Текст книги "Нежное создание 2 (СИ)"

Автор книги: Жанна Штиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Глава 22

Ника смогла расслабиться лишь в лавке господина Лаанбергера, когда выбирала недостающие краски для будущих картин.

Она прошлась вдоль стеллажей с выставленными образцами, помещёнными в одинаковые, плотно закупоренные стеклянные пузырьки. Вертела в пальцах ёмкости, проверяя краску на текучесть, расслаивание, наличие посторонних включений.

Нужные качества краски, такие как светостойкость, прозрачность, смешиваемость, определить визуально не представлялось возможным. Единственное, что имело значение – это цена. Она зависела от компонентов, входивших в состав краски: масла, воска, природных смол, добавок, повышающих её стойкость.

Если в современном мире информацию о качестве краски девушка получала, читая маркировку на тюбике, то в лавке семнадцатого века следовало ориентироваться исключительно на личный опыт, советы продавца и… интуицию.

Не видя иного выхода, Ника полностью положилась на опыт владельца лавки. Она доверяла господину Лаанбергеру – высокому, худому, сутулому старику с пышной седой шевелюрой и внимательными добрыми глазами. При покупке краски для вывески он не обманул её ожиданий.

Выйдя из лавки, Ника вспомнила о Дэниэле. Вот кто мог проконсультировать её и поделиться опытом! Почему она вспомнила о нём только сейчас? В следующий раз перед походом за красками она обязательно посоветуется с братишкой.

Хенни выглядела хмурой и задумчивой. Шла молча, глядя себе под ноги. Не делилась с хозяйкой информацией, полученной от служанки Ван дер Меера.

Ника не пыталась её разговорить. Молчание служанки её устраивало.

Строила догадки: либо в сведениях Катрины ничего стоящего внимания не было, либо Хенни упорядочивает в своей голове новости, чтобы рассказать о них хозяйке в самый неподходящий момент.

Также Хенни могла снова повздорить с Линой.

Ника надеялась, что перед отъездом в Амстердам госпожа Маргрит отпустила личную служанку на время своего путешествия. Не понимала, почему она не взяла её с собой?

Хенни продолжала молчать. Видеть её настолько потерянной и беспомощной было непривычно. Когда она, всё так же молча, налила хозяйке протёртого горохового супу и поставила перед ней тушёную капусту с мясом, Ника не выдержала. Пододвигая тарелку, спросила:

– Ничего плохого не случилось?

Хенни замотала головой. Молчала.

– Что ты узнала у Катрины? Глава гильдии ювелиров в самом деле собирается купить наш дом?

Служанка снова замотала головой.

«Значит, дело в Лине», – решила Ника. Может быть, Хенни увидела её, целующуюся с Гуго? Она глубоко вздохнула и бодро сказала:

– Нашла, о чём переживать. Выброси его из головы и пошли к чёрту. Найдёшь другого.

– Какого другого? – встрепенулась Хенни.

– Лучше и достойнее, – пафосно заявила Ника. На непонимающий взгляд служанки спросила: – Разве ты не о Гуго переживаешь?

Хенни с подозрением прищурилась:

– Вы о чём-то знаете?

– Нет, так сказала. А почему ты всё время молчишь? На тебя ну очень не похоже.

– Так вы ничего не знаете? – морщины на лбу Хенни разгладились; унылое лицо осветилось интересом.

– Только не говори, что все знают, – взмолилась Ника, жалея, что разговорила служанку.

– Знают, – разочаровала её Хенни. – Госпожа Маргрит велели Лине и нанятой женщине за неделю отмыть все покои на втором этаже.

Пока Ника, подняв брови, молниеносно сопоставляла поездку матери в Амстердам, продажу драгоценностей и уборку второго этажа, служанка горько вздохнула:

– Я вот думаю, сколько горничных для уборки покоев постояльцев наймёт госпожа Маргрит? Наверняка, не менее двух.

Ника чуть не выронила ложку. На втором этаже восемь комнат, в которых могут проживать более десятка жильцов… Уборка, стирка, готовка…

Дивилась, как же быстро госпожа Маргрит разобралась в обстановке, увидев для себя выгоду в обустройстве кофейни на первом этаже!

«С одной стороны неплохо», – рассуждала девушка. Если кто-то из постояльцев захочет питаться в кофейне, а захотят все, то польза налицо. С другой стороны придётся мириться с соседством незнакомых людей, с постоянными столкновениями с ними в коридорах, на лестнице и во дворе. Дом станет проходным двором! Прощай тишина и покой!

Ника не ожидала, что госпожа Маргрит после пожара и разорения вновь захочет открыть мини-гостиницу. А ведь натолкнула её на эту мысль Ника! Можно сказать, вынудила женщину заняться делом!

Вспомнился недавний разговор, когда мама пожаловалась, что у неё недостаёт денег на уплату налогов и в скором времени следует ждать визита сборщиков налогов для описи части имущества. Ника хорошо помнит, как посоветовала ей не рассчитывать на её помощь и подумать, чем той заняться, чтобы этого не случилось.

Как же не вовремя госпожа Маргрит затеет ремонт второго этажа! Грязь, шум, снующие туда-сюда строители. Они вытопчут чудесный маленький дворик, приведённый в порядок стараниями Гуго! Они разгонят всех посетителей кофейни!

Девушка в изнеможении откинулась на спинку стула, опустила руки и подняла глаза к потолку:

– Горячий шоколад с ароматом масляной краски и обойного клея. Обалдеть!

– Три девки, – услышала Ника тоскливый голос Хенни. – Две горничные и поломойка, которая станет помогать на кухне.

Если Ника беспокоилась о вынужденном переносе срока открытия кофейни, то Хенни заботил Гуго и появление в доме новых особ женского пола, которые могут составить ей конкуренцию.

**

Ника покрывала деревянное полотно для картины грунтовкой из растительного клея, мела и краски из древесной сажи. Как только доска высохнет, девушка перейдёт к грунтовке второго полотна. Затем, наконец, приступит к осуществлению задуманного.

Свои работы она нарисует на чёрном фоне. Эскизы готовы. В них сюжеты двух картин переплетаются между собой. Своё необычное творение она назвала, как и кофейню – «Ветер странствий». Что будет изображено на картинах? Путешествие во времени.

Писать две картины Ника станет попеременно. Пока будут сохнуть краски на одной картине, она будет писать на второй.

Масляные краски самые долгосохнущие. Нанесённый слой обязательно должен высохнуть полностью. Иначе цвета смешаются и станут грязным пятном.

Как только закончатся дела в гончарной мастерской: глиняные изделия будут замыты, высушены и подготовлены к обжигу, свободного времени станет больше.

Девушка наносила последние мазки грунтовки на доску, когда в её комнату робко постучали. В приоткрывшуюся створку просунулась голова Лины.

– Вам нужно выйти во двор, – тихо сказала служанка, протискиваясь в щель. – Прилетел Жакуй. Он сидит на заборе. Его надо поймать.

– Лови, – хмыкнула Ника. – Зачем тебе я?

– Он от меня улетит, а к вам может подлететь. Приманим его чем-нибудь. Госпожа Маргрит будет рада, когда вернётся и увидит его в своём покое.

– Выслужиться хочешь? – усмехнулась девушка.

Лина не ответила и опустила голову.

– Ладно, давай попробуем. Неси грецкие орехи, – распорядилась Ника.

На крыльцо она вышла тихо, как только смогла.

Жакуй сидел на высокой каменной ограде, отделявшей их участок от участка госпожи Лейфде. Склонив голову, что-то высматривал на той стороне под забором.

Ника прислушалась. После визита к соседям, лая Бадди она не слышала. Дэниэл всё-таки перенёс его на другую сторону дома.

Медлила, не зная, как не спугнуть обрётшего волю попугая. Ждала Лину. Может, в самом деле, получится приманить его любимым лакомством?

Когда на ограду взлетела крупная серая ворона и села в паре метров от Жакуя, стало понятно, кого он высматривал.

Ника удивилась. Не в пример ей, пернатый сквернослов за короткое время нашёл себе подружку.

Однако его поведение сказало об обратном. Не замечая, что за ним наблюдают, попугай потоптался на месте, встопорщил перья на шее и сделал робкий шажок в сторону носатой подружки. Остановился, когда та расправила крылья и громко каркнула.

– Бестолочь, – сказал Жакуй с укором, копируя чей-то женский голос и сделал ещё один шажок в сторону вороны.

Та снова каркнула и отпрыгнула от болтливого ухажёра.

За спиной Ники раздался голос:

– Вот, принесла, – Лина подала госпоже орехи.

– Тише ты, – шикнула на неё девушка, но было поздно. Ворона перелетела на тополь, росший за оградой, а Жакуй повернулся на шум.

– Гарпун тебе в глотку! – прогундосил противным голосом и залился сигнальным свистком.

Подружка поддержала его громким, не менее противным карканьем.

Лина отступила в коридор, а Ника вышла на крыльцо. Ласково позвала:

– Жакуй, хорошая птичка, лети ко мне. Посмотри, что у меня есть, – перекатывала на ладони горсть очищенных грецких орехов. – Твои любимые.

Пока попугай с повышенным вниманием рассматривал лакомство, девушка прошептала Лине:

– Быстро неси клетку, – и уже Жакую: – Бедненький, похудел, изголодался. Ты же не привык питаться на помойке. Ну, лети ко мне.

Пернатый медлил.

Ворона каркнула, привлекая его внимание. Как показалось Нике – каркнула одобрительно.

Она подняла ладонь выше:

– Вот, слышишь, твоя подружка тоже хочет вкусненького. Возьми, угости даму.

– Гаргулья, – проскрипел Жакуй. Наклонив голову, изучающе смотрел на Нику.

– Гаргулья, гаргулья, мелкий пакостник, – ласково улыбаясь, согласилась она. – Если не хочешь орешков, то я их съем сама.

Девушка отправила в рот орешек, прожевала, цокнула языком:

– Ах, как вкусно. Обалденно вкусно, – протянула ладонь с лакомством.

Только Жакуй подступил к краю ограды, собираясь спикировать ей на руку, как позади него что-то загрохотало.

– Чтоб тебе ни дна, ни покрышки! – выкрикнула Ника, глядя вслед улетевшему на тополь попугаю.

Над оградой показалась всклокоченная голова Дэниэла.

– Улетел? – спросил он виноватым голосом.

– А ты не видишь? – раздражённо бросила Ника, забирая у Лины клетку.

Парень потирал ушибленное плечо:

– Прилетит ещё. Он сегодня раз пять прилетал. Хотел поймать его для тебя.

Ника с замирающим сердцем смотрела, как Дэниэл усаживается на верх высокой ограды.

– Это наш попугай. Вчера утром открыл клетку и улетел. Не сверни себе шею, – предупредила с опасением.

Парень широко улыбнулся:

– Не сверну. Забыла, как я на самый верх вон того тополя забрался? – кивнул на дерево, где сидела сладкая пернатая парочка и наблюдала за людьми. – Это ты боишься высоты.

– Уже не боюсь, – проворчала Ника, высыпая орехи в мисочку, не спуская глаз с Дэниэла.

Подвесила клетку у крыльца и открыла дверцу.

– Думаете, залетит и останется? – спросила Лина.

– Вряд ли останется, но хоть поест. Воды поставь ему.

– Руз, – позвал парень, – мне изготовили раму, стойки и деревянные колёса для ходунков. Ремни я нашёл в кладовке. Пробовал собрать, не получается. Не поможешь?

– Приходи, – согласилась она. – Я знаю, кто сможет тебе помочь.

– А как же госпожа Маргрит? – замялся он, всматриваясь в темнеющий дверной проём.

– Она на неделю уехала в Амстердам. Спускайся и приходи, калитка открыта. Осторожнее! – крикнула запоздало, когда Дэниэл в мгновение ока спрыгнул с ограды в свой двор.

Загремела опрокинувшаяся лестница.

– Ты цел? – прижав ладонь к груди, Ника настороженно прислушивалась к тишине за оградой. Сердце замерло и забилось в ускоренном ритме. Обеспокоенно позвала: – Дэниэл?!

– Сейчас приду, – раздалось с той стороны.

– Беспечный, самоуверенный балбес, – прошептала девушка, улыбаясь.

На душе стало тепло и радостно.

Вот у кого она одолжит штаны и рубашку для работы в гончарной мастерской. Братишка одного роста с Руз и такой же худой. Заодно покажет ему эскизы будущих картин и посоветуется насчёт масляных красок. Ещё она покажет ему кофейню и угостит чем-нибудь вкусным.

**

В ожидании Кэптена, Ника успела показать Дэниэлу эскизы будущих картин и рассказать ему о работе в гончарной мастерской.

Юноша удивился:

– Я знаю, что женщины крутят горшки, но чтобы ты… Не думал, что умеешь, – быстрым взором окинул её стать.

Перед приходом брата Ника успела переодеться и выглядела подобающе. Поджидала Ван дер Меера. Визит в управу и подписание договора с ним виделись ей делом торжественным и приятным.

– Меня научил Лукас, брат Адриана Ван дер Меера, и мне понравилось, – пояснила она. – Если хочешь, приходи в мастерскую. Посмотришь на мою работу. Может, и тебе захочется научиться крутить горшки.

– Обязательно приду, – обрадовался Дэниэл.

– Ты не одолжишь мне штаны и рубашку? – спросила Ника, улыбаясь. – Не могу работать за гончарным кругом в платье.

– Конечно, дам, – охотно согласился парень. – Можешь не возвращать. У меня много одежды.

Ника просияла:

– Не сомневалась в тебе, братишка, – обняла его за плечи и прижала к себе.

– Ты меня никогда так не называла, – еле слышно отозвался Дэниэл.

– Если тебе не нравится, то не буду.

– Нравится, очень нравится. Только госпожа Маргрит… Она нас с бабушкой не жалует.

– Не скажу, что твоя бабуля слишком уж переживает по этому поводу, – заметила Ника. – Как бы там ни было, а у нас один отец и мы с тобой брат и сестра. Моя мама привыкнет, ты такой славный, – погладила его по голове. – Идём, покажу тебе кофейню и угощу печеньем. Такого ты точно не ел. Потом отведу тебя к Гуго Дудесу. Он поможет тебе собрать ходунки для Бадди.

Только они спустились на первый этаж, как в открытую дверь вошёл Ван дер Меер. Поздоровавшись, он остановил взгляд на Дэниэле. Тот густо покраснел, но глаза не отвёл.

– Полагаю, вас знакомить не нужно, – сказала Ника, набрасывая на голову кружевной траурный шарф.

Кэптен задержал на ней глаза, перевёл на парня, затем снова посмотрел на неё:

– Вы схожи. Ну что, Руз, идём в управу? Изменения в договор вносила?

Девушка отдала бумаги компаньону:

– Вроде, всё учла. Подожди минутку, я отведу Дэниэла к Гуго.

Глава 23

Процедура подписания договора затянулась. Помощник господина губернатора долго и обстоятельно изучал бумаги, задавал много вопросов и часто уходил к кому-то советоваться. Казалось, что его сомнениям и вопросам не будет конца.

Не дождавшись их, господин губернатор ушёл домой, наказав своему помощнику принести договор поутру. Его он подпишет и скрепит печатью, как только придёт в управу.

На город опускался тёплый безветренный вечер. Последние лучи заходящего солнца скользили по островерхим черепичным крышам особняков, цеплялись за каменные ограды, лениво сползали на пыльную булыжную мостовую.

Редкие прохожие замедляли шаг, здоровались с Ван дер Меером и его спутницей, оборачивались на них.

Кэптен почти не опирался на трость. Слегка прихрамывая, шёл ровно. Поглядывал на сосредоточенную молчаливую компаньонку.

Они прошли площадь и повернули на улицу Дифер.

– Ты знал, что госпожа Маргрит снова собирается открыть гостевой дом? – спросила Ника. – Завтра в срочном порядке начнут убирать комнаты на втором этаже.

– Слышал, но не думал, что твоя мать отважится так скоро возобновить дело, – отозвался Адриан.

– Мама полна решимости. Грядёт основательный ремонт, – вздохнула девушка. – Скорее всего, придётся отложить открытие кофейни недели на две-три. Не хочется, чтобы посетители дышали краской и клеем. К тому же будет шумно.

Ван дер Меер замедлил шаг:

– Ничего не поделаешь. Госпожа Маргрит вправе поступать со своим домом как ей вздумается. Не перечь ей, поддержи в начинании. Где можешь, помоги.

Ника поправила съехавший шарф и ответила на приветствие прогуливавшейся по улице пожилой семейной паре.

– Предлагаешь мне заняться и её делами? – понизила голос, гася нотки недовольства.

– Не заняться, а помочь советом, подсказать, чтобы она не стала искать иных советчиков, – мягко ответил её спутник.

– Похоже, у неё уже есть советчик, которому она всецело доверяет, – вздохнула девушка.

– Старик-банкир? – недобро усмехнувшись, уточнил Кэптен, – Я так и думал. Значит, госпожа Маргрит поехала с ним в Амстердам, чтобы взять у него кредит?

Ника не ответила. Не знала, хватит ли вырученных за украшения денег на ремонт и покупку недостающей мебели. Завтра она пройдёт по всем комнатам второго этажа, сделает опись имеющейся мебели и отдельно пометит недостающую. Адриан прав – нельзя оставаться в стороне и пустить дела на самотёк. Один дом они уже потеряли.

– Тебе следует примириться с матерью, – снова заговорил Ван дер Меер.

– Такое возможно только в одном случае – если я стану безоговорочно её слушаться и завтра выйду замуж за того, кого она выберет сегодня. Понимаешь, о чём я говорю? А поможет ей с выбором наша всеми уважаемая сваха.

– Напрасно наговариваешь на госпожу Шрайнемакерс, – Кэптен укоризненно качнул головой. – Убедился на личном опыте, что ничего плохого в её советах нет. И совсем не обязательно слепо им следовать.

Девушка подавилась воздухом:

– То есть, ты за то, чтобы подбором пар занималась сваха? Вижу в этом единственный плюс: в неудачной семейной жизни ты будешь винить не себя, а госпожу сваху.

Ван дер Меер с интересом присмотрелся к покрасневшей от негодования спутнице:

– Знаю не одну уважаемую семью, где обе стороны весьма довольны выбором жениха или невесты при содействии свахи.

– Кто бы говорил, – не сдержалась девушка от колкости. – Твои родители не стали навязывать тебе свой выбор. Ты сам выбрал Аннику, поэтому и ответственность за свой выбор несёшь сам, не перекладывая его ни на чьи плечи.

На тяжёлый вздох спутника поспешно ответила:

– Прости, не подумала. Вырвалось. Ты не виноват в том, что случилось.

– Виноват, – не согласился Ван дер Меер. – Если бы я не ослушался родителей, если бы они настояли на своём выборе, то всё сложилось бы по-другому.

Ника удивилась: значит, и Адриану родители навязывали свою волю?

– Нам не суждено знать, как сложилось бы в том или ином случае, – возразила она. – Может, было бы ещё хуже.

– Не было бы, – мужчина остановился и повернулся к спутнице, удерживая её за руку.

– Ты не можешь знать, – настаивала она.

– Знаю. Для меня они выбрали тебя.

От неожиданного признания Ника потеряла дар речи. Слышать подобное было больно. Три года назад любимый парень отверг Руз, предпочтя ей другую. Неженка об этом даже не догадывалась.

Ван дер Меер стоял напротив и смотрел в побледневшее лицо спутницы.

– Думаешь, у нас сложилась бы совместная жизнь? – еле слышно спросила она. Не слышала ни собственного дыхания, ни стука сердца.

– С той, какой ты стала, да, – не задумываясь, ответил он.

– А стала я такой потому, что ты выбрал другую, – горько усмехнулась Ника.

Где бы она была сейчас, если бы Руз стала женой Адриана? В чьём бы теле продолжила жить её душа? В какое измерение она бы перенеслась?

Всмотрелась в лицо Кэптена, не шутит ли он, не насмехается ли над ней?

Не шутит – говорит серьёзно, глаз не отвёл. Закралась мысль: остался бы он при своём мнении, если бы узнал правду о её перевоплощении? Однажды брошенный пробный камешек не привёл к нужному результату – мужчина не готов ни выслушать, ни принять невероятную истину.

Недоговоренность и ложь путали все карты.

«Ложь во спасение» мешала Нике жить.

– Идём, – потянул Ван дер Меер её за руку. – Тебе обязательно нужно поладить с госпожой Маргрит. Прими во внимание, что ей не придётся по нраву твоё благосклонное отношение к госпоже Лейфде и её внуку.

– Знаю, – тихо проговорила Ника, подождав, пока чья-то служанка отойдёт от них на приличное расстояние. – Мама уже высказала мне своё единственно правильное мнение по этому поводу, – «И не только по этому», – продолжила мысленно. – Злая она.

– Обиженная, – поправил её Адриан. – Не сумела понять твоего отца и простить его.

Захотелось спросить у него: «Простить настолько явную измену?.. А ты? Ты сумел понять и простить свою жену?»

Не спросила, не её это дело. Сменила тему:

– Сегодня я впервые поняла, что у меня есть брат. Не знаю, как описать то, что я почувствовала, но это было… – подбирала нужное слово, – было потрясающе. К Якубусу я никогда ничего подобного не испытывала. Несмотря ни на что, я рада, что у меня есть Дэниэл. Он класс… хороший.

– Ты тоже ему нравишься. Он смотрит на тебя с обожанием, – усмехнулся Ван дер Меер. – На меня мой брат никогда так не смотрел.

Они остановились у калитки дома Ники.

– Смотрел, – улыбнулась девушка. – Ты не видел, а он смотрел. Если бы у меня был такой брат, как ты, я бы его любила.

Она успела уклониться от его привычного жеста: пальцы мужчины не коснулись кончика её носа.

– Не в этот раз, Кэптен, – игриво хлопнула его по руке.

Он скорчил шутливую болезненную гримасу и попытался схватить компаньонку за руку.

Ника со смехом отстранилась:

– Забыл? Так будет всегда.

– Ух ты, какая вёрткая, – рассмеялся Ван дер Меер.

– Зайдёшь? – спросила она с надеждой, открывая калитку шире. – Установили дверь в кухню и должны были доставить цветы.

– Всё же купила их у госпожи Матфейсен, – не спрашивал, утверждал.

– С хорошей скидкой, – с вызовом ответила она. – Такие, какие хотела.

Адриан не ответил. В сумерках Нике не удалось рассмотреть выражение его лица:

– Идём, – не теряла надежды ещё немного побыть в обществе компаньона. – Хенни приготовила угря с овощами. Слышал бы ты, как она виртуозно торговалась с рыбаком.

– Не сегодня, Руз. Приду завтра.

Она не стала настаивать:

– Сходишь сам в управу за договором или зайти мне?

– Сам схожу.

– До завтра, компаньон, – произнесла наигранно весело, посылая ему воздушный поцелуй и поспешно закрывая калитку.

Улыбалась. Не совсем удачно начавшийся день закончился на позитивной ноте. Как сказал Кэптен?.. С той, какой стала Руз, у них бы сложилась совместная жизнь.

Девушка не сомневалась – сложилась бы. И заслуга в этом не Неженки, а её, Ники.

**

В доме было непривычно тихо.

– Ваши цветы привезли, – доложила Хенни, следуя за хозяйкой в зал кофейни. – Зачем столько много?

Ника осмотрелась в полутёмном зале:

– Завтра расставим их по местам. Ещё и удивишься, что мало будет.

Разглядывала большие однотипные глиняные горшки с растениями, составленные в центре помещения. Небольшие вазоны с цветами стояли на столах, барной стойке и подоконнике.

Тут же пришла мысль изготовить для цветов квадратные, круглые или многогранные кашпо* в едином стиле. Яркие, причудливой формы, они поднимут настроение и станут украшением зала.

Хенни приготовила тушёного в сладком уксусе угря, нежного и очень вкусного.

¤

Госпожа Маргрит вернулась домой на два дня раньше намеченного срока.

Ника пришла из гончарной мастерской и застала её в зале кофейни. Она сидела в VIP-зоне и с завидным аппетитом ела пельмени, приготовленные в курином бульоне с добавлением моркови, лука и зелени. Увидев дочь, кивнула на место за столом напротив. Заговорила обыденным голосом, будто виделась с ней несколько часов назад:

– Клёцки с мясной начинкой? Удивительно, – указала глазами на небольшие пельмени. – Отменное блюдо. И суп, и второе блюдо разом. Просто и вкусно. Форма интересная. Вот эта клёцка мне нравится больше других, – указала на пельмень в виде традиционного ушка.

Нике удалось вспомнить лишь четыре формы лепки пельменей. Дальше её память забуксовала. Впрочем, хватило и этого.

– Со сметаной будет вкуснее, – подсказала она, не вдаваясь в подробности, что именно ест женщина. – Как съездили?

Не рассчитывала, что мама откровенно и во всех подробностях расскажет о деталях своей поездки.

Та не спешила ответить на вопрос дочери. Её глаза переместились на высокие растения, отделявшие ажурной ширмой VIP-зону от зала кофейни. Чуть отклонив голову, госпожа Маргрит метнула опасливый взгляд на половинчатую дверь, закрывшую проход в кухню.

Ника вновь убедилась, что идея сделать пару приватных зон, отделив их зелёной стеной, оказалась удачной. Цветы оживили интерьер, зал обрёл полную завершённость, воздух наполнился лёгким запахом леса с холодными, мшистыми нотками, разбавленными ароматами душистой мяты и лаванды. Осталось повесить на окна плотные портьеры, чтобы в тёмное время суток прохожие не могли тайно наблюдать за отдыхающими посетителями.

Поделившись намерением с Ван дер Меером, поддержки не нашла. Кэптен заявил, что она должна помнить, что шторы могут висеть только на окне в спальню.

– Да, да, помню, честным людям нечего скрывать, – тотчас откликнулась Ника на его замечание.

Может, он и прав. Глядишь, сторонний наблюдатель соблазнится увиденной в окно приятной картиной, зайдёт в кофейню из любопытства и станет её завсегдатаем. Но при всём при том повесить тяжёлые плотные портьеры тянуло неумолимо.

Не дождавшись ответа госпожи Маргрит, девушка настороженно улыбнулась:

– Всё задуманное исполнили?

– Исполнила, – в голосе мамы прозвучало непритворное довольство, и в её рот отправился очередной пельмень. – Более того, совершенно неожиданно для себя поддалась на уговоры господина Ван Ромпея и пообещала ему наведаться в Амстердам через месяц, чтобы рассказать о твоих несомненных успехах.

– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Ника постучала костяшкой согнутого пальца по столешнице. – И заодно отвезти ему первый платёж по взятому кредиту.

– Первую плату по кредиту следует внести через два месяца, – как ни в чём не бывало подтвердила мама догадку Ван дер Меера.

– Большой кредит взяли? – Ника чуть прищурилась, всматриваясь в довольное лицо госпожи Маргрит.

Судя по её приподнятому настроению, поездка вышла удачной. Несмотря на долгую дорогу, женщина выглядела помолодевшей и полной сил. В ней что-то неуловимо изменилось.

Как Ника в неё ни всматривалась, не могла понять, что именно изменилось? То ли её глаза стали живее и ярче, то ли своё дело сотворила блуждающая на губах загадочная улыбка, придав лицу гипнотическое обаяние.

– Кредит? – заметно опечалившись, переспросила госпожа Маргрит, но быстро взяла себя в руки. Морщины на её лбу разгладились. – Господин Ван Ромпей всё же питает к тебе душевную слабость, Руз, и я этим бессовестно воспользовалась. Он пошёл на некоторые уступки в размере процентов.

Ника насторожилась: бесплатного сыра не бывает даже в мышеловке. За него мышка платит своей жизнью.

– Что вы ему пообещали? – спросила девушка напрямик.

– Всё достижимо, – беспечно отозвалась мама. – Ты же намерена рисовать для него… эмм… по вашей договорённости…

– Эскизы, – подсказала Ника.

– Да, эскизы гробов, надгробий и прочего, – госпожа Маргрит слабо поморщилась, положила в рот последний самый крупный пельмень треугольной формы и неспешно прожевала. – Я пообещала господину Ван Ромпею повлиять на тебя, если вдруг ты вознамеришься досрочно расторгнуть с ним договор. Он рассчитывает на долгие деловые отношения с тобой.

Отложив ложку, она выпрямилась и как бы невзначай коснулась своей шеи, лёгким жестом заправляя в причёску невидимый выбившийся локон.

Ну как Ника не заметила, что женщина сменила причёску, заменив накладные волосы париком?! Светло-русый аллонж ей шёл. Искусно уложенные по спирали пышные волнистые локоны внешне напоминали завитки морской раковины.

– Вам к лицу новая причёска, – улыбнулась девушка. – Вы заметно помолодели. Когда пойдём с вами в управу подписывать договор аренды, господин Ван Деккер онемеет от восторга.

Мама предпочла пропустить комплимент дочери мимо ушей. Пристально уставившись на неё, сказала:

– Полагаю, что договор с Ван дер Меером о совместном владении кофейней ты подписала.

Ника кивнула:

– А также сегодня отправила первую партию посуды на обжиг. Надеюсь, брака будет немного.

Больше других изделий её интересовал опытный образец умывальника – бочонка и миски со сливным отверстием, выкрученных из красной глины. Если после обжига изделия оправдают её ожидания, то следующие два умывальника мастер Губерт выкрутит из белой глины. Также в печь отправились пивные кружки и высохшая столовая посуда из красной глины.

Перед обжигом при вымачивании изделий в молоке девушка добавила в него немного сахара. Увидеть результат не терпелось. Изделия должны приобрести симпатичный красноватый оттенок.

За три дня Ника с мастером, его подмастерьем и учеником изготовила всю посуду из белой глины. Теперь собиралась приступить к изготовлению плитки для ванной комнаты и кашпо под вазоны. Придётся заключить с гончаром новый договор.

– Мне невтерпёж увидеть, что у тебя получилось. Когда-то лепке из глины ты уделяла много времени, но потом потеряла интерес. Жаль, – вздохнула госпожа Маргрит, пододвигая и рассматривая поданный к тёплому клюквенному морсу круглый медовик, украшенный сахарной пудрой и поджаренными измельчёнными орехами. – Я ведь до сих пор так и не позволила арендатору склада на Речной улице разобрать печь для обжига. Только велела убрать трубу.

Ника еле успела подавить возглас удивления и восторга, замаскировав его громким вздохом:

– Хорошо сделали, мама. По всей видимости, я ещё вернусь к прежнему увлечению.

Сказала так не в угоду женщине.

«Обязательно вернусь», – повторила мысленно.