Текст книги "Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 (ЛП)"

Автор книги: Ян Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Послесловие

И вижу, что уж выше не подняться.

Что ж горевать мне о моем паденье?

Прощайте, королева, и не плачьте

О Мортимере! Мир он презрел. Ныне,

Как путешественник, край неизвестный

Идет он открывать.

Кристофер Марло «Эдвард Второй» (1594). Перевод Анны Радловой

В начале этой книги был поставлен вопрос, заслуживает ли Роджер Мортимер исторического портрета бесчестного, эгоистичного, склонного к супружеским изменам, воинственного предателя отечества? Ответом на это будет то, что данное описание не соответствует действительности, ибо не отличается глубиной. Как показала книга, размах свершений Роджера к финалу его жизни и, особенно, поступки, направленные против английской королевской семьи, дошли до степени государственной измены в масштабе, страной ни прежде, ни потом не виданном. Ни один человек в английской истории не мог с таким правом заслужить эпитет, вынесенный в заглавие нашей книги. Мортимер не просто низложил короля Эдварда Второго, он предал юридической смерти его брата, казнил друзей, объявил войну кузену монарха, соблазнил королеву, жену суверена (и, возможно, зачал с ней ребенка), а затем вынудил племянника бывшего властителя вступить в брак со своей дочерью. Как будто бы этого мало, Мортимер лично взял монарха под опеку, инсценировал его смерть и в течение трех лет в тайне сохранял ему жизнь в качестве политической марионетки. Он устроил надзор за наследником короля, сократил тому долю причитающегося по праву и стал править от его имени. Роджер подорвал основы монархии, оскорбил и занимающих престол, и их семьи. Если говорить кратко, он похитил власть короля, как Эдвард Третий точно выразил это на суде.

Данное крайте отрицательное историческое описание просит вопроса: не существовало ли тогда каких-то смягчающих обстоятельств, способных извинить и объяснить подобное поведение? Вопрос интересен, ведь он требует, дабы мы вынесли более взвешенную нравственную оценку этому человеку, независимую от мнения его современников. Например, если Роджер совершил изменнические шаги ради большего блага государства, правы ли мы, поддерживая обвинения, поднятые против него современниками, лично столкнувшимися с исходящей от Мортимера угрозой, такими как Генри Ланкастер и Эдвард Третий?

Если смотреть из данной, нравственной точки отсчета вырисовывается совершенно иной характер Роджера, которому мы с легким сердцем можем сочувствовать, даже учитывая большинство ключевых решений, вынесенных им в течение сотворенной карьеры. В ранние годы он был верным другом короля и способным государственным служащим с почти незапятнанной репутацией. Мятеж в 1321 году имеет этическое оправдание, – Хью Деспенсер являлся для нации угрозой, и не один Мортимер желал его остановить. Эдвард лично вынудил Роджера взять оружие, активно поддерживая семью Деспенсеров. Когда в 1321 году Мортимер серьезно просчитался, помогая Бадлесмиру, он, по меньшей мере, сопротивлялся излишнему давлению со стороны короля. После заключения и вынесения второго смертного приговора Роджер едва ли может быть обвинен в спасении своей жизни и бегстве из Тауэра. Участие в заговоре против Эдварда Второго во Франции и тесная связь с Изабеллой, пусть и очевидно изменническая, стали только следствием противостояния, спровоцированного нападением монарха на Бадлесмира в 1321 году. Да, Мортимер организовал низложение короля и заставил того отречься от трона, но понятно, что это движение заручилось множеством сторонников и пошло стране на пользу. Можно отыскать смягчающие обстоятельства в сдержанности Роджера во время кампании в Веардейле, ведь, пусть его, вероятно, и следует обвинять в поражении, но проводимая им широкомасштабная политика предоставляла шанс для заключения с шотландцами постоянного мира. Даже решение разыграть гибель низложенного короля, тайно содержа того под присмотром в замке Корф легко извинить, так как это, по меньшей мере, милосерднее настоящего убийства человека. Не стоит и говорить, что в каждой из акций Мортимера существовал личностный элемент, – понятно, он сохранил Эдварду жизнь не ради гуманных соображений, а для обеспечения собственных позиций, – но честолюбие само по себе преступлением не является. Тогда как Роджера можно справедливо обвинить в диктаторских замашках, начиная с 1328 года, его методы управления были гораздо приемлемее используемых в последнее время правления Эдварда Второго, поэтому принятие Мортимером власти получается, хотя бы отчасти, простить. Были исправлены совершенные при прежнем режиме ошибки, но это не привело со стороны Роджера к колоссальному самовозвеличиванию (хотя и позволило Изабелле приобрести и промотать целое состояние) и не окончилось окончательным крахом его личных противников. Справедливо сказать, что Мортимер правил Англией настолько хорошо, насколько мог, пусть его правление все больше шло на уступки к проводимой им неоднозначной политике, особенно, к независимости Шотландии, к поражению в сдерживании совершения приобретений королевой-матерью и к тайному сохранению низложенного монарха в живых. В подобном свете стоит признать, – первое место из преступлений Роджера занимает то, что он не принадлежал к королевской семье. Окажись для него возможным унаследовать и занять трон, Мортимер, несомненно, стал бы гораздо лучшим сувереном, нежели Эдвард Второй. Он отличался храбростью, удачливостью, умом, дальновидностью и (в целом) справедивостью. Был способен простить большинство из тех, кто обернулся против и здраво оценивал как собственные границы, так и границы подконтрольных ему людей, что доказывает нежелание вести войну в Шотландии или начинать боевые действия во Франции. Но недостаток у Мортимера монаршей крови означал, – как предводитель основной политической линии, он страдал от чрезвычайной уязвимости и постоянно испытывал чужое давление. Нелюбовь в народе к предпринимаемым Роджером действиям, как бы ни дальновидны могли те показаться, отражалась в повторяющихся призывах удалить его от двора, что больше роднит графа с современным министром в правительстве, чем со средневековым королем. Близость Роджера к членам клана Плантагенетов вынуждала поступать так, словно он сам принадлежал к их числу, а это, в свою очередь, подпитывало зависть остальных и тоже вливалось в оказываемое на Мортимера давление. В конце концов, проводимая Роджером политика позволяла оппонентам расшатывать его положение до такой сильной степени, что граф остался в одиночестве и мог лишь разрушительно применять доставшееся ему влияние, сражаясь за сохранение своей и Изабеллы власти в самом сердце управления страной. Одним из аспектов поздней жизни Мортимера, известным современным читателям, являются его взаимоотношения с Изабеллой. Хотя существует мало сомнений в их ошибочности с нравственной точки зрения в те времена, подобные всепоглощающие страсти у исторических деятелей современности встречают больше сочувствия среди зрителей. Нет причин размышлять, насколько глубоко Роджер любил королеву, это демонстрирует вырвавшаяся у него угроза убить ее, если бы в 1325 году молодая женщина решила вернуться к мужу. Также и вероятность рождения Изабеллой от Мортимера ребенка и поддержка, оказываемая ему до конца дней, предполагает, что и она, после начальных колебаний, была равна предана Роджеру. То, что Изабелла выбрала погребение в своем свадебном платье, не обязательно свидетельствует о пренебрежении ею памятью о Роджере. Он вполне мог находиться в обществе Эдварда на королевском бракосочетании в Булони и, таким образом, впервые увидеть Изабеллу именно в этом платье. Если бы кто-то поинтересовался, неужели Изабелла, а не Джоан, стала любовью всей его жизни, ему пришлось бы ответить, что, возможно, так оно и было. Тем не менее, истинная мера их преданности друг другу продолжает оставаться некой тайной, как и жребий вероятного у пары потомка.

В итоге, мы можем обратиться к вопросу о честности и порядочности Роджера. Как уже указывалось выше, на протяжение всей развиваемой Мортимером карьеры между строк постоянно прочитывалась тяга к естественной справедливости. Он был готов действовать вопреки интересам соратников-лордов и даже короля, руководствуясь моральными основами, но не готов позволять этим основам стать добычей эгоистичных вельмож с наполовину монаршей кровью в жилах, таких, как Томас Ланкастер и его брат, Генри Ланкастер. Правомерен спор, что чувство естественной справедливости продолжало сопровождать Мортимера до 1329 года, когда он крайне справедливо поступил по отношению к приготовившимся взяться за оружие под крылом Генри Ланкастера. Но после этого, летом 1329 года, в период вернувшегося кризиса, заставившего его испугаться утраты власти, а Эдварда Третьего – восстать против Роджера более откровенно, оспариваемое ощущение справедливости ушло в тень. В 1330 году Мортимер превратился в пугающий пример человека, развращенного и влиянием, и страхом. В них заключается трагедия его последних лет, ибо по природе Роджер тираном не был. Он верил в рыцарскую добродетель, в ее идеалы и в долг перед Короной. В романтику книг Артуровского цикла и в благородные подвиги предков. Но в какую бездну отчаяния выпало ему заглянуть на исходе земного пути, что Мортимер все это предал: суверена, страну, рыцарство, его обеты и справедливость? Понимание им свершившегося в последние мгновения жизни доказывается дошедшим до нас единственным обрывком признания у виселицы: признания, что граф Кент оказался жертвой сплетенного Роджером заговора. Мало что концентрированнее по осуждению можно сказать об историческом деятеле, чем то, что он в твердом уме и доброй памяти поступал, соблюдая личные интересы, и противодействуя рассматриваемому им, как добродетельное, справедливое и правильное.

То, что Изабелла выбрала погребение в свадебном платье, подтверждается длительностью его хранения в течение более, чем пятидесяти лет.

Благодарности

Надеюсь, читатели не будут жалеть, что я использую эту страницу для выражения признательности следующим личностям. Прежде всего, моей супруге, Софи, за ее терпение и понимание, и моим детям, Александру и Элизабет, несмотря на недостаток у них обоих данных качеств. Во-вторых, моему агенту, Джеймсу Джиллу, за его решение того, что книга стоит быть написанной, Уиллу Салкину, за согласие с ним, и Йоргу Хенсену, за помощь в приведении работы к ее окончательной форме. В-третьих, Полю Драйберу, за разделение части его исследовательского труда, посвященного Роджеру Мортимеру, и обсуждение многочисленных исторических вопросов, и и Барбаре Райт за ее ценные предложения и исправления, в особенности, относящиеся к запасникам Уигмора. В-четвертых, Брайану и Джею Хаммондам, за их советы, помощь, и действия по воодушевлению. В-пятых, Заку Реддану и Мэри Фосетт за примирительные шаги в направлении семьи, когда следовало отправиться в связи с исследованиями в Лондон, и за вытекающий из этого ущерб их собственности и дому. И, в конце концов, опять моей жене Софи, за то, что она продолжает мне улыбаться и от души целовать появляющиеся проблемы в нос.

Изображения

Вигморский замок – резиденция Роджера – гравюра Самуэля и Натаниэля Бак, 1731 год, через девяносто лет после его частичного сноса.

 Вигморский замок, как он мог выглядеть в середине XIV века, после завершения программы реконструкции Роджера. Реконструкционный чертеж Брайана Байрона.

Екатерина Мортимер, одна из восьми дочерей Роджера. Она вышла замуж за Томаса де Бошампа, графа Уорика, с которым была похоронена в церкви Святой Марии в Уорике в 1369 году.

Печать Роджера (слева) и его старшего сына Эдмунда, на которых изображен семейный герб. Они приложены к документу, в котором Эдмунд передает определенные поместья своей трехлетней жене по случаю их свадьбы в 1316 году.

Изображения Изабеллы того времени встречаются редко. Это изможденное лицо – одно из немногих, которые с уверенностью можно отнести к ней. Оно изображено на той же гробнице в церкви Уинчелси, что и лицо Эдуарда II, воспроизведенное далее.

Считается, что эта резьба в соборе Беверли изображает Изабеллу. Окончательных доказательств этому нет, но она напоминает несколько голов королев начала XIV века, которые, вероятно, являются стилизованными изображениями Изабеллы или Филиппы Геннегау.

Ноттингемский замок, как он мог выглядеть в XVI веке. Хотя туннель, который сэр Уильям Монтегю использовал, чтобы проникнуть в замок и захватить Роджера, сохранился, сам замок был почти полностью разрушен в XVII веке.

Замок Трим – самый большой замок в Ирландии – был резиденцией Роджера в этой стране. Как и Вигмор, после смерти Роджера он редко использовался в качестве резиденции, и руины в основном принадлежат зданиям, которые были современниками Роджера.

Солар замка Ладлоу, построенный Роджером в ожидании визита Изабеллы и молодого короля 2 июня 1328 года. Он расположен на противоположном конце большого зала от старого солара, где, вероятно, проживала жена Роджера, Джоан.

Эдуард II: лицо с изображения на его могиле в Глостерском соборе.

Эдуард II: лицо с могилы члена семьи Алард в церкви Уинчелси.

Роджер и Изабелла со своей армией в Херефорде (на заднем плане казнь Хью Деспенсера). Эта иллюстрация из копии хроники Фруассара датируется 1460-ми годами – более чем через 130 лет после события – но она показывает, как читатели позднего средневековья представляли себе эту пару в ходе их вторжения.

Письмо Фиески [AD Hérault, G 1123]: «один из самых замечательных документов во всей английской средневековой истории» (Г.П. Куттино).

Приложение 1

Маршруты сэра Роджера Мортимера, 1306–30

* Даты, выставленные в скобках в период 1317–1320 годов относятся к тем местам, от которых остались сведения о действиях ирландского правительства во время функционирования Роджера в качестве назначенного королем английского представителя, равно как и монаршего наместника и верховного судьи. Поэтому описываются маршруты, не лично выбранные Мортимером, а потребовавшиеся административной системе, его окружавшей. Так как Эдмунд Батлер продолжал труд верховного судьи на протяжении лет наместничества Роджера (1317–1318) и несомненно представлял собой влияние Эдварда. Данные здесь даты нуждаются в значительно внимательном отношении.

** Даты, выставленные в скобках относительно конца 1326 года, связаны с местоположением в те дни королевы. Можно предположить, что на протяжении первых пяти месяцев после вторжения большую часть времени, если не все, Роджер находился с ней. Посещение Мортимером Пембриджа кажется редким исключением.

Приложение 2

Дети сэра Роджера и леди Мортимер

Перечислить имена детей, появившихся в браке Роджера и Джоан легко, гораздо труднее установить порядок и даты их рождения. Учитывая двенадцать доживших до совершеннолетия потомков, вполне вероятно, что разрешения от бремени Джоан включали и одновременное рождение нескольких младенцев. Однако, свидетельств о близнецах в семье у нас нет, если не обращать внимания на еле уловимый намек, что две из дочерей, Агнес и Беатрис, абсолютно точно, вышли замуж синхронно, возможно, случай с браками Екатерины и Джоан относится к той же категории.

1. Эдмунд, сын и наследник Роджера и Джоан, по-видимому, появился на свет в конце 1302 или в начале 1303 года. Самая ранняя дата приурочена ко времени девять месяцев спустя после заключения союза Роджера и Джоан, которым тогда было четырнадцать и пятнадцать лет соответственно. Однако, хроники аббатства Уигмора в библиотеке Джона Райландса не упоминают о его рождении, поэтому возможно, что Эдмунд появился после Маргарет, не раньше наступления 1305 года. С момента вступления в брак в 1316 году у юноши уже была собственная печать, и он, наиболее допустимо, достиг подходящего для наследования возраста. Так как сам Роджер женился в четырнадцать, и этот возраст считался порогом, после которого графы Ла Марши (предки Джоан де Женевиль) воспринимались совершеннолетними, возможно что родился он в 1302–1303 годах. Эдмунд вступил в брак с трехлетней Элизабет, дочерью Бартоломью де Бадлесмира, в Эрнвуде, что в Кинлете графства Шропшир 27 июля 1316 года и имел от нее впоследствии двух сыновей. Роджера, рожденного в 1327 году, и Джона, умершего довольно рано. Во время отцовского изгнания Эдмунд оказался заточен в Виндзорском замке вместе со своим братом Роджером и сыновьями графа Херефорда, после чего 1 октября 1326 года перемещен в Тауэр. Согласно летописцу Уигмора, он являлся довольно умным юношей. В 1327 году Эдмунда на коронации посвятили в рыцари, но уже в 1330 году наравно с батюшкой отправили под арест. Ему не удалось унаследовать титулы Роджера, ибо они все оказались конфискованы из-за обвинения в государственной измене, но Эдмунд вскоре вернул милость монарха, добившись вызова на заседание парламента под собственным родовым именем. Посмертные исследования его имения показывают, – И Уигмор, и часть основных владений Мортимеров в 1331 году возвратились к хозяину. Эдмунд умер в декабре 1331 или же в январе 1332 года. Его супруга впоследствии вышла замуж за графа Нортхэмптона.

2. Маргарет родилась 2 мая 1304 года. Согласно брачному договору в Черной книге Уигмора, в мае 1319 года она сочеталась узами брака с Томасом де Беркли, наследником Мориса, лорда Беркли. После приведения Роджера Мортимера в 1322 году к покорности Маргарет была арестована и в 1324 году отправлена в монастырь Шолдхэм. Союз с Беркли получил подтверждение, и их потомки в 1329 году оказались признаны Папой Римским. В соответствии с Полным списком пэров, старший из ее выживших сыновей появился на свет в 1330 году. В 1337 году Маргарет умерла, предположительно, в возрасте лет тридцати. Ее похоронили в аббатстве Святого Августина в Бристоле (теперь это Бристольский собор).

3. Роджер, второй из сыновей, родился около 1305–1306 годов. Эта дата вычисляется благодаря тому, что в 1321 году он женился на Джоан, дочери Эдмунда Батлера из Ирландии, когда ему исполнилось пятнадцать лет. В том же году Роджер и Джоан решили отдать сыну все их ирландские земли и создать там через него отдельную ветвь Мортимеров. В 1322 году Роджер-младший был арестован и заточен в Уигморе, после чего 1 октября 1326 года переведен в Тауэр, откуда его освободили при возвращении отца в 1326 году. В 1327 году Роджер-младший прошел посвящение в рыцари. Так как супруга молодого человека, Джоан, умерла, не подарив ему детей, батюшка предложил отпрыску вступить в союз с юной вдовой графа Пембрука. Право брака было пожаловано Роджеру 3 сентября 1327 года. По всей видимости, он угас до 27 августа 1328 года, так как в этот день ирландское наследство Роджера было передано его младшему брату, Джону.

4. Мод. Причина отношения к Мод, как ко второй дочери Роджера, заключается в заключении ее первого брака до 13 апреля 1319 года (согласно Полному списку пэров). Так как Мортимер устраивал помолвки для своих дочерей, заручаясь разрешением для «одной из них» выйти замуж, он мог просто выбрать следующую подходящую по очереди. В любом случае рядом с более ранней датой Мод появляется в качестве жены Джона де Чарлтона-младшего. Если в момент оформления союза девушке исполнилось двенадцать, то она родилась около 1307 года. В 1324 году Мод не подвергалась задержанию, ибо Джон де Чарлтон-старший в то время с королем помирился. Первый выживший из ее сыновей появился на свет в 1334 году. В 1345 году Мод продолжала оставаться в живых.

5. Джеффри, третий сын, родился, возможно в 1308 или в 1309 году. Он являлся наследником бабушки по материнской линии, унаследовав, таким образом, после ее смерти в 1323 году, определенное число владений де Лузиньянов во Франции, особенно лордств Куэ (его резиденции), Пера, Понтариона, Салле и Жанте. Так как во время ареста Роджера Джеффри находился во Франции, но обладал способностью вступить в права наследования в 1323 году, не доказывая своего возраста (следовательно, по правилам семейства Лузиньянов, по меньшей мере, лет четырнадцати), получится предположить, что он служил на незначительной должности в хозяйстве кого-то из местных родственников. Наиболее вероятно, в семье де Фиенн в Пикардии, к кому Роджер бежал в 1323 году. Это гарантировало ему в ссылке определенный достаток. Джеффри вернулся с отцом в Англию в 1326 году, прошел посвящение в рыцари на коронации 1327 года и стал первым из сподвижников Мортимера-старшего, к августу 1329 года взяв на себя активную роль при дворе и оказавшись достойным засвидетельствования в 1330 году королевских хартий. В октябре того же 1330 года Джеффри вместе с Роджером подвергся аресту, но ему позволили освободиться и поехать наслаждаться французским наследством. Там юноша женился на Джоан де Лезе, обзавелся семьей и между 1372 и 1376 годами умер.

6. Джон, четвертый сын. То, что он был посвящен в рыцари в 1317 году отцом в Ирландии, за десять полных лет до церемонии трех старших братьев, может намекать на необходимость переместить его вверх по списку потомков Роджера Мортимера. Тем не менее, объяснение, вероятно, в том, что Джон оказался единственным из мальчиков Мортимеров, отправившемся с отцом в Ирландию, и единственным, кто был доступен, когда Роджер получил право посвящать там в рыцари, являясь в 1317–1318 годах представителем короля. Причина, по которой Джон находился с Роджером и Джоан, заключалась в его довольно юном возрасте, чтобы не помещать мальчика в другое хозяйство, но возрасте явно не старше семи. Представляется, что Джон достиг совершеннолетия в период, когда отец пребывал в изгнании. Только двое из его старших братьев подверглись заточению в Уигморе, но в 1324 году Джон присоединился к их пленению, попав в замок Одихем. 1 октября 1326 года вместе с братьями он был переведен в Тауэр. Возможно, Джон родился в 1310 году или около того. В августе 1328 года ему пожаловали замки в Ирландии, и, кажется, что вскоре после этого к Джону перешли и местные имения его брата Роджера. Жить, получая удовольствие от наследства, не удалось. Джон был убит в ближайшее же время на турнире в Шрусбери.

7. Джоан. Основанием для помещения Джоан на данной точке в перечне детей служит ее упоминание как одной из девочек, задержанных в 1324 году и заключенных в Семпрингхемском монастыре. Тогда подверглись аресту лишь старшие из дочерей Роджера и Джоан, исключая Мод, супругу которой позволили вернуться под сень королевского благоволения. Джоан названа второй из трех перечисленных сестер, первой являлась Маргарет, что предполагает, ее второй или третьей в ряду старших, следовательно, родилась она где-то между 1308 и 1313 годами. Согласно Полному списку пэров, Джона вышла замуж до июня 1330 года за Джеймса Одли, появившегося на свет в январе 1313 года. Однако, старший из их выживших сыновей, Николас, был помолвлен в период между мартом 1329 и мартом 1331 года, отчего свадьба, возможно, состоялась до июля 1328 года. Согласно утверждениям Адама Муримута о двойной церемонии брака в семье Мортимера в Херефорде в 1328 году дочерей Роджера с наследниками графств Норфолк и Пембрук, более вероятно, что это имело место после возведения отца семейства в сан графа Марча (Марша) и после свадьбы его старших опекаемых, женившихся на дочерях вельможи. Вдобавок, наследники и Одли, и Бошамов, получили свои земли только в первой половине 1329 года. Поэтому предполагается, что Адам Муримут (писавший в 1337 году) перепутал двойной брак семьи Мортимер в Херефорде с другим союзом клана, конкретнее церемонию Джоан и лорда Одли, состоявшуюся, вероятно, в Херефорде 31 мая 1328 года или около того и дублирующуюся с церемонией Екатерины и Томаса де Бошама, жениха близкого ей по возрасту. Исходя из опекунства Роджера над Одли с декабря 1316 года (согласно Полному списку пэров), это право было обновлено в 1326 году, а брак оказался лишь отложен из-за перерыва в его карьере, приостановившего свадебные празднества всех еще не вступивших в союзы детей. Так как ее сестра Изабелла являлась уже довольно взрослой для заточения в 1324 году, Джоан, возможно, была чуть старше своего супруга, появившись на свет в 1311 или в 1312 году, когда Роджер и Джоан находились в Ирландии. Умерла она межу 1337 и 1351 годами.

8. Изабелла. Из двенадцати детей Изабелла единственная не упоминается в Полном списке пэров. Это объясняется тем, что Дагдейл не упомянул ее в своем списке баронств из-за отсутствия в работе уигморского летописца четырнадцатого века. Отсутствие в хронике Уигмора основывается на недостойном записи браке Изабеллы. Известность дочери Роджера происходит от эпизодов в Свитках заключения, повествующих о ее заточении после отсылки в аббатство Чиксенд. Для ареста и нахождения под замком в 1324 году Изабелла была довольно взрослой, но еще близкой по годам к сестре Джоан, поэтому можно предположить что она родилась в период между 1310 и 1313 годами. Если же Изабелла появилась на свет отдельно от Джоан, то, вероятно, это случилось к концу описанного периода. Существуют сомнения, что наша Изабелла идентична Изабелле Мортимер, отмеченной в Патентных списках 2 сентября 1327 года пожизненной держательницей усадьбы Уичболд, по требованию Роджера освобожденной от уплаты штрафа в 10 фунтов стерлингов. Освобождение от штрафа произошло в связи с заявлением Ричарда Талбота, что дама – Изабелла Мортимер из замка Ричард. Аналогичный налог был наложен на Бланш с супругом.

9. Екатерина. В раннем издании Заметок и исследований она описывается как старшая дочь, но то, что Екатерина не была замужем, как и не попала под арест в 1324 году подсказывает, – она тогда оказалась слишком юна. Екатерина вступила в союз с Томасом де Бошамом, графом Уорвиком, после октября 1326 года. В 1319 году Роджер ходатайствовал и получил для одной из дочерей разрешение Папы Римского на брак с наследником графа Уорвика. Так как ее муж родился в 1314 году, позволение, возможно, требовалось лишь из-за кровной связи между двумя семьями, а действительный союз на том этапе даже не предполагался. Вероятно, Екатерина появилась на свет в 1314 году. Если в Херефорде были заключены двойные браки – первый в 1328 году, а второй в 1329 году, Екатерина попала бы в первую компанию. Как и Джоан, она вышла за опекаемого Роджером, и оба будущих жениха могли быть почти ровесниками, появившись на свет в 1313 и в 1314 году соответственно. Но Мортимер пожаловал юношам земли в разное время первой половины 1329 года, что способно точнее отразить даты заключения ими браков. Таким образом здесь лежит причина предположить, что Екатерина вышла замуж до февраля 1329 года, возможно став частью двойного венчания, состоявшегося 31 мая 1328 года. Ее второй выживший сын родился до марта 1339 года. 4 августа 1369 года Екатерина написала завещание, вскоре после чего умерла, будучи погребена при храме Святой Марии в Уорвике в саркофаге из алебастра, на котором ее с супругом изображения все еще есть.

10 и 11. Агнес и Беатрис. В Полном списке пэров Агнес упоминается в качестве третьей дочери, но для этого, как кажется, твердых оснований нет. И Агнес, и Беатрис описываются Муримутом вышедшими замуж в конце мая или же в начале июня 1328 года в присутствии Роджера, Изабеллы и короля Эдварда в Херефорде. Тем не менее, не похоже, чтобы они сочетались с двумя такими видными наследниками, прежде чем Роджер сам стал графом. В посвященной Изабеле диссертации Догерти предполагает, что двойная свадьба Агнес с Лоуренсом Гастингсом, графом Пембруком, и Беатрис с Эдвардом, сыном и наследником Томаса Бротертона, графа Норфолка, состоялась в Херефорде летом 1329 года, и, как он же указывает, личная печать находилась в Херефорде с 8 до 13 сентября 1329 года. Это было сразу после посещения монархом Уигмора, куда двор отправился из Глостера. Согласно теории Догерти, двор сопровождал Роджера в Уигмор 5–7 сентября 1329 года, чтобы забрать оттуда двух его дочерей-невест и отвезти их в Херефорд на церемонию брака. Но это неправдоподобно. Ивсбери утверждает, что турнир Круглого Стола, почти наверняка неотдедимый от свадебных торжеств, был в Уигморе, что более похоже на истину. В августе 1347 года Агнес родила единственного выжившего сына, но уже на следующий год потеряла мужа, вторично выйдя потом за Джона Хейклута. Ее завещание датируется 10 октября 1367 года. 25 июля 1368 года Агнес умерла, будучи похоронена в Лондоне в аббатстве минориток за Старой заставой Альдгейт (потом разрушенном). После смерти первого мужа Беатрис вышла за Томаса, лорда Браоза, в 1334 году или чуть раньше. От этого союза родился старший из ее выживших сыновей, появившийся на свет в 1339 году. Беатрис умерла в 1383, став последней из живущих на тот момент отпрысков Роджера. Можно предположить, что Агнес и Беатрис родились где-то в период между 1315 и 1321 годами.

12. Бланш. Она считается младшей из дочерей Мортимера, но, как и в случае с Екатериной, Агнес и Беатрис, могла родиться в любое время между 1314 и 1322 годами. Ее имя являлось семейным именем семьи Женевилей, Бланш звали одну из сестер Джоан. До 10 июня 1320 года Бланш Мортимер вышла за Пьера де Грандисона. В 1347 году она умерла. Ее муж должен был умереть между 1386 и 1391 годами в том же возрасте, что и Роджер. Так как Грандисоны не являлись особенно влиятельными, будучи, по сравнению с Мортимерами, младшими лордами Херефордшира, возможно, что перед падением Роджера в 1321 году она вышла замуж вторично. Однако, хотя муж и оказался в расцвете сил, детей у Бланш не было. Самая ранняя из относящихся к ней дат – 10 июня 1330 года, накануне которой девушка вступила в брак, и молодая пара получила от матушки Роджера, Маргарет Мортимер, усадьбу Мач Маркл. Если усадьба была вдовьей долей, то, предположительно, свадебная церемония произошла незадолго до этого. У нас нет свидетельств, когда Бланш родилась, вероятно, что после 1315 года, ибо в 1322 году она под арест не попала, несмотря на возмущение Грандисона. Умерла Бланш в 1347 году, будучи похоронена при церкви Мач Марк в Херефордшире, где ее могила с объемным изображением все еще продолжает существовать.