Текст книги "Тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

– Ну, конечно! – вслух воскликнула я, следуя за своими мыслями. – Они говорили о Гранях, о намерениях Вайтора, и папа отказался жить дольше, чем мама или мы с братом. Мы такие же смертные, как и все остальные, и наш жизненный путь и так затянулся. Грани и затянувшаяся жизнь – всё это звучало в одном разговоре. Еще они говорили о какой-то ловушке, в которую загнали мир. И о попытках исправить ошибку. А Вайтор отвечал, что других Созидающих в этом мире нет, и что я могу и не родить следующего творца, потому что полукровка. Значит… значит… Если объединить воедино, то выходит…

– Выходит, что они загнали мир в ловушку и выпутаться из нее могут лишь Созидающие, – подхватил Скай. – Но других творцов нет, и они продлевали себе жизнь, чтобы разобраться с какой-то ошибкой.

– И эта ошибка относится к Граням, – закончила я.

Мы уставились друг на друга. Кажется, круг замкнулся, а понимание так и проскользнуло, едва задев нас. Аквей нахмурился и мотнул головой:

– Стоп. Начнем сначала, – сказал он. – Итак. Маг живет, пока его дар полон силы. Если исходить из того же принципа и в отношении Созидающих, а твой отец сказал, что они ничем не отличаются от остальных, то они так же могут тянуть столько же, сколько будет держаться сила в крови. Значит, чтобы продлить жизнь, нужно укрепить дар, то есть наполнить его силой. Верно?

– Или подпитывать, чтобы не позволить ослабнуть, – согласно кивнула я. – А где взять столько силы, чтобы это не отразилось на истинной Реальности и не породило Отражения? Тьма! – вскрикнула я и шлепнула себя ладонью по лбу. – Вот ду-ура-а! Какая же слепая дура! – ответ всё время был на поверхности. Я столько раз была рядом и не заметила очевидного. – Вайторис хотел встряхнуть мир и запечатать! Отражения, Скай, всё дело в Отражениях! Откат силы. Вот оно!

– Поясни, – тряхнул головой Аквей.

Я рассмеялась, ощутив вдруг такое облегчение, словно проделала долгую и сложную работу.

– Вспомни, что я говорила. Судьбоносное событие вызывает всплеск силы в истинной Реальности, и она расходится, как волна, порождая Отражения и создавая вариантность произошедшего события. Но что происходит с волной, когда она достигает берега? Ну же, водник!

– Откат, – шепотом откликнулся Скай. – Волна откатывает обратно.

– Именно! – я хлопнула в ладоши. – Сила, саккумулированная в Отражениях, устремляется назад. И чтобы ее распределить…

– Нужен Созидающий! – воскликнул мой водник.

Я горячо кивнула, уверенная в своей правоте, как никогда до этого. Маг не справится с внешним воздействием силы такой мощи. Вайторис – разрушитель, он может поглотить, но и его раздавит волной, испепелит, сотрет в прах, потому что откат можно приравнять к Изначальной силе, то есть к самому Хаосу. Правда, силу Хаоса не выдержит и Созидающий, а вот с откатом из Отражений вполне справится, перераспределив часть энергии по Отражениям, часть преобразовав в магический поток, который и достигнет истинной Реальности, не внеся дисбаланса и не нанеся катастрофических изменений, как обратная волна энергии в чистом виде.

– Вот зачем ты была ему нужна, – уверенно произнес Скай. – Ты распределяла силу отката. А он питался ею, продлевая свою жизнь. Я правильно понимаю? Энергии, скопленной в Отражениях, ему вполне хватает для подпитки. А из-за того, что твой дар находился в спящем состоянии, наверное, ты не могла справиться с крупным откатом, и он сдерживал развитие мира, чтобы Отражений появлялось, как можно меньше.

Да. Чем больше отражений, тем сильней обратная волна… Но… что было еще. Что-то со связью между гранями Кристалла реальностей. Если не ошибаюсь, то:

– Чем больше Отражений добавляется, тем слабей связь между Гранями, а ее разрыв ведет к Хаосу. – Вчетвером они справлялись намного лучше, чем я одна. Даже с даром в полную мощность, я могу не удержать Кристалл, и распад Граней приведет к освобождению энергии. И тогда она уничтожит и Отражения, и…

– Истинную Реальность, – мрачно закончил Аквей. – Поэтому он и предлагал одним махом заполнить Отражения энергией на будущее и запечатать мир, оставив его в статичном состоянии.

– Только тогда четырех Созидающих хватало, чтобы смягчать откат, преобразовать и использовать энергию. Они сами были набиты силой под завязку. Триги, айры – это измененные люди, а не просто новые формы жизни. Они созданы слиянием двух уже имеющихся сущностей. И не одна особь, как Венн. Чтобы они могли плодиться и развиваться, менять нужно было целое племя. Нечто подобное мне рассказывал отец, сейчас я всё больше вспоминаю. У нас бы с тобой не хватило сил, до слияния точно. А им хватало, потому что не сдерживали события. Всё шло своим чередом, не нарушая правил и законов Созидания.

– А слияние двух форм жизни в одну?

– Значит, получили согласие, иначе бы не было ни тригов, ни айров. Хотя может есть и другие измененные. Регинис мог создать водные формы жизни, Вайторис огненные. У них вообще было бесконечное количество энергии, на то, чтобы жить и творить. Почти боги…

Скай вдруг усмехнулся:

– Какой соблазн для честолюбца стать единым всемогущим богом.

– Тьма. – выдохнула я. – Вечный и бесконечно могущественный, только… Только он утратил суть творца.

– Но у него осталась юная Созидающая, которая могла выполнять ту работу, которую не мог выполнять он, – подвел итог Аквей.

Да, Созидающая, которую он убивал и возрождал, потому что вспоминая нечто, она стремилась отсечь его от Граней. Поэтому он и гнался за мной, получив удар ножом в грудь, поэтому поймал Торна, и вновь остановил меня, а потом наказал, заставив убивать Айеров, и чувствовать, как любовь воздушника сменяет черная ненависть. А потом вновь уничтожил и возродил послушной собачонкой Игнис.

– Так что произойдет на тридцатый день? – глухо спросил Скай.

И я поникла, мотнув головой.

– Не помню.

– В любом случае, нам нужно к Граням. А чтобы добраться до них, нужно попасть в замок рыжего. Значит, планы не меняются, только на подготовку, осаду и прорыв у нас всего дней двенадцать-тринадцать. Это предел. Тянуть ни к чему, отправляемся на встречу с моими людьми.

Всё это Скай произнес твердо, не допуская возражений. Он принял решение и отступать от него не собирался. Я бесконечно долгое мгновение смотрела на него, а после произнесла то, что сказать оказалось сложно:

– Вернись со мной, как с пленницей или соратником, только не называй женой и не открывай нашей связи. И помолвку не расторгай.

– Не вижу смысла, – заупрямился Аквей.

– Так они больше тебе поверят, – невесело улыбнулась я.

– Ты понимаешь, что мое нежелание продолжать делить спальню с Эйволин всё равно вызовет много вопросов?

– Подготовка войны такое нудное дело. И разъездов предвидится немало…

– И целовать ее я тоже не буду. Я вообще не смогу вести себя с ней так, как раньше. Это вызовет подозрения, и всё придет к тому, что…

– Но если сразу скажешь, как есть, боюсь, не только водники, но и другие стихии не отзовутся. А триги и айры не столь многочисленны, чтобы ты сам повел их под стены черного замка на верную гибель. Нам нужны маги, и им еще нужно доказать, что мне можно верить. Не усугубляй, прошу.

– Тьма, – выругался Скай. – Ты права. Придется немного посидеть на раскаленной сковородке. Что не сделаешь, чтобы твой брак продлился дольше пятнадцати дней, – он невесело усмехнулся: – Ну и для спасения мира, само собой. – И закончил: – Только зачем мне всё это, если может остаться только мир?

– Разве не этим ты всегда грезил? – улыбнулась я.

– Иногда всё меняется после одного глотка вина, – хрипло ответил Аквей и с силой прижал меня к себе, зарываясь носом в волосы.

Я уткнулась ему в грудь и зажмурилась изо всех сил. Было страшно. Кажется, никогда еще мне не было так страшно. Я боялась, что вновь окажусь во власти Вайториса, боялась новых человеческих смертей, но главное, я боялась за мужчину, державшего меня в объятьях. Если я не справлюсь, если погибну, что станет с ним? К чему приведет слияние после смерти одной из половин? Как никогда, я теперь жалела о своем необдуманном поступке, когда начала всю эту историю, капнув в вино несколько капель своей крови. Но… Но если бы я этого не сделала, то мой водник мог быть уже мертв, или же продолжал бы томиться в плену, а я по-прежнему служила Вайторису, продлевая его «вечную» жизнь и даря ему все больше и больше могущества.

– Справимся, Ирис, – прошептал мне в волосы Скай. – Мы справимся.

– У нас нет выбора, – также шепотом ответила я.

– Нет. Выбора нет.

Водник чуть отодвинулся и заглянул мне в глаза. Он убрал с моего лица волосы, которыми играл ветер, несильно сжал голову и склонился к губам:

– Они поймут всё слишком быстро, – сказал он, – но я постараюсь быть убедительным.

– Люблю тебя, – шепнула я.

– И я тебя… ягодка, – Аквей усмехнулся, прижался к моим губам, и подводный источник, вдруг прорвавшийся наружу, поглотил нас, двух скакунов, и крысу, вцепившуюся зубами в подол моей юбки, на глазах путников, спешивших по проезжему тракту…

Долина трех озер, встретила нас мирной тишиной. Ветер шуршал высокой подсыхающей травой, ее запах смешивался с ароматом цветов и заполнял воздух, дурманя голову ощущением безмятежности и покоя. Деловито жужжали пчелы, порхали бабочки. Где-то среди ветвей густых великанов деревьев щебетали птицы. Озерная гладь, взволнованная нашим появлением, успокоилась и вновь подернулась мелкой рябью.

Цветик и Буран, кажется, уже начали привыкать к подобным перемещениям, и когда их тела обтянула плоть, затрясли гривами, сбрасывая водные капли на траву. Искра, усевшись на задние лапки, терла передними мордочку, похоже, ее тоже уже мало нервировало изменение формы. Я подхватила вредину на руки, усадила себе на плечо, и крыса, решив смилостивиться, противиться не стала.

– Как здесь хорошо, – я закрыла глаза и вдохнула теплый влажный воздух полной грудью.

– Угу, – промычал Скай. Его ладони легли мне на талию, и к спине прижалась крепкая мужская грудь. – За той рощей мой замок. Меньше, чем в Долине водопадов, и более старый. Я поселю тебя рядом с собой.

– Лучше в соседних покоях, – я откинула голову назад и уперлась затылком ему в плечо. – Без Эйволин наше тесное соседство вызовет подозрения.

– Даже если мы будем жить в разных концах замка, подозрения останутся, – усмехнулся водник. – Все видели, что меня тянет к тебе. Все помнят истерику Эйви, когда она застала нас. Думаю, вряд ли кто-то поверит, что между нами ничего не произошло. Эту часть наших отношений не скрыть. Признаться, я и не хочу скрывать.

– И все-таки придется.

– Помню, – ворчливо отозвался Скай, поцеловал меня в макушку и отстранился. – Идем.

Я покладисто кивнула. В седла мы не вернулись, не сговариваясь, брели пешком, касаясь друг друга тыльными сторонами ладоней. Наконец, пальцы сами собой переплелись и сомкнулись в крепкий замок. Удовлетворенный вздох одновременно сорвался с наших губ. Кратковременное расставание вдруг показалось трагедией, несмотря на то, что мы всё равно будем рядом. Потребность видеть, слышать, касаться моего водника оказалась столь огромной, что я остановилась и прикрыла рот ладонью, пытаясь удержать возмущенный вскрик. А после подумалось, что вместо меня это будет делать его бывшая невеста, и испуг сменился жгучей ревностью.

– Ирис, – негромко позвал меня Скай. Я вскинула на него взор, только сейчас заметив, что глаза его вновь сияют, и грудь вздымается часто и тяжело.

– Прости, – я шумно выдохнула, понимая, что ему передались мои эмоции. – Это минутная слабость. Я справлюсь.

– Мы еще даже не дошли, – едва заметно улыбнулся Скай. – Мне тоже тяжко.

– Мы всё равно едины, – словно давая себе и Аквею установку, разделяя слова, проговорила я. – Наши силы сплелись в единый жгут, и его не сможет разорвать ни стена между нами, ни люди, ради спасения которых мы притворимся друг другу чужими.

– Едины, – кивнул Скай.

– Справимся.

– Да.

Негромко рассмеявшись, мы возобновили путь, стараясь больше не молчать. Говорили пока о мелочах, подготавливаясь к встрече с водниками. Наши жеребцы топали позади, время от времени фыркая и позвякивая сбруей. Искра притихла на моем плече, словно чувствуя, что внутри я далеко от внешнего показного спокойствия. А потом показался замок.

И вновь не сговариваясь, остановились, сжали ладони друг друга в последний раз и забрались на коней.

– Нет смысла оттягивать неизбежное. Вперед! – воскликнул Скай и первым пришпорил Бурана.

Я на мгновение замешкалась, поглубже вдохнула, словно собиралась нырнуть, а после просто велела:

– Догоняй, – и Цветик сорвался в стремительный галоп.

– Открыть ворота! – заорал Аквей, еще не доехав до замка. Его голос прокатился по воздуху раскатом грома.

– Господин! Это господин! – донес до меня ветер крики стражи.

– Ох, бесконечный Хаос, – выдохнула я, и Цветик прогрохотал копытами по деревянному мосту, перекинувшемуся через ров.

Он влетел в замковый двор, где уже спешивался Скай. К нему спешили люди, на их лицах вспыхивали радостные улыбки. Вспыхивали и гасли, как только они замечали меня, оставшуюся в стороне от шумной встречи.

– И сука с ним, – донеслось до меня чье-то шипение.

– Не сдохла, тварь…

– Живучая гадина…

Я устремила взгляд поверх человеческих голов, проглатывая яд всеобщей ненависти. Что там говорила Игнис? Плевать на оскорбления? Нет, Ирис не Игнис, мне не плевать. Но не обида заполняла меня с каждым новым шепотком, но горечь того, что каждое обвинение справедливо. И не стоит надеяться, что они всё простят мне и забудут. Слишком много страха и слез, слишком глубоко въелась их ненависть к убийце. Никогда, никогда мне стать для них своей. И даже если я смогу довести в этот раз до конца то, что много раз начинала, то и это не примерит людей с существованием Черной твари.

– Дай мне сил, – прошептала я, глядя в далекое голубое небо.

– Скай! Скай!

Вздрогнула, сжала кулаки и вовсе отвернулась к Цветику, потому что к моему воднику мчалась его невеста.

– Ты вернулся, Скай!

Во мне всколыхнулась волна чужой растерянности, затем появилось упрямство, а после и раздражение промчалось по крови, и я услышала:

– Эйви, я грязный с дороги. Дай мне выдохнуть и привести себя в порядок. – Небольшая заминка. – Как ты… – новая заминка и словно через силу, – милая?

– Ох, Скай, я так волновалась за тебя. – защебетала водница. – Ты же остался один на один с этой…

– Лейда Ирис, подойдите ко мне, – вместо ответа громко произнес Скай.

Я обернулась, но водника от меня скрывали его люди, сгрудившиеся вокруг него. Расступаться никто не спешил, и, кажется, даже не поняли, к кому относилось восклицание.

– Лейда Ирис!

– Я здесь, – хрипло ответила я. Кашлянула и звенящим на грани истерики голосом повторила: – Я здесь, леор Аквей.

– Подойдите ко мне, – потребовал Скай повторно.

Люди обернулись в мою сторону, и мне захотелось в то де мгновение обратиться пеплом, до того острая неприязнь была в их взглядах.

– Разойтись! – прогрохотал Аквей.

Толпа осталась стоять на месте, о чем-то перешептываясь, мне в это вслушиваться не хотелось. Неожиданно вспомнилось мое недавнее пребывание у айров. Ясноокая богиня… Какое счастье, что Вайторис не уничтожил крылатых, хоть где-то меня принимают с почтением.

– Что, к Тьме, происходит?! – раздраженно воскликнул Скай. Он сам растолкал тех, кто перекрывал мне путь и чеканно произнес, подойдя ко мне: – Лейда Ирис, я говорю, вы повинуетесь.

– Простите, леор Аквей, мои локти работают хуже ваших, – ответила я, глядя на ему в глаза, в которых сейчас, в отличие от тона, плескалось сочувствие.

– Так воспользуйтесь моими, – едва заметно усмехнулся водник. – Следуйте за мной.

– Разумеется, – не стала спорить я.

Но успела сделать за Аквеем всего пару шагов, когда нас остановил новый вопрос Эйволин:

– Скай, почему ты называешь эту так странно?

– Лейда Ирис, Эйволин, – поморщившись, поправил мой водник. После оглядел всех и, добавив в голос силы, чтобы его было слышно всем, произнес: – Я хочу, чтобы вы все узнали и запомнили! Женщина, которая стоит рядом со мной, наш союзник! Ее истинное имя – Ирис, стихия – земля. Темный подавил ее сущность, лишил памяти и сделал своей марионеткой. Теперь лейда Ирис свободна от его власти и готова искупить всё, что сотворила, будучи порабощена Темным. Я не требую у вас почитать эту женщину, но обвинять и оскорблять запрещаю тоже! Если кто-то таит в себе недоброе против лейды Ирис, того я буду карать нещадно! Да, нещадно! – ожесточенно повторил Скай, услышав тихий ропот. – В ней наше с вами спасение и избавление от бесконечной власти Темного властелина!

– Она заморочила вас, господин… – начал один из воинов, но Аквей поднял руку, приказывая молчать.

– Все доводы и возражения я выслушаю позже. После краткого отдыха от дороги я созову совет, на котором мы обсудим с вами наше будущее и участие в нем лейды Ирис. Сейчас же я желаю, наконец, добраться до своих покоев. – Затем полуобернулся ко мне и сухо велел: – Следуйте за мной.

Нас провожали хмурые взгляды, к шепоткам за спиной я старалась не прислушиваться по-прежнему, послушно следуя за Скаем в жилую часть замка. Люди не понимали и не принимали слов своего господина. Им было тяжело поверить, вот так, ни с того, ни с сего, что убийца сама всего лишь жертва. Но это мне было понятно, как понятно и желание Аквея хоть как-то защитить меня от новых оскорблений. На мгновение я задумалась, не поспешил ли он со своей речью? Однако признала, что Скай знает, что делает и, наверное, и вправду лучше сразу обозначать границы перемен, чем тянуть, а потом обрушить новости на головы людей.

За спиной послышались торопливые шаги. Я не обернулась, только Скай бросил взгляд назад и тихо вздохнул. Нас догнала Эйволин. Она бросила на меня высокомерный взгляд и взяла Аквея под руку, улыбнувшись ему. Водник выдавил из себя ответную улыбку, но руку попытался осторожно высвободить. Однако его невеста не отпустила. Она прижала голову к плечу моего мужа, и мне пришлось стиснуть зубы и слушать ее негромкий голос, журчавший хрустальным ручейком:

– Я переживала, Скай, почему ты задержался?

– Так вышло, Эйви, – ровно ответил Аквей, снова пытаясь высвободить руку. – Милая, я пропах конским потом, весь в пыли, да и сам вряд ли пахну приятней, чем мой жеребец.

– Перестань, – отмахнулась Эйволин, – ты знаешь, что меня не смутишь ни дурным запахом, ни видом крови, ни даже страшными ранами. – Она потерлась щекой о плечо Ская и продолжила более игривым тоном: – Я помогу тебе смыть грязь дорог. Ты ведь соскучился по своей маленькой Эйви? Правда, возлюбленный мой?

– Тьма! – выкрикнула я, не позволив ни ответить Скаю, ни продолжить свои речи его невесте.

Водник живо развернулся, выдергиваю руку из захвата невесты.

– Что случилось? – спросил он.

Я ухватилась за перила лестницы, по которой мы как раз поднимались, и болезненно скривилась, потирая здоровую ногу.

– Оступилась. Сейчас пройдет, – солгала я.

– Пусть ее проводят стражники, – губки Эйви капризно надулись. – Ты слишком много внимания уделяешь этой… этой женщине.

– Она несколько раз спасала мне жизнь, – отмахнулся от невесты Скай. – Мой долг отплатить добром за добро.

Он уже протянул мне руку, чтобы я оперлась на нее, но Эйволин, словно чувствуя перемены, живо опустилась на ступеньку ниже и втиснулась между нами.

– Скай, она мучила тебя целый год! – воскликнула водница. – И если она пару раз спасла тебя, то это скорей искупление вины, и то не полностью! Прекрати возиться с ней, словно она тебе ровня, а не смертоносная тварь. Я желаю, чтобы ты, наконец, вспомнил о своей невесте, а то мне начинает казаться, что ты не рад нашей встрече. От меня уклоняешься, ей протягиваешь руку. – Эйволин вдруг обернулась ко мне, демонстративно втянула носом воздух и скривилась. – Впрочем, понимаю. Ты опасаешься испачкать меня, за нее переживать нечего, она и без того смердит, как навозная куча.

– Ты так часто бываешь на конюшне? – сухо спросил Скай. – Что благородная лейда забыла в обиталище лошадей и конюхов?

– Должно быть, наслаждается запахом навоза, коли так хорошо его изучила, – усмехнулась я и обошла пунцовую Эйви.

Я поднялась на несколько ступенек выше, Аквей задержался, что-то тихо чеканя своей невесте.

– Но, Скай…

– Я всё сказал, Эйви, – закончил он последовал за мной.

– Ты изменился, – достиг нас обиженный голосок.

– Эйви, Тьма! – вдруг взорвался Скай. – Я только что с дороги, и можешь мне поверить, она не была легкой. Но вместо того, чтобы спешить распорядиться подготовить мне умывальню, чистую одежду и стол, как подобает заботливой супруге, ты начинаешь вести себя непотребно.

– Я тебе еще не супруга, – выпалила Эйволин и испуганно охнула, прикусив язык, однако этого хватило, чтобы Скай вскинул подбородок и холодно ответил:

– Тогда твоя ревность и упреки излишни. Я не желаю принимать их от чужой мне женщины.

– Я чужая? Чужая? – женщина подобрала пышные юбки и поспешила за нами. – Я чужая?! К кто теперь твоя? Она?

– Ну, хватит, – рявкнул Аквей. – Когда вы мне понадобитесь, лейда Эйволин, я вас призову. Теперь оставьте меня в покое. Настоятельно советую вам охладить голову и подумать над тем, что вылетает из вашего рта. Я всё сказал. Лейда Ирис, не стойте пнем, корни всё равно не пустите.

Мы с Эйволин обменялись одинаково возмущенным взглядами и поспешили в разных направлениях. Водница, всхлипывая, побежала вниз, я зашагала вверх за супругом. Он свернул в одну из галерей, прошел ее, кивая стражникам, склонявшимся перед ним. Хлопнул по плечу Войтера, вышедшего навстречу. Поцеловал в щеку тетушку, со слезами спешившую навстречу.

– Здравствуй, дорогая, – произнес он тепло и с нежностью. – Мы потом с тобой поговорим, а сейчас исполни обязанности старшей женщины в доме, позаботься о своем племяннике, пока я забочусь о своей… гостье.

– Я видела огонь, мой мальчик, – шепнула женщина, но я услышала. – Меня гложут сомнения, что ты сделал верный выбор.

– Только такой выбор и стоило сделать, дорогая, – также шепотом ответил Скай. – Твои видения вновь сбылись, ты зря сомневалась.

– Ох, дорогой мой, тогда ты помнишь и вторую часть предсказания. Надеюсь, что в ней я ошиблась, – вздохнула она, бросила на меня быстрый пытливый взгляд и поспешила исполнить просьбу племянника.

Я, обернувшись, короткий миг глядела вслед провидице в извечном фиолетовом платье. Мой интерес к предсказанию, о котором Аквей так и не рассказал, вновь возрос.

– Идемте, лейда, – позвал меня водник, и я вновь последовала за ним.

Идти оказалось недолго. Вскоре Скай достиг своих покоев. Он остановился и порывисто обернулся ко мне. Я встретилась с шальным взглядом глаз-озер и поняла, что он готов изменить выбранную нами линию поведения прямо сейчас, и отрицательно качнула головой.

– Это сила слияния, – одними губами произнесла я.

– Вот именно, – помрачнев, ответил водник и отвернулся. Он огляделся и ткнул пальцем на дверь покоев напротив:

– Кто занял эти комнаты?

– Ваша невеста, господин, – ответил стражник. Лицо Ская перекосилось, и он вновь повернулся ко мне, скрывая гримасу от своих людей. Однако быстро справился с собой и указал на следующие:

– Там?

– Леор Мунн.

Аквей недоуменно изломил бровь:

– Что забыл леор Мунн в этой части замка?

– Он оберегал покой женщин, пока вы отсутствовали, господин, – стражник склонил голову.

– Леора Мунна ко мне, покои освободить и подготовить для лейды Ирис, – распорядился Скай и с явным облегчением сказал мне: – Лейда Ирис, вам придется пока воспользоваться моими комнатами. Как только подготовят ваши, вы сможете переселиться.

– Благодарю, леор Аквей, – я склонила голову, пряча улыбку.

Он открыл дверь, пропустил меня вперед и, как только она закрылась, прижал меня к стене. Его ладони легли по обе стороны от моей головы, и Скай прижался лбом к моему лбу.

– Я не смогу, Ирис, – прошептала он. – Врать, что ты мне никто, еще получается, но обманывать Эйви, что она по-прежнему что-то для меня значит, я не в силах. Во мне всё переворачивается, когда она прикасается, слова раздражают. Боюсь, я могу быть слишком резок с ней. Так или иначе, но я обижу женщину, на которой собирался жениться еще не так давно. Лучше я буду честным с ней. Пусть покричит, обвиняя в вероломстве, чем вновь и вновь будет искать подтверждения моей неверности. Сегодня же я объявлю о том, что разрываю помолвку. Причина – смена сущности. Клятва больше не имеет силы. Я найду, что сказать ей, и поговорю еще до совета. Тебя вмешивать не позволю. Поселю отдельно, буду стараться держаться от тебя в стороне тогда, когда видимых причин для наших встреч не окажется.

– Они поймут, что ты из-за меня…

– Плевать! – зло воскликнул Аквей, ударив кулаком по стене. От неожиданности я зажмурилась и втянула голову в плечи. Скай притянул меня к себе: – Прости. С того мгновения, как мы въехали в замок, меня раздирают противоречия. Единственная причина, по которой я готов скрывать, кто ты для меня – это полное отсутствие времени. Спорить и уговаривать нам некогда. Если мои люди больше не верят мне, я найду тех, кто готов рискнуть и довериться Игнис Сиел. Поверь, такие люди есть. Жаль будет только упущенных мгновений.

– Ох, Скай, – я обвила его талию руками и еще тесней прижалась к крепкому телу. – Я даже не представляю, как их можно уговорить поверить мне. Для людей я навечно останусь злобной тварью.

Аквей зажал мне рот рукой и обжег гневным взглядом:

– Не смей поносить себя, – велел он. – Та, о ком ты говоришь, умерла пятнадцать дней назад. В свой замок я принес пленницу рыжего, такую же жертву, как и все мы. Тьма! Тебе досталось больше нашего, и кто вызывает истинное сочувствие, так это юная Ирис, жизнь которой превратилась в череду смертей и возрождений. Мы терпим рыжего столько, сколько отмерено нам нашей человеческой жизнью, ты не можешь найти покоя даже после смерти. И пусть мир не развивается, но люди продолжают любить, ненавидеть, рожать детей, стариться и умирать в своих постелях. И только тебе не дано ничего из этого. Всегда на привязи, всегда с клинком у груди. И всё только ради того, чтобы тщеславное чудовище продолжало свое пустое и бессмысленное существование. Ненавижу! – гаркнул Скай. – До крика ненавижу огненную тварь!

Теперь я накрыла его рот ладонью, взмолившись:

– Тише, молю тебя. Ты просто чувствуешь мою боль, и это делает тебя злей. Как бы там ни было, но человеческую ненависть я заслужила честно, честно и принимаю ее теперь, не ропща и не плача. Смири гнев, тебе нужна чистая голова.

Водник перехватил мою ладонь, прижался к ней губами и прикрыл глаза.

– Если Создатели будут благосклонны, то через пятнадцать дней мы будем уже свободны и, наконец, счастливы без всяких условий.

– Да, – улыбнулась я и потянулась к Аквея, целуя его. Однако Скай мне не ответил. Он стоял, глядя прямо перед собой, и когда я отстранилась, потрясенно прошептал:

– Создатели… Ирис, уж не четверке ли творцов мы поклонялись столько времени? Но… Но если это так, то можно узнать о их существовании еще до твоего рождения, нужно лишь поднять религиозные летописи. Потом, – тут же отмахнулся водник, вновь притягивая меня к себе и целуя. – На досуге изучим, может это чем-то поможет. А пока соберем на совет магов других стихий. И сделаем это не так, как обычно. Если рыжий всегда знал о наших собраниях, то, возможно, дело в потоках призыва. Когда их слишком много и сходятся они в одном месте, то это не заметить сложно, особенно тому, кто следит за миром.

Он взял меня за руку и провел вглубь покоев. Тут же послышался стук в дверь, и я поняла, что Аквей закрывал нас на время разговора.

– Можно, – крикнул Скай, и мы вынужденно замолчали, пока слуги, под надзором тети Аквея, выполняли свои обязанности.

Я отошла к окну, не желая ловить колючие неприязненные взгляды исподлобья. Вместо этого я рассматривала кусочек Долины, видневшийся из-за крепостной стены. Мысли разбегались, не давая сосредоточиться хоть на чем-то. Я заставляла себя не думать о том, в чем меня винят обитатели замка, но перед внутренним взором вновь и вновь вставали картины из недавнего прошлого…

– Мое пламя, – изящные пальцы Вайториса ласкающим движением пробегаются по моему подбородку, – тебе вновь придется стать моим карающим клинком.

– Да, Господин, – я стою перед ним на коленях, преданно глядя в глаза. – Скажи, и я исполню.

– Отправляйся в Восточные земли. Там есть городок Пепелище. Наведайся в дом целителя Райвина. К нему как раз приехал на каникулы его сын. Он не должен вернуться в училище. Конец жизненного пути мальчика настал. Да, – Вайтор пристально смотрит мне в глаза: – Если горожане окажутся не согласны с моим решением, сделай так, чтобы название их города соответствовало истине.

– Исполнять желания Господина честь для меня.

Я поднимаюсь с колен, послушная едва уловимому знаку, и Вечный рывком притягивает меня к себе:

– У меня припасена еще парочка желаний к твоему возвращению, – с намеком произносит он, и я загораюсь от предвкушения будущего наслаждения…

– Лейда Ирис, – голос Ская прозвучал, как удар хлыста. Я вздрогнула и обернулась.

Испуганные вскриком господина слуги, застыли, устремив взор на Аквея. Тот отмахнулся и отрицательно качнул головой. – Не надо.

Конечно, он почувствовал мои эмоции, и моему воднику также тяжко, как и мне. Но хорошо, что хотя бы не видит моих воспоминаний.

– Я вижу, – глухо произнес Аквей, не обращая внимания на прислугу. – Не очень четко, но вижу.

– Тьма, – тихо выругалась я и попробовала думать о чем-нибудь другом, только о не Пепелище и не о выжженном доме целителя Райвина, и не о его сыне, собственноручно убитом мною «во имя Господина».

– Тьма-а-а, – простонал Скай, закрыл лицо ладонями и стремительно покинул гостиную, кажется, растерзанного юношу он тоже увидел.

Я закинула голову наверх и закрыла глаза. Нет, не плакала, приняла очередной пласт тяжести, лежавшей на моих плечах спокойно. Это мой груз, и мне нести его до конца жизни, когда бы он ни настал. Но это моя кара, а не Аквея, нужно научиться отгораживаться от него. Ни к чему Скаю переживать со мной мои воспоминания. Протяжно вздохнув, я погладила кончиком пальца Искру, щекотавшую мне шею усиками. Невеселая усмешка искривила губы. Как же людям простить меня, если я сама себя не прощаю? И даже если они смирятся с моим существованием рядом с ними, как я смогу смотреть в глаза, не терзаясь от сознания своей вины? Столько искр, столько…

– Бесконечный Хаос, – хрипло выдохнула я.

Искра снова пощекотала меня, похоже, пыталась успокоить. Я выдавила улыбку, предназначенную крысе, после тряхнула волосами и заставила себя думать о том, что солнце еще высоко, что трава в Долине трех озер сочная и густая. О том, что аромат, витающий над Долиной успокаивает, как успокаивает полет бабочек и щебет птиц. Нужно просто думать о тех искрах, которые я смогу уберечь. Угасшее не вернешь, но живое нуждается в защите, и я должна думать об этом….