Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)
– Не смей! – между ними встал Блэк. – Ты ничего ему не сделаешь.
– Он что, оборотень?! Гарри, оборотень! – кричал Рон.
– Конечно, оборотень, болван! – Испуганная Гермиона старалась храбриться. – И не ори так, это лишь привлечет к нам внимание.
– А разве тут можно спрятаться?
– Отойди, Блэк, не то он может всех перебить!
– Еще чего! Селена, дай мне палочку!
Девушка молчала, тогда Сириус обратился к крестнику:
– Гарри, палочку.
Мальчик, не рискуя подойти ближе, бросил палочку Сириусу, но Снейп перехватил ее. Люпин продолжал превращаться, корчась, как в агонии. Петтигрю, лежащий в ногах у Селены, моментально оценил ситуацию: дети сбились в кучку, Блэк и Снейп готовы броситься друг на друга, перед ним растерянная девушка.
– Прости, Селена, но мне моя жизнь дороже.
Что было силы Питер толкнул девушку. Она не ожидала этого и упала прямо под ноги Люпину. Петтигрю нервно захихикал, помахал детям рукой и, снова став крысой, скрылся в густой траве.
Метаморфоза закончилась. Оборотень завыл протяжно и грозно, а затем отшвырнул лапой лежащую перед ним Селену, оставив на ее плече глубокие следы когтей. Девушка вскрикнула от боли. Почуяв запах крови, оборотень двинулся к ней, оскалив клыки. В нем не было ничего человеческого. Она даже не боялась, словно все это происходило не с ней. Она слышала, как где-то за спиной зверя закричала от ужаса Гермиона, как Гарри стал требовать у Снейпа вернуть ему палочку. Вероятно, он схватил профессора за руку, потому что заклятие, которым Северус пытался остановить оборотня, пролетело мимо, и красная вспышка ударилась в землю рядом с Селеной. Снейп осыпал мальчишку проклятиями. Оборотень был все ближе...
И тут на спину ему с рычанием бросился Бродяга. Оборотень потерял равновесие, и оба они – волк и собака, сцепившись покатились вниз по склону в густой подлесок.
====== Глава 7. ======
Селена пришла в себя от боли, почти нестерпимой боли в руке. С трудом открыла отяжелевшие веки – вокруг было все белое. Рай?.. Лазарет Хогвартса. Она лежала за ширмой, разорванная оборотнем рука была перебинтована, но на ней все еще была та же разорванная одежда, в которой она была в лесу. Значит, в лазарете есть пациенты и потяжелее, раз мадам Помфри ограничилась только тем, что остановила кровотечение и оставила девушку отдыхать.
Селена напрягла слух. За ширмой разговаривали Гарри и Гермиона.
– Значит, все было напрасно?
– Мне плевать, как, но мы должны это сделать! – в очередной раз истерил мальчик.
– Но по этажу прогуливается мистер Малфой, он тут же услышит, как мы пытаемся освободить твоего крестного.
– К черту Малфоя! Я спасу Сириуса!
– Не кричи! – шикнула Гермиона.
Селена с трудом поднялась и вышла к детям. Голова кружилась от потери крови, события последних часов мелькали в памяти фрагментами паззла. Однако она постаралась об этом не думать. Важно было только то, что она услышала. Сириуса схватили!
– Где Сириус?
– Миссис Блэк... Простите, что потревожили. Мадам Помфри сказала, вам нужен покой...
– В кабинете профессора Флитвика, – ответил Гарри. – Мы должны его освободить или на рассвете его отдадут дементорам.
Селена вздрогнула, окончательно вспомнив, что произошло, и прикрыла рот рукой, сдерживая стон. Она запретила себе думать об этом. Она должна была помочь мужу. Любой ценой.
– Но на этаже мистер Малфой... – робко заметила Гермиона.
– Я помогу вам.
– Вам нужно лежать...
– Гермиона, ты рехнулась?! Мы одни не справимся!
– Ты что, не видишь, что миссис Блэк...
– Все хорошо, Гермиона. Я сказала, что помогу. Но вы не должны ничему удивляться. Я знаю, что нужно делать, – Селена старалась говорить твердым голосом. – Идем...
Они поднялись на нужный этаж. Гермиона достала зеркальце и посмотрела за угол.
– Он все еще гуляет по этажу...
– Будь он проклят!
– Тише, Гарри! Он нас услышит...
– Поднимитесь чуть выше и ждите, – Селена начала срывать бинты с руки. – Когда мы уйдем, делайте то, что нужно.
– Но... Что...
Селена отдала окровавленные бинты девочке.
– Я знаю, что делаю. Мы же договорились, да? Все, быстро.
Девушка достала палочку и направила на чуть схватившиеся благодаря стараниям мадам Помфри раны. Они немедленно открылись, руку пронзила острая боль. Густая кровь медленно полилась вниз по плечу и предплечью, красными струйками стекая между пальцами.
– Ой! – пискнула Гермиона.
– Где вы должны быть? – морщась от боли, спросила Селена.
Подростки быстро поспешили вверх по ступеням, а Селена сделала шаг вперед, держась здоровой рукой за стену. Она закусила нижнюю губу, чтобы не застонать. Горячая кровь выплескивалась из рваных ран с каждым ударом сердца. Малфой действительно прогуливался по коридору к ней спиной и что-то довольно напевал себе под нос. Селена сделала еще пару шагов вперед. Пора...
Девушка позволила себе наконец тихо застонать. От боли из глаз катились слезы. Малфой тут же обернулся.
– Селена! Что с тобой?
Он не знает... Прекрасно. В памяти складывался паззл: берег озера, умирающий Сириус, дементоры... Ее патронус, неожиданно яркий, сильный, и такой же – с другой стороны озера. Потом она потеряла сознание. Очнулась, когда Северус поднял ее на руки. К тому моменту дементоры сообщили мракоборцам, прибывшим с министром, что они обнаружили беглеца. Мракоборцы увели Сириуса и, вероятно, сообщили Малфою. Лорд торжествовал. Но не доверял Дамблдору, раз старался быть поближе к Блэку.
– Люциус... Хвала Мерлину... На меня напал оборотень...
Малфой взял ее поврежденную руку. Следы огромных когтей превратили плоть девушки в кровавое месиво.
– Почему ты не убила его раньше, чем он приблизился к тебе? Зачем ты выходила среди ночи?
– Я не могла причинить Римусу зло. Я лишь не хотела, чтобы он попался на глаза министру...
– Люпин?! Я убью его! Клянусь Мерлином! Как старику вообще пришло в голову позвать его работать в школу? Дамблдор выжил из ума!
– Нет... Он не опасен... Просто...
– Он чуть не убил тебя!
– Нет... Я сама виновата, встала у него на пути... – Девушка здоровой рукой обхватила Люциуса за плечо и прижалась к нему. – Помоги мне... Я сейчас...
Малфой подхватил ее на руки и понес в лазарет, проклиная директора и Люпина. Селена прижалась к нему и устало положила голову ему на плечо. Как только они скрылись из виду, Гарри и Гермиона бросились к кабинету профессора Флитвика.
*
Когда Селена очнулась снова, у ее постели сидела Минерва МакГонагалл.
– Сириус?
– С ним все хорошо... – ответила Минерва, помогая девушке приподняться. – Как рука?
Селена поморщилась от боли и с трудом пошевелила пальцами.
– Мадам Помфри была в ярости, когда обнаружила, что вы сбежали из лазарета, моя дорогая. А уж когда лорд Малфой принес вас сюда всю в крови... Он и слова не дал ей вставить, все кричал, что уволит всех учителей, начиная с директора.
– Хвала Марлину... Он не знает...
– О том, что Поппи уже оказывала вам помощь? – Минерва улыбнулась. – Нет. Здесь очень вовремя оказался Северус, который принял на себя всю ярость лорда Малфоя. А потом нам сообщили, что Сириус бежал, и всем вовсе стало не до этого!
– А как Римус? Я подставила его...
– Боюсь, дорогая, что ему придется оставить должность. Но в этом вовсе не ваша вина. Даже без этого неприятного инцидента выяснилось бы, что в Хогвартсе преподает оборотень. Родители немедленно пригрозили бы забрать детей из школы и...
– Мне очень жаль...
– Нам всем жаль. Но даже Дамблдор не может повлиять на ситуацию, тем более, что министр обвиняет его в попустительстве... Якобы он позволил Сириусу ускользнуть с территории школы.
– Я чуть не потеряла его... – плечи Селены содрогнулись от беззвучных рыданий. – Он чуть не погиб из-за меня...
Она закрыла глаза. Из-под сомкнутых век по щеками побежали слезы. Она вспомнила, как Гарри вырвал свою палочку из руки потерявшего на мгновение контроль над ситуацией Снейпа и скрылся в лесу. Она сама с трудом понялась на ноги и рванулась за ним, туда, откуда доносился рев оборотня и визг пса. Северус схватил ее за плечо.
– Нет!
– Пусти! Я все равно пойду!
– Ты ранена, любая тварь по запаху найдет тебя в этом лесу раньше, чем ты отыщешь своего Блэка.
– И пусть! Я сумею защититься! – Девушка не чувствовала боли, прислушиваясь к звукам из леса. Ее сердце сжималось от страха. – Что сделал бы ты, если бы знал, что можешь спасти Лили?
Он отдернул от нее руку, будто обжегся. Селена не стала ждать его ответа и побежала в лес. Вслед ей неслись судорожные всхлипы Гермионы и подвывания Рона.
Лес был темный, густой. Лунные лучи почти не проникали сквозь плотную листву. Селена достала палочку: стало чуть светлее, но приходилось идти на звук. Внезапно откуда-то слева она услышала крик Гарри и бросилась туда, не разбирая дороги. Ветви хлестали ее по больной руке, но она лишь стискивала зубы, порой вскрикивая.
Выбежала на поляну. Отсюда пологий склон спускался к самому озеру. Деревья на склоне росли гораздо реже. Вот там-то девушка и увидела сцепившихся оборотня и пса. Бродяга явно проигрывал, хотя продолжал сжимать челюсти на предплечье волка. Гарри кричал, пытаясь отвлечь чудовище на себя.
Кровь... Селена посмотрела на свою руку. Кровь должна привлечь оборотня. Девушка пробормотала заклинание, открывая чуть запекшиеся раны. Оборотень оторвался от пса, поднял голову и втянул носом воздух. Кровь манила его. Он отшвырнул Бродягу – пес покатился по склону к озеру, Гарри побежал за ним. Волк, завыв, двинулся на Селену.
– Петрификус Тоталус!
Оборотень рухнул как подкошенный.
– О, Мерлин! – пробормотала она. – Римус, прости...
Из палочки девушки вылетели веревки, которые туго связали оборотня. От озера снова раздался крик Гарри. Селена побежала, но поскользнулась на обледеневшей траве. Стало ужасно холодно. Она вновь поднялась на ноги и побежала туда, где над телами Гарри и Сириуса кружили десятки безжалостных дементоров. Надо было их спасать, вот только сил не было ни на что. Она стояла, тяжело дыша и осознавая, что Северус был прав. Она не сможет... Она будет стоять и смотреть, как умирает самый дорогой ей на свете человек. Сириус судорожно выдохнул, и вместе с воздухом из его приоткрывшихся губ вылетела золотистая дымка. Душа покидала тело... Внутри девушки закипала злоба на саму себя. Чем так смотреть, почему сразу не пойти и не швырнуть свое сердце голодному оборотню. И вдруг Селена поняла, что сейчас она сможет. Она должна попытаться!
– Экспекто патронум!
Из палочки выскочила серебристая собака, которая побежала к озеру и села у ног бездыханного Сириуса. Неожиданно над собакой стало подниматься вверх огромное серебряное облако, оно росло, разворачивалось наподобие щита, не позволяя дементорам добраться до своих жертв. Боль почти оглушала Селену, но она сжимала палочку побелевшими пальцами. Сквозь пелену слез она увидела, что с другой стороны озера навстречу ее щиту поднимался другой патронус, соединяясь и образуя купол.
– Дорогая, ведь он жив! – Голос Минервы прервал воспоминания. – И теперь он в безопасности.
– И сколько ему придется скрываться?
Минерва отвела глаза.
– Я не знаю... Петтигрю так и не нашли. Вам никто не поверит, ведь Сириус ваш муж – вы скажете что угодно, лишь бы спасти его. Северус – крестный вашей дочери. Трое подростков не могут быть свидетелями. А воющий на луну Люпин до утра ничего не скажет. Впрочем, его и слушать не станут! Лорд Малфой требовал, чтобы его отправили в Азкабан. Но тут даже министр ответил ему отказом...
– Как она? – раздался голос Люциуса. – Она пришла в себя?
В ответ мадам Помфри недовольно заворчала:
– Лорд Малфой, сколько еще вы будете нарушать покой моих пациентов?!
– Ваше мнение меня нисколько не волнует. Я хотел узнать о здоровье леди Мунрок.
– Такой пациентки у меня нет. Вероятно, вы пришли справиться о леди Блэк. Ей нужен полный покой после такой кровопотери. Так что извольте покинуть лазарет!
– Я должен ее увидеть!
Минерва недовольно поднялась со стула и вышла из-за ширмы.
– Неужели трудно проявить хоть капельку уважения? Селена отдыхает. Вы хотите ее разбудить?
– Профессор, я не уйду, пока не увижу ее.
Селена закрыла глаза и притворилась спящей.
– Извольте...
Девушка услышала, как Люциус приблизился к ее кровати. Он нежно взял ее здоровую руку, погладил кончиками пальцев и поцеловал.
– Теперь ты поймешь, что сделала неправильный выбор... А я буду рядом. Ты должна понять.
====== Глава 8. ======
Минерва МакГонагалл нервно несколько раз поднималась со своего стула и тут же опускалась на место.
– Предупредить меня об этом за неделю до начала учебного года! Мы должны быть на уровне! Я не представляю себе, как мы справимся...
– Неужели декан Гриффиндора дрожит от страха? – вкрадчиво сказал Снейп. – Где же ваша хваленая отвага?
– Северус, я не думаю, что сейчас уместно...
Минерва снова встала из-за стола и подошла к Помоне Стебль. Обычно добродушная профессор гербологии тоже была встревожена не на шутку.
– Вам хорошо говорить, Северус, – заметила она, – на Слизерине учатся чистокровные волшебники. Их родители позаботились, чтобы чада получили достойное воспитание: этикет, языки, танцы...
– Да, мне повезло. Аристократизм у студентов Слизерина в крови, чего нельзя сказать о гриффиндорских... львятах, которые вечно грызутся между собой.
– Слизеринцы вечно шипят, как растревоженные змеи в своем гнезде, – пискнул профессор Флитвик.
Обстановка накалялась. Деканы раздраженно смотрели на Снейпа, сохранявшего полную невозмутимость. В дверь постучали.
– Профессор МакГонагалл? – Селена приоткрыла дверь.
– Дорогая, – Минерва выдохнула с облегчением, – вы-то мне и нужны.
– Я могу чем-то помочь?
– Еще как! Профессор Дамблдор прислал нам сову и сообщил, что Хогвартс выбран местом проведения Турнира Трех Волшебников.
– По этому поводу такая суета? В холле Филч гоняет Пивза, а тот радостно распевает, что к нему едут новые жертвы.
– О, Мерлин! Надо избавиться от этого полтергейста! – всплеснула руками Минерва. – Он приведет в ужас шармбатонских барышень. Мы ударим лицом в грязь перед их директрисой.
– Уверен, что воспитанники Каркарова, – Снейп помолчал немного, наблюдая за реакцией собравшихся – профессор Флитвик поежился, Селена вздрогнула и обернулась к нему, – сумеют справиться с мелким пакостником.
– Не понимаю, – поджала губы декан Гриффиндора, – почему этому... человеку позволили стать директором школы? Как ему вообще можно доверить воспитание студентов после того, кем он был?!
– В отношении меня у вас также есть сомнения, профессор?
– Северус, мы собрались не для того, чтобы обсуждать дела минувших дней, – примирительно заметила Помона Стебль, вымученно улыбаясь.
– Зачем же мы собрались, позвольте полюбопытствовать? Подтвердить тот факт, что единственные воспитанные студенты учатся на моем факультете?
– Северус, я не думаю, что...
– Селена, я помню, где учится моя крестница. Ее воспитанием занимаешься ты, естественно, ее манеры безупречны, – Снейп шутливо поклонился девушке. – Но вот остальные ученики Гриффиндора больше похожи на стаю шелудивых бродячих псов, чем на царей зверей.
– Я думаю, мне не стоит вам напоминать, кто вырастает из этих безупречных леди и джентльменов! – Голос Минервы МакГонагалл звенел от гнева.
Селена встала между ними.
– Я думаю, что нам действительно стоит поговорить о предстоящем событии. Вы что-то хотели от меня, профессор?
Минерва с трудом оторвала горящий взгляд от холодного лица Снейпа.
– Да, дорогая, я хотела попросить вас об услуге. На ближайший год в Хогвартсе вводится обязательное преподавание этикета. И мы хотели бы, чтобы вы заняли место преподавателя.
Флитвик и Стебль улыбнулись и согласно закивали.
– Я? Профессор, я даже не знаю... Я не представляю, чему я могу научить...
– Тому, чему вас учили с детства. Леди Селеста ведь всегда строго относилась к воспитанию детей. И всем известны безупречные манеры семьи Мунрок.
– Вот именно, семьи Мунрок! – усмехнулся Снейп. – Какое к этому отношение имеет прочий сброд?! Чему их вообще можно научить? Даже чистокровные волшебники выказывают полное отсутствие манер и уважения к преподавателям.
– Неужели? Чистокровные же – это ваша стихия!
– Я говорю о ваших студентах, профессор. Близнецы Уизли считают забавным подменить ингредиенты в котле своего соседа. Зелье драконьего огня! Это очень забавно!
– Я их примерно наказала!
– Сняв сотню очков с Гриффиндора за то, что они чуть не сожгли весь класс вместе со студентами? Какая прелесть! А Лонгботтом, который регулярно взрывает свои котлы? Его вы тоже хотите научить манерам?! Боюсь, в зельеварении они ему не помогут.
– У мальчика определенно талант к гербологии, – вмешалась Помона Стебль.
– Поздравляю, значит, он не полная бездарность! Он сможет вежливо общаться с мандрагорами, возможно, на него они не будут орать. Хотя, вероятно, эти уроки могли бы помочь Поттеру – научить его уважать старших. Впрочем, он мало обучаем.
– Северус, вы могли и не выказывать столь открыто свое отношение к мальчику.
– Профессор, оно ни для кого не является секретом. К тому же Блэк успел окончательно испортить мальчишку!
– Северус!
– Селена, я не собираюсь лукавить даже ради тебя!
– Профессор МакГонагалл, я согласна.
– Дорогая, – расплылась в улыбке Минерва, – это первая чудесная новость за сегодняшний день.
– Ты это делаешь мне назло?
– Северус, почему назло? Я просто хочу помочь. Тебе незнакомо это желание?
– Разве нет? Разве не я бродил с тобой ночью по зимнему лесу в поисках твоего грима? Или ты думаешь, мне просто нечем было заняться?!
Девушка замолчала. Что-то было в его глазах такое... Она не могла себе объяснить. С тех пор как Сириус сбежал во второй раз, она больше не видела мужа, разве только во сне. А Снейп постоянно был рядом: навещал Лили каждый день, играл с ней, учил ее. Оставался на ужин, довольный тем, что в отсутствие крестного Гарри уже второе лето подряд проводил с Дурслями. Хотя его родственники соглашались приютить мальчика не более, чем на месяц, полагая, что все остальное время он может проводить и с семьей Блэка. Прочие обстоятельства мало их интересовали.
Для Снейпа же эти недели были самими счастливыми. Ему казалось – пусть это была только иллюзия – что у него появилась семья, где его ждали, любили, где он был интересен. Селена всегда улыбалась, когда он приходил. Просила остаться, если он торопился. Лили не отходила от крестного. Возможно, будь все иначе, и у него была бы такая же семья...
И вот две недели назад вернулся Поттер. Вечно недовольный, вечно обвиняющий всех вокруг в своих страданиях, требующий немедленно отыскать Петтигрю, вернуть Сириуса домой. Мальчику не нравилось, что Снейп так часто навещает Блэков в отсутствие главы семьи. Открыто возражать он не мог, но постоянно маячил за спиной профессора как немой укор.
– Прости, я не хочу обижать тебя...
Селена протянула к нему руку, но не решилась прикоснуться. Он тоже не сделал ни шага навстречу, и ее рука повисла в воздухе, как знак ее мольбы. Девушка была уверена, что он снова съязвит что-то в ответ, но он просто ответил:
– Так не обижай.
*
Семенящую фигуру в балахоне здесь бы приняли за бродягу. Очки, борода. Состарившееся дитя цветов. Цветы завяли и оставили после себя редкие пластинки, яркие плакаты, хиты, гитарные струны и путешествия в недра собственного я. Там были кошмары, перекошенные лица, эйфория, вспышки и радуги, евшие глаза.
Над крышами уже робкий свет заходящей ночи. За спиной добрехивает пес. А впереди тишина-река и витой мост прямо в туман.
Дамблдор посмотрел через перила. Павший желтый лист середины лета вертко скользнул в водовороте и выплыл уже у него за спиной. Маг прислушался. Рыбы долбили своими тупыми рылами илистое дно. В прибрежных ивах едва-едва шептались тени приходящего дня.
Ну вот. Теперь другое дело, теперь то, что надо. Шаги гномов. Люди спят крепко, и для них самая пора. За топотом и скрипом тележек пошла насущная болтовня о кротах и подкопах.
Теперь слушай внимательно. Песенка про старый дом, где амбар с ячменем, где мышь веселится, и всякая птица, и с гномом она пришла поделиться…
Иди на голос. Маг сам стал незаметнее тени. И песенка про амбар все ближе, и ячмень сперва цвел, потом гнул колос, потом услыхал жнеца громкий голос…
Ох! Чуть не выдал себя! Чуть не налетел! Гном с песней и тележкой юркнул под куст бузины на пустыре.
Бравый ячмень, солдатский ячмень, коль не эль, так есть что покрепче, что без ячменя не сварить ни…
А вот тут остановись. Ищи. Ищи скорее. Утренние тени шепчут все тише, тише. Гаснет ночь, и выходит в мир большое светило. Ищи. Ищи скорее. Он! На шапке цветущего тысячелистника догорающий светляк.
Дамблдор аккуратно срезал упрямый стебель. Светляк не упал. И начал разгораться. Ярче, ярче. Маг взмахнул цветком и увидел перед собой фасад старого дома.
Полупрозрачный, он обретал цвет и прочность и скоро стал тяжелой кладкой прошлого века. Вместо звонка – на двери железный молоток – львиная лапа. Мокрая от росы.
Дамблдор взял ее аккуратно двумя пальцами. Нужно было собраться с мыслями. С чего все же ему начать? Он слишком долго не видел хозяина этого дома. Слишком, непростительно долго, попрекаемого всеми за скверный нрав, пристрастие к виски и моряцкую брань.
Нужно собраться с мыслями. Нужно уже постучать. Нужно…
– Кто там?!
Но разве он успел ударить львиной лапой?
– Кто там в такую рань?! Проваливай к дементорам! Или мне помочь?
– Мистер Грюм, прошу прощения…
– Просила лисицу курица… Что надо?
– Мистер Грюм, вероятно, вы меня не узнали, это профессор Дамблдор. Вы, я вижу, не ждали гостей.
Старый маг машинально тянулся к маленькому решетчатому окошку в двери.
– Какой еще Драмбалдур?!
– Мистер Грюм, вы забываетесь…
– Альбус, ты, что ли?!
– Аластор! Великий Мерлин! Насилу ты пришел в себя! Ты спишь крепче, чем положено в наше время мракоборцу.
– А кто сказал, что я мракоборец?
– И не только мракоборец, но и профессор. Будущий профессор Грюм! Если вдруг тебе интересно…
– Тихо. Не ори на всю округу. Оглядись.
– Аластор?
– Никого на хвосте не принес?
– Полагаю, что не должен был…
– Тогда заваливай, чего под дверью торчать.
Один за другим щелкнули три замка. Дверь подалась, будто от сквозняка.
– Заваливай, говорю.
– Мне закрыть за собой?
Дамблдор вошел в полутемный коридор с оленьими рогами, маленьким комодом и пыльным абажуром. За спиной грохнуло, и затрещали заведенные магией ржавые пружины.
Навстречу директору Хогвартса, бухая железной ногой, вышел человек с зажженной лампой. В другой руке зажата волшебная палочка.
– У меня тут по-простому…
Он стукнул лампой о комод, почесал под мятой рубахой и с неизвестным интересом осмотрел свою единственную волосатую ступню.
– Давно, надо признать, я не принимал гостей, Альбус.
– Прости, что пришлось тебя разбудить.
– А! Не начинай… Давай присядем. А то голова раскалывается.
– Можно?
– Кончай церемонии, не на балу.
В гостиной начиналось утро с серыми облаками. Грюм тяжело погрузился в кресло, вытащил из-под себя застрявший край пледа, расправил…
– А! Вот ты где.
Из шерсти выпала фляжка и призывно булькнула. Пришлось наклоняться.
– Ты позволишь? – Дамблдор указал палочкой на камин.
– Тыкай, чего там.
По дровам поползло тихое пламя.
– Аластор, видишь ли…
– Сразу тебе скажу, Альбус, устал я от дел, только если что-то серьезное.
– О, куда уж серьезнее. Правда, может быть, не совсем то, о чем бы ты мог подумать…
– Вечно ты ходишь вокруг да около! Что у вас там, опять из Азкабана сбежал какой-нибудь маньяк, которого вы никак не отловите?
– Ты почти угадал…
– Я таким дерьмом больше заниматься не хочу.
– Видишь ли, Аластор, Хогвартс в самый неподходящий момент остался без преподавателя Защиты от темных искусств. На носу Кубок Огня, и Тьма, боюсь, снова стремится вернуться к нам, и не только из Азкабана.
– То есть ты хочешь, чтобы я приехал к вам учить сопляков вызывать зверушек из волшебной палки? Вот уж дудки!
– Аластор, если бы не мои многочисленные опасения, в особенности касательно судьбы одного моего ученика…
– Тот, что ли, которого Волдеморт покрестил?
– Аластор…
– Гарри Поттер?
– Я верю, этот юноша еще проявит себя в борьбе с темными силами. Но мы должны ему помочь. Впереди у всех нас масса испытаний. И если мы не объединимся теперь, то…
– Альбус, ну мне лень.
– Прошу тебя, Аластор. Поверь, я мог бы написать в министерство и на следующий же день принимал бы у себя в кабинете рекомендованного на вакантное место мага, но…
– Но ты ведь не совсем еще выжил из ума!
– Приятно от тебя это слышать.
– А делать-то что там надо?
– Думаю, и кроме занятий нам будет чему посвятить время.
– Ловить по лесу одичавшего Люпина?
– У каждой ведь шутки есть предел!
– Так он что?
– Мы о нем, как могли, позаботились. Поверь.
– Бабу бы ему надо…
– Аластор?
– Я это вслух сказал?
– Не знаю, но я услышал.
– Ты, я гляжу, шутник.
Они помолчали.
– Я ж тебя знаю, старую лису. Поучить деток… Поучить деток, это, знаешь ли, – Грюм отпил, – любой гоблин сможет. Ты что-то темнишь. Не говорю уже, что я решил отойти от дел, честное слово. Вот пил вчера и думал, стар я уже для большой магии… Пора на покой, поселиться где-нибудь на отшибе нашего поганого зеленого островка, баранов себе заведу, или там коров таких лохматых…
– Кхм…
– А? Хороши планы на жизнь?
– Аластор. Я знаю, оставить ряды мракоборцев тебе было нелегко, учитывая все обстоятельства, не мне о них говорить…
– Я и не просил, знаешь ли…
– Но сейчас речь идет, возможно, о будущем всего нашего магического мира. Я чувствую, что грядет новая война, новая и в сотни раз страшнее и разрушительнее прежних. Не смогут помочь ни самые могущественные маги, ни самые сильные заклинания, но лишь…
– Не напирай, знаю я про это ваше пророчество. Мальчик Гарри, туда-сюда, еще штаны забывает застегнуть, но Избранный, сразится с Тьмой…
– И я верю, что он сможет победить…
– А! – Грюм махнул рукой и булькнул фляжкой. – Ты сперва с Турниром разберись.
Директор Хогвартса улыбнулся.
– Я тебя все же заинтересовал! И ты совершенно прав, Аластор. Год будет непростой. К нам приедут гости. Да, Шармбатон и Дурмстранг.
– Дурмсранг? С этим некрофилом Каркаровым?
– О! А ты знаком с мадам Максим?
– С какими только мадам я не был знаком, знаешь ли.
– В общем, Аластор…
– Э?
– Я прошу тебя как друга, мне не на кого больше положиться, а предчувствия… Слишком нехорошие предчувствия гнетут меня уже много дней.
– У тебя же есть твой замечательный Поттер! Он как вынет палку, да как начнет ей махать! Или как там сказано в вашем пророчестве?
– Ты меня режешь, Аластор.
– Короче, думал я намедни наведаться к вашему толстяку. По своим делам. Жди, в общем. А то осрамишься еще на старости лет перед гостями, что потом с вами всеми делать?
– Аластор, ты согласен.
– Только не думай, что тебе удалось заплести мне мозги твоим Поттером.
– Прошу тебя, будь ему защитником и учителем. Особенно ему.
– Разберемся, не впервой.
====== Глава 9. ======
Селена сидела в отведенном ей кабинете, пытаясь привыкнуть – она в первый раз за учительским столом, пусть пока еще в пустом классе. Отсюда все выглядит по-другому. Или нет? Воспоминания о школьных годах остались самыми светлыми, яркими, правильными. Но она была ученицей...
Уже вечером школа наполнится звоном детских голосов, а на следующий день начнутся занятия. Девушка все еще не представляла, что она будет говорить, чему учить. Она позволила втянуть себя в эту авантюру, смешно сказать, назло Северусу. А ведь он столько лет был ей другом. Сейчас, оглядываясь назад, она могла это признать. Даже если то, что он делал, было во имя Лили – живой или мертвой... И ради какой из них больше? Хотя многое ее раздражало, многое мешало их странной дружбе, особенно постоянная вражда между ним и Сириусом, но он всегда был рядом, когда ей это было нужно. Ужасная дождливая ночь, когда родилась Лили, и первый год жизни малышки, раннее утро, когда Снейп появился у нее на пороге, чтобы спасти их от нападения пожирателей, зимний лес, в котором она искала мужа... А Сириус?..
Сердце больно сжалось. Послышался звон разбивающегося стекла. Она оглянулась. На подоконнике в стеклянных брызгах стоял крайне довольный собой Вермин.
– Проклятый мешок с перьями...
Птица позволила себя поймать, чтобы отвязать от лапы письмо. Селена готова была поклясться, что старая неясыть смеется над ней, будто зная, что написано в послании. Когда конверт оказался в руках девушки, птица издала гортанные булькающие звуки, похожие на злобное хихиканье, и вылетела через разбитое окно.
– Громовещатель... Что за... Словно я маленькая!
Погруженная в разглядывание конверта, девушка не заметила, как дверь класса приоткрылась, и Снейп сделал несколько шагов вперед. Кабинет истории магии, который выделили Селене для проведения занятий, она делила с призрачным профессором, так что зельевар был уверен, что застанет ее одну. Обычно он не стремился покидать свои подземелья. Каждый класс хранил воспоминания, здесь повсюду была Лили. В присутствии Селены он еще сильнее ощутил это, ведь девушки были неразлучны во время учебы. Только потом два этих идиота, Поттер и Блэк, растащили их по своим углам! Выскочка и бунтующий аристократишка! Снейп тихо опустился за последнюю парту, не зная, что делать.
Селена сломала печать на конверте, ощущая себя девчонкой, которую мать будет распекать за нерадивость. Бумага тут же ожила, сминаясь и свиваясь в подобие лица. Искривив бумажный рот, леди Селеста орала на дочь.
– Позор рода Мунроков! Все твои предки Перевеллы, Слизерины, Мунроки и Блэки переворачиваются в семейных склепах. Леди Мунрок будет давать уроки хороших манер магглорожденным! Стадо бешеных кентавров навстречу тому, кто подал тебе эту идею! НИКОГДА! Ты слышишь, никогда моя дочь не станет работать учительницей в Хогвартсе. Ты хочешь, чтобы все благородные семьи обсуждали твой вопиющий поступок?! Разорви меня оборотень, если они не будут говорить, что мы вынудили дочь стать нищенствующей гувернанткой, бросив ее на произвол судьбы! Твой муж опорочил честное имя Блэков! Не делай то же самое со своей фамилией! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ!
В следующий момент письмо взорвалось в воздухе на десятки бумажных обрывков, тут же вспыхнувших и оставивших после себя только облачко темного едкого дыма.
– Ох... – выдохнула Селена.
Она почувствовала, что в глазах защипало от накативших слез. Так ужасно было снова ощутить себя без вины виноватой. Ведь она стала материнским разочарованием с тех пор, как поступила на Гриффиндор. Леди Селеста восприняла этот факт как предательство. Дочь, ее отражение, вместо того, чтобы сделать то, что не смогла совершить мать, шла совершенно иным путем. Не было нужды говорить, что не она выбирала факультет, ее туда определяла Шляпа – этот аргумент был ничем для рассерженной дамы.
