Текст книги "Слезы на камнях"
Автор книги: Юлиана Суренова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)
– Ты любишь его…
– Да.
– Но Айя… – Нинти замешкалась. То, что она собиралась сказать… Это не могло не прочинить собеседнице боль. Но промолчать – было выше ее сил. – Айя, – она говорила осторожно, словно ступая по тонкой нити горизонта, – он… Он не…
– Не Ут, – богиня снегов кивнула. – Я знаю.
– Знаешь?! – удивленно вытаращилась на повелительницу снегов богиня врачевания.
– Шамаш искренен. Он никогда не играл чужой роли.
– Ты знаешь. Но вместо того, чтобы ненавидеть его, презирать, любишь, кажется только еще сильнее!
– Да. Потому что он такой, какой есть.
– Но ты… А как же Ут? Я не понимаю!
– Ута нет… – задумчиво проговорила она. В ее голосе была грусть понимания и признание неизбежного, но не боль, которая уже бесконечно давно была выплакана до дна. – Его нет целую вечность и даже дольше… Я… Помнишь, я говорила малышке, что знаю, каково безнадежно терять? – она тяжело вздохнула, замолчала на мгновение, может быть, ожидая, что Нинтинугга заговорит с ней, прознав это столь редкое для ее души стремление к откровенности. Но та молчала, застыв недвижимой, слушая с такой жадностью, какой тянется к теплу костра, разожженного вернувшимся из пустыни тот, кому самому скоро предстоит отправиться в мир вечного холода. И Айя продолжала: – Я знаю, как больно, горько, невыносимо прощаться с прахом, хоронить память, как бывает страшно даже спустя дни и года, оборачиваясь назад, стремясь вспомнить что-то доброе, теплое… улыбку, касание рук, движение губ – видеть вновь и вновь лишь это мертвое безликое нечто… Ты скажешь – у нас нет тел. Эта людская плоть, – она развела руками, – всего лишь одежда, в которую мы облачаемся, путешествуя по земле, стремясь ощутить ее тепло или холод. Сгорит ли оно в огне жизни, обветшает ли со временем – мы лишь сбросим платье, чтобы переодеться в другое, только и всего… Но Ут… Это было…
Я не знаю, как объяснить… Живя рядом со смертными, мы слишком привыкли думать людскими образами, а их так мало! Их не хватает, чтобы передать… Мне казалось: то, что я вижу – огонь, погасший навек, лед, растаявший без следа, дух, лишенный дыхания и твердь, потерявшая свою тень. Это было так страшно, что в первый момент, когда я увидела… Мне захотелось бежать скорее прочь… И я убежала.
Убежала в мечты, надежды, которые с таким усердием поддерживали во мне вы все, надеясь сами, но которым, как я знала, было не суждено исполниться.
– Почему ты ничего не рассказала нам? Почему позволяла верить в ложь?
– Вера всегда обман… Но как же без нее продолжать путь? Не знаю, но, может быть, именно эта вера привела в наш мир Шамаша…
– Но чтобы вера исполнилась до конца, ты ведь должна не просто признать его, но…
– Полюбить? А я разве не люблю?
– Любишь, но…
– Поверь мне, это совсем не сложно. Когда не растрачено столько чувств, которые копились всю минувшую вечность… Я ждала… Я ждала его. Возвращения… Прихода…
Сама не знаю, чего. Его! Не просто надеялась. Я готовилась к этому. И ты представить себе не можешь, как счастлива я была, когда он ступил на эту землю, как… Я наконец, перестала видеть смерть, оборачиваясь назад. Я начала жить не прошлым, а будущем!
– Я рада за тебя. Потому что знаю, каково это – любить. И я завидую тебе – для тебя все самое черное позади. Может быть… Может быть то, как ты преодолела невозможное, позволит и мне сделать это… Но… Прости, но если Шамаш – не Ут…
Тогда ведь, значит, Нергал знал, что не просто победил своего врага, но убил его.
И ему не было никакой надобности накладывать на тебя это заклятие… Тот плащ, который скрывает тебя от Шамаша… Значит, его не существует. И вы…
– Когда веришь в нечто целое, столь же сильно веришь и в его часть. Иначе нельзя.
Нергал не накладывал на меня заклятия, ты права… Я сама своей верой сделала это. Не его, мой собственный плащ укрывает меня. И именно поэтому я не могу его снять. Можно быть сильнее, мудрее или хитрее другого, но только не себя. Однако я верю: если сбылась часть, сбудется и все остальное.
– Ладно, Айя, мне пора возвращаться…
– Подожди, – она повернулась к богине врачевания. В ее голосе, движениях вдруг что-то изменилось. – Прежде, чем ты уйдешь, я тоже хочу задать тебе пару вопросов…
– Айя, я… Я ничего такого не делала… – она попятилась, затрепетала, ощутив на себе полный ледяного холода взгляд. – Ну, конечно, мне не следовало обещать девочке оживить ее мохнатую подругу… Но, право же, обещание – это не проступок.
И вообще… Когда один из твоих священных волков прибежал ко мне с просьбой от Шамаша и…
– Ты решила воспользоваться ситуацией и отомстить ему?
– Нет! Как я могу! После всего, что он для меня сделал!
– Не морочь мне голову! – резко прервала ее богиня снегов. – Я не смертная, которая не способна отличить правду от лжи, и не Шамаш, который, даже чувствуя обман, готов верить, если его просят помочь!
– Ты не знаешь, что случилось! – не выдержав, вскричала богиня. – Ничего не происходит просто так! Мой город, моя Керха… Там должно было родиться будущее!
А вместо этого… Я потеряла одно из тех существ, которые были мне очень дороги!
– Но не своего же возлюбленного!
– Какая разница! Его сестру! А когда… Когда смерть подходит так близко, страшно ужасно страшно, что…
– Но при чем здесь Шамаш? И девочка? И мои священные волки?!
– Смертные – ни при чем! Им я ничего и не сделала!
– Шуллат не должна была умереть! Шамаш исцелил ее!
– При родах что-то пошло не так. Бывает. Он предполагал, что так может случиться…
– Могло случиться – потому что он знал, что ты вмешаешься!
– И поэтому прислал за мной своего волка! – богиня нервно хихикнула.
– Ты пришла бы и так! Он же хотел, чтобы ты одумалась! А ты… Ты заставила всех страдать! И сидела и смотрела, как они страдают! А чтобы Шамаш не вмешался – усыпила его!
– Он был слишком слаб! И нуждался в отдыхе! А потом… Даже если и так, что с того? Все, что я хотела, это чтобы он понял: каково терять! Я хотела поставить существо, которое ему дорого, перед тем же выбором, перед которым оказалась моя названная сестра! Чтобы…
– И что? Теперь ты довольна?
– Нет, – вздохнув, она склонила голову на грудь. – Потому что страдают всегда не те, кто заслуживает страдания, а невинные…
– Ты сама все так устроила!
– Да… И выбор волчицы… И девочки… – она качнула головой. – Может быть…
Может быть, я действительно была не права. И случилось именно то, что должно было… И тогда, и теперь…И Шамаш был прав… Зря я его так ненавидела…
– Тебе не кажется, что слишком поздно для раскаяния?
– Признавать свои ошибки никогда не поздно. Главное ведь их не повторять…
Ладно… Ладно, я понимаю… Мне нужно будет извиниться перед ним…
– Извиниться! Да ты предала его!
– Не передергивай! Я лишь… Ошиблась! И все! Все! Ты, между прочим, ничуть не лучше меня! Если бы не твои игры, с волчицей вообще бы ничего не случилось! И с Шамашем, между прочим, тоже! Так что не тебе упрекать меня! Подумай лучше о том, что ждет тебя, когда он поймет…
– Он все знает.
– Что – все?
– Все, что хочет знать. И хватит обо мне! Какое тебе до меня дело?
– Не боишься, что он тебя возненавидит?
– Нет!
– А скажи, – казалось бы, она решила сменить тему разговора, – что там за история с драконом? Какая-то игра?
– Каждый из нас играет в какую-то игру, правила которой известны лишь нам… – Айя вздохнула, качнула головой. – И хотим, чтобы нам подыгрывали окружающие…
Не утруждая себя при этом тем, чтобы объяснить другим ее правила…
– Жизнь – не игра, это ты…
– Да? А ты?
– Я?!
– Не возмущайся, не надо. То, что происходило в этой… Керхе, это ведь тоже было не случайно.
– Лика… Я никогда бы…
– Я о том, что случилось прежде. В самом начале этой истории. Кигаль никогда не соблюдала правило ста лет. Не было нужды, когда смертные сами дольше не выдерживали… Разве что чуть-чуть… Это ты шепнула ей?
– Нет, – однако, в голосе ее послышались нотки неуверенности. И звучал он как-то… нерешительно.
– Значит, Намтару. Ты всегда была с ним дружна. А уж кому, как не ему, лукавить…
– Он не лгал!
– Я и не говорю, что лгал. И тот маг… Он что, действительно сам, без чьей либо помощи нашел способ вызвать Нергала?
– А что?
– Да так. Ведь для этого ему нужно было быть по крайней мере посвященным Губителя.
– Айя, чего ты от меня хочешь? – не выдержав, взмолилась богиня врачевания. – Я не сделала ничего плохого! Случилось лишь то, что должно было произойти! Я знаю точно! Я говорила с Намтаром, даже смотрела в камень мира! Я… Я просто была частью событий!
– Так же, как и сейчас?
– Да! Так же!
– Что ж… Если тебе хочется считать себя не игроком, а игрушкой в чужих руках – дело твое.
– Ты уж, конечно, не игрушка! Ты что же, тоже захотела, чтобы у тебя появился свой город? Дракон не убивал людей, просто переносил в другое место? В один из твоих ледяных дворцов, да?
– Да.
– Но смертные говорят – "Нет города без Хранителя". И еще – "Если в одном городе появляется Хранитель, значит, где-то он исчезает." Скажи, те, кто бы остался в старом городе, они бы все умерли?
– И что же? Тебе их жаль? Мне – нисколько. Или они жалели тех, кого отдавали дракону? Они просто платили их жизнями за свою… Но жизнь – не верная монета, и никогда не знаешь, кто окажется богачом, а кто бедняком в конце жизни.
– А как же Шамаш!
– Он понял бы меня. Может, не сразу, но потом… Он думает также: когда можешь спасти немногих – сделай это, оставив остальных другим спасителям. Потому что если будешь спасать всех, не поможешь никому.
– Я не об этом! Дракон…
– С Шамашем ничего не должно было случиться! Я видела будущее. То, каким оно должно было быть! Если бы девочка не убежала от своей судьбы…
– А эта малышка? Зачем она тебе понадобилась? Или ты, зная, что Шамаш относиться к ней по особенному… – ее прервал взрыв смеха.
Айя смеялась до слез, долго, все никак не успокаиваясь.
– Ну ты… – сквозь смех начала она. – Ты что, подумала, я приревновала? – богиня готова была согнуться от хохота.
– Но зачем тогда!
– Да мне просто захотелось сделать ей подарок! Она так мечтала увидеть дракона, полететь на нем над землей. А потом… Я узнала, что Шамаш ищет дракона. И хотела, чтобы именно малышка вернула ему старого друга, чтобы… Ну, чтобы все было так. Потому что… Потому что так должно было быть!
– Но эта маленькая караванщица изменила судьбу…
– Да!
– Как ей это удалось? Ведь она – всего лишь обычная смертная, пусть и одна из спутниц Шамаша. Что в ней такого особенного?
Айя молча смотрела на нее какое-то время, затем набросила на голову белоснежную пуховую шаль, как-то зябко, совсем как смертная девушка втянула точеные, словно вырезанные из белого льда кисти рук в рукава мягкой пушистой шубы, которая незаметно сменила бесцветный тонкий плащ.
– Мне пора, – проговорила она.
– Ты не ответила…
Но та уже белой снежной совой взмыла в небеса. И Нинтинугга, оглянувшись на мгновение, чтобы, бросив последний взгляд на застывший посреди снегов караван, спеша убедиться, что ему ничто не угрожает, полетела летучей мышью, назад, в свой город… …Мати сидела в повозке Шамаша, опустив голову на грудь, скользя взглядом по меховым одеялам.
Перед ее глазами танцевали, кружась в причудливом танце, снежинки. Они, искрившиеся в лучах солнца, были чудесны, вобрав в себя блеск огня и задумчивость воздуха… Однако в этой красоте было что-то… что-то, что мешало сердцу, душе восхищаться ею, не замечая более ничего… Было… Или, может быть, наоборот, не было? В ней не было грусти, боли, мольбы все вернуть назад, пережить жизнь сначала, пройти иной дорогой, не той, что осталась позади.
Отрешенный и холодный, снег не разделял тех чувств, что охватили Мати, и потому был ей чужим, совершенно чужим…
Незаметно подкрались воспоминания, заставив с силой сжать вмиг побелевшие пальцы, стиснуть бледные нити губ.
А затем… Ей показалось… Она почувствовала: словно легкий теплый ветерок коснулся ее головы своими нежными пальцами пробежал по волосам.
Медленно, даже как-то с опаской подняв глаза, она встретилась взглядом с Шамашем, который, продолжая все так же неподвижно лежать под покровом одеял, задумчиво смотрел на нее мерцавшими в полутьме повозки, словно звезды на ночном небосводе, глазами.
– Шамаш, ты не спишь? – заметив открытые глаза бога солнца, осторожно спросила Мати.
Тот скорее взглядом, чем движением губ ответил ей: – Нет, – он хотел еще что-то сказать, но девушка остановила его:
– Молчи. Не трать силы на разговоры. Матушка метелица сказала – ты должен отдохнуть… Ты знаешь, Она приходила сюда… Она такая… Я даже не поняла, какая Она… Наверное, потому что привыкла видеть образы, а она… Она как луч света, живущий вне огненной лампы, пламень без костра… Наверное, она очень красивая… наверное, ее красота могла ослепить меня и потому Она скрывала Свой лик…Она очень заботливая. Как мать. И строгая… Строгая, но при этом добрая…
Я знаю, моей Шуши будет хорошо в ее ледяном дворце…
"Прости меня, малыш, – на языке мыслей заговорил с небожитель. В его взгляде были сочувствие и боль, а еще – вина. – За то, что меня не оказалось рядом с ней в тот миг, когда я был нужен…" -Ты… Ты ни в чем не виноват… Это все я. Слишком поздно поборола свою гордость и побежала за помощью.
"Никто не просит о помощи. Все ждут, когда ее предложат".
– Таков закон… Нас учили от рождения, что нельзя просить…
"Малыш…" -Нет, я знаю: боги… С Ними все иначе. Их нужно молить о помощи… Зачем иначе молитвы? И вообще… Но… Шамаш, можно я спрошу? Для меня это очень важно!
"Конечно".
– Госпожа Нинтинугга… Ты звал богиню врачевания или воскрешающую мертвых?
Вздохнув, Шамаш на миг закрыл глаза.
– Я думал, – он заговорил вслух. Его голос был тих и хрипловато-глух, временами переходя в сип, – она поможет мне удержать Шуллат среди живых… А воскрешать ту, которая видит в этом зло… – он качнул головой. – Это было бы неправильно.
– Да, я понимаю, – ей стало легче. Пусть не намного, но все же. – Значит, я поступила верно, отпустив волчицу. Хоть в этом я не ошиблась… И… – чувствуя, что на глаза вновь набежали слезы, она всхлипнула, прикусила губу, и поспешно заговорила о другом – радостном: – У Шуши родилась дочь! Ее зовут Ашти… Она очень славная, совсем такая, какой когда-то была… – воспоминания о подруге заставляли ее плакать, но девушка все равно продолжала, упрямо смахивая слезы со щек:– Она – маленькая Шуши. Она – моя Шуши, которая захотела, переродившись, прийти ко мне… чтобы стать такой золотой волчицей, которая была нужна мне – такой же не совсем своей для своих, как и я… – она успокаивала его… и себя тоже.
"Умница!" – Шамаш улыбнулся.
– Ашти такая славная! Она сейчас спит, но… Хочешь, я принесу ее к тебе?
"Нет. Не надо будить малышку. Познакомишь меня с ней потом…" -Шамаш…
"Да, девочка?" -Если бы… Если бы все произошло иначе…
"Малыш, – нахмурившись, он тяжело вздохнул, сжав губы, качнул головой, – не знаю, смогу ли я сейчас повернуть время вспять…Для этого нужны огромные силы…" -Нет, Шамаш, нет! – в отчаянии замотала головой девушка. – Я не об этом! Я не прошу тебя изменить судьбу! И не хочу, чтобы ты вернул все в прошлое! Ведь для Шуллат это было бы то же самое, что пытаться воскресить ее, да? Шамаш, я… Я просто… Если бы я не пыталась изменить судьбу, Шуши была бы жива?
"Она ушла бы потом.Ты бы все равно пережила ее. Жизнь волка коротка…" -Сколько? Сколько бы она тогда прожила? Шесть лет? Может быть даже десять? А так… – она всхлипнула, стремясь удержать слезы в границах, но те, перелившись через край, потекли по щекам, коснулись солью губ.
"Малыш, не мучай себя. Что произошло, то произошло".
– Но этого не должно было случиться, не должно! – с силой сжав кулаки, так что ногти впились глубоко в ладони, она стукнула себя по ноге, словно нарочно стремясь причинить себе боль. – Я все сделала не так! Я хотела… Я думала… А получилось…
"Все когда-нибудь ошибаются".
– Но не так! Не так, чтобы за эту ошибку пришлось платить другим! Шуши умерла из-за меня! Потому что я испугалась и захотела изменить судьбу! Ты предупредил меня – о даре, о будущем…
"Возможно, мне не следовало этого делать".
– Нет! Ты все сделал правильно! Это я не поняла смысла предупреждения! Я… Я схватилась за мысль о даре, забыв все то, о чем ты говорил! Я увидела миг будущего и испугалась его… Или даже не его, а своего страха… Захотела убежать, все изменить, не задумавшись к чему это приведет, не заглядывая ни на шаг дальше того мига, в котором жил мой страх! Я виновата перед Шуллат. Но больше всего я виновата перед тобой! Если бы я не была такой дурой, с тобой бы ничего не случилось!.
"Полно, девочка. Это все позади. Оставь воспоминания минувшему".
– Я… Я ненавидела тебя! Понимала, что ненависть ранит больнее когтей дракона, и все равно продолжала… Словно… Словно специально стремясь сделать побольнее… – уткнувшись в одеяло возле его руки, она зарыдал. – Просишь ли ты меня когда-нибудь?
Смогу ли я заслужить твое прощение?
"Милая…" -Нет! – испуганно остановила его Мати. – Не отвечай сейчас! – выпрямившись, девушка провела ладонью по щекам. Она хотела смахнуть слезы, но лишь размазала их по лицу, которое сразу сделалось мокрым и липким. – Потому что… – продолжала она, – потому что я не готова услышать ответ! Каким бы он ни был!
Потому что за такое не прощают! Даже друзей. Ведь мы… были, – она с трудом выговорила это слово. Ей так не хотелось, чтобы все осталось позади… – друзьями. Особенно друзей! Это… это как предательство! Я предала тебя…А самое такое… – слезы вновь потекли у нее из глаз. – Больнее всего, тяжелее всего от того, что я знаю: ты бы простил меня и за это… Ты всегда был очень добр ко мне…А я отплатила тебе… – почувствовав, что готова заскулить, совсем как больная волчица, Мати прикусила губу, мотнула головой из стороны в сторону.
– Я сама себя не прощу за это! Никогда!
"Зачем ты мучаешь себя и меня? Мне больно видеть тебя такой несчастной…" -Прости! Я сейчас успокоюсь… Сейчас, – она заставила себя улыбнуться сквозь слезы. – Давай поговорим о другом, хорошо? О судьбе. Вот я… Я убежала от своей судьбы… Значит… Я не прошла испытание… Кто я теперь – вечный ребенок?…
"Малыш…" -Нет, я все понимаю… И… Пусть я лучше останусь вечным ребенком. Только не рабыней! Мне бы не хотелось быть рабыней! Хотя, наверное, такая судьба была бы достойной карой…
"Ты опять?" -Прости… Просто… Я не могу не думать об этом… Мне нужно что-то… Наверное, если я буду что-то делать, перестану думать…
"Ты говорила, дочь Шуши зовут Ашти…" -Ашанти… – стоило Мати подумать о волчонке, как ее глаза загорелись теплым, добрым светом. – Я буду заботится о ней, любить ее сильнее самой себя… – на одном дыхании произнесла она. А затем на мгновение умолкла, прислушиваясь к своей душе, мотнула головой: – Но этого мало! Дай мне какое-нибудь поручение!
Чтобы оно занимало как можно больше времени. И как можно больше мыслей!
"Думать о другом, чтобы не переживать за себя…" -Да! – с готовностью воскликнула Мати. А затем в ее глазах забрезжило смутное воспоминание. Она уже слышала эти слова… Или даже говорила их сама… – Знаешь, пока мы с Сати сидели в повозке, мы разговорились… И об этом тоже…
"Она славная девочка".
– Да. Но очень одинокая.
"Ты могла бы помочь ей?" -Наверно… – неуверенно начала она, а затем решительно кивнула: – Да! Я стану ее подругой. Если, конечно, она согласится дружить со мной.
"Дружба – один из высших даров. А от дара не отказываются".
– Один из… А какие другие?
"Любовь".
– А вера и надежда?
"Они – другие".
– Я… Я пойду к ней? Ей сейчас нелегко, ведь на ее глазах умерла золотая волчица…
Она чувствует себя виноватой. Хотя ни в чем не виновата. Она сделала все, что могла… Постараюсь успокоить ее…
"Давай…А я еще посплю…" -Да. Прости. Матушка метелица велела только посидеть рядом с тобой, но не говорить… А я надоедала тебе своими разговорами…
"Ничего, милая… "
"А… Ты останешься один…"
"Все в порядке…"
" Я пришлю к тебе кого-нибудь, ладно? " "Ладно… Малыш, тебе тоже нужно отдохнуть. Ты выглядишь измученной.Постарайся заснуть".
– Я не смогу! Мне снятся кошмары! Все время, с тех пор, как… Как я увидела тот вещий сон…
"Кошмаров больше не будет".
– Правда? Ты прогонишь их? – в этот миг она снова была маленькой девочкой.
"Да".
– Тогда хорошо… – девушка вздохнула с облегчением. Она собралась уходить, но уже у края повозки остановилась. – Шамаш… Я хотела попросить тебя еще об одном…
Эта способность… Видеть будущее… Пусть ее у меня не будет! – ей было невыносимо думать, не то что говорить, когда в глубине души она совершенно ясно знала, чувствовала: ей не прожить и мига без дара, потому что он – больше, чем просто частица ее души, он – она сама.
"Я столько раз говорил, что мне казалось, ты поняла: от дара не отказываются".
"Лучше так, чем…" – она всхлипнула, готовая вновь расплакаться.
"Малыш, – его руки все так же неподвижно лежали на складках полога, но прикосновение взгляда было горячее касания пальцев, было исполнено заботой и лаской. – Дар предвидения в чем-то схож с магической силой. Умение властвовать им не приходит само по себе. Этому учатся – долго и упорно".
– Я не смогу, я не сумею!
"Сумеешь. Если захочешь. А ты ведь хочешь, правда?" -Да, – шмыгнув носом, она опустила голову, украдкой смахнула со щеки слезу.
"Значит, так и будет. Все, что тебе нужно для этого – время. Время и уверенность в себе. Не подведи меня. Не разочаруй".
В тот же миг она подняла на него испуганный взгляд взволнованных глаз. Нет, только не это! Все что угодно, но не укор в его глазах.
– Я постараюсь! – о нет, она не просто постарается – сделает все, чтобы было так.
"Вот и отлично…"-улыбнувшись ей, он снова закрыл глаза.
– Я…Я пойду…
– Подожди мгновение, – его голос по-прежнему звучал глухо и хрипло. Рука шевельнулась.
– Что, Шамаш? – девушка рванулась к нему, склонилась. – Тебе плохо? Я позову лекаря!
– Нет… Все нормально… Вот, возьми, – на его ладони возник серебряный браслет.
– Это… Это мне? – восхищенно глядя на мерцавший, будто живой узор – картинки, покрывавшие серебряные пластинки,прошептала Мати. Она потянулась было к нему…
Но остановилась, так и не коснувшись: – Я не могу взять твой подарок, Шамаш. Я не достойна его!
– Глупости. Каждое мгновение жизни слишком дорого стоит, чтобы расплачиваться им за лишенную души вещь. Как красива бы она ни была… И, потом, не я дарю тебе браслет. Я лишь передаю его.
– Кто же тогда… Матушка метелица! – ее глаза блеснули было радостным огнем озарения, но угасли, едва Шамаш качнул головой.
– Нет. Браслет не от нее.
– Кто же тогда дарит мне такую чудесную вещь? Ведь она была создана богами, не людьми, да? У меня нет других знакомых богов. Только ты…
– Ты встречала его во сне… В том сне, о котором Евсей сложил легенду.
– Лаль? – Мати попятилась. Сперва в его глазах было лишь удивление – почему он передает ей вещь врага? Неужели она так провинилась перед ним, что он решил наказать ее столь страшным образом? – Я не приму подарок от бога сновидений! Он…
Он ненавидит меня. Я знаю! Что бы он ни делал, он делает,чтобы причинить мне боль! Из-за него я сделала все не так! Он хотел, чтобы я ненавидела тебя, сомневалась в тебе!
– Я никогда не принес бы тебе подарок от бога сновидений. Более того – не позволил бы и тебе самой взять хоть что-то принадлежавшее ему.
– Я и сама бы никогда не взяла… – она поморщилась. – Я знаю: он еще будет пытаться навредить мне. Только не понимаю, почему! Что плохого я ему сделала?
Или все дело в том моем желании управлять снами? Он решил, что я решила завладеть его властью? Но я ведь всего лишь простая смертная!
– У кого есть друзья, найдутся и враги.
– Да, я знаю. Так говорят легенды. Но о людях!
– Небожители тоже ревнуют, любят и ненавидят. У них есть братья и сестры, не все из которых питают к ближним добрые чувства.
– Да, твоя младшая сестра… Может быть… Может быть, Лаль и есть тот враг, которого ты мне напророчил… Но если это подарок не от Лаля…
– Помнишь тот сон, о котором твой дядя написал легенду? Я не все рассказал о нем.
В легенде не все так, как было на самом деле.
– И что же! На то это и легенда!
– Тот сон… Происходившее тогда касалось тебя больше других… Ты вправе знать…
– Подумаешь! Мне это совсем не нужно! Ты и представить себе не можешь, сколько снов я забываю… – она говорила быстро, возбужденно… А затем вдруг остановилась, взглянула на него с печалью. – Но этот сон я помню… Вернее, не сон… Это ведь был не сон вовсе.
– Да, девочка. Тогда я вернул время вспять. И поменял местами явь и сон.
– Чтобы я жила?
– Да. Я должен был рассказать тебе все раньше…
– Шамаш… – она не осуждала его, нет, более того, всем сердцем, всей душой верила – он поступил правильно. – Раньше я не понимала этого. И не принимала…
И вообще… Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы сейчас тоже явь поменялась местами со сном…
– Малыш…
– Это невозможно, я понимаю… Потому что сейчас все иначе. Потому что сейчас мы не во владениях Лаля… Потому что… – она провела ладонью по лицу, смахивая вновь покатившиеся по щекам слезы. – Потому что лучше не возвращаться назад, когда еще можешь идти вперед. Иначе потеряешь все…
– Ты взрослеешь прямо на глазах, девочка.
– После всего случившегося, никто бы не смог остаться прежним. Это плохо?
– Повзрослеть?
– Стать другой.
– Плохо быть не собой. А другой или той же самой – не важно.
– Шамаш, я кажется поняла, кто дарит мне этот браслет. В том сне я встретила…
Эрру, – она не решилась назвать Губителя другим его именем, слишком много страха оно излучало. И вообще, в том обличие, в котором Нергал привиделся ей, он не был таким уж злым и безжалостным. Словно зло не всегда бывает только злом. – Он…
Он был на твоей стороне в сражении с Лалем?
– Это было скорее противостояние… Не знаю, малыш. Думаю, он был на своей собственной стороне. Но он помог мне обратить беду ночным кошмаром.
– В легенде этого нет.
– Он не хотел, чтобы люди узнали.
– Почему?! Все бы поняли, какой он…
– Какой? Малыш, как бы он ни относился к тебе, разве можешь ты назвать его добрым?
И она вспомнила Сати с Ри. И других. Тот город… Легенды…
– Я… Я не знаю… Нет, наверно… Конечно, нет, но… Шамаш, он помнит меня?
– Он все помнит. И беспокоится о тебе. Малыш, этот браслет призван защитить тебя от демонов и злых духов. Нергал хочет, чтобы тебе ничто не угрожало. Возьми. Не бойся.
– Я не боюсь, – она взяла браслет, быстро надела на левую ногу.
– Все правильно, – улыбнулся Шамаш. – Ты знаешь.
– Да. Не понимаю, откуда… Просто… Ты не сердишься на меня?
– За что?
– Ну… Потому что Эрра благосклонен ко мне… А он… Он твой враг…
– Да, мой враг. Но мне не хотелось бы, чтоб он был и твоим врагом. Я боялся этого.
И рад, что все иначе.
– Спасибо тебе!За все! За понимание и прощение! За то, что солнце светит и снег хрустит под ногами, за дорогу без конца и края, вечную, как наша жизнь! За то, что ты есть, за то, что ты здесь! И за то, что на свете есть мечты, у которых нет тени! – как бы громко это ни звучало, она говорила искренне, сердцем, душой.
И еще. Самого главного, самого последнего она сказать не решилось. Хотя эти слова и уже были готовы сорваться с ее губ. Нет, она и помыслить не смела… Но сердце… Оно бешено стучало в груди, повторяя вновь и вновь: "Я люблю тебя!" – и, покраснев, девушка поспешила поскорее выскользнуть из повозки, заставляя сердце успокоиться.
КОНЕЦ 5 книги