Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Когда она шагнула в лес, ей стало так легко, словно она сбросила с себя всю грязь, которой обросла в плену.

 

Погода стояла солнечная. Раньше, забираясь далеко в лес, Авгия легко ориентировалась в нём. Нынче, когда она уходила с обозом всё дальше и дальше от родных мест, то глядя на солнце, понимала в какую сторону идёт войско.

На пятый день после бегства, утром, она проснулась с ощущением, что всё, она в безопасности. Она искупалась в речке и завернулась в бурку, чтобы согреться.

Её преследователям не было равных в охоте. Без разницы, на кого они охотятся, на людей или на зверей. Чтобы избежать внезапного удара противника, татары, большими и малыми отрядами, рыскали впереди, позади и на флангах, идущего в походном порядке войска. Заодно они устраивали набеги на деревни, расположенные в стороне от общего потока. Отбирали награбленное добро у мародёров.

Отряд из трёх десятков татар, бездоспешных, только с луками и саблями, бросился в погоню. Воевода, взбешённый нелепой смертью одного из лучших ротмистров Тадеуша Огинского, приказал изловить беглянку и доставить лично ему. И чтобы ни один волос не упал с её головы. Ему стало интересно, что это за девица, которую пан Тадеуш приказал содержать не как пленницу, а как гостью. За что и поплатился.

Авгия по большей части шла там, где больше воды. Местность, если двигаться вне дорог, изобиловала речками и ручьями, а местами была вовсе непроходима. Места ей привычные. Быстро съев все припасы. Она по пути собирала грибы и ягоды. Татары потеряли своё главное преимущество – скорость. Лошади стали им обузой, но бросить их они не могли.

Заслышав волчий вой, она встрепенулась. Пришло чувство надвигающейся беды. Авгия оделась и пошла по воде вдоль берега. Шла целый день, пока окончательно не выбилась из сил. Расстелила на траве бурку и провалилась в сон.

Её разбудила навалившаяся на неё тяжесть. Она стала задыхаться. Запах, тот самый страшный запах ударил в нос. Её спеленали ремнями, как куклу и бросили за седло.

Татары, чтобы не дать ускользнуть беглянке, идя по её следу разбились на тройки. Схватив её, трое всадников двинулись к месту сбора. Ещё раньше, поняв, в каком направлении она идёт, татары, по дороге, обогнали её и, вновь рассыпавшись, пошли навстречу.

Вечером, одна за другой, к дороге вышли все тройки. Набрав еды и питья в ближайшей деревне, они уселись ужинать. Авгия за время пути почувствовала, что ремни немного ослабли, и отчаянно работала за спиной руками, стараясь ещё больше ослабить кожаные ремни. Вечерняя роса намочила кожу, она стала скользкой, податливой, и Авгии удалось высвободить руки. Она освободила от ремней ноги.

Татары наелись, загалдели, напившись мёда. Начался спор. Им было приказано доставить беглянку в лагерь целой и невредимой, но мёд ударил в голову, и один из них решил, что какая разница какой они её привезут, тронутой, или не тронутой. Какая разница, всё равно её будут публично пытать, а потом казнят. В конце концов, с ним все согласились.

Тем временем Авгия уже бежала, как могла. Ноги её, затёкшие от тугих ремней, едва слушались. Она добежала до речки, прыгнула в воду и поплыла. Выбравшись на другой берег, она остановилась и посмотрела на другой берег. В ту же секунду в грудь её вонзилась стрела. Татары завыли и набросились на стрелка. Десятник, отогнал их и ударом сабли добил незадачливого стрелка, который только хотел напугать беглянку.

Авгия пошатнулась. Мутнеющим взглядом она видела, как татары плывут к ней. Она не услышала страшного воя со всех сторон, зато у татар кровь застыла в жилах от этого воя. Серые тени замелькали кругом. Татары отчаянно отбивались, разя налетающих на них волков саблями, но, один за другим, падали сражённые волчьими клыками. Воздух наполнился рыком, визгом, душераздирающими предсмертными воплями татар, которых волки рвали на куски живьём.

Воцарилась тишина. Молчал перепуганный лес. Залитую волчьей и человеческой кровью землю медленно скрывала темнота. Волчица подошла к Авгии и лизнула её в лицо. Она схватила стрелу зубами и выдернула из груди. Стрела пробила хрупкое тело Авгии насквозь и сломалась, когда та упала навзничь. Волчица легко вытащила оперённый обломок. Авгия закашлялась кровью, открыла глаза. Увидев волчью морду, она слабо улыбнулась. Волчица посмотрела в её глаза и впилась зубами в шею. Подержав немного, она отпустила хватку. Волки вокруг завыли, приветствуя новую сестру и подругу, а их сражённые собратья поднимались с земли и присоединялись к общему хору. Оставив Авгию на берегу, волки, растворились в лесу словно тени.

 

 

10.

 

 

Открыв глаза, Варька смотрела на тёмные доски потолка. Перед глазами у неё всё ещё мелькали обрывки сна. Только сон ли это? Сон был настолько ясным и отчётливым, что она чувствовала резкую боль в груди, там, куда вонзилась стрела. Чувствовала на своей шее острые волчьи клыки. С трудом она вспомнила, как легла на кровать, как Авгия начала рассказывать ей свою историю. Что было дальше, она не помнила. Дальше был сон.

Варька зачерпнула кружкой воды из ведра и залпом выпила её. Она чувствовала себя отдохнувшей. Словно не было утомительного рейда на челноке по болотам. То ли настойка, то ли необычайная сила Авгии поставили её на ноги. Ночное видение в виде женщины, сотканное из тумана, загадочные речи Авгии, сон, больше похожий на явь, воссоединились.

Варька заглянула за дом – хозяйки нигде не видно. В огороде тоже её не было. Варька присела у грядки с клубникой. Она набрала в ладонь крупных душистых ягод. Положив ягоду в рот, она раздавила её языком и замерла, закрыв глаза. Вкус ягоды напомнил ей о летах, проведённых на хуторе, напомнил о навсегда ушедшем детстве. Война безжалостно отрубила те времена, стала точкой невозврата.

Чьё-то жаркое дыхание заставило открыть глаза. Волчья морда в упор смотрела на неё едва не касаясь носом её носа. Варька вскрикнула и села в борозду. Волк попятился назад и остановился, вильнув хвостом.

– Не бойся, – сказала Авгия.

Варька повернулась. Авгия стояла у неё за спиной, держа в руке связку тонких кожаных ремней.

– Это же волк! – воскликнула Варька, но тут же вспомнила сон. Она медленно встала на ноги и так же медленно подошла к Авгии.

– Кого ты боишься? Тебе кто-то угрожает? – насмешливо спросила Авгия и подтолкнула её к волку, – Не бойся. Подойди к ней. Она хочет познакомиться с тобой. Она не совсем волчица, только внешне. Видишь, какой у неё красивый галстук?

Варька застыла, глядя на зверя с большим белым треугольником на груди. Волчица была очень крупной и сильной, но глаза её светились разумом.

Варька подошла к волчице и присела перед ней на корточки.

– Погладь её. Не бойся. Ты ей нравишься. А она тебе?

Варька осторожно погладила волчицу по спине. Волчица едва слышно заскулила и лизнула Варьку в лицо.

– Её зовут Белка, – представила волчицу Авгия.

– Скажи, почему волки тебя не спасли раньше? Они же могли перебить татар раньше? – спросила Варька.

– Они не могут помочь, пока ты не окажешься на грани жизни и смерти. Не могут забрать с собой просто так, если им вдруг захочется. Пока ты сама не сделаешь выбор, они бессильны. Иначе, это будет просто убийство. Я хотела объяснить тебе это позже, но ты сама спросила. У тебя тоже есть выбор. Ты можешь остаться со мной и остаться человеком. Остановиться, отказаться от выбранного тобой пути, пока ещё не поздно. Есть ещё шанс не стать зверем. Если ты уйдёшь, а ты уйдёшь, то я ничем не смогу тебе помочь. Так что выбирай. Ты – наша семья, но вовсе не обязательно становиться зверем, чтобы остаться с нами. А если ты пойдёшь убивать снова и снова, то ты точно станешь зверем. Подумай об этом, – объяснила Авгия, – она посмотрела на солнце, – Тебе пора уходить. Белка давно уже беспокоится, а я не могу заставить плутать их вечно и расправиться с ними пока не могу. Челнок мы лесом к озеру переволокли, а потом по ручью обратно. Белка тебя проводит до места. Пруд маленький, но очень глубокий, ключевой. Смотри не окунись. Из него вытекают два ручья. Ты уходи по тому, что на восход бежит. А на болотах никого не бойся, ни зверя, ни духа. Людей только бойся.

– А что было с вами дальше? Мой сон – это ваш рассказ?

– Много чего было. Иди, и сама всё поймёшь, – ответила Авгия.

– Опять вы загадками говорите!

– Какие же это загадки? Ладно, пойдём. Я тоже провожу тебя до леса, а то «гости» уже близко. Я их по ложному следу направлю, а ты не вздумай с ними по болотам кружить. Уходи на свой островок.

 

По пути к лесу Авгия то и дело наклонялась, бережно срывая то травинку, то цветок. Она гладила их и что-то нашёптывала. На прощание она поцеловала Варьку и вручила собранный букет.

– Возьми, пригодится. Защита от ищеек их бесовских. Теперь иди и помни, что я сказала. Выбор за тобой, напутствовала её Авгия.

Варька шла за Белкой по узкой едва заметной тропе. Белка постоянно оглядывалась, словно боялась, что Варька отстанет. Вдруг она остановилась. Варька поравнялась с ней и увидела чёрное круглое и неподвижное зеркало пруда. Челнок, привязанный Авгией к деревцу, застыл, словно впаянный в чёрное стекло. Варька отвязала его, погладила Белку по голове и потянула его вдоль берега к ручью.

 

По мелководью Варька тянула челнок за собой, но вскоре поток набрал силу и она села за вёсла. Вдоль ручья за челноком бежала волчица, и она была не одна. Тут и там мелькали серые тени.

Челнок вынырнул из лесного сумрака на открытую воду. Темнеющее синее небо заполнялось звёздами. Варька направила челнок на север. Выбор невелик: либо уйти на восток, затаиться, либо рискнуть и попробовать зайти погоне в тыл, повернув на север. Белка смотрела ей вслед.

Чёрная гряда леса осталась позади. Светлое на западе, небо очертило силуэты одиноких деревьев над тростниковым полем. Стали видны костры справа, и одинокий огонь слева, там, где осталась Авгия. Только сейчас Варька начала понимать, что находилась под каким-то гипнозом, и только сейчас к ней вернулось самообладание. Она никогда не видела столь ярких и чётких снов. В голове не укладывалось, что Авгии больше трёхсот лет. Сколько же она повидала за свою долгую жизнь? Теперь понятно, почему она знала о том, что немцы доберутся сюда только к вечеру. Понятно, как получилось, что сама Варька, проспав ночь в челноке, опередила немцев на день. Когда-то она запоем читала страшные сказки братьев Гримм, но никогда не думала, что они могут воплотиться в реальном мире. По крайней мере, в реальности всё выглядело намного страшнее, особенно сотканная из тумана женщина-призрак. Когда то Бабка Матрёна рассказывала Варьке сказки про болотную и лесную нечисть. Про Лойм, Кикимор, Болотников, Аржавеней, а Варька, чтоб не ударить в грязь лицом, пересказывала сказки братьев Гримм. Бабка Матрёна при этом крестилась, плевала через плечо, но потом просила рассказать ещё...

 

Купол заката таял над горизонтом, и когда Варька миновала поле, оно полностью погрузилось в темноту.

У бинокля Кеплера обнаружилось одно полезное свойство. Из темноты он выхватывал не видимые глазу предметы. Светофильтры, надетые на окуляры, усиливали эффект. А в сумерках биноклю вообще не было цены.

Туман над тростником разрастался и наползал на берег. Едва-едва, но отдельные детали далёкого берега различались, да только ничего нового, кроме покосившегося старого сруба она не увидела. Было непонятно, побывали немцы в деревне, или нет. Казалось, что иногда от костров доносятся их голоса.

 

С рассветом Варька насобирала в воде ручейников спящих в уютных тростниковых домиках, срезала длинный хлыст лозы и собрала удочку. Рыба только этого и ждала. Натаскав десяток окуней и плотвиц, Варька с трудом заставила себя остановиться. Хотелось подольше побыть в тишине туманного утра и слушать как резвится в воде рыбёшка. Она изрезала ножом подсохший за три дня лапник и развела маленький костёр. Ветер рождался на западе, и был ещё слаб, но дым от костерка, смешанный с туманом, он уносил в озеро.

Варька наелась рыбы до отвала, умылась и как сытая кошка жмурилась на восходящее солнце. Ждала, когда оно поднимется выше. Перед ней над водой склонилась ветла, похожая на девушку, опустившую свои волосы в воду.

 

Издалека донёсся звук выстрела. Варька размяла в ладони уголёк, вымазала себе лицо и руки и с биноклем влезла на ветлу. Находясь в тени, со стороны солнца, она была невидима.

 

На высоком берегу сохли перевёрнутые разноцветные лодки с номерами. Между домов, по пояс в траве, бродили немцы. Она надеялась увидеть Авгию, убедиться, что она жива, но видела только крышу её дома. Сердце у Варьки заныло. Сколько немцев в деревне, сосчитать не получалось, но точно не меньше десяти. Тут она вспомнила, что на острове, когда её застали врасплох, в лодках было по три человека. Выходило, что их, как минимум, двадцать. Вскоре её догадка подтвердилась, когда все они собрались у старого сруба.

Немцы притащили кабанчика. На берегу освежевали его, развели костёр.

Прошло три часа, но они явно никуда не спешили, разлеглись, как на курорте. Варька ещё у хутора заметила, что немцы ведут себя так, как будто живут здесь испокон веков. Как хозяева, бывшие до этого в длительном отъезде. Приступ ярости, охвативший её, угас, когда к пикнику присоединились два офицера. Один из них вышел на край обрыва. Постояв в задумчивости, он взялся за бинокль. Он медленно поворачивался всем телом и замер, глядя на ветлу. Варька тоже замерла. Казалось, что он смотрит ей прямо в глаза. Офицер опустил бинокль, а она перевела дух. Подошёл второй офицер. Они оживлённо что-то обсуждали. Догадаться, что они задумали, по жестам она не могла, да сил дальше сидеть на дереве не осталось. Авгия обещала направить их по ложному следу, а значит, на восток они не пойдут. Она решила оставить лодку и перебежать на их ночную стоянку, пока они не снялись с места...

 

...Пулемёт и коробка с набитыми патронными лентами оказались неимоверно тяжёлыми уже после нескольких минут бега. Коробку Варька несла в рюкзаке за спиной. Пулемёт повесила на шею и придерживала руками, чтоб не бил по груди. Влажная низина, заполненная паутиной зарослей, стала неожиданным и неприятным препятствием. Пришлось её обходить. Но дальше лес был сухим и чистым.

Челнок она спрятала, потому что обогнуть остров на виду у немцев было невозможно. Добравшись до их ночной стоянки, Варька опустилась на колени. Ноги её уже не держали. От перенапряжения в глазах плавали звёздочки. Всё вокруг стало белым и расплывчатым. Она из последних сил скинула с себя пулемёт и рюкзак.

Отдышавшись, она подползла к низкорослым колючкам дикой ежевики вокруг замшелого ствола вековой сосны. Сосна упала не так давно. Крону её немцы пустили на дрова. Немцы никуда не ушли. Лодки солдаты перевернули, спустили на воду и укладывали в них решётчатые настилы. Варьке было безумно интересно, что сказала им Авгия, раз они решили вернуться? Впрочем, она могла внушить им что угодно. Саперной лопаткой Варька аккуратно сняла мох и выкопала ямку. Затем ползком подтащила к сосне пулемёт и примерилась: прячась за стволом, она могла стрелять с колен.

Протока, по которой немцы собирались возвращаться обратно, была как раз на линии огня, а топкие берега лишали немцев манёвра. Они уже спустили лодки и укладывали в них решётчатые настилы. Варька так же, ползком, подтащила к позиции коробку с лентами и зарядила пулемёт. Пять «лимонок» она приготовила на случай, если немцам удастся высадиться на берег. На всех гранатах Варька спрямила усики и аккуратно уложила их в мох. Стало жарко и страшно, но отступать поздно. Если она смалодушничает и отступит, то другого шанса разом покончить с ними не будет. Придётся уходить с острова, потому что две овчарки быстро её выследят. Букет, подаренный Авгией, остался в челноке, да и в силе его Варька всё же сомневалась. К тому же, после сидения на дереве и марш-броска с пулемётом, сил осталось мало. Придётся бросить оружие и уходить налегке, а без пулемёта она станет лёгкой добычей для немцев.

 

Лодки, одна за другой, отчалили. Они долго преодолевали замысловатый круговой водный лабиринт в центре поля, пока не втянулись ровную как стрела протоку. Ближе к берегу протока расширялась, и Варька ждала, пока они не втянутся в этот раструб. Тогда никто не успеет спрятаться в тростнике.

 

Флагманская лодка была уже очень близко, а замыкающая, как нарочно, замедлила ход и жалась к тростникам. На носу её застыл пулемётчик. Варька взяла его в прицел и нажала на спуск. Из тростника по всему полю тучей выпорхнули птицы. Немец вместе с пулемётом рухнул в воду и чуть не опрокинул лодку, а Варька обрушила град пуль на флагманскую лодку и мгновенно изрешетила её. Началась паника. Лодки смешались. У Варьки над головой засвистели пули. Немцы открыли беспорядочный ответный огонь.

Варька сначала спряталась за сосну, но тут же поднялась и вновь нажала на спуск. Застигнутые врасплох немцы вместо того, чтобы попытаться спрятаться под берег, попятились обратно, будто тростник мог их защитить. И тут случилось то, чего она никак не ожидала. Тысячи перепуганных птиц тучами обрушились на лодки. Среди немцев началась паника, а Варька была беспощадна. Делая частые секундные паузы, она стреляла, пока не опустела коробка.

Наступила тишина. В ушах гудел колокол. От пулемёта тянула жаром. Она с трудом разжала руку и отпустила рукоятку. Она встала и увидела на другом берегу Авгию и волчицу. Авгия повернулась к ней спиной и ушла, а волчица осталась и смотрела на Варьку. Они долго смотрели друг на друга, пока не ушла и волчица. Варьке захотелось бросить всё и вернуться в дом к Авгии... Она тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и посмотрела вниз. Три лодки пробитые пулями ещё держались на плаву, но и они вскоре исчезли в тёмной воде. Она засыпала ямку с гильзами. Так же аккуратно вернула мох на место. Разогнула ножом усики на гранатах и убрала их в рюкзак вместе с пустой лентой и коробкой. Было тихо, и только ветер гонял по воде зыбь, да раскачивал волнами тростники. Болото приняло жертву. Она повесила на шею ещё горячий пулемёт и пошла к челноку.

 

 

 

 

11.

 

Абихт должен был приехать с минуты на минуту. Но Ригера это нисколько не волновало. Он переживал только за двадцать человек, выделенных для авантюры Колмана. Что касается ответственности, то она, в случае чего, полностью ложилась на Абихта. Именно он согласовал вопрос о передаче двух отделений в своё распоряжение с начальством Ригера.

 

Резко очерченными скулами и впалыми щеками Абихт напоминал символ на собственной фуражке. Он сухо поздоровался с Ригером и прошёл в дом. Ригер вручил ему портфель с документами.

– Здесь все его папки, господин штурмбаннфюрер,– доложил он Абихту.

– Скажите, Ригер, вам что-нибудь известно о поездке Колмана в штаб дивизии? – спросил Абихт.

Ригер удивлённо покрутил головой и ответил:

– В первый раз слышу, господин штурмбаннфюрер. Когда он успел?

– В тот же день, когда ваши «добровольцы» подорвались на гранате, – брезгливо ответил Абихт.

Ригер много слышал о «любви» Абихта к полякам, русским и прочим славянам и не принял брезгливый тон Абихта на свой счёт.

– Вас, лично, он ни о чём не просил? – спросил Абихт.

– Просьбой назвать это трудно, но он хотел, чтобы я присмотрелся к Леманну, – ответил Ригер Ригер.