Текст книги "Нас возвышающий обман (СИ)"
Автор книги: adelfa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)
– Я не хочу успокаиваться! После этих обвинений! От нее!
– Какого дементора?! Что за дерьмо вы тут устроили?
– Мистер Грюм…
– Аластор!
Большая грузная фигура стоит, тяжело опершись на палку. Вместо привычного потрепанного плаща – коричневый сюртук, кирпично-красный твидовый килт, беззастенчиво торчит железная нога.
– Разорались, как стадо тупых троллей!
– Я… я не виноват, сэр! Это все она! Они… Вы же знаете! Снейп…
– Угомонись, парень.
– Что?! Вы их защищаете? Вы же…
– Мистер Поттер, вернитесь к своему факультету.
Но Гарри даже не взглянул на МакГонагалл.
– Профессор Дамблдор вам доверял! Он хотел, чтобы вы помогли мне! Мне! А не этим…
– Поттер, ты слышал своего декана. Живо! Или мне тебя за шкирку оттащить?
– Если бы он мог вас сейчас видеть…
– Ты меня учить вздумал?
– Мистер Поттер…
– Гарри! – Джинни тянула за рукав. – Пойдем. Что ты хочешь от этого старого пьяницы? Его даже из аврората выгнали…
– Придержи-ка язык!
– Мэг, не лезь. Тебя еще тут не хватает.
– Вы его предали! Вы все, все его предали!
– Кроме Избранного, – хмыкнула Селена.
– Вы слышали?! Она еще издевается! Она…
– Все! Хватит этого дерьма! Римус, троллья башка, где ты шлялся?!
– Я… я только что…
– Забери этого правдоруба от греха подальше!
На плечо осторожно легла рука. Теплая. Надежная.
– Гарри, в самом деле… довольно… Идем…
– Мэг, ты тоже не стой столбом.
Тоненькая Мэгги скользнула из-за широкой спины Грозного Глаза.
– Лили, милая… Мы с Аластором очень хотим, чтобы вы с мамой пообедали у нас.
– Я…
– Селена… Пожалуйста. – Постаралась улыбнуться. – Я даже специально кое-что приготовила. Не из ирландской кухни!
Клацнула железная нога.
– Устроили сраный цирк!
====== Часть VI. А боль все та же. Глава 1. ======
– Везет тебе с мужьями, нечего сказать!
– Аластор…
– А ведь я предупреждал! Сто раз говорил Дамблдору! И Ордену этому сраному!
– Мистер Грюм…
– Да чтоб они меня слушали! Вот и доминдальничались!
– Аластор, пожалуйста…
Тоненькая ручка Мэгги ухватила рукав сюртука.
– Сядь и выпей чаю.
– Чаю!
Железная нога скрипнула.
– Не до чаю тут, знаешь ли.
Лили удивленно моргнула: большая грузная фигура все-таки опустилась в старенькое кресло. Кресло скрипнуло, но выдержало.
Выцветшая клетчатая обивка, пустынная улочка маггловского квартала за окном, обед на тесной кухоньке, где над камином висит огромный проявитель врагов, а кастрюли и сковородки мирно соседствуют с вредноскопами и детектором лжи… Все это было таким знакомым. Так напоминало другой день – совсем недавно, но словно в другой жизни. Или с другим человеком. Не с ней.
– Лили, милая, возьми еще кусок пирога. Твой любимый, яблочный. Я, конечно, его готовлю не так хорошо, как твоя мама…
Селена улыбнулась.
– Ну что ты, Мэгги, отличный пирог.
– Тролль дери! Мы тут не кулинарные рецепты собрались обсуждать!
Грюм тяжело перегнулся через ручку кресла к Селене. В солнечных лучах лицо осунувшееся, посеревшее как будто, старое. Рубцы, шрамы. Огромный ярко-голубой глаз. Так и впился неживым взглядом.
– Надеюсь, у тебя хоть ума хватило не возвращаться к этому…
– Аластор! Мерлина ради!
Здоровый глаз покосился на сидевшую ближе к очагу Лили.
– Экхм…
– Нет, мистер Грюм, я живу теперь на Гриммо.
– Что ж… Уж лучше этот клоповник, чем… кхм… Да. Только пароли меняй почаще.
– Селена, мы с Аластором подумали… Может быть, Лили пока поживет у нас? Лили, ты бы хотела?
– Ну, я…
– Хотела, не хотела… Не те сейчас времена, знаешь ли!
– Я…
Лили потерялась под взглядами.
– Я понимаю, у нас тесновато и нет второй спальни, но мы бы что-нибудь придумали…
– Нет-нет, дело не в этом! Я бы с радостью… и… Спасибо вам большое, Мэгги, мистер Грюм… Просто… как раз вчера мне написала миссис Лонгботтом. Она приглашает меня к себе на лето, и я… ну, я уже согласилась.
– Что ж, у Лонгботтомов безопасно. Но ты все равно там не расслабляйся. Постоянная бдительность!
– Я постараюсь, мистер Грюм.
– А-а! Вот что. Тебя в твоем Хогвартсе защитные чары накладывать учили?
– Ну…
– Хотя какое там учили! Знаю я, что у вас там на ЗОТИ творилось! А в этом году так вообще…
– Аластор!
Но Грюм не повернулся к жене. Оба глаза впились в Лили.
– Так. Как приедешь, скажи Августе – пусть покажет. Хоть простейшие. Дверь там, окно запечатать – много ума не надо. А все ж пригодится. Или вот что… Давай сам покажу.
– Но, мистер Грюм…
– Палка-то у тебя с собой?
– Да, конечно… просто…
– Так чего кельпи за хвост тянуть? Не те времена…
Мэгги поглядела на мужа.
– Только, Мерлина ради, идите на задний двор. Не хочу остаток дня подбирать пароли к входной двери.
Грозный Глаз хмыкнул и неуклюже выбрался из кресла.
– А! Слыхала!
Хлопнул Лили тяжеленной ладонью по плечу.
– Пошли!
Звякнула чашка. Простенький дешевый фарфор.
– Извини. Надеюсь, ты не против?
Селена повернулась. В узком черном платье Мэгги казалась совсем невесомой. Когда она успела так похудеть?
– Что ты! Наоборот. Мистер Грюм прав, сейчас мы все должны уметь защищать себя.
– Он иногда немножко перегибает палку. Я к этому привыкла, но со стороны это может…
– Лили очень скучает по Сириусу.
Зачем это сказала – сама не поняла.
Поймала взгляд. Почувствовала – тоненькие теплые пальчики. Сжали крепко.
– Селена, я… я знаю, тут ничем не поможешь, но если я или Аластор можем как-то… Ты только скажи…
Сжала тонкую руку в ответ.
– Спасибо.
– Знаешь, я не хотела об этом… но… в Ордене поползли сплетни…
– Сплетни?
Мэгги покраснела – даже веснушки пропали.
– Про тебя и Малфоя…
– А.
– Селена… Это не мое дело, я не вправе вмешиваться, но если это то, что я думаю…
– А что ты думаешь?
– Я думаю, что ты хочешь мести.
Хмыкнула.
– Ты не ошиблась.
– Селена…
– Только не надо мне говорить про расколотую душу! Я об этом знаю побольше других.
Мэгги вдруг улыбнулась. Улыбка незнакомая. Горькая. И совсем взрослая.
– Я тоже об этом кое-что знаю. И я не буду тебя отговаривать. Я просто расскажу тебе одну историю. Много лет назад Аластор был влюблен в одну девушку. Ее звали Кассандра Трелони. Она была старшей сестрой Сибиллы Трелони.
Селена с трудом удержалась, чтобы не хмыкнуть скептически при этом имени.
– И у нее тоже был дар. Только… может быть, это ирония судьбы… ирония имени… Ее предсказаниям не верили.
– Они не сбывались?
– Напротив. Просто сбываться они начали после ее смерти.
– Так она…
– Она предсказала смерть Волдеморту. Задолго до того, как появилось предсказание Сибиллы.
– И он поверил?
– Не знаю. Профессор Дамблдор считал, что он просто пришел в ярость от того, что какая-то девчонка осмелилась говорить такое. Он явился в дом Трелони с дюжиной Пожирателей. Была страшная бойня… Когда подоспели мракоборцы, все уже было кончено, чудом спасли только младшую девочку, Сибиллу…
– А мистер Грюм…
– Позже он узнал, что Трелони предали. И сделал это самый близкий друг семьи, которому они верили безгранично. Я не знаю, как его звали. И это уже неважно. Он бежал из Англии, долго скрывался. А пять лет тому назад Аластор случайно наткнулся на него в Лондоне, прямо в Лютном переулке.
– Пять лет назад? Он как раз ушел из мракоборцев…
Мэгги снова улыбнулась незнакомой улыбкой.
– Нет. Он не ушел из мракоборцев. Его выгнали из мракоборцев. За убийство.
– Как…
– Авада среди бела дня. Прямо в спину. И он – был безоружен.
– Но как же…
– Почему не Азкабан? Ну… видишь ли, никаких прямых доказательств не было. Никто ничего не видел. К тому же вмешался профессор Дамблдор. Уговорил Фаджа. Что-то вроде почетной отставки, выслуги лет…
Селена не могла смотреть на нее.
– Аластор никогда не говорит об этом. Даже со мной. Я узнала от дедушки. Возможно, он даже не вспоминает... И уж конечно ни в чем не раскаивается. Но я… я знаю, что это все равно легло на него тяжким грузом. Тем более тяжким, что он несет его в одиночестве. И я ничего не могу сделать, чтобы помочь ему.
– Мэгги…
– Я рассказала это не чтобы тебя отговорить. Ты все равно сделаешь так, как сочтешь нужным. Как и Аластор. Но, может быть, зная все это, ты просто дашь себе лишнюю минуту подумать. Отнять жизнь – гораздо проще, чем потом самой жить с этим грузом.
– Мэгги…
– Прости. Не хочу читать тебе лекции. Хочешь еще чаю?
*
– Так ты ушла от мужа? Перебралась снова в этот мрачный склеп на площади Гриммо?
– После того, что произошло, разве я могла с ним остаться? Для всех он – предатель, убивший Дамблдора!
– Странный способ выбрал старик, чтобы уйти из жизни!
– Вы же знаете, почему он так поступил! Бузинная палочка не должна была достаться врагу. К тому же теперь Северус обретет безграничное доверие Темного Лорда.
– Неужели? Я слабо верю, что истинные мотивы были таковы. – Леди Гвиневра отвернулась. Ее волосы блеснули серебром. Годы отвоевывали свое. – То зло, которое он потревожил и которое проникло в него, убило бы его. И смерть была бы мучительна. Уж поверь мне! Так что... с его стороны это вовсе не жертва. Он просто выбрал спокойную смерть. Почти безболезненную.
– Так вы считаете?.. Нет, это невозможно! Дамблдор делал все только ради...
По комнате разлился смех – нежный, как журчание лесного ручья, и бесконечно усталый.
– Ради Гарри? Нет, милая, ради себя. Одинокий мудрый волшебник, у которого нет ничего, кроме его школы. Он отдалился от всех, даже от родного брата. – Вопросительный взгляд Селены не остался незамеченным. – Я не буду говорить о причинах. Это его личное дело. Но он полюбил этого мальчика, Гарри, как собственного внука, воспитывал, заботился. Защищал. Сколько мог. И вот на пороге смерти он сделал свой выбор. Уйти безболезненно и достойно. Пожертвовать собой. Альтернатива – мучительная смерть из-за собственной опрометчивости. Самые могущественные часто гибнут из-за чрезмерной веры в свои силы.
– Но что же тогда будет дальше?
Леди Гвиневра поднялась и подошла к окну. Распахнула, впуская в комнату ароматы напоенного дождем сада.
– А разве нам есть до этого дело? Дочери Мелюзины не вмешиваются в чужие войны. Пока не нападают на нас. А я думаю, что Темный Лорд не настолько глуп, чтобы...
Оставаться на месте было невозможно. Селена тоже подошла к окну.
– На этой войне погиб мой муж!
– Кто?
– Сириус!
– Ах, да... Тот, кого выбрала ты.
– Да, его выбрала я! Чтобы разделить с ним все! И в горе, и в радости, и в жизни, и в смерти! И теперь это моя война.
– Хочешь победить Темного Лорда?
– Хочу отомстить. Любой ценой.
– Ты жрица! Это намного важнее любой мести, любой войны.
– Не для меня.
В глазах леди Гвиневры плескался страх. И даже в нем Селена почерпнула силу.
– Так вот оно что... Вы боитесь! Боитесь, что вам снова придется стать жрицей, принять на себя это бремя. Если я погибну.
– Тебе нет нужды погибать... – Голос дрожал сильнее, хотя леди Гвиневра пыталась взять себя в руки. – Ты очень сильна. Хотя и не знаешь до конца своей силы.
– Повторяю, я хочу отомстить любой ценой. Любой. И я не боюсь смерти.
*
– Селена должна вернуться домой.
– Что?
Лорд Мунрок оторвался от куска ростбифа и посмотрел через стол на жену. Ужин был накрыт на двоих, но она была бесконечно далека от него – отделена длинной полированной поверхностью красного дерева.
– Я сказала, что Селена должна вернуться домой.
– Домой?
– Ты издеваешься?! Я говорю о нашей дочери!
– Я удивляюсь. Столько лет она не считает этот дом своим.
– Это не меняет ничего. Это ее дом. Она здесь родилась и выросла.
– Но прожила свою жизнь совсем не здесь. И не стремится обратно под отчий кров.
– После того, что сделал этот... Снейп, ей самое время вернуться к нам. Не думаю, что все эти человеколюбы из Ордена будут к ней снисходительны. Она вышла за этого зельевара мне назло! Но он оказался способнее и решительнее, чем ее великая любовь Блэк. И к тому же намного разумнее. Вовремя определился со стороной.
– Да, Снейп теперь стал ближе всех к Повелителю. А вот Малфои, похоже, в опале.
В голосе звучала неприкрытая ирония. Ужин был позабыт.
– Торжествуешь?! Доволен, я вижу. Рано радуешься. Похоже, Селене ее муженек стал неприятен после того, как он покончил со стариком. Она больше с ним не живет.
– Что с того?
– А когда она вернется к нам, она будет чаще видеть Люциуса. Уверена, он сможет ее утешить. И скоро к ней вернется хорошее настроение.
Лорд Мунрок невесело рассмеялся.
– Опять эта навязчивая идея! Селена всегда отвергала ухаживания Малфоя и...
– Правильно! Отвергала. Раньше, пока был жив Блэк. Вероятно, теперь она поняла свою ошибку. Иначе зачем бы она отдалась Люциусу?
– Что? Кто тебе...
– Неважно!
– Я не потерплю сплетен в своем доме. Тем более, порочащих репутацию моей дочери.
– Это не сплетни, это факты. И из них надо извлечь пользу.
– Какую пользу? Люциус женат! Когда ж ты уже поймешь это?
– Идет война. И в это время одной смертью больше – никто и не заметит. Или двумя...
Мечтательная улыбка изогнула губы жены. Она всегда мечтала о другом, не о нем. А сейчас вообще о чужой смерти.
– Даже двумя?
– Люциус женится на Селене. Будь уверен. Даже если это будет последнее, что я сделаю.
====== Глава 2. ======
Дни летели за днями. Проходило лето, дыша жарой и грозами. Вот только в пыльном старом доме им и не пахло. Только вечной сыростью, позволяющей пятнам плесени то тут, то там украшать обои новым причудливым рисунком, и пылью, приглушающей все краски.
Радостно было только от того, что Лили, приняв приглашение Лонгботтомов, наслаждается теплом. Селену же, казалось, этот дом поглотил и не отпускает, как трясина воспоминаний – дорогих сердцу и болезненных одновременно. Апатия наваливалась на нее, часами не позволяя подняться с постели. Взгляд равнодушно скользил по потолку, а в памяти все звучал голос того, кто уже никогда не переступит порог этого дома.
Горка писем на коврике у двери росла день ото дня. Взглянув на конверт, Селена оставляла его там же. Изысканные росчерки материнского почерка не сулили ничего интересного. Стоило ли утруждать себя чтением?
Порой в ней все же просыпалась кипучая жажда деятельности. И она отправлялась к леди Гвиневре постигать то, что поможет в полной мере овладеть своим даром. Но увещевания старой волшебницы о том, что дочери Мелюзины должны идти своей дорогой, не вмешиваясь в конфликты других, скоро надоедали ей, и она вновь возвращалась в пыльную скорлупу на площади Гриммо.
В один из дней Селена явилась в Малфой-мэнор. Она так долго желала мести, что хотела знать, когда же все совершится. Чужие души ее не волновали! После смерти Дамблдора никто уже не мог убедить ее заботиться о других. Теперь она желала жить для себя. А у ее жизни была только одна цель.
Дрожащий домовик в грязном полотенце пытался что-то лепетать о том, что господа сегодня не принимают. Ей было все равно: домовик скатился с лестницы – для нее теперь не было запертых дверей.
– Что ты себе позволяешь? – Нарцисса в платье цвета топленого молока стояла в холле. – Ты окончательно утратила всякие манеры! Тебя сюда никто не звал!
– Неужели? А я пришла увидеть своего драгоценного муженька. Заметь, своего – не твоего. В твоем доме ведь теперь... как вы это называете? Резиденция Темного Лорда?
– Твоего мужа здесь нет, – лед в голосе мог заморозить весь мэнор. – Ищи его в своем доме.
– С некоторых пор мы не живем вместе. Досадно для тебя, не так ли? А мне он так нужен. После того, как он сделал то, на что не отважился твой сын... Ой, надеюсь, Темный Лорд не слишком ругал Драко?
– Да как ты смеешь?! В моем собственном доме! Пошла вон!
На лестнице раздались шаги.
– Нарцисса, Мерлина ради! По какому поводу ты опять кричишь?
На середине лестницы Люциус замер, боясь поверить своим глазам. Даже пальцы замерли, сжав в ладони ставшие привычными жемчужные четки.
– Люциус, – медовый голос и нежнейшая из улыбок (пожалуй, леди Селеста сейчас бы гордилась дочерью), – мы так давно не виделись.
Лицо Нарциссы пошло пятнами, в ушах звучали слова сына о том, что Люциус обнимался с профессорской женой.
– Селена, мечты сбываются!
– Я пришла повидать Северуса, но Нарцисса сказала, что его здесь нет.
Мимо нее пролетела ваза. Похоже, Нарцисса так же любила бить посуду, как и ее мать. Селена лишь улыбнулась.
– Что ж, дорогая кузина, раз тебя так раздражает мое присутствие, я, пожалуй, пройдусь по саду. И раз уж я не встретила здесь своего мужа, пусть компанию мне составит твой. Заодно преподнесет мне букет перламутровых роз. Давно мне их никто не дарил.
Глядя на пожелтевший потолок гостиной в доме Блэков, Селена улыбалась, вспоминая выражение лица Нарциссы, когда сама она уходила под руку с Люциусом, и те проклятия, что летели им в спину.
Потом в саду Малфой клялся, что положит голову Беллатрисы к ее ногам хоть завтра, если только она подарит ему еще одну ночь. Или принесет в шкатулке ее сердце. Забавно! Никогда она не думала, что ночь с ней будет стоить чьей-то жизни. Хотя не раздумывая отдала бы свою за возможность провести еще хоть час в объятиях Сириуса.
Щеку обожгла слеза. Покрепче стиснула в руке палочку, почти до боли. Надо было привести все в порядок. Хотя бы здесь. И на кухне тоже. Завтра собрание Ордена. Как его пережить? Кого еще оно отправит на смерть?
*
– Это не обсуждается.
– Но… как же…
– Мистер Грюм…
– Аластор, в самом деле… Ты не можешь принимать такие решения один!
Клацнуло железное колено. Огромный круглый глаз скосил на Артура Уизли.
– У кого-то есть идеи получше?
– Ну… э…
– Надо перевезти чудо-мальчика в безопасное место. И сделать это так, чтобы нашего героя не поджарили по дороге.
– Аластор!
– Погоди, Молли, Грозный Глаз в чем-то прав.
– Римус, уж от тебя я точно не ожидала…
– Тихо! Мы тут не трепаться собрались. И не отношения выяснять. Навыяснялись уже… Времени мало. – Щелкнула крышка карманных часов с узором-трилистником. – Есть вопросы по делу – валяйте. А нет, так…
– Я все равно не понимаю, зачем тащить с собой Наземникуса!
– Затем.
– Аластор…
– Не сейчас, Мэг.
– Но…
– Так. Этот ублю… кхм, Флетчер летит со мной. Остальные – как договорились.
– Аластор, а это обязательно – чтобы дети…
– Молли, если ты думаешь, что мне очень охота превращать операцию в увеселительную прогулку для юных волшебников, ты сильно ошибаешься. Но выбора нет. Этот сраный Орден прогнил до основания. Надежных людей – раз, два и обчелся.
– Аластор…
– Потом, Мэг.
– Но я…
Селена поймала через стол отчаянный взгляд.
– Мистер Грюм, если людей не хватает, я могла бы…
Правый, светло-голубой глаз насмешливо прищурился.
– Полеты – не самая твоя сильная сторона, уж извини за правду.
– Но Флер ведь тоже…
– Я повезу Флер на фестрале, мама.
– Ох, Билл…
– Не волнуйся, я с ним отлично управляюсь. Все будет хорошо.
– И все-таки я бы хотела…
Светло-голубой глаз взглянул по-другому. Серьезно, тяжело.
– Сбавь обороты, милая. Погеройствовать еще успеешь. В другой раз.
– Мистер…
– Алас…
– Все.
*
В полумраке клацнуло железное колено.
– Аластор, Мерлина ради!
– Мэг, мы с тобой это уже обсуждали.
– Но я не хочу…
– Успокойся.
Голос дрожал слезами.
– Пожалуйста!
– Надевай куртку и пошли.
– Но почему, почему?! Зачем там Наземникус?
– Мэг, я тебе все сказал.
– Но ведь мы договорились! Договорились лететь вместе!
Грюм тяжело выдохнул.
– Подсунуть этого паршивого ублюдка в пару кому-то другому я не могу. Сама понимаешь.
– Но я…
– Раз ты не летишь со мной – ты не летишь вообще.
– Но…
– Мэгги. Послушай меня. Старик Дамби таскал Флетчера на собрания слишком часто. Он слишком много знает. Кто растрепал ему про операцию – не знаю. Но важно сейчас не это. Важно, чтобы теперь паршивец не растрепал все Пожирателям. И единственный способ это предотвратить – взять его с собой.
– Так ты и впрямь думаешь, он шпион?
– А что, не похож?
– Но… Дамблдор ведь доверял…
– Дамблдор много кому доверял. И где теперь Дамблдор!
– Мерлин мой…
– Мэг…
– Я не могу! Не могу, чтобы ты…
– Мэг.
– Я с ума сойду!
– Ты побудешь с Селеной.
– Неужели нельзя как-нибудь…
– Мэг. Не надо, слышишь?
====== Глава 3. ======
Часы глухо тикали. А может, сердце так стучало, отмеряя секунды – в прошлое, в прожитое. Игла хрустко пробивала ткань, длиной золотых стежков разматывая ожидание.
– Не знала, что ты вышиваешь...
– А я и не вышиваю... Так, нитки путаю. Время убиваю. И мысли...
– А это правда, что ты знала?.. Чувствовала... про Сириуса... – И тут же сжалась комочком в кресле. – Прости! Я не думаю, что говорю...
Вдох, выдох, игла через ткань, несколько ударов сердца.
– Знала... – Селена ответила так неожиданно, что Мэгги вздрогнула. – Задолго знала, но все поверить боялась. Ходила даже к леди Гвиневре, спрашивала. Только вода все плакала и плакала... Как проклятая!
– Как же ты с этим? То есть я хочу сказать... Я сама очень боюсь. Но я не знаю, что я чувствую. Я... Ведь с ним ничего не случится?
– Все будет хорошо... – привычно так сказала, будто молитву пробормотала. Сколько раз себе то же самое твердила, убеждала. Верила ли? – Все будет хорошо...
– Правда? Ты так чувствуешь?
И опять тянется золотая нить: не узор – путаница сплошная, паутина. Ничего она и не чувствует. Окна закрывает, воды боится. Боится снова услышать плач Мелюзины.
– Он должен был полететь со мной!
– Мэгги... Нельзя! С тем, кого любишь, нельзя. А вот я бы могла полететь. Мне уже все равно.
– Летун вот только из тебя неважный, – рассмеялась. Нервное? Или истерика подкатывает? – Лили тоже поначалу летать боялась. А потом все сладилось.
– Она мне рассказывала, как ты ее тренировала. Ей ведь все время стыдно было: Блэк – а от метлы шарахается.
– Было б чего стыдиться!
– У Гарри все прекрасно выходило. Лили не хотела отстать от него... И в этом тоже.
– Гарри! Опять Гарри! Всегда только он.
– Я понимаю. В моей жизни тоже всегда было слишком много Гарри, – вздрогнула. На лестнице скрипнули ступеньки. Волоча ноги, прошаркал Кикимер на ночное бдение к портрету Вальбурги Блэк. Выдохнула. – Сын моей лучшей подруги, сирота – а я так и не смогла стать ему матерью. Может, это моя вина...
Иголка снова мелькает над тканью, взлетая вверх и ныряя в бездну.
– Я должна была лететь с ним! Этот Флэтчер...
– Вор поганый!
– Что?
– Я застала его здесь. Воровал фамильное серебро – ножи, ложки, вилки – не пропадать же добру!
– Это он так сказал?
– Плакался, что многодетный отец, что всего лишь хочет дать лучшее своим девочкам. Потом клялся, что ни в жизни не обобрал бы бедную вдову... Но раз уж я устроила свою судьбу в новом браке... Думала, убью его на месте! Не палочкой, нет, голыми руками придушу!
– Подонок! И Аластор сейчас с ним...
Мэгги по-детски всхлипнула, уголки губ поползли вниз – точь-в-точь Лили.
– Я думаю, у мистера Грюма сейчас и красть-то совершенно нечего. Так что мы можем быть спокойны.
Рассмеялись. Невесело – легче не стало. Стрелки так медленно бегут по циферблату, словно их держит на месте чья-то воля.
– А как... Ну, в смысле, ты не знаешь ничего о...
– О ком?
– Забудь! Я всякую чушь несу.
– Чушь? А-а! – догадалась. – О Северусе спросить хочешь? – Едва заметный кивок в ответ. – Не знаю. Он не ищет моего общества. И я его видеть не хочу. Возможно, сидит один в Паучьем Тупике. Или у Малфоев. Где мне тоже не рады.
– Ты там была?
– Люциус мне должен.
– Разве ты не...
– Он мне должен!
Часы глухо тикали. А может, сердце так стучало, отмеряя секунды.
*
В прихожей грохнуло.
– Дери гиппогриф!
Голос, интонации – знакомо…
Быть не может!
Неужели…
Кинулась по ступенькам вниз.
– Мистер…
Огромная фигура, завернутая в плащ. Темно-медные волосы, виски седые. И в бороде серебро.
Лицо незнакомое. Но что-то в нем…
Да. Глаза. Глаза серые.
И на носу веснушки. Совсем как у…
– Хэмиш МакКиннон.
– Ох…
– А ты, должно быть, миссис Блэк… в смысле, Снейп.
– Пожалуйста, зовите меня Селеной. Сэр, вы, наверное…
Потерялась.
Серые глаза глядят тяжело. Мешки под ними, тени.
– Прошу вас, проходите.
Плащ скользнул с широченных плеч. Показался клетчатый шерстяной килт, спорран – мохнатая барсучья морда и две тоненькие когтистые лапки.
– Защитные чары у тебя тут ни к черту.
Сглотнула.
Шагнула вперед – в гостиную. Там хоть прибрано.
Сзади бухают по полу огромные охотничьи ботинки.
И так и кажется, что сейчас – знакомое клацанье…
В комнате холодно. Камин давно остыл. За окнами темно.
– Ты уж извини, что в такой час. Я как получил сову от Римуса – сразу сюда. Поганый городишко…
– Что вы, мистер МакКиннон! Так хорошо, что вы приехали…
– Ну… как она?
– Спит. Пришлось дать ей зелье… Извините, если я…
– Все верно. Ты все сделала верно.
– Я не знаю… мистер МакКиннон… это… я ничего не могла…
Голос дрожит. Но почему-то не стыдно. Не хочется спрятаться, отвернуться. Уйти. Хочется – наоборот. Ткнуться лицом в широкое плечо. Как в детстве – к папе.
Почувствовала вдруг – рука зажата в ладонях. Большие, теплые.
– Спасибо за добро.
– Мистер МакКиннон…
– С мужем твоим мы, знаешь ли, не шибко ладили. Засранец был тот еще, прямо скажу. Но я рад, что ты была рядом с Мэгги.
– Мне так жаль…
– Да. Знаю.
Руку выпустил, повернулся. Огромные ботинки топают по полу.
– Мистер МакКиннон, если хотите… Мэгги может остаться здесь… со мной… Сколько будет нужно.
– Что ж… экхм… Я, признаться, думал забрать ее домой. На Кейп-Рот. Похорон, как я понял, не будет.
– Да, они не нашли… не нашли…
Сил нет сказать.
Пальцы скользнули в карман, выудили за цепочку. Серебряная крышка с узором-трилистником.
– Только это…
– Ее подарок.
– Римус привез. Просил, чтобы я передала.
– Что, сам не мог?
– Ну… он…
– А-а! Всю жизнь был тюхой.
Усмехнулась невесело.
– Как и я.
Серые глаза скользнули по лицу.
– Тебя-то война научила кое-чему. Как и мою Мэгги. Не больно-то сладкий опыт, ну да что поделаешь…
– Мэгги очень сильная. Уверена, она…
Осеклась.
Что? Справится? Как будто можно с таким справиться!
– Знаешь, когда мой младший сын женился на Марлин, я ему сказал, что он спятил. Кругом такое, что не знаешь, доживешь ли до завтра, сраные Пожиратели чуть не в министерстве сидят, мракоборцы мрут как мухи… Не до любовей тут! А потом родилась Мэгги. И я понял: вот она, главная победа. Не в войне. А – над войной.
Селена поймала взгляд.
– Что, виски-то есть в этой халупе?
– О… конечно… да…
– Плесни, что ли. Помянуть этого ирландского ублюдка. Вот ведь устроил, пропади все в Анун. Пропади все…
*
Глаза немного привыкли к темноте – словно в черную дыру провалилась. И звезды кто-то выключил. Понесло же ее сюда! Хотя она бы себя всю жизнь корила, если бы не пришла...
Записка взялась невесть откуда, будто из воздуха – ни совы, ни феникса. Просто появилась. Обрывок бумаги, буквы вкривь и вкось, словно рука дрожала или написано было в дороге. Несколько слов: “на холме за домом в два часа ночи”. И не пошла бы – а вдруг ловушка! Вот только почерк узнала тут же. Не могла не прийти...
Навстречу с земли поднимается фигура, чернее самой черноты. Порыв ветра треплет мантию.
– Крестный?
– Лили... Спасибо. Вот только я надеялся, ты не поверишь, не придешь. А если бы ловушка?
– Постоянная бдительность – не конек Блэков.
Не увидела, интуиция подсказала, что дернулся как от пощечины.
– А зря.
Между ними была тишина. И много недосказанного. Незаданные вопросы гудели, как растревоженный пчелиный рой.
– Объяснишь? Я вообще ничего не понимаю... Как это возможно?! Дамблдор... Ты...
– Порой все является не тем, чем кажется. Уж теперь я это точно знаю. Мираж скрывает суть. Ты поймешь потом, – помолчал. – Хотя столь уж важны мотивы? Если мираж, но только морок...
– Я ничего не понимаю! – То ли слезы по щекам, то ли туман оседает росой. – Все говорят, что ты убил. Гарри говорит.
– С самого первого дня в Хогвартсе мистер Поттер только и делает, что говорит. Не прекращая. И обычно совсем не по делу.
– Значит, – выдохнула, – ты не виноват. А почему мама... – тишина стала такой густой, что трудно говорить, – она ведь на площади Гриммо...
– У твоей матери свой путь. Я говорил, обещал, что наш союз не оскорбит память твоего отца. Хотя скверна – скверна и есть.
– Я не понимаю...
– И не нужно. Просто я хотел увидеть тебя. Знать, что все хорошо.
– Но мне этого... – Хлопок. Рядом с ней пустота, гораздо менее темная, чем растворившаяся в воздухе фигура. – ...мало.
Ответов так и нет. Только ненужный больше клочок бумаги в кулаке. Записка. Просьба прийти на встречу, которой не было... Или была...
====== Глава 4. ======
– Ненавижу тебя! Ненавижу!
– Уймись, Джинни!
– Отвали, Невилл! Схлопочешь, у меня рука тяжелая. Даже палочку поднимать не надо. Я ж среди мальчишек росла.
– Джинни, а может, правда, не надо кричать. Это привлечет нарглов.
– Полумна, ты еще! Вы тут все сбрендили! Я не понимаю, почему ее не исключили? Что ты тут делаешь? Пусть твой дражайший крестный-убийца заберет тебя в подвалы своего змеиного факультета! А-а! Ну, конечно! Он же теперь директор!
– Джинни, пожалуйста... Зачем нам ссориться?
– Ссориться? – расхохоталась. – Ты думаешь, что мы ссоримся? Так ты просто больная! Я ненавижу тебя! Из-за тебя нет никого! Нет Гарри!
– Ты просто волнуешься...
– Волнуюсь?! Ха-ха-ха! Идиотка!
– Гарри с юных лет пытаются убить. И в этом нет моей вины.
– Зато твой крестный старается на славу. И твоя мать тоже из их компашки! Уверена, что она вздохнула с облегчением, когда погиб мистер Блэк – ей больше не нужно притворяться добренькой!
Звук пощечины оглушил всех. Голова Джинни резко дернулась, из разбитой губы потекла кровь.
– НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ! Или... – сама удивилась, как легко ей дались эти слова. Как еще один удар сердца. Или раскат грома за окном. – ...я убью тебя.
– Авадой в спину? – Джинни выставила вперед палочку. – Как тетушка Беллатриса твоего отца? А глядя мне в глаза сможешь?!
Сила рвалась изнутри, гнев кипел в крови. Воздух густел. Она помнила это ощущение на коже – все было вокруг мамы в Отделе тайн. Тогда... а папы нет... Распахнулось окно – створка с металлическим переплетом с размаху хлопнула о стену, стекла брызнули на пол вместе с тяжелыми струями осеннего ливня.
– Мне не нужна будет палочка. Я тебя голыми руками!
И рванулась по коридору – от самой себя. От воспоминаний. Вот только куда бы?! Очнулась среди груды забытого хлама. Рядом клетка с двумя скелетиками. Пришло же кому-то в голову оставить здесь певчих птичек! Издохли... И давно. Огромный шкаф, набитый какими-то свитками. Грязный котел, покрытый пыльной голубой коркой чего-то...
– Лили? Ты где?
– Невилл?! Откуда ты... – хотя в общем-то все равно. Такая усталость и апатия. – Мы в Выручай-комнате?
– Я за тобой шел. Ты так бежала...
– Сама не заметила, как сюда пришла. Хотя мне было все равно куда, лишь бы подальше от них! Они меня ненавидят...
– Это не так...
– Уверен? Вот только мне врать не надо! Мне это не нужно! Вообще зачем ты за мной пошел?
– Я помочь хотел. Мне и бабушка велела перед отъездом. Она сказала, что есть такие вещи, которых мы не можем понять. Их надо просто принять. И научиться слышать других.
