Текст книги "Тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)

– Это нужно прекратить.

– С чего бы? – прищурилась я. – Кто меня защитит, если не я сама?

– Сейчас тебе достаточно моей защиты, – отмахнулся водник. – От рыжего мне пока удалось тебя закрыть.

– Да причем тут он? – усмехнулась я. – Мне бы среди твоих протянуть подольше.

– Ненужные опасения, – сухо ответил Аквей. – Ты под моей защитой, и никто не осмелится противиться моей воле.

– О да, – язвительно хмыкнула я. – Твоя власть столь сильна, что ненависть пересилила послушание. – Он отрыл рот, но я поморщилась, сразу перебив: – Только не надо мне говорить о том, какое я ужасное чудовище. Власть господина неоспорима, и если твои люди, несмотря на запрет, готовы к ослушанию ради мести, значит, над ними нет твоей власти. Только железная воля ведет к беспрекословному подчинению. Ты слишком мягок.

– Вот только не надо настраивать меня против моих людей, – раздраженно произнес Скай. – Я не могу винить их за то, что осмелились «не заметить» того, что тебе угрожает опасность. – Открыла рот, чтобы воткнуть в водника новую шпильку, но теперь он остановил меня жестом: – Но это не означает, что спущу подобное с рук. Довольна?

– Да мне-то что, – я пожала плечами. – Твои люди, твоя власть.

– Вот и не лезь.

– Вот и не лезу.

На этом мы отвернулись друг от друга и замолчали. Однако тишина продлилась недолго. Отчего-то на душе было муторно, и объяснения этому состоянию никак не удавалось найти. Немного поборовшись с собой, я снова обернулась к Скаю. Он повернул голову одновременно со мной, мы вместе открыли рты, собираясь заговорить, но так и не произнесли ни слова.

– Что ты хотела сказать? – первым отмер Аквей.

– Ничего не хотела, – почти не соврала я. Признаться, даже вспомнить не могла, какой предлог нашла, чтобы прервать гнетущую тишину. – Это ты что-то собирался сказать.

– Да нет, – он пожал плечами, – вроде не собирался.

– Значит, показалось, – не стала я спорить.

– Показалось, – согласился водник.

Мы проехали еще немного, и я вспомнила, что за предлог нашла.

– Скай…

– Игнис… – вновь одновременно произнесли мы с Аквеем, досадливо хмыкнули и отвернулись друг от друга.

– А…

– А…

– Тьма! – дружно выругались мы, некоторое время смотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.

– Ты меня с ума сведешь! – воскликнул Скайрен. – Впрочем, наверное, я и так безумен, если разговариваю с тобой, как с доброй знакомой на глазах своих людей.

– Тебе важно их мнение, Скай? – не без интереса спросила я.

Аквей усмехнулся и посмотрел вперед. Он снова замолчал, словно раздумывал над ответом. Я ждала, не перебивала. Не столько потому, что мне это было интересно, сколько ради того, чтобы не остаться наедине со своими размышлениями, они всё более пугали меня и угнетали. И еще немного ради того, чтобы еще раз услышать голос водника. Глупость сплошная, но его голос был мне приятен. Когда он не орал на меня, доказывая, насколько я пропащая душа, а вот так вот мирно беседовал, мне становилось… уютно. Да, уютно. Словно за окном завывает вьюга, а я свернулась в кресле у камина с интересной книгой. Ноги мне укутывает плед, а рядом на столике стоит белоснежная кружка с тонкими, почти прозрачными стенками, и в этой кружке налит ароматный ягодный напиток, исходящий парком. Рядом стоит такая же тонкая тарелочка, и на ней веселым хороводом разложены пряничные человечки…

Я зажмурилась до мушек в глазах и тряхнула головой. Что это еще за очередное проклятое видение?! Откуда эти пряничные человечки, книга, плед… синий с большими белыми цветами, похожими на облака…

– Интересная книга?

Я отрываю взгляд от бумажных страниц, испещренных буквами, и улыбаюсь, глядя на какую-то приятную еще молодую женщину.

– Очень! Мне дал ее Кайрас.

– Перед тем как вернулся в училище? – спрашивает она с улыбкой. Подходит ближе, складывает руки на животе и заглядывает в книгу.

– Да, он дал мне еще несколько книг. Я обещала их вернуть, когда Кай приедет летом, – отвечаю я и выжидающе смотрю на женщину. Мне хочется вернуться к прерванному чтению.

У нее каштановые волосы, отливающие рыжинкой, голубые глаза, милый немного вздернутый носик и пухлые губы, про такие говорят – чувственные. Женщина понимает, что мешает мне, прячет за ладонью смешок, после склоняется и целует меня в щеку.

– Ты уже такая взрослая, – говорит она. – Совсем невеста.

– Глупости, – отмахиваюсь я, досадливо фыркнув.

– То, что взрослая? – с иронией уточняет женщина, и я возмущенно восклицаю:

– Ну, ма-ам!..

– Игнис, – кто-то тряс меня за плечо.

– Нет! – вскрикнула я, наотмашь ударив назойливого обладателя знакомого голоса.

– Тьма, Игнис, у тебя удар, как у трига.

Я открыла глаза и посмотрела на Аквея, державшегося за свой нос. Села, огляделась. Когда я успела оказаться на земле?

– Ты закричала и свалилась с коня, – немного гнусаво пояснил Скай. – Что тебя так напугало?

– Я видела маму, – машинально ответила я и, снова растянувшись на траве, закрыла лицо руками.

По мне носилась Искра, истошно пища, вокруг беспрерывно наматывал круги змей, что-то встревожено булькая.

– Тихо! – рявкнул водник, и светопреставление прекратилось. Искра уселась на моем животе, Венн взвалил голову мне на ноги. Я немного расслабилась в благодатной тишине, протяжно вздохнула… – Какая она?

Я снова посмотрела на Ская, он не насмехался, смотрел с искренним интересом.

– Красивая, – хрипловато ответила я, вновь прячась за ладонями. Затем не выдержала и добавила: – А еще у меня был красивый синий плед с белыми цветами и целый хоровод из пряничных человечков на белой тарелочке. Тьма-а-а…

– Это то, что он забрал у тебя?

Порывисто села и с нарастающей истерикой в голосе выкрикнула:

– Не знаю! Я ничего этого не знаю! Я возродилась из племени моего Господина четыреста тридцать пять лет назад. Он одарил меня силой и долгой жизнью. Чтобы не было до него, но моя жизнь началась рядом с ним!

– Или закончилась, – тихо произнес Аквей, присаживаясь рядом. – Какие у нее глаза? Зеленые?

– Голубые, – отмахнулась я и поднялась на ноги, перехватив крысу.

Водник остался сидеть на траве, глядя на меня снизу вверх. Солнце светило ему в лицо, и Скай прищурил один глаз.

– А у тебя зеленые, – сказал он. – Наверное, у твоего отца были зеленые глаза. – Я промолчала, но Аквей не ждал ответа, продолжив: – Они меняются, Игнис. Сначала были совсем блеклыми, я даже не мог понять их цвет, почти прозрачные, а теперь зелень наливается сочностью, словно ты наполняешься силой. Знаешь, я всё думал, почему крыса так прикипела к тебе? Да и змей носится за тобой по пятам, несмотря на то, что его создал я. Со зверями ладят землевики. Я знал пару заклинателей. За одним стая волков, как псы на привязи ходили. А еще… – Все-таки посмотрела на него. – Во время поединка с тригом. Ты, наверное, сама не поняла, что сделала.

Больше книг на сайте – Knigolub.net

– Что я сделала? – сипло спросила я.

– Передала мне силу. Через землю. Это было так странно… Почти так же, как я получал раньше силу от своего источника – от воды. Только сила земли немного другая по ощущениям, более… плотная. Густая такая, насыщенная, но приятная.

– Что ты пытаешься мне сказать, Скайрен Аквей? – нервно спросила я.

– Только то, что до рыжего ты была магом земли, но… Заклинатель не может одеть водяную субстанцию, пусть и обладающую формой и плотностью, в кожу. Я не знаю, кто ты, Игнис, и даже это имя мне теперь кажется чужим, но к огню ты точно не имеешь никакого отношения. Похоже, рыжий сильно обобрал тебя, подменив жизнь ее подобием, пусть и длиной в четыреста лет.

– Да что ты понимаешь! – истерика все-таки прорвалась, и я утерла первые слезы. – Ты ничего не знаешь ни о нем, ни обо мне, чтобы судить!

– Но ты же судила Эйволин, например, ничего не зная о ней, почему запрещаешь мне делать свои выводы? – спокойной пожал плечами Скай и поднялся с земли. Он отряхнулся, поймал мою ладонь и притянул к себе. – Тот цветок, который я видел на твоем теле, это и есть дар?

Я вырвала руку, но водник тут же сжал мои плечи и слегка встряхнул.

– Очнись, Игнис, – негромко произнес он. – Ты же не слепец и не можешь не видеть, что происходит с тобой. Ты спасла Искру, начесываешь макушку лизоблюду Венну, защитила тригов, и, чтобы не двигало тобой, не спешишь возвращаться к своему господину, я же вижу, как упорно ты избегаешь встречи с ним. Я еще не говорю про то, что ты бросилась спасать меня.

– Чушь!

– Правда? – усмехнулся Скай и нагнулся к моему уху, шепнув: – Я был там, Игнис, был вместе с тобой. Ты испугалась за меня.

Я все-таки вырвалась из его рук и сердито посмотрела в глаза:

– Конечно, испугалась. Мной хотел овладеть триг. Как бы я сама выбиралась оттуда? К тому же ты мой гарант безопасности.

– И только? – изломил бровь Аквей.

– И только, – надменно подтвердила я.

– Тогда почему ты смотрела на меня такими голодными глазами, когда я вернул себе плоть?

А вскинула руки к небу, прорычала нечто невразумительное и поспешила к своему коню, меланхолично жевавшему траву. На удивление, Скай не посмеялся надо мной. Он вернулся к своему зверю, забрался в седло и обернулся к своим людям, замершим в отдалении.

– Продолжаем путь, – сказал он. – Скоро горы, не расслабляйтесь. Горный народ не будет рад нам. – Кто-то усмехнулся, а я поняла, что это очередные создания, про которых я ничего не знаю… почему? Однако этот вопрос я оставила при себе, решив вообще не думать.

Мы ехали молча. Время от времени я чувствовала на себе взгляд водника, но не поворачивала головы. Смотрела вперед и гнала от себя последнее воспоминание, только оно никак не желало покидать головы. Мама… Никогда не думала о своих родителях, полностью подменив их своим создателем. Это казалось правильным. Если бы не Вайтор, я бы умерла еще в тех развалинах, но живу и дышу. Так кого же мне благодарить за это? Родители дали мне обычную жизнь, едва не прервавшуюся в одночасье. Вайторис сделал всё, чтобы смерть держала от меня подальше, свои холодные руки.

«Если бы не твои родители, Вечному некого было бы возрождать», – шепнул противный голосок. Я мотнула головой, отгоняя видение голубоглазой женщины. Зачем-то подумала о пряничных человечках. «Твои любимые, малышка…». На языке появился знакомый, но давно забытый вкус, отдающий орехами.

– Да чтоб тебя, – простонала я, хватаясь за голову.

Я принадлежу своему Господину. В моих мыслях лишь он. Ничто не имеет значения, кроме могущества Господина. Он велик и вечен, и я лишь прах у его ног, которому он позволяет жить…

– Хочешь поговорить?

Я с минуту смотрела на Ская рассеянным взглядом. Затем отрицательно покачала головой и протяжно вздохнула. Моя память словно сошла с ума, швыряя в меня разнообразными картинками. Какие-то казались мне смутно знакомыми, какие-то нет. Разобраться в мешанине образов было невозможно. Впрочем, не было главного – желания разбираться. Происходящее пугало, и нарастающая паника заставляла сильней сжимать поводья, и мой жеребчик уже возмущенно фыркал, не понимая, чего я хочу от него.

Нужно было переключиться на что-то, чтобы не сойти с ума в попытке удержать нарастающую волну неизвестного мне прошлого, ужа грохотавшую по камням моего закосневшего настоящего.

– Куда ты везешь меня? – спросила я у водника, хватаясь за первое, что пришло мне в голову.

– Когда доберемся, узнаешь, – ответил он. Немного помолчал и, словно извиняясь, добавил: – Я просто не хочу рисковать своими людьми, Игнис.

– Хорошо, – я не стала спорить. Однако не хотелось затягивать молчание, и я задала новый вопрос. – Скай, как случилось, что ни я, ни Господин не знали, где находится твой замок? Можешь не отвечать, конечно…

– Отчего же, – Аквей улыбнулся, – отвечу. Тут уже нет ничего, что следовало бы скрывать. Дело в моей тетушке. – Я в недоумении вскинула брови, и мужчина рассмеялся, но пояснил. – Она провидица. Несмотря на то, что она была рождена в роду сильных магов воды, ее дар оказался слаб настолько, что долгое время думали, что его нет вовсе. Сама понимаешь, бедную тетушку Тейду воспринимали, как калеку, и относились также. Она как-то призналась мне, что ее угнетали жалостливые взгляды родни и вздохи родителей. Тей мечтала сбежать из дома и жить в каком-нибудь городе, где много таких же не одаренных людей, как она. Ей хотелось чувствовать себя равной среди равных, тетя даже была согласна наняться в какую-нибудь лавку и работать за гроши, лишь бы исчезло сочувствие из глаз окружающих. Но всё изменилось на ее шестнадцатилетие. Тетушка говорила, что это было похоже на воспоминание, которому она стала свидетелем. Ее кузен и мой троюродный дядя, сильно подпив, оступился и упал с лестницы, сломав себе шею. Она так перепугалась, что расплакалась. После долгих уговоров родне удалось добиться, чего перепугалась девушка. А когда узнали, то не приняли всерьез, решив, что девчонка говорит чушь, чтобы привлечь к себе внимание. Однако утром так уже никто не думал, потому что ночью дядя все-таки свернул себе шею, пьяным упав с лестницы.

– Пьянство – зло, – усмехнулась я.

– Истинно, дорогая, – улыбнулся Скай, кажется, даже не заметив, как назвал меня. – После еще пяти видений, из которых сбылось всего два, Тей подарили артефакт для усиления дара, такой большой перстень с фиолетовым камнем, и возблагодарили Создателей за то, что они не оставили девочку пустой, заменив один дар другим. Правда, тетушка от этого, скорей, проиграла, чем выиграла. Замуж за того, кого любила, ей выйти не позволили, чтобы редкий для нашего мира дар не покинул семью, а за родственника тетя выходить отказалась сама.

– Это очень печальная история, – прервала я Аквея, – но так и не дало ответа на мой вопрос.

– Ты невероятно нетерпелива для древнего ископаемого, Игнис Сиел, – с упреком произнес водник.

– Молокосос, – хмыкнула я.

– Не люблю молоко, – возразил Аквей. – Но на женскую грудь моя нелюбовь не распространяется. К этой округлости я питаю нежнейшие чувства. – Его взгляд скользнул с моего лица несколько ниже, водник вздохнул и снова посмотрел в глаза: – Но вернемся к тетушке. И не смей мне указывать, женщина, сколько и когда мне говорить. Спросила? Слушай.

– Деспот, – насмешливо фыркнула я, вновь не удержавшись от улыбки.

– Да, – кивнул Скай. – Я такой. И если ты еще хоть раз перебьешь меня, я тебя скормлю следующему живоглоту. Итак, я продолжаю. – Он с подозрением покосился на меня, но я накрыла рот ладонью и ответила преданным взглядом. – Так-то лучше. Значит, в тетушке открылся дар провидения. Усиленный артефактом, он позволил Тей предсказывать намного больше, чаще и гораздо точней. И вот, один прекрасный весенний день, когда один голубоглазый и невероятно милый младенец осчастливил мир своим рождением…

– Мальчик, девочка? – деловито уточнила я.

– Мальчик, конечно.

– И как назвали мальчонку?

– О-о, ему дали чудесное имя – Скайрен, – восторженно ответил водник.

– Ого, как ты, – хмыкнула я. – Только невероятно милый.

– Женщина, – Скай нацелил на меня палец, – живоглот твой.

– Жестокий, я всего лишь хотела уточнить, чтобы не было ошибки, – я укоризненно покачала головой.

– Я просто зверь, – заверил меня водник. – И если еще раз прервешь мое замечательное повествование, я тебя отшлепаю, несмотря на то, что ты женщина почтенного возраста.

– Самовлюбленное хамло, – припечатала я. – Но продолжай, история действительно занимательная.

– А вот теперь я обиделся, – сварливо сообщил Аквей. – Если хочешь услышать продолжение моего рассказа, тебе придется уговорить меня.

Он отвернулся от меня, вздернул подбородок и замолчал. Я тоже молчала. Смотрела на светловолосого мужчину и… любовалась им. Скользила взглядом по высокому лбу, открывшемуся моему взору благодаря ветру, ерошившему светлые волосы водника. По прямому носу, по поджатым губам, чей уголок то и дело подрагивал от тщательно сдерживаемой улыбки. По твердой линии подбородка…

– Скай, – чуть севшим голосом позвала я.

Аквей скосил на меня глаза, сухо вопросив:

– Ну?

– Ничего, – ответила я и опустила взгляд на шею, зачем-то представляя, как целую ее. Судорожно вздохнула, пытаясь отогнать видение, но оно никак не желало покидать моей безумной головы. Попыталась призвать воспоминание, в которых я ласкала Вайториса, но вместо полуприкрытых, затуманенных желанием, темновишневых глаз увидела синие. – Ох, Тьма…

Водник тяжело сглотнул и, наконец, повернул ко мне голову. Наши взгляды встретились, сплелись в незримый тугой жгут. Я заворожено смотрела на солнечные блики в глазах-озерах без дна и мути, опять не смея вдохнуть. В какой момент я протянула к нему руку? Не помню… Помню лишь ответное пожатие и тепло мужской ладони, когда замок из наших пальцев сомкнулся. Губы Ская приоткрылись, и я, скорей, почувствовала, чем услышала свое имя, сорвавшееся с языка водника тихим вздохом:

– Игнис…

– Скай, – ответила я и повторила, заново смакуя его имя: – Скайрен.

Он натянул поводья, я тоже. Затем спешился и протянул ко мне руки. Я свесилась с седла, накрыла широкие плечи ладонями, готовая последовать за мужчиной, куда бы он не позвал меня. И когда ноги коснулись земли, и горячие ладони Ская сжались на моей талии, а глаза его оказались так близко, что за ними разом исчез весь мир, раздался крик, хлестнувший наотмашь, как жалящая плеть:

– Леор Аквей!

Мы одновременно обернулись на голос, наполненный гневом. Отряд водников остановился рядом с нами, и теперь тяжелые взгляды, словно каменные глыбы придавливали к земле. Я посмотрела на Ская, он ответил мне хмурым взглядом, убрал руки с моей талии и повернулся лицом к своим людям. Я оказалась наполовину скрыта широкой спиной Аквея и выходить из своего убежища не спешила.

– Скай, что происходит? – сухо спросил самый старший из воинов.

– Леор Аквей, вы знаете, как я уважаю вас и готов отдать жизнь, если на то будет воля Провидения, но и я не понимаю, что происходит между вами и этой… женщиной, – я узнала голос Рафа.

– Мы все пойдем за вас на смерть, господин…

– И я за вас пойду на смерть, – прервал третьего воина Скай. – Каждого из вас я уважаю и почитаю за своего друга. Ни в ком из вас я не усомнился ни разу, так почему я сейчас слышу упрек в словах моих воинов? Чем я заслужил ваше недоверие?

– Никто из нас не милуется с Черной сукой, – проворчал кто-то.

Я выступила вперед, не желая прятаться, когда разговор коснулся меня напрямую. Вздернула подбородок и обвела воинов насмешливым взглядом. Затем остановила его на том, кто произнес последние слова и спросила в ответ:

– А хотелось бы? Миловаться с самой Черной сукой?

– Игнис, – досадливо прервал меня Скай.

– Я бы посмотрел, какого цвета твои вонючие потроха, – брезгливо сплюнул воин.

– Правда? А перед этим? – возможно, мне и стоило бы промолчать, но за последнее время столько всего навалилось, что выплеснуть напряжение хотелось до невозможности.

– Довольно, – ледяным тоном произнес Аквей.

Мы с воином одарили друг друга воинственными взглядами, но замолчали. Скайрен снова шагнул вперед, оставляя меня за спиной.

– Ты носишься с ней, спасаешь. Нас заставляешь охранять мразь, которую каждый готов порвать собственными руками.

– И будете охранять! – отчеканил Аквей, повысив голос. – Чтобы вы о ней не думали, какие бы чувства не раздирали вас, вы будете с нее сдувать пылинки! Хотя бы ради того, чтобы Темный, не обнаружив Игнис, не уничтожил вас и ваших родных. Остальное не ваша забота. И если кто-то перестал верить мне, дорога открыта. Когда исчезает доверие с одной стороны, тает оно и с другой. И я меньше всего хочу оглядываться, гадая, кто первый решится нанести удар мне в спину.

– Наш господин решил оскорбить нас…

– Вы осмелились оскорбить своего господина, что ожидали в ответ? – надменно спросил мой водник. Голос его был наполнен той силой, от которой по моему позвоночнику уже змеились мурашки, и не думать о том, о чем думала несколько минут назад, было сложно. Впрочем, опомниться мне помогли воины.

– Мы верим вам, благородный леор, но эта гадюка нервирует нас и вызывает опасения.

– Она преворожила вас?

– Нужно удавить змею, пока она не погубила нас всех!

Голоса сыпались со всех сторон, словно камни, которые водники кидали в своего господина.

– У вас есть невеста, а вы забыли стыд и лапаете это отродье…

– Молчать! – прогремел голос Ская, прокатился по лесной тропе и растаял где-то высоко в небе. Отряд притих. Да что там отряд, даже лесное зверье и птицы замолчали, будто опасаясь нарушить приказ. Аквей обернулся ко мне, поджал на мгновение губы, а затем произнес: – Игнис, жди.

И тут же меня я почувствовала, как между нами выросла стена. Не в переносном смысле, а самая настоящая прозрачная стена, отгородившая меня от отряда и Аквея. Он что-то говорил, но ни звука не донеслось до меня, кроме изумленного писка моей крысы. И пока Искра носилась вокруг меня, вставала на задние лапки и прикладывала передние к стенкам временного узилища, я думала о том, как быстро растет сила водника. Если вчера утром он использовал росу, чтобы создать такие же стены, то сейчас они появились без всякого дополнительного источника. Выходит, ему нужно попробовать лишь раз, чтобы научиться и запомнить? А следующая мысль стала неожиданной. Я вдруг поняла, что Скай меняется, даже внешне.

Он был такой же, как год назад, когда стоял на коленях перед каменным троном Вайториса, и в то же время что-то неуловимо менялось. Вроде то же лицо, та же стать, но… Сила, да! Он словно повзрослел. Впрочем, нет, повзрослел – неправильное слово. Скай выглядел год назад не менее мужественно, но сейчас в его чертах появилось нечто, что напомнило мне Вайториса. И это было именно ощущение силы, растущей в воднике. Конечно, до Вечного ему было далеко, но все-таки он продолжал набирать мощь, и именно она отражалась бликами в глазах, когда состояния покоя покидало Аквея.

Я вновь любовалась им, и Скай уже несколько раз полуобернулся, бросив на меня досадливый взгляд, словно просил не отвлекать его. Разговор, который шел за пределами моей слышимости, был явно не из легких. Я видела, как шевелятся губы воинов, и по рубящим жестам моего водника понимала, что он сейчас выдерживает атаку за атакой. Мне было сложно винить воинов за их непонимание. Я прекрасно понимала, что так возмутило их, но всё равно злилась, и чем дальше, тем сильней, потому что… Хотелось защитить Ская? Тьфу, Тьма.

Из-за очередной блажи раздраженно передернула плечами и переключила внимание на змея. Бедный Венн, оказавшийся за пределами моего узилища, теперь кружил вокруг, время от времени бросаясь на прозрачные стены, но пробиться внутрь никак не мог. Бедолага обратился водой, пытаясь просочиться внутрь, и я подумала, если ему это удастся, нам с Искрой точно не хватит места. Однако затея Венна не увенчалась успехом. Он взметнул голову вверх, раскрыл пасть, явно издав рев, и снова с силой ударился о стену.

Я шагнула туда, где страдал змей, приложила ладони к неподвижной воде, как к стеклу, и попробовала успокоить Венна.

– Прекрати, ты разобьешь голову, – произнесла я, но добилась лишь того, что встревоженный не на шутку змей, обрушил на мое узилище новый удар. – Глупый, тебе же больно! Венн, перестань!

Пока я пыталась докричаться до змея, к нему стремительно подошел Скай. Он обхватил голову Венна ладонями и что-то отрывисто сказал ему. После бросил на меня взгляд, развернулся и ушел к отряду, сейчас молчавшему и следившему хмурыми взглядами за своим господином. Змей проследил взглядом за своим создателем, и мне друг показалось, что он сейчас скажет в спину Аквея: «Бе-бе– бе», – до того у него была обиженная морда. Но Венн, разумеется, ничего подобного не сделал. Он свернулся клубком, ткнулся носом в стену и замер, не сводя с меня жалостливого взгляда.

Я присела на траву, прижалась щекой к прохладной стене и прикрыла глаза, гадая о том, что сейчас говорит своим людям Скай. Что мне не нужно было услышать? Или же дело в том, что я не смогла сдержаться, едва не доведя одного из воинов до срыва? А то, что он был недалек от этого, я видела по глазам. А может он говорит…

«Вы ничего о ней не знаете!», – почти кричит светловолосый мужчина, закрыв меня спиной.

«Мы знаем достаточно для того, чтобы не доверять ей», – более спокойно отвечает воздушник. Это я понимаю по зеленым глазам и светлым, почти белым волосам.

«Она служит Темному, как мы можем поверить ей?», – горячится огневик.

Он опирается локтем на камин, играет языками пламени, но меня не завораживает это зрелище. Я лишь скольжу по нему взглядом и снова смотрю в спину того, кто защищает меня. Кладу ему руки на плечи, и мужчина накрывает пальцы одной из них своей ладонью. После перетягивает меня вперед и, крепко обняв за плечи, прижимает к себе. Поднимаю к нему лицо и вглядываюсь в зеленые, словно изумруды, глаза. Он улыбается мне, после склоняется и целует в уголок губ.

«Она просто вскружила тебе голову», – это уже женский голос. Я не оборачиваюсь, но знаю, что женщина маг земли. – «Я тоже не вижу смысла доверять ей».

«Прекратите взваливать на нее все грехи мира», – отмахивается воздушник, чьи объятья дарят мне чувство уверенности и покоя. Я льну к нему, наслаждаясь его теплом и нежностью, заполняющей взор, как только он смотрит на меня.

«В одном мальчик прав», – из-за моей спины появляется водник. – «Если кто-то и знает о том, как подобраться к Темному, то только эта лейда. Однако остальные тоже правы, доверять ей сложно».

«Вы ничего не знаете про нее, но если выслушаете, то поймете, кто она на самом деле. Возможно, это прибавит вам доверия», – снова говорит мой воздушник.

«Мы всё еще здесь», – пожимает плечами водник, делая глоток из кубка.

Мы с воздушниками обмениваемся взглядами, понимая, что нам дают возможность всё рассказать, и я, наконец, вступаю в разговор…

– Бесконечный Хаос, – выдохнула я, распахнув глаза. Что я сейчас вспомнила? Я когда-то предала Вайториса? От этой мысли мне стало смешно, и я истерично расхохоталась, мотая головой и выкрикивая: – Нет! Не-ет, не может быть… Нет!

– Чего не может быть? – я встретилась с внимательным взглядом Ская, и смех оборвался на высокой визгливой ноте.

Сжав ладонями голову, я запустила себе в волосы пальцы, сжала кулаки и уставилась перед собой бездумным взглядом. Что прорывается наружу из недр моей памяти? Кто этот воздушник, на которого я смотрела, как на свою единственную ценность? Кто все эти люди? Что я им рассказала о себе? Кто я на самом деле? Тьма, что происходит?!

– Пора ехать дальше, – ровно произнес Аквей. – Сама на коня сядешь?

– Да, – сипло ответила я, но на моего жеребчика я забралась только с третьей попытки и при помощи водника. Прострация, в которую я погрузилась еще долго не желала отпускать меня, но новых воспоминаний так и не появилось, и тайна видения осталась не открыта.

И вновь тишина повисла над тропой, шустрой змейкой бежавшей из-под копыт лошадей. Чтобы не сказал своим людям Скай, сейчас они молчали и на меня не глядели вовсе, по крайней мере, чужих взглядов я не чувствовала. Сам Аквей был спокоен, ничто не омрачало его лик. Думал ли он сейчас о чем-то? Сказать не возьмусь, но ни хмури во взгляде, ни поджатых губ, ни иных признаков тревоги и тяжкий раздумий не отражалось на его лице.

Со мной всё было иначе. Я сходила с ума от жалящего роя мыслей, но самым противным было то, что я не видела в них смысла, и это мешало выстроить хоть какую-нибудь логическую цепь событий прошлого. Если верить последнему воспоминанию, то Вайториса я знала еще до возрождения и была близка с ним, вхожа в Черный замок так уж точно, иначе что еще могут означать слова: «Если кто-то и знает о том, как подобраться к Темному, то только эта лейда»? Но тогда Господин покарал меня за предательство, а потом возродил?

А эти маги? Водник, огневик, землевик и два воздушника, один из которых был явно моим возлюбленным. Тот самый Кайрас? И тут же память подкинула образ шатена с темно-карими глазами. Парень лет двадцати, улыбчивый. Отчего-то я была уверена, что он обязательно должен быть улыбчивым…

«Кай, порой твои шуточки бесят меня!»

«Ну нельзя же быть такой занудой, сестрица», – парень смеется, а я злюсь.

Злюсь, но больше для вида, потому что люблю его так сильно, что могла бы задушить, если бы показала силу своей любви объятьями. Кай хмыкает, показывая, что не верит моему разгневанному сопению. Он поддевает кончик моего носа согнутым пальцем, я бью его по руке, промахиваюсь, и братец заливисто хохочет…

– Ну хватит, – простонала я, возводя страдальческий взгляд к небу.

– Еще что-то вспомнила? – Аквей обернулся ко мне.

Да если бы я знала, что вспоминаю! Брат… Шатен, темно-карие глаза – настоящий землевик. И мама тоже. А каким был мой отец? Почему я всё еще не вспомнила его? Мучительно потерла лоб, но в это раз память помалкивала. И всё равно чушь какая-то. Мама голубоглазая, брат кареглазый, у меня зеленые, что за разноцветье? Быть может, карими были глаза у бабушки или дедушки? И вновь память промолчала. Шумно выдохну, я решила, что пора заканчивать истязать себя. Я поглядела на водника, тряхнула головой, окончательно отгоняя последние воспоминания, и решилась заговорить о первом, что пришло мне в голову.

– Скай, – позвала я, – что ты сказала своим людям?

– Мы уже договорились, что ты в это не лезешь, – ответил водник.

– И всё-таки?

Он ответил мне чуть насмешливым взглядом. Затем перекинул ногу и теперь ехал, сидя на коне боком и лицом ко мне.

– А давай так, – заговорил Аквей, – правду за правду. Я отвечаю на твои вопросы, ты на мои. Согласна?

– Если правду, то ты можешь задать вопросы, на которые я не смогу ответить, – не стала обманывать я.

– Не волнуйся, я не буду спрашивать, как убить Вечного. На этот вопрос ты вряд ли ответишь, – усмехнулся Скайрен.

– И ты прав, не отвечу, – кивнула я, радуясь, что недавний бунт воинов не вбил между нами клин. – Я просто не знаю этого. И если бы знала, – опередила я логичный вопрос водника, – не сказала бы.

Он кивнул, принимая мой ответ.

– Итак, ты хочешь знать? Что я сказал своим воинам? Разное, – Аквей пожал плечами. – Напомнил об их клятве верности, пригрозил наказанием за бунт и непослушание и… – он посмотрел мне прямо в глаза, – рассказал, как ты дважды спасла мне жизнь, и один раз моим людям. – У меня вытянулось лицо при этих словах. Водник усмехнулся: – Загибай пальцы. Первый раз, когда влила в меня силу еще в Черном замке. Второй раз у тригов, и в этот раз ты знала, что делала. Ну и то, как ты целенаправленно подтолкнул меня очистить замок и спасти жизни родным, друзьям и челяди. И неважно, что тобой двигало, ты все-таки сделала это. Игнис Сиел сберегла жизнь, а не отняла ее. Заметь, про племя тригов я не упоминаю, но и не сбрасываю это деяние с чаши весов. Плюс, Искра. Итак, пять добрых дел за восемь дней. Мне нравится такая закономерность. Да, – он снова усмехнулся, – мои люди теперь знают, что в Черном замке ты влила в меня силу, потому что хотела сбежать от Вечного, устав от его жестокости, и я тебе в этом помог. У нас сделка, Игнис.