Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)
Селена улыбнулась.
– Ну что ты! Я тебе очень признательна. За кофе и болтовню – тоже.
– Может, останешься на ужин? Аластор будет рад.
– Как-нибудь в другой раз.
Из прихожей вдруг заклацали замки.
– Ох, Мерлин…
Загрохотала железная нога.
– Какого дементора?! Это пахнет тем, чем я думаю? Мэг, тролль задери, что еще за…
– Добрый вечер, мистер Грюм.
– О! Утопи меня кельпи! Селена!
– Аластор, мы как раз…
– Что, у твоего зельевара не стоит?
– Аластор!
Худенькие пальцы легли на рукав – Грозный Глаз внезапно умолк.
– Простите, мистер Грюм, мне уже пора возвращаться.
– Я провожу!
– Не забудь про нижний замок.
– Да.
– И про щеколду!
– Да.
Худенькие пальцы сжали руку.
– Извини нас за это…
– Ну перестань! Я тебе так благодарна.
– Да, Селена! Зелье без вкуса и запаха, так что…
– Спасибо, Мэгги.
*
Со звоном отлетела в сторону допитая чашка.
– Ты рехнулась?! Ты на самом деле думаешь, что я...
– Что тебя смущает?
– А тебя, видно, не смущает вообще ничего!
– Ты – мой муж!
– Я пошел на это ради Лили. Ты прекрасно знаешь, что твоя дочь – козырь в рукаве, ради нее я сделаю все.
– Тогда надо идти до конца! Иначе Люциус попытается убить тебя!
– Кто только не пытался убить меня за все эти годы. Пусть становится в очередь – переживу! К тому же ты крайне неразборчива в своих связях... Легла под него, теперь стремишься под меня!
Звук пощечины заставил замолчать обоих. Глаза следят за ее рукой – так и не опустила, смотрит на красное пятно на его щеке.
– Какой же ты мерзавец, Северус! Ты что думаешь, что твоя постель – предел моих мечтаний?! Я – леди Блэк, а вот кто ты?
– Хочешь сказать, что я должен растаять от возможности переспать с леди? Да и леди ли ты? Ты же у нас миссис Снейп. Хотя под лордов ты ложишься охотнее!
– Хватит! – За окном удар грома. – Дамблдор...
– А-а! Наш директор-доброхот придумал все это! Кто же иначе спасет душу бедняжки Малфоя? Кстати, за чью он печется больше – за отца или за сына?
*
В комнате душно: голова тяжелая, а не заснуть. Распахнул окно – свежести бы глоток. Небо зарят молнии, глухо громыхнуло, прокатилось по всему небу.
– Не надо меня пугать! Пуганный...
В ответ новый раскат. Тяжелые капли по одной срывались в нагретую за день пыль дороги. Никто не метет... С реки тянуло стоялой водой. И туман взмахивал крыльями призрачной птицы. Поднимался с реки, разливаясь молочным потоком. Сквозь него дождь шуршал, все ближе и настойчивее.
Чуть отдышался, упал на кровать, закрыл глаза. Капли падают вниз, будто сердце стучит. Не видит, а за окном туман узким языком к окну, подоконник лижет, вплывает в комнату. Путает, клубит сознание, туманит разум.
Пугать? И не собиралась... Только путать...
И сон не мил, и свет не бел. Только маленькая прохладная ладонь по пылающему лбу, по спутанным волосам. Никогда ее ни с кем не перепутает, из миллионов узнает. Но глаза открыть страшно! Наяву-то лишь черный провал окна, дождь и туман.
Вдыхай меня...
Пальчики по щекам скользнули. Вниз, к губам. Поцеловал каждый – наслаждение! Пытка... Веки дрогнули. Не утерпел, распахнул глаза. Оцепенел.
– Лили...
Хрипло, словно в горле песок. Воды не пил неделю, не меньше! Наклонилась – губы крыльями бабочек, мысли путаются. Она утоляет его жажду, хотя нет. Каждое движение, прикосновение тревожат все сильнее, распаляют. Еле слышно выдохнула:
– Да...
До боли схватил ее за плечи. Впервые пожалел, что у него нет магического глаза, как у Грюма. В лицо вглядывался, даже глаза заслезились. А она лишь нежно улыбалась, не шевелилась – изумрудная глубина – он пропал! Волосы по плечам волнами, нет, облаками рыжими – край неба на закате. Платье белое, длинное. Невеста... Тонкое, даже кажется, видно, как сердце бьется. Шнуровка на груди. Внутри горит все сильнее, распирает до боли.
Прохладные ладони легли поверх его рук – маленькие, но настойчивые. Сам не заметил, неловкие пальцы путаются в лентах, узел сам спешит развязаться – крест на крест. Распадается платье, выпуская белые плечи из плена. Лента выскальзывает из петель. И дальше... Под платьем нет ничего. Безумие! Сладость! Только ее нежная шелковая кожа.
– Лили...
– Да...
Туман клубится вокруг кровати. Шум дождя заглушает все мысли. Возвращает его руки себе на грудь. Так хочется сжать, но руки зельевара такие грубые – смутился. Она же быстро-быстро расстегивает рубашку, пальцы умелые, уже не прохладные, наоборот, горячие такие. Обжигают.
Вдыхай меня...
– Лили...
– Ш-ш-ш... Ничего не говори...
И снова то ли жажду утоляет, то ли распаляет... А дождь мысли заглушает. И два тела навстречу друг другу. Так давно ждал! Все ей позволяет, все. Как она хочет, увлекая его на дно безумия. Неясно лишь, отчего она вздрагивает – наслаждение или холод? Кожа мурашками пошла... Только взгляд от изумрудной зелени глаз не отвести. Туман на разгоряченной коже капельками оседает, сияет серебром.
Вдыхай меня...
– Лили... – почти простонал. Так сладко! Вынести невозможно. По коже мурашки. – Тебе холодно?
– Тише...
Туман уже и на простынях, и на подушке. Только глаза сияют. Взмах рукой – окно захлопнул, чтобы сырость прогнать, и дождь, и туман. Чтобы только жар двух тел, стук двух сердец. Глаза в глаза. Туман тает, редеет, стоны его выпивают. И невыносимо уже! И душа улетает...
Вдруг замер. Волна ужаса – оцепенел.
– Селена?!
Рывком сбросил с себя, скатился на пол по мятым простыням. Как был, голый, отскочил к окну, распахнул, жадно глотая ртом воздух.
– Мать твою! Какого лешего ты?!
Туман отступал к реке. Узкие ручейки отступали прочь от дома, собираясь в клубок. Дождь так же стучал по уже покрывшейся лужами дороге. Хоть пыли не видно, съедена ливнем.
– Ты решил бросить мне вызов? Но в нашем браке решаешь не ты! Я-то не хотела давать тебе зелье, ты добровольно пил. Я лишь хотела сделать все для тебя более... приятным.
– Приятным? – В полумраке его кожа казалась серой, лягушачьей – влага от тумана все еще лежала на ней блестящей пленкой. Селену передернуло. – Приятнее было бы снять шлюху! Она, по крайней мере, рылась бы у меня в кошельке, а не в голове.
– Вероятно, ты прав, в кошельке твоем она бы точно рылась. Надо же как-то компенсировать неудобство от пребывания с тобой!
Повернулся к ней. Селена успела натянуть на плечи белое платье, стягивая на груди руками. Лента исчезла где-то под кроватью. Скривился.
– Чтоб я этого больше на тебе не видел! – Подошел, рванул с плеч. – Меня тошнит от одного его вида.
– Какой у тебя слабый желудок, оказывается! – Взгляд скользнул ниже. – И не только желудок!
Щеку обожгло огнем.
– Пошла вон!
====== Глава 15. ======
– Селена, дорогая...
Дамблдор лишь махнул рукой в сторону кресла, а затем прикрыл глаза и приложил ладонь к лицу. Он выглядел, словно... жизнь уходила из него. Глубокие морщины как-то сразу избороздили знакомое с детства лицо, голос звучал слабо и глухо, будто каждое слово дается с трудом. Правая рука усохла настолько, что терялась в широком рукаве мантии.
Волшебник взял со стола кубок и сделал глоток, по его лицу пробежала судорога, он несколько раз тяжело вздохнул, и... Морщины стали менее заметными, в глазах светился ум и решимость, как раньше.
– Зелье помогает, но его действие заканчивается все быстрее. Мне осталось совсем недолго. Могу я быть уверен, что у Северуса будет время выполнить то, что я возложил на него? Вы с ним...
– На пороге смерти не стоит так деликатничать, профессор! – Сама удивилась тому, как говорит. – Вашими молитвами и моими стараниями он побывал в моей постели. И, полагаю, ему там не понравилось.
– Хвала Мерлину!
– Мерлину? Благодарить надо Мэгги! И мой чудесный дар! Оказывается, я многое умею.
– Мэгги?.. А, Маргарет МакКиннон... Теперь уже Грюм... Странная штука любовь, самая ускользающая магия – непокорная, непостоянная! И да, дорогая, если вы поймете суть своей силы жрицы, вы способны на многое. Можете творить великие дела!
– Затаскивая в постель того, кого вам будет нужно в ней увидеть! Это ведь так просто – дать им ту, кого они хотят.
Дамблдор вгляделся в ее лицо.
– Вы дали ему... Лили? Это великодушно! Великий дар быть с тем, кого любишь...
– Великодушно? Нет! Я не думала о нем – о себе! Гораздо проще спрятаться за чужим обличием, позволить себе не быть собой, совершая то, чего не хочешь.
– Леди Гвиневра сказала, что вы предназначены друг другу. Такие вещи спаивают людей крепче...
– Профессор, вы всегда твердили о странностях любви. Так вот, может быть, не будь на этом свете Лили и Сириуса, возможно, однажды... Но они были! Были! – Небо за окном потемнело. – И я никогда не буду связана с другим прочнее!
– Любовь... – Дамблдор повернулся к окну, прислушиваясь к далекому раскату грома. – Вам надо контролировать свою силу, дорогая. Хотя в это время года грозы питают зелень. Закон жизни... А, впрочем, я не за этим пригласил вас.
– Вы еще что-то хотели от меня?
– Да, дорогая. Чтобы вы помогли тому, за что погиб Сириус.
Губы дрогнули. Боль все та же...
– Опять?
– Опять. И еще, и еще – пока мы наконец не победим! Скоро Северус должен будет убить меня. И я не хочу, чтобы кто-то ему помешал. Он муж жрицы, и ваше присутствие рядом придаст ему сил.
– Хотите, чтобы я увидела вашу смерть?
– Хочу, чтобы это сделал он, а не те, кто захочет ему помешать.
– И все же почему я? Уверена, другие члены Ордена, например, мистер Грюм...
– О нет! Аластор не доверяет Северусу. Без конца повторяет, что бывших Пожирателей не бывает. Его постоянная бдительность выдаст нас. Мы не можем допустить, чтобы хоть одна живая душа заподозрила в вашем муже двойного агента. После моей смерти наши враги станут безмерно ему доверять...
– Но остальные будут клеймить его! Сочтут его предателем, который всегда был на стороне Темного Лорда.
– Это лишь во благо! Именно поэтому я обо всем знаете лишь Северус и вы. Поэтому, моя дорогая, я прошу вас о помощи. Когда все будет решаться, я призову вас. Вы поймете благодаря этому, – он протянул ей маленький серебряный кулон. – Он позовет вас.
В нерешительности протянула руку.
– Как я попаду в Хогвартс? Я могла бы трансгрессировать в Хогсмид, но добраться оттуда... Слишком долго...
– Трансгрессируете туда, где буду я.
– Но здесь это невозможно!
– Не для жрицы. – Он поставил на стол крошечный хрустальный флакон, наполовину заполненный жидкостью. – Жрица может быть везде, где есть ее стихия. Тут вода. И она всегда будет со мной. Мне нужна лишь капелька вашей крови...
– И тогда я...
– Прошу вас, Селена. Мне и так осталось недолго. Моя смерть сейчас будет милостью, черная магия подтачивает меня изнутри. Мне тяжело и больно. Но я не могу позволить, чтобы Бузинной палочкой завладел кто-то другой...
Селена подняла флакончик. Вода – дар и проклятие! Она вновь стала крошечным экраном. Зрачки расширились от ужаса: Дамблдор падал вниз с Астрономической башни. Она видела его смерть! Флакон выскользнул из ослабевших пальцев. Директор проявил удивительную для больного расторопность – флакон не разбился.
– Видение? – Вероятно, его реакция отняла у него много сил, морщины снова проступили глубокими бороздами. – Про меня?
– Я видела Астрономическую башню...
– Прекрасное место, чтобы умереть! Оттуда открывается потрясающий вид.
*
Шел ведь – был уверен, что убьет! Рука палочку сжимала, словно от этого вся жизнь зависела. Да и не палочка это была, продолжение его. И вот сейчас стоит, смотрит, а не в силах сделать ничего. Будто чужая воля удерживает! Дери горгулья! Что же это за наваждение?!
– Люциус? Доброго дня желать тебе не буду. Зачем... А-а! Понимаю. Пришел сказать, что спал с моей... Мерлин, язык не поворачивается! Женой... Так опоздал – мне об этом на хвосте сова давно принесла! Так что проваливай!
– Странно ты встречаешь старого друга, Северус. Еще и гонишь! Не я к тебе в гости пожаловал, ты у меня в доме.
– Меня призвал Темный Лорд. С тобой я не обязан общаться!
– Неужели ты ревнуешь? Позабыл свою грязнокровку?
– Еще раз откроешь свой поганый рот!
А нервы-то у Снейпа совсем не к черту! Убить бы его!
– И кого мне ревновать? Эту великосветскую шлюху?!
Убить! Определенно убить! Только почему руки не слушаются?!
– Ты просто бесишься, Северус! Понимаешь ведь, почему она за тебя вышла. Жрице нужен муж! И только... Тебе никогда не получить такую женщину! Не пережить с ней то, что пережил я!
Хохот Снейпа неприятно резанул – и будто эхо осталось внутри.
– Да уж, этого мне точно не пережить! До сих пор плююсь!
– Так почему бы тебе не сдохнуть? И не отдать ее мне?
– А не слишком ли тебе хорошо будет?! Тем более, ты сам сказал, жрице нужен муж. Твоя кандидатура для этого не годится. Ты у нас и муж, и отец!
– Это поправимо!
– О, готов стать женоубийцей! Эк тебя! За душу свою не боишься?
Расхохотался в свою очередь.
– Поздно ты стал печься о моей душе. Хотя ты грешен не меньше, чем я. Наши палочки насквозь кровью пропитаны.
– Вот только мне не грозит стать Обреченным!
*
Понял сразу.
Облупившаяся дверь скрипнула привычно, защитные чары на месте, прихожая встретила холодом. И все-таки – понял.
Шаг, другой.
Уже давно нет знакомого сырого запаха. Но нет и того, другого, к которому едва-едва – почти – стал привыкать. Горячего чая, горячего теста…
Темно и тихо.
Но не пусто.
Рука сама нашарила в складках мантии.
– Палкой можешь в меня не тыкать.
Дьявол!
Темнота шевельнулась и клацнула железной ногой.
– Что вы здесь делаете?
– Да вот поглядеть решил на нашего героя. Кругом ведь, дери меня тролль, герои одни. И заждался я тебя, парень. Что, вечеринка в Мэноре затянулась?
– Я вас не приглашал. Как вы вообще…
Темнота усмехнулась.
– Пароли надо посложней выбирать.
Дьявол!
Мерзкий старый дьявол.
Пальцы стиснули палочку.
– Убирайтесь вон из моего дома.
Темнота глядела круглым магическим глазом.
– Уютно у тебя тут, нечего сказать. Мог бы хоть ковер наколдовать. Не для жены, так для девочки…
– Когда мне понадобятся ваши советы, мистер Грюм, я дам вам знать. А пока – сделайте одолжение…
– А то что? Вышвырнешь меня? Попробуй! Хотя где уж тебе. Ты же у нас только с беззащитными женщинами дерешься.
– Что?!
Темнота резко дернулась и схватила за ворот.
– Что слышал! Ублюдок сраный! Ты что себе возомнил? Думаешь, если ты раз в месяц приятно проведешь вечерок в компании своих старых дружков Пожирателей, все с тобой будут носиться, жизнь твою драгоценную беречь?
Темнота держала крепко. Но палочка уже вскинулась, уперлась прямо в отвратительный рубец на щеке.
– Уберите руки.
Темнота прищурилась маленьким, светло-голубым глазом. Почти весело.
– Заставь меня! Ну давай! Раскаявшийся Пожиратель! Эти сказочки ты для нашего святого директора побереги. А по мне, ты как был трусливым дерьмом, так и остался!
Палочка стукнулась об пол. Пальцы сами сжались. Взлетели вверх и ушли в темноту. В пустоту. В воздух.
Как это вышло – сам не знал.
Пальцы нащупали холодные, голые доски пола.
Темнота клацнула и сухо хмыкнула.
– Драться-то научись сперва. Сопляк.
На губах что-то горячее. Липкое. Железом пахнет.
Нос вытер кулаком.
Как в детстве.
– И запомни. Жена твоя для тебя же, неблагодарного ублюдка, старается. Только я не Селена! И не Дамблдор, цацкаться не стану. Тронешь ее хоть пальцем – будешь иметь дело со мной. Герои, мать их!..
Темнота буркнула ирландским, хлопнула и растворилась.
Дьявол!
И защитные чары снял?..
*
– Ох, Мерлин! Селена! Я… мне так…
Щеки пунцовые – даже веснушки пропали.
– Это я виновата! Я обещала тебе никому не рассказывать, но… Аластор…
– Ничего. В конце концов, он – твой муж.
– Мне очень жаль! Правда! Прости…
Нашла худенькие пальцы, сжала.
Подумалось: она ведь и сама мужу всё… всегда…
Мужу.
– Сириус…
– Что?
– А? А… Нет. Я не сержусь, Мэгги.
– Мне так стыдно! Он… он его… сильно?
Поглядела в глаза и вдруг – сама не зная, почему – хмыкнула.
– Сколько заслуживал.
Серые глаза не сдержали улыбку.
– Ну… раз уж ты здесь… давай хоть кофе попьем!
*
Гладкая поверхность медальона на глазах становилась кроваво-ржавой. Сам он тяжелел, внутри будто глухо билось сердце, отсчитывая последние минуты жизни. Медальон должен позвать ее. Целый месяц она с ужасом прислушивалась к весящей на шее “безделушке”, но он молчал. И теперь – это ли его зов?
Трансгрессировала. Голова кружилась, мутило. Похоже, все-таки защита Хогвартса сыграла свою роль, сопротивляясь вторжению в пределы школы. Понять бы где, если все плывет перед глазами. Зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнув. Открыла глаза – лестница Астрономической башни, несколькими пролетами ниже верхней площадки.
Пошла наверх, ориентируясь на свое видение и боясь его. Шаг за шагом, удар сердца за ударом. Замерла. Голоса...
– Драко, опустите палочку! Это неразумно, мальчик мой!
Надтреснутый смех, будто напоказ, а в голосе дрожь.
– Я не ваш мальчик! Глядите! Я служу Темному Лорду, он посвятил меня. Он избрал меня...
– Чтобы убить меня? Полноте! Вы и в самом деле думаете, что способны убить Альбуса Дамблдора?
– Вы просто больной старик!
– И к тому же очень сильный волшебник! И ваш директор!
– Мне плевать на школу!
– Возможно, но я остаюсь вашим директором. И я очевидно сильнее не закончившего обучение шестикурсника, возомнившего себя Пожирателем смерти. Вы и правда думаете, что сумеете одолеть меня?
– Да...
– Я слышу сомнение в вашем голосе, Драко. Опустите палочку! Подумайте, какое горе вы причините своей матери...
– Она будет мной гордиться!
– Или оплакивать вашу разбитую душу. Если вы сможете вернуться к ней живым...
Кто-то коснулся ее плеча. Обмерла.
– Явилась?
– Северус...
– Иди вниз!
Скользнул мимо. Наверх башни. Оставалось слушать.
– Что вам моя душа? Вы просто тянете время, заговаривая мне зубы всякой чепухой. Ой!
– Драко, вы можете подобрать свою палочку и уйти добровольно. Я не держу на вас зла.
– Вы... вы...
– Не надо смущаться, Драко. Слезы вовсе не признак слабости.
– Я не плачу! Я все равно...
– Мистер Малфой, – голос Снейпа звучал как приговор, – вы достаточно утомили директора своей глупостью! Ступайте к себе!
– Но...
– Никаких “но”! Я здесь закончу сам!
Шаги вниз, прямо к ней. Все ближе, и замерли.
Еще шаги. Кто-то поднимается по лестнице. Еще один поворот – ее обнаружат. Мерлин, только бы Северус успел! Неужели она молится об убийстве?!
– Гениальная идея с исчезательным шкафом, – голос Люциуса. – Теперь я смогу помочь сыну.
Шагнула навстречу. Столкнулись лицом к лицу. Даже не стремилась рассмотреть того, кто был у Малфоя за спиной.
– Люциус...
– Селена, – колебался. – Пришла посмотреть, как я убью старика? И стану Обреченным! Ты же не собираешься мне мешать?
Всего несколько ступеней разделяет.
– Мешать тебе? Нет, милый.
Расстояние преодолела в два удара сердца.
– Милый?
– Просто у меня на тебя свои планы. – Обвила руками шею. Можно ведь еще ближе. – Ты же не против?
Конечно, он не мог сопротивляться. Любит. И приворожен.
– Нет.
– Вот и славно.
Губы соприкоснулись. Полыхнуло огнем. От него. Безумная страсть. В такой благодатно сгорят неприятные воспоминания о брачной ночи, очищая сознание. Все-таки хорошо, когда не одна! И тут же отстранилась, будто душа в тело вернулась.
И чей-то крик! И топот ног. Снейп тянет за собой Драко. Презрительный взгляд – она все еще в объятиях Малфоя.
– Что ж, дорогая женушка, я спас души обоих!
====== Глава 16. ======
Весь замок звенел истошными криками.
– Убили!
– Невозможно! Чушь!
– Кому это в голову могло прийти?!
– УБИЛИ!!!
Ученики прилипли к окнам, пытаясь разглядеть хоть что-то. Многие бежали вниз, но все выходы из замка были запечатаны. Заговорить с преподавателями, проносящимися мимо с каменными лицами, было невозможно.
По коридорам и лестницам бежал Гарри Поттер. Он хотел только одного – оказаться во дворе, у подножья Астрономической башни и понять, что все произошедшее было кошмаром, недоразумением, уловкой старого волшебника наконец! Дамблдор же величайший из всех живущих! Он не может, просто не может умереть!
Но даже в худшем из кошмаров ему бы не привиделось такое... Драко, Снейп, голоса Пожирателей внизу... Он сжался в нише у самого выхода из башни. Он видел все и не помог. Остается только ненавидеть себя за трусость! Хотя Дамблдор приказал ему уходить и ни во что не вмешиваться. А он не ушел.
Снейп... От одного этого имени начинало мутить, словно в крови разливался яд. Это имя пахло горьким миндалем. Почему-то ему всегда казалось, что убийцы пахнут цианидом. Еще с той поры, когда он вел обычную невыразительную жизнь в чулане под лестницей и читал тоненькие книжечки с детективами, которые часто забывала на лавочке их соседка.
Гарри выбежал в холл, пробился к дверям и забарабанил по ним что есть силы. Кулаками. Ногами.
– Тут заперто. Никого не выпускают, – знакомый слегка рассеянный взгляд. Босые ступни. – Я думаю, что на школу все-таки напали нарглы. Хотя некоторые поговаривают об убийстве.
– Мне надо выйти! Я должен кое-что выяснить! Это срочно! – Гарри схватил Полумну за руку. Тут же отпустил, словно что-то вспомнив. – Коридор одноглазой ведьмы...
Рванулся назад, но тут дверь приоткрылась. Постаревшая словно на десяток лет профессор МакГонагалл вытирала слезы тыльной стороной ладони.
– УБИЛИ!!!
– Гарри...
*
Паучий тупик... И в голове пустота, и в душе. Аж звенит! Дамблдор спланировал все и разыграл как по нотам. Даже свою смерть.
Так отчетливо перед глазами все. Как это забыть?
– Пойдем со мной! – Жаркая рука на талии. – Пойдем.
Зрачки огромные – в них можно свое отражение разглядеть.
– Ты ополоумел? Лучше забери своего сосунка и вместе убирайтесь! А эта... моя жена со мной пойдет.
– Да неужели?!
– Кажется, ты позабыл, что я сделал? Спас ваши драгоценные душонки!
– Или просто решил возвыситься в глазах Темного Лорда!
– Завидуешь?! Теперь у меня есть все, о чем ты мечтаешь – расположение Повелителя и... она!
– Селена пойдет со мной!
Ближе притянул к себе, словно боялся, что сбежит. Драко обжег ненавистью, плюнул на пол. Северус... расхохотался.
– Да ну! Неужто? И куда ты ее приведешь? В Мэнор к своей благоверной?
– Я убью тебя!
– Уже нет!
Вырвалась из жарких объятий.
– Пропадите вы оба пропадом!
– Эк, как жрица запела! Так ты нас и так обоих пропащими сделала!
Подошла близко-близко. А ведь когда-то казалось, что именно он ее понимает.
– Ну, значит, пропадать будем вместе! Мелюзина тебя утащит в тот же омут, в который брошусь я!
Трансгрессировала. И плевать, пусть рвут друг другу глотки, если сумеют. Вот бы только понять, ради чего все это происходит.
Паучий тупик... Не дом, даже не тюрьма. Снова трансгрессировала. Площадь Гриммо, дом разбитых надежд. Ее надежд...
*
В коридоре приглушенный шум. Кто-то с воем шарахнулся на кухню, запричитал, шурша тряпками и хламом. Кикимер, кому же еще...
– Пароль все тот же, – шепотом. – Его еще Сириус ставил. Ради шутки...
– Не думаю, что ей захотелось что-то менять здесь... Все такое же...
– Тебе плохо?
– Нет... Где же она?
Заскрипела дверь гостиной, впуская глоток свежего воздуха. Почти сутки просидела взаперти.
– Селена?
Зашевелилась, выпутываясь из шали. Ноги затекли, хотя до этого и не замечала – ватные, не встать.
– Я здесь.
– Дорогая, мы сразу, как получили твою сову...
– Тонкс, спасибо.
Ее руки сжали две теплые ладошки – уцепилась, как за спасательный круг.
– Только зачем же ты в этом доме? Тут все так...
Глаза подруги смотрят за спинку кресла. Словно там снова переливается огоньками рождественская елка, а с потолка вот-вот упадет плеть омелы. И будто шагнет вперед...
Селена крепче сжала ее руки. Им обеим тут тяжело. Под пальцами жестко резанул ободок металла. Разжала пальцы – сверкнуло золотом кольцо.
– Тонкс, ты... Вы?..
Подняла глаза на вежливое покашливание.
– Римус?
Покраснел, отвел глаза.
– Да, я теперь миссис Люпин, – Римус протянул руку и помог жене подняться. Селена встала следом, опираясь на спинку кресла. Шатало. – Прости, что я так осуждала тебя... Я безумно любила Гектора!
Люпин едва заметно поморщился, но обнял жену за плечи, поощряя продолжать.
– Но я... мы не знаем, сколько нам осталось. И я не хочу закончить одна. Надеюсь, мы с Гектором... еще встретимся... там... А здесь я хочу быть любимой. Римус дает мне все. И это самое главное. Правда?
– Да, – голоса Селены и Люпина слились в эхо.
– Я очень рада за вас. Это прекрасно, что даже сейчас... жизнь продолжается. У вас.
– И у тебя!
– Ты уверена? Я здесь одна.
– Ты же не могла знать, что Снейп...
– Селена, ты не виновата. Желание избежать того, чтобы тобой манипулировали...
– Римус, Мерлина ради! Скажи лучше, что вы знаете?
– К нам прилетел Феникс. Вчера мы собрали всех, кого нашли. Перед Орденом надо было зачитать последнее письмо Дамблдора... – Селена подняла глаза. Люпин выглядел измученным, постарел еще больше – седина, темные тени под глазами. – Мы должны продолжать борьбу. Любым путем защитить Гарри, который как никогда близок к завершению своей миссии.
– Ну да, конечно, защитить Гарри! Что же еще!
– Там ведь еще была приписка, – локоть девушки ткнулся в бок мужа. – Давай, скажи!
– Там была приписка. Странная. Не все является тем, чем кажется. Свет не обернулся тьмой.
*
– Да замолчишь ты уже? Мой сын ведет себя как баба!
Драко со злостью швырнул диванную подушку в отца.
– Я не баба! У меня из-под носа вырвали победу! Он... этот жалкий учителишка...
– А я-то думал, ты рыдал наверху, трясясь от страха, пока старик читал тебе свои проповеди.
Из кресла у окна поднялась Беллатриса. Скользнула взглядом по Люциусу, опустилась рядом с Драко, ласково потрепав его по волосам.
– Хватит! Я не младенец!
Рассмеялась низким грудным смехом.
– Но и не мужчина. Люциус, оставь паренька в покое. Вспомни себя – сам-то, небось, дрожал после своего первого раза.
Снова смех.
– У него и первого раза-то и не было. Дамблдора прикончил Снейп.
– Драко, сынок, успокойся, – Нарцисса попыталась обнять сына.
Еще одна подушка взлетела в воздух.
– Это все он виноват! Он должен был мне помочь! Я его сын. И Повелитель оказал мне такую честь! И у меня ее отнял грязный зельевар!
– Драко, твой отец...
– Да что ты знаешь?! Он не спешил мне на помощь. Был слишком занят, обнимаясь с профессорской женой!
– ЧТО?!
– Ну надо же, какая назойливая дамочка, – Беллатриса пропустила сквозь пальцы длинную прядь. – Так и вьется вокруг твоего мужа, сестренка. – Усмехнулась. – Пойдем, Драко. Пусть твои родители решают свои проблемы без нас.
*
Берег Черного Озера напоминал обитель скорби. Учителя, ученики, обитатели запретного леса – траурная процессия для старого директора. Слезы, слова, шепот... И над всем эхо криков, звучавших в замке еще так недавно. Убили!
Факультеты стоят по сторонам света вокруг гробницы. Отдают дань памяти. Гриффиндорцы на востоке, их ведет отвага восходящего солнца. Слизеринцы на западе, изворотливость ума – темное дело, многое совершается под покровом ночи.
Лили стоит на западе. Рядом с ней профессор Слизнорт, обхватил рукой ее плечи, дрожащие, несмотря на летнее тепло. Видела бы ее леди Селеста! Ведь это почти ожившая мечта – ее внучка среди слизеринцев. Профессор МакГонагалл очень просила. Ради Гарри. В ушах до сих пор его обвинения.
– Вы не можете позволить ей быть среди нас! Она же из семьи убийцы!!
– Гарри, мы все помним, что мисс Блэк...
– Нет, профессор, они с матерью отреклись от этой фамилии. Они теперь... – выплюнул, – Снейпы! Гнусные убийцы! А ведь директор так доверял им!
– Я понимаю ваше горе...
– Ни черта вы не понимаете!
– Мистер Поттер, – Минерва МакГонагалл выпрямилась во весь рост, – я остаюсь вашим деканом и в моменты скорби! И вы не смеете говорить со мной в подобном тоне! – Повернулась. – Гораций, я вынуждена просить вас об услуге.
– Минерва, конечно. Рад буду... Чем смогу.
– Я попросила бы вас присмотреть за мисс Блэк. Пусть на прощании она будет среди ваших студентов.
– Моих?
– Думаю, в сложившихся обстоятельствах возглавить Слизерин придется вам...
Лили смотрела прямо перед собой. Не на черно-белый мрамор надгробия – дальше, туда, где стояли ее друзья. Или уже нет... Джинни вчера демонстративно задернула полог своей кровати, не сказав ни слова. Хотя до этого долго шепталась с другими соседками по комнате, и те лишь все выше поднимали брови и гневно сверкали глазами.
Только Невилл сжал ей руку, когда утром она спустилась в гостиную. Прочие демонстративно отвернулись. Кто-то за спиной пробормотал:
– Никогда не думал, что убийцы воняют, как тролли.
Профессор Слизнорт что-то бормотал себе под нос. Прислушиваться не хотелось. Слова просто возникали из ниоткуда.
– Я же предупреждал... Убежать от Тома... Зачем я только позволил себя уговорить...
За спиной прозвучал родной голос.
– Лили, почему ты здесь?
Обернулась, прижалась, крепко обхватив руками.
– Мама!
– Почему ты здесь? Я так волновалась, когда не увидела тебя среди гриффиндорцев. Римус тоже пошел искать тебя.
Нежная рука гладит волосы. Как в детстве.
– Гарри... Он говорит... Он не хочет...
– О, Селена, дорогая моя, – улыбается профессор Слизнорт, – рад вас видеть. Минерва просила меня позаботиться об этой прелестной крошке...
– Я не крошка!
– Дитя мое, мне столько лет... Эм... Так вот... Ведь Гарри так трудно принять смерть нашего горячо любимого директора от рук...
– А с каких это пор Хогвартс подчиняется Гарри Поттеру?!
– Селена, дорогая, Минерва решила, что для всех будет лучше, если...
И оглушительный крик.
– УБИЙЦА!!!
Ломаются стройные ряды студентов. Гарри бежит к ним. За ним профессор МакГонагалл. Кто-то еще.
– КАК ВЫ ПОСМЕЛИ? ПРОЧЬ ОТСЮДА!
– Ты обращаешься ко мне? – голос полон спокойствия, будто воды Черного озера в летний день. Но такой же холодный. – По-твоему, я должна уйти?
– Вы – жена убийцы!
– И кто это тебе сказал?
– Я САМ ВСЕ ВИДЕЛ! И я готов сказать это Снейпу в глаза. Но он сбежал, как трус! Подлый трус!
– Мне казалось, что ты волшебник. А значит, понимаешь, что не всегда можно доверять своим глазам.
– Хотите сказать, что мне это привиделось?! Мне?! Фадж уже однажды пытался убедить всех, что я вру. И где он теперь?! А я, я избранный!
– Мне всегда казалось странным, почему Темный лорд выбрал именно тебя? Ведь в пророчестве сказано, что он должен сам отметить младенца как равного себе. Почему он выбрал тебя? Быть может, просто потому, что Джеймс всегда утверждал, что это так. Он был уверен, что избранным станет именно его сын.
– Вы сомневаетесь? Хотите сказать, что я... я не...
– Как вы смеете?! – голос Джинни звенел истерикой. – Все знают, что Гарри именно тот самый мальчик!
– Мисс Уизли, прошу вас замолчать!
– Профессор, вы слышали, что она говорит? Она же просто жена убийцы!
– Я не просто жена убийцы! Я жрица Мелюзины! И не думаю, что...
– Селена, Гарри, давайте все успокоимся! Гриффиндорцы, возвращайтесь на свои места! – Минерва МакГонагалл пыталась угомонить студентов. – Мы на похоронах.
