Текст книги "Браслет"

Автор книги: Владимир Плахотин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Но он сразу же оценил обстановку:

– Всё понял! Зайду как-нибудь попозже! – и повернулся к выходу.

У меня сразу отлегло на душе: не надо ничего объяснять и оправдываться. Чтобы хоть как-то подавить остатки неловкости, я спросил:

– А ты чего приходил-то? С утра пораньше?

– Ты на часы-то смотрел? – хохотнул он уже на выходе из подъезда, и эхо гулко разнесло его слова. – Давай! Увидимся!

Так я и не понял, чего ему надо было? Скорее всего, визит был обычным: потрепаться, расслабиться под «музон». А чего тогда так трезвонил?

Часы, действительно, показывали без двадцати одиннадцать. Ого! Вот это мы даванули! Но после ночи, проведённой, мягко говоря, в активном режиме, это было и не удивительно. Хоть мне и не требовалось теперь времени на восстановление сил (браслет чётко нёс службу), но привычка подольше поспать брала своё.

– Я уж думала: ты его впустишь! – Настя сладко потянулась, выгнув спину, отчего одеяло сползло с неё и во мне вновь заиграли черти.

– Ну и чего ты сидишь? – Она потянула меня к себе и томно улыбнулась: – Давай ещё поваляемся...

Мы «повалялись».

Потом ещё.

И ещё.

Я удивлялся выносливости моего, совсем ещё недавно хилого организма. Стоило Насте лишь бровью повести и я опять был в полной боевой готовности. Да и сама она, чем дальше в лес, тем становилась всё ненасытнее и изобретательнее. Пламя любовных утех кружило нам головы и мы никак не могли насытиться друг другом.

*****

Когда страсти улеглись, Настя встала и нетвёрдой походкой подошла к зеркалу.

– Я упала с сеновала.... Она погладила низ живота и чуть поморщилась: Котик мой, – её изображение виновато улыбнулось. – Давай это дело как-то... регламентировать, а? Ты только не обижайся! – И она попыталась расчёской навести на голове подобие порядка. – Ой-ёй!

Я в ответ только улыбнулся и, не торопясь, стал одеваться.

– И чем же мы сегодня займёмся?

– Ну, во-первых, – не отрываясь от своего занятия сказала Настя, – не мешало бы всё-таки пополнить наши запасы. – Она мельком взглянула на часы. В Штатах сейчас полночь – самое время. А потом... Есть у меня одна идейка...

– Выкладывай. – Я рассеянно блуждал взглядом по её аппетитным округлостям.

– Ты ещё не забыл, к чему тебя обязывает обладание браслетом?

– Нет, конечно.

– Ну и как ты себе это представляешь?

– Да как тебе сказать? – замялся я. – Сама видела: всё выходит абы как, да через пень-колоду...

– Насчёт того, чтобы облагодетельствовать твоих друзей, я ничего против не имею, но согласись – это не совсем то?

– Возможно, – неуверенно пожал я плечами, не совсем понимая, к чему она клонит.

– Ну ты сам подумай, кто из людей на Земле больше всего нуждается в твоей помощи?

Я промычал что-то неопределённое, поскольку голова у меня в этот момент никак не желала работать в нужном направлении.

– Ты помнишь тех двух малышей, что в луже копошились перед тем, как ты хулиганьё начал раскидывать?

– Н-ну...

– Что «ну»? Дети – вот кто должен стать объектом наших с тобой забот. Чего так смотришь? – спросила она, видя мой тупой взгляд. – Да-да, именно дети, самые обездоленные и беззащитные существа на свете. Взрослые ещё как-то могут приспособиться в этом жестоком мире, в конце концов, они же его и создают ежеминутно. А дети? Они вынуждены в нём жить и расплачиваться за ошибки взрослых. Ещё ладно, когда у ребёнка есть родители, хорошие или плохие, но они есть. А сколько на свете бездомных детей? А сколько голодных? А сколько даже и понятия не имеет, что такое красивая игрушка или интересная книжка? Вот как раз те два малыша и натолкнули меня на мысль, что никто, кроме нас не сможет облегчить существование детям всего мира.

– Ну уж, так-таки и всего...

– А что? Ну вот смотри, – распалялась Настя всё более, – конкретный пример. Скоро Новый год. Берём с тобой любой детский дом, каких по стране немало. одеваемся с тобою Дедом Морозом и Снегурочкой (ну, это я так, к примеру) и приходим к детям этого дома с огромным мешком подарков. Ну, а чтобы подарки не кончались, это уж твоя забота. Я надеюсь, – чуть насмешливо произнесла она, – ты не только деньги размножать умеешь?

– Не только...

– Ну так вот. Мы устраиваем им такой праздник, чтоб запомнился надолго. Родителей при всем нашем желании мы дать им не можем, на это даже браслет не способен, но красивые яркие игрушки, огромные кульки со сладостями – это ведь в наших силах?

Ослепительная молния сверкнула у меня в голове.

– Вот она! – вскрикнул я так резко и неожиданно, что Настя вздрогнула и опустилась на постель. – Вот она та самая мысль! – продолжал я восторженно разоряться. – Помнишь, ты как-то интересовалась, что меня гложет и я тебе ответил, что пока не родил ничего путного, так только, на уровне интуиции? Так вот, докладываю, – радостно приложил я руку к виску. – Родил!

Настя смотрела на меня в замешательстве, совершенно не понимая, отчего это я пришёл в такое неистовство.

– Мы с тобой устроим грандиозное шоу! – Мысль нравилась мне всё больше. – С участием героев мультфильмов! С музыкой! С танцами!

– Да что ты кричишь, как на митинге? – осадила меня Настя. – Толком объясни.

Но меня уже несло и остановиться я был не в состоянии.

– Я лучше покажу! Смотри!

И я «показал».

Для пущего эффекта я прищёлкнул пальцами, и практически мгновенно прямо перед нами посреди спальни возникла фигура Волка. Да-да, того самого Волка из «Ну, погоди!», вечного разгильдяя и неудачника. Ростом он получился с пяти-шестилетнего ребёнка и совсем не оставлял сомнений в реальности своего существования: дышал, двигался и разговаривал. В последнем мы имели удовольствие убедиться в первую же секунду его появления.

– Где Заяц?! – грубо осведомился он, подбоченившись и многозначительно помахивая хвостом из стороны в сторону.

Настя взвизгнула и моментально юркнула под одеяло.

– Там... – махнул я неопределённо, растерявшись от неожиданного напора. – На кухне...

– Смотри у меня! – зыркнул он своими глазищами и исчез в указанном направлении.

– Ты ненормальный!!! – трагическим шёпотом прошипела Настя, вытаращив из-под одеяла испуганные глаза. – Я же голая!!!

В пылу азарта я как-то и не подумал об этом.

– Убери его сейчас же! – тем же голосом потребовала она, с ужасом прислушиваясь к погрому, учинённому моим «произведением»: на кухне звенели бьющиеся тарелки и падающие кастрюли.

Я сосредоточился и мгновение спустя объявил:

– Сделано!

Несколько секунд она ещё прислушивалась к воцарившейся тишине, потом резво выпрыгнула из-под одеяла и стала быстро и сердито одеваться.

– Киска, – я протянул к ней руку. – Ну ты чё, испугалась, что ли?

– Да ну тебя! – отмахнулась она. – Это ж надо такое удумать: чужого мужика в спальню затащить! Совсем крыша поехала? Экспериментатор несчастный!

– Какой он тебе «мужик»? – искренне удивился я.

– Смотрите на него! – хлопнула Настя себя по бокам и подбоченилась. – «Какой мужик»! Да самый натуральный! От него даже перегаром нанесло! Милый мой, у тебя не в меру живое воображение!

– Это что, плохо? – уже откровенно валял я Ваньку, скрывая смущение.

– Да хоть бы предупредил! – продолжала она возмущаться. – А то: «Смотри!» Колдун нашёлся! А обо мне не подумал?

– Я не знал, что это тебя так разозлит...

– Интересно! А как же я должна была вести себя, если ты меня голяком перед чужим мужиком выставил?

– Ну извини...

Она ещё долго выступала, подыскивая мне самые изысканные определения. Я глотал всё безропотно, смиренно потупив очи. То, что я дурака свалял, мне уже и самому стало ясно. С того самого момента, как Настя нырнула в укрытие. Оставалось терпеливо дожидаться, пока она выпустит весь пар.

Наконец она утихла и я взял её за руку:

– Киска, честное пионерское, я больше не буду!

Лукавая усмешка тронула её губы:

– И чего только я в тебе нашла? А вообще, надо признать, идея неплохая. И выглядит убедительно. Даже слишком.

– Ну вот видишь! – обрадовался я. – А ты на меня накинулась!

– И правильно сделала! Ты свою хвалёную идею преподнёс поспешно и бесцеремонно.

– Говорю же: больше не буду. Только с твоего разрешения.

– Зарекалась коза в огород не ходить! – иронически произнесла она, придирчиво оглядывая себя в зеркало. – Ладно! – подвела она черту под неприятным разговором. – Пора и выяснить, что там у нас от кухни осталось. – Она прошла по пути, проделанному Волком, и оттуда раздался её возмущённый возглас: – Мама родная! Ну-ка, иди сюда, колдун ты мой доморощенный!

Я покорно последовал на зов. То, что предстало моему изумлённому взору, не поддавалось описанию! Всё, что можно было сбросить, валялось на полу вперемежку с едой. Тарелки целой – ни одной! Работа была проделана качественно, на совесть и в малые сроки.

– М-да... Кажется, ты недавно здесь убирала?..

– Ладно уж! – смилостивилась Настя. – Субботник мы устроим чуть позже, а пока – давай ко мне: уж больно есть хочется. Там-то уж точно волки не водятся.

*****

А там нас ждал очередной сюрприз.

На столе с надменным видом сидел Лори. Столбиком. Полуприкрыв глаза, сложив задние лапы кренделем, на узбекский манер, и скрестив на груди – передние. Задница его покоилась на каком-то возвышении, накрытом цветастой тряпкой. С кончиков ушей и буквально до самых пяток он был увешан теми самыми драгоценными безделушками, которые перед этим стянул у нас, пока мы прохлаждались на море.

– А это что ещё за Новогодняя ёлка?! – возмутилась Настя, едва завидев «драгоценного» нахала. – А ну, марш отсюда! – И она замахнулась на него.

– Не сметь! – Лори предупреждающе поднял переднюю лапку и, звеня безделушками, стал медленно сползать со стола.

– Ты смотри, как он со мною разговаривает! – Настя даже покраснела от негодования и залепила ему смачный подзатыльник. – Стручок!

Громко вереща и, теряя на ходу драгоценности, Лори откатился к своей двери, и принял боевую стойку, выставив перед собою микроскопические кулачки.

Настя схватила с дивана подушку и запустила в нахала. Тот ловко увернулся и скрылся за дверью, нарочито громко хлопнув ею.

– Скотина! – Настя сверкнула глазами ему вслед и, подойдя к столу, брезгливо подхватила двумя пальцами тряпку, накрывавшую возвышение, где покоилась благословенная задница маленького воришки. – И где он только её откопал?!

У меня сердце ёкнуло, когда я увидел, из чего было сооружено это самое возвышение: из моих пластинок!!!

– Твою мать! – непроизвольно вырвалось у меня.

– Ну? – Настя всё ещё держала на отлёте тряпку и вопросительно смотрела на меня: – И что прикажешь мне с ним делать?

– Гнать к чёртовой матери! – Я бросился к столу, и настроение моё круто покатилось вниз. – Ты смотри, что он натворил!

Настя отправила тряпку в мусорное ведро и стала собирать драгоценные бирюльки, в обилии рассыпанные по полу.

– Мне этот индейский вождь со своими выбрыками уже изрядно надоел! – заявила она, складывая «игрушки» на стол. – Не пора ли от него избавиться?

Я пропустил её слова мимо ушей, удручённо перебирая пластинки. Некоторые из них под задницей Лори съехали набок и оказались раздавленными. Настя подошла сзади и положила мне руку на плечо:

– Уж я бы на твоём месте из-за этого так не переживала: стоит тебе только пальцем пошевелить...

– Согласен. Да разве в этом дело? – покачал я головой. – Это же... Я и слова-то не подберу...

– Кощунство? – подсказала Настя.

– Вот именно! – с благодарностью покосился я на неё.

– Ну ладно, ты тут колдуй, – сказала она, заметив, что у меня чуть отлегло на сердце, – а я на кухню. Не то мы сегодня с голоду поумираем.

Мы уже заканчивали трапезу под аккомпанемент одной из восстановленных пластинок, когда дверь, за которой так поспешно скрылся Лори, скрипнула, и из образовавшейся щели показалась виноватая физиономия с печально повисшими лопухами ушей.

– Можно?.. – еле слышно прошелестел их обладатель.

Настя хмыкнула:

– Видал? Голод-то не тётка!

Предупреждая новый взрыв страстей, я положил ей руку на колено:

– Погоди. Поговорить надо.

Я взглядом заставил проигрыватель умолкнуть, отчего глаза Лори едва не выпрыгнули из орбит, и спросил:

– Чего изволите?

Тот пролепетал, переминаясь с ноги на ногу и нерешительно поглядывая на готовую вспыхнуть хозяйку:

– Будет ли мне дозволено?..

– Выкладывай, – нетерпеливо перебил я его. – И погромче, пожалуйста, не мямли!

– Я это... я приношу...

– Чего ещё? – окрысилась Настя, но я погладил её по коленке и бомба не взорвалась.

– Я извинения свои приношу, вот чего... За ущерб... Я это... В общем, я не назло...

– Ишь ты! – искренне восхитилась Настя. – Вот таких слов я от него ещё не слыхивала! Даже интересно!

Он удостоил её мимолётного взгляда и опять уставился на меня:

– Я тут медитировал...

– Шкодил, как шелудивый щенок?

– Я тут медитировал, – с нажимом повторил он, не моргнув. – И принял важное решение...

И замолк. То ли для того, чтобы мы прониклись важностью предстоящего откровения, то ли просто подыскивал подходящие слова.

– Ну-ну! – подбодрил я его. – Какое же решение принял наш Великий и Ужасный?

– Домой мне надо... – с угрюмой важностью произнёс он и пояснил для бестолковых: – Народ Биэлы ждёт своего Спасителя!

– Ой, не могу! – так и покатилась Настя, упав на диван. – Спасатель! То-то я и смотрю, кого это ты мне напоминаешь? Кабы не уши, так вылитый Сусик! Одно лицо!

Он обиженно покосился на неё и холодно проскрежетал:

– Не спасатель, а Спаситель! С большой буквы. Разницу чувствовать надо! Мессия!.. И вообще – ирония здесь неуместна! Решается судьба целой планеты!

– Как же! Слышали уже! – Сарказм Насти нарастал с каждым словом. – Прямо-таки бедствие терпят без своего Мессии с большой буквы!

Я молча слушал их перепалку: милые ругаются, только тешатся. И ожидал дальнейших объяснений. Ведь зачем-то же он начал этот странный разговор?

– Я попросил бы оградить меня от оскорблений! – Лори теперь принципиально смотрел только на меня. – Иначе разговора у нас не получится. Я здесь не как частное лицо, а как представитель планеты Биэла!

– Нет, я сейчас разрыдаюсь от умиления! Вы только послушайте: его здесь оскорбляют! «Предста-ви-и-тель»! Знаете что? – встала она. – Вы, пожалуйста, тут без меня ведите свои переговоры. Ага? Надеюсь моя помощь вам не понадобится. А я пока на кухню. Посуду надо помыть! – мечтательно протянула она. – Не могу я спокойно на этот спектакль смотреть: так и тянет чем-нибудь потяжелее заехать!

Лори мужественно помолчал, ожидая, пока Настя удалится. Потом несколько оттаял и просительно заглянул мне в лицо:

– Нужна твоя помощь...

– Это я уже понял. Что дальше?

– Без тебя на Биэлу я не попаду.

– Это и так понятно. Но тут маленькая загвоздочка: адреса-то я не знаю. Мне нужно время, чтобы отыскать среди звёзд твою планету.

Лори покачал своими лопухами:

– Ты не совсем правильно оцениваешь ситуацию. Искать её тебе не надо. Дед уже однажды её нашёл. Моё здесь присутствие – тому доказательство.

– Так то дед! – возразил я. – Информация о местонахождении твоей планеты ушла вместе с его мозгом.

– Информация находится здесь, – указал он лапкой на браслет. – Голова деда здесь ни при чём. Браслет – сложнейшее устройство и в его конструкции, конечно же, предусмотрена память. Там, на Биэле, он уже бывал, и не раз, поэтому дорогу знает. От тебя требуется только вспомнить ту картинку, которую ты видел, когда... – Он испуганно осёкся, видимо, боясь напомнить, какой свиньёй он был по отношению ко мне в тот вечер. – Ну... В общем, когда ушел дед. И тогда браслет сам перенесёт нас туда.

– «Нас»?! – поразился я. – Ты сказал: «нас»?! Уж не думаешь ли ты...

Но он перебил меня:

– Ты меня неправильно понял. Говоря «нас», я не имел в виду тебя.

– Странно. Тогда кого же? Настю?

– Нет.

– Но ведь здесь больше никого...

– Всё правильно! – нетерпеливо перебил он, залезая на кресло, где сидела до этого Настя. – Я говорил о видике с кассетами.

На кухне что-то упало и разбилось. Похоже, тарелка. Настя, видимо, слышала наш разговор.

Лори вздрогнул и испуганно втянул голову в плечи.

– А при чём здесь я? В качестве грузчика, что ли?

– Вовсе нет. С этим я справлюсь как-нибудь сам.

– Тогда в чём проблема?

– Видишь ли... – начал вкрадчиво объяснять он. – Планета наша... Как бы это сказать?.. Ей чужд технический прогресс. А потому электричество, как таковое, мы не вырабатываем.

"Каков, однако, слог! – изумился я. – Вот тебе и «чуть посложнее попугая»!

– Ну и на кой тогда тебе видик? Под задницу подкладывать в качестве трона?

– И как только у тебя язык поворачивается такое говорить?! – воскликнул он. – Ты же не станешь отрицать, что это – великое средство убеждения? Ведь ещё дедушка Ленин говорил: «Кино является для нас важнейшим из искусств»!

Вот уж потеха! Слышать такое! И от кого? Ладно бы там – с экрана телевизора или из газеты, вроде как привычно уже. Но из уст Лори!

– Я что-то не совсем понимаю, – улыбка кривила мои губы, но я старался сдерживаться. – В чём ты собираешься убеждать сородичей? Ведь фильмы-то все о людях, на вас похожих лишь с большой натяжкой.

– Ну так и что же?! – вскипел новоявленный Мессия. – Вы будете представлены мною, как цивилизация богов, пославших меня на Биэлу с определённой миссией!

– Ну ты и прохвост! – от души расхохотался я. – Значит, это мы послали тебя?

Он сокрушённо покачал головой:

– Это же идеология!

– Выходит, – продолжал потешаться я, не в силах остановиться, – ты – Сын Божий, а Настя – матерь Божия?

– Не могу понять, – обиженно фыркнул он, – что тут смешного? Вы прошли этот этап две тысячи лет назад, теперь пришла наша очередь!

– Слышал бы тебя Иисус!

– Он бы меня правильно понял! – Лори нервно поёрзал в кресле и с вызовом проговорил: – Я тоже несу слово Божье!

– Это в виде американских боевиков? Хороша Библия, нечего сказать! И как только у тебя язык поворачивается?

– Мы напишем свою Библию... – несколько притух он.

– Основанную на принципах насилия? Не ново!

Он презрительно прищурился:

– Ты сам-то видел то, о чём смеешь судить?

Вопрос застал меня врасплох.

– Вообще-то нет... Но мне вполне достаточно тех зверских воплей, что доносятся из твоей берлоги, чтобы сделать вывод о нравственности твоего «учения».

– Но ведь там в доходчивой форме отстаиваются принципы справедливости! – Глаза Лори вспыхнули праведным огнём.

– Ну, знаешь ли! – Мне вдруг надоел этот разговор. – В конце концов, это твои проблемы! И решай их сам. Лучше говори, что тебе от меня надо?

– Гидроэлектростанцию! – выпалил тот и, кажется, сам ужаснулся тому, что сморозил: закрылся ушами, как ширмой и оттуда выглядывал одним глазом.

Я догадывался, что дело к тому идёт. Или к чему-либо подобному. Поэтому насмешливо подался вперёд в поклоне:

– Вам ДнепроГЭС? Может, Зейско-Бурейскую? Или сразу атомную? Чего уж там мелочиться? Заверните, мол, покупаю!

Лори выглянул из-за ушей и сморщил нос:

– Ну зачем так передёргивать? Ведь существуют же мини-электростанции...

– А с какой это радости, собственно говоря? – В дверях нарисовалась красная от возмущения Настя и подбоченилась. – Сам свинья свиньёй, и его же ещё и дарами осыпать! Не жирно будет?!

Лори будто ветром сдуло.

– Но я же прощения попросил... – тихо прошелестел он уже от своей двери, глядя на неё исподлобья.

– Это дела не меняет! – бушевала «матерь Божия». – Прощением он отделаться решил! Ты лучше скажи, зачем драгоценности спёр?!

– Для большей убедительности и достоверности.

– Убедительности? Кого?

– Моих подданных.

– Я не поняла, – опешила Настя. – Так ты собрался всю эту коллекцию с собой прихватить?!

– Н-ну... Зачем всю? Немного бы и вам оставил...

Настя просто онемела от такой наглости. Пока она обретала дар речи, наш Мессия ещё подбросил «дровишек» в топку, видимо, по-своему истолковав её молчание:

– Ведь вы их тоже не трудом праведным...

– Та-а-ак!.. – угрожающе протянула Настя, размышляя, то ли его сразу удавить, то ли повременить. – Ну-ка ты, сын Божий, – она нервно сглотнула, – закройся в своей берлоге и не высовывайся оттуда, пока мы судьбу твою не решим!

Лори одарил её продолжительным взглядом и тихо прикрыл за собою дверь. При этом я совершенно чётко расслышал его мысль: «Ну погоди у меня!», но значения ей не придал. И это оказалось моей непростительной ошибкой. Кто бы знал...

– Ф-фу! – перевела дух Настя, падая на диван. – Не могу! Аж трясёт!

– Воспринимай его, как недоразумение, – посоветовал я, гладя её по колену. – Просто и легко.

– Нет, но какова наглость! – не желала Настя униматься. – Золото там, бриллианты – это ладно, это всё безделушки, но ведь он норовит и в постель к нам забраться!

– Что-то я такого не припоминаю...

– Не помнишь? А я так прекрасно запомнила: «И чем это таким там заниматься можно, что о еде забыли?» – подражая голосу Лори, пропищала она.

– Ах, это... Да ну, стоит ли из-за этого...

– Стоит! – сверкнула очами Настя. – Моё – значит, не влезай!

– Кстати, о еде он сейчас и не вспоминал. Это делает ему честь.

– Да просто не успел: я помешала. А то бы он у тебя ещё и не то стал бы выпрашивать. Вымогатель! – выкрикнула она в сторону комнаты Лори. – Нет, ну ты подумай: отправь его домой, да не абы как, а с почестями, да впридачу обеспечь всеми благами цивилизации! А он будет невесть что из себя корчить!

Я улыбнулся примиряюще:

– Но ведь нам это ничего не стоит.

– Милый мой! – фыркнула она. – По-моему, это надо ещё заслужить! Не находишь?

Я пожал плечами, встал и подошёл к окну. Небо нахмурилось и, кажется, моросила какая-то гадость. И когда это погода успела испортиться? Вообще-то, да, мы и из дому-то сегодня не выходили.

Отдёрнув шторку в простенке между окнами, я взглянул на карту транзитов. Так, ну а число-то сегодня какое? Чтой-то и не припомню...

– Десятое, – подсказала Настя, расслышав мои мысли.

Я мельком глянул на неё. Похоже, извержение вулкана пошло на убыль. Ну и слава Богу. Невелика шишка, чтоб кипели такие страсти.

«Успокойся, Настенька, всё будет хорошо, – молча ободрил я её. – Отправим его домой и нервничать будет не из-за чего».

– Скорей бы уж, – вслух ответила она. – Честно говоря, присутствие третьего лишнего нервирует. Ладно, ещё бы человек был, а то ведь чёрт-те что!

Я хмыкнул и стал водить пальцем по карте.

– Ага! Вот оно что! – произнёс я и многозначительно посмотрел на неё. – А я-то думаю, что это ты так раскипятилась?

– В чём дело?

– Да так... – уклончиво ответил я. – День такой. Нервный.

Настя подошла сзади и положила голову мне на плечо:

– И как ты во всём этом разбираешься?

– Скажешь! Далеко не во всём.

– А меня, сколько дед ни натаскивал, так и не смог научить. Так только, символы одни запомнила, и то с грехом пополам.

– Я тоже не ас, но плохой день от хорошего отличить в состоянии.

– Да? Ну и каков же день сегодняшний?

– Я уже сказал: не самый лучший.

Она вздохнула мне прямо в ухо:

– Я это успела заметить...

Я похлопал её по попке:

– Ты просто держи себя в руках. Не нервничай по пустякам. А я сейчас всё улажу.

– Что, прямо сейчас?

– А чего тянуть? Сама же говоришь: третий лишний.

– А то нет?

– Ну вот и ладненько. Сядь вот сюда, – я подвёл её к дивану, – а я буду командовать парадом... – Тут я вспомнил о просьбе Лори: – Ну так как? Отдадим ему видик?

– Фигу ему! – опять вспыхнула моя Настя. – Пусть уходит, как пришёл. Сопля на двух лапках!

– Лапушка моя! Мы же договорились!

– Всё-всё! Молчу...

Я подошёл к двери Лори и постучал. Она тут же приоткрылась. Видимо, он подслушивал.

– Я весь внимание... – Голос его приобрёл торжественное звучание, но самого «благодетеля» видно не было.

– Ты как, ещё не передумал?

Послышалось многозначительное фырканье и патетический писк:

– Как можно! Народ Биэлы ждёт своего Спасителя!

Теперь фырканье послышалось со стороны дивана. Я погрозил пальцем и сказал:

– Ну, раз так, – выходи!

Лори высунулся из-за двери и уже другим голосом, в котором слышалась надежда, спросил:

– Ну а как насчёт... всего остального?

Интересно. Если б подслушивал, уже бы знал.

– Высочайший суд вынес отрицательное решение, – усмехнулся я и посмотрел на «судью». Та сидела, закрыв лицо руками, чтоб не выдавать своего отношения к происходящему. Меня это вполне устраивало.

– Да?.. – разочарованно опустил уши «подсудимый». Он немного помолчал, переваривая вновь поступившую информацию, потом спросил: – Ну а святое писание мне позволят взять с собой?

С дивана донеслось сдавленное хрюканье.

Я спросил как можно серьёзнее:

– Ну что, матерь Божия, дозволим сыну твоему нести великое учение страждущему народу Биэлы?

Не открывая лица, «матерь» хрюкнула:

– Не надорвался бы!

Я повернулся к Лори:

– Слышал?

– Не глухой... – недовольно буркнул тот. – Я сейчас...

И он исчез за дверью. Собирать чемоданы.

Я позволил себе улыбнуться. Настя глянула на меня сквозь пальцы:

– Чмо болотное!

Ответить я не успел, поскольку Лори вновь нарисовался в дверях. Под мышкой он держал толстенный том.

– Проверять будете? – спросил он враждебно и сунул мне под нос книгу.

– Да ладно уж! – благодушно отмахнулся я и только потом узрел, что это была за книга! Я чуть не упал.

На обложке книги по-немецки было написано: «Адольф Гитлер. Майн Кампф».

– Так ты это называешь Святым Писанием?!

Лори свирепо сверкнул своими прожекторами и процедил:

– Каждому своё!

– Не, ты глянь! – повернулся я к Насте, призывая её в свидетели, но та только с досадой дёрнула плечом:

– Не хочу! Отправляй быстрее!

Я только вздохнул и покачал головой. Потом сосредоточился, постарался припомнить как можно точнее однажды виденный пейзаж и попросил:

– Сезам! Планету Биэла, пожалуйста!

Изображение послушно появилось. Меня вновь передёрнуло, настолько отвратительным казалось зрелище.

– Ну что, Лори, – обратился я к «Спасителю». – Не поминай лихом!

Он одарил меня взглядом исподлобья, молча выждал, когда я произнесу: «Сезам, откройся!» и тут произошло нечто ужасное. Я настолько оторопел от неожиданности, что сразу и не смог отреагировать должным образом. Да и произошло всё в течении одной-двух секунд. Знал бы я тогда все возможности браслета, трагедии, вероятно, можно было бы и избежать. Но кто ж мог предполагать, что Лори, которого и всерьёз никто не воспринимал, окажется настолько коварным?

Как только путь освободился, Лори испустил дикий, душераздирающий вопль и в один миг оказался на той стороне в самой гуще извивающихся исполинов. Вцепившись в ствол одного из них и продолжая верещать не своим голосом, он бросил в нашу сторону полный ненависти горящий взгляд. Тут же раздался резкий звук, похожий на щелчок бича и несколько щупалец толщиной в руку, схлестнувшись, совершили молниеносный бросок через плоскость экрана сразу в двух направлениях: ко мне и к Насте, сидевшей на диване всё в той же позе: поставив локти на колени и закрыв лицо руками.

Меня, естественно, они не достигли. Фиолетовая молния, сверкнувшая в метре от меня, тут же отбила у них охоту покушаться на мою персону.

Но тело Насти в одно мгновение оказалось спелёнутым клубком гнусных тварей и втянуто на ту сторону.

В том, что растения-хищники послушны лопоухому негодяю, сомнений не возникало. Как только похитители пересекли плоскость, разделяющую наши миры, он, перескакивая с плети на плеть, кинулся прочь, всё так же невыносимо вереща и всем своим видом показывая, чтобы жертву несли за ним следом. Растения передавали друг другу тело девушки, одни ослабляя свои смертоносные объятия, другие в это же мгновение схватывая его, так что получалось, что оно тоже быстро передвигалось за новоиспечённым «мессией».

Поражённый увиденным, я стоял посреди комнаты, а ужасная процессия быстро удалялась от меня в глубину кровожадно шевелящихся зарослей. Соображение того, что я теряю свою драгоценную Настю, что ей грозит смертельная опасность, запоздалой молнией прошило моё вмиг отупевшее сознание.

Очертя голову, я прыгнул в шевелящуюся массу, с жадностью и удовольствием принявшую меня в свои смертоносные объятия. Однако добраться до меня оказалось не так-то просто. Силовое поле, окружавшее меня, не подпускало жутких тварей ближе, чем на метр. То все разом, то поодиночке они бросались на приступ, но, пораженные фиолетовой вспышкой, резво отскакивали. Желающих попробовать меня на вкус оказалось так много, что вспышки порой сливались в сияющий фиолетовый шар, ежесекундно отражающий десятки мощных атак.

Когда подо мной расступились последние упругие плети щупалец, смягчивших моё падение с четырёхметровой высоты, на которой оказался пол квартиры по отношению к поверхности планеты, я вскочил на ноги и дико огляделся. Ничего, кроме копошащейся массы, не оставляющей надежды слопать меня, не было видно. Обзор был равен нулю.

Меня охватила паника. Настю я потерял из виду сразу же, как нырнул следом за Лори. Что мне было делать? Ответ напрашивался сам собою: только вверх! Там хоть оглядеться можно будет.

Я с силой оттолкнулся от мягкой, пружинящей, как студень, почвы и рванулся ввысь. Однако движение сильно замедляло обилие неохотно расступавшихся под напором силового поля хищных растений. Подъём происходил медленно и стало уже казаться, что из этого кошмара мне не вырваться никогда. За свою жизнь я не боялся, мучил страх за Настю. Изводило то, что за время похищения я не услышал с её стороны ни звука. То ли мерзкие твари убили её сразу, едва прикоснувшись, о чём я и думать боялся, то ли здесь было что-то другое.

Но вот я вырвался из жутких объятий. Заняло это всего несколько секунд, показавшихся мне вечностью. Силовое поле вновь стало невидимым. Я стремительно поднимался вверх и, наконец, получил возможность осмотреться.

По небу бежали свинцово-серые тяжёлые тучи, как на Земле в предгрозовую погоду. На душе было погано и мрачный пейзаж с расстилавшимся внизу от горизонта до горизонта океаном копошащихся тварей приятных ощущений не добавлял. Похоже, что фауна и флора планеты не отличалась особым разнообразием. Преобладал один вид. Хотя, если здраво рассудить, такого быть не может: что-то же или кого-то они едят? Откуда бы тогда развились инстинкты хищников? Или друг другом завтракают? Не похоже. И вообще, где хвалёный «народ Биэлы»? Где он прячется, этот народ, так жаждавший узреть своего «Спасителя» со святым писанием от Гитлера?

Что стоит за этим похищением? Месть за нанесённое оскорбление? Или он взял Настю в заложницы, чтобы потом иметь возможность вытребовать с меня всё, что угодно? Хорошо, кабы так. Чёрт с ними, с его прихотями, сделаю хоть новую планету, лишь бы она жива оказалась!

А вообще, глупость первостатейная: он не может не понимать, что с браслетом я его в два счёта отыщу. И уж тогда – держись, браток! Я тебя точно на кресте распну! Самыми большими гвоздями! Ты, кажется, сам о том намекал?

Однако, похвальба – это одно, а дело – совсем другое. Где искать-то? Внизу, кроме проклятых растений, ничего нет. К тому же, я бы не сказал, что здесь сильно светло. Толстый слой облачности поглощал большую часть энергии, излучаемой местным светилом.