Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Как ты думаешь, откуда в этой дыре, где крыши до сих пор кроют тростником, лесник пьёт кофе «Гватемала», а местный Робин Гуд разгуливает в спортивной обуви «Конверс», а для постановки мин-ловушек пользуется леской «Дюпон»?! А так как след узкий, примерно, тридцать шестого размера, то не удивлюсь, что наш Робин Гуд носит нейлоновые чулки! – подытожил Колман и ткнул пальцем в накрытого мешковиной Василя, – От него самогоном несёт. За пазухой разбитая бутылка. Трезвый на такую ловушку мог и не попасться, – сказал Колман, глядя на Ригера, – Берт, ты хорошо знаком с Леманном? – внезапно спросил он, – вы ведь общаетесь?

– Что конкретно тебя интересует?

– Всё, что связано с этим хутором. Считаю, что Леманн скрывает некоторые подробности, связанные с нападением на него. Мне он вряд ли что-нибудь скажет, а надавить на него без весомых аргументов я не могу. Был бы он из местных – на изнанку его вывернул. Граната и стрельба в доме как-то связаны между собой. В отчёте есть отметка о родственнице, внучке. Известно, что она каждое лето приезжала сюда на каникулы. Приезжала и в этот раз. Ты должен знать.

– Школьница с пистолетом? Ты смеёшься надо мной? Одно дело, отбить Голенку яйца, другое – пробраться в охраняемый часовыми дом и убить офицеров.

– В том то и дело. Надо было заранее знать, что на окошке чулана нет щеколды. Тогда, под окном, тоже был найден маленький след. Правда, след был оставлен нашим ботинком. Я уверен, что гранату в банку засунула именно она, внучка.

– Послушай, Франц, в учебном центре я пару раз видел, как новобранец от страха не мог бросить гранату. А здесь мы имеем дело с грамотно установленной ловушкой.

– Я с тобой согласен. Если просто привязать проволоку или шнур к чеке, то выдернуть её нелегко, даже если разогнуть и выровнять усики. А вот банка – другое дело. До этого додуматься надо, – сказал Колман и постучал себя пальцем по виску.

– Я кое-что вспомнил, Франц. Леманн говорил мне, что на окраине Посёлка убили двух солдат и заминировали машину. Связку гранат засунули между сидений, а запальный шнур привязали к ручке двери. Правда, там были наши гранаты.

– Буду рад, если ты ещё что-нибудь вспомнишь, – одобрительно сказал Колман.

– Франц, Леманн скорее ближе к вам, чем ко мне. Я всего лишь командир роты, и моя задача – обеспечить вас людьми, – сказал Ригер.

– Я не прошу тебя доносить на Леманна. Ты можешь считать это приказом, Берт. Ты уже догадался, что я здесь не просто так, и меня интересует этот хутор. Точнее, он интересует Абихта. Почему? – ведомо только штурмбаннфюреру Абихту.

– С чего вдруг такая откровенность? – спросил Ригер.

– А я тебе, собственно, ничего не сказал. Просто намекнул на важность этого дела. Намекнул, чтобы ты не сомневался и не ломал голову. Если я интересуюсь Леманном, значит, он это заслужил. Так что отбрось свои угрызения совести. Мы на войне. За убийство одного немца мы расстреливаем заложников сотнями. Здесь, на этом проклятом хуторе, мы потеряли убитыми и ранеными целый взвод. Я могу поставить к стенке половину Посёлка, а приказ исполнишь ты и твои солдаты. Кто знает, может, кто-то в Посёлке причастен ко всему этому? Дорога на хутор только одна – через Посёлок. Если бы не торфоразработки, мы бы спалили здесь всё до тла.

Колман, помолчал немного и улыбнулся.

– Извини, Берт. Я не хотел переводить разговор в такое русло. Считай его разминкой. И не вздумай высказывать свои сомнения Абихту. Он сочтёт это за слабость. А теперь вернёмся к Робину Гуду. Её может кто-нибудь прятать? С кем-нибудь она была близка?

– Участковый ухаживал за ней, но он расстрелян на тюремном дворе. Голенок скорее ей враг, чем друг. После расстрела заложников люди в Посёлке напуганы. Вряд ли кто-то рискнёт дать ей кров. В Посёлке, где все про всех всё знают, она не могла не обнаружить себя.

– Значит, остаются болота, – заключил Колман.

– Да тут дивизию надо в лодки посадить, чтобы обыскать всё, вплоть до реки, – усмехнувшись, сказал Ригер.

– Я бы хотел побеседовать с этим Голенком, – сказал Колман.

– Это не сложно. Если ты здесь закончил, то можем вернуться в Посёлок и вызвать его в штаб.

– Вот и отлично. Едем, – сказал Колман, положив руку ему на плечо.

От его прикосновения у Ригера по спине пробежали мурашки.

 

Колман сидел в кресле, перебирая бумаги. Кабинет Леманна ему нравился. Особенно кожаное кресло. В столе он нашёл сигареты «Camel» и закурил. Ему не пришлось долго уговаривать Яся. Узнав, кто такой Колман, Ясь не стал вновь испытывать судьбу. Он видел гестаповца впервые, но чутьё в очередной раз подсказало ему, что лучше сказать гестаповцу правду. Неспроста он вызвал его на допрос. Наверняка он что-то знает.

Франц Колман начал свою карьеру в криминальной полиции. Поступив на службу в Гестапо, он был направлен в Польшу, где хорошо зарекомендовал себя, работая с новым «материалом». И вот, по прихоти Абихта, оказался в России. С поезда, вместе с чемоданами, он выехал в Посёлок. Бросив вещи в штабе, он через двадцать минут был на хуторе.

Малокалиберный вальтер сразу привлёк его внимание. Несложно было определить, что убийца хорошо знал дом и легко проник внутрь. Выстрелив в затылок связисту, он вошёл в комнату и расправился с офицерами. Дирс, получивший пулю в затылок, навёл Колмана на мысль о глушителе. Только так можно было объяснить тот факт, что ни часовые на улице, ни, тем более, офицеры в комнате, никак не отреагировали на выстрел в сенях. К сожалению, на тот момент у него не было собак, чтобы отследить перемещение стрелка и его напарника, убившего часовых. Последние явно не ожидали, что русские вернутся. Колман, хоть и был убеждённым нацистом, оценил по достоинству смелость и дерзость русских. Ещё одной деталью, которая не вписывалась в отчёт, был сгоревший бронетранспортёр. Если бой случился на берегу, то почему машина сгорела здесь, возле дома? Сам дом не загорелся, но следы пожара – налицо. Здесь явно что-то произошло. Он видел, что Кеплер и Леманн водят его за нос, но ничего поделать не мог. И тот, и другой – офицеры СС, и это его бесило. История с гранатой заставила его по-новому взглянуть на ситуацию и побудила к более жёстким мерам. Колман, как спортсмен, баскетболист, был немало удивлён, увидев знакомый рисунок на оставленном спортивной обувью отпечатке. Нейлоновая леска, по сути, новинка, удивила его ещё больше. Как минимум, все улики складывались в единое целое. Он был полностью уверен, что стрелок, однозначно, внучка убитого лесника, личность весьма неординарная. К сожалению, достаточной информации о ней, о её родителях в его распоряжении не было. Поэтому, добравшись до телефона, Колман разыскал Кеплера. Когда он узнал, что штурмбанфюрер Кеплер в данный момент находится в штабе дивизии, в семидесяти километрах от посёлка, он срочно выехал туда. В итоге у него состоялся разговор с Кеплером. Колман, если нужно, был сама деликатность, тем более в отношении штурмбаннфюрера СС. В этот раз он сумел, за рюмкой хорошего коньяка, расположить Кеплера к доверительной беседе без протокола, мягко намекнув на нестыковки в отчёте и последствиях за эти нестыковки. Заручившись гарантиями, что обстоятельства дела Колман сохранит в секрете, Кеплер рассказал ему истинную историю. А Колман, в свою очередь, пообещал, что, вне зависимости от исхода расследования, никто не пострадает. Ни сам Кеплер, ни Карл Леманн. В принципе, Колман понимал Кеплера. На его месте он бы тоже не хотел огласки истории с голой девицей в бане. Но история получила продолжение, и он не сомневался, что будут ещё сюрпризы...

За дверью послышались шаги, медленные и тяжёлые. Когда отворилась дверь, Колман уже знал, чья эта тяжёлая поступь. Он встал и аккуратно положил сигарету в пепельницу.

Абихт жестом предложил ему сесть обратно в кресло, а сам, пододвинув к столу стул, сел опёршись руками на спинку.

– Позволите? – спросил он, указав на сигареты. В его тихой вежливости могло скрываться что угодно. Он мог быть необычайно любезным, разговаривать с подчинёнными, как закадычными друзьями, а мог устроить такой разнос, после которого Ад мог показаться Раем.

Колман подал ему пачку.

– Эти сигареты наш друг курил в поезде, – сказал Абихт.

Колман вопросительно посмотрел на шефа.

– Карл Леманн ехал кое с кем в одном поезде, в одном купе, – пояснил Абихт, усмехнулся, достал из тощего портфеля папку и положил её на стол.

– Что это? – спросил Колман.

– Эта история началась с поезда. Здесь текст, так сказать, либретто. Их милая беседа перенесена лично мной с магнитной ленты на бумагу. Прочитав, вы всё поймёте Франц. Вы составили отчёт?

– Я как раз этим занят, господин штурмбаннфюрер. Можно поинтересоваться, кто вас больше интересует? Он, или она? – спросил Колман, поняв, что Абихт и без его доклада знает, кого они ищут.

– Конечно же, Диана.

– Диана?

– Я бы отнёсся к ней очень серьёзно. Она с детства на здешних болотах. Есть что-нибудь важное для меня? Что вы выяснили? Что сказал вам Кеплер?

– Ничего нового. Он очень холодно принял меня. Кому понравится, когда ему выказывают недоверие? – солгал Колман. Абихт бросил его на хутор, как бросают слепого котёнка в воду. Не объяснил, что конкретно он хочет. Использовал его, Колмана, вслепую.

– Очень жаль. Интересно то, что она выстрелила Леманну в грудь. То есть он видел её в лицо, но вам не сказал. Зато он наверняка рассказал о ней Кеплеру.

– Почему вы раньше не дали мне этот документ? Почему промолчали, зная, что Леманн знаком с ней и скрыл это от нас? – спросил Колман.

– Никак вы сердитесь, Франц? За что? Я полночи не спал, корпел над этим опусом! Плёнку мне доставили только вчера вечером! – резко сказал Абихт и встал.

– Простите, господин штурмбаннфюрер, – извинился Колман, досадуя на свои преждевременные выводы.

– Что собираетесь предпринять завтра? – спросил Абихт.

– Прогуляться по островам. Если не возражаете, я возьму с собой Венцеля?

– Возьмите. Сколько вам нужно людей?

– Ригер выделил мне два отделения. Я уверен, что она прячется где-то на островах, – сказал Колман.

Абихт вернулся на стул. Колман снял трубку внутреннего телефона и приказал принести кофе. Через минуту кофе был на столе.

– Вопросы написаны у вас на лице, – сказал Абихт.

– Вопросы есть. Но мне кажется, что их не стоит задавать. По крайней мере, пока.

– И всё же? – настаивал Абихт. Он отхлебнул горячего кофе из чашки и одобрительно кивнул.

– Она была вашей целью изначально? До получения этой плёнки, вы уже знали, кого я ищу?

– Я бы так не сказал, Франц. Мне сгодился бы любой из этой семейки. К сожалению, старики погибли. Но когда вы мне предоставили результаты своего расследования, я понял, что мне несказанно повезло. Она более весомый аргумент, чем старики. Пожалуй, я достаточно сказал вам, Франц. Дальше это не ваше дело, и даже не моё. А плёнку мне предоставил тот, кому она нужна позарез.

Колман был озадачен таким поворотом дела. Кому где-то там, в Германии, могла понадобиться девушка, скрывающаяся на болотах. Надо признать – девушка совсем не простая. Вальтер, спортивная обувь «Конверс», леска «Дюпон»...

– Что вы молчите? – спросил Абихт.

– Пытаюсь понять, с кем имею дело. Хотелось бы сразу ознакомиться с этим, – ответил Колман, кивнув на папку.

– Не стану вам мешать, – сказал Абихт. Он поднялся со стула, – Благодарю за кофе. Если честно, ползать по болотам – не ваше дело. Могли бы поручить это дело Ригеру, привлечь кого-нибудь из местных.

– Я думал об этом. Боюсь, что Ригер только всё испортит. Хочу без лишнего шума обшарить ближайшие острова. Есть карта. Есть аэрофотосъёмка. Не так далеко есть маленькая деревушка, может, хутор, где она может прятаться. Я прекрасно понимаю, что прочесать все острова – утопия, даже если привлечь крупные силы.

– Разумно. Хорошая идея. Если ничего не выйдет, то я привлеку егерей, – согласился Абихт.

– Где вы возьмёте горных егерей?

– Это нечто другое. Есть команда, набранная из охотников, браконьеров и вообще, преступников, которым дана возможность послужить Рейху, доказать ему свою преданность. Это лучше, чем гнить в тюрьме. К тому же, им дана возможность утолить свои низменные инстинкты.

Колман поморщился.

– Вижу, что наслышаны. Отбросьте свои принципы. Мы на войне, – резко ответил Абихт на гримасу Колмана, – С этой войны никто не вернётся чистым... Если вернётся, – добавил Абихт. Улыбнулся и направился к двери.

– Желаю удачи, Франц! – и вышел.

 

 

7.

Колман дважды прочитал напечатанный на «Континентале» текст. Дважды он улыбнулся, прочитав замечание Леманна по поводу поездки за грибами и ягодами в платье от Скиапарелли. Дважды он задумался, когда выяснилось, что фройляйн Варя отлично говорит по-немецки. Значит, до этого они общались на русском. Абихт никогда не признавался, что знает русский язык. Для этого он взял в командировку переводчика Венцеля. Если он скрывал этот факт, то зачем старый волк сейчас дал понять это ему?

 

 

Глядя на карту Колман соглашался с Ригером. Развернуть крупную операцию по поимке одного человека не представлялось возможным, но прочесать ближайшие острова, используя надувные лодки, он мог. По его просьбе Ригер выделил двадцать наиболее подготовленных солдат, тех, кто хорошо ориентируется на местности. Колман отказался от предложенных ему громоздких понтонных надувных лодок. Лодки, реквизированные у местных рыбаков, ему тоже не понравились. Либо старые, либо грязные, а тех, что выбрали, было мало. По его просьбе из города доставили восемь новых легких прогулочных лодок с хорошими крепкими вёслами.

 

 

Результаты поисков оказались неутешительными. Некоторые участки суши оказались абсолютно недоступны из-за трясины, по крайней мере, без проводника. Только на одном из островков обнаружили следы ночёвки. Колман предложил сосредоточить поиски в этом направлении. Он постепенно понял, что перемещаться по протокам на большие расстояния дело весьма трудное и изнурительное, что его противник наверняка имеет далеко не одну такую стоянку. И если он прав, и удастся обнаружить следующую стоянку, есть шанс более точно определить район поиска.

 

Колман, несмотря на внешнюю холодность, уравновешенность, был азартным игроком. Сейчас он как волк, преследующий добычу, жаждал крови, но солнце уже клонилось к закату. Он решил устроить привал здесь, на большом острове. на сухой удобной поляне. Его решение вымотанным ползанием по болоту солдатам пришлось по душе. Они тут же насобирали хвороста и развели костры, чтобы просушить одежду, согреться и приготовить пищу. У огня не так докучали остервенелые комары.

Колман достал из полевой сумки карту и поставил отметку. Составил радиограмму и отдал её связисту. В его распоряжении было и два десятка свежих фотографий местности, присланных коллегами из люфтваффе.

Прибежал наблюдатель.

– Огонь, господин оберштурмфюрер.

Колман встрепенулся. Пройдя вслед за солдатом к воде, он взял из его рук бинокль. Вдалеке, над низко стелющимся туманом, мерцал огонёк. Такого поворота он никак не ожидал. Если они видели огонь, то и там их костры видны не хуже. Колман вернулся к карте. Всё это время они двигались на запад от полуострова. Огонёк светился в юго-восточном направлении. Там согласно карте находился большой лесной массив, но никаких населённых пунктов отмечено не было. В любом случае придётся ждать утра.

 

Обладая хорошей памятью, Колман, мог позволить себе не записывать разговор с Кеплером. Он записал его в тетрадь на обратном пути. Заносить его в досье он не спешил. Благодаря Кеплеру, Голенку и Абихту, он имел в голове яркий образ своей визави. Немудрено, что она очаровала Леманна. И тут Ригер прав. С такой внешностью трудно остаться незамеченной. Значит, она скрывается на болотах, в какой-нибудь Богом забытой деревушке. И наверняка пользуется очень легкой лодкой. Судя по её экипировке, это запросто может быть каноэ или нечто похожее на каноэ. Места для пряток лучше не придумать. Большую часть года лодки – единственный вид транспорта. Колмана беспокоил ещё один момент. В её руки попало всё оружие и снаряжение. Она обобрала убитых до нитки. Неподготовленный человек при виде трупа может испугаться, впасть в истерику, тронуться головой, уже не говоря о том, чтобы убить человека и хладнокровно вывернуть ему карманы. Получалось, что на её счету девять человек. Девять – ноль. Неплохой счет для начала матча. И расклад не в его пользу. Перемещаясь на лодках по открытой воде, по узким протокам среди зарослей камышей и трясины, они были абсолютно беззащитны. При имеющемся у неё арсенале, можно устроить засаду в любом удобном месте. Достаточно продырявить лодки, и тогда никто не спасётся. После двух суток шатания по болотам люди вымотались, и он решил продлить поиски только до завтрашнего вечера, а если ничего не получиться, прекратить их.

 

Свежий утренний ветерок и солнце разогнали туман. Стали видны крыши на противоположном берегу тростникового поля, усеянного шапками лозняка и темными пятнами воды и трясины. Пятна были вытянутыми, концентрическими, словно кто-то ночью поработал огромной мешалкой. Тут и там одиноко торчали невысокие, кривые сосны. Узкая протока, окаймлённая листьями кувшинок, пересекала поле и упиралась в дальний берег. Справа и слева поле было зажато озёрами.

Колман передал бинокль Венцелю.

– Не похоже, что там кто-то живет, Отто. Над крышами – ни дымка.

Венцель не отрываясь от бинокля ответил:

– До деревни около шестисот метров. Не пойму, чего мы ждём? Попутного ветра? Чего ты боишься?

– Пулемёта.

– Пулемёта? – удивлённо спросил Венцель.

– Место очень удобное. Я бы на её месте пулемёт поставил. Протока узкая, поэтому никакого манёвра, – объяснил Колман, – Если мы двинем плотной группой на тот берег, то она нас как в тире перещёлкает. Берег значительно выше и резко спускается к воде. Очень удобная позиция. Особенно, в этой развалюхе, – Колман указал на ветхий сруб, хорошо различимый в бинокль.

– С чего ты решил, что она там?

Колман пожал плечами.

– Не знаю. Может, её там и нет. А может, место не нравится. Не знаю.

– Предлагаешь в обход?

– Пойдём напрямик, но с интервалом, прикрывая друг друга.