Я же говорила, что теперь не леди.
– Не леди? – Спокойный уверенный голос. – Не может быть. Кровь не обманешь, милая моя!
В дверях гостиной застыла леди Гвиневра. Как давно она здесь? Прямая, как и прежде. Вот только волосы совсем... прямо как ее серебристо-серое одеяние. И морщинки лучами разбежались в уголках глаз и на губах.
