Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

– Репетитор. Немка. А что?

Он молча встал, надел галстук, пиджак и подал Варьке руку.

 

В ресторане им всё же дали посидеть в одиночестве. Веселье было в самом разгаре. И немцы, и русские улыбались друг другу, выпивали, разговаривали, спорили. Возможно, кто-то из них знал, что через несколько дней мир расколется надвое, а кто-то не знал. А сегодня они были вместе, пожимали друг другу руки и дружески хлопали друг друга по плечу.

За ужином Йохан, выпил немного французского коньяка. Он окончательно сбросил с себя груз прошедших месяцев. Он наслаждался тем, что напротив сидит красивая девушка и с его лица не сходила улыбка. Он улыбался уголками глаз и губ. Что касается Варьки, то она чувствовала себя как Мата Хари, слушая, о чём говорят за соседними столиками. Йохан видел это и молчал. Молчал и смотрел на неё. Смотрел, как её губы касаются бокала с шампанским...

 

Вагон мерно покачивался, а Йохан лежал и думал об этой ослепительной улыбке, о белёсых бровях и ресницах, розовых манящих губах и разноцветных глазах.

– Валькирия... валькирия, – едва слышно прошептал он, погружаясь в чуткий прерывистый сон.

Варька так и не смогла заснуть. В темноте она переоделась, умылась и повязала на голову платок. Когда поезд остановился, она с чемоданом в руке сошла на безлюдный слабоосвещённый перрон.

Пока она готовилась сойти с поезда, Йохан наблюдал за ней. Увидев, что она снимает платье, он невольно закрыл глаза. Открыл их, когда она выходила из купе, смотрел, как она шла по перрону к зданию вокзала. Затем поезд тронулся, и сон не сразу, но одолел его.

 

 

9.

 

 

Варька пробыла на вокзале до утра. У неё было полно времени, чтобы поболтать с буфетчицей, выпить чая и поспать на скамейке в зале ожидания. Утром вместе с грузчиками на дрезине она добралась до пакгаузов.

Машина за продуктами для рабочих торфозаготовок приехала в час дня. Развернувшись, «трёхтонка» остановилась у складских дверей. Шофёр соскочил на землю и увидел Варьку. Он помахал перед лицом рукой, то ли разгоняя поднятую колёсами пыль, то ли отгоняя наваждение.

– Господи! Варенька! Сколько лет, сколько зим! – воскликнул он. Женщину, приехавшую с ним, Варька не знала.

– Всего лишь осень, зима, и весна, Василич, – ответила Варька, радуясь, что не надо объяснять, кто она и кому приехала. Шофёра звали Василий Ильич, но его имя-отчество быстро превратилось в «Василич».

– Да ты, Варвара, прям невеста! – не унимался Василич, – А Чапай мне сказал, что ты нынче к нам не собираешься, что в городе осталась. А я смотрю – ты, или не ты! Ну, раз ты здесь, поможешь мне. Барышня ты крепкая.

Половину пути Варька проехала в кузове. Устроившись на мешках, она с наслаждением подставляла лицо тёплому упругому ветру. Вспомнила, как ехала на полигон в кузове под пыльным брезентом, да по разбитой дороге...

На переезде женщина сошла. Варька перебралась в кабину.

– Неспокойно тут у нас, – без предисловий сказал Василич, – немец, говорят, у границы шумит. Да самолёты их пару раз народ видел. Чую, Варенька, беды не миновать.

– А что дед? – спросила она.

– Так вчера с ним разговаривал. Не ждёт он тебя. Говорит, специально тебя дома оставили. Получишь ты от него...

– Угощайся, Василич, – сказала она и подала ему пачку папирос, – я деду откупную везу.

– И кофе привезла? – спросил он.

– А как же! – игриво сказала она. Василич засмеялся.

 

В Посёлке, у столовой, рабочие помогли им разгрузить машину, и Василич отвез Варьку на хутор.

Дед Чапай, увидев её, только всплеснул руками. Из дома выбежала Бабка Матрёна.

– Чапай, ты же сказал, что она дома осталась?! – воскликнула она и бросилась обнимать внучку. Дед Чапай не ответил и обратился к шофёру:

– Ты, это, Василич, всё, на сегодня?

– А почему бы и не посидеть? – ответил на намёк Василич.

 

За обедом Варька подробно рассказала о своём приключении, начав с вокзала и закончив приездом в Райцентр. Дед Чапай не знал, то ли плакать ему, то ли смеяться и оттого злился. Василич, изрядно хлебнув медовухи, только громко крякал и похохатывал. Бабка Матрёна то хваталась за сердце, то шёпотом причитала, то крестилась.

– Дура! Как есть, дура! – громко сказал дед Чапай, когда Варька закончила свой рассказ, – Василич, скажи что-нибудь!

– А что, по крайней мере, теперь всё понятно. Как в песне, разведка доложила точно. Так сказать, информация получена из первых рук, – ответил Василич.

– Ты это о чём, старый чёрт? – спросил его дед Чапай. Он засыпал кофе в кофейник, поставил его томиться на краю плиты и теперь ждал, когда поднимется долгожданная пенка.

– О том, что молодец Варвара Ивановна, выудила, так сказать, военную тайну у супостатов. Ишь ты, девок им по десятку на каждого подавай! – сказал Василич.

Дед Чапай снял с плиты кофейник и сел за стол. Он, когда запасы кофе у него иссякали, говорил, что в этом болоте приличного кофе не купишь. Здесь даже высокое начальство разбирается в кофе, как свинья в апельсинах. Хоть он и сердился на Варьку, но кофе и папиросам был рад.

– Ты завтра в Райцентр едешь? – спросил он Василича.

– Прямо с утра, за почтой. А что? – поинтересовался тот.

– С тобой поеду, за обратным билетом, – сказал дед Чапай и кивнул на Варьку.

– Ну, билет я и сам тебе куплю, но раньше, чем за неделю, не получится. Меня уже просили раздобыть билет – от винта, – уверенно ответил Василич, – Ну, если ты готов ловить проходящие поезда, то может и повезёт.

– Да уж порадовал. Ну да ладно. Через неделю, так через неделю, – согласился Дед Чапай, – А ты особо не радуйся, – обратился он к Варьке, – сиднем сидеть я тебе не дам.

– Уймись, Чапай. Пей, вон, свой дёготь! – вступилась за внучку бабка Матрёна.

Это был райский уголок на берегу речки с кристально чистой ключевой водой. Вода в речке оставалась ледяной даже в самое жаркое лето. Мужики из лесничества помогли Деду Чапаю построить новый дом с жестяной крышей и большой сарай для лодок. Заложили фундамент охотничьего дома. Баньку на берегу речки дед Чапай построил уже сам. Ему повезло: районное начальство облюбовало его хутор и выделило деньги на строительство. Позже привезли шесть лодок и заказали к ним моторы. Но самое главное, провели из Посёлка электричество и радио. По воле начальства скромный хуторок должен был превратиться в охотничью усадьбу.

 

Вытянутый с севера на юг участок суши, окружённый болотами, в Посёлке называли полуостровом. Весной, осенью или дождливым летом, большую часть полуострова затапливало. Поэтому он оставался незаселённым. Летом на заливных лугах его пасли колхозный скот.

В основании полуострова располагался Посёлок, а на противоположном его конце, на мысу, – хутор. Посёлок с хутором соединяла обычная колея. Дед Чапай, побывавший в Германии, в плену, как-то сказал: «Где телега проехала, там у нас и дорога». В Германии он пристрастился к кофе.

Поселковые ребята часто приезжали к речке на лошадях, радуя стариков. По заведенному обычаю, дед Чапай вручал им закопчённое ведро и, если нужно, соли или хлеба. Хлеб у бабки Матрёны всегда был вкусный и душистый. Взамен старики получали отваренных на костре раков. У хутора узкая и мелкая речушка разлилась большой, глубокой заводью. Единственное место, где можно поплавать, понырять и наловить раков. Речка ими кишела.

 

 

10.

 

 

Ясь Голенок никогда не был желанным гостем на хуторе. Прошлым летом он вдруг взялся ухаживать за Варькой и на танцах, в поселковом клубе, не давал ей прохода. Всклокоченные, не знающие парикмахера волосы, широкие скулы, узкий подбородок, большой горбатый нос и близко посаженные глаза не делали из него красавца. Он и его шайка были зачинщиками почти всех драк и скандалов на танцплощадке.

Варька перестала ходить в клуб после того, как Ясь подкараулил её после танцев. Её провожал домой парень, с которым она сначала пошла в кино, а потом танцевала до закрытия клуба. Ясь был тут как тут. Всё бы хорошо, но Ясь и его дружки не взяли в расчёт девушку и набросились на парня. Она тут же атаковала их сзади. Пригодился богатый опыт уличных драк. Ясь остался один на один с разъярённой Варькой. Увидев в её руке нож, он попятился. Они стояли глядя друг на друга, пока на дорогу не выехал мотоцикл, и яркий свет фары не выхватил из темноты «поле боя».

– Ещё увидимся, – сказал Ясь и скрылся в темноте. Его дружки поспешили за ним. Варьке было противно оттого, что никто в клубе ни разу не рискнул дать им отпор. Противно от того, что парень, который её понравился, сбежал, и она осталась одна против четверых. Поэтому она решила, что в клуб больше ни ногой. Ясь после этого не раз приезжал на хутор, но дед Чапай его прогонял.

 

Ясь, как ни старался, не мог не думать о ней. Ждал, когда наступит лето. Узнав, что она приехала, он оседлал Ярого и помчался на хутор.

– Бог в помощь, Чапай! Хороший сегодня денёк! – крикнул Ясь. Дед Чапай оставил улей и подошёл к забору.

– Да, день нынче добрый. Только сильного ветра с утра не было, чтоб тебя сюда занесло, – ответил дед Чапай, – С чем приехал?

Ясь захохотал. Он был высок, широкоплеч, худощав и от природы очень силён, за что его прозвали Костомахой.

– Слышал, Варька у тебя в гостях. Так, может, позовёшь? – спросил Ясь, сдерживая ногами резвого гнедого жеребца.

– Ты, Ясь, лучше конька своего послушай. Видишь, ему на месте не стоится? Катись-ка ты отсюда подобру-поздорову, – ответил дед Чапай.

– А за хутор свой не боишься? Спалю! – спросил Ясь. От злости улыбка его стала кривой, – Недолго вам, краснопёрым, царствовать осталось. Получите своё сполна.

– Язык-то свой попридержи. Я твоего отца не ссылал. Он сам виноват, – ответил дед Чапай.

– А ты отца моего не трожь! – крикнул Ясь.

– Да ты никак пьян! – догадался дед Чапай, внимательней присмотревшись к Ясю, – Надо будет сказать Евдокии, чтобы она тебе самогонки больше не наливала. Отец твой хоть и строптивый, но правильный мужик, а ты его только позоришь.

– Не тебе меня учить, Чапай! – огрызнулся Ясь.

– Я для тебя не Чапай, а Василий Иванович, сосунок. Или мне тебе соли в задницу из ружья всадить для ускорения? Катись отсюда, пока я не разозлился по-настоящему, – сказал дед Чапай.

– Посмотрим, чья возьмёт! – крикнул Ясь. Он поднял Ярого на дыбы и ускакал.

 

– Ускакал, сатана, – пробормотала Бабка Матрёна, отойдя от окна. Тут же в комнату вошёл дед Чапай.

– Осмелел, паразит. Грозился дом спалить, – сказал он.

– Да пустое всё это. Не рискнёт он. Он только с виду смелый, хоть и здоровый. Стоит только хвост прижать – заскулит. Когда за отцом приехали, он не шибко хорохорился, – сказала бабка Матрёна.

– Не скажи. Он последнее время переменился. Если беда грянет, если германцы попрут, он точно с ними будет. Помяни моё слово... А Варя где? – словно опомнившись, спросил Дед Чапай.

– Так сам же её дрова колоть отправил! – удивлённо сказала бабка Матрёна.

– Да Ясь меня с толку сбил! Принесла нелёгкая! – с досадой сказал дед Чапай, – Дай-ка хлеба, да огурчиков. Вчера, с Василичем, мы, что-то, перебрали. Да этот ещё свалился на мою больную голову! – дед Чапай налил в стопку медовухи из графинчика и лихо проглотил её. Хрустнув солёным огурцом, он сказал:

– Вот так-то лучше! – он встал, выглянул в окно и прислушался, – Что-то топора не слышно.

– Да отстань ты от неё! Может, отдохнуть присела, а может искупаться пошла, – сказала бабка Матрёна. Она поставила перед ним тарелку дымящихся щей, – поешь-ка горяченького.

– Да я не об этом. Я о том, что далеко ли Ясь ускакал. Он же вредный, гадёныш, – сказал дед Чапай и взялся за ложку.

– Будто ты свою внучку не знаешь. Ей сам чёрт не страшен. Она сама, как чёрт. Вся в отца. И угораздило же её девкой родиться. Что-то там, наверху, перепутали, прости меня Господи, – сказала Бабка Матрёна и перекрестилась.

 

 

Ясь направил Ярого в лес. Лесом он объехал поляну перед домом и спустился к речке. На берегу он достал из седельной сумки бутылку с остатками самогона. Сделав глоток, он поморщился и мотнул головой. Злость не проходила. Она только разрослась в нём. Он лёг на траву, но тут же встал, услышав плеск воды. Ясь привязал жеребца к дереву и осторожно пошёл на звук. Выглянув из кустов, он увидел Варьку, стоящую на мостах. Она только что искупалась в заводи. Волосы у неё были мокрые, а ситцевая блузка прилипла к телу. Ясь сглотнул. Она почувствовала, что на неё смотрят, и повернулась.

– Кто здесь? – спросила она. Ясь допил самогон, выбросил бутылку и шагнул вперёд.

– Здравствуй, Варя, – поздоровался он и подошёл к ней вплотную.

– Здравствуй, Ясь. А что один, без товарищей? Ты ж без них никуда? – спросила она и отступила.

– Я с миром пришёл, а дед твой – в штыки, – сказал Ясь и покачнулся.

– Выпил-то зачем, для храбрости? – с усмешкой спросила Варька, чувствуя, что добром их встреча не кончится.

– А ты что, никак брезгуешь? – спросил Ясь и шагнул к ней. Остатки самогона ударили ему в голову. Варька отступила.

– Вот трезвым будешь, может и поговорим. Ступай домой Ясь, – сказала она.

– Порода у вас такая, что ли? Больно командовать любите. Или думаешь, «мусор» твой на мотоцикле сейчас примчится, с наганом? Хорошо даёшь ему, сука? – зло спросил Ясь и двинулся на неё. Варька отскочила от него и побежала по склону вверх. Ясь в несколько прыжков настиг её и схватил за руку. Вместе они покатились вниз, в воду. Варька оказалась сверху. Он обхватил её руками, но тут же получил лбом по носу. В голове у него вспыхнуло. Он пытался удержать её, но после удара по ушам отпустил. Оглушённый он, на свою беду попытался встать, но адская боль между ног заставила его упасть на колени и скорчиться. Она с силой пнула его между ног ещё два раза. Её было уже не остановить. Она схватила колотушку, которой бабка Матрёна отбивала бельё, и на спину Яся посыпались удары.

Если б не дед Чапай, то Ясь так и остался в речке. Варька себя уже не контролировала. Дед Чапай крепко обхватил её руками и повалил на землю. Варька вырвалась, вскочила, но увидев бабку Матрёну, которая прибежала следом, остановилась. Варька тяжело и хрипло дышала. От ярости у неё перехватило дыхание. Дед Чапай плеснул ей в лицо водой и звонко шлёпнул ладонью по щеке. Вдвоём они помогли Ясю подняться по склону.

– Он где-то жеребца своего оставил. Приведи его сюда. А я пойду кобылку запрягу, а то сам он не доедет, – сказал дед Чапай, – Ну, что стоишь? Тряпки какие-нибудь чистые принеси! Кровищу ему утереть, а то весь Посёлок перепугаем, – сказал он бабке Матрёне.

Ясь едва мог пошевелиться от боли, но говорить мог. Когда они остались вдвоём, он сказал:

– Ты ещё пожалеешь об этом. Скоро ни Чапай, ни участковый тебе не помогут. Всё равно я до тебя доберусь.

– Твоё счастье, Ясь, что дед прибежал. Лежи и помалкивай, – сказала Варька, – а сунешься ещё раз, – застрелю. Я тебе обещаю.

Варька спустилась к воде и быстро нашла Ярого. Дед Чапай запряг кобылу в коляску, привязал к ней жеребца и отвёз Яся в посёлок. В поселковой больнице его не приняли – не было хирурга – и деду Чапаю пришлось везти Яся в Райцентр.

 

Позже на хутор примчался на мотоцикле участковый Иван Ромашко. Участковым он стал два года назад, по распределению, сразу после училища. Его тут же прозвали Ромашкой, а его мотоцикл, стал предметом зависти молодёжи. Точнее, её мужской половины. Только ленивый не мечтал прокатить свою девушку на таком аппарате.

 

...В тот вечер, год назад, Иван возвращался из Райцентра на мотоцикле. Подъехав к Варьке, он спросил:

– Что это они как зайцы разбежались? Чего от тебя хотели.

– Ничего. Что хотели, то и получили, – ответила она.

– А нож зачем? – спросил он. В первый раз Иван видел на улице девушку с ножом в руке, – Дай ка мне свой ножик.

– Не дам, – сказала Варька отступая.

– Да не собираюсь я его у тебя отбирать! Просто дай посмотреть. Честное слово, верну, – пообещал он. Варька отдала ему нож.

– Интересный ножик, но на холодное оружие не тянет. Если б финка была, то отобрал бы, – сказал он, перебирая лезвия, – Откуда он у тебя? – спросил Иван и вернул нож Варьке.

– Друг отца подарил, на день рождения, – ответила она.

– Так что здесь случилось? Кажется, я ещё троих видел. Если это Голенок, то я его вмиг прищучу. Надоел он мне. Пора ему вслед за отцом, в тюрьму, – сказал он.