Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)
– Я знаю, па...
*
– Я помешал тебе... Прости! Ты на елку любовалась.
– А? – Тонкс опустила палочку, ее губы еще шевелились, произнося заклятие. – Римус! Что? Нет, проходи. Я... так... вспомнила кое-что.
Палочка вернулась в задний карман джинсов.
– Красивая елка...
– Да... Помнишь, в прошлом году...
– На тебе было потрясающее платье!
– Да ладно! Это все Селена. Я даже носить такое не умею...
– Ты выглядела, как фея. Тоненькая, хрупкая, прекрасная, – Люпин покраснел. – И Доусон не мог от тебя глаз отвести... Прости!
– Нормально... – Рука нашла его пальцы, слегка сжала. – Нет, правда! Спасибо, что ты о нем вспомнил. Всего-то год прошел с тех пор! Не верится... Я кое-что сделала, как раз в память о Гекторе. Ему бы понравилось...
Глаза заблестели непролитыми слезами. Мотнула головой.
– А ты тут что?
– А? Да я... Все уже собрались за столом. Молли просила поискать тебя. Говорит, что при таком количестве любителей покушать тебе может не хватить еды, хотя ты и клюешь как птичка. – Улыбнулся, получив улыбку в ответ. – Но если ты поторопишься, она прибережет для тебя лакомые кусочки.
– Словно я любимое домашнее животное. Или больной ребенок. Все до сих пор со мной носятся!
Рассмеялись в унисон. Пошли к двери. Что-то спустилось с потолка, коснувшись плеча. Люпин поднял глаза.
– Омела?..
– Я и не думала, что уже...
– Это ты?
– Это Гектор... То есть его заклятие. Он меня научил. Его отец придумал внезапно появляющуюся омелу, когда ухаживал за его мамой. Здорово?
– Ну... – На лбу выступила испарина. – Я никогда...
– Странно, что мы под омелой. Под омелой Гектора... – Потерла лоб. – Надо что-то делать. Иначе она будет преследовать нас весь вечер...
– Хм... Да? – Робко коснулся губами ее лба. – Теперь все?
– Я думаю, Гектор не обидится... – Силилась улыбнуться, а потом вдруг потянулась к нему, скользнув губами по щеке. – Это же его омела.
Тут же отвернулась и пошла к выходу. Люпин прижал ладонь к щеке.
*
– Что это?
– Это?
– Вот это!
– Это елка...
– Я не слепой! Вижу, что елка. Объясни, что она делает в моей гостиной.
– В нашей гостиной...
– Да, все время забываю, что ты здесь тоже живешь.
– Если тебе это в тягость, я сегодня же переберусь...
Не договорила – задумалась, а куда ей идти. Фамильный дом Блэков – огромный склеп воспоминаний, где все причиняет боль. Дом леди Гвиневры... Вновь ощутить то, что она попала в чужую игру и поневоле из пешки превратилась в королеву... Особняк Мунроков – последнее место на свете, где она бы хотела оказаться!
– ...вернусь в Хогсмид. Профессор МакГонагалл не будет возражать...
– Я – твой муж! И я буду возражать. Если тебе так нужна эта елка, оставляй ее. Что это ты на нее нацепила?
– Нашла коробку с игрушками на чердаке. Подумала, что тебе не понравится, если я украшу елку шарами с гербом Блэков.
Снейп скривился.
– Да уж! – Подошел ближе, коснулся вырезанных из дерева крошечных санок, запряженных оленями. – На чердаке нашла...
С тех пор как умерла мать, никому и в голову не приходило наряжать елку. Да и праздновать было нечего! Рождество – семейный праздник... Одиночки проводят его за учительским столом Хогвартса, нацепив на лицо выражение вежливой скуки и мечтая поскорее убраться с этих обнажающих души посиделок.
– Лили обещала приехать после праздника в Хогвартсе. Она написала, что не может пропустить прием у Слизнорта. Дамблдор просил...
– Я знаю! – отмахнулся Снейп. Наряженная елка продолжала нервировать.
– Пусть она увидит, что здесь тоже есть праздник... Мы ведь еще живы...
– О да! Мы живы...
*
– Гарри, мой дорогой мальчик! Вот и вы! Надеюсь, не откажете старику в маленькой прихоти, – масляная улыбка. – Только для этого придется разлучить вас с вашей прелестной спутницей. Не припомню ее имя... Но это ненадолго.
– Это Полумна Лавгуд, профессор. Ее отец издает “Придиру”.
Огромные голубые глаза Полумны с восторгом рассматривали золотую драпировку зала, скользили по белым пиджакам официантов, разносящих напитки.
– Я никогда не бывала в таких местах... – Длинный белокурый локон накручивает на пальчик, поворачиваясь вокруг своей оси.
– Что? “Придиру”?! Право же, странный выбор... Но вы готовы отвлечься на минутку?
– Конечно. А в чем дело, профессор?
– Хочу сфотографироваться с вами. Для моей коллекции.
За спиной фотографа показалась Лили под руку с Невиллом. Платье темно-вишневого оттенка, длинное, в пол – дань памяти отцу. Волосы, собранные в затейливую прическу.
– Лили, вне всякого сомнения, вы королева моего вечера.
Слизнорт бесцеремонно оттеснил Лили от ее спутника.
– Эм... Лонгботтом, кажется? А разве вы не должны разносить напитки? Мне казалось...
Невилл покраснел до корней волос.
– Простите, профессор, должно быть, тут какая-то ошибка. Я просила Невилла сопровождать меня на прием.
– Конечно, конечно! – Недоуменный взгляд в сторону молодого человека. – Не понимаю я современную молодежь... Еще один странный выбор... – Расплылся в улыбке. – Но я не собираюсь читать вам нотации, моя дорогая. Просто хочу попросить быть моей спутницей на этот вечер! А ваш кавалер пусть остается...
Лили с тоской посмотрела на Невилла.
– Какая грация! Какое изящество! У вас врожденное чувство стиля. Ваша бабушка, язык не поворачивается называть так великолепную леди Селесту...
– У меня тоже...
– Вот видите! Мерлин мой, какие роскошные приемы устраивают в доме Мунроков! Изысканное общество, потрясающие блюда! А уж хозяйка дома... – Глаза Слизнорта подернулись мечтательной дымкой. – Кстати, моя дорогая, не откажите старику в маленькой слабости – одна фотография для коллекции. Чудесно, – рука скользнула на талию, – улыбайтесь, дорогая.
– Крестный, – Лили с радостью выскользнула из объятий Слизнорта, – я завтра вечером...
– Мы завтра вместе сядем на поезд.
– Правда? Вот здорово! Я боялась, что не найду дорогу. Ты тоже приглашен на прием?
– Не думаю, что хочу тратить время среди галдящих подростков. Мне нужен Поттер!
– Кажется, он был вместе с Гермионой. – Невилл махнул рукой за золотую занавесь. Он смотрел на Снейпа, будто кролик на удава. – Она прячется от этого... МакЛагена... А вот и она...
Гермиона прикрыла лицо руками, оглядываясь назад. Лили схватила ее за руку.
– Ты пригласила Кормака?
– Это было ошибкой!
– Мисс Грейнджер...
– Простите, профессор, мне нехорошо...
Снейп решительно двинулся к занавеси – стоящего за ней парня вырвало прямо ему под ноги.
– Кто додумался подавать драконьи яйца?! – простонал МакЛаген.
– Это был драконий фарш, – усмехнулся Гарри. – Профессор Снейп...
– Мерлин мой!
– Я не Мерлин, МакЛаген! А вы будете целый месяц оставаться после уроков! Понятно? Теперь вы, Поттер!
– Сэр, мне надо вернуться на вечеринку. Моя спутница...
– Легко переживет без вас еще пару минут. У меня для вас послание от профессора Дамблдора! Он выражает вам почтение и желает приятных каникул. Он странствует и не вернется до начала семестра.
– Странствует? Но что это означает...
Но зельевар больше ничего не стал объяснять. Он стремился побыстрее покинуть зал, атмосфера праздника угнетала его. В дверях он столкнулся с Филчем, тащившим за рукав Малфоя.
– Профессор, этот мальчишка шнырял по коридору без видимой цели! Когда я его поймал, он стал бормотать, что приглашен на прием к профессору Слизнорту.
– Пусти меня, грязный сквибб! Никуда я не приглашен!
– Мистер Филч, можете быть спокойны, я провожу Малфоя в его комнату.
– Крестный...
– Не сейчас, Лили. Я занят!
– Слышала, Блэк, тебе не место в мужских делах!
– Поосторожней со словами, Малфой!
– Ах да! Я и позабыл, что эта... теперь ваша падчерица!
– О да! Я теперь падчерица твоего декана! – Лили подошла вплотную к Драко. Воздух в комнате стал тяжелым, как перед грозой. – И это лучше, чем иметь отца, запертого в Азкабане!
Снейп оттащил Драко в сторону.
– Лили, тебе следует успокоиться! С Малфоем я разберусь сам! – Поискал глазами в толпе. – Поттер! Составьте компанию мисс Блэк!
====== Глава 10. ======
Как же одиноко! Разве может быть так паршиво в Сочельник? Этот урод, Скримджер, чтоб ему в Тартар провалиться, отменил ежегодный прием в Министерстве. И как?! Как теперь она увидит... его?
Долорес Амбридж мерила шагами свой кабинет. Возвращаться домой, зная, что остальные сейчас собираются у праздничного стола, было невыносимо! У нее даже елки дома нет... В прошлом году была – вся в перламутровых шарах, за которые она выложила кругленькую сумму маггловскому антиквару, и в розовых бархатных бантах. Чудесная елочка для Золушки! В прошлом году она знала, что увидит лорда Мунрока... Столько ожиданий, столько тайных желаний... Все было испоганено этой Горгоной, его женой!
Кто бы мог подумать, что в этом году все будет еще хуже! Конечно, ее никто и не подумал позвать на Рождественский прием в дом Мунроков. Хотя она несколько раз специально попадалась на глаза лорду Максимусу... В надежде... Но он, вероятно, не забыл тот конфуз с полтергейстом. Будь прокляты эти поганые стажеры! А прежде всего эта наглая девица, что посмела прийти с извинениями! Миссис Грюм. Наверняка у нее с головой не в порядке – только чокнутая могла выбрать такое себе в мужья! Надо, кстати, обсудить с министром уместность ее пребывания в аврорате. При случае, разумеется.
Каблуки снова и снова стучали по черному мрамору – от окна до двери тридцать два шага. И еще пятнадцать до стола. Красное дерево, резьба – с каждого угла скалятся китайские драконы. Очередная находка в пыльном маггловском магазинчике. А она одна в этом огромном кабинете. В такой вечер...
Раздобыть бы мантию-невидимку, чтобы проникнуть на прием к Мунрокам! Только где же ее взять? Вот не пожалела бы любых денег... Ничего бы не пожалела! Лишь бы увидеть его... Только разок...
*
– Дорогая, что за мрачный наряд? В Сочельник...
– С каких это пор ты интересуешься моим гардеробом? А впрочем, завтра на прием я надену что-нибудь повеселее. Если тебе угодно...
– На моей памяти в черное ты одевалась дважды – на похороны твоей матери и... – голос дрогнул, – когда умер Максимус...
– Это не черный! Он меня старит. Цвет черненого серебра... Вполне подходит к моему настроению.
Длинные опаловые серьги полыхнули радугой в приглушенном свете ламп.
– И какое же у тебя настроение?
– А какое оно может быть? Сам подумай – Селена предала меня! Я едва смогла написать ответ Люциусу... объяснить ему... Какой позор!
– Ты говоришь так, словно наша дочь сбежала из-под венца.
– Так и есть!
– Вот уж не слышал, что Скримджер разрешил многоженство.
– Хватит смеяться! Нет никакого повода для шуток! Если бы та женщина не настаивала на том, чтобы Люциус женился, не подсовывала ему эту бледную моль, возможно, я заставила бы Селену...
– Та женщина, надо думать, это Мадлен Малфой?
– Не упоминай это имя в моем доме!
– Это и мой дом. Так было и так будет. И теперь мы остались с тобой вдвоем. Даже без призраков прошлого.
– Это мое первое Рождество без...
– Без него? Мерлин мой! Когда же ты наконец поймешь? Это твое первое свободное Рождество! До этого у тебя были все праздники, все дни без него. – Горечь разъедала каждую фразу, словно ржа старое железо. Имеющие уши да услышат! Вот только слышать никто и не хотел. – А теперь все дни только со мной.
Леди Селеста холодно посмотрела на мужа, поднялась и протянула ему руку.
– Дети ждут. Надо идти к столу.
– В черном?
– Это черненое серебро. Очень подходит моему настроению.
*
– Кэнтингтон, что это?!
– Так ведь Сочельник же, лорд Малфой, сэр...
– Поэтому ты притащил мне эту полузасохшую палку?! Это перестало быть елкой пару лет назад!
– Что вы, сэр! Всего пару недель назад буря поломала... Она еще почти свежая, даже зеленая...
– Была! Идиот, ты и правда думаешь, что мне весело? Что мне хочется отмечать?
– Я вот и виски принес... Его прислала леди Мунрок с письмом...
– Так что же ты молчишь, троллья башка?!
Кэнтингтон подобострастно оскалился и суетливо выложил на стол большой конверт с гербом Мунроков, оттиснутым на алом воске. Рядом поставил серебряную флягу. Пробка в виде змеиной головы сверкнула изумрудами глаз.
– Леди Мунрок и меня не забыла... Тоже мне...
– Заткнись! И убери отсюда это... дерево... Больше писем не было?
– Вы интересуетесь, не было ли от миссис Снейп?
Лорд Малфой изменился в лице – Кэнтингтон шарахнулся к стене.
– Эм... бывшей леди Блэк...
Расстояние между ними всего несколько шагов. Ублюдка можно задушить голыми руками! Но...
– Так письма... – задохнулся от еле сдерживаемой ярости, – были?
– Нет... От нее нет... Только от мистера Северуса Снейпа... Одно...
В руке показался тонкий желтоватый конверт. Лорд Малфой тут же разорвал его, достав записку в несколько строчек.
– Так это правда!
В стену полетел колченогий стул.
*
Чужой дом, чужая комната, чужое кресло... Может ли все это стать родным? Ожидание, но не чуда... Избавления, возможно.
За окном медленно кружится снег. Фонари не горят, поэтому снежинки кажутся призрачными серыми насекомыми. Елка, а на кухне все готово... Жестокое кресло не спешит распахнуть уютные объятия, но ему не под силу выжить ту, что убивает время на его потертом кожаном сидении.
И вдруг все меняется... Или это только иллюзия? Но она снова на площади Гриммо в мягком кресле с чуть потертой зеленой обивкой с серебряными цветами. Пахнет домом... Странно, раньше родовое гнездо Блэков не казалось таким родным. Веки опускаются, хочется спать в дремотной атмосфере вечерней гостиной, где в камине потрескивают смолистые поленья, а за тяжелыми бархатными шторами правит бал ночь. В углу огромная ель, украшенная старинными игрушками. Фарфоровые личики фей и пикси, троллей и волшебников смотрятся в полумраке совсем живыми.
Теплая рука ложится на плечо. Не открывая глаз, прижимается к ней щекой, стараясь запомнить кожей это ощущение. Это больше, чем любовь, чем физическая потребность близости... Счастье вдруг сошлось в этом кратком прикосновении. Она знала, что стоит повернуть голову – и он окажется рядом, такой родной, такой настоящий. Живой!
– Сириус...
Напряженная холодная ладонь опустилась на предплечье, тряхнула, развеивая накатившую дрему.
– Мы приехали. Встречай дочь.
– Северус...
Провела рукой по лбу, поправила волосы, прогоняя остатки сна. Встала, обернулась. В дверях появилась Лили.
– Здравствуй, мама.
– Милая! – раскрыла объятия. Глазами дочери на нее смотрел Сириус.
*
Все давно легли спать. Рон уже пару часов как храпит – только раз проснулся и бормотал что-то про гигантских пауков, атакующих Хогвартс. Даже упырь на чердаке не завывает, вероятно, простудился и окончательно потерял голос.
Гарри сидел на узком облупившемся подоконнике и вглядывался в старую фотографию. Первый состав Ордена Феникса... Глаза скользили по юным улыбающимся лицам. В них было столько жизни, столько веры в собственные силы. Родители Невилла, Фрэнк и Алиса, держались за руки. Рядом с ними улыбалась Марлин МакКиннон, мама Мэгги. Гарри слышал разговоры о том, что Сириус убедил ее вступить в Орден, а потом к ней присоединился и муж, и его брат с женой. За это старик МакКиннон затаил обиду на Блэка. Орден забрал у него все, оставив только маленькую Маргарет... Еще одна сирота...
Люпин смущенно пытался спрятаться от объектива за Хагрида. Заметивший это Петтигрю дергал за рукав Джеймса... Гарри провел пальцем по фигуре отца. Он чувствовал себя до невозможности одиноким.
– Мразь...
Рука тут же сжалась в кулак. Как же он ненавидит эту крысу Петтигрю! Суставы хрустнули, костяшки пальцев побели. Чтобы успокоиться, он перевел глаза на лицо мамы. Она бы обязательно обняла его перед сном, а сейчас это делает миссис Уизли. А до этого Селена...
Она тоже была на фотографии. Рядом с Сириусом. Его рука уверенно лежала у нее на талии. Самый храбрый, самый сильный! Он мог бы стать ему вторым отцом. И его нет... А в его семье хозяйничает Снейп – грязный ублюдок!
*
– Драко, сынок! Успокойся!
– Это мне говоришь ты? Да как он смеет давать мне свои идиотские советы? За шесть лет в Хогвартсе он не сумел разделаться с придурошным Поттером! И туда же!
– Драко...
– Он хочет мне помочь! Но это только мое дело! Мне его поручил Темный Лорд! И мне не нужен никто – вся слава достанется мне, и только мне!
– Драко, я просила профессора Снейпа...
– Ты?! Ты просила его? Неужели ты настолько не веришь в то, что я справлюсь с этим сам?
– А вот я верю, – с неосвещенного углового дивана, отбросив на пол тяжелую бархатную подушку, поднялась Беллатриса. Глядя прямо в глаза Драко, она наматывала на палец длинный блестящий локон. – Я верю, что наш малыш совсем справится! Только посмотри, какой вырос мужчина!
Драко шарахнулся в сторону, не дав тетушке себя обнять. Беллатриса рассмеялась низким грудным смехом.
– С характером! И, правда, Цисси, я же говорила тебе, что не стоило ходить к этому заморышу-зельевару.
– Не тебе решать, что мне делать! – окрысилась Нарцисса. – У тебя нет детей. Что ты вообще можешь знать о моих чувствах? Северус мне уже помог. Он женился на вдовушке Сириуса.
– Да, – мечтательно протянула ее сестра, поднося к губам прядь волос. – С каким наслаждением я покончила с ним, с нашим не в меру ретивым кузеном. Жаль, не успела разобраться с племянницей, маленькой леди Блэк. Но все еще впереди.
– Не смей! Ты не тронешь эту девчонку!
– Это еще почему? Материнский инстинкт велит защищать всех крошек?
– Северус обещал поддержать Драко. Но мы не должны трогать девочку, его крестницу. И его жену...
– Мне не нужна его поддержка!
Драко вылетел из комнаты, за его спиной с грохотом захлопнулась дверь. Подождав, пока стихнут шаги племянника, Беллатриса обвила руками плечи сестры.
– Но ты бы ее тронула, – змеей прошептала она в самое ухо, – Селену, не так ли? От нее бы ты с удовольствием избавилась. Знаешь, как он смотрел на нее в Отделе тайн? Люциус... Будто он готов был бросить все, лишь бы она согласилась пойти с ним. Он спас девчонку, ее дочь – закрыл собой. Он ее любит...
Сладкий яд медом стекал с губ. Нарцисса бледнела, ее плечи дрожали, стиснутые жесткими горячими пальцами Беллатрисы.
– Неужели после этого всего...
– Ради сына!
– А если бы не Драко, ты бы...
– Убила ее! С превеликим удовольствием разорвала на части голыми руками! Довольна?!
– Это все, что я хотела знать.
Покачивая бедрами в такт одной ей слышной мелодии, Беллатриса удалилась вслед за Драко. Невидящими глазами Нарцисса уставилась в царящую за окном ночь.
*
От печи жар. И лицо все красное, наверное. Успеть бы сбегать наверх, переодеться, причесаться… Как-никак праздник.
Повернулась, взглянула на часы.
Еще пять минут.
Дай Мерлин, чтобы хоть в этот раз…
Вроде делала все правильно. И в кипятке купала, и солью и травами натирала, и даже в кладовке на три дня – не положила, нет, подвесила, как миссис Уизли учила…
А запах ничего, аппетитный даже…
В стекло снаружи ударилось со стуком.
Вздрогнуть не успела, палочка сама вскинулась.
– Ох… Мерлин…
Ставню приподняла, протянула руку, осторожно уцепила куцее крыло.
За спиной скрипнула дверь и клацнула нога.
– Какого дементора?! Что еще за комок перьев?
– Аластор, Мерлина ради… Это же Стрелка!
– Да? Ты ее проверяла?
– Я и так вижу.
– Может, это замаскированный…
– Аластор!
Магический глаз – круглый, ярко-синий – перекрутился в глазнице.
– А-а… И то верно. Такую драную сову, как у этих обалдуев Уизли, еще поискать.
– Аластор…
Конверт хрустнул под пальцами.
– Ну, и что там у них? Опять беда с чудо-мальчиком? Опять бросать все к чертям и бежать вытирать ему сопли?
– Они просто поздравляют нас с Рождеством и… Ой, гусь!
От печи жар.
И запах поплыл по всей кухне.
А ведь ничего, аппетитный даже…
– Поздравляют, говоришь…
Золотистая корочка прямо пышет…
– Приглашают в гости.
– Ну конечно! Приглядывать за Избранным!
Повернулась.
И не ожидала, что так близко.
И так тепло.
Будто снова жаром от огня…
– Аластор. Это завтра. А сегодня Сочельник, у меня, кажется, получился гусь, и я хо…
Большая ладонь скользнула по волосам и вниз, к плечу.
– Хотела надеть праздничное…
Здоровый, светло-голубой глаз прищурился.
– Ну, это успеется.
Большая ладонь – горячая.
Словно жаром от огня…
– А как же гусь?
– Потом разогреем.
====== Глава 11. ======
– Гарри! Гарри, постой!
– А-а, Лили! Как прошли каникулы в компании твоего нового папочки?
– Зачем ты так? Ты же знаешь, папу... никто никогда не заменит. Ни для меня, ни для мамы.
– Да неужели?! Так зачем же она поспешила сменить фамилию? Искала утешения в новом браке?
– Да перестань уже! Хватит! Мы слышали о том, что произошло с Норой. Мама встречалась с миссис Уизли...
– Интересно, зачем?
– Тебе и правда интересно? Она помочь хотела – ведь их дом сгорел! И все потому, что ты был там.
– Так вот как вы все думаете! Что все беды из-за меня? Так отойди подальше, вдруг с тобой что случится!
Гарри оттолкнул девочку. Она оступилась, впрочем ее тут же удержала твердая рука.
– Можно узнать, почему вы орете на всю школу, Поттер?
– У вас отличный слух, профессор. Похоже, кроме вас никто ничего не слышит в этом шуме.
Гарри махнул рукой в сторону заполонивших коридор учеников, делящихся впечатлениями от каникул во время перемены.
– Да-да, не забывайте, что и со зрением у меня полный порядок. Я наблюдаю за вами, Поттер. А сейчас вас ждет у себя директор. Советую поторопиться.
*
– Теперь, Гарри, самое главное – получить подлинное воспоминание. А не то, что профессор Слизнорт подправил в своих целях...
– Я не настолько близок с профессором, чтобы он захотел открыть мне то, что скрывает даже от вас.
– Я думаю, Лили будет рада помочь. Хотя я и не могу рассказать ей обо всем. Ее крестный категорически возражает против того, чтобы она знала все подробности...
– Тогда мне и вовсе не нужна ее помощь!
– Почему же? Она не справляется?
– Справляется? С чем? В ее присутствии профессор Слизнорт только и делает, что расточает комплименты ей и ее вкусу. Ах да, она же унаследовала его от своей удивительной бабушки, которую язык не поворачивается... Эта мегера ненавидела Сириуса!
– Да, да... Но у леди Селесты действительно безупречный вкус. Глупо было бы это отрицать. К тому же... Гарри, ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи... В свое время профессор Слизнорт был увлечен ей. Страстно увлечен. Она, конечно же, не обращала внимания на его ухаживания. Но... леди Мунрок занимает особое место в коллекции воспоминаний Горация.
– Не понимаю...
– Чего же, мальчик мой?
– Почему вечно оказываются замешаны...
– Женщины? О, это как раз очень просто и одновременно непостижимо сложно. Магия любви подчиняется только своим законам. Я годами пытался уловить ускользающую от меня нить истины. Но увы! Как бы близок я ни был к своей цели, но до конца так и не постиг этот предмет.
– Любовь? Она, вероятно, очень жестока, даже если она и существует. Или очень лжива!
– Гарри, я не узнаю тебя! Именно твое умение любить и верить не раз спасало тебя!
– Сириус тоже любил. И верил! А после смерти его жестоко предали те, кто был ему всех дороже!
– Ну, хватит, – старый волшебник обхватил подростка за плечи левой рукой. Больная правая бессильно свисала вдоль тела. – Я успокою тебя, если скажу, что это я настаивал на том, чтобы Селена снова вышла замуж?
Гарри шарахнулся в сторону и с недоумением уставился на директора.
– Вы?!
– Да, я. Мы должны поступать так же, как наш враг. Собирать силы, а не растрачивать их попусту. У Селены в руках большая сила – мы не имеем права ее потерять. Это все, что тебе пока следует понять. А теперь иди.
– Это все...
– Помни, нам очень важно получить подлинное воспоминание о Томе Реддле.
*
– Слизнорт избегает меня. Стоит мне с ним заговорить, запирается у себя в кабинете. Словно у него целая куча неотложных дел!
– И как это он мог позабыть про своего принца зелий?
– Я пытался расспросить его об... Об одной вещи. Но вышло несколько неловко.
– Понятно.
– И что тебе понятно? Мне вот вообще ничего не понятно! Как я теперь смогу поговорить с ним снова, если он этого не хочет!
Гарри толкнул стол, чернильница качнулась и упала, заливая черным лежащие на столе пергаменты.
– Аккуратнее! Это же индийская гигантская каракатица... Их почти невозможно смыть.
– Откуда я знал!
– Плакала моя работа по древним рунам...
– К троллям твои руны! Что мне делать?
– Ты просишь у меня помощи?
– Не хочешь помогать, так и скажи! Кончай ломаться!
– Дамблдор просил меня помочь... Значит, я помогу.
– Заговоришь зубы Слизнорту? И он милостиво ответит на мои вопросы?
Лили бросила в камин испорченный пергамент и уставилась на вспыхнувшие на нем язычки огня.
– Нет... Нужно придумать повод... какую-нибудь очень вескую причину, чтобы Слизнорт принял тебя у себя. В неформальной обстановке.
Гарри смотрел на забрызганные чернилами учебники.
– Капли попали только на обложку... Извини, я не хотел. – Он покрутил в руках красную коробку в форме сердца, перевязанную шелковой лентой. – Сюда тоже попало. Совсем немного.
– Пустяки. Все равно это оставили для тебя.
– Для меня?! Кто?
– Там под лентой записка...
– Ромильда Вейн думает обо мне... Что за бред!
– Что?
– Я говорю, бред какой-то! Посылать мне конфеты!
Лили быстро подошла к столу, мельком взглянув на записку, открыла коробку и понюхала конфеты.
– Это не бред, Гарри, – довольно улыбнулась. – Это твой шанс! В этих конфетах приворотное зелье. Понимаешь?
– Ничего не понимаю. И понимать не хочу! Эта Ромильда вообще рехнулась, похоже.
– Нет, она помогла нам. Теперь надо только накормить кого-то этими конфетками...
– Ты с ума сошла? Зачем?!
– Затем! Потом ты отведешь отравленного к Слизнорту. И попросишь помочь. Профессор тебе не откажет.
*
– Гораций, ты уверен, что ничего не добавлял в медовуху?
– За кого ты меня принимаешь, Альбус?! Бутылка была закупорена. К тому же в чудесной подарочной упаковке. Зачем мне надо было ее вскрывать, а потом снова запечатывать? И потом, до вторжения этих молодых людей у меня были свои планы на этот напиток...
Директор взял из рук Слизнорта бутылку и принюхался.
– Чудесный аромат! Насыщенный с легким оттенком корицы. Божественный эликсир, если не сдобрен ядом. И кому же ты собирался его преподнести, если не секрет?
– Первоначально тебе, но...
Подняв глаза на удивленные лица кругом, Слизнорт засуетился, даже пару раз махнул рукой в воздухе, будто отгоняя назойливых насекомых.
– Оставьте свои подозрения! Да, сначала я собирался распить ее с тобой, но после того, как мисс Блэк напомнила мне о любви своей... леди Мунрок к этому напитку, я решил послать его по случаю... – Вдруг он в ужасе прикрыл рот пухлой ладошкой. – О! Случилось бы непоправимое! – Лицо Слизнорта посерело. – Это катастрофа!
Дамблдор подошел к нему и пару раз встряхнул за плечо левой рукой. Правая почерневшая кисть пряталась в складках серебристой мантии.
– Приди в себя, Гораций! Мы не собираемся обсуждать все возможные варианты. Просто необходимо установить, кто же все-таки отравил напиток. И кого хотели отравить.
– Очевидно же, что меня... – слабым голосом отозвался Слизнорт. – Я благодарю небеса, что этот мальчик... Уилбоу...
– Уизли.
– Э... да, Уизли, спасибо, Северус... выпил это раньше меня. Хвала Мерлину, кто-то подсунул ему конфеты с любовным эликсиром!
Гарри и Лили молча переглянулись.
– Северус, – Дамблдор повернулся к Снейпу, сжимающему в руке пресловутую бутылку, – вы можете определить, что это за яд?
– Мне нужно провести кое-какие анализы, чтобы сказать точно.
– Конечно, конечно... Пусть это всем нам послужит уроком. Теперь даже в Хогвартсе мы не можем чувствовать себя абсолютно защищенными.
*
– Куда мы идем, Гарри? Куда ты меня тащишь?
– Давай быстрее, Лили! Я чувствую, что мне сегодня нужно увидеть Хагрида. Лучше всего прямо сейчас.
– На закате?
– Лили, не ворчи. Весна, тепло, чудесная погода.
– С чего бы ты стал таким ценителем природы?
– Я выпил Феликс фелициус.
– Что?!
– Да не замирай ты! Пошли!
– Ну уж нет! Пока ты мне все не объяснишь.
– Ладно. Просто Рон мне сегодня сказал, что со Слизнортом у меня пока одни неудачи. Вот я и подумал – а он прав! Мне нужна удача. И выпил зелье. А потом понял, что мне нужно увидеть Хагрида. Кстати, пойдем уже! В теплицах нас может увидеть профессор Стеббль, и тогда нам не выбраться из замка. Добрый вечер, профессор Слизнорт.
Слизнорт подскочил на месте, выронив ножницы, которыми состригал сочные темно-зеленые листья.
– Гарри, как же вы меня напугали! Я тут... мне нужно для одного зелья... О, Лили, и вы здесь.
– Добрый вечер...
– Простите, профессор, мы не хотели вам мешать. Мы идем к Хагриду.
– Сейчас? Уже поздно. Я не могу позволить студентам разгуливать вне школы после захода солнца.
– Я же говорила тебе, Гарри...
– Профессор, мы должны увидеть Хагрида. Обязательно. Может быть, вы пойдете с нами?
– Но...
– Полезно гулять перед сном. Но как хотите. Пошли, Лили.
*
– Огневиски вам не предлагаю. Сливочного пива не держу, – пробасил Хагрид. – Но хоть чем, а помянуть надо... Вот, – он поставил перед Гарри и Лили пару кружек размером с маленькую кастрюлю невероятного салатового цвета в синий горох. – Тыквенный сок.
Затем опустился на свое место, промокнув глаза и звучно высморкавшись в клетчатый платок. Или это было полотенце.
– Вы позволите... – Слизнорт поднял свой стакан с огненным виски, – сказать мне пару слов... – Он поднялся. – Сегодня мы проводили в последний путь Арагога, царя арахнидов, величайшего и единственного в своем роде. И хотя мы не можем скорбеть вместе с его семьей, ведь у него была семья? – Хагрид кивнул, вновь приложив платок к глазам. – Но в наших сердцах он будет жить вечно. Мы сохраним память о нем.
– Мой бедный друг... – зарыдал в голос лесник.
– Ну что ты, Хагрид, – Лили поднялась и встала у его плеча. – Не надо...
Слизнорт повернулся к Гарри, сверкнув глазами, в которых горели озорные огоньки, разожженные выпитым.
– Мальчик мой, прогулка удалась на славу. Хорошо, что я всегда предусмотрительно ношу с собой несколько склянок. А этот акрамантул был очень, очень велик. Его яда мне хватило на три пузырька, да. Он невероятно ценен. Но мне он нужен исключительно для научных целей.
– Ну, разумеется, профессор.
– Я помню его совсем крохой, – басил Хагрид. – Когда он только вылупился, он был не больше пекинеса. Представляете, пекинеса?
– Как мило! – Слизнорт похлопал Хагрида по рукаву и снова приложился к стакану. – А у меня раньше была рыбка. Ее звали Фрэнсис. Я ее так любил. Но однажды она исчезла. Я пришел домой, а аквариум пуст...
Глаза профессора увлажнились, он смотрел на Гарри, не отрываясь.
– Это был подарок вашей матери... Лепесток лилии в аквариуме превратился в Фрэнсис. Она была со мной вплоть до того дня, когда милая Лили погибла, а вы... получили этот шрам.
