Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

 

 

6.

 

Утром Варька проснулась рано. Она плохо спала ночью, но план был составлен. Она вышла на кухню, приготовила завтрак и ждала, когда проснётся отец и придёт на запах кофе.

Завтракали молча. Варька любовалась отцом. Отточенные этикетом движения.... И дома он вышел к завтраку аккуратно одетым Манерно, двумя тонкими сильными пальцами отпил из малюсенькой чашки кофе...

Подмигнул ей, смеясь над своим же подарком – платьем. Оно было ей впору, но взрослый взгляд дочки, её женская, не по возрасту, стать, насмешили его.

– Что смешного? – обиженно спросила она.

– Смешного? Да как можно над тобой смеяться? – наоборот, стоит задуматься, чтобы обновить твой «арсенал». Ты, красавица моя, растёшь, как на дрожжах. Там в углу, чемодан, – сказал отец, кивнув на дверь кабинета

После завтрака отец собрался, обнял её на прощание и ушёл. Внизу его ждала машина. Варька из окна помахала отцу рукой и решительно направилась в кабинет.

 

Варька открыла чемодан. Она примерила блузку, тончайшие чулки, длинную светлую юбку, пиджак в мелкую клетку. Наконец, она повертелась перед зеркалом, примеряя и так и этак шляпку... Фыркнула и переоделась в обычный свой наряд: спортивные туфли, брюки и блузку, полосатую, со шнуровкой на груди. Залихватски, по– хулигански, нахлобучила видавшую виды, выцветшую кепку. Сунула а карман письмо и отправилась в путь.

 

Пришлось ехать в трамвае до кольца. Когда она спрыгнула с подножки, то сразу увидела «Пиво Воды» Он сунула монетке продавщице, которая почему-то недобрым взглядом смотрела ей за спину. Варька быстро догадалась, что сейчас будет «весело». Ну, никак в её планы не входило, явиться на собеседование в неопрятном виде. Она попросила налить ей ещё стакан и дать бутылку с остатками воды.

– Может милицию, девонька, вызвать? – жалобно спросила продавщица.

Варька отмахнулась, но самой стало страшно. Это были не её школьная шантрапа. Одному было уже под двадцать, а на лбу у него «светился», срок, другие, двое, тоже были постарше её, но казались менее опасными. При первом же «шухере» их «сдует».

Понятно, что продавщица никакой милиции не дозовётся. Трамвай прозвенел и, со стуком, умчался.

– Ну, папочка, спасибо, угодил, – громко сказала Варька, чувствуя, как три пары глаз «едят» её тело.

Кроме трамвайного кольца, только пыльная площадка, да улица между заборами. Понятно, что никто этим парням мешать не станет. Наверняка, местные их боятся. Это было видно по продавщице. Помощи ждать неоткуда.

Варька резко, без размаха, ударила пивной кружкой урку по голове. Кружек на прилавке было с десяток, Он рухнул, как подкошенный, а по брусчатке звякнул нож.

– Скажите, а где находится, тридцать второй дом, – спросила Варька продавщицу, как будто ничего не произошло.

Та позеленела от страха.

– Особняк, в конце улицы... Вон, видно его... Жёлтый, крыша красная...

К удивлению Варьки, её противники вдруг как-то обмякли, сдулись, услышав, что Варька интересуется таинственным домом, в который часто приезжают люди, с которыми, как безошибочно подсказывало чутьё, лучше не связываться.

– Куда пошли-то, герои?

– Да пошла ты, – огрызнулся, вытирая кровь, и зло посмотрел на продавщицу, – а ты, корова, вякнешь кому...

Варька плюнула в их сторону, и смело зашагала по пыльной дороге.

 

На крыльце её встретил дежурный.

– Направление, – строго потребовал он.

Варька быстро догадалась, что речь идёт о письме. Это ведь не направление к врачу?

Не распечатывая конверт, он скрылся за дверью, но быстро вернулся назад, и уже с улыбкой сказал:

– Проходите.

Кабинет когда-то принадлежал человеку знатному, может быть, учёному. Кабинет был похож на отцовский, но более роскошный. Варька не сразу разглядела в темноте человека в круглых очках. Он жестом пригласил её сесть в мягкое кожаное кресло.

Минут десять он читал какие-то бумаги. Затем снял очки.

– Что ж, характеристики ваши весьма недурны. Поэтому работа предстоит большая. Варька встрепенулась, но он жестом «усадил» её обратно, в кресло.

– Понимаете, ваши способности не нужны на войне, Я имею в виду другую войну, когда закончится эта. Вам придётся много работать, чтобы добиться нужных нам результатов. Насколько мне известно, у вас уже были мужчины, а потому это несколько облегчит задачу. Поверьте, это намного лучше, чем вы будете ползать в грязи по тылам, и заниматься прямым уничтожением врага. Хотя не скрою, в вашей практике будут и такие задачи. Я с вами предельно откровенен, потому что обратного пути у вас нет. Просто так я не стал бы с вами откровенничать. С этой минуты вы не принадлежите себе. Вы – на службе. Мне известно, что сегодня приезжает из командировки ваша мать. Поэтому вы можете отправиться домой и встретиться с ней. После чего, завтра вы обязаны прибыть на вокзал... – он сделал паузу и подал ей конверт, – дальнейшие распоряжения здесь. Зная вашего отца, полностью доверяю вам. Не подведите нас. Можете быть свободны.

Человек во френче вдруг усмехнулся.

– За тех, кто пристал к вам у киоска, можете не беспокоиться. Они уже довольно долго мозолят мне глаза. Я решил направить их кипучую энергию в нужное русло...

Жестом он указал ей на дверь.

 

Варька с трудом сдерживала гнев, сидя в тёмном кабинете.

Отойдя подальше от особняка за высоким забором, она, было, заплакала, но тут же сдержала себя. Не верила, что отец мог вот так сдать её этому упырю. Её душило бешенство. Ох! плохо отец знал её характер...

 

В дверях её встретила мама, в мокром плаще и слезах. Только что прогремела летняя короткая, тёплая гроза. Варька тоже промокла до нитки. В родительской спальне они переоделись.

Мама не могла отвести от дочки глаз, полных слёз. Глаза были пОлны вины за то, что дочка выросла без неё. Глядя в родные дочкины глаза, она не упустила едва заметную искорку – признак того, что Варька явно что-то задумала. Мама знала, что дочка никогда не станет делать то, что ей не по нраву.

Муж рассказал ей о своих планах на Варьку, и теперь в душе её наступило смятение. Как мать, она понимала, что таким образом они сохранят ей жизнь, но женщина внутри её протестовала против такой участи для дочки.

Мама опустила глаза и сказала:

– Давай попьём чая, Варюша...

Весь день и весь вечер они просидели друг напротив друга, болтали о разных пустяках. Варька «слетала» в гастрономию за едой и бутылочкой лёгкого вина.

За всё время мама так и не заговорила о наболевшем. По Варькиным глазам она поняла, что та никуда не пойдёт завтра. Мама страшно боялась, что они никогда больше не увидятся...

 

 

7.

 

 

Однажды Варька увидела, как отец сунул руку за декоративную планку карниза и что-то спрятал туда, или, наоборот, взял. Дверь в кабинет была приоткрыта, и, глядя через щель, Варька не поняла, что он сделал. Она долго не решалась заглянуть в тайник. Долго она разрывалась между любопытством и совестью. Верх взяло любопытство. Она взяла стремянку и заглянула в тайник. Там, между кольцами, висели ключи. Ключи от пиратского сундука и ящиков стола. Пришло время открыть таинственный сундук, но сначала...

 

Варька любила подняться на воздушный переход и смотреть на убегающие вдаль поезда. Наблюдать за пронзительно кричащими носильщиками и важными, как министры, проводниками, за суетливыми пассажирами, которых нетерпеливо ждали паровозы. Паровозы уже разогрели котлы и недовольно пускали пар: мол, давайте, быстрее! И когда посадка заканчивалась, они мчались во все самые дальние пределы огромного государства с гордым названием СССР.

На воздушном переходе Варька по привычке остановилась, глянула вниз, на перроны, похожие на пёстрых гусениц, и побежала к железнодорожным кассам.

У касс толпился народ. Билетов не было. Всё-таки лето настало. По взглядам будущих пассажиров она поняла, что к окошку не то, что спросить, даже приближаться опасно – разорвут. Поэтому она вышла на улицу и стала следить за всеми, кто подходил к дверям.

К полудню ей улыбнулась удача. У входа в кассы появился толстяк в светлом костюме и соломенной шляпе. Он бегал глазами по сторонам, словно кого-то ждал. Ждал и боялся. Варька подошла к нему и спросила:

– Здрасте, с билетом не поможете?

Толстяк смерил её взглядом, посмотрел по сторонам и с ухмылкой тихо сказал:

– Иди-ка ты отсюда.

Варька не растерялась и показала ему деньги. Толстяк побагровел и зашипел:

– Ты что, дура? Убери!

– Ну, так поможете? – не унималась Варька.

– У тебя паспорт-то есть, пионерка? – спросил он, глядя на неё с насмешкой и любопытством.

– Я – комсомолка, – ответила она.

– Понял. Ну, тогда, комсомолка, напиши мне куда ехать и как тебя зовут, – сказал он и подал Варьке блокнот и карандаш. Прочитав, что она написала, он кивнул головой и снова сказал:

– Будет тебе билет, комсомолка, но дорогой, в спальный вагон. Цена двойная и никакой торговли. Дешевле всё равно нет. Ты пока посиди на скамеечке, журнальчик или газетку почитай, – толстяк указал на скамейку у киоска.

Варька сделала всё, как он сказал: купила газету и стала ждать.

Толстяк вернулся быстро. Уселся на скамейку и вручил ей билет. Он пересчитал вырученные деньги и спросил:

– Слышь, комсомолка, а к вам никак нельзя устроится, в ваш комсомол?

– А вам сколько лет? – спросила она, едва сдерживая смех.

– Тридцать семь,– ответил толстяк.

– В комсомол не устраиваются, а вступают. Поздновато спохватились. А что это вам вдруг захотелось в комсомол? – спросила она.

– На тебя глядя, захотелось. Комсомолка, а денег куры не клюют. Даже карман вон оттопырился, – сказал толстяк и засмеялся.

– Да ну вас! – сказала Варька и легонько пихнула толстяка локтем в бок. Толстяк, смеясь, встал и решительно направился к павильону «Пиво. Воды». Сделав несколько шагов, он обернулся и сказал:

– Одинокие комсомолки в спортивной форме в мягком вагоне ездят не часто. Не так могут понять. Счастливого пути, комсомолка!

Варька поняла намёк и нисколько не обиделась. Наоборот, она зашла в парикмахерскую и сделала укладку. Прежде она хотела подстричься в мужском зале под «полубокс».

Чтобы сберечь укладку, она, не торопясь, дошла до гастронома.

– Здрасте, Тётя Настя! – громко поздоровалась Варька.

– Здрасте, здрасте, – ответила из подсобки тётя Настя и вышла к прилавку. Глянув на Варьку, она спросила:

– Никак на бал собралась?

– На какой ещё бал? – удивлённо спросила Варька.

– Как на какой? На королевский, конечно, золушка. Укладку, вон, сделала, – сказала Тётя Настя.

– Тётя Настя, кофе есть у вас? – спросила Варька.

– «Гватемала», в коробках по полкило, – ответила тётя Настя.

– Кило кофе и двадцать пачек «Казбека», – сказала Варька.

– Кофе – пятьдесят шесть рублей за две коробки. Папиросы – шестьдесят три рубля. В деревню собралась? – спросила тётя Настя. Варька кивнула.

– Есть во что упаковать? – спросила она. Тётя Настя вынесла из подсобки коробку и сложила в неё покупки. Варька поблагодарила её, чмокнула в щёку и поспешила к выходу.

– Деду привет передавай! – сказала ей вслед Тётя Настя, – Ох, Егоза!

 

Варька ходила по квартире, как тигр по клетке, не зная с чего начать. Она никак не решалась открыть сундук. Она села в кресло. Темные шторы, настольная лампа с зелёным абажуром и книжные шкафы подействовали на неё магически. Она успокоилась. До отхода поезда ещё далеко. Взяв отцовские деньги, она окончательно отрезала все пути назад. Мосты сожжены. Прощай аттестат, прощай школа. Варька взяла лист бумаги из папки и написала родителям письмо. Она еле дописала его, потому что расплакалась.

 

В первую очередь она сложила в большой чемодан немецкую униформу, ботинки и любимый швейцарский нож. Пришёл черёд таинственного сундука. Варька открыла большой навесной замок и откинула крышку. Сверху лежал солдатский ранец. Отцовский трофей ещё с Империалистической войны. Внутри ранца хранились коробки с пистолетными патронами, штык-нож, компас, цейсовский бинокль в твёрдом кожаном футляре и «люгер», внушавший ей страх и благоговение своей воронёной и ребристой тяжестью. Она была уверена, что трофеи хранятся у деда Чапая на хуторе. Прошлым летом они с дедом стреляли из этого самого «люгера» на болоте. Она никак не ожидала, что найдёт ранец в сундуке. Кроме светло-коричневой лакированной шкатулки на дне сундука, ничего интересного она не нашла. Затаив дыхание, она отщёлкнула замок. Её бросило в жар. «Интересно, пап, почему ты оставил его дома»? – думала Варька, внимательно разглядывая «вальтер». Пистолет был легче и меньше «люгера» и хорошо лёг в руку. В шкатулке, помимо пистолета были две запасные обоймы и глушитель. Отец рассказывал ей о бесшумном оружии, но в руках она его держала впервые. Варька совсем забыла, что куда-то собралась. Настолько поразила её находка. Таким оружием обычно награждают. Она вдруг подумала, что отец мог оказаться немецким шпионом. Стало жутко страшно. Так страшно, что заныло в животе. Она ещё никогда так не боялась и тряхнула головой, отгоняя прочь эти мысли. Страх сменился стыдом. Как она посмела вообразить такое! Откуда ей было знать, что выезд на полигон не просто прогулка, а самые настоящие смотрины. Отец, зная её характер, не сомневался, что его дочь не останется в стороне, когда начнётся война. Уж лучше показать её способности к быстрому обучению, знание языка и физподготовку специалистам и определить на серьёзную работу. Обучение займёт много времени, а там, глядишь, и война закончится. Письмо он ей дал как раз для этой цели. Не знал, что она ослушается и никуда не пойдёт. А Варька, если б знала, не помчалась на вокзал за билетом.

 

Пистолет, обоймы и глушитель она сложила в ранец, а пустую шкатулку вернула на место и закрыла сундук. Ранец мог заинтересовать вокзальную милицию, и она спрятала его в чемодан. Сердце выскакивало из груди. В любой момент на пороге могла появиться мама. Тогда все грандиозные планы рухнут. Про отца она вообще старалась не думать.

Перед вызовом таксомотора она была на грани нервного срыва. Варька, по совету толстяка, накрасилась, надела платье, туфли и взяла с собой вышитую бисером дамскую сумочку. Если б видела Варьку её дворовая команда!

 

 

– У тебя там что, кирпичи? – спросил весёлый таксист.

– Ага, на стройке работаю, – ответила Варька.

– Оно и видно, – сказал таксист и хлопнул крышкой багажника. Всю дорогу он смотрел на неё через зеркало, а на вокзале, под «ласковыми» взглядами носильщиков, безропотно нёс на плече чемодан. Затащил его в купе и уже на перроне спросил:

– Адрес я запомнил. Когда обратно приедешь? Когда в гости прийти?

– После дождичка в четверг, – ответила Варька и подала ему деньги. Таксист гордо отвернулся и, задымив папиросой, так же гордо зашагал по перрону прочь.

– Ни себе, ни людям! – крикнул ему вслед носильщик, – Тоже мне, кавалер. Ухаживать с умом надо!

Варьку это рассмешило.

– Приходи в сентябре! – крикнула она таксисту. Он не обернулся, а только поднял руку с папиросой вверх.

 

 

8.

 

 

В роскошном двухместном купе было сумеречно и прохладно. Теперь она не жалела, что отдала кучу денег за билет. Меньше попутчиков. Меньше лишних разговоров. Лучше бы вообще никого не было. Варька смотрела на яркий суетливый перрон и думала о маме. Она расстроится, прочитав письмо.

 

Сосед по купе явился под стук колёс. Лет тридцати, в добротном сером костюме, в шляпе и при галстуке, несмотря на жару.