Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Когда на террасу вышел немец и обрезал верёвку, а тело Фёдора в одном лишь нижнем белье упало в реку, Варька поняла, что она отсюда не уйдёт, пока не разгромит это логово.

 

Она два дня наблюдала за станцией и вычислила, что днём на ней находятся всего два человека, а вечером, на ночёвку приходит смена караула. Дежурный караул размещался внутри периметра в каменном белом домике. Варька выбрала более лёгкую цель.

Каждый вечер на станцию возвращались двенадцать человек. Ночью на террасе дежурили немцы, которые находились на станции постоянно. Ночью регулярно приплывал бронекатер, освещая прожекторами мост и подступы к нему. В одиннадцать часов вечера катер причаливал к станции, и экипаж шёл внутрь. На борту, в рубке, оставался только один человек. Она увидела это через открытую дверь рубки. На станции они находились полтора часа и в полпервого ночи отчаливали. Все полтора часа двигатель катера продолжал работать, а прожекторы освещали мост.

 

Припасы подходили к концу. От холода её спасали шерстяные носки и кофты, которые она надела под камуфляж. В ранце остались три банки тушёнки и две пачки сухарей. Продержаться и не потерять физическую форму она могла ещё двое суток. Постоянное общение с вёслами с лихвой заменяло ей тренировки. Мышцы на руках и ногах налились, а ладони стали твёрдыми от мозолей. Варька не узнавала свои огрубевшие и потемневшие руки. Особенно было жаль ногти.

На следующий день, убедившись, что немцы строго соблюдают распорядок, Варька решила осуществить задуманный план.

В темноте она проплыла по течению вдоль левого берега и повернула к правому. Вдалеке показались сигнальные огни бронекатера. Варька успела переплыть реку и, незамеченная часовым на террасе, спряталась между свай. Небо затянуло тучами. Если бы не светящийся мост, то кромешная тьма поглотила всё вокруг. Когда бронекатер причалил к станции, низкий плотный туман окутал реку.

Дождавшись, пока все немцы не скроются внутри, она подплыла на челноке к мосткам, ведущим на берег. По приколоченным к сваям доскам, влезла на мостки и оказалась на террасе. Часового она встретила на дальнем от двери углу, немцы внутри станции галдели.

Они не услышали приглушённого выстрела. Варька, столкнувшись с часовым, поздоровалась с ним по-немецки, прижала глушитель к его груди и выстрелила. Округлив глаза, немец с громким стоном осел. Она не дала ему рухнуть на деревянный настил.

Она по трапу спустилась на палубу катера, и шагнула к смотровой щели в рубке. Из-за шума двигателя немец внутри ничего не услышал. А если и услышал, то не обратил на шаги никакого внимания. Мало ли кто что забыл. Варька смело вошла в рубку. Немец даже не повернулся. Дымя сигаретой, он крутил ручку приёмника. Варька ткнула глушитель ему в спину.

 

Навигационные карты, она сложила в планшет убитого. Затем вернулась к челноку и причалила к катеру под террасой. Всё, что нашла в рубке, Варька перетащила в челнок. Затем, с гранатами, она забралась в орудийную башню. Изначально, она хотела сунуть пару «лимонок» между снарядами так, чтобы от вибрации рычаг гранаты освободился и произошёл взрыв. Задумка была слишком рискованной. Выручила катушка с пеньковым шнуром, найденная в ящике с такелажными принадлежностями. Варька связала вместе четыре «колотушки» и придавила связку ящиком со снарядами, что были в трюме под башней. Отвинтила колпачок и привязала конец шнура к керамическому колечку. С катушкой в руках Варька осторожно вылезла наружу, спустилась в челнок и отвязала его. Челнок, повинуясь воле течения, удалялся от катера, а Варька отматывала с катушки шнур.

На террасе послышались голоса. Замелькали огоньки сигарет. Немцы выстроились вдоль планширя как на параде и курили. Когда один из огоньков поплыл по террасе и стал спускаться к катеру, она привязала шнур к челноку и налегла на вёсла. Шнур натянулся. Варька бросила вёсла схватила двумя руками шнур и дёрнула его как можно резче. Шнур упал в воду. С замиранием сердца она ждала несколько секунд. Несколько секунд превратились в вечность.

Взрыв оказался намного мощнее, чем она ожидала.

Станцию разнесло в щепки. Яркое пламя взметнулось ввысь, озарив низкие облака. Сопровождаемые огненными столбами, орудийные башни взлетели, как ракеты. Раздался оглушительный грохот и горячая взрывная волна качнула челнок. Варька вжалась в его днище, заткнув уши и зажмурив глаза.

Наступила тишина. Последние горящие обломки упали в воду. В кромешной темноте Варька почувствовала, что челнок вынесло на течение, на середину реки. Она быстро удалялась от моста, где немцы, скорее всего, дружно молились о том, что в момент взрыва они находились на мосту. Лучи прожекторов впились туда, где была станция. Взрыв оказался настолько мощным, что там нечему было гореть. Перед приходом немцев мост был заминирован. Его разминировали, а взрывчатку не вывезли. Она хранилась на станции.

Варька смотала мокрый шнур на катушку. Челнок быстро уносил её вниз по течению. Она повернула к левому берегу.

 

 

4.

 

 

Абихт склонился над картой, опёршись руками о стол. Взрыв на лодочной станции наделал много шума в прямом и переносном смысле. Потеря важной линии снабжения войск, хоть и временная, в разгар битвы могла привести к тяжёлым последствиям. Этого не случилось, но взрыв помешал Абихту спокойно заниматься своим делом. Без внимания не остался и пропавший Колман. На мосту кто только не отметился и полиция безопасности, и СД и ГФП. Прибыл и офицер из Абвера. Про себя Абихт отметил, что на мосту не хватает «Вилли К».

Благодаря Ригеру Абихт узнал, что группа Колмана уничтожена огнём одного единственного пулемёта из засады. Никакой мистики и никакой старухи, а один пулемётчик, выбравший отличную позицию на берегу. Он не оставил Колману и его людям ни единого шанса выжить. Исчезновение Газенклевера и появление его карабина на торфоразработках, а затем взрыв на мосту убедили Абихта в том, что он на правильном пути. Пусть все ищут диверсантов, а он будет охотиться на крупного «зверя». Он досадовал, что часть его егерей привлекли к операции по уничтожению диверсионной группы противника. Дело усложнялось появлением тут и там партизанских групп и отрядов из окруженцев и примкнувшим к ним местным. Абихт, конечно, мог отказать в просьбе, но решил лишний раз не обострять ситуацию и отправил тридцать егерей на мост. Остальные рассредоточились в секретах по берегу вокруг хутора и по ближайшим островам на болоте. Егеря нашли спрятанные на островке лодки. Варька была под самым носом у Колмана.

Глядя на собственные отметки, сделанные цветными карандашами, Абихт пытался понять, где находится логово «зверя». Прожить на болотах долгое время без надёжного, тёплого и сухого жилья – невозможно. Он был уверен, что такое жильё есть. Абихт не сомневался, что Варька в ближайшее время затаится. Главное, чтобы она не оставила после себя следов в районе моста. Там всё будет перевёрнуто вверх дном. Он с нетерпением ждал вестей от Леманна и Ригера. Абихт сослался на то, что вместе с Колманом пропали и документы по делу, которое тот вёл. Абихт улыбнулся сам себе. Леманн тщательно пытался скрыть от него причастность Варьки к череде происшествий, а теперь сам Абихт скрывает её от своих конкурентов. Он не ожидал, что его тайная охота приведёт к таким последствиям. Он думал, что его командировка будет похожа на прогулку. Он арестует заложников и преспокойно вернётся в Германию, но не тут-то было. Внезапно появился третий игрок, и ещё какой игрок. К сожалению, нужную информацию он получил поздно, а когда приехал в Посёлок, то старики были уже убиты. Абихт был уверен, что Колман легко справится с задачей, но Колман погиб. Разрешив Колману провести разведку боем, он меньше всего думал, что он и его группа погибнут. Абихт ценил и уважал Колмана, искренне сожалел о его гибели, однако ловил себя на том, что извлёк из его смерти пользу. Колман ценой своей жизни показал ему, насколько силён противник, дал возможность спрятать концы в воду в буквальном смысле этого выражения и дал понять, что искать Варьку на болотах – дело бессмысленное и неблагодарное. Дешевле будет выманить её или дождаться, когда она вновь рискнёт нанести удар. Но где и когда? Вот тут-то он и решил не расстрелять Голенка, а отпустить его. Абихт интуитивно чувствовал, что ждать придётся недолго, понимал всю её ненависть и жажду убивать их, немцев. Голенок – хорошая наживка.

Абихт заинтересовался идеями Гитлера ещё до прихода того к власти и примкнул к нацистам. На службу в Гестапо он поступил как преданный своему делу человек. Жестокий, умный, целеустремлённый, лидер по натуре, он быстро взлетел по карьерной лестнице. Однако при всей своей жестокости он предпочитал избегать физических мер воздействия. Больше удовлетворения Абихт получал от морального уничтожения своих противников, а не физического. Он редко опускался до рукоприкладства. А если опускался, то потом ненавидел себя. Считал себя побеждённым. Противник оказался крепче духом!

Варька пришлась ему по душе. В ней он увидел достойного противника. Он уже не знал точно, что ему интереснее, дело или сам процесс охоты. Теперь это дело чести. Ему бросили серьёзный вызов. Он в который раз бегло пробежался глазами по карте. На станции за несколько дней до взрыва задержали сбежавшего Фёдора Дещеню из отделения Голенка. В зарослях, в восьмидесяти шести метрах от караульного помещения, обнаружили позиция стрелка и гильзы от карабина. Стреляли с рогатины, вбитой в землю. Второй стрелок, Дещеня, находился от первого в десяти метрах слева, но не стрелял. Почему? Был на подстраховке? А может, просто не смог выстрелить? Почему она не убила Голенка первым? Не убила Кузнецова, который был самым опасным из четвёрки? Наверняка Дещеня рассказал ей, кто есть кто. Почему она и его не убила при встрече? Никакой логики. Может, потому что в Баха трудно не попасть? Абихт засмеялся.

 

Ригер примчался на хутор на мотоцикле. Его лицо потемнело от пыли. Остались только светлые круги от очков.

– Это ведь Дещени сестру ваши солдаты из охраны моста неделю продержали на лодочной станции, и заступающие смены по очереди пользовались её услугами? – жёстко, с ходу, спросил Абихт, – Они что, не знали, что её брат служит у нас?

Ригер застыл в дверях и сказал первое, что пришло в голову:

– Господин оберштурмфюрер, это уже вопрос дисциплины. Где гарантия, что на лодочной станции не побывал ещё кто-то. Взрыв бронекатера и лодочной станции не случайность, а закономерность. Я уже говорил, что дисциплина оставляет желать лучшего. Зачем было вешать беглеца на шлюпбалке? Появление Дещени на лодочной станции имеет прямое отношение к взрыву. С тех пор, как я откомандирован к вам, ротой командует другой офицер, – холодно ответил Ригер.

– А я к вам претензий не имею, Берт, – успокоил его Абихт. Он позвал Куртца. Повар принёс белый хлеб, миску с мёдом и кофе, – Присаживайтесь Берт, угощайтесь, – Абихт налил ему в чашку кофе из высокого фарфорового кофейника.

Абихт немного помолчал и спросил:

– Почему на торфянике собаки взяли только его след? Как вы думаете?

– Возможно, какое-то средство, – ответил Ригер.

– Такие вещества, как правило, имеют запах, – возразил Абихт.

– Чего вы добиваетесь, господин штурмбаннфюрер? – нахмурившись, спросил Ригер.

Абихт приподнял бровь.

– Вы чем-то недовольны, Берт?

– Вы сами отлично обо всём осведомлены, господин штурмбаннфюрер. Зачем лишние вопросы?

Абихт зашёл Ригеру за спину и, наклонившись к его уху, тихо и внушительно сказал:

– Я, Берт, за всё время службы не задал ни одного лишнего вопроса. Я имею право хоть тысячу раз задать один и тот же вопрос, если посчитаю нужным. Я имею право знать, насколько мой сотрудник компетентен в том или ином вопросе. Стрелков было двое. Две лёжки, но собаки взяли только один след. Это нормально, когда непонятные вещи не дают тебе покоя. Неизвестность – хуже всего. Продолжайте.

– Раз вы заговорили о Дещене, то, как вам известно, он был повешен за три дня до взрыва. Если он действовал на пару со стрелком, значит, стрелок после его казни три дня следил за передвижениями на мосту, за лодочной станцией и за патрульными катерами, – сказал Ригер.

– Что с противоположным берегом?– спросил Абихт.

– Берег топкий. Найти следы невозможно,– ответил Ригер.

Абихт закивал головой.

– Хотел бы я знать, где она прячется.

– Строго на юг, от полуострова до реки, местность непригодна для проживания. Практически одни топи и открытые участки воды. Очень сложная система проток и много мелких островов. Населённых мест на этой территории нет. Населённые пункты есть только на юго-западном и юго-восточном направлениях, – сказал Ригер.

– Ну, мистику я исключаю. А вот то, что наш стрелок способен в любое время оказаться там, где захочет, то это – факт. Мы ведь можем привлечь авиаразведку, чтобы точно обозначить на карте неизвестные ранее поселения на островах?

– Это не в моих силах. Здесь требуется ваше вмешательство, – сказал Ригер.

– Хорошо, что я вспомнил об авиации. На аэродроме готовятся к отправке на фронт два новых «Филина». Есть хорошее фотооборудование. Один самолёт с экипажем нам выделят, – сказал Абихт и добавил:

– Сами не хотите полетать? Летали на самолёте? Не боитесь?

– Вы это серьёзно? – с сомнением в голосе спросил Ригер.

– Я пошутил, Берт. Чтобы выпросить у Люфтваффе «Филина»... я даже думать об этом не хочу, – Абихт улыбнулся, – Ну, хватит о лирике. Егеря ещё пару недель пробудут здесь. Они со дня на день вернутся в моё распоряжение. Дело в том, что прошлой ночью опять заработал передатчик вверх по течению реки. Работал мало, но его запеленговали. Егеря готовы выследить и уничтожить диверсионную группу. Настроены они серьёзно. Которые сутки мочат задницы на болоте и злы как черти.

– Что делать с Голенком? – напомнил Абихту Ригер.

– Отпустить. Вернуть на службу, – приказным тоном ответил Абихт.

– Но...

– Никаких «но», господин оберлейтенант. Раз прибыло пополнение, то командовать им будет Голенок.

– Обратно на торфяник?

– Зачем? Определим его сюда, на хутор. После истории с Газенклевером я с трудом отбил хутор. Мне пришлось звонить в Берлин, чтобы никто не лез в наши дела. Поэтому ко мне никто не пристаёт с ненужными вопросами, – заключил Абихт.

– Кстати, почему вы приехали без Леманна? – спросил он.

– Он скоро будет. Решил ещё раз осмотреть берег. Бессмысленное занятие.

– По поводу взрыва можете что-нибудь добавить?– спросил Абихт.

– Ничего нового. Нашли банку у берега, в воде. Но это ни о чём не говорит. Таких банок и у нас полно. Её могло вынести на берег течением.

– Привезли? – спросил Абихт.

– В коляске лежит, – сказал Ригер.

Ригер открыл окно и подозвал, скучающего на крыльце солдата.

– Банку принеси из коляски, – приказал он.

Взяв банку, Ригер ещё раз внимательно осмотрел её и поставил на стол.

– Что молчите, Берт? – спросил Абихт.

– Банка вскрыта консервным ножом. Аккуратно. Таких ножей в армии миллионы. След нагрева на донышке локальный. Копоти нет. Разогревали на «Эсбите», или на чём-то подобном. Ну, карманные печки у солдат есть, только они ими не пользуются, – сказал Ригер.

– Почему?

– Сухое горючее придаёт пище неприятный привкус. Запах тоже не очень. Поэтому солдаты в карауле разогревают еду на плите, или на улице, на костре, – объяснил Ригер.

– «Эсбит»? Не соглашусь, пожалуй, – Абихт начал, раскуривать трубку, – Пожалуй, не соглашусь.

Ригер сдержал улыбку, вспомнив Шерлока Холмса.

– Среди пропавших вещей Газенклевера числится спиртовая горелка. Эти сосиски разогревали на спиртовой горелке, поэтому на банке нет копоти. Разогревал тот, кто следил за лодочной станцией, – раскурив трубку, сказал Абихт и спросил:

Где вы её нашли?

– На левом берегу сухие места по пальцам можно пересчитать. Погода была солнечная. Вот она и бликанула в воде, – ответил Ригер.

– Вот что, Голенок должен быть на хуторе в ближайшее время. Они сменят ваших солдат, Берт. Как только я завершу здесь свои дела, делайте с ним всё, что хотите. Моё решение временное. Считайте его отсрочкой приговора.

– Это может насторожить Леманна, господин штурмбаннфюрер.

– А я этого и добиваюсь. Хочу, чтобы Леманн оступился. Мне интересно, как он на это отреагирует. Когда-нибудь он совершит ошибку.

– Не понимаю вас. Не проще ли припереть его к стенке?

– Неинтересно. Привыкайте работать более тонко. Карл Леманн – приманка не хуже Голенка. Если она увидит его живым, то придёт и за ним. И ещё, чтоб вы знали. Полицаи не должны покидать периметр. Не дальше бани и нужника. Речку не пересекать, если будут ловить рыбу. Любой, кто нарушит приказ, будет убит. Хутор находится под наблюдением.

– Вы говорили, что егеря задействованы в поисках диверсантов?

– Говорил. Но я отдал только половину. Оставшихся достаточно чтобы держать под контролем берег, ближайшие острова и хутор.

– Мне ехать за Голенком?

– Зачем? Для этого есть Леманн. Вы пока оставайтесь здесь. Когда Леманн приедет, то сразу отправьте солдат в казарму. Завтра воскресенье, и вы можете отдохнуть. А мне нужно в Райцентр. По пути я заеду в комендатуру. Ждите меня к полуночи. Думаю, сегодня всё разрешится.

 

 

 

5.

 

Леманн остановил машину. Закурил, дозарядил пистолет, размышляя, какой сюрприз приготовил ему Абихт. Получив его приказ, Леманн долго не думал и решил одним махом прекратить возню вокруг хутора. Абихт, получив желаемое, быстро избавится от него, а возможно и от Ригера. Только идиот Ригер этого не понимает. Хреновый из него интриган. Леманн позвонил Ригеру, пообещал подъехать позже и привезти Голенка. Расправившись с Ясем по пути на торфяник, он поехал на хутор.

Увидев в окно Леманна, Ригер вышел на крыльцо.

– Ты один? Где Голенок?

– Он приедет позже.

– Но ведь Абихт приказал тебе привезти его сюда?