Текст книги "История социальной работы в России. Хрестоматия"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

Демидовы

Наиболее известен своей благотворительной деятельностью был сын Акинфия Никитича, основателя рода Демидовых – Прокофий Акинфиевич. Как свидетельствует «Перечень пожертвований, сделанных родом Демидовых государству и общественным учреждениям», составленный Анатолием Демидовым в 1841 г., общая сумма капиталов, переданных ПА. Демидовым на благотворительные и просветительные учреждения страны, составила 4 миллиона 282 тыс. руб. – огромные по тем временам деньги. Для сравнения – в 1769 г. Прокофий Демидов продал все принадлежавшие ему уральские заводы ярославскому купцу и откупщику Савве Яковлеву всего за 800 тыс. рублей!

Первое крупное пожертвование Прокофия Демидова «на пользу любезного Отечества» состоялось в 1755 г., вскоре после открытия Московского университета. Братья Демидовы, не завершившие еще тогда раздела наследства, пожертвовали вновь созданному учебному заведению коллекцию минералов, собранную их отцом Акинфием Никитичем в Саксонии и пополненную местными образцами в Сибири, которая составляла, по некоторым данным, около 6 тысяч экземпляров, а также 13 тыс. руб. – почти годовое его содержание. Через два года они перевели в пользу университета еще 8 тыс. руб. Сам Прокофий в 1779 г. основал для бедных студентов «демидовский пансион»: перевел в Московский банк 20 тыс. руб., проценты с которых поступали на содержание шести пансионеров.

Прославил свое имя «русский чудак» Прокофий Демидов и как самый щедрый опекун Московского Воспитательного дома для незаконнорожденных детей: он перевел в дар «Московскому дому подкидышей» более миллиона рублей. 205 тысяч из них были предназначены на устройство в Москве Коммерческого училища для мещанских и купеческих детей – первого в России и Европе. В награду за столь щедрые пожертвования Екатерина II пожаловала Прокофию Демидову чин действительного статского советника (равный в табеле военных чинов рангу генерал-майора) и медаль, дабы «ознаменовать пред целым светом признательность свою к благонамеренным его подвигам».

В конце своей жизни Прокофий Демидов подарил Москве свое любимое детище – Нескучный сад.

Известным меценатом был и внук Акинфия Демидова, Павел Григорьевич. Будучи сам высокообразованным человеком, коллекционером, имевшим самостоятельные труды по металлургии, химии, математике, минералогии, интересовавшимся философией, музыкой, литературой, Павел Демидов, как писал исследователь демидовского рода К.Д. Головщиков, все свои «ученые стяжания, значительную часть имения и большие капиталы подарил науке, народному просвещению». Самым его большим подарком Отечеству стало учреждение знаменитого Ярославского Демидовского училища высших наук (позднее назван Демидовским юридическим лицеем) – одного из лучших учебных заведений того времени. Щедрыми были и пожертвования П.Г. Демидова российским университетам в Москве, Киеве и Тобольске.

Общая сумма капиталов, внесенных П.Г. Демидовым на благотворительные цели, составила, судя по «Перечню пожертвований» 1841 г., 2 миллиона 143 тыс. 400 руб.

В отличие от других наследников Акинфия Демидова, расставшихся с уральскими заводами, семейные традиции предпринимательства продолжил его младший сын – Никита. Расчетливый и удачливый горнозаводчик, он очень скоро значительно приумножил доставшиеся ему богатства. Историки отмечают крутой нрав и прижимистость владельца Нижнетагильских заводов. «Покупаемые им крестьяне, – писал великий князь Николай Михайлович, – наслышавшись о его свирепости, не раз заявляли, что они “все готовы помереть, а за Демидовым быть не хотят"». Факты, однако, свидетельствуют и о других чертах грозного хозяина.

Именно Никита Акинфиевич Демидов приложил немало усилий для организации медицинского обслуживания и социальной помощи заводскому населению. В 1765 г. в Нижнетагильских заводах появился первый на Урале воспитательный дом для незаконнорожденных младенцев, в 1767 г. – заводской госпиталь. Никита Акинфиевич первым среди уральских заводчиков открыл в своем округе частную горнозаводскую школу.

Как и его просвещенные братья, Никита Акинфиевич имел склонность «ко всем любопытства достойным вещам, касающимся наук и художеств». Привлекали Демидова и сложные механические приборы, часы, музыкальные автоматы и другие «замысловатой механики произведения». Хранились собранные им фамильные коллекции в его Слободском доме на Яузе, который считался одним из самых великолепных зданий Москвы XVIII века. В 1827 г. сын Никиты Акинфиевича Демидова, его единственный наследник, Николай Никитич пожертвовал особняк на устройство московского Дома трудолюбия.

Благотворительные поступки Николая Никитича Демидова трудно перечислить. Издатель «Отечественных записок» П.П. Свиньин, близко знавший этого человека, назвал его «жарким патриотом» и «благодетельным вельможей-гражданином». Н.Н. Демидов не раз оказывал щедрую помощь русской армии, финансировал строительство военных кораблей на Черном море. Во время Отечественной войны 1812 г. снарядил на свои средства целый полк, участвовавший в Бородинском сражении. Под русскими знаменами с войсками Наполеона сражался не только сам Николай Никитич, но и его 14-летний сын Павел.

Многочисленные пожертвования поступали от уральского горнозаводчика на благотворительные и учебные заведения страны.

Современники считали Николая Демидова покровителем художеств. Художественное собрание Н.Н. Демидова было одним из лучших в Европе, оно включало в себя произведения ведущих национальных школ Италии, Фландрии, Голландии, Франции. После смерти заводовладельца часть его коллекций была отправлена в Нижнетагильск и стала основой местного «Музеума естественной истории и древностей».

Добрую память о Н.Н. Демидове сохранили и жители Флоренции – города, в котором он провел последние годы своей жизни. На средства русского заводовладельца там были созданы школа-приют для детей из бедных семей, госпиталь, аптека, дом призрения престарелых и сирот.

Со смертью Н.Н. Демидова в 1828 г. семейное дело наследовали его сыновья Павел Николаевич и Анатолий Николаевич – известные общественные и государственные деятели России. Благотворительные начинания братьев Демидовых имели огромное значение.

Павел Демидов снискал себе славу не только как щедрый жертвователь и покровитель бедных и обездоленных людей (общая сумма его расходов на благотворительные цели составила 2 миллиона 300 тыс. руб.), но и как основатель первой в истории России премии за научные исследования. В 1830 г. он предоставил в распоряжение императорской Академии наук 25 тыс. руб. «для распределения между лучшими сочинениями, опубликованными на русском языке». Ежегодно, начиная с 1832 г., по решению Академии, из демидовского капитала ученым выделялось четыре премии на сумму 20 тыс. руб. Помимо этого Демидов финансировал издание лучших научных сочинений, не публиковавшихся ранее (на это было положено выделять 5 тыс. руб. в год). Деньги на выделение премий вносились не только при жизни Павла Демидова, но и, согласно его завещанию, в течение 25 лет после его смерти. Общая сумма выплат по премиям составила 251 тысячу 567 руб.

Любопытно, что одним из лауреатов Демидовских премий стал брат Павла Николаевича – Анатолий Демидов. В 1847 г. награждения Академии наук удостойлось научное описание геологической экспедиции для изучения Южной России и Крыма. Это грандиозное научное мероприятие под руководством известного французского ученого, профессора металлургии Ф. Лепле было предпринято в 1837–1839 гг. по инициативе Анатолия Николаевича Демидова. Финансирование экспедиции обошлось Демидову в 450 тыс. руб. Научные увлечения Демидова и его щедрые пожертвования на науку были признаны не только в нашей стране, но и за рубежом. По некоторым данным, он был членом Петербургской, Парижской, Мюнхенской, Стокгольмской, Флорентийской академий наук.

Не забывал Анатолий Демидов и фамильных традиций благотворительности. В 1830 г. он выделил 500 тыс. руб. на создание в Петербурге одного из первых в стране Домов трудолюбия. Демидовский дом призрения трудящихся, согласно уставу, ставил целью «бедным лицам женского пола свободного достояния доставить способы к производству рукодельных работ, посредством которых они могли бы честным и полезным образом снискивать содержание себе и своим семьям». К 1840 г. при этом благотворительном заведении было создано не только Отделение трудящихся, но и школа, в которой воспитывались 140 девочек-сирот и детей бедных родителей, а также Отделение для снабжения бедных пищею. Поддерживал А.Н. Демидов и другие благотворительные, медицинские и просветительные учреждения.

Имел в России, как сказано в «Русском биографическом словаре», «громкую известность» благодаря своей широкой и разнообразной благотворительной деятельности также сын и наследник А.Н. Демидова – Павел, ежегодный расход которого на нужды благотворительности составлял 250 тыс. руб.

Наследники Павла Павловича Демидова столь громкой славы уже не имели. Не владели они, впрочем, и большими капиталами, поскольку в конце XIX в. весь демидовский капитал был разделен между многочисленными наследниками.

Благотворительность на Урале. – Екатеринбург, 2001. С. 22–26.

П.П. Помиан-Пезаровиус

Большое место в истории становления частной благотворительности отводится основателю газеты «Русский инвалид» П.П. Помиан-Пезаровиусу.

Пауль Вильгельм (Павел Павлович) Помиан-Пезаровиус родился в 1776 г., окончил Йенский университет, стал доктором философии. С 1808 г. – советник государственной юстиц-коллегии. В 1813 г., после окончания войны с Наполеоном, Павел Павлович Помиан-Пезаровиус решился на издание еженедельной газеты на русском и немецком языках историко-политического содержания, доход от распространения которой должен был помочь самым нуждающимся инвалидам войны 1812 г. 1 февраля 1813 г. вышел первый номер газеты «Русский инвалид». Обстоятельства издания газеты складывались благоприятно. Газету поддержала царская семья, лучшие журналисты и переводчики приняли участие в издании. В поддержку газеты устраивались благотворительные спектакли, много было частных пожертвований. Постепенно увеличивался капитал в пользу инвалидов (за вычетом стоимости издания газеты). К 1814 г. инвалидский капитал достиг 300 тыс. руб., а к 1815 г. – 400 тыс. руб. Из этих средств 1200 инвалидов получали постоянное пособие. К 1822 г. капитал, увеличенный за счет расширения издания газеты, которая стала ежедневной, достиг 1 млн 32 тыс. руб. Далее Павел Павлович Помиан-Пезаровиус передал редакторство статскому советнику А.Ф. Воейкову, известному переводчику и писателю.

Издание газеты «Русский инвалид» возобновлено с 1992 года Московским городским правлением Всероссийского общества инвалидов. Тираж ежемесячного издания – 30 000 экземпляров. Наряду с историко-художественными и публицистическими разделами в газете широко освещаются проблемы медицинской и социальной реабилитации, публикуются материалы в помощь инвалидам, практические советы.

Мельников В.Н., Холостова Е.И. История социальной работы в России. – М., 1998. С. 48.

П. Власов
П.П. Помиан-Пезаровиус

Большой вклад в дело попечения о раненых внес Павел Павлович Помиан-Пезаровиус (1776–1847 гг.). Пезаровиус был сыном лютеранского пастора, в детстве мечтал быть военным. Но судьба сложилась поначалу весьма прозаично – стал гражданским чиновником. По окончании Иенского университета защитил диссертацию на звание доктора философии…

Война 1812 года произвела на П.П. Пезаровиуса тяжелое впечатление неисчислимыми страданиями народа и несчастным положением раненых воинов и их семей. Его душою овладело пламенное желание проявить действенную благодарность героям – защитникам Отечества за их непоколебимое мужество и самоотверженность. Первое, что он сделал, – обязался жертвовать 750 рублей на все время войны из своего жалованья, составлявшего 2250 рублей ассигнациями. Но этого ему казалось мало, и он томился душою над тем, что бы сделать более существенное, достойное великого подвига народа в борьбе с оккупантами. В январе 1813 года ему пришла в голову мысль издать газету благотворительно-патриотического направления под названием «Русский инвалид», целью которой было описание подвигов русских воинов, и на доходы от подписки оказать материальную помощь некоторому числу инвалидов.

Начинание Пезаровиуса неожиданно получило поддержку общественности и прежде всего царской семьи: практически все великие князья и княгини подписались на газету. Более того, некоторые из членов царского двора стали жертвовать крупные суммы. Вдовствующая Императрица Мария Федоровна, ярая противница Наполеона, жертвовала по нескольку тысяч после каждого победоносного сражения русских войск.

Тысячи семейств, вдов, сирот, раненых, разоренных войной обязаны были Пезаровиусу определенной степенью благополучия. Ни одного бедного не отпускал он от себя без помощи. В предисловии к основанному изданию Пезаровиус писал: «Не личные какие-либо выгоды побуждают меня к предприятию труда сего, но единственно священная признательность к героям, сражавшимся за наше спокойствие и независимость, и желание содействовать по возможности своей к облегчению участи вдов и сирот храбрых, падших на поле чести».

П.П. Пезаровиус положил начало тому движению, которое спустя полвека благодаря усилиям другого сострадательного, инициативного человека – А. Дюнана получило международный размах под названием «Красного Креста». Русское общество отнеслось к идее Пезаровиуса с большим пониманием и сочувствием. «Я должен отдать полную справедливость русской публике, – писал Пезаровиус, – она была проникнута священной обязанностью доказать на деле свою признательность раненым воинам, сколько кому позволяли обстоятельства». В организованную Пезаровиусом кассу потекли благотворительные взносы. К 1814 году была собрана крупная сумма, позволившая выдавать отставным нижним чинам единовременные пособия и ежегодные пенсии. В том же, 1814 году Пезаровиус передал правительству собранную им сумму – 395 тысяч рублей. Вместе с капиталом Пезаровиус представил список на 1200 отставных военных инвалидов из нижних чинов, получавших от него пенсии. 24 февраля 1816 года Александр I ввел П.П. Помиан-Пезаровиуса в Комитет о раненых и утвердил право нижних воинских чинов на получение пенсий от Комитета о раненых. Так было положено начало пенсионному обеспечению нижних воинских чинов в России.

Власов П.В. Благотворительность и милосердие в России. – М., 2001. С. 253–255.

В. Боцяновский
Князь В.Ф. Одоевский

…Доброта была преобладающим свойством характера князя Одоевского. Но это был не пассивный добряк, считающийся таким только потому, что он никому не причиняет зла, никому не делает ничего дурного. Одоевский был активно добрый, гуманный человек, старавшийся сделать возможно более добра везде и во всем, где только судьба давала ему возможность работать. Это был филантроп в самом широком смысле этого слова…

Широким полем для филантропической деятельности князя Одоевского было… «Общество посещения бедных в С.-Петербурге». Будучи глубоко убежденным, что единовременные денежные пособия не приносят пользы, лишь развращают бедняков, Общество с первых же дней своего существования было озабочено открытием такого рода собственных учреждений, которые соответствовали бы следующим видам истинной бедности:

1) сиротство и детство;

2) недостаток работы;

3) одиночество и старость;

4) многочисленность семейства.

Эту задачу Обществу удалось осуществить уже к концу первого года его существования. Это было едва не самое главное в деятельности Общества, которое, вообще говоря, дало блестящие, превзошедшие ожидания многих, результаты. «Мы думали, – писал князь Одоевский Великой Княгине Елене Павловне в сентябре 1847 г., – организовать только небольшой кружок для лучшего распределения милостыни и не знаю, как и зачем меня избрали председателем, каким образом Общество приняло громадные размеры, как раздали мы 12 000 руб., каким образом на наших руках оказались 5000 семейств, как организовалось три благотворительных учреждения и каким образом я оказался подавленным множеством дел этого Общества».

…Были учреждены общественные «семейные квартиры», дававшие поселенным в них жильцам помещение, отопление и освещение. Для детей отведена была в этих квартирах особая комната, устроенная по образцу училища взаимного обучения бедных детей и детских приютов. Для того же, чтобы жильцы могли «вырабатывать себе одежду и пищу», при этих квартирах (их было две) были устроены «рукодельни»… Многие вещи, изготовленные здесь, пускались в продажу, о чем публиковалось в газетах с обозначением их цены. В 1850 г…Общество решило устроить для этого собственный специальный «Магазин»…

Дети особенно озабочивали «Общество»… Были организованы «Детские ночлеги», один для мальчиков, другой для девочек, (которые)… получали здесь от Общества постель, пищу, одежду, школьные пособия…

Антология социальной работы. – Т.1. С. 133–137.

В.Ф. Одоевский

Яркое место в истории отечественного благотворения принадлежит князю В.Ф. Одоевскому. Все нуждающиеся находили у него самый сердечный отклик и посильную помощь. Он помогал им советом, деньгами, хлопотал, привлекал к участию в их судьбе других людей и инстанции. Добрый, гуманный человек, проникнутый самым искренним желанием принести больше пользы, князь энергично работал над организацией и устройством всякого рода благотворительных учреждений. Предметом особой его заботы были дети. Стараясь облегчить их судьбу, он стал автором устава Елизаветинской клиники для новорожденных, ему же принадлежала идея организации детских приютов в России, в возможность которой в то время, по его словам, никто не хотел верить и которая имела такие впечатляющие результаты.

Одоевский, бесспорно, был искреннейшим филантропом, чуждым всякого фарисейства, каких бы то ни было корыстных расчетов. Он делал добро без всякого акцента на популярность, это просто было потребностью души. Он был убежден, что нет человека, который, совершенно того не сознавая, не сделал бы в своей жизни хоть небольшого доброго дела, не принес хоть какой-нибудь пользы человечеству.

Мельников В.Н., Холостова Е.И. История социальной работы в России. – М., 1998. С. 48–49.

А. Кони
Федор Петрович Гааз

Фридрих Иосиф (Федор Петрович – как называли его все в Москве) Гааз родился 24 августа 1780 года близ Кельна, в старинном живописном городке Мюнстерейфеле, где его отец был аптекарем… Воспитанник местной католической церковной школы, потом усердный слушатель курсов философии и математики в Иенском университете, Фридрих Гааз окончил курс медицинских наук в Вене, где в особенности занимался глазными болезнями… Призванный случайно к заболевшему русскому вельможе Репнину и с успехом его вылечивший, он вследствие уговоров своего благодарного пациента отправился с ним вместе в Россию и поселился с 1802 г. в Москве.

Любознательный, энергичный и способный молодой врач скоро освоился с русской столицей и приобрел в ней большую практику. Его приглашали на консультации, ему были открыты московские больницы и богоугодные заведения. Обозревая их в 1806 году, он нашел в Преображенском богадельном доме множество совершенно беспомощных больных, страждущих глазами, и принялся, с разрешения губернатора Ланского, за их безвозмездное лечение. Успех этого врачевания был огромный и всеми признанный…

К этому-то человеку обратился князь Д.В. Голицын, набирая первый состав московского попечительства комитета о тюрьмах. Гааз ответил на приглашение… И действительно, поняв свое новое призвание, он отдался ему вполне, начав с новой деятельностью и новую жизнь. Назначенный членом комитета и главным врачом тюрем, и занимая с 1830 по 1835 года должность секретаря комитета, он приступил к участию в действиях комитета…

В 1832 году, по его ходатайству комитет выхлопотал средства для устройства отделения тюремной больницы на Воробьевых горах на 120 кроватей – и оно поступило в непосредственное заведование Гааза. Здесь он мог, оставляя ссылаемых на некоторое время в Москве «по болезни», снимать с них оковы и обращаться с ними как с людьми, прежде всего, несчастными…

…В 1836 году, по мысли Гааза., главным образом на пожертвования., устроена при пересыльной тюрьме, за неимением места в губернском замке, школа для арестантских детей. Гааз часто посещал ее…

Как широка была помощь, оказываемая Гаазовской больницей, видно из того, что с открытия ее до смерти Гааза в ней перебывало до 30 000 больных, из которых выздоровело около 21 000. Больница заботилась не об одном излечении больных, но, по начертанной Гаазом программе, начальство больницы хлопотало о помещении престарелых в богадельни, об отправлении крестьян на родину, о снабжении платьем с умерших и деньгами неимущих больных иногородних, об истребовании больным паспортов, о помещении детей, рожденных в больнице, на время или постоянно в воспитательный дом и о помещении осиротевших детей на воспитание к людям, «известным своею честностью и благотворительностью».

Антология социальной работы. – Т. 1. С. 124–133.