Текст книги "История социальной работы в России. Хрестоматия"
Автор книги: Wim Van Drongelen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
Очерк земской деятельности в области общественного призрения
(извлечения)
<…> Мы уже имели случай упомянуть о том поистине печальном в качественном отношении положении, в котором находились благотворительные заведения приказов общественного призрения при передаче их земствам. В количественном отношении заведения эти тоже совершенно не удовлетворяли запросам действительности. Ко времени введения земских учреждений в 55-ти приказах общественного призрения состояло: больниц 519 и отделений их 5, домов умалишенных 33 и отделений 6, богаделен и инвалидных домов 107 и отделений 4, сиротских домов 21 и отделений 2, воспитательных домов 8 и отделений 14, училищ для детей канцелярских служителей 16, фельдшерских школ 4, смирительных и рабочих домов 27 и отделений 3, а всего 735 заведений и 34 отделения. Кроме того, все приказы общественного призрения, за исключением эстляндского и лифляндского, отпускали определенные пособия губернским гимназиям и уездным училищам, а некоторые из приказов западных губерний содержали на свой счет воспитанников и пансионеров в гимназиях и пансионах. Затем на счете приказов содержалось с 1852 г. 140 стипендиатов в медицинских факультетах университетов и медико-хирургической академии. Наконец, приказы некоторых губерний обязаны были участвовать в содержании 4-х женских училищ и 7-ми институтов благородных девиц ведомства учреждений Императрицы Марии. Общая сумма расходов на женские учебные заведения простиралась до 70 тыс. руб., да на остальные указанные нужды народного образования ассигновалось 105 тыс., так что общий расход приказов общественного призрения по сметной статье «пособий учебным заведениям и содержание пансионеров» не превышал 175 тыс. руб. в год. Затем следует упомянуть, что в ведении министерства внутренних дел состояли местные благотворительные общества и кассы. До 1863 г. «подобные общества открывались не иначе, как с Высочайшего разрешения, которое испрашивалось каждый раз министерством, через комитет министров, – что, с одной стороны, обременяло правительство рассмотрением излишних дел, а с другой – замедляло открытие таких учреждений, кои, по роду своему, должны быть всемерно поощряемы правительством, так как цель их самая благодетельная и они облегчают правительство в его обязанностях по общественному призрению». Благодаря таким формальным затруднениям частная благотворительность почти не существовала; до 1861 г. благотворительные общества числились только в 8-ми городах, затем до 1863 г. они были учреждены еще в 9-ти губерниях. Таким образом, к концу дореформенного времени на пространстве всей империи в ведении министерства внутренних дел, преимущественно перед другими призванного заботиться об общественном призрении, состояло всего 769 заведений, 17 частных обществ и, наконец, 175 тыс. руб. расхода на другие надобности. Если, затем, принять во внимание едва ли не повсеместную крайнюю неудовлетворительность заведений приказов общественного призрения, то можно с полной уверенностью утверждать, что к концу дореформенного времени общественного призрения у нас почти не существовало.
«Некоторые данные о состоянии общественного призрения в России» за 1891 год, опубликованные комиссией статс-секретаря Грота, дают довольно точное представление о том, что сделано у нас с тех пор для этого дела. Одно число заведений и учреждений с 784 в шестидесятых годах возросло за тридцать лет до 4500 и притом не во всех 55 губерниях, а только в 44-х. Затем число ежегодно призреваемых лиц или получающих ту или иную помощь превышает 12 млн душ, а расходы на нужды призрения достигают 9259 тыс. руб… В дореформенное время на одну губернию в среднем приходилось 9,5 больниц, а один дом умалишенных существовал почти на полторы губернии (на 1,4 губ.). Как ни ничтожно было число этих учреждений, тем не менее оно еще уменьшилось (к началу 90-х годов XIX в. – Авт.) в 16-ти неземских губерниях. Через тридцать лет в них приходится на губернию только около 7-ми больниц, а один дом умалишенных оказывается учрежденным чуть ли не на две губернии (на 1,8). Затем богаделен и инвалидных домов в шестидесятых годах числилось на губернию в среднем по два, теперь же (т. е. к началу 90-х) в неземских губерниях на каждую из них приходится 1,75 таких заведений. Один сиротский или воспитательный дом приходился в дореформенное время на 1,2 губернии, теперь же приказы общественного призрения имеют одно такое учреждение на 2,66 губ. Таким образом, число филантропических учреждений в губерниях, не имеющих земских учреждений, значительно уменьшилось за последние тридцать лет, что служит самым ясным и определенным указанием на полную несостоятельность приказов общественного призрения как органов общественной благотворительности. Совершенно иную картину дают земские губернии: здесь, вместо 9,5 больниц на губернию, число их почти утроилось и возросло в среднем до 26,6. Дом умалишенных приходился уже не на полторы губернии, как в дореформенное время, а почти каждая губерния имеет два таких заведения. Число богаделен и инвалидных домов увеличилось в пять раз: вместо двух богаделен на одну губернию в шестидесятых годах, теперь их насчитывают до 9,8. Сиротских и воспитательных домов приходится в настоящее время по 2 на губернию, тогда как прежде один такой дом существовал на 1,2 губ. Кроме того, в земских губерниях установлен целый ряд новых видов благотворительной помощи и учреждены новые заведения для призрения бедных.
Обращаясь к сравнительному обзору в земских и неземских губерниях собственно установлений для призрения, без медицинских учреждений, и имея в виду все виды их, независимо от того, существовали ли они в дореформенное время или нет, получим не менее интересные данные… Оказывается, что в каждой неземской губернии число установлений для общественного призрения значительно больше такового в земских губерниях (54,5 против 39). Этот странный факт в значительной мере объясняется данными о числе призреваемых и получающих пособие, из которых видно, что 39 установлений земских губерний помогают 38 291 нуждающемуся, а 54,5 установлений неземских губерний только 4034 лицам. В первых на каждое установление приходится 982 нуждающихся, а во вторых всего лишь 74. Таким образом, несмотря на то, что каждая земская губерния имеет меньшее число установлений для призрения, она оказывает помощь в девять с половиною раз большему количеству нуждающихся, чем каждая неземская губерния. Численный же перевес установлений в последних губерниях дают, по-видимому, приходские попечительства, которых насчитывалось до 536 с 24 734 призреваемыми. Не подвергая сомнению само существование этих попечительств, нельзя, однако, не обратить внимания на то, что каждое из них оказывает пособие только 46 лицам, тогда как, например, благотворительные общества тех же губерний, сходные по своим целям с приходскими попечительствами, оказывают пособие в среднем каждое 534 лицам, а такие же общества в земских губерниях помогают каждое 3707 нуждающимся. Отсюда очевидно, что весьма незначительная деятельность приходских попечительств, несмотря на относительно большое число их, не может заменить собой деятельности земских и частных учреждений. Это правило, как оказывается при дальнейшем знакомстве с данными по общественному призрению, получает более широкое значение, так как не только церковные попечительства, но и частные общества и сословные учреждения в неземских губерниях проявляют в делах призрения гораздо меньшую самодеятельность, чем в земских. Этот факт очевиден как из приведенных выше общих данных о числе установлений для общественного призрения и количестве призреваемых и получающих пособия, так и из сравнения деятельности однородных учреждений и общественных организаций в тех и других губерниях. Как велика разница между количеством призреваемых в частных обществах неземских и земских губерний, мы уже видели. Не меньших размеров достигает она и в городских обществах. Так, в земских губерниях городские и сословные общества имеют в среднем 17,7 установлений на губернию и 11 235 призреваемых. В неземских же губерниях такие же общества содержат в среднем лишь 6,83 учреждения и оказывают пособие всего лишь 193 лицам. Земские учреждения располагают в губернии 6,3 установлениями для призрения с 409 призреваемыми, приказы же общественного призрения – только 2,6 установлений с 106 призреваемыми. Таким образом, в земских губерниях, даже независимо от того, развило ли само земство дело общественного призрения или нет, оно во всяком случае стоит на гораздо большей высоте, чем в губерниях неземских. Этот факт может показаться на первый взгляд не вполне понятным. Улучшение дела общественного призрения во всей совокупности в руках земства по сравнению с положением его в ведении приказов еще объяснимо, так как привлечение к нему общественных сил и деятелей, стоящих близко к жизни, необходимо должно влиять на развитие самого дела. Но огромная разница в деятельности городских и сословных обществ, а также частных лиц, стоящих приблизительно в одинаковых условиях, как в земских, так и в неземских губерниях, действительно может показаться странной. Это явление, по нашему убеждению, может быть объяснимо исключительно только тем общим повышением во всем населении общественной самодеятельности, которая непосредственно вытекает из самого факта существования земского самоуправления. Это последнее, всецело приняв на себя заботы о врачебной помощи и поставив ее в общем весьма удовлетворительно, освободило городские и сословные общества и частные лица от необходимости заботиться о том же и открыло им тем самым возможность направить свои силы и средства на нужды призрения. Повысив при этом в населении интерес к общественным делам и живым примером подтвердив важность участия в них общественных сил, земское самоуправление тем самым вызвало население к самодеятельности и к инициативе в делах, по привычке считающихся в неземских губерниях «предметом ведения» приказов и других казенных учреждений и потому почти запретных для частных лиц и обществ. Этим чисто нравственным влиянием земского самоуправления только и может быть объяснена значительно большая деятельность общественных сил в губерниях, имеющих такое самоуправление, по сравнению с таковыми же, лишенными этого блага.
Развивая свою деятельность в количественном отношении, т. е. увеличивая число установлений общественного призрения и количество получающих пособия, земские губернии расширяют и самые рамки дела путем распространения призрения на новые категории нуждающихся и путем установления новых видов филантропической помощи. Приказы общественного призрения имеют дело собственно говоря с двумя категориями нуждающихся: с одной стороны, с дряхлыми и убогими, кои по своему возрасту, сиротству, душевным и физическим недостаткам не могут снискивать себе пропитания и потому нуждаются в призрении в узком смысле этого слова, т. е. в необходимейшей пище и в крове, а с другой – с детьми, для которых одного призрения недостаточно, а нужна еще и некоторая воспитательная помощь. В земских губерниях деятельность по призрению далеко не ограничивается этими двумя видами благотворительной помощи.
Собственно призрение, в узком смысле его, даже в неземских губерниях, пришлось распространить на тех нуждающихся, которые, не будучи дряхлыми и убогими, не имели, однако, своего крова и пристанища. Для них возникают дневные и ночные приюты и ночлежные дома. Затем, наличность трудоспособных людей, но, по привычке к спиртным напиткам или по неимению заработков, лишенных куска хлеба, побуждает к открытию дешевых, а затем и совсем бесплатных столовых. Весьма многие условия, вызывающие бедность в семьях, порождают помощь вне заведений, предназначенных для призрения. Вследствие этого возникают благотворительные общества, попечительства и создаются капиталы, предназначенные на нужды общественного призрения. В земских губерниях начинают разделять соединенных вместе богадельцев на группы. Из них выделяют неизлечимых больных и помещают их в особые отделения, организованные несколько иначе, чем обыкновенные богадельни. Затем выделяют в отдельных случаях тех из богадельцев, которые оказываются хоть отчасти способными к легкому труду. Для них возникают ремесленные богадельни. Выдача пособий распространяется в земских губерниях не только на отдельных лиц, но и на благотворительные учреждения. Развитие бедности среди отдельных групп населения, связанных между собой одинаковой профессией, вызывает появление обществ вспомоществования не только дряхлым и больным, но и вообще нуждающимся ремесленникам, приказчикам, воинам, новобранцам, бедным женщинам, фельдшерам и фельдшерицам, книгопечатникам, повивальным бабкам, труженикам печати, музыкального дела, учителям и многим другим. Эти общества или же земские и городские учреждения организуют для части их богадельни и приюты, основывают особые фонды или же просто оказывают материальную поддержку обедневшим, вследствие тех или других причин, членам этих сословных и профессиональных групп. Наконец, из общей массы нуждающихся выделяются собственно нищие, требующие совершенно иных способов попечения о себе. Таким образом, в земских губерниях намечено подразделение дряхлых и убогих богадельцев на три группы, затем обозначены другие категории нуждающихся, требующие общественного призрения. К ним прежде всего отнесены все не только дряхлые, но и трудоспособные лица, нуждающиеся в ночном приюте преимущественно в зимнее время года, когда, оставшись без крова, они рискуют потерей здоровья и даже жизни, затем нуждающиеся в удешевленной пище, обедневшие вследствие тех или других причин, семьи и отдельные лица и, наконец, профессиональные нищие. Для всех этих категорий нуждающихся возникают, кроме прежних богаделен, новые учреждения: отделения для неизлечимых, ремесленные богадельни, дневные и ночлежные приюты, дешевые и бесплатные столовые, разнообразные общества вспомоществования, преимущественно для лиц, связанных между собой одной профессией, и комитеты для призрения бедных. Все эти виды филантропической помощи, образующие одну группу установлений, предназначенных собственно для призрения, могут считаться наиболее распространенными…
Земства каждой губернии имеют установлений собственно для призрения и призреваемых в них в три раза больше, чем приказы каждой неземской губернии; городские и сословные общества земских губерний учредили вдвое больше установлений, чем таковые же общества в неземских местностях, и оказывают пособие во много десятков раз большему числу нуждающихся; частных установлений в земских губерниях меньше, чем в неземских по приведенной выше причине, но это обстоятельство нисколько не характерно для постановки дела призрения, так как 8,1 установлений земских губерний оказывают помощь в среднем 24 734 нуждающимся, тогда как 44 установления неземских губерний помогают лишь 3642 нуждающимся.
Из вышеприведенных данных об установлениях для призрения в узком значении этого слова, между прочим, очевидно, что главная роль в развитии этого дела принадлежит не земству, а городам, сословным обществам и частным лицам. Это обстоятельство, как мы уже говорили, объясняется прежде всего тем, что земства, приняв на себя заботу преимущественно о медицинской части, дали возможность другим учреждениям заняться главным образом призрением. Но оно не умаляет заслуг земства в области его нравственного влияния на развитие этого дела.
Переходя затем ко второму виду призрения, – к призрению и воспитанию детей, необходимо отметить, что приказы дореформенного времени знали только сиротские и воспитательные дома, школы, стипендии учащимся и пособие учебным заведениям. Дальнейшее развитие деятельности по этому виду призрения вызывает новые формы его. Беспризорность детей, имеющих родителей, вынужденных покидать их для заработка в течение дня, побуждает к учреждению бесплатных колыбелен, дневных убежищ, яслей, сиропитательных приютов и т. п. Для более взрослых детей недостаточных родителей такие убежища организуются вместе с школами и с ремесленными классами. Затем привлекает к себе внимание судьба заброшенных и преступных детей, для которых открываются исправительные земледельческие колонии и ремесленно-исправительные приюты. Неоднократно обращались земства и к вопросу об опеке над сиротами (Новоузенское, Одесское и др. земства), но, к сожалению, исключительная сложность этого вопроса мешала разрешению его. Недостаточность средств многих из учащихся побуждала к открытию в значительно большем, по сравнению с прежним временем, количестве общежитий разных типов при учебных заведениях, не исключая и народных школ. Таким образом, установления для призрения и воспитания, подобно установлениям собственно для призрения, разрастаются не только количественно, но и расширяют свой круг ведения, увеличивая и число категорий нуждающихся в новых видах призрения.
В земских губерниях не только число призреваемых, но и число установлений было значительно больше, чем в губерниях неземских. В то время, как в каждой из последних насчитывают только 2,33 установления для призрения и воспитания, в средней земской губернии их приходится 11,3. Количество же призреваемых в этих установлениях земских губерний в несколько десятков раз превышает таковое же в неземских губерниях. Деятельность приказов, если судить по количеству призреваемых, в 5,25 меньше деятельности земских учреждений, а деятельность этих последних, в свою очередь, уступает деятельности частных учреждений и лиц, а также вместе взятых городских и сословных обществ. При этом, однако, необходимо обратить внимание на то, что хотя число установлений для призрения и воспитания, находящихся в руках частных лиц и обществ, превышает число таких же земских установлений более чем в 4 раза, тем не менее количество призреваемых в первых только в 2,5 раза больше такового же в земских установлениях. Отсюда очевидно, что земство содержит хотя и немного установлений, но каждое из них почти вдвое обширнее соответствующих частных установлений. Земство, по-видимо-му, ограничивается общими народо-образовательными мерами, т. е. устройством общих и профессиональных школ, которые, будучи доступны преимущественной массе населения, предотвращают до некоторой степени нужду в особых специальных учреждениях для призрения и воспитания. Жизнь, к сожалению, указывает, что таких общих школ недостаточно и что они еще не могут устранять потребность в некоторых учреждениях для призрения и воспитания.
Третий вид установлений, почти неизвестный неземским губерниям, имеет своей целью предупреждение обеднения преимущественно отдельных лиц и семей. По своему значению этот вид помощи в будущем должен получить самое широкое распространение. В настоящее же время количественное распространение его еще невелико, хотя категорий нуждающихся в помощи такого характера намечено уже немало. К числу их отнесены переселенцы, рабочие, уходящие на отхожие промыслы и вообще лица, предпринимающие более или менее отдаленные путешествия преимущественно с целью приискания заработков. Для них устраиваются бараки, временные помещения, иногда с раздачей пищи (питательные станции) и странноприимные дома. Затем делаются попытки учредить бюро и справочные конторы для урегулирования движения рабочих и приискания работы. Важное значение этих учреждений в видах предупреждения обеднений и разорений выяснено в настоящее время с достаточной полнотой, а потому увеличения числа их возможно ожидать в ближайшее время. Затем, с той же целью поддержать хозяйственность семейств и отдельных лиц, общественная благотворительность земских губерний обращает внимание на тех из особенно обедневших, кои не могут ремонтировать своих изб и домов, у кого совсем нет таковых или нет квартир. Знакомство с жилыми постройками наших уездных городов ясно показывает, в каких убийственных для здоровья лачужках ютится часть населения и в какой безысходной степени бедности находится она, если не имеет возможности улучшать свои дома. Поэтому помощь в ремонте их или постройке, а равно помощь в платеже за квартиру нередко спасают от полной потери здоровья, хозяйственности и от нищеты. С той же целью обеспечения хозяйственности бедных девушек, выходящих замуж, частные жертвователи учреждают капиталы для выдачи им приданого и для оказания пособий на обзаведение. Затем, неподготовленность многих лиц к труду, совсем обедневших или близких к этому, и обилие рабочих, потерявших заработок или не желающих трудиться, побуждает к открытию домов трудолюбия и работных домов. Хотя учреждения этого рода встречаются еще в двадцатых годах этого столетия, но особое общественное внимание они привлекли со времени учреждения в 1882 г. такого дома в Кронштадте попечительством местной соборной церкви. Из учреждаемых до сих пор домов трудолюбия одни имеют целью, помимо призрения вообще, доставить небольшой заработок как в самом доме, так и за пределами его лицам, нуждающимся в том, и тем предупредить попытки с их стороны нищенствовать; другие же, собственно работные дома, стремятся путем принудительных работ воспитать склонности к трудовой жизни и к привычке жить своим заработком. Те и другие учреждения, по относительной дороговизне своей, не получили еще широкого развития, но сама идея их может считаться довольно распространенной и находить многих последователей.
Ввиду огромного экономического значения нашей податной системы и в особенности способов взимания податей, в губерниях, имеющих земские учреждения, неоднократно возникала мысль о благотворительной помощи недоимщикам в предупреждение разорения их. С этой целью учреждаются капиталы на уплату налогов несостоятельных плательщиков их. Подобные же капиталы и общества возникали с целью помощи и поддержки в несчастных случаях, грозящих привести к полному обеднению. Наконец, наличность таких трудоспособных крестьян, мещан и ремесленников, которые, не имея законом установленной или обычной кредитоспособности, крайне нуждаются для спасения своей хозяйственности в денежных ссудах, побуждает некоторые земства и городские общества учреждать ссудо-благотворительные капиталы и кассы. Заемщики этих установлений обязываются возвращать полученные ими ссуды только в том случае, если им удалось восстановить свою хозяйственность. Этот вид помощи, при разумной организации его, может оказаться чрезвычайно полезным для очень многих тружеников и спасти их от обеднения и нищеты, а потому очень желательно, чтобы он получил в будущем возможно широкое распространение.
В близкой связи с описанными видами помощи по предупреждению обеднения стоят установления для взаимопомощи. Имея ту же цель, что и первые, они стремятся к достижению ее путем самодеятельности и взаимопомощи участников их. Более мелкие служащие в земских и городских учреждениях, получая средства к жизни только трудом, вынуждены, в предупреждение бедности в старости и на случай потери трудоспособности, озаботиться обеспечением себе самых необходимых средств при посредстве пенсионных и эмеритальных касс. Этому стремлению мелких служащих пошли навстречу почти исключительно одни земские учреждения, но долгое время не имели успеха, как вследствие трудности составления уставов, требующих сложных расчетов, так и потому, что правительственной властью не были установлены главнейшие основания земских эмеритальных касс. Изданные 5 апреля 1883 г., эти основания заключаются в следующем: «Земские эмеритальные кассы учреждаются по ходатайству губернских земских собраний, не иначе как для целых губерний, по одной в каждой, причем требуется непременное согласие всех уездных земств. В кассе обязательно участвуют все состоящие на службе с содержанием, как в земских учреждениях, так равно и в подведомственных им установлениях и заведениях, за исключением занимающих выборные по земству должности. Фонд эмеритальных касс составляют:
1) ежегодные пособия, производимые земством губернии,
2) вычеты из содержания участников кассы; сверх того, на усиление означенного фонда могут быть обращаемы,
3) вычеты из назначаемых служащим денежных наград и пособий,
4) единовременные добровольные взносы лиц, поступающих в число членов кассы или переходящих с низших земских должностей на высшие,
5 остатки от сумм, ассигнуемых по земским сметам на содержание служащих и на канцелярские расходы,
6) вычеты, делаемые из содержания участников кассы за неисправности по службе, а также налагаемые на них штрафы, в случаях, когда те и другие установлены по взаимному соглашению земских управ с упомянутыми лицами.
Земство, учредившее эмеритальную кассу, обязано ежегодно отчислять в ее пользу не свыше 3 % с общей суммы исчисленных на тот год, по целой губернии, земских сборов на удовлетворение как губернских, так и уездных потребностей. Контроль над оборотами кассы и наблюдение за ходом ее операций принадлежит губернскому земскому собранию. Уставы эмеритальных касс утверждаются министром внутренних дел, частные же правила устанавливаются губернским земским собранием».
Приведенный закон, по словам г-на Д. Франца, не способствовал скорейшему открытию эмеритальных касс, а во многих случаях даже задержал их учреждение, так как земства встретили в них существенные неудобства. Согласие всех уездных земств губернии на учреждение касс не всегда достижимо, недопущение участия в кассе лиц, служащих по выбору, неудобно, лишая их обеспечения и отнимая у кассы существенную поддержку, так как с этих лиц, получающих в земстве крупнейшие оклады, поступали бы наибольшие вычеты. Заявлено было немало ходатайств об изменении этого закона; однако действие его продолжено, по истечении пятилетия, на неопределенное время, впредь до пересмотра. На изложенных основаниях выработаны и утверждены по 1 мая 1894 г. уставы семи эмеритальных касс: черниговской, таврической, рязанской, московской, пензенской, курской и херсонской. Кроме названных существуют еще две эмеритальных кассы: тверская губернская и с. – петербургская уездная, открытые до издания закона 5 апреля 1883 г.; уставы этих касс существенным образом отклоняются от «главных оснований», и потому министерством не утверждены. Большинство земств, открывших у себя эмеритальные кассы, образует эмеритальный фонд из вычетов со служащих (2 %—6 % из содержания и 6 %—10 % из наград и пособий) и из собственных ежегодных ассигнований (3 %—10 % с суммы, ассигнуемой по смете на содержание личного состава, или просто определенный ежегодный взнос – нижегородское, например, 5000 руб., владимирское – 20 тыс.); некоторые же либо только из собственных сумм, либо из одних вычетов. В некоторых земствах полная пенсия равна окладу содержания, в других она составляет всего 46 %—66 % этого оклада; различны и сроки выслуги (полная пенсия за 24–30 лет); низшим окладам присваиваются относительно более крупные пенсии, что весьма важно для сельских учителей и учительниц. Некоторые уставы дают им льготы и в отношении числа лет выслуги. Одни кассы выдают пенсии за выслугу определенного числа лет, независимо от того, выходит ли служащий в отставку или остается на службе; другие ставят непременным условием получения пенсии оставление не только земской службы, но и всякой другой в государственных и частных учреждениях (если только получаемое содержание не ниже пенсии). В одном отношении почти все уставы согласны: после смерти служащего или служившего, имеющего право на пенсию, она выдается не только вдове его и детям (последним – до поступления на службу или до совершеннолетия и даже долее, если они находятся в учебном заведении), но, в отличие от казенных эмеритальных касс, и родителям его, если он был холост и будет доказано, что они существовали на средства умершего. Вдовцы пенсионерок, неспособные к труду, также получают пенсию. В случае увечья или тяжкой болезни, лишающих возможности работать, пенсия выдается раньше срока выслуги.
Останавливаясь так долго на эмеритальных кассах, мы руководствовались важным значением их в деле призрения для огромного большинства таких мелких тружеников земского дела, как сельские учителя, фельдшера и другие лица, которые, теряя способность к труду, во всякое время могут сделаться бременем для общественного призрения. С учреждением же эмеритальных касс, в которых они являются главными жертвователями, они обеспечивают друг друга своими трудовыми взносами и перестают в старости нуждаться в помощи со стороны общественного призрения. Такое значение эмеритальных касс обещает широкое развитие их, особенно с устранением указанных выше затруднений при их учреждении.
Для тех же мелких тружеников встречается надобность не только в обеспечении их старости, но и в предоставлении возможности пользоваться ссудами и помощью во время особых денежных затруднений, при несчастных случаях и т. п. К удовлетворению этой нужды служат возникающие на началах взаимности ссудо-сберегательные кассы для чиновников одного какого-нибудь учреждения или ведомства, общества взаимопомощи тружеников общего для них дела (например, фармацевтов, наборщиков и др.), вспомогательные кассы и общества рабочих и т. п. Эти учреждения, поскольку они предотвращают действительную бедность и нищету, необходимо должны быть включены в область общественного призрения и заслуживают всяческого поощрения и поддержки, вместе с потребительными обществами, в особенности в тех случаях, когда возникают в среде рабочих и мелких тружеников, едва обеспечивающих свое существование непрерывной трудовой деятельностью.
В общем, однако, несмотря на чрезвычайно важное для населения значение установлений общественного призрения, имеющих целью предупреждение бедности путем посторонней помощи или взаимопомощью, число их до сего времени очень невелико. Земские учреждения не доставили в комиссию статс-секретаря Грота сведений об установлениях этого вида призрения, а потому мы имеем в виду только 9 эмеритальных касс, не зная даже числа участников в них. Городские и сословные общества, по материалам той же комиссии, учредили до 1891 года 49 таких установлений, в которых получали помощь 13 480 человек; частные лица и общества, хотя и располагали меньшим количеством таких установлений – всего 13-ю, но зато оказывали помощь значительно большему числу нуждающихся, а именно 39 870 лицам. Таким образом, мы имеем сведения только о 71 установлении для предупреждения бедности и взаимопомощи, сосредоточенных исключительно в губерниях, имеющих земские учреждения. Но сведения эти неполны даже для 90-го года. В настоящее же время ими еще меньше выражается действительное положение дела в провинции, так как судя по газетным и другим известиям, некоторые типы этих установлений, например дома трудолюбия, потребительные общества и т. п., получают относительно широкое развитие.
