Текст книги "Тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

Неожиданный рев сотряс покои Ская, затем послышались вскрики, и голос хозяина покоев возмущенно пророкотал:

– Венн, прекрати!

Больше книг на сайте – Knigolub.net

Я порывисто обернулась и не удержалась от смешка. Венн – лучшее лекарство от тоски, обвил своего создателя кольцами и нализывал его лицо в оголтелом счастливом порыве. Искра с моего плеча пискнула, то ли насмехаясь, то ли радуясь нашему малышу. Змей тут же повернул голову в мою сторону и издал второй трубный глас. Он распустил кольца, кажется, собираясь добраться до меня, но снова сжал и продолжил мусолить Аквея. Вновь посмотрел на меня, на Ская, на меня, на Ская и, лизнув водника в последний раз, рванул ко мне… забыв выпустить Аквея из захвата колец.

– Тьма, Венн! – взвыл водник, которого с грохотом уронили на пол и протащили за собой. – Я из тебя сделаю тысячу лягушек, дурень!

Змей, воровато взглянув на создателя, все-таки добрался до меня, обвился вокруг, и его голова оказалась за моим плечом. Оттуда Венн следил за бушующим хозяином, не забывая слюнявить мне, спину и шею. Искре змеиного счастья тоже перепало. Ее Венн чуть не слизал с моего плеча, не со злым умыслом, просто крыса оказалась маловата для змеиного языка, и мне пришлось спешно спасать верещащую Искру из пасти соскучившегося водяного создания.

– За женскую юбку прячешься, трус? – ядовито вопросил Скай, буравя Венна взглядом.

– Леор Аквей, вы пугаете ребенка, прекрати на него шипеть, – едва сдерживая улыбку, потребовала я. – Мальчик просто проявляет свою радость от встречи. Он всего лишь соскучился.

– Брль, – булькнул змей из-за моего плеча, опуская голову еще ниже.

– Ребенка?! – возмутился водник.

– Ему всего четырнадцать дней от роду, конечно, ребенок, – я укоризненно покачала головой. Венн уместил голову на моем плече, свободном от крысы, я погладила его.

– Бедный малыш. Испугался?

Змей лизнул меня в щеку и жалобно заворчал. Бедолага, от него же, наверное, все разбегались в ужасе. Никто не поговорил, не приласкал. Разумеется, Венн извелся без нас. Я снова погладила его и перевела взгляд на Ская.

– Защитница, – фыркнул водник. – Вот и будет жить в ваших комнатах, и ползать следом, куда бы вы ни пошли. Понял… малыш?

Змей понял, и я поняла, что Скай вновь приставил ко мне самую надежную охрану. Только теперь Венну предстояло оберегать меня от обитателей замка, а не их от меня, как было раньше. Мы обменялись со змеем взглядами, и он, наконец, выпустил меня из захвата прохладных колец.

– Господин.

Появление незнакомого мне мужчины привело в чувство прислугу, не двигавшуюся с места всё это время, и положило конец нашей милой семейной сцене. Взгляд васильковых глаз незнакомца скользнул по мне, кольнув ожидаемой неприязнью, но она быстро сменилась показным равнодушием, и мужчина теперь смотрел только на Ская. Я вновь отвернулась к окну, стараясь не прислушиваться к разговору двух водников. Впрочем, прислушиваться было особо не к чему.

– Леор Мунн, – сухо отметил Аквей. – Следуйте за мной, мне нужно сказать вам несколько слов.

Вот и вся беседа, которой я стала свидетелем. Когда мужчины удалялись, я на мгновение обернулась, провожая взглядом спину Ская, он бросил взгляд через плечо, одарив меня теплой волной нежности, пришедшей извне, и я вернулась к созерцанию долины. Прислуга вскоре покинула покои господина, но я ясно ощутила чье-то присутствие за своей спиной.

Негромкие шаги и шорох платья заставили меня снова обернуться. Это была тетя Ская. Провидица остановилась, как только я оказалась лицом к ней. На лице женщины была написана нерешительность, кажется, она еще не до конца решила, хочет ли заговаривать со мной. Хотя… Скорей всего, ей было просто страшно. Они привыкли бояться Игнис Сиел – верную слугу своего Господина, и поверить в то, что перед ней стоит другой человек, женщине было сложно.

Неожиданно мне пришла в голову идея. Скорей, детская шалость, больше похожая на желание удивить, но я последовала ей, откинув всякие сомнения. Подняла руку, развернула ладонь вверх и улыбнулась, представляя себе легкокрылое шаловливое создание. Сила заструилась по жилам, устремляясь к ладони. Кожа мягко засветилась золотистым сиянием. Затем сияние собралось в центре ладони, сгустилась, уплотнилась, формируя тельце.

– Какой ваш любимый цвет, лейда Тей? Фиолетовый? – спросила я.

– Зачем тебе? – немного враждебно спросила она.

– Всего лишь хотела узнать, – я пожала плечами и вернулась к призрачному созданию, замершему на моей ладони.

Взгляд провидицы скользнул к легкому золотистому свечению. Она некоторое время следила за тем, как из ничего рождается жизнь. Я накрыла раскрытую ладонь второй рукой, прикрыла глаза, и призрак оделся в плоть. Кожу пощекотали маленькие ножки, это вызвало негромкий смех удовольствия.

– Оранжевый, – неожиданно произнесла провидица. – Я люблю оранжевый цвет.

– Оранжевый, – повторила я с улыбкой, завершая последний штрих. После раскрыла ладони и шепнула: – Лети.

Бабочка вспорхнула в воздух. Ее оранжевые крылышки к фиолетовых крапинках, рассекли воздух яркой вспышкой, и легкокрылое создание, на мгновение задержавшись рядом со мной, полетело к провидице. Женщина подняла руку и охнула, когда бабочка смело опустилась на ее пальцы, сложила крылышки и поползла дальше. Остановилась на ладони, пощекотала Тейду усиками, после раскрыла крылышки, давая полюбоваться собой, и снова вспорхнула. Но не улетела. Уселась на седеющие волосы женщины и затихла, превратившись в живое украшение.

– Она ваша, Тей, – улыбнулась я. – Если примите от меня этот дар.

Провидица прижала ладонь к груди, шумно выдохнула, а затем поспешила к зеркалу, чтобы рассмотреть бабочку.

– Она живая… настоящая, – потрясенно прошептала женщина.

– Живая, – кивнула я. – Настоящая.

– Но… как? Это же невозможно! – Тейда стремительно обернулась ко мне.

– Для Созидающей возможно, – ответила я и отвернулась к окну. – Это моя настоящая сила. Она всегда была со мной, но спала под властью Вайториса, как и сама я. Мое имя – Ирис, моя стихия – земля, и я та, кого именуют – творец. Мой отец создал тригов, его друг – айров.

– А Скай…

– А я создал Венна, – послышался голос Аквея от двери. – Моя суть изменилась, родная. – Он подошел к тетушке, протянул руку, и бабочка перелетела на мужскую ладонь. – Она просто чудо, любовь моя.

Скай насмешливо изломил бровь, глядя на мое недоумение, после приобнял тетю за плечи и подвел ко мне.

– От Тей у меня не было, нет и не будет секретов, – сказал водник. – К тому же скрывать нечего, она знала об этом еще со дня моего рождения.

– О силе Созидания? – уточнила я.

– Нет, – заговорила провидица. – Мое предсказание было намного проще. Я увидела, что моему племяннику суждено держать за горло темного, и что сила его возрастет через сердце. Сердце – любовь, значит, силу должна была принести женщина.

– Мой отец понял по-своему, – усмехнулся Скай. – Он решил, что, полюбив, я обрету мощь, какой еще не было в нашем мире. Решил верно, но неверно распорядился будущим.

– Да, вышла путаница, – вздохнула Тейда и накрыла ладонь племянника своей ладошкой. Бабочка перебралась к провидице. – Мы все толковали неверно. Чтобы не ошибиться в выборе, он пожелал, чтобы я увидела избранницу Ская.

– Вы увидели Эйволин? – я присела на подоконник.

Аквей и Тейда переглянулись. Ская перебрался ко мне, присел рядом, и его ладонь опустилась на мою талию. Провидица прошла до кресла, уселась в него, закинув ногу на ногу, и осторожно пересадила бабочку себе на плечо.

– Я не видела Эйволин. Признаться, я была окутана мешаниной образов, словно метелью. Никакой четкости и предопределенности. Так и сказала кузену, но он сделал вывод, что я имею ввиду водницу, обладающую снежной силой. Отец Эйви и Эйвила всегда был дружен с отцом Ская.

– И у старшего леора Аквея всё сложилось, – усмехнулась я.

– Да, – кивнул сам Скай. – К тому же Эйви похожа на свою мать, она невероятно красивая женщина. С Эйвилом мы сдружились, когда мне исполнилось семь, ему шесть, и отец окончательно уверился, что это знак. Нас с Эйволин обручили, после я увлекся ею. Поход на замок рыжего планировался после свадьбы, но мне не захотелось рисковать будущей судьбой своей супруги. Я был влюблен, силен и самоуверен. Наверное, Эйви из-за предсказания решилась взойти на мое ложе еще до свадьбы. Раз я отложил ее, она подумала, что без нашей связи я не обрету нужного могущество.

Аквей неожиданно расхохотался. Я удивленно посмотрела на него, но водник продолжал сотрясаться в приступе истерического хохота.

– Мы же все уверились в успехе! – резко оборвав смех, с яростью воскликнул Скай.

– Ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что наша война может быть проиграна! Стадо баранов неслись лбом на каменные стены, свято веря в мою исключительную силу, подаренную любовью. Я сам в это верил, пока не оказался на коленях перед рыжим! И кто же знал, что могущество принесет мне та, кого я всегда почитал за своего врага? Что моя тяга к ней, – голос водника зазвучал хрипотцой, – не извращение, а любовь, которую мне пророчила Тей с моего рождения.

– Эйволин оказалась лишним звеном в цепи событий, – ровно произнесла провидица. – Девочку уверили в ее исключительности, пообещали в мужья главу южного Водного клана, а она в этой истории пустое место, от которого никогда и ничего не зависело. Жалко девочку.

– Власти что-либо изменить у меня нет, – устало ответил Аквей. – Да и желания тоже. Ирис – моя жена. Между двумя женщинами я выбираю ту, что стоит рядом со мной. Не ради силы, или из-за ритуала. Это моя женщина, и только так я ее чувствую. Если возможно встретить свою половину, то я ее встретил.

– Эта встреча была предначертана, мой мальчик, – мягко улыбнулась Тей. – Создатели отметили тебя.

Аквей хмыкнул:

– Возможно, именно так это и было, родная. Вполне возможно.

– Расскажите мне о Созидающей Ирис, – попросила провидица. – Я много знаю о Темной Игнис, но ничего о твоей жене, Скай.

Водник улыбнулся, явно отметив, что тетушка отделила меня прежнюю от нынешней. Он сжал мою ладонь в своей, хотел уже ответить, но я остановила, понимая, что о предсказании они сказали не все.

– Погодите! – воскликнула я. – Мы не закончили с предсказанием. Вы уже упоминали сегодня вторую его часть. Сейчас я услышала лишь первую. Что вы увидели еще, Тей?

Провидица поджала губы и отвела глаза в сторону. Я повернулась к Скаю, но он возвел глаза к потолку и отстукивал носком сапога по полу, кажется, углубившись в свои мысли.

– И все-таки, – с нажимом произнесла я, продолжая смотреть на водника. – Скай, ты требовал быть с тобой честной во всем. Ругал за то, что о чем-то умолчала. Так будь же последователен.

– Ирис, – Аквей замялся. – Предсказания не всегда сбываются, а если сбываются, то не всегда точно. Как видишь, мы все толковали слова Тей неверно. Это стоило жизни цвету магического мира. Сильнейшие стояли под стенами Черного замка…

– Скайрен Аквей, не заговаривай мне зубы, – потребовала я.

– Я увидела его на земле. Мертвого, – всё также ровно сказала Тейда.

– Тетя! – пророкотал Скай, после обернулся ко мне, до боли стиснув мою ладонь. – Ирис, она не может утверждать, был ли я в ее видении мертв, крови она не видела. Еще Тей не может утверждать, что это был конец. Возможно, я уже прошел через это, когда меня оглушили в сражении у замка рыжего. И тем более не может утверждать, что ты тому виной.

– Верно, – кивнула женщина. – Ничего этого я утверждать не могу. Но я умею отличать живых от мертвых. И то, что твое сердце будет разбито, я видела также ясно, как то, что любовь принесет тебе небывалую силу.

– Великая Тьма, – выдохнула я.

– Ирис, – тормошил меня Аквей. – Ирис!

– И вновь я посею смерть? – сдавленным шепотом спросила я, глядя на провидицу. Она пожала плечами.

– Не могу этого утверждать.

– Тьма, Ирис! – заорал мне в ухо Скай. Я вздрогнула и обернулась к нему. Дорогие мне черты расплылись перед глазами, и горячая соленая влага побежала по щекам. Водник, обхватив: – Милая моя, невероятная, послушай! Послушай меня и услышь, что я скажу. Мы – Созидающие. Творцы, Ирис. Мы можем создавать с тобой не только ложные миры, мы можем менять истинную Реальность. Разве не так? Цепь предначертанных событий возможно разорвать, ты сама говорила. Мы будем осторожны, продумаем каждый шаг…

– Он так силен, Скай… – прошептала я.

– Он всего лишь человек, Ирис. Обычный смертный с необычным даром. Мы знаем его слабые стороны, и знаем, что ослабляет нас…

– Мне страшно…

– Мы едины, и в этом наша сила…

– И наша слабость…

– Ирис, против одного Разрушителя два Созидающих.

– Их было трое против одного…

– Он сумел их перехитрить, себя обмануть мы не позволим.

– Меня гложут сомнения…

– А меня нет, – отчеканил Скай. – Но у меня есть подозрения насчет того, что может означать вторая часть предсказания. – Я широко распахнула глаза, ожидая, что скажет мой водник. Тей тоже подалась вперед. – Пятнадцать дней, Ирис. Если мы не успеем или проиграем, и роковой день окажется для тебя последним, мое сердце действительно будет разбито. Мы связаны воедино. Возможно, я не смогу пережить потерю половины себя, и тогда вот она смерть без крови и с разбитым сердцем. Почему мы всегда думаем лишь о поражении и гибели от рук рыжего? Он тоже не всесилен, раз не смог удержать власть над Гранями и так крепко держится за тебя. Нет, ягодка моя, нас стоит глядеть шире. Мы сами превозносим его, наделяя могуществом в своих мыслях столь великим, что начинаем верить в это. Да, он силен, но не центр Мироздания. И чем больше я думаю над словами тетушки, тем больше мои мысли сходятся на цифре – тридцать. Что случится на тридцатый день? Тьма, да мне до крика страшно думать об этом проклятом дне!

Я тяжело сглотнула и отвернулась от Ская. Мой взгляд заметался по полу. Возможно, он прав, возможно… Если задуматься, то предсказание сбылось в первый день наказания, то почему вторая его часть не может совпасть и с последним сроком? Что там было? Любовь, которая принесет усиление, затем Скай держал за горло Вайториса, а после… Тьма, не хочу думать об этом после. Слишком тяжело даже представить подобный исход. Тогда что? Мы не успели? Или… Или сбудутся слова Вайтора, я сама уйду к нему по какой-то причине, и сердце Ская разобьется? Какая цепь событий верна?

– Стоп! – вскрикнула я, останавливая саму себя. Мотнула головой, показывая, что ничего не хочу сказать, и снова задумалась.

Если предсказание касается последней догадки, то изменить ход событий я могу просто – останусь с Аквеем и буду решать причину, следствием которой должно стать возвращение в черный замок. Или же Вайтор имел в виду наше предполагаемое сражение, и тогда я действительно сама войду в замок, чтобы разорвать связь огневика с Гранями и лишить его энергии Отражений. Здесь я ничего изменить не могу, если только объяснить Скаю, что он должен сделать, и тогда… Нет, Скай может быть еще не готов к тому, чтобы окунуться в безбрежный океан силы Отражений. Впрочем, я сама могу оказаться неготовой. Опять стоп. Итак, опасной точкой, которая может изменить будущее в любую сторону, остается черный замок. До него мы в относительной безопасности. Скай прав. Нужно успокоиться и просто подумать. Изменить ход событий в нашей власти.

– Я так еще ничего и не услышала про Ирис, – в мои мысли вклинился голос провидицы.

– Ты удивишься, родная, когда узнаешь, сколько лет моей избраннице, – бодро воскликнул Скай.

– Она знает, – машинально ответила я. Водник и его тетя удивленно взглянули на меня. – Когда я была еще твоей пленницей, она приходила ко мне. Говорила, что ошиблась, и что во мне слишком много зла. Тогда же сказала, что младенец по сравнению со мной.

– Правда? – Тей с искренним изумлением захлопала ресницами. – Не помню… Проклятье, эти спонтанные видения порой даже не оставляют в моей памяти следа.

– Да, такое случается, – кивнул Аквей.

– Зато теперь понятно, о чем Тей говорила, – усмехнулась я.

Водник и провидица согласно кивнули. Я тут же вновь углубилась в свои мысли, а Скай вернулся к прерванному рассказу:

– Итак, Тей. Ирис родилась в семье Созидающего и магички-землевика…

Глава 14. День шестнадцатый

Утро началось с мелких капелек, бившихся о стекло. Они скользили вниз, оставляя за собой влажные дорожки, и исчезали где-то за пределами окна. Я некоторое время слушала монотонный стук с закрытыми глазами, не спеша разорвать объятья сна и реальности, уже дышавшей в затылок. Впрочем, это дыхание мне нравилось. Ровное, глубокое, теплое, живое… Я улыбнулась, и мужская ладонь, покоившаяся на моем животе, слегка напряглась, тесней прижав меня к обнаженному телу Скайрена Аквея. Неугомонный водник вышел из моей купальни, когда замок уже смотрел десятый сон, забрался ко мне под одеяло, разбудил требовательным поцелуем и не позволил уснуть снова, терзая меня упоительными ласками до самого рассвета.

Я развернулась лицом к моему супругу и пощекотала черной прядкой его нос. Аквей поморщился, фыркнул, но глаз так и не открыл.

– Ска-ай, – позвала я.

– Угу, – сонно промычал соня.

– Тебе пора возвращаться к себе, прислуга, наверное, уже обтерла все углы, пытаясь тебя добудиться.

– Нет меня, – буркнул водник.

– Скай.

– Отстань, гадкая женщина, – так и не открыв глаз, отмахнулся от меня Аквей. – Имей хоть каплю совести и сострадания. Я всю ночь трудился на твое благо.

– Между прочим, ты меня разбудил…

– Ты скучала, я пришел, – один мутноватый синий глаз все-таки приоткрылся.

– Я спала! – возмутилась я.

– А я не спал, – второй глаз тоже открылся, и теперь на меня смотрел взъерошенный наглец, смешной и милый. Мое сердце затрепетало от щемящей нежности, с губ сорвался судорожный вздох, и теперь я сама прижалась крепче к моему воднику.

– Почему ты не спал? – шепотом спросила я.

– Скучал за нас двоих, – ответил он. – Когда скучать мне надоело, решил, что уняв твою часть тоски, я, наконец, смогу выспаться.

– А твоя часть?

– Мою часть не унять, – хрипловато произнес Скай. – Она успокаивается только, когда ты рядом.

Я тихо всхлипнула и потянулась к его губам.

– Там же углы прислугу натерли, – хмыкнул Аквей.

– Значит, будут лучше блестеть.

– Углы?

– И они тоже.

– У меня будет натертая до блеска прислуга.

– Скай…

– Что?

– Заткнись.

– Твое желание – закон, любовь моя…

Когда мы разомкнули объятья, еще разгоряченные близостью, дождь всё еще барабанил в окна. Еще барабанили в двери покоев Аквея. Стук доносился даже до моей опочивальни. Затем всё стихло, и до нас донесся сухой голос лейды Тей.

– Имейте совесть, – чеканила она. – Господин проделал долгий и трудный путь. И спать ушел уже за полночь, когда вы уже сладко почивали в своих кроватях. Дайте леору отоспаться, сегодня его ждет не менее тяжелый день.

– А если черная тварь его…

– Убью, – мрачно произнес Скай, и я накрыла его рот ладонью. За племянника сейчас говорила его тетушка.

– Я не позволю порочить имя гостьи нашего замка, – ледяным тоном ответила женщина.

– Госпожа, вы тоже попали под ее чары?!

– Лейда Ирис меня не очаровывала. Воля моего господина для меня закон. Не пойму, почему вы позволяете себе оспаривать его слова. Возможно, дело не в Ирис, возможно, дело в том, что вы забыли о вере и почтении. Сейчас единственное зло в этом замке – яд ваших сердец. Помните, отравляете вы только самих себя, а я не вижу в ней угрозы. Уж мне-то вы верите?

– Вы предсказали победу, но…

Скай, шумно выдохнул и сел на кровати. Сейчас открылось то, что таилось в людских сердцах. Провидице не доверяли. Помнили о ее предсказании, и об исходе похода к черному замку тоже помнили.

– Стало быть, вы считаете, что я ошиблась?

– Госпожа, мы знаем, что не все предсказания…

– Бывают истолкованы верно, – жестко закончила Тейда за говорившего. – С чего вы решили, что мое предсказание не сбылось?

– Лейда Эйволин не сделала господина сильней…

– И почему же? – теперь и я села, прислушиваясь.

– Предсказание было неверным? – неуверенно спросил женский голос.

– Или лейда не та? – в голосе провидицы зазвучала явная насмешка. Ответом ей была тишина. Задумались ли люди над словами Тейды, или же упрямцы остались при своем мнении, пока было неясно. Нарушила тишину сама провидица, велев: – Расходитесь. Когда господин проснется, он сам призовет вас.

Я перевела взгляд на Ская. Он покусывал губы о чем-то думая. Накрыла ладонями его плечи, и Аквей расслабился. Откинулся назад, прижавшись спиной к моей груди, накрыл одну руку своей ладонью и слегка пожал.

– Нам будет непросто, – сказал водник. – Но мы пробьем этот панцирь упрямства и недоверия. В конце концов, подаришь всем по бабочке, – он невесело усмехнулся. – Только жаль времени. Мы могли бы действовать быстрей. Сегодня вечером я собираюсь наведаться к айрам и поговорить об изменениях в их строении. К тригам завтра.

– Я с тобой, – ответила я, целую светловолосую макушку.

– Разумеется, – улыбнулся Аквей, а после проворчал: – Мерзавцы, такое утро испортили своей глупостью.

– Это не глупость, Скай, это въевшийся под кожу страх, и добыть его оттуда будет непросто.

– Знаю, – вздохнул водник. Он обернулся, поцеловал меня и шепнул: – До скорой встречи.

– До скорой встречи, Ручеечек.

– Гадость какая, – Скай показательно погримасничал, затем снова поцеловал меня и направился в умывальню.

Я проводила его взглядом, послала воздушный поцелуй, когда водник обернулся в дверях купальни, а после повалилась на кровать. День и вправду будет нелегким. Совет, который должен был пройти еще вчера, Аквей перенес на сегодня. Вечер и начало ночи он посещал земли и замки возможных сторонников, созывая их на новый совет.

Я всё это время провела в обществе Искры и Венна. Сначала обдумывала всевозможные варианты проникновения в замок Вайториса, выбирая наиболее безопасный. Затем вновь и вновь прокручивала в голове вторую часть предсказания, вконец измучив себя страшным видением, пока не появился Скай, уловивший мои переживания. Ему пришлось прервать свои визиты, и я устыдилась. Клятвенно заверила, что больше не буду думать о дурном, и остаток дня просидела над рисунками айров и тригов, так и этак дополняя их сущности новыми изменениями. И уже ближе к полуночи, не дождавшись Ская, легла спать, вспоминая те несколько дней, которые мы провели вдвоем.

Что до Эйволин, с ней разговора тоже не состоялось. Водница сбежала из замка. Ее отправились искать, и поздно вечером я, кажется, слышала ее голосок, когда она проходила мимо дверей. Но Аквей в это время уже отсутствовал, и беседа, сама собой, отложилась на сегодня. Что ж, Скаю завидовать было сложно. Успокаивало одно – он не унывал, и еще то, что я буду с ним рядом. По крайней мере, на совете.

Протяжно вздохнув, я поднялась с кровати. Аквей должен был вскоре нанести мне официальный визит с приглашением на завтрак, нужно было успеть привести себя в порядок. Нега пробуждения растаяла бесследно, и только приятная истома, растекшаяся по телу, еще напоминала о ласках и стонах, еще недавно звучавших в этих стенах, закрытых от всех пологом тишины. Потянувшись, я направилась в умывальню.

Вода была теплой, благодаря горячему камню, лежавшему на дне, и я со вздохом наслаждения погрузилась в маленький бассейн, на поверхности которого этой ночью появилось несколько скайренов. Не смогла отказать себе в этом удовольствие. Аромат цветов сейчас был намного слабей, не хотелось привлекать к ним внимание, как к цветам, рождавшим страсть. Пусть кажутся простым украшением и только.

После купальни, я надела наряд, подобранный для меня Тейдой. Под строгим надзором провидицы мне сшили за вчерашний день платье, сорочку и нижнее белье. Одежда была простенькой, но из хорошей ткани. Туфли Тей отдала свои, еще ни разу не надетые женщиной. Прежде чем одеться, я ощупала платье и усмехнулась, обнаружив парочку «забытых» булавок. Покачав головой, я избавилась от мелкой пакости швей, оделась и встала перед зеркалом. Сплела косу и скрутила ее на затылке. Шпильки мне тоже достались от тети Ская. Рассмотрев себя в зеркале, я пришла к выводу, что выгляжу, как добропорядочная лейда из бедного рода. От украшений я отказалась сразу. Их мне предлагал Скай, после Тейда, но я не уговорилась. Чем проще я выгляжу, тем ниже градус неприязни, если такое вообще возможно.

После того, как я привела себя в порядок, заняться мне оказалось совершенно нечем. Ночью Скай выпроводил Венна из моих покоев, велев никого не подпускать к дверям, змей до сих пор не посмел ослушаться приказа. Впрочем, наверное, он не скучал, ему уже должны были принести завтрак. Кормили наше создание с особым рвением. Хоть он никого больше не глотал, но одного раза вполне хватило, чтобы люди запомнили: голодный змей – опасный змей. Так что за время нашего отсутствия он если и голодал, то только из-за того, что никто не хотел с бедняжкой дружить.

Вздохнув, я уселась на подоконник и некоторое время следила за дождевыми каплями. После дотронулась пальцем до стекла, повторив их путь, еще раз, еще. А затем, играясь, поймала понравившуюся капельку кончиком пальца со своей стороны окна, вместе с ней прочертила очередную дорожку, после повернула палец и провела горизонтальную линию… Капля послушно сменила свой путь на новый и последовала по начертанной мною линии.

– Ух ты, – вырвалось у меня.

Я вновь сменила направление и повела пальцем вертикально вверх, капля поползла следом. Меня слушалась вода! Чужая стихия отзывалась мне! Ошарашенная и вдохновленная этим открытием, я поймала второй рукой еще одну каплю в захват и начертила на стекле зигзаг. Капля в точности повторила дорожку, указанную мной. Рассмеявшись, я занялась капельками с удвоенным, а то и утроенным энтузиазмом. И когда Аквей все-таки пришел за мной, то обнаружил на стекле собственное имя, написанное дождевыми каплями, продолжавшими бегать по указанному им пути, чтобы имя не расплылось.

– Ого, – произнес Скай. – Они тебя слушаются.

– Да! – воскликнула я, счастливо смеясь. – Слияние, Ручеечек, это все слияние!

– Значит, мне должна откликнуться твоя стихия?

– Уверена в этом! – я порывисто обернулась, оставив капли в покое, и они стремительно умчались вниз, словно спасаясь от меня бегством. – Ты понимаешь, что это означает, Скай?! Нам подвластны сразу две стихии! Тебе и мне, это так… так восхитительно!

– И всё же вместе мы сильней, чем по отдельности, – ответил Аквей.

– Разумеется, – жарко кивнула я. – Но это же здорово, Скай! Мы же остаемся в своей стихии, но можем чувствовать силу друг друга. Это, наверное, похоже на отголосок, на эхо и не дает полной мощи, но всё равно!

– Главное, теперь у тебя есть защита от рыжего, – произнес водник, в одно мгновение отыскавший более ощутимую пользу, чем мой восторг от последствий единения. – Может не слишком надежная, но это лучше, чем никакой.

– Да ну тебя, – фыркнула я и умчалась в купальню, чтобы поиграть с водой в бассейне.

Однако так и не успела продолжить свои опыты. Аквей перехватил меня еще на пороге и развернул в сторону выхода из покоев.

– Некогда, ягодка. Потом вместе изучим твои возможности, а сейчас завтракать. Дел у нас по горло. Скоро начнут собираться стихийники, нужно подкрепиться и собраться с мыслями.

– Ты гадкий, – проворчала я.

– Я гадкий, ты гадкая – идеальная пара, – хмыкнул водник и вытолкал в коридор, где меня уже ожидал изнывающий от скуки Венн. Искра еще с ночи ушла по своим крысиным делам, скорей всего, изучала новую территорию, и пока не возвращалась. Ничего, захочет, найдет.

Мы не пошли в покои Ская, как я думала. Он повел меня в малую трапезную, где уже был накрыт стол на двоих. Никого больше здесь не ожидалось. Впрочем, это было понятно. Приглашать свой немногочисленный двор за стол Аквей не стал, понимая, что завтрак превратится в тягостное времяпровождение, которое будет тянуться в мрачной тишине. Да и стали бы есть со мной за одним столом его придворные леоры и лейды? А мне бы кусок в горло не подлез под тяжелыми взглядами…

– Ты сейчас оцениваешь наш завтрак на две персоны, – произнес проницательный Скай, помогая мне сесть за стол, и сбыв меня с мысли. – Скажу сразу, чтобы ты не надумала лишнего и не начала новый круг самобичеваний. Во-первых, общие завтраки у нас проводятся только по праздникам, когда в замке собираются гости. Обычно все едят, когда им удобно. Не считаю нужным выдергивать кого-то из постели, чтобы утолить утренний голод, как не хочу, чтобы кто-то выжидал, пока я соизволю покинуть ложе. С этим у нас всегда было просто. Впрочем, это касается трапезы в любое время. Но, в отличие от утра, на обед стол накрывается на несколько персон. Обычно со мной садились днем за стол человек десять, но чаще я был занят, и обеды проходили без меня. К этому все привыкли. И только на вечернюю трапезу обычно приходят все. Кстати, тетя крайне редкий гость в трапезной, она предпочитает тишину одиночество шумным сборищам. Во-вторых, я приказал накрыть нам с тобой здесь для того, чтобы обитатели моего замка привыкали к мысли, что ты не пленница, и что я отношусь к тебе с почтением. В-третьих, я хочу, чтобы ты сама привыкла к замку и к людям. Чем быстрей это произойдет, тем скорей они начнут приглядываться к тебе настоящей, а не будут видеть призрак, который исчез безвозвратно. Так или иначе, но вам придется начать общаться. Пусть учатся встречаться с тобой без страха и затаенной злобы, а ты учись не прятать глаза и не терзать себя воспоминаниями чужих грехов.

– Но…

– Я – клинок моего Господина, – вдруг произнес Аквей. Я вспыхнула, но он продолжил, не обращая на меня внимания: – Клинок не имеет сознания. Воин не винит меч, пронзивший грудь его друга, он винит руку, направившую смертоносную сталь. Ты всегда была оружием. Это то, о чем ты должна помнить. Таково мое желание, и прошу услышать меня. Нет, не прошу. Я требую, чтобы ты услышала меня.

– Да, Господин, – несколько более язвительно, чем того требовалось, ответила я, и водник обжег меня тяжелым взглядом. – Прости, – тихо попросила я.

– Не сержусь, – ответил он и собственноручно наполнил мою тарелку. Слуг в трапезной не было.

Венн, успевший позавтракать, но косивший глазом на стол, был отправлен суровым создателем в дальний угол и теперь протяжно вздыхал оттуда, шурша по полу хвостом, должно быть, не желая, чтобы о нем забыли. Забыть было сложно, шуршание и сопение практически не прекращалось. В конце концов, не выдержал сам Аквей.

– Ползи сюда, горе мое, – велел он, и змей помчался к «папе», едва не вылезая от радости из кожи вон.

Не став мелочиться, водник отдал обжоре одно из блюд целиком, так что наш завтрак вышел все-таки на три персоны. А вскоре прибежала Искра, без всякого стеснения запрыгнувшая на стол. Крыса поднялась столбиком, усердно шевеля усиками, пока принюхивалась к яствам.