Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)
– И библиотека тоже ничего. Хоть посидеть спокойно.
– Устал?
– А! От этого зоопарка кто хошь умом тронется.
– А спина как?
– А что ей сделается!
– Может быть, надо…
– Мэг, не разводи тут филиал Святого Мунго!
– Джинни, это невежливо…
– Да подожди!
– Я просто подумала…
– Иди-ка лучше сюда.
– Ой…
– М?
– Омела…
– К чертям эту омелу!
Дверь захлопнулась.
– Ну ничего себе!
– Джинни, ты с ума сошла! Хорошо хоть, мистер Грюм нас не видел. Он же может, этим магическим глазом…
– Может, он его снял. Фу, гадость какая!
– Джинни…
– Как ты думаешь, они там…
– Джинни!
– Представляешь – целоваться с таким! И… ну, все остальное.
– Джинни…
– Нет, я серьезно! Меня б стошнило!
– Джинни, мне кажется…
– А она не рассказывала?
– Что?
– Мэгги. Ну, она же вроде как твоя подружка. Она тебе ничего…
– Мерлина ради, конечно, нет! И вообще это непорядочно – обсуждать людей, тем более…
– Ну да, конечно! Ты же у нас хорошая девочка!
– Держи свой пудинг.
– Спасибо. Мне что-то расхотелось.
*
– Ты сердишься меня?
Тишина.
– Значит, сердишься... – Ладони ложатся на плечи, нежно скользят вниз по рукам, обвивают талию. – И сейчас тоже?
Селена смотрит в темноту за окном. Праздник должен дарить радость всем, но... Она видела счастье, которым светится Молли, суетясь вокруг Артура и покрикивая на детей, поспешную суетливость движений и неловкость влюбленных взглядов между Тонкс и Гектором, ту грубоватую нежность, которую может дарить только большой и сильный мужчина, возникающую на лице Грюма, когда его взгляд находит Мэгги... Ей хотелось бы подобного счастья и для других!
– Почему ты молчишь? – губы мужа скользили по контуру ее уха, шепот обжигал кожу. – Я готов принести извинения. В чем моя вина? – Теперь он целовал ее шею. – Я напоил Гарри?
Селена резко обернулась.
– Опять Гарри? Всегда только Гарри! Ты думаешь, что и моя жизнь стоит на огромной черепахе по имени Гарри Поттер?
– Я полагал, что тебе не понравился наш совместный визит в винный погреб...
– Конечно, я не в восторге от того, что пятнадцатилетний подросток напился до бесчувствия!
– Прошу прощения! – Сириус поднес руку жены к сердцу. – Клянусь, с моего позволения такое больше не повторится!
– Не повторится что?
– Я не позволю Гарри пить. Ты же из-за этого рассердилась?
Селена отстранилась и принялась вынимать заколки из волос. Жемчужная нить вернулась в шкатулку, стоящую на угловом столике.
– Гарри... Ты полагаешь, что я... Хотя...
Сириус не пошел за ней. Стоя спиной к окну, он смотрел на жену.
– Какая же ты красивая!
Казалось, он взглядом провожал каждое движение щетки, скользящей по рассыпавшимся по спине локонам. Несколько шагов, и он опустился на колени перед Селеной. Прижал к губам руку, украшенную фамильным кольцом Блэков.
– Сириус... Не надо...
Она знала, что простит, но не хотела этого делать. Он слишком легко забывал, что обижает ее, а чаще и не понимал даже, на что она обиделась. В этот раз он сказал то, чего не понял сам до конца. Она обижалась из-за Гарри... Его было слишком много в их жизни! В ее жизни...
– Омела!
– Что ты еще придумал?
– Не я, хомяк! Раз в жизни сделал полезное дело.
– Сириус...
– Говорю, это не я! Но если бы Доусон не постарался, пришлось бы самому...
– Я...
Но договорить она не смогла. Да и не хотела больше.
====== Глава 13. ======
Амбридж стояла рядом с Фаджем в ярко освещенном зале приемов. Жемчужно-розовое платье, затейливая прическа, каблуки... Ей почти удалось скрыть свою тучность удачным фасоном жакета, умелый макияж придал ее лицу свежие краски. Сегодня ей так нравилось ее отражение в зеркале, сегодня ей так хотелось притягивать взгляды других. Но те, кто подходили к ней, не оценивали ее привлекательность, признавая за ней право быть здесь в качестве доверенного лица министра. Только древняя карга Аманда дель Торревьеха, наполовину испанка, до безумия полюбившая одного из прежних министров, бросившая ради него свою семью и навсегда осевшая в Англии, выползла на свет Божий из подвалов, где хранились ее драгоценные архивы, и с интересом уставилась на Долорес поразительно ясным для такой старухи взглядом.
– Добрый вечер, Аманда.
Но старая дама проигнорировала ее приветствие. Ее черные глаза продолжали изучать Амбридж.
– Керида, только одна вещь в мире заставляет скромный бутон раскрыться пышной розой, невзрачную гусеницу взлететь в небо яркой бабочкой, а жабу превратиться в женщину.
– Я так понимаю, Аманда, это какая-то новая поэма, которую ты по случаю отыскала в бескрайних архивах министерства...
Амбридж решила, что старуху давно пора отправить на пенсию. Или, по крайней мере, не выпускать в люди этого книжного червя, раз уж он и через столько лет жалит не хуже змеи.
– Это правда жизни, кариньо! Хотелось бы только знать, для кого ты так нарядилась.
Ответить Долорес не успела, потому что увидела, что в зал входит Абракас Мунрок с семьей. Почти задыхаясь и не слыша ничего, кроме биения собственного сердца, она поспешила поближе ко входу, ожидая, что за сыном появится и отец.
Аманда дель Торревьеха по-соколиному зоркими глазами проследила за Долорес и усмехнулась про себя. Неужто эта безумная толстушка решила потягаться с леди Мунрок? Разве она забыла, кем была ее мать? Увести мужа у дочери Мелюзины невозможно! Для того, чтобы это понять, не надо проводить десятилетия среди пыльных томов и пергаментов...
*
Рождество отмеряло еще один прожитый год. Еще один год без любви, без надежды хоть когда-нибудь обрести ее. Она каждый раз вспоминала ту зиму в далекой юности, когда она считала, что весь мир лежит у ее ног, когда она была уверена, что с ней произошло чудо. Оказалось, что не существует идеальной сказки для идеальной леди. С тех пор на душе всегда зима, а губы растягиваются в притворной улыбке. С тех пор она всегда играет роли. И лишь на Рождество позволяет себе вспомнить, хотя уже и не мечтает...
Теперь все одинаково – празднично украшенный дом, Сочельник в кругу большой семьи, приемы, подарки... Максимус всегда старается ее удивить. Украшения с каждым годом становятся роскошнее и дороже. Будто он, несмотря на прошедшие годы, все еще пытается купить ее любовь.
Снова скучный прием в Министерстве... Еще один! О, Мерлин, они все так похожи один на другой. Будто бесконечная вереница отражений – те же люди, те же разговоры... У входа в зал приемов они сталкиваются с Малфоями. Люциус тепло приветствует ее мужа, а вот у Нарциссы никак не получается изобразить радость от встречи с родственниками.
– Лорд Максимус, миледи, – Люциус склонился над рукой леди Селесты. Его глаза рассеянно искали кого-то у нее за спиной. – Счастлив снова видеть всю вашу семью.
Он кивнул Гарольду с супругой.
– Люциус, милый, рада снова видеть тебя. Но, к сожалению, здесь не вся семья. Селена, – у Нарциссы задрожали губы, – отказалась идти на прием.
– Ее можно понять. Слишком часто ей приходилось приходить сюда по неприятному делу.
– Да, все эти допросы...
– Но Сириус – преступник! И если она отказывается выдать его местонахождение...
– Нарцисса, дорогая, держи себя в руках! – Глаза стали холоднее, чем обычно, хотя на губах играла радушная улыбка. – Моя дочь понятия не имеет, где этот... Блэк.
– Миледи, я просил министра – этих допросов больше не будет.
– Люциус, я благодарна тебе за внимание. Уверена, Селене будет приятно услышать эту новость от тебя. Семейный прием она не пропустит. И я надеюсь, что вы с Нарциссой тоже окажете нам честь.
– Разумеется, – Нарцисса пыталась сохранить лицо, – мы не пропустим ваш праздник.
– Приятно слышать. Вы всегда желанные гости в нашем доме.
Леди Селеста взяла мужа под руку. Искоса снова взглянула на Люциуса. Как же он похож на отца! Когда он коснулся ее руки губами... Ужасное чувство беспомощности! И ничего нельзя изменить. Рядом Максимус – надежный, спокойный, верный, нелюбимый. Это не изменить, она точно знает. Уже пыталась... Давно...
Зал полон гостей. Все знатные семьи собрались на приеме у министра. Все улыбаются ему, хотя знают, что он не более чем соломенная кукла, которую сожгут в нужный момент, как символ прихода новой эпохи, долгожданной. Леди Селеста улыбается – всегда улыбается. Улыбка – маска. Глаза пробегают по залу. Скучно... Опять она будет царить. Мужчины будут восхищаться, говорить комплименты, пытаться окружить ненужным вниманием. Ничто не заставит ее пульс участиться хотя бы на один удар. Женщины – почти всегда чьи-то жены – проклинать про себя, но все же искать ее общества.
И вдруг взгляд, полный ненависти... Совсем не таится. Ох, вот это уже интересно! Неужели хоть раз что-то развеет однообразие великосветского вечера?! Леди Селеста улыбается, чуть более искренне – сама себе. Ее глаза находят ту, что минуту назад так явно выражала свои чувства. Безвкусно одетая выскочка, возомнившая себя незаменимой помщницей Фаджа. Правая рука соломенной куклы! Велика честь...
Что за страсть к розовому? Мерлин мой, этот кукольный стиль ей не по возрасту, да и не по фигуре! Располневшая и стареющая дюймовочка на высоченных каблуках. Смешно!
В темном прямоугольнике окна леди Селеста видит свое отражение. Пятеро детей, а фигура как в семнадцать. Платье цвета черненого серебра сидит как влитое, опаловое ожерелье радужными вспышками переливается на шее и глубоком декольте. Время не оставило следа в волосах, собранных в затейливую прическу, в которой также вспыхивают опаловые искры.
Еще один взгляд, на этот раз любопытный, заставил вновь взглянуть в зал. Аманда дель Торревьеха, неужели еще жива? Андалусийская гадюка с ясным разумом и острым как бритва языком. Столько лет живет в Англии, но до сих пор верна себе – гребень, мантилья, шаль с бахромой. Безупречная стать.
– Миледи...
– Донья Аманда, приятная встреча.
– Неужели вы рады видеть книжную моль?
– Сомневаюсь, что вы на нее похожи, – улыбка, взгляд в сторону. – В целом вполне безвредная мошка. Не умеет жалить.
– Я еще в своем уме, миледи. Кто же рискнет жалить вас, леди Мунрок? Лишь безумец... Хотя существует много причин, по которым мы утрачиваем ясность ума. Возраст...
– Не в вашем случае, донья Аманда.
– Хвала Моргане, миледи. Есть еще и любовь... – загадочно улыбается.
– Любовь?
– Я думаю, даже вашей светлости она знакома.
Старуха смотрит куда-то за спину леди Селесты. Изящный поворот головы – снова это розовое недоразумение! Но смущало даже не само присутствие этой безвкусно одетой дамы, нет. Тут было другое – ее взгляд, выражение ее лица. Она уже видела такое... и слишком хорошо знала, что это означает.
Однажды она заметила его на лице дочери, когда та смотрела на старшего мальчишку Блэков. Увидела и испугалась! Конечно, она предполагала, что однажды Селена полюбит, но другого... Другого! Она верила, что все получится, что все еще можно исправить! Наверное, в тот момент она во второй раз в жизни была так близка к отчаянию, раз бросилась к своей тетке. Леди Гвиневра встретила ее холодно и в помощи отказала.
– Ты хочешь, чтобы я заставила твою дочь разлюбить?
– В зельях тебе нет равной! Наверняка существует способ...
– Я не стану этого делать в угоду тебе! Селена имеет право быть с кем захочет.
– Ты же знаешь, что он не ее мужчина!
– Тот, кого выбрала ты, тоже...
– Но ему она нужнее! Что же теперь будет? Я... должна все исправить!
– Ты не можешь, – голос леди Гвиневры звучал спокойно и уверенно, будто ни одно слово племянницы не волновало тихое озеро ее души. – Ты сделала все не так! Спустя много лет ты решила обмануть судьбу, но она обманула тебя. Это твоя ноша.
– Что же теперь будет?!
– Каждого ждет своя судьба. Жаль, что ты собственной рукой написала слишком много неправильных судеб.
С тех пор леди Селеста со страхом замечала, как любовь накладывает свою печать на лица детей. Ее отрадой оставался Максимус, ее первенец, ее радость. Ему она всегда улыбалась искренне! Он был желанной партией для любой девушки из благородной семьи. Он обожал женщин и менял их без сожаления. Но он не любил. Мать всегда была для него самой важной, единственной, кого он обнимал с подлинной нежностью. А потом его не стало...
И вокруг были лица, дышащие любовью... К другим... Не к тем! И снова – розовый колобок с голосом дюймовочки! Даже она влюблена!
Леди Селеста обернулась, пытаясь найти, кто же вызвал такую гамму чувств в этой нелепой женщине. Мерлин! Насмешка судьбы? Очередной вызов? Этот взгляд был адресован ее мужу...
*
– Лорд Мунрок... – Дыши, Долорес, дыши! Хотя хочется навсегда сохранить в легких аромат его туалетной воды – богатства, власти, уверенности в себе. – От имени министра магии я приветствую вас. Надеюсь, вы чудесно проведете время...
– Благодарю, миссис Амбридж.
– Мисс... – Мерлин мой! Неужели он все это время считал меня замужней дамой? – Мисс Амбридж. Я не замужем. – Рука скользнула по шее, поправляя тщательно уложенные локоны, щеки вспыхнули. – Я всегда слишком много времени уделяла учебе и работе.
– Надеюсь, министр ценит подобное рвение.
Лорд Мунрок улыбался уголками рта.
– Я тоже надеюсь... Я так долго шла к этому. – Кого же он все ищет глазами по залу? Наверное, Фаджа. Хочет поприветствовать министра. – Если пожелаете, я провожу вас к министру. Он будет счастлив лично засвидетельствовать свое почтение.
– Я обязательно встречусь с министром чуть позже. А сейчас...
– Как вы находите наш прием? – Болтай всякую чушь, лишь бы он не ушел! – Министр выписал лучших французских поваров...
– Все чудесно. Но...
– Вы танцуете? – Долорес покраснела от своей решительности. – Сегодня будут играть...
Максимус Мунрок перестал оглядывать зал и внимательно посмотрел в лицо Долорес. Ее щеки тут же вспыхнули, она жадно вглядывалась ему в глаза, словно боялась, что он вот-вот исчезнет. Эта уже немолодая женщина смущалась, как школьница на первом свидании. Она смотрела на него... с вожделением? С трепетом? С предвкушением?
Это внезапно позабавило его. Конечно, он пользовался безусловным успехом у женщин, но это почти всегда были великосветские дамы, утонченные, знающие цену ему и себе. И тут вдруг такое... Он улыбнулся гораздо дружелюбнее, и ее ресницы дрогнули под слоем умело наложенной туши.
– На то он и бал, чтобы танцевать.
Он представил себе лицо жены, когда она увидит, как он закружит в танце этого бегемотика в кружевах. Было бы забавно, хотя... Скорее всего, он этого не сделает. Скользнув губами по ее руке, он пошел дальше, немедленно выкинув из головы этот эпизод. Лорд Мунрок искал свою леди.
Долорес стояла, окаменев посреди зала, с счастливой улыбкой прижимая к груди руку – ту самую, что хранила след его поцелуя. Бал... Не прием, а ее первый бал! Неужели наконец-то начнется ее сказка?
====== Глава 14. ======
– Твой крестный – псих! Посмотри, что он делает с Гарри!
Джинни склонилась над обхватившим руками голову подростком. Пальцы, сжимающие виски, побелели от напряжения.
– Гарри... Посмотри на меня! Тебе хуже? Я провожу тебя к мадам Помфри...
– Не кричи... – прошелестел бесцветный голос. – Никуда я... Все нормально...
– Нет! Не нормально! – слова Джинни звенели истерикой. – Он тебя мучает! Надо рассказать Дамблдору! И о чем только думал директор, заставляя тебя посещать эти уроки?
– Ничего не надо...
– Как не надо?! Ты бледный как призрак!
– Хватит! Насколько я знаю, мы должны хранить в тайне, чем занимается Гарри, а ты орешь на всю гриффиндорскую башню. А вот в хоре петь отказалась! Сказала, что у тебя нет нужного диапазона.
– В тайне? То, что твой драгоценный крестный убивает Гарри?!
– Он его учит. И никогда не причинит Гарри вреда.
– Я заметила! – Гарри судорожно втянул ртом воздух, Джинни тут же развернулась к нему. – Пойдем в больничное крыло.
– Я же сказал... – он закрыл глаза. – Нет.
– Что он с тобой сделал?
Гарри, покачиваясь, поднялся на ноги.
– Мне невыносим твой треск... И любопытство. Что сделал? В голове у меня... копался!
Вдоль стены, шаря пальцами в поисках опоры, Гарри направлялся к лестнице. Дойти до кровати и отключиться. В душе побывали чужие руки. Тошно! Одно хорошо, это не были мертвенные пальцы Волдеморта. От его рук все еще пахнет убийством. И Гарри знает, что это за запах – его видения были пропитаны им насквозь.
*
– Северус, как продвигается обучение Гарри?
– С таким нерадивым учеником, как Поттер, оно не продвигается. Оно топчется на месте.
– Будет вам, Северус! Вы еще скажите, что оно пятится назад.
– Он не желает концентрироваться! Не закрывается от вмешательства. Лишь орет. С каждым днем все больше.
– Это как раз естественно. Думаю, мальчика следует пожалеть. Ведь вы можете стать свидетелем тех воспоминаний, которыми он вряд ли бы поделился по собственной воле.
– Пожалеть? Того, кто хамит в лицо? Воистину, гены пальцем не раздавишь, – Снейп поерзал в кресле. – И если уж на то пошло, мне не доставляет удовольствия копаться в его мыслях.
– Надеюсь, вы не увидели ничего... неприятного.
– Ничего более того, о чем я догадывался.
Снейп откинулся на спинку кресла. Битые цветные стеклышки, картинки, мелькающие в калейдоскопе воспоминаний Поттера, порой оказывались весьма и весьма острыми, в кровь раня руки, ворошащие их. И вот одно мелькнуло, будто гладко обточенный морем кусочек янтаря в лучах солнца.
Поттер прощался с Блэком перед возвращением в Хогвартс. Каникулы удались на славу! Снейпа вовсе не интересовали слова, сказанные обоими. Лишь ненадолго мелькнувшая за спиной мужа Селена, точеная фигурка в темно-синем платье. Похожа – рост, маленькие ладони, длинная шея... Нельзя думать об этом сходстве! У ворота платья маленькая изящная серебряная стрекоза. Подарок на Рождество. Его подарок...
*
– Он отказался тебя учить, Гарри?
– Да как же он мог?! Ему же сам Дамблдор приказал!
– Не приказал, Джинни, попросил.
– Какая разница! Просьба директора – закон в стенах школы! Разве не об этом все время талдычит Гермиона?
– Я не талдычу. Это написано в «Истории Хогвартса», которую я прочла сразу после получения письма о зачислении. Между прочим, расширять кругозор нужно не только любовными романами!
– Конечно, – Джинни дернула плечиком так, что свитер с широким воротом пополз вниз, обнажая белоснежную в золотистых веснушках кожу, – зубрилке вовсе ни к чему знать искусство обольщения...
– Джинни! Ты ведешь себя как...
– Как?! Не как леди? Что уж поделать! Во мне не булькает знатная кровь. Но я довольна и тем, что мой крестный – не Пожиратель Смерти!
– Дамблдор доверяет профессору Снейпу...
– Переметнулась на сторону высшего сословия?
Гарри сидел на диване, согнувшись пополам и обхватив голову руками. Он, казалось, совершенно не замечал спорящих девочек.
– Что разгалделись, как чайки вокруг выброшенной на берег русалки?
– Фу! Рон, у тебя все мысли о собственном брюхе!
– Чтоб ты знала, я дохлыми русалками не питаюсь!
Гермиона с сомнением смотрела на замкнувшегося в себе Гарри.
– Ну, если нас хотя бы условно с натяжкой можно считать чайками, то Гарри явно не русалка.
Рон захохотал.
– Уж точно не дохлая! – Потом осекся: – Хотя цветом лица он ближе к... Гарри, дружище, что случилось?
– Мы не знаем, – отозвалась Лили, – он такой уже с четверть часа. Вернулся с урока по окклюменции раньше обычного, сказал, что занятий больше не будет...
– И с тех пор сидит вот так! Это все твой крестный виноват! Пойди и спроси, что он сделал с Гарри.
– Кстати, да. Если Гарри ничего не хочет нам рассказать...
– Не смейте! – глухо произнес Поттер, не отрывая рук от головы. От его голоса все вздрогнули. – Я уже все вам сказал...
Джинни рухнула на колени перед диваном.
– Гарри, миленький, но ведь он не может отказаться от тебя.
– Профессор Снейп должен был научить тебя закрывать свой разум...
– Он научил, Гермиона! – Гарри вскочил с дивана. – И я ненароком покопался в его голове.
– Да ты что?! – Рон похлопал его по плечу и расплылся в улыбке. – Ну ты герой! И о чем же думает зануда Снейп? Выдумывает сложные вопросы для завтрашней контрольной?
– Рон, ты идиот! Да неужели ты думаешь, что все мысли профессора сводятся к тому, чтобы заставить именно тебя сварить какое-то особо трудное зелье? Ты и два-то ингредиента смешиваешь неправильно.
– Не все ж такие талантливые, как ты, Гермиона. И какие же, по-твоему, тогда мысли бродят в его голове?
– Откуда мне знать! Гарри?..
Подросток с едва сдерживаемой ненавистью смотрел на друзей. Его трясло.
– Отцепитесь от меня! Я уже пятый год чувствую себя музейным экспонатом, который все норовят потрогать, обсудить его историю... Хватит! Вам я уж точно не позволю лезть ко мне в голову. И хоть лопните от любопытства!
Он выбежал из гостиной так резко, что Полная Дама, охраняющая вход в гриффиндорскую башню и известная своей любовью подремать, подскочила на месте и спросонья подняла ужасный крик.
*
Селена помешивала мясо в котелке. Из гостиной доносились голоса. Сириус что-то страстно доказывал Люпину. Сегодня должно было состояться очередное собрание Ордена. Грюм и Мэгги еще не прибыли, а вот Тонкс с Доусоном явились уже давно, но практически сразу исчезли из гостиной. Настроение хозяина дома их не радовало. Впрочем, и на Селену оно нагоняло тоску.
С тех пор как Снейп начал заниматься с Гарри окклюменцией, Сириус стал совершенно невыносим. Он был уверен, что его крестника мучают понапрасну. Заставлял Люпина писать Дамблдору письма с просьбами о личной встрече. Утверждал, что Снейп воспользуется полученными от Гарри сведениями, чтобы предать их.
Но у нее была еще одна причина для волнения. Дамблдор настоятельно рекомендовал ей возобновить отношения с родителями, сблизиться с ними, чтобы лучше понимать, что же затевают Пожиратели. Эти визиты были пыткой для Селены. После них каждый раз хотелось опуститься в горячую воду и тереть кожу до красноты, лишь бы из памяти исчезли все услышанные в отчем доме слова.
После Рождества она появилась в доме в самый разгар скандала. Мать в гостиной била тонкий фарфор эпохи династии Мин. Домовики жались к стенам, тихо поскуливая, пока хозяйка вымещала свой гнев на ни в чем не повинных вазах и тарелках.
– Чтоб тролли вырвали твое сердце! Чтоб тебе в него осиновый кол вогнали!
Лорд Мунрок невозмутимо стоял на середине лестницы, ведущей в его кабинет, и наблюдал за буйством супруги.
– Селеста, дорогая, ты не устала?
– Устала?! Да утащат демоны твою душу в ад! Ты забыл, кто я? Так оскорбить меня!
– Я уже извинился. Мне показалось забавным...
– Ах, забавным, драконово пламя тебе на голову! Пригласить на танец эту розовую метелку для пыли!
– Она, между прочим, правая рука министра, а нам выгодно...
– Плевать мне на министра! Чистота его крови вызывает лично у меня большие сомнения! Дери его горгулья! Растратил все состояние жены, чтобы превратиться из заместителя главы Отдела магических происшествий и катастроф в министра магии! Да еще и орден Мерлина себе купил.
– Дорогая, но пока он министр...
– Министр?! Полная бездарность и безвкусица! Малиновый галстук, остроносые лиловые ботинки, светло-зеленый котелок... Он как будто на конкурс паяцев пожаловал! Неудивительно, что себе в помощницы он нанял разжиревшую дюймовочку в траченых молью рюшах!
Еще одна ваза врезалась в стену над камином.
– Милая, но ведь ничего...
– Ничего?! Ты пригласил ее танцевать!
– Откровенно говоря, это она пыталась меня пригласить.
– И ты не отказался, голодный вампир тебе навстречу! Танцевать с розовым слоном-карликом...
– Мерлин мой! Я с ней не танцевал. Даже и не собирался...
– Но как только заиграла музыка, она очутилась рядом с тобой и начала хлопать рыбьими глазами.
– Селеста... Давай прекратим... О, дочка, как я рад, что ты пришла!
Лорд Максимус с облегчением спустился навстречу дочери, стоявшей в дверях гостиной. Леди Селеста медленно обернулась, не выпуская из рук большого блюда.
– Селена... Жаль, что от меня ты унаследовала только внешность. Со вкусом у тебя так же плохо, как и у твоего отца.
– Спасибо, мама, я тоже рада тебя видеть.
– А я рада! – Леди Селеста с легкой улыбкой вернула блюдо на стол. – Сегодня к твоему отцу придут... После будет ужин. Я посажу тебя рядом с Люциусом.
Запах подгорающего мяса вернул Селену к реальности. Она с двойным усердием продолжила помешивать рагу в котелке.
*
– Что ты сейчас сказал?!
– Сириус, мы же точно еще ничего не знаем. Я думаю...
– Римус, ты что, не слышал?! Нюниус отказался заниматься с Гарри! А это значит только одно – он нашел в его голове то, что искал!
– Я этого не говорил. Я даже точно не знаю, что произошло. Джинни написала Молли, но все в такой иносказательной форме...
– Кстати, вот это письмо... – Миссис Уизли протянула Сириусу сиреневый конверт, источающий сильный аромат фиалок. – В ее возрасте я тоже любила экспериментировать с цветами и запахами...
– Дорогая, думаю, Сириуса не интересуют пристрастия нашей дочери.
– Сколько же тут всякой чуши! Где же оно?.. А, вот! “Профессор Снейп больше не требует от Гарри отработок. Даже странно, неужели у него закончились грязные котлы? С чего такая внезапная доброта? Ведь наказание должно было продлиться до конца года”... И что тебе тут не понятно, Римус?
– Если честно, мне ничего не понятно. При чем тут котлы?
– Раньше я не замечал, как ты поглупела, Тонкс! Похоже, общение с твоим деревянным другом дурно на тебя влияет. Амбридж контролирует всю переписку. Джинни не могла просто взять и написать, что Гарри больше не занимается окклюменцией!
– Мистер Блэк, я понимаю ваше раздражение, сэр, но не стоит оскорблять...
– Если, дери тебя тролль, тебя что-то не устраивает, Доусон, можешь катиться на все четыре стороны!
– Сириус!
– Селена, ты не видишь, что происходит? Вы тут все ослепли? Или это массовое помутнение рассудка? Мне срочно нужно увидеть Дамблдора! Я этого так не оставлю!
– Далеко собрался?
Грузная фигура в потрепанном походном плаще занимала весь дверной проем.
– Что, снова грызетесь? Я тебе говорил, Мэг, это не Орден, это стадо тупых троллей… Еще корягами помашите!
– Тебя не спросили, старый параноик!
Мракоборец хмыкнул.
– А тебе, Блэк, я погляжу, и коряги не надо! Готов хоть сейчас в бой.
– Да, готов! Гарри – мой крестник! И я буду защищать его, даже если вы все попрячетесь в норы, как трусливые хорьки!
– Сириус…
– Не вмешивайся! Тебе всегда было плевать на Гарри! И вам всем было плевать на Гарри!
Селена отвернулась.
– Сириус, дружище, мне кажется…
– Тебе вечно что-то кажется, Римус!
Тоненькая Мэгги вынырнула из-за спины Грозного Глаза.
– Миссис Блэк, давайте я вам помогу убрать со стола.
– Спасибо…
Тарелки зазвенели преувеличенно бодро.
– Сириус, к твоему сведению, не ты один здесь беспокоишься о Гарри. Для нас он как сын, мы всегда…
– Да неужели? И что же ты сделаешь, Молли? Напечешь ему пирожков с капустой, чтобы не расстраивался?
– Послушай, старина, это уже переходит всякие…
– Не Орден, а черт знает что! Ни от кого никакого толку! Параноик прав…
– Мистер Блэк, выбирайте выражения!
Грюм с другого конца кухни перехватил взгляд Мэгги и неожиданно рассмеялся.
– Спасибо, Мэг, я еще могу сам за себя постоять.
Девушка вспыхнула. Огромное блюдо с остатками рагу, украшенное фамильным гербом Блэков, едва не полетело на пол.
– Ну что ж, поорали и будет.
Мракоборец проковылял к столу, с грохотом выдвинул себе стул.
– Теперь к делу.
– Где Дамблдор? Мы ждем его уже целый час и…
– …и не теряли времени даром, чуть не перегрызли друг другу глотки.
– Ты издеваешься, дери тебя гиппогриф?! Мне надо его видеть, и если он не явится…
– Он не явится. Можешь сказать спасибо своему драгоценному Поттеру.
– Что?
Грозный Глаз порылся во внутреннем кармане жилета, вытянул аккуратно сложенное письмо и передал через стол Люпину. Сириус тотчас выхватил конверт.
– «Под влиянием обстоятельств я вынужден был сегодня покинуть Хогвартс и на некоторое время сменить место пребывания, дабы избежать наихудшего поворота событий и сохранить свободу перемещения и свободу действий…» Что это еще за дерьмо?
– Мистер Блэк, я, конечно, извиняюсь, но тут все-таки дамы…
– Что, для твоих деревянных ушей я выразился слишком резко?
– Ну знаете!
Тонкс потянула вскочившего было Доусона за рукав.
– Гектор, не надо…
Блэк, впрочем, уже потерял к нему интерес.
– Старик совсем спятил? Бросил школу, бросил Гарри!
– В Азкабане от него не много было бы пользы для твоего Гарри.
– В Азкабане? Все настолько серьезно?
Грюм поглядел на Люпина и вдруг побагровел.
– Да, вашу мать, настолько! Вы думали, я шутки шутить пришел? Я, утопи вас всех кельпи, похож на сраного клоуна?
Мэгги застыла с грязными чашками в руках.
– Что произошло, мистер Грюм, сэр?
– А еще говорят, от любви глупеют… – хмыкнул Грозный Глаз.
В его взгляде впервые за то время, что Доусон знал его, мелькнуло что-то похожее на одобрение.
Тонкс пошла красными пятнами.
– А произошло то, что ваш обожаемый Поттер собрал кучку таких же, как он, обалдуев, чтобы учить их защите от темных сил. Уж не знаю, чему он их там выучил…
– Гарри! – Сириус сиял. – Гарри – настоящий герой! Он не стал мириться с диктатурой этой ведьмы Амбридж и сплотил вокруг себя верных друзей. Джеймс поступил бы так же!
– Догеройствовался твой Поттер до того, что их накрыли, а Дамблдору пришлось срочно уносить ноги из Хогвартса.
– Почему?
– Потому что у Поттера хватило ума назвать свою веселую компанию «Отряд Дамблдора». Амбридж полминистерства подняла, Фадж, как всегда, в штаны наложил, ему и без того всюду заговоры мерещатся.
– Значит, Дамблдор удрал и оставил Гарри одного с этой чокнутой жабой Амбридж и с этим садистом Снейпом?!
– Сириус, Гарри не один. Минерва…
– Минерва? Не смеши меня, Римус!
– Вот и попрактикует защиту. Он же у нас герой.
Сириус едва сдерживался.
– Где Дамблдор?
– У нас в доме.
Сириус поглядел на Грюма, потом на Мэгги, словно только сейчас начиная что-то понимать.
– И я тебя в гости не приглашал. Так что можешь написать ему письмо и высказать все свои претензии.
– Мистер Грюм, сэр… простите… но как же теперь с собраниями Ордена?
– Тролль дери, ты меня сегодня радуешь, Доусон! Как только Дамблдор сможет выбраться сюда, будет вам собрание. У нас с Мэг вы не поместитесь. Если будут какие-то срочные новости, Альбус пришлет Фоукса. А пока все продолжают заниматься своими делами. Дежурств никто не отменял.
Селена слышала, как Сириус насмешливо фыркнул, но так и не повернулась. На Мэгги тоже не могла смотреть. Видела только, как мелькают в ее худеньких пальцах причудливые завитки герба Блэков: она вытирала тарелки и расставляла их на полке. Изящный фамильный фарфор – чужой, как и все в этом огромном, мрачном доме. Есть ли здесь хоть что-то, что принадлежало бы ей? Даже Сириус думает только о Гарри.
– Мне от Аластора тоже достается… – Хрупкое плечико придвинулось ближе. – На днях задержалась после занятий в аврорате, так он весь вечер орал, что не намерен разыскивать меня по всему Лондону и собирать мои остатки в спичечный коробок… Он тоже бывает невыносим.
