Текст книги "Тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

Я блуждала взглядом по его лицу, не смея возразить. Забыла об усталости, о тягостных размышлениях, о страхе, еще недавно снедавшем меня и порождавшем нерешительность. Ничего не осталось в это мгновение, кроме мужчины, упершегося ладонями по обе стороны от меня. Ничто не имело значения, лишь близость крепкого тела и затуманившийся желанием взор бездонных синих глаз.

Притяжение стихий… Возможно. Земля и вода – идеальная пара, так когда-то говорили мне… Кто? Неважно, сейчас всё неважно. Я приподнялась на локте одной руке, второй провела по щеке водника, тронула кончиками пальцев уголок рта и задохнулась от щемящей нежности, вдруг затопившей всё мое существо. Подалась к мужчине, глядевшему на меня с восторгом и любовью, обняла за шею и потянула за собой, вынуждая лечь рядом. Перевернулась и теперь сама нависала над ним, готовая бесконечно рассматривать черты, ставшие мне дорогими.

– Скай, – его имя вырвалось всхлипом. Он ответил открытым взглядом, и я, задыхаясь от нахлынувших чувств, произнесла срывающимся голосом: – Ты не погибнешь, я клянусь тебе. Тебя я ему не отдам, слышишь?

– В этот раз всё будет иначе, – ответил с улыбкой водник, стерев с моей щеки одинокую слезинку. – Обещаю.

– Только не будь самоуверен.

– Я сама осторожность, – заверил меня Скай и перевернулся, вновь оказавшись сверху.

– Ты будешь жить, – упрямо повторила я, и наши губы, наконец, встретились…

– Ирис…

Горячее дыхание щекочет мне шею, я чувствую легкий поцелуй, и тот, кто прошептал мое имя, отстраняется, так и не убрав ладоней с моих глаз. Я улыбаюсь, готовая поиграть и увидеть, как Его глаза потемнеют от гнева и ревности. Мне так нравится, когда он говорит те два слова, от которых моя душа поет «не отдам». Однако сегодня я сдерживаюсь и называю дорогое мне имя:

– Орканис.

За спиной раздается смешок, и Созидающий усаживается рядом. Его взгляд, полный любования и нежности скользит по моему лицу, как всегда смущая и доставляя удовольствие одновременно. Я прикрываю глаза ресницами, пряча счастливый блеск, и он, мой возлюбленный, мой избранник, произносит:

– Как же мне нравится смотреть на тебя.

– Смотри, – отвечаю я, пытаясь спрятать улыбку.

Мне плевать на то, что еще недавно он был дядей Орканом, что он папин друг. Внешне Орканису не дашь больше двадцати пяти, это на четыре года больше, чем моему брату. И пусть Кай бранит меня и называет моего избранника древним, это не меняет моих чувств. Папа молчит, но, кажется, ему не нравится происходящее. Нет, Орканис ухаживает за мной пока тайно, но о его устремлениях папе хорошо известно. И мои сияющие глаза после одиноких прогулок говорят о многом.

Созидающие не вмешиваются в ход событий. Не принуждают, ни давят, ни навязывают, пока возможно оставаться в стороне. Поэтому папа просто наблюдает, зато брат не молчит. Он не Созидающий, он обычный маг, поэтому высказывается прямо. Кай уговаривает меня не спешить, ему непонятна моя тяга к тому, кто был всегда для нас дядей. А меня тянет к Орканису. Это что-то большее, чем влюбленность. Папа как-то произнес странное словосочетание «притяжение стихий». Он пояснял, что у Созидающих союзы часто зависят от возможности слияния стихий. После этих слов я долго думала, отчего тогда папа недоволен возможностью нашего союза с воздушником, даже спросила Орканиса, не решившись задать вопрос отцу:

– Почему папа недоволен твоим желанием жениться на мне?

– Он думает, что я ищу выгоды от нашего союза, – мой возлюбленный честен со мной. Он никогда не скрывал, что хочет, чтобы его дети наследовали дар Созидания, и только я могу родить ему одаренное потомство. И еще говорил, что его стихия откликается, когда я рядом, как и моя на него. А еще он говорил нечто большее, и я хочу снова услышать это, потому спрашиваю:

– А ты?

– А я люблю тебя, маленькая, – Оркан смеется, когда я фыркаю и отвечаю возмущенно:

– Я не маленькая, мне шестнадцать! Через год я стану взрослой.

– Если бы ты знала, как бесконечно долог этот год, – с улыбкой отвечает Созидающий. Он берет меня за руку, подносит к своим губам и целует ладонь. – Вся моя жизнь не тянулась так долго, как этот год.

Я вновь заливаюсь румянцем и опускаю глаза. Можно ли быть счастливей? Наверное, я и вовсе умерла бы от переполняющего меня восторга, если бы Орканис поцеловал меня. Но он так редко это делает. Иногда мне кажется, что это условие моего отца, потому что я вижу, каким взглядом мой любимый порой смотрит на мои губы, но касается их совсем невинно, задевая только уголок рта коротким поцелуем.

– Через год всё будет иначе, – говорит он. – Ты никогда не пожалеешь, что выбрала меня.

И я верю ему. Верю и жду того дня, когда Оркан выведет меня из отчего дома, чтобы провести обряд слияния. Это обряд обмена силами, единственный, где Созидающие используют кровь. Папа, как и Орканис, говорил, что этот ритуал крепче любого другого обряда, когда две стихии сплетаются воедино. Еще папа говорил, что может случиться отторжение. Это прозвучало, как предупреждение, но я отмахнулась. В то, что во время ритуала моя стихия может не признать стихию воздуха, я не верю. Зато если признает, а она признает, крепче такого союза уже не будет. И в это я тоже верю…

Я открыла глаза и уставилась невидящим взглядом в потолок маленького домика в ложной реальности. Ритуал слияния… Повернула голову и взглянула на спящего Ская. Прислушалась к ровному дыханию, и улыбка сама собой скользнула на губы. Ликование охватило меня, когда я осознала произошедшее в черном замке. Не осознавая, что делаю, я провела нас через ритуал слияния, и водная стихия признала меня, приняла. Мой!

Но уже через минуту восторг пошел на убыль. Нет, ритуал слияния не был пройден до конца, Скай не делился со мной своей кровью, это я привязала его к себе… Но он же принял меня, а я лажу с его стихией. Великая Тьма! Как же раздражает, что мне даже не у кого спросить! Сколько еще ждать полноценного возвращения памяти? Взгляд сам собой нашел картину с видом зеленого холма. Опасно… Но папа единственный, кто может мне помочь. Что делать?

Снова посмотрела на Аквея. Невольно вспомнилась недавняя близость, и я умиротворенно вздохнула. Если бы не этот сон, была бы и вовсе счастлива, а теперь снова голова полна размышлений. Так рискнуть или нет?

– Бесконечный Хаос, – досадливо шепнула я.

Скай шевельнулся. Его веки дрогнули. Я встретилась с бездумным сонным взглядом водника.

– Спи, – тихо сказала я, поцеловала в кончик носа, и синие глаза снова закрылись.

Полежав еще немного, я дождалась, когда он уснет покрепче, затем осторожно сняла со своего живота мужскую руку и соскользнула с ложа. После подошла на цыпочках к картине и остановилась перед ней. Я не собиралась входить в изображение, помнила об изначальном условии, вплетенным Скаем в основу ложного мира. Без него я бы и не смогла преодолеть границу между двумя мирами, и изменить это условие без его ведома тоже. И мой водник прав, вдвоем мы сильней и вырваться из лап Вайториса вдвоем проще. По крайней мере, стихия Аквея может противостоять огню Вечного. Вечного…

– Это глупо, Вайтор, я уже не раз говорил тебе об этом и повторю еще раз…

– А я тебе снова отвечу, что в величии нет глупости, Тер.

Красноволосый Созидающий с источником огненной стихии поднимается из-за стола и отходит к окну. Я стою в дверном проеме и смотрю на мужчин. У меня какое-то дело к отцу, но я появляюсь в момент спора, и замираю, не смея нарушить беседы. Они не видят меня. Вайторис смотрит в окно, папа на Вайториса.

– Невозможно жить вечно, – снова произносит отец. – Мы такие же смертные, как и все остальные, и наш жизненный путь и так затянулся. Я не хочу жить дольше, чем моя жена и мои дети. Я не буду смотреть на бесконечную череду смертей дорогих мне людей. Вместо меня останется Ирис.

– Ты, я, Оркан, Регин и твоя дочь, – Вайторис оборачивается и пристально смотрит на отца. – Нас пятеро, Терраис. Ты уйдешь, останется четверо. Если учесть, что Ирис полукровка, то шансов родить нового Созидающего от обычного мага у нее немного, даже несмотря на стихию. Никому из нас, кроме тебя за всё время не удалось зачать дитя с чистой кровью…

– Но мы не можем сделать того, что предлагаешь ты! – восклицает папа. – Заставить мир содрогнуться, чтобы запастись энергией на столетия и запечатать его в статичном состоянии – это прямое вмешательство и нарушение хода предначертанных событий. Они должны развиваться. Мир должен идти по своему пути, а наша задача освободить его от ловушки, в которую сами когда-то загнали.

– Но решения нет, Тер! Сколько всего мы перепробовали за это время? Итог – новые Отражения. Тьма, Терраис, мы уже почти боги!

– Мы не боги, Вайтор! Грани…

Отец резко замолкает. Он замечает взгляд своего гостя, направленный себе за спину, оборачивается и гневно сводит брови:

– Ирис, сколько можно?!

– Маленькая проныра, – усмехается Вайторис, и ему тоже достается гневный взгляд, но уже мой.

– Я не подслушивала, я только подошла, – отвечаю я отцу.

– Говори, что хотела и оставь нас, – папа сердится, но говорит уже гораздо спокойней.

– Только спросить…

Я тряхнула головой, вырывая себя из очередного спонтанного воспоминания, однако тут же поджала губы, обдумывая то, что сейчас предстало перед моим внутренним взором. Четверо Созидающих… Всего четверо и только мужчины. Почему? Откуда пришли и почему остались? Я была уверена, что знаю это, но снова натыкалась на стену забвения и не находила ответа. Четверо Созидающих… Тьма-а. Вайтор, он ведь тоже был творцом! Что же случилось тогда, и почему изменилась его суть? И еще. Если менее стабильные стихии не смогли передать свой дар по наследству, то откуда в Скае сила Созидающего? Зачем я была нужна Вайторису, если детей он не хотел, в отличие от Оркана и Регина? Для чего он удерживает меня рядом, бесконечно убивая и возрождая? Оркан был влюблен в меня, я точно знаю. Регин… Стихия воды… Идеальная пара…

Он стоит, привалившись плечом к древесному стволу. Взгляд лазурных глаз устремлен вдаль, Регинис не смотрит на меня. Я не смотрю на него. Тяжелый разговор. Мы молчим уже больше десяти минут. Не знаю, что ответить этому мужчине. Его слова кажутся мне искренними, моя стихия готова откликнуться на его призыв, но сердце молчит. Я могу послушаться голоса разума и Регина, но… Не готова. Не сейчас.

– Земля и вода – идеальная пара, Ирис, – говорит Регинис, так и не обернувшись ко мне. – После ритуала слияния всё изменится. Ты не просто привыкнешь ко мне, как к мужчине, ты примешь меня душой, как я уже принял тебя.

Закрываю глаза. Мне хочется оказаться сейчас подальше отсюда. Хочу домой к маме и папе. С ними мне хорошо, спокойно. Здесь тяжело.

– Ирис…

Теплые ладони мягко сжимают мое лицо. Я вздрагиваю, но не открываю глаз, чтобы не встретиться со взглядом Регина. Его пальцы скользят по скулам, по щекам, опускаются к губам, задевая их уголка, а я никак не могу понять, что вызывают во мне его прикосновения. Они не неприятны, но и не желанны мне. Я сжимаю пальцами шершавые выступы на коре и терпеливо жду, когда он отойдет от меня. Но Регинис не отходит, он приподнимает мою голову к верху, и я чувствую его дыхание на своей коже.

– Нет, не надо, – вскрикиваю я, упершись ладонями в широкую грудь.

Он резко отстраняется, отходит в сторону, вновь поворачивается ко мне спиной, после вскидывает лицо к небу, и до меня доносится шумный выдох. Я осторожно отступаю от древа, надеясь, что наш разговор закончен, хотя бы на сегодня. Устала. Безумно устала от уговоров, от признаний, от охоты на себя, от нежданных встреч. Мне хочется выходить из дома, как раньше, не опасаясь наткнуться на одного из них тогда, когда ожидаю меньше всего. Ничего не хочу. Хочу, чтобы всё было как раньше. Я даже согласна вновь стать маленькой девочкой, в которой видят ребенка и ничего больше.

Папа уже не молчит, он говорит, что отправит меня подальше от дома, и никто, кроме моей семьи не будет знать, где я. Друзьям он запретил появляться у нас дома, только Вайторис по-прежнему вхож к нам, потому что ему до меня нет никакого дела. Может, потому, что слияние и отторжение стихий в союзе земли и огня возможно в равных долях, а может, дело в том, что Вайторис не жаждет иметь наследников, я как-то слышала от него эти слова. Правда, говорил он их не мне, а отцу, но я, как всегда, стала невольной свидетельницей. Впрочем, скорей всего, для этого Созидающего я так и осталась маленькой девочкой. Кто знает? Но в его глазах я ни разу не видела интереса. А уж это-то я теперь легко различаю. Я теперь вообще многое вижу в мужских взглядах… опыт.

– Не уходи, – Регин преграждает мне путь.

– Но мне пора…

– Подожди, – он сжимает мои плечи и притягивает к себе. – Еще немного. – Прижимается щекой к моей голове и затихает. Я едва слышу: – Меня так тянет к тебе…

– Это всего лишь притяжение стихий, – осторожно говорю я. – Вы ведь не любите меня на самом деле…

– Притяжение стихий? – Созидающий отстраняется, заглядывает мне в глаза, и вдруг начинается смеяться. Только в его смехе мне чудится горечь и издевка. Регин резко обрывает смех, вновь впивается мне пальцами в плечи: – Мы сотканы из стихий, Ирис! Мы стихии одетые в плоть! Что, по-твоему, означает «притяжение стихий»? Это предначертанное слияние! Впрочем, похоже, ты и о слиянии знаешь немного, да, малышка Ирис?

– Отпустите! – испуганно вскрикиваю я. Никогда еще сдержанный Регин не выглядел так… безумно.

– Да не могу я тебя отпустить! – неожиданно зло восклицает Созидающий. – Притяжение, говоришь? Тогда что ответишь на то, что я ощутил притяжение, еще когда ты была в пеленках, и все эти семнадцать лет ждал, когда ты, наконец, повзрослеешь? Я ждал, Ирис, я! Не Орканис, я!

– Просто нет выбора…

– Ну как мне достучаться до тебя?!

Он вдруг отпускает меня и отходит на два шага назад, раскидывает руки по сторонам и неспешно поворачивается вокруг своей оси.

– Гляди на меня, Ирис, – требует Регинис. – Гляди. Разве я уродлив? Разве противен? Разве похож на старика?

Я прижимаю руки к груди и мотаю головой. Нет, он не уродлив, он хорош собой, привлекателен, внешне молод и полон сил. Но настойчивость пугает и… Ия еще не готова, но мне дают времени. Никто не дает. А я всего лишь хочу хотя бы глоток свободы!

– Регин!

Мы одновременно поворачиваем головы на возглас, полный ярости. Я смотрю на того, кто стоит в десяти шагах от нас, и невольно отступаю к Регинису. В его глазах мгновенно разгорается ответная ярость. Созидающий делает шаг вперед и закрывает меня своим телом. Двое мужчин испепеляют друг друга взглядом, но я не решаюсь встать между ними. Закрываю уши ладонями, чтобы не слышать их, и бегу прочь, не оборачиваясь, и не проверяя, что происходит за моей спиной. Спешу скрыться, спрятаться в уютном домике родителей и, наконец, почувствовать себя в безопасности.

Неожиданно налетаю на кого-то. Сильные руки перехватываю меня. Вскрикиваю, поднимаю взгляд и облегченно вздыхаю – Вайторис.

– Там, – я, задыхаясь от быстрого бега, указываю назад. – Там… они.

– Кто? – мужчина не понимает, но смотрит в указанную мною сторону.

– Регин и Оркан. Они…

– Идиоты, – мрачновато произносит Вайторис. Он сразу понимает, что происходит в лесу. – Всё не угомонятся… – После опускает на меня взгляд и неспешно скользит им по снизу вверх. – Хотя… Не сейчас, но через несколько лет тут будет, чем увлечься. – Я заливаюсь краской, вырываюсь из рук Созидающего и снова бегу. Он весело смеется мне в спину, а когда я останавливаюсь и оборачиваюсь, Вайторис уже скрывается за первыми деревьями, спеша к своим друзьям, вдруг ставшими врагами…

Я мотнула головой, возвращаясь в ложную реальность. Порывисто обернулась, но Скай мирно спал. Облегченно вздохнув, я снова взглянула на картину и едва сдержала вскрик. Зажала рот ладонью и попятилась назад. Он был там. Огненный всполох волос метался на ветру, резко контрастируя на фоне сочной зелени.

– Он не войдет сюда, – прошептала я, больше уверяя саму себя, чем веря в это.

Вайторис приближался рывками. Он не шел, менялось само изображение. Сначала фигура вдалеке, полы черного плаща развиваются за спиной, словно огромные крылья. Затем ближе, плащ опадает, еще ближе, снова алые пряди вьются в порывах ветра, и плащ распахивается крыльями… Вскоре мужская фигура приблизилась настолько, что я смогла различить выражение его лица. На губах Вечного играла кривая ироничная ухмылка, взгляд был направлен на меня. В нем не было ни гнева, ни тоски, только насмешка и немой вопрос: «Не ожидала?».

Не ожидала. Но… Но, бесконечный Хаос, знала, что такое может произойти. Нашел, сумел найти путь, но сможет ли войти туда, где есть только выход? Я развернулась, спеша разбудить Ская, но вдруг замерла, словно мои ноги приросли к полу, прерывисто вздохнула и полуобернулась, чтобы вновь взглянуть на картину. Он заполнил собой весь проем, и мирный пейзаж превратился в портрет Вечного в полный рост.

Невидимые путы отпустили меня… или это был мой страх? Я полностью повернулась к картине и сделала шаг к ней. Неспешный, осторожный… И вдруг осмелела. Осознала, что даже Вайторису не все подвластно. Он не смог пересечь закрытой грани. Теперь улыбнулась и я. Склонила голову к плечу, рассматривая его даже с любопытством и прислушиваясь к своим чувствам.

С этим мужчиной я прожила… несколько столетий. Я делила с ним ложе, загоралась в его руках, наслаждалась ласками, даже немного любила. Восхищалась им, боготворила, ловила каждое слово, дорожила каждым взглядом. Любовалась им и готова была умереть, сидя у его ног. Так что же осталось в моей душе? Ничего. Ничего не дрогнуло, пустота… Лишь тени убитых мной по его приказу встали перед внутренним взором. Их взгляды, будто тысяча острейших кинжалов, пронзили грудь, вырвали из нее сердце и швырнули в костер чужих желаний, желаний моего отвергнутого Господина.

– Ирис…

Улыбка с его лица исчезла. Теперь вишневые глаза смотрели серьезно, с пониманием, но без капли сочувствия. Ему не в чем было сочувствовать мне. Всё, что сотворила его пламя, было сделано во имя его и для него.

– Не трону…

Я не слышала его голоса, но понимала, что он говорит по губам. Отрицательно покачала головой.

– Уничтожу всех.

Опять угрозы. Я невесело усмехнулась. Самое страшное, что Вайтор всегда выполнял то, о чем говорил. Не отзовусь сейчас, он пройдет по истинной реальности беспощадным смерчем, и я буду знать, что люди гибнут из-за моего упрямства. Представив, что ожидает мир в скором будущем, я содрогнулась. Но мне не преодолеть грани между ложными реальностями, не потревожив Ская. Если Аквей проснется, он не отпустит меня, или пойдет вместе со мной, и тогда…

– Мама, – судорожно вздохнула я и закрыла глаза, чтобы Вайторис не увидел в них паники и страха.

В голове царил хаос. Что делать? Я в панике искала выход, желая не подставить Ская, не погубить мир, полный жизни, и не оказаться в руках Вечного. Наконец, снова посмотрела на него. Вайторис скрестил руки на груди и с интересом наблюдал за мной. Так следят за исследуемым объектом, но не за женщиной, с которой делили постель последние триста с лишним лет. Усмехнувшись, я решилась.

– Хорошо, – шепнула я. – На моих условиях.

– Согласен.

– Призову.

Я шагнула вплотную к картине, заглянула ему в глаза, а после создала глухую стену, скрывшую картину. Обернулась к постели, чтобы проверить водника. Он беспокойно заметался, чувствуя перемены в созданной реальности. Спешно приблизилась к кровати, легла рядом и накрыла обнаженную мужскую грудь ладонью. Скай замер, после поймал мою руку, сжал ее и затих, постепенно успокаиваясь. Я поцеловала его в плечо, некоторое время смотрела на профиль спящего мужчины, позволяя себе краткий миг любования. После произнесла одними губами:

– Я тоже люблю тебя, – и закрыла глаза, начиная творить свою собственную ложную реальность.

Продумала изначальные условия, сплела основу, наполнила маленький мир красками и объемом, вздохнула и позволила сознанию шагнуть за дверь домика посреди бескрайнего и бездонного моря. После нырнула в воду и вынырнула в маленьком бассейне, тут же отправив воду в сток, чтобы неугомонный водник не нашел меня по оставшемуся следу. Затем выбралась из высохшего бассейна, уже одетая в глухое платье, закрывшее меня от горла и до самого пола. Ненадежная защита, но все-таки защита. Это платье, сотканное из моей силы, сжечь будет непросто.

Закончив приготовления, я вошла в следующую комнату, выбралась на лестницу и спустилась на этаж ниже. Мой мирок имел форму дома, с двумя входами и двумя выходами. Один для меня, второй для моего нежеланного гостя, и мне очень хотелось надеяться, что подготовленный для отступления путь Вайторис не почувствует. Маленькие комнатки, заполнившие внутреннее пространство дома, имели значения лабиринта. Они должны были помочь скрыться мне и задержать Вечного, пока я не доберусь до спасительного выхода.

Оглядев неуютную гостиную, я усмехнулась и позвала:

– Вайторис, – открывая ему путь к месту нашей встречи.

Его шаги я услышала спустя несколько минут. Неспешная уверенная поступь отдалась эхом на пустой лестнице, после послышалась в узком коридоре, а еще спустя мгновение он появился в дверях. Всё тот же черный замшевый костюм, вышитый серебром. На плечах дорожный плащ, на руках перчатки. Значит, он покинул замок и сейчас, возможно, находится на зеленых склонах недавних скал. А может, идет по нашему со Скаем следу.

Вайторис бегло осмотрел полупустую гостиную с холодным камином, стянул с рук перчатки и щелкнул пальцами. Огонь, не подкормленный дровами, заплясал в каменном очаге, озарив комнатку оранжевыми всполохами. Вечный дернул шнурок, стягивавший плащ на шее, после стянул его с плеч, бросил вместе с перчатками на деревянное кресло и прошел ко второму, где расположился, закинув ногу на ногу.

– Зачем звал? – воинственно спросила я, наблюдая за бывшим господином.

– Поцелуя после разлуки, как я понимаю, не будет, – усмехнулся Вайторис. – Хорошо, переживу.

– Я не вернусь, – отчеканила я, отходя подальше от камина и от пляшущих языков пламени.

Вечный проследил за моим перемещением, после хмыкнул и уверенно ответил:

– Вернешься. Пройдет еще несколько дней и вернешься. У тебя не останется выхода, Ирис.

– Даже удивлена, как ты с твоим упрямством легко отступился от навязанного мне имени, – я немного расслабилась, и, наконец, заняла короткий диванчик.

Он пожал плечами.

– Нет смысла в имени, на которое ты не отзовешься. Игнис или Ирис – твоя суть от этого не меняется.

Я поджала губы, справляясь с раздражением. Хотелось накричать на него, потребовать оставить меня в покое, или придушить, чтобы избавиться раз и навсегда, но я осталась сидеть на месте, понимая, что лишь позабавлю бывшего хозяина и любовника.

– Ты все-таки вынудишь меня вернуться.

– Нет, нежная моя, я теперь даже преследовать тебя не буду. Ты сама поймешь, что нужно вернуться. Сколько недоверия в твоих глазах, – он коротко хохотнул. – Клянусь, Ирис, палец о палец не ударю. Пока твоя сила дремала, а значит, и память, я еще стремился вернуть тебя, как можно скорей, чтобы не прибегать к крайним мерам после. Но, судя по преображению каменных скал, я уже опоздал.

– Что произойдет через несколько дней? – хмуро спросила я, ощущая себя малым котенком перед сытым львом.

– Почувствуешь, узнаешь, поймешь, – с загадочной улыбкой произнес Вечный.

– Очередной твой цветок?

Он вопросительно приподнял брови.

– Нежная моя, с чего такой глупый вопрос? Я ожидал несколько иного, – от издевательской нотки в голосе Вайториса мне вновь захотелось броситься на него.

– Неужели думаешь, что от моих даров что-то осталось после того, как твоя сила вырвалась на свободу? Ты выжгла последние крохи, которые связывали нас. И это даже хорошо. – Он сменил позу. Широко расставил ноги и потер ладони. – Это очень хорошо, моя дорогая. Я опасался, что дар Созидания почти исчерпан после нескольких возрождений.

Я с гневом взглянула на Вайториса, порывисто поднялась с диванчика и прошлась по гостиной от стенки к стенке. Наконец, остановилась и резко обернулась к мужчине, наблюдавшему за мной.

– Сколько мне лет, Вайтор?

– Прости, я уже не помню точную дату твоего рождения, но, если прибегнуть к арифметике, то можно с точностью сказать, что тебе восемьсот семьдесят два года, и последние четыреста тридцать пять были самыми счастливыми в нашей с тобой жизни. Поверь, я знаю, о чем говорю.

И вновь он насмехался. Насмехался, но не врал. Почти девятьсот лет, бесконечный Хаос! Я и вправду древность, прав Скай. Шумно выдохнув, я задала новый вопрос:

– Сколько? – голос прозвучал хрипло и сорвался, не дав закончить вопрос.

– Что – сколько? – он изломил бровь.

– Сколько раз ты убивал меня и возрождал за это время?

– Раз пять, – Вайтор вздохнул и стал серьезным. – Ты не оставляла мне выбора. Не желала мириться. Мы многое перепробовали…

– Ты перепробовал.

– Хорошо, я перепробовал, отыскивая путь к мирному сосуществованию, даже пытался любить тебя. Это было легко и даже приятно, пока однажды я проснулся с ножом в груди. Как понимаешь, убить меня так уже невозможно, поэтому я быстро нагнал тебя на башне. Прости, но пришлось опять всё начинать сначала. Последний выбор отношений оказался наиболее продуктивным, но… Даже я оказался не дальновидным, к сожалению. Это водник…

– Ты не тронешь его! – я сжала кулаки, и бровь Вайториса снова поползла вверх.

– Ирис, он – Созидающий. Я не могу оставлять в живых сильного врага. Сейчас он еще щенок, но однажды щенок вырастит в матерого волка, и он вцепиться зубами в мой зад. А я, знаешь ли, дорожу своим седалищем. К тому же он очередной претендент на тебя, и этот настырней твоих прежних ухажеров. Айера я не считаю. Мальчишка был обычным магом, и никогда не представлял для меня опасности, только с позиции твоей влюбленности. Но Созидающий, – Вечный поцокал языком.

– Нет, несчастье мое, его я в живых не оставлю.

– Мы прошли ритуал слияния, – произнесла я больше по наитию и увидела, как лицо Вайтора вытянулось.

Я смотрела, как на скулах Вечного заходили желваки, и чувствовала едва ли не наслаждение, словно только что испытала мощнейший оргазм. Это было невероятное ощущение! Вайторис в смятении! Когда еще удастся увидеть такую картину?! Но он вдруг расслабился и откинулся на спинку кресла.

– Лжешь, – уверенно произнес Вечный. – Если бы вы прошли слияние, он уже торчал бы здесь. Тьма, Ирис, он бы знал, что ты собираешься сделать еще до того, как ты об этом подумала. Но ты одна, и Аквей не спешит следом.

– Я напоила его вином с кровью у тебя в замке, – я вновь уселась на диванчик. – Его стихия приняла мою.

Вайторис потер подбородок.

– Кто бы мог подумать… Притяжение стихий, – он хмыкнул. – Спящих стихий. Тьма, я должен был первым удавить его. Какая непростительная оплошность. И мое пламя продолжало бы греть меня в опочивальне, а не испепелять взглядом в жутковатом домишке. И все-таки ритуал не завершен, и это радует.

– Каковы последствия завершенного ритуала?

Вайторис погрозил мне пальцем.

– Не скажу.

– О чем еще не расскажешь?

Вечный потянулся, с явным удовольствием крякнул и снова закинул ногу на ногу. После скрестил руки на груди и пожал плечами. Я поджала губы, сдерживая новый порыв злости. Снова нервно прошлась по гостиной, раздумывая над вопросами, на которые могла получить ответы. Спросить, что случилось почти девятьсот лет назад? Ответит ли? С сомнением посмотрела на Вечного, следившего за мной.

– Так и не могу понять, зачем я тебе, Вайтор? Я ведь никогда не привлекала тебя, – я решила начать с последних воспоминаний. – В споре за меня ты не участвовал, но выиграл почему-то именно ты. Однако детей ты не хочешь, и сейчас меньше всего похож на того, кто хочет вернуть свою женщину. Что за нужда во мне, Вайтор? Дар Созидания?

Он покачал головой и поднялся с кресла. После приблизился ко мне, ухватил за подбородок двумя пальцами и вынудил смотреть себе в глаза.

– Не было смысла бороться, – ответил Вайторис, блуждая взглядом по моему лицу.

– То, что Регин почувствовал притяжение еще с твоего рождения уже делало эту гонку бессмысленной. Ты должна была откликнуться, и откликнулась бы, но Регинис сам всё испортил, а после вмешался Оркан. Что до того, что никогда не привлекала, это не так. Красота всегда привлекает, но наши стихии не приняли бы друг друга.

– Не понимаю, – я мотнула головой, освобождаясь от захвата и отошла от него. – Я чувствовала притяжение с Орканом.

– Нет, глупышка, – Вайтор усмехнулся, – ты чувствовала не противление, но не притяжение. Ритуал слияния, если бы вы его провели, дал бы отрицательный результат, я в этом уверен. Вы не приняли бы друг друга. Не понимаешь, – уверенно произнес Вечный и вернулся к креслу. – Любопытно, чему тебя вообще обучал Тер, если о ритуалах и обрядах Созидающих ты знаешь так мало.

– Папа учил меня законам Созидания, – буркнула я. – Учил пользоваться силой.

– Миляга Тер, – хмыкнул Вайторис. – Он ведь даже не думал, что из-за тебя начнется грызня. Он не готовил тебя в супруги одному из нас, хотел, чтобы ты сама выбрала дорогу. И даже то, что Регин ждет твоего взросления никто, из нас не понял сразу. Он ведь чаще остальных был у вас, и возился с тобой тоже больше остальных, или, верней сказать, единственный. Подарки, прогулки, сказки у камина. Регинис заботился о тебе, нежная моя. И если бы ему позволили, то и вовсе забрал к себе, как мне кажется. Могу его понять. Когда в твою жизнь врывается то, чего никак уже не ждешь, то несложно превратиться в наседку. Признаться, когда осознал происходящее, даже позавидовал ему. Никто из нас уже не ожидал ощутить пресловутое притяжение, и уж тем более не мечтал о слиянии, как и о чистом потомстве, которое унаследует дар Созидания. И вдруг у Терраиса рождаешься ты. А после и Регинис начинает тихо сходить с ума. Ты бы знала, как он шарахался от женщин, – Вайторис рассмеялся и покачал головой. – Бежал, как от огня. А когда природа все-таки брала свое, ходил мрачнее тучи. Злой становился, бесился жутко. Против стихии переть сложно, а она уже стремилась к тебе. Однако его сложно осуждать. Согласись, семнадцать лет – срок немалый, даже для нас.

– А Оркан? Я помню, что была влюблена в него, и он…

Вайторис откинул голову назад и расхохотался уже от души. Я досадливо поморщилась, притопнула ногой, чтобы хоть как-то выплеснуть злость, и плюхнулась на свой диванчик, ожидая, когда Вечный закончит хохотать. Наконец, он вытер набежавшие от смеха слезы и весело сверкнул глазами.

– Ирис, ты говоришь о детской влюбленности! Вспомни, как легко ты забыла предмет своего воздыхания, – Вайтор снова хмыкнул, после вздохнул и вернулся к своим откровениям. – Оркан… Орканис был истинным сыном своей стихии. Ветер во плоти. Сегодня одно в голове, завтра другое. Самый непостоянный из нас, самый переменчивый, но, главное, самый внушаемый. Им было легко управлять. Это я натравил его на тебя. Я уже сказал, что был момент, когда позавидовал Регину. Вот тогда мне подумалось, что если все-таки вы с нашим ветреником пройдете ритуал слияния, то у вас может родиться дочь со стихией воздуха – моя идеальная пара. Почему нет? Согласись, чем Хаос не шутит. Многого и не потребовалось. Я лишь намекнул, что земля и воздух имеют шансов сойтись не меньше, чем земля и вода. Оркан проглотил идею, загорелся и помчался навстречу судьбе. Ты еще облегчила ему задачу со своей влюбленностью. Бедный Регин. Он ждал, холил, лелеял, а Оркан едва не сорвал цветочек, который рос в чужом саду.