Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)
Сияющий взгляд противоречил словам.
– Думаю, мистер Блэк просто слишком волнуется за Гарри. Когда все закончится…
Селена наконец смогла поднять глаза.
– Спасибо, Мэгги. За посуду и… за поддержку.
Может быть, эта девочка права. Когда все закончится… Но когда все закончится?
====== Глава 15. ======
Он не любил видеть сны. Это было сильнее его, сильнее страха, сильнее боли... Ведь когда-то они были так желанны. Мать всегда дарила ему это маленькое бегство от реальности – его собственные миры, где он был тем, кем хотел. Потом он и сам стремился обрести силу во сне. Там с ним всегда была та, которую он любил сильнее всего. Даже после их ссоры. Даже после ее замужества. И даже после ее смерти... Это было самое ужасное. Теперь он всегда опаздывал: каждую ночь он не успевал ее спасти. Его надежды разбивались вновь и вновь. Хотя за столько лет даже надежд не осталось. Обреченность... Да, именно так. Он обречен приходить поздно, находить свою погибшую возлюбленную, баюкать в объятиях ее тело, тщетно пытаясь сохранить в нем остатки тепла. Поздно... Он научился убегать, выпивая зелье, которое дарило ему пустоту – забытье без сновидений. И лишь когда тоска и одиночество становились невыносимыми, он разрешал себе увидеть свой кошмар – еще раз прикоснуться к телу, все еще хранящему частичку ее света, ее души. Чтобы проснуться от собственного крика и понять, что он все еще жив.
В ту ночь он не хотел видеть сны. Закрыть глаза и уйти из этого мира до следующего утра. Выключить себя, запереть свое подсознание на сотни замков. Глоток зелья, еще и еще – до дна, до последней капли. Холодная постель, жесткая подушка... И сон. Другой сон.
Он видел другую женщину. В первый раз за долгие годы он видел другую женщину, прорвавшуюся через плотную завесу магического тумана, который зелье впускало в его голову. Селена... Она стояла на берегу озера.
Теплая летняя ночь, пьяный воздух тяжелел цветочными ароматами. Слезы из глаз девушки, казалось, были частичками озерной воды, потому так и стремились вернуться туда – вниз, к земле, струясь по щекам. Он стоял совсем близко, но она не видела его, глядя прямо перед собой на вытянутую руку, на сияющую в свете восходящей луны звезду Блэков на пальце. Девушка перевела глаза на горизонт, там ярко сияла еще одна звезда. Он проследил за ее взглядом, удивился: в Хогвартсе астрономия давалась ему легко, в начале лета Большой Пес не должен появляться на закате. Наоборот, он хорошо помнил, что в древней Греции и Риме в конце июня – начале июля отмечали первый восход альфы Большого Пса в утренних лучах Солнца вместе с наступлением самого жаркого времени года. На утреней заре, не на вечерней...
Руки Селены безжизненно упали плетьми вдоль тела. Маленькая голубая стрекоза скользнула над водой, ища укрытие на ночь, и оказалась на ее плече. Голубая стрекоза на голубом струящемся шелке. Селена сделала нерешительный шаг к воде, еще один и еще. Он хотел остановить ее, не мог. Он думал, что... Но девушка просто опустила глаза на зеркало водной глади. Пришла попросить совета у своей стихии или обрести утешение. Или... Он подошел ближе и заглянул в воду. Там было его отражение. Вот только было оно напротив Селены, а там, где стоял он, на воде дрожал только лунный свет.
Селена, стрекоза на ее плече и его отражение в воде...
В первый раз за долгие годы, увидев сон, Снейп проснулся не от собственного крика.
*
– Профессор Снейп, а я снова к вам.
– Директор Амбридж, у меня урок. Как вы уже успели заметить, я обучаю толпу бездарей, поэтому мне крайне важно наблюдать, что за бурда получится у них вместо нужного зелья.
– И что за задание вы дали им сегодня?
– О, не беспокойтесь, директор! Я неукоснительно выполняю ваши указания – никаких ядов, никаких опасных зелий. Студенты должны уметь лишь смешивать ингредиенты в нужной пропорции... Это ведь ваши слова?
– Конечно, установленная и одобренная министерством программа подразумевает...
– Полностью с вами согласен, директор. Именно поэтому сегодня мы варим зелье от бородавок, а не парализующий эликсир.
– Поэтому вы можете уделить мне время.
– Поэтому я не могу уделить вам время, директор. Если Лонгботтом, по своему обыкновению, перепутает ингредиенты, – Гермиона подняла голову от котла и толкнула локтем Невилла, изучающего склянку с синим порошком, – например, превысит дозу чешуи полосатого гремучника хоть немного, то ядовитое облако накроет все подземелья Слизерина. Что вы тогда скажете безутешным родителям студентов?
Руки Невилла задрожали. Звон стекла и резкий запах выдали его с головой. Амбридж взвизгнула.
– Успокойтесь, директор. Это был оксид кобальта. Взрыва от него не будет.
Амбридж достала из кармана благоухающий розовым маслом кружевной платочек.
– Тогда просто дайте мне сыворотку правды!
– Еще одну дозу?
– Я подозреваю, что мисс Блэк писала своему отцу. Она знает, где он находится!
Гарри побледнел, сжал челюсти, Рон утопил в котле деревянную ложку, отчего его зелье приняло коричневатый оттенок и запахло тухлыми яйцами.
– Уизли, берите котел и выливайте свое варево! Сегодня вы превзошли даже Лонгботома! – Снейп вновь повернулся к Амбридж. – Вероятно, мисс Блэк осведомлена лучше, чем аврорат министерства. Не хотите посоветовать министру принять ее на работу? Думаю, ее дед с удовольствием составит ей протекцию.
– Мы говорим о четырнадцатилетней девочке!
– Вот именно, директор, о девочке, которая уже несколько лет не видела своего отца. Она каждый месяц пишет ему. Ей одиноко. Об этом знает ее мать, об этом знаю я.
– Защищаете крестницу?
– Конечно, защищаю. Вероятно, мне стоит обратиться к лорду Максимусу за помощью. Он ведь также осведомлен об этой ситуации...
– Не стоит! – Амбридж поспешно протянула к Снейпу руку, в которой все еще сжимала розовое кружево. – Мне никто не сообщил о глубине моральной травмы мисс Блэк... Я... Полагаю, мне стоит извиниться. Не хочу, чтобы лорд Мунрок считал, что его внучку изводят в школе. На детей не должны падать грехи отцов.
Директор обвела класс взглядом и поспешно вышла, оставив после себя душный цветочный аромат, заглушивший все остальные запахи.
– Спектакль окончен! Возвращайтесь к своим котлам. До конца урока еще пятнадцать минут.
*
– Умоляю тебя, скажи, что все это неправда!
– Ты хочешь, чтобы я сказала, что твои видения не более, чем сон? Пустые образы?
– А это так?
– Как ты сама думаешь? – Леди Гвиневра смотрела на дождь. – Зачем ты пришла?
– Я... За помощью! Ты самая сильная!
– Нет... Сила была у моей сестры. Вся полнота дара переходит к старшей в своем поколении. Но после смерти Гертруды у меня не было выбора. Твоя мать отказалась занять ее место, изменила нам, предала саму себя. Я не хотела принимать это бремя, для меня оно не было предназначено, потому и не стало благом. Ничто не уходит просто так, не теряется, не исчезает. – Голос звучал монотонно и ровно, как дождь за окнами. – Я стала той, кем не должна была, лишь чтобы не нарушилось равновесие. Мерлин знает, сколько бы я отдала, чтобы все было иначе. Я так устала.
– И все же ты...
– Ты – единственная в своем поколении, как и твоя дочь – в своем. Ты сильнее меня, просто еще не до конца познала свой дар. Не тебе просить у меня помощи... Я могу лишь научить.
– Значит, ничего нельзя изменить?
– Еще никому не удалось переписать предначертанное свыше.
– Но как с этим жить? Как жить, зная...
– Дар нельзя стряхнуть, как дождевые капли с лица.
– Я не про это! Как мне жить без него, если...
– Если? Все еще не веришь?
– Не все сбылось, что я видела! – Надежда звенела в голосе, плескалась в глазах.
– Просто еще не пришло время. И ты знаешь, он – не твоя судьба.
– Пусть! Но он моя любовь, моя жизнь!
– Это и слишком много, и слишком мало. Ты с этим справишься.
– Неужели?
– Просто сделай так, чтобы все это не стало напрасным.
– Без него все будет напрасным.
Селена замолчала. Слезы мешали видеть дождь за окнами, было трудно дышать, а сердце, казалось, заменили на раскаленный докрасна уголь. Оставался еще вопрос. Не главный, но самый страшный.
– Когда?
– Я не знаю...
*
Май. Не весна и не лето. Время давно стало относительным. Каждый день, еще один день, был драгоценным даром. Страх не проходил, не оставлял ее, бежал по венам вместе с кровью.
Наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе... Как это возможно? Если понимаешь, что вот этот самый миг и может стать последним. Она не могла чувствовать себя счастливой, потому что не могла забыть.
Сегодня... Опять страшно, опять одиноко, опять за спиной стоит призрак скорой разлуки. Призрак по имени Никогда. Никогда больше... Сегодня она не станет прятаться, ведь иначе просто не успеет, просто упустит шанс, а ведь, возможно, он последний.
– Сириус! Где ты? – Каблучки простучали по ступеням, дверь в гостиную распахнулась. – Пойдем погуляем.
– Погуляем? – Он поднялся из кресла. – Ты вдруг перестала быть моим тюремщиком? Или тебе тоже до чертиков надоела постоянная бдительность?
Селена махнула рукой, зажигая свечи. За окном сгущались сумерки.
– Просто захотелось почувствовать, что мы еще живы – я и ты.
– Еще живы? Что это еще за настроение? – Сириус оглядел ее с головы до ног, глаза загорелись восхищением. Приталенное сиреневое платье с широкой юбкой, перехваченное на талии золотой цепочкой. В ушах капельки аметистов в золотой оправе. – Ты в самом деле решила прогуляться?
– Разве похоже, что я шучу? – Селена протянула ему поводок и намордник. – Вот только тебе придется надеть это.
– Смеешься?
– Я хочу погулять с тобой, но я не сошла с ума. Возможно, на Бродягу никто не обратит внимания, но вот разгуливающий по Лондону Сириус Блэк...
– То есть, возможно, я умру в шкуре пса у твоих ног? – Сириус расхохотался. – И это не самая худшая смерть! Погоди пару минут, и я буду достоин тебя.
Селена шла по темным улицам, натягивая поводок. Ей казалось, что она слышит, как ровно и сильно стучит сердце Бродяги, полное жизни, – он упивался каждым движением, мышцы перекатывались под блестящей лоснящейся шкурой, глаза блестели, язык чуть вывалился из раскрытой в подобии улыбки пасти.
В двух кварталах от дома пустырь, на месте двух снесенных домов жалкое подобие детской площадки. Пара качелей на ржавых цепях, полусгнившая лавочка... Сорная трава, темные кусты, отяжелевшие от дневной грозы. Селена опустилась на влажное сиденье качелей. Пес забежал за один кустов – тот, как по волшебству, покрылся душными фиолетовыми гроздьями цветов.
– Сирень... Спасибо.
Пес уселся у ее ног, положив тяжелую голову на колени. Пальцы скользили по жесткой шерсти, отчаянно стремясь вобрать тепло его жизни и сохранить его.
*
– Значит, прогулкой все не ограничится? Ты сегодня решила нарушать правила?
– Я всегда их соблюдала. Всегда была осторожна... И буду впредь. Но не сегодня.
– Что особенного в сегодняшнем дне?
– Скорее уж, в ночи. – Селена поднималась по узкой лестнице, ведущей на чердак. Спиной чувствовала присутствие Сириуса. Затем он положил руку ей на талию. – И потом, в нашей власти сделать ее особенной.
– Что ты задумала?
– Неужели ты боишься?
– Чердака родового гнезда? Определенно! – Его голос был полон смеха. – Уверен, что там полно всякой нечисти и самых мрачных артефактов. От одной мысли мороз по коже.
– Что ж, значит, у тебя будет лишний повод показать удаль молодецкую!
На чердаке пахло пылью, плесенью, старыми книгами. В углу в слабом свете палочек мутно блестело огромное зеркало в причудливой резной раме. Комод изогнул ножки в форме драконьих голов, шкаф шипел змеиными ручками... Селена несколькими взмахами палочки расчистила небольшое пространство в центре чердака, распахнула окно в крыше. Звездный свет нежно плыл в прохладном воздухе. Они сидели на полу, прижавшись к друг другу, и смотрели на далекие звезды. Селена вдруг вспомнила, что когда-то очень давно в такую же ночь отец открывал ей тайны неба. Маленькая девочка с удивлением узнала, что звезды находятся настолько далеко от земли, что могут умереть раньше, чем люди об этом узнают. Они исчезнут прежде, чем погаснет их свет. Возможно, сейчас они видят свет тех звезд, что уже перестали существовать.
====== Глава 16. ======
– И где же секретное оружие? Говорите, что задумал Дамблдор! Занять кресло министра?
– Осталось совсем немного, профессор Амбридж, мы почти пришли.
– Гермиона, – одними губами прошептала Лили, – ты уверена, что это хорошая идея? Запретный лес на закате...
– Струсила? Лучше было позволить этой садистке пытать Гарри круциатусом дальше?
– О чем вы там шепчетесь? Решили меня обмануть, гадкие девчонки?
– Что вы, профессор, – Гермиона бросила на Лили недовольный взгляд, – просто Гарри трудно идти... Мы волнуемся...
– По-моему, я и так пошла вам навстречу. Уизли помогает Поттеру. А всего лишь один круциатус еще никого не убивал, мисс Грейнджер! Надо было раньше думать. Я вас предупреждала, что не потерплю издевательства над распоряжениями министерства.
– Надо же, – пропыхтел Рон, на которого тяжело опирался побледневший Гарри, – министерство разрешило использование непростительных заклятий! Отец мне не говорил...
– Ваш отец, мистер Уизли, не такая уж значимая фигура, чтобы знать политику министерства! Он должен быть благодарен, что его отдел еще не разогнали, – Амбридж злобно хихикнула. – А то ваша семья, вероятно, станет просить милостыню. Столько ртов кормить!
– Я вам не позволю...
– Конечно, позволишь! Ты ничего не можешь сделать мне. А я еще как могу.
Колокольчики смеха директора звонко рассыпались в сгущающейся темноте.
– Рон, лучше ее не провоцировать...
– Вот-вот, мистер Поттер! Именно. Единственная разумная вещь, которую я слышу от вас. Что ж, возможно, вы не так уж и безнадежны.
– Я тоже об этом ничего не слышала, профессор.
– Мисс Блэк?
– Я ничего не слышала об отмене запрета на использование заклятия круциатус, – Лили остановилась и смотрела прямо на Амбридж. Она, кажется, поняла, где слабое место директора. – Дедушка, – едва ли сама девочка часто так называла лорда Мунрока, – не говорил, что министерство пошло на такой шаг.
Амбридж теребила перламутровую пуговицу на кофточке.
– И давно вы видели лорда Мунрока, мисс Блэк?
– Три недели назад, профессор. Вы сами подписали мне разрешение пропустить занятия. Я должна была присутствовать на приеме по случаю его дня рождения.
– Да-да, конечно... – Директор внезапно остановилась, всматриваясь в полумрак. – Куда вы меня завели? Кто там?
Из темноты выступили несколько фигур. Лили смотрела за спину директору, ее глаза расширились от ужаса. На мгновение ей показалось, что сам мрак сгустился, породив монстров с горящими глазами.
– Ох...
– Что там такое? – Амбридж резко обернулась и взвизгнула. – Маленькие поганцы! – Из палочки вырвался красный луч, ударив в один из сумрачных силуэтов. – Заманили меня в ловушку... – В ответ на ее действия со звоном с тетивы сорвалась стрела. – Кентавры! Гнусные полукровки...
– Полукровки?! – взревел раненый кентавр, зажимая мощной рукой оставшуюся от заклятия рану на плече.
– Подите прочь! – продолжала вопить Амбридж. – Скоро по распоряжению министерства вы все будете обезврежены и помещены в резервацию!
Она покрепче сжала в руке палочку, над кончиком которой светились красноватые искры.
– Не подходите ко мне!
– В резервацию? – глухим голосом, звучавшим намного страшнее, чем истеричные крики директора, поинтересовался предводитель кентавров. Его черный лоснящийся корпус был больше похож на бычий, чем на лошадиный. – Ты уверена в этом, двуногая?
Еще одна стрела молнией пронеслась и выбила палочку из руки Амбридж.
– Что ты можешь без этого волшебного прутика?
– Вы... вы не осмелитесь тронуть меня! Я директор Хогвартса!
Кентавры расхохотались.
– Мы не подчиняемся директору! Мы не школьный инвентарь. Мы свободная раса вольных созданий.
– Раса мерзких полукровок, подлежащая видовому сокращению, согласно декрету номер восемнадцать тридцать два дробь четырнадцать. Я представитель министерства. Мы найдем на вас управу!
– Или мы на вас!
Дружный смех. Рывок – один из кентавров схватил Амбридж за руку.
– А-а!
Второй подхватил ее с другой стороны.
– Нет! Помогите мне! Дети...
И табун растаял во мраке леса.
– Зря она так, – заметил Рон, снимая с плеча руку Гарри. Тот с трудом опирался о ближайшее дерево, колени подгибались.
– Нам надо идти! Сириус в беде! Его пытают...
Лили взглянула на подростка, его зрачки были расширенными и непроницаемо черными, словно в них плескалась тьма.
*
Лили молча смотрела перед собой на заходящее солнце. В Запретном лесу уже совсем темно, а здесь, в небе, ветер треплет волосы, облака полыхают алым, багряным и оранжевым, будто небосвод горит. К тому же совершенно непостижимо, что можно лететь на странном неведом животном, которое и увидеть-то нельзя. Наверное, раньше это вызвало бы у нее радостный трепет, предвкушение – ведь с тех пор, как Мэгги научила ее обращаться с метлой, полет больше не вызывал у нее суеверный ужас. Но не теперь...
В висках глухо стучала кровь, в мыслях – слова Гарри об отце. Он был уверен, что Сириуса пытают в министерстве. В прошлый раз Гарри спас мистера Уизли от смерти. Но тогда на их стороне были Дамблдор и профессор МакГонагалл, а сейчас... Что они смогут сделать? Успеют ли они вообще? Единственное, на что рассчитывала Лили, что ее сова долетит вовремя. В самый последний момент, когда Луна уже предложила отправиться в Лондон на фестралах, Лили заметила в небе свою неясыть. Под рукой не было пера, поэтому она просто выжгла кончиком палочки несколько слов на лоскуте, оторванном от футболки. Может быть, мама успеет...
– Ты ведь их не видишь, правда?
Невилл подлетел поближе к ней. Лили не сразу поняла его вопрос, а потом кивнула.
– Это хорошо...
– Хорошо?
– Их видят только те, кто пережил потерю, кто столкнулся со смертью.
– Ты думаешь... есть надежда?
– Твой отец сильный! Он справится, я уверен, – голос Невилла звучал преувеличенно бодро.
– Я написала маме. Она его спасет. Она его спасет... Спасет...
*
Хрустальный шар в руке Гарри. Внутри белая дымка и шепот... Голос, который едва слышно шелестит из хрустального плена слова пророчества. Но другим его не разобрать. Только тому, кого оно касается, кому предназначено...
Гарри не отрывает глаз от сокровища. Вероятно, для него внутри шара нет пелены тайны. И слова для него обрели смысл. Он знает... Только они не за этим пришли!
Черные мантии струятся, как расплавленный гематит, смола, ртуть! Серебряные маски скрывают лица. И смех... Он окружает, подавляет, пугает.
Откидывает капюшон, холеная рука убирает с лица маску. Изящный профиль, длинные платиновые волосы.
– Никак не пойму, Поттер, ты такой храбрец или такой глупец? Прийти в отдел тайн с кучкой детей... Впрочем, ты сделал то, что от тебя требовалось. А теперь отдай пророчество, и разойдемся с миром!
Густые темные кудри, яркие блестящие глаза, алчно приоткрытые полные губы.
– Невилл Лонгботтом! Как папа с мамой?
Безумный звонкий смех, эхом прокатившийся по залу.
– Беллатриса Лестрейндж!
Невилл, бледный, дрожит. Костяшки на пальцах побелели, палочка...
– А это что за куколка? – Эта улыбка адресована ей. – Стой на месте, Лонгботтом. – Глаза внимательно изучают ее лицо. – У тебя очень знакомая мордашка... Я бы сказала, что ты вылитый... Блэк! – Захлопала в ладоши. – Я угадала!
Гарри взмахнул палочкой.
– Петрификус тоталус!
Ближайший к ним Пожиратель упал на спину.
– Бегите!
Кровь стучит в висках. Ноги болят. Бесконечные ряды шкафов с хрустальными шарами, надписями, какими-то цифрами... Где остальные? Взгляд через плечо.
– Беги, Лили, беги!
Шаги Невилла сзади.
– Протего!
Снова женский смех. Радостный, предвкушающий...
– Моя куколка! Жаль, нас не представили... – Алые губы надулись в притворной обиде. – Твоя тетушка позаботилась бы о тебе.
Хищная улыбка. Палочка – вселенная сузилась до нее, боковым зрением только проносящиеся мимо ряды белых шаров. Трудно дышать.
– Это почти не больно, моя милая!
– Протего!
– Ты не боец!
Вспышка. Черная мантия метнулась между ней и ярким светом.
– Задери тебя горгулья!
Секундный взгляд серых глаз, растрепавшиеся почти белые волосы.
– Забыл, зачем мы пришли? На кой тебе сдалась эта девчонка!
– Я ничего не забываю! – Рукав мантии разорван, уродливый порез обильно сочится кровью. – Где Поттер?
– Нарцисса была права! – Не голос, змеиное шипение. Черной молнией срывается с места.
– Лили, беги!
– Невилл...
Еще один пронзительный взгляд. Другая фигура, теряя очертания, взмывает вверх.
– Я испугался, что тебя... Беллатриса...
Солнечное сплетение болит. Топот ног звучит в едином ритме с грохотом сердца.
– Лорд Малфой... Я не понимаю...
– Все сюда!
– Гарри?
– Гарри!
– Мерлин мой!
Шкафы с пророчествами падают, складываясь, как косточки домино. Хрустальная пыль острыми брызгами наполняет воздух.
– Петрификус тоталус!
– Бегите!
*
Ужас накрывает с головой. Выжженные на ткани буквы.
“Я и другие летим в министерство магии.”
Летят... Как? На чем? Министерские патрули... Сторонники Темного лорда... О Мерлин!
“Гарри сказал, отец в опасности. Он видел.”
Пусть дементоры заберут его душу! Этот мальчишка стал ее проклятием. В руке оказалась ваза – материнский жест, столь неуместный здесь, на площади Гриммо. Фарфор разлетается, ударившись о камин. Душный запах роз вызывает головную боль. Пол залит водой – дубовый паркет, ковер... Вода притягивает взгляд, вода отражает смерть, делает ее до тошноты реальной.
“Ты должна успеть. Спаси его!”
Должна... Сердце не бьется, корчится в агонии, болезненных спазмах. Как сквозь туман до сознания долетают голоса.
– Грюма предупредили?
– Доусон пошел за ним...
– Где Кингсли?
– Тонкс приведет его.
– Дамблдор?
– Нет времени!
– Молли останется здесь.
Топот ног, скрип ступеней, двери... Каркающее бормотание Кикимера.
– Чтоб вы все передохли! Ох, моя бедная госпожа...
Вода на полу. Не может быть! Не сейчас. Я еще не готова!
“Спаси его!”
Она должна спасти свою дочь. Потерять еще и ее... Нет! Рывок – дверь в коридор. Сириус стоит прямо за дверью. На лице предвкушение. Не хватает крыльев за спиной.
– Гарри – храбрец! Отчаянный! Я за него, за Джеймса...
Это плата за рай, за ее рай, который она пыталась построить – за ее любовь, за ее жизнь. Не за судьбу. Судьбу она пыталась обмануть.
– Не бойся! – Сириус смотрел на бледное лицо жены. – С Лили ничего не случится. Клянусь тебе!
С ней... Сердце стучит все сильнее. Он так близко, он живой! И плевать на то, о чем кричит вода под ногами. Она не станет ей верить! Она обманет судьбу...
– Все, надо идти!
Откуда взялась в ней сила? Крепко, до боли сжала его пальцы, потянула за собой в комнату. В его глазах мелькнуло непонимание.
– Что...
– Лишь бы ты рядом был...
Губы настойчиво ищут его губы. До боли, до стона. Он отвечает. Страсть среди безумия... Руки сжимают его плечи в надежде удержать тепло, запомнить, сохранить. Живой! Мой...
– Сириус! Мы выходим!
Нехотя прерывает поцелуй.
– Я должен идти!
Разжимает объятия, все еще ощущая биение его сердца. Пальцы правой руки скользят по плечу, ниже к запястью, по пульсу, сплетаясь с его пальцами.
– Я иду с тобой! Там моя дочь.
====== Глава 17. ======
Воздух сырой, рекой пахнет. Странно, раньше не замечала... Она все еще держит его пальцы, они теплые.
– Тонкс, Кингсли, где остальные?
– Они прибудут прямо в Министерство.
– Не было времени...
– Параноик предпочел появиться прямо там?
– Сириус...
– Да ладно! Главное, все готовы!
Отсюда далеко до реки... Почему же она слышит, как плещет вода? Шорох волн, даже рябь от ветра. И тихое пение. Или плач?
– Римус... Где Артур?
– Прощается с Молли...
– Что за сентиментальности?! В такой момент!
Разжал пальцы, тепло так быстро уходит. Все же это плач. Тихий, жалобный... Казалось бы, банши должны стенать, выть! Тут тихая скорбь, печаль из глубины... Снова пахнуло рекой, будто волны разносят пение, будто сама вода плачет.
– Простите! Просто Молли...
– Да ясно все! Время не терпит!
Вспомнила – поняла. Тоже вечер, тоже пахло рекой на пороге дома леди Гвиневры.
– Когда?
– Я не знаю...
– Я не смогу так, вдруг...
– Ты поймешь. Услышишь его и поймешь.
– Услышу?
– Плач Мелюзины.
Мелькали дома, кружились огни вечерних улиц. Дорога, растянутая на минуты, на удары сердца. Она слышала только плач воды. Была уверена, что это навсегда останется в ее памяти, не удастся забыть. А хотелось еще хоть раз переплести свои пальцы с его, вдохнуть его запах, слиться с его теплом...
Ступени министерства. Доусон меряет секунды шагами.
– Где Грюм?
– Будет с минуты на минуту. Просил без него не входить.
– Он совсем разум потерял?! Я не собираюсь ждать!
– Сириус...
– Римус, не начинай!
– Аластор прав, – пробасил Кингсли. – По отдельности мы будем прекрасной мишенью. Мерлин знает, что нас ждет внутри!
– Что за троллье дерьмо! Пять минут, и я вхожу!
Тонкс бочком вверх по ступеням. Доусон делает пару шагов ей навстречу. Они вдвоем, хотя и у всех на виду. Стоят. Люпин отворачивается. Кингсли что-то вполголоса говорит Артуру Уизли. Сириус ждет...
– Почему ты пришел один?
– Мистер Грюм... Ему нужна была пара минут для...
– Для?
– Это не мое дело.
Волосы полыхнули алым.
– У тебя от меня секреты? – Порылась в кармане мантии, достала смятое письмо. – Я получила от твоей бабушки приглашение на ужин. На следующей неделе...
Гектор скользнул рукой по конверту, обхватил ее запястье. Тоже старался услышать биение под пальцами. Кожа к коже. Один на двоих пульс...
– Они очень хотят познакомиться с тобой. Мои бабушка и дедушка.
– Будет яблочный пирог? – Замялась, покраснела. – Почему они хотят познакомиться со мной?
– Я много рассказывал о тебе...
– О! Обо мне можно говорить бесконечно.
Тонкс хихикнула. Все обернулись.
– Ой, простите!
Римус изобразил вымученную улыбку, Кингсли и Артур продолжили шептаться. Сириус взял ее за руку. Сам...
Доусон подошел ближе к Тонкс.
– Я и вправду много о тебе говорю... И думаю. Хочу всю жизнь с тобой прожить.
– Ты... О Мерлин мой! Ты...
– Если ты согласишься...
– Только не здесь! – Волосы, казалось, просто пылали. Как и щеки. – Потом...
Сириус хмыкнул и встал спиной к парочке. Тонкс поднялась на цыпочки и коснулась губами щеки Гектора.
– Пять минут истекли! Хватит тянуть гиппогрифа за хвост!
– Так никто и не тянет! Просто бешеному гриму не терпится, чтобы его прибили!
– Наконец-то!
– Мистер Грюм, сэр…
– Почему так долго?!
– Тебя не спросили, Блэк. Что, будем лаяться или займемся делом?
– Старый параноик!
– Всё, пошли!
Сзади вдруг – хлопок. Странно знакомый. Трансгрессия? Но кто…
– Твою ж мать!..
Нога грохнула яростно.
– Какого сраного дементора ты тут делаешь?
– Дери тебя тролль, Грозный Глаз, сейчас не до…
– Заткнись, Блэк!
Огромная спина закрыла худенькую фигурку.
– Это что за фокусы?! Я тебе что сказал?! Ждать меня дома!
В ответ что-то пробормотал, срываясь, голос.
– Живо назад!
Голос тоненько пискнул, возражая.
– Грозный Глаз, долго тебя еще…
– Иду!
– Мистер Грюм, сэр, в самом деле…
– Да иду, мать вашу!
– Гарри в опасности! Моя дочь в опасности! А я стою здесь, дожидаясь, пока старый параноик разберется со своей…
– Да чтоб вас всех! Пошли!
*
Так долго бежали. Направо, налево... Двери, которые не желали открываться, комнаты, которые таили ловушки... Вспышки заклятий, истеричный женский смех...
– Где это мы?
– Дурацкий вопрос! Мы потерялись в этих подвалах...
– Зато живы...
– Пророчество цело?
– Похоже, Сириуса здесь нет... Это была ловушка!
– Ты только это понял?
– Давайте не будем сейчас! Нам надо выбираться...
– Тише! Слышите?
– Что?
– Голоса... Там за аркой кто-то есть!
– Там нет никого! Только пустая арка. Рваный полог и ничего больше.
– Я тоже их слышу...
– Гарри! Надо уходить!
– Берегитесь! – Комнату наполнило шипение, в клубах темного дыма мелькали палочки. – Лили, беги! Я...
– Невилл!
Только полог на арке продолжал слабо колыхаться. Рядом стоял Гарри, сжимая в руке хрустальный шар. И больше никого в полумраке комнаты.
– Лили, встань ближе!
– Где остальные?
– Лили!
– Перестань кричать, Гарри! – Вкрадчиво произнес знакомый голос, рука мягко, но твердо сжала ее предплечье. – Не стоит пугать прелестную мисс Блэк.
Резко обернулась. Серые глаза смотрели на нее почти ласково. Длинная с рваными краями рана, покрытая запекшейся кровью, виднелась сквозь разорванный рукав мантии.
– Не бойся, Лили!
– Действительно, тебе не стоит бояться, девочка моя. Все сейчас закончится, – лорд Малфой обвел взглядом комнату, в которой стало светлее. По всему периметру стояли Пожиратели, наставившие палочки на ее друзей. По шее Невилла текла кровь – Беллатриса слишком сильно прижимала к ней палочку. – Гарри отдаст мне пророчество, а мы отпустим ни в чем неповинных детишек.
– Гарри, нет! – Дальше хрип.
– Заткнись, Лонгботтом!
– Невилл! – почти задохнулась от собственного крика.
– Беллатриса, не переусердствуй!
– Раньше это не было проблемой! С чего это ты стал таким мягким?! Просто тряпка! – Внезапно она расхохоталась. – Уж не увлекся ли ты девчонкой? В таком случае позволь мне укротить ее для тебя. – Она плотоядно облизнула пухлые губы.
Малфой на долю секунды обернулся и смерил ее взглядом.
– Вероятно, Азкабан и впрямь довел тебя до безумия! – Снова повернулся к Гарри, не выпуская предплечье Лили. – Давай, Гарри, хватит бессмысленного геройства. Отдай мне пророчество и уходи с друзьями. Мисс Блэк я сам провожу домой. Ее мать, наверное, волнуется.
– Какое вам дело до ее матери?
– Дерзишь, Гарри? Или время тянешь?
– Нет, – зашипела Беллатриса. – Наш пупсик Поттер прав. Ты интересуешься не девчонкой, а ее матерью! Думала, эта глупая страсть осталась в прошлом.
Невилл захрипел. Лили рванулась.
– Пустите его!
– Храбрая куколка! Вся в моего кузена. Он обскакал тебя, Люциус, – смех женщины отражался от стен, заполняя комнату, пульсируя в венах, – а ты смирился. Род Малфоев мельчает! Вы не способны взять желаемое. Вероятно, мы, Блэки, все же сильнее! Я могла бы научить тебя, детка...
– Даже не думай!
Голос раздался будто с неба. Голос отца. Спасена! Ликование охватило – он жив!
Белыми вспышками воздух рвался на части. Орден пришел на помощь их отряду.
– Уводи их отсюда, Гарри! – Сириус легко тряхнул крестника за плечи, подталкивая к выходу. Вокруг снова летали вспышки заклятий. – Ты все сделал правильно, мальчик мой! Дай теперь нам все закончить.
– Все далеко не закончено, Блэк! Но, пожалуй, у тебя есть шанс обменять пророчество на свою дочь.
– Убери от нее руки, Малфой! Гарри, уходи отсюда!
– Нет, я тебя не оставлю!
– Оказывается, твой крестник умнее тебя, Блэк! Давай мне пророчество, Гарри, и я отпущу девочку.
