Текст книги "Тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

– Живность наглеет на глазах, – отметил Скай, наблюдая за тем, как я отдаю Искре ломтик сыра.

Я лишь усмехнулась. Над столом появилась голова змея, но больше поблажек не добился и был вновь сослан в угол. А через пять минут за ним отправилась Искра, вдруг решившая, что она сама может пройтись по блюдам и подносам.

– В угол, – велел водник, ткнув пальцем в сторону тоскующего змея.

Крыса пискнула, но соскочила со стола и поплелась за Венном. Она пару раз обернулась, однако не встретила сочувствия.

– Завтракай, Ирис, – ласково велел мне супруг, давая понять, что мое заступничество не пройдет.

В это мгновение родился союз «Против Аквея», и, наверное, мы ему даже однажды отомстим, но сейчас, видя складку, залегшую между бровей, возражать воднику не стали. Мы с живностью обменялись понимающими заговорщицкими взглядами и сделали вид, что смирились, на этом спор и вымогательство закончились. Дальше завтрак протекал спокойно. Мы обменивались незначительными фразами, больше для того, чтобы не молчать под грузом мыслей о предстоящем дне.

– Всё, мирное утро закончилось. Пора браться за дела, – сказал Скай, когда я отодвинула пустую кружку, из которой пила душистый травяной отвар.

И словно в подтверждение слов водника, дверь в трапезную открылась, и на пороге появилось еще одно действующее лицо.

– Эйволин, – произнес Скай, отмечая появление бывшей невесты.

Водница на мгновение остановилась, скользнув по мне злым взглядом. После решительно приблизилась и остановилась перед Аквей.

– Доброго утра, мой леор, – сказала Эйволин. Она нервничала, это было заметно и по дрожанию голоса, и по тому, как сминала нежно-голубое платья в кулаках. – Вы не звали, но я сочла за благо поприветствовать вас в это ненастное утро.

– Доброго утра и вам, лейда Эйволин, – ответил Скай. Внешне он был расслаблен и спокоен, но я чувствовала его внутреннее напряжение. Даже настороженность. Кажется, Аквей ожидал от бывшей невесты неприятной выходки. Я, признаться тоже. – Вы вчера сбегали из замка, как мне доложили. Какова причина вашей безрассудности?

Подбородок Эйви задрожал, но она вновь стиснула кулаки, справляясь с подступившими слезами.

– Мне хотелось прогуляться, господин. Последнее время на душе моей неспокойно, – достаточно ровно произнесла женщина.

– Вам лучше?

– Да.

– Отлично. Нам есть о чем поговорить, лейда Эйволин, – Скай откинул в сторону салфетку, которую всё еще сжимал в руке. – Пройдемте в мой кабинет, благородная лейда.

Эйви опустила голову, невесело усмехнувшись.

– И это всё? – вдруг зазвеневшим голосом спросила водница. – Благородная лейда? В ваш кабинет? И не предложите мне разделить с вами стол? Не поцелуете свою Эйви, не прижмете к сердцу? Или же на вашей груди больше нет места для нареченной? Мой господин нынче не обнимает честных женщин, не так ли? Он греет на ней холодных и бездушных змей! – слезы все-таки прорвались наружу. Эйволин закрыла лицо ладонями, стремительно отвернувшись от нас.

Скай бросил на меня хмурый взгляд. Мне следовало уйти, это я понимала и без его немой просьбы. В женщине кричала обида и растоптанное самолюбие. Возможно, она всё еще была влюблена в своего жениха, возможно, просто было сложно расставаться с привычной ролью. Но ей было больно, и эта боль была мне понятна. Поднявшись со своего места, я кивнула Аквею и направилась на выход из трапезной. Венн и Искра устремились за мной, не ожидая ни знака, ни приглашения.

Покидая трапезную залу, я слышала всхлипы Эйволин и негромкий голос Ская:

– Эйви, послушай…

– Поцелуй меня, – потребовала водница.

Я обернулась. Она стояла, глядя на Аквея.

– Поцелуй, Скай.

– Нет, – всё также тихо, но твердо ответил водник, и я закрыла за собой дверь.

В коридоре, освещенном сумрачным светом, лившимся через высокие узкие окна, стоял мужчина, показавшийся мне знакомым. Леор Мунн – вспомнилось мне. Похоже, он сопровождал Эйволин, и теперь ожидал, когда она выйдет. Но вышла я, и мрачный взгляд васильковых глаз прошелся по мне от головы до ног и обратно. Я не отвела глаз, и водник, поджав губы, отвернулся.

До отведенных мне покоев я добралась без приключений. Венн полз рядом, забыв шалости. Его взгляд скользил по стражникам, по прислуге, изредка попадавшейся навстречу, по двум магам, замершим на лестнице, когда я начала подъем. Стражники делали вид, что никого не видят, прислуга жалась к стенам, а благородные леоры повернули головы мне вслед, рассматривая со смесью неприязни и интереса.

Уже у дверей покоев я была остановлена восклицанием:

– Лейда Ирис!

Обернулась. Это был Войтер. Старый знакомец приветливо улыбнулся и подошел ближе, с некоторой опаской поглядывая на змея и ощетинившуюся крысу, уже сидевшую на своем законном месте – на моем плече.

– Доброго дня, Войтер, – ответила я.

Молодой мужчина сделал еще шаг, но остановился, услышав угрожающее шипение Венна.

– Вы что-то хотели? – спросила я с вежливой улыбкой.

– Какая прохлада в вашем чарующем голосе, Ирис, – он обезоруживающе улыбнулся в ответ. – И, тем не менее, я рад видеть вас в добром здравии. Можете мне не верить, но я действительно рад, что вы вернулись живой и невредимой.

– Благодарю, – я склонила голову и хотела удалиться, но водник вскинул руку, словно пытаясь меня удержать. – Что-то еще?

– Вы не позволите подойти к вам?

– У вас нужда в моем обществе? – усмехнулась я.

– Всего лишь желание поболтать, – он снова широко улыбнулся.

– Если желаете узнать о произошедших переменах, то на Совете вы услышите всё в подробностях, – пообещала я.

– Перемены любопытны, безусловно, – вновь попытался задержать меня мужчина. – Но… Ирис. Тьма, – он усмехнулся и покачал головой. – Вы ведь не подпустите меня к себе?

– Какой смысл в нашем сближении, Войт?

– Войтер, – в коридоре появилась Тейда. Она кивнула мне и теперь смотрела только на водника. – Мальчик мой, помоги мне. Я хочу прогуляться до библиотеки и набрать там книг. Опасаюсь, мои старческие руки не унесут всё, что мне хочется взять.

Он с сожалением посмотрел на меня, после поклонился и устремился к провидице.

– Разумеется, лейда Тей.

Я благодарно улыбнулась женщине и поспешила скрыться за дверями покоев. Мысли не желали собираться воедино, они разлетались, словно испуганная стая птиц. Даже не могу сказать, что сейчас чувствовала, и какие именно чувства были мои. Мне было тяжко, немного горько. Еще я сердилась, а еще… ревновала. Зная, что опасаться нечего, я всё равно жутко ревновала. Мой водник остался наедине с женщиной, которую не просто хотел назвать женой. Он любил ее. И в этой истории мне досталась роль разлучницы и более счастливой соперницы. А что если…

– Глупость какая, – усмехнулась я, тряхнула головой и упала на застеленную кровать.

Нужно было отвлечься, но до зубовного скрежета хотелось оказаться там, где происходит сейчас разговор между моим мужчиной и его бывшей женщиной. Порывисто поднявшись с ложа, я стремительно прошла в умывальню, плеснула из кувшина остывшую воду себе на ладонь и протерла лицо. Не помогло. Пройдясь по умывальне, я установилась у бассейна и воззрилась на него.

– Как же я хочу узнать, что там сейчас происходит! – воскликнула я.

Вдруг в голову пришла идея. Неправильная, может даже, не совсем разумная, продиктованная ревностью, но я ухватилась за нее. Сейчас новые способности, обнаруженные еще утром, показались мне, как нельзя, кстати. Не знала, как воплощу, но попробовать определенно стоило… наверное. Ссадив с плеча Искру, я уселась на край бассейна, скинула туфельки и опустила ноги в воду. После протяжно выдохнула и пробормотала:

– Приступим…

Я некоторое время смотрела на воду, по поверхности которой еще бежала легкая рябь после того, как я нарушила ее покой. Мне хотелось почувствовать ее, ощутить так же, как родную стихию. Вновь поднялась на ноги, сняла платье, белье, передернула плечами и вошла в бассейн полностью. После закрыла глаза и опустилась под воду. Задержала дыхание и терпела, сколько могла. А когда грудь сдавило от нестерпимого желания набрать полные легкие свежего воздуха, я выдохнула остатки того, что еще оставались, открыла глаза и…

Пузырьки воздуха, вырвавшиеся из моего рта, поднялись к поверхности и… замерли. Казалось, само время замерло, остановив течение воды, движение воздуха, ток крови в венах и артериях, и сердце, трепыхнувшись последний раз, остановилось совсем, заставив замереть и мою жизнь…

А потом я увидела токи энергии. Они прошивали пространство тончайшими искрящимися нитями. Переплетались в жгуты и паутины, ткали, подобно искусным ткачам, материю самого мироздания, основу всего сущего. Все было оплетено искрящимися нитями. Бортики бассейна, скайрены, застывшие пузырьки воздуха, вода ия…

– Мир Изначальной энергии, Ирис, вот прекраснейшее зрелище на свете. Он существует внутри любой реальности и вне ее. Даже Хаос наполнен Изначальной Силой. Увидеть его может лишь Созидающий, ибо мы прочно связаны с основой всего сущего. Но узреть Изначальные токи возможно лишь на грани смерти. Однако стоит помнить об осторожности, малыш. Увлечешься зрелищем, поддашься соблазну распутать плетение и растворишься в сияющих потоках, навеки став одной из линий Силы.

– Зачем тогда погружаться в подпространство, пап? Я не хочу стать током энергии, я хочу остаться плотной материей.

– Никто не хочет стать током энергии, если, конечно, он не желает существовать вечно.

– В такой вечности скучно.

– Несомненно, малышка.

– Тогда зачем мне подпространство?

– Чтобы увидеть и направить нити силы. Например, для создания нового мира, или чтобы ненадолго слиться с кем-то воедино, ты можешь соединить ваши токи. Я расскажу тебе всё, что знаю сам о подпространстве и возможностях влияния на него, но никогда не забывай: первое – ты гость в этом мире, второе – установи себе срок, как изначальное условие, третье – не вздумай возомнить, что энергия готова подчиниться, тебе лишь позволено прикоснуться к ней, и четвертое – подпространство открывается не всегда, и, злоупотребив погружением в него, ты рискуешь просто умереть. Повтори…

– Скай…

Имя сорвалось с уст сияющим облаком, и тут же на него отозвались нити энергии, ткавшие воду, и часть меня всколыхнулось свечением, подсказывая верный путь. Я протянула ладонь, коснулась водяных энергетических токов и отпустила свое сознание, устремившись за голубоватым мерцанием Силы…

– Скай!

Я поджимаю губы и устало закатываю глаза. Разговор начинается уже по второму кругу, но всё равно приходит в тупик. Она не хочет меня услышать.

– Ну, посмотри же на меня, Скай! – в голосе Эйви истерика. Мне жаль ее, искренне жаль, но я не чувствую своей вины и менять тоже ничего не хочу.

Разворачиваюсь, чтобы в который раз взглянуть в заплаканное личико, перекошенное страданием. Ей больно. Тьма…

– Ты совсем не понимаешь, что я чувствую?

Понимаю, Эйви, еще как понимаю. Я уже отвечал на этот вопрос, но ты не хочешь мне поверить. Ищешь подвох, слабину, надеешься, что сможешь уговорить. И это я тоже понимаю, как понимаю, что движет тобой. Об этом я тоже говорил, однако ты опять не услышала. Попробую еще раз. Подхожу к ней, беру за плечи и стараюсь, чтобы мои слова звучали, как можно, мягче.

– Маленькая моя, я всё понимаю. Поверь, меньше всего мне хотелось делать тебе больно…

– Но ты делаешь, Скай!

– Прости меня. – Тьма. Не знаю, что ей еще сказать. Не хочу быть грубым, но раздражение уже нарастает, приходится держать себя в руках и следить за словами. – Прости и пойми…

– Что я должна понять?! – восклицает Эйволин. Она отбивает мои руки, сжимает кулаки и орет в лицо: – Ты предпочел мне эту тварь! Ты выбрал убийцу! Ты, на кого мы возлагали надежды! Ты. Выбрал. Черную. Мразь! И не лги, что вас связывает только дело. Не смей мне лгать, Скайрен Аквей, я всё вижу!

Да чтоб тебя, Эйви… Сколько можно? Оскорбления выводят из себя, и я срываюсь:

– Ты ведь много об этом думала, да, Эйви? Наверное, все дни моего отсутствия рисовала себе картины моего падения? Тебя это занимало намного сильней, чем моя жизнь, не так ли? И не смей мне лгать, Эйволин Аллиерт, я тоже всё вижу!

– Неправда!

– Правда. – Я подцепляю ее за подбородок двумя пальцами и вынуждаю смотреть мне в глаза. – Твое поведение при встрече было показательно. Ты стремилась получить подтверждение, что я по-прежнему твой, только это было для тебя важно. Ни мои нужды, ни самочувствие, ни усталость, лишь моя верность. Так к чему восклицания о великой любви? – Ярость вспыхивает во мне уже сложно бороться с собой. Нужно выдохнуть, нужно успокоиться. Тьма! Тьма! Я не хочу объясняться с Эйволин. Я ведь всё уже сказал, но продолжаю торчать здесь, чтобы по сто раз выслушивать, какой я бесчувственный и жестокий. Вновь прислушиваюсь к себе.

Что-то не так. Определенно что-то не так. Не понимаю, что меня смущает. Ирис добралась до покоев. Была взволнованна, даже ревновала. Наверное, она сама не знает, какими яркими бывают ее чувства. Да, точно! Я почти не ощущаю ее. Словно отголосок эха… И все-таки это не всё. Что же еще? Что…

– Будь ты проклят, Скай! – Эйви бьет меня кулаками в грудь. Я перевожу на нее рассеянный взгляд, пытаясь уловить Ирис, но никак не могу понять, где она, и что сейчас делает. Ощущение такое, будто стоит рядом. – Я отдалась тебе!

– К Тьме, Эйви! Не я ли просил тебя не спешить? Не я ли уговаривал тебя подождать свадьбы? Сколько раз я отказывался принимать этот дар от тебя? – еще немного, и я наговорю ей гадостей. Нужно прекращать бессмысленный спор. Я уже всё сказал, добавить нечего, только взаимные упреки.

– Но все-таки взял! Ты взял меня, Скай, и клялся, что женишься, и что теперь? Эйви уже не нужна? И что мне делать? Девство не вырастит заново, и всем известно, что я проводила ночи в твоей опочивальне! Что осталось мне? Позор, вот что!

– Я верну тебе девство и поклянусь, что не притронулся к тебе пальцем. Свидетелей нашей близости нет. Да, ночевала, но осталась чиста. Это подтвердит первая брачная ночь. Эйви, милая…

Она откидывает голову назад и хохочет. Из последних сил сдерживаю желание вылить на голову упрямицы поток ледяной воды, чтобы привести ее в чувство… Но, проклятье, почему я ощущаю Ирис так странно? Кажется, что она стоит за моим плечом. Невольно оборачиваюсь, нет, ее нет. Тогда откуда чувство, что она дышит мне в затылок?

– Ты на всё готов, чтобы избавиться от меня? Да, Скай? И ради кого?! Ради этой тва…

– Прекрати! – до зубовного скрежета надоело слушать эти оскорбления. – Я просил тебя следить за тем, что ты говоришь. Просил выслушать меня и задуматься. Но разум, похоже, отказал тебе, Эйволин. Отчего эта истерика? Что такого ты потеряла? Девственность? Она будет восстановлена. Доброе имя? Оно при тебе. Жениха, которого никогда по-настоящему не любила?

– Я любила!

– Кого, Эйви? Меня? Или свое великое предназначение? Вспомни, как ты провожала меня к стенам Черного замка. В твоих глазах не было слез от предстоящей разлуки, в них была гордость за исполненное пророчество. Любящее сердце опасается, твое же ликовало. И мое сердце ликовало тоже, мы ведь были спасителями мира, – горький смешок сорвался с моих уст. – Что ты почувствовала, когда я не вернулся? Ты плакала? Ждала меня? Молилась Создателям? Расскажи мне, Эйви.

– Я скорбела, – теперь отвернулась она. – Ты был дорог мне. Нас соединили узы клятвы, и я была верна тебе. А ты…

– И я, Эйви. Я тоже был верен, пока… пока не сбылось пророчество. – За какой Тьмой таить то, что уже вечером станет известно?! Подхожу к ней, обнимаю за плечи, притягивая спиной к своей груди. Это не нежность, не желание ощутить ее тепло. Всего лишь дружеский жест, но Эйволин замирает, кажется, надеясь на большее. Склоняюсь к ее уху: – Они обманулись сами и обманули нас, Эйви. Задумайся, разве чувство можно предопределить? Как наши отцы могли понять, что именно мы с тобой предназначены друг другу? Мы стали жертвой их слепых желаний, и сейчас самое время исправить ошибки. От меня не осталось ничего, сама сущность поменялась. Я больше не сильнейший маг Водного клана, и следов клятвы в моей крови не осталось. Она не держит и тебя. Я не предлагаю тебе немедленно выбирать себе мужа, но я прошу успокоиться и задуматься. Ты боишься разговоров? Зря. Люди заняты Ирис, и до тебя им нет дела. Ты, скорей, жертва в их глазах. Не будет осуждений и злых сплетен. Если тебе так проще, то на Совете именно ты можешь объявить о расторжении помолвки, я поддержу. Ты свободна, ничего не потеряла…

– Кроме брачного браслета, – Эйволин вырывается из моих рук.

– Эйви, послушай…

– Это ты послушай!

Не слушаю. Ни слова не слушаю. Даже собственных мыслей нет, разбегаются в разные стороны. Стоило на мгновение отвлечься, и уже не собраться вновь. Внутренним чутьем ищу свою жену, но по-прежнему не могу определить ее местонахождение, однако присутствие Ирис становится все более реальным.

– Да я выскажусь на Совете…

Как же странно. В голове настоящий сумбур, словно смешались мои и чужие размышления.

– Они узнают…

Она так близко. Кажется, протяни руку и дотронешься.

– Убийце никто не поверит…

Тьма, где же она? Стоп! Что было перед изменением внутренних ощущений? Она ревновала. Ревновала так, что я едва не сорвался в разговоре с Эйви с первых же минут. Потом всё стихло, но появилось ощущение близости Ирис. И что это может означать? В дверь она не подглядывает, это точно. Рядом с трапезной ее вообще нет, и все-таки моя ягодка где-то здесь.

– Тебе никто не поверит, потому что ты сам предатель!

Слияние. Оно объединило нас и наши сущности. Ирис теперь откликается моя стихия, значит, мне подвластна земля. Тьма, я где-то рядом, уверен. Слияние… Единение… Неужели… Неужели она… во мне? Ирис, родная моя, ты сейчас во мне? Или как ты наблюдаешь? Ты ведь наблюдаешь, не так ли? Ирис!

– Будь ты проклят, Скай! Будь проклят!

Я растерянно гляжу вслед убегающей Эйви. Что она там говорила про Совет? Кажется, собирается ради мелкой мести обвинить меня в предательстве. Ну уж нет, дорогая. На кону теперь куда больше, чем старая идея освобождения. Я не позволю тебе всё испортить. Сделаешь глупость, я отвечу грубостью, возможно, подлостью. Мне есть за что нынче поступиться принципами. Надеюсь, у тебя ума хватит обдумать мои слова и принять их. И все-таки, что учудила моя супруга?

– Ирис, я знаю, что ты подслушиваешь. Проныра…

С шумным вздохом вынырнула из-под воды. Воровато огляделась, прислушалась, но водник еще не мчался обличать меня. Нужно успеть одеться и сделать вид, что… да хоть сплю. Главное, быть убедительной. Я поспешила к бортику, потому что он был ближе ступеней. Уперлась в него ладонями, подтянулась, уже собираясь забраться наверх, но… чьи-то пальцы сжались на моей щиколотке и сдернули с бортика обратно в воду. Я взвизгнула, порывисто обернулась и встретилась взглядом с глазами-озерами.

– И как ты это сделала? – спросил Скай.

– Что? – я захлопала ресницами.

– Как забралась мне в голову и шпионила, – пояснил водник, наступая на меня.

– Я? – накал моей честности был велик, но скептицизм в синих глазах оказался гораздо сильней. Однако сдаваться без боя не хотелось. – Глупость какая!

– Твое недоверие? – светлая бровь картинно изломилась. – Это не просто глупость, это оскорбительная глупость, Ирис.

Я открыла рот, но сразу же закрыла его, так и не найдя, что сказать. Вздохнула и развела руками.

– Содержательно, – усмехнулся Аквей. – Попыток вранья больше не будет, или все-таки попробуешь?

– Не будет, – сдалась я. – Прости.

Скай рассеянно кивнул и выбрался из бассейна. Я последовала за ним, бросая короткие настороженные взгляды. Он был недоволен моим поступком, но… Как объяснить, что я всецело доверяю ему, но не могу не опасаться того, что может произойти наедине с женщиной, с которой его связывали долгие отношения, в которых был и любовь, и близость, и общая цель? Эйволин не простая наложница, она была его судьбой долгие годы! Я же появилась так неожиданно, и нашим чувствам, признанным чувствам, всего несколько дней. А что было до этого? Я ведь была его палачом, его мучителем…

– Прекрати, – глухо произнес Скай. – Ты терзаешь себя, я чувствую.

– Ты зол на меня?

Водник обернулся, и на губах его появилась усталая улыбка.

– Нет. Но недоверие неприятно.

– Я доверяю тебе, Скай, – я отвела взгляд в сторону. – И мне стыдно за то, что влезла в твое сознание, но эта ревность… У нее есть основания, ты сам понимаешь. Она…

– Понимаю, – перебил меня Аквей. – Но в моей жизни не осталось иных женщин, Ирис, только ты. Ты это тоже понимаешь.

– Понимаю, – кивнула я.

Он протянул ко мне руки:

– Иди ко мне.

Я послушно нырнула в распахнутые объятья, обняла так сильно, как только могла и заглянула в глаза.

– Прости.

– Простил, – улыбнулся Скай и коротко поцеловал в губы. После отстранился и нахмурился. – Меня смущает то, что я толком ничего не знаю о своей новой силе. Я пользуюсь ею по наитию, и уверен, что это малая толика того, на что я способен. Судя по тому, что ты сегодня проделала, твоя память подкинула тебе уже немало воспоминаний. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о возможностях Созидающих. Обучи меня, ягодка.

– Расскажу всё, что вспомнила, – улыбнулась я. – Но на это нужно время, а у нас его так мало.

– Да, время – наша слабая сторона, – усмехнулся водник. – И Совет, чувствую, будет особенно жарким. Ты ведь всё слышала?

Я согласно кивнула.

– Она действительно осмелится объявить тебя предателем?

– Обиженная женщина – опасная женщина, – криво улыбнулся Аквей. – И все-таки это не столь страшно, как то, что за это обвинение могут ухватиться мои противники. Да, ягодка, у меня они тоже есть, – он подмигнул, вновь поцеловал меня и велел: – Одевайся. Я не железный, а с нашим притяжением сопротивляться желанию особенно сложно.

Я вновь согласно кивнула, но не отказала себе в удовольствие повилять бедрами и соблазнительно изогнуться, поднимая свою одежду, небрежно откинутую еще до погружения в воду. За моей спиной хмыкнул супруг и бесшабашно произнес:

– Ну и Тьма с этим Советом.

Я обернулась, с изумлением взглянув на него. После покачала головой и натянула нижнее белье, на мгновенно просохшее тело.

– Нет уж, Ручеек, Совет так Совет. Будь серьезней.

– И это говорит мне та, которая исподтишка забралась ко мне в голову, – Скай скрестил на груди руки. – Тебе что-нибудь объясняли про совесть?

– А что это? – я наивно похлопала ресничками.

– Я так и думал, – Аквей рассмеялся и поманил меня за собой. – Идем, нужно обсудить наше поведение в свете возможных последствий моего разрыва с Эйволин. Потом объяснишь, как ты влезла ко мне в голову. Будем считать это первым уроком.

– Воля Господин закон для меня, – я согнулась в подобострастном поклоне.

Аквей тут же поморщился и отрицательно покачал головой. Он не любил шуток, которые напоминали о моем недавнем прошлом. Не из-за деяний, Скай не выносил любого упоминания о власти Вайтора надомной. Начинал злиться, воспринимая, как личное оскорбление. Признаться, мне было приятно. Мой мужчина винил не меня, и это было, наверное, главным, что давало силы не скатиться в пучину самобичеваний. Поддержка супруга была не просто важна для меня, она казалась жизненно необходимой.

Мы проговорили до обеда, больше о возможностях Созидающего, чем о Совете. На последнем было решено линию поведения не менять, но кое-что придумали дополнительно. Остальное время я рассказывала Скаю о подпространстве и энергетических токах, составляющих основу любой материи. Мне до зубовного скрежета хотелось умолчать о возможных последствиях ухода в подпространство, и еще больше о том, как туда попасть, но это означало лишить Ская знаний, и я не смогла так поступить с ним.

Он выслушал меня с невозмутимой миной на лице, уточнял, переспрашивал, запоминал. А когда я закончила, уверенная в том, что буря миновала, так и не зацепив меня, Аквей, произнес только одно короткое, но веское слово:

– Убью.

Я уже открыла рот, чтобы убедить в своей осторожности, но передумала, решив, что это приведет к новому взрыву, и просто кивнула, покладисто ответив:

– Хорошо.

Водник с минуту сверлил меня пронзительным взглядом, после махнул рукой и отвернулся к окну. И когда я решила, что взрыва уже точно не будет, Скай резко поднялся с кресла, шагнул ко мне и навис сверху, полыхая бликами света в глазах:

– Почти умереть ради того, чтобы подслушать? – прошипел он ядовитым змеем.

– Скай…

– Тебе совсем себя не жаль? – воскликнул водник. – На меня плевать, на себя плевать, так хотя бы подумай о том, что станет со всем этим, – он широко развел руками, – если ты исчезнешь!

– С…

– Молчи, недоразумение, – рявкнул Аквей и стремительно отошел к окну. Заложил руки за голову и шумно выдохнул. – Тьма, Ирис. Я с дрожью ожидаю, чем закончатся проклятые тридцать дней, а ты решила не тянуть время, да?

– Я знаю правила…

– Проклятье, Ирис! Погружение через смерть! Зазевалась, осталась там навсегда, растворилась в энергетических потоках. Неужели ревность и любопытство стоят такого риска?

– Но я же здесь…

– И хвала Хаосу, – снова рявкнул водник. После потер лицо ладонями и негромко закончил: – Ты меня с ума сведешь. Но до нервного припадка, кажется, осталось уже немного. Добьешь?

– Нет уж, помучайся подольше, – ворчливо ответила я, приближаясь к нему. Обняла сзади и прижалась щекой к спине. – Я буду стараться воздерживаться от опасных опытов, по крайней мере, в одиночестве. Обещаю.

– И как тебе поверить, безумица моя? – уже беззлобно усмехнулся Скай, накрывая ладонями мои руки.

Он развернулся, обнял и прижался щекой к макушке. После умиротворенно вздохнув, произнес проникновенно:

– Чудовище ты мое… земляное.

– Я тоже тебя люблю, – улыбнулась я и зажмурилась, слушая стук дорого мне сердца.

Отвлек нас стук в дверь. Венн, лежавший недалеко от входа в покои, поднял голову. Скай, коротко вздохнув, улыбнулся мне с сожалением и, выпустив из объятий, громко произнес:

– Можно.

Дверь открылась. Это была тетя Тей.

– Я так и думала, что ты здесь, – сказала она, войдя в покои. – Мой мальчик, уже собираются маги. Прибыл новый глава клана северных воздушников. Я распорядилась проводить его в отведенные ему покои, но я не ты. Тебе стоит спуститься в зал перемещений.

– Да, родная, разумеется, – кивнул Аквей, но Тейда осталась стоять на прежнем месте, явно желая сказать что-то еще. Скай вновь замер, ожидая продолжения.

Женщина потерла ладони и зябко повела плечами, кажется, она нервничала.

– Что такое, тетушка? – спросил водник.

– Эйви, – ответила она. – Девочка закрылась в своих покоях и разносит их. Опасаюсь, как бы она не наделала глупостей.

Скай поднял глаза к потолку и протяжно вздохнул.

– Мы поговорили, – ответил он. – Эйволин отказывается услышать меня. Она не хочет разойтись мирно, собирается выступить на Совете. – Аквей замолчал, поджал губы, раздумывая. – Родная, я хочу попросить тебя сделать так, чтобы до Совета она не успела ни с кем переговорить. Я не в силах помешать ей выступить на Совете, после смерти Эйвилона, она стала главой рода, и имеет право слова. Но лучше пусть она обольет меня и Ирис грязью там, чем до начала успеет найти себе единомышленников. Лучше погубить сорняк в зачатке, чем дать ему успеть пустить побеги. Займись этим.

– Конечно, дорогой, – кивнула Тей. – Впрочем, Эйволин не настолько умна, чтобы плести паутину заговора. Но у нее есть сторонники, которые могут проделать грязную работу, пока Эйви тратит время на истерику.

– Мунн? – сразу понял Скай.

– Этот леор уже долгое время смотрит на Эйволин с нежностью. Между ними ничего не было, я в этом уверена, но между господином и возлюбленной выберет возлюбленную. Его стоит убрать с глаз долой, пока не пройдет Совет.

Водник заложил руки за спину, прошелся взад и вперед, после обернулся к тете и спросил:

– Уверена, что ничего не было, или подозрения все-таки есть?

Я тут же вскинула на него глаза. Ревность вновь шевельнулась, поднимая свою уродливую голову.

– Уверена, мой мальчик, – сказала Тейда. – По крайней мере, дальше ухаживаний дело не зашло. Она была твоей невестой, и после твоего исчезновения носила траур. Мунн окружил Эйви заботой, но если и решился на ухаживания, то незадолго до твоего появления, когда траур подходил к концу. Большую часть времени девочка проводила рядом со мной, я бы заметила блеск в глазах, если бы она ответила взаимностью, из нее плохая актриса. Совершенно не умеет лгать и притворяться, все чувства на поверхности. Нет, ничего не было. Однако сейчас как раз время для их сближения. Мунн пойдет на многое, чтобы добиться ее расположения, а девочка не из сильных духом. Ей нужна опора. Да, они легко сойдутся, и Мунн предаст тебя.

– Жаль, – произнес Скай, глядя на тетушку. – Это был бы отличный повод закрыть рот Эйволин.

И я расслабилась. Всего лишь поиск пути выхода из сложившейся ситуации. В Аквее не было ни капли затаенной ревности или обиды. Он обернулся ко мне, усмехнулся, явно ощутив мои эмоции, укоризненно покачал головой, и я отвела взгляд, чувствуя, как загорелись щеки. Надо же, я всё еще умею стыдиться…

– Итак, – хлопнул в ладоши водник. – Тей, пригляди за Эйви. Тебе придется выслушать кучу грязи, но…

– Потерплю, – кивнула провидица.

– Ирис, – он взглянул на меня, – помни о своем обещании.

Я, улыбнувшись, кивнула. Скай пару мгновений сверлил меня подозрительным взглядом, затем послал воздушный поцелуй и устремился к выходу.

– Я иду встречать гостей. Мунн пока походит за мной хвостом. Лучше он будет у меня на глазах, чем найдет лазейку и наделает глупостей. Всё, любимые, за дело. Вечер будет жарким.

Тейда кивнула мне и первой вышла из покоев. Скай еще на миг задержался, уже в дверях он обернулся, вновь посмотрел на меня.

– Где бы я ни был, я рядом с тобой, – сказал он. – Ирис… пожалуйста.

– Не переживай, я больше не заставлю тебя нервничать, – ответила я. – До встречи.

– До скорой встречи, – сказал Аквей, и дверь закрылась.

Я осталась в одиночестве, если не считать, конечно, Искру, уже стоявшую столбиком у моих ног, и Венна. Взяв крысу на руки, я прошла к креслу, на котором сидел Скай, и поманила к себе змея. Мой юный друг и охранник не заставил просить себя дважды. Он подполз, уместил голову на моих коленях и удовлетворенно булькнул, когда моя ладонь опустилась на гладкий прохладный лоб. Я рассеянно улыбнулась Венну, почесала ему макушку и позволила мыслям завладеть мной.

Вспомнились слова, сказанные Скаем: «Неужели ревность и любопытство стоят такого риска?». Ревность… На что вообще способна толкнуть ревность, когда завладевает твоим существом? Как далеко можно зайти в этом сильном, но, безусловно, грубом чувстве? Каких глупостей наделать? Разгромить покои? Уничтожить бывшего возлюбленного, оболгав его из мести? Или же рискнуть собственной и его жизнью, поддавшись сиюминутному порыву из опасения, что он предпочтет другую? Ревность ослепляет, лишает возможности думать. Она опасна, как притаившийся за спиной зверь. Покажи ей свой страх, и она накинется, вгрызется в душу клыками, раздерет в клочья, отравит кровь своей ядовитой слюной. И толкнет в пропасть…