Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Тебя послушать, так она просто демон, а не девушка.

– Она хоть и не демон, но хорошо подготовленный боец, физически сильный, дерзкий. Отлично ориентируется на местности и чувствует себя в этих топях как дома. Да и мотивчик у неё имеется. Точнее, цель.

– Какая? – спросил Венцель.

– Всех нас перебить. Месть. Думаю, она слетела с катушек, но по-своему. Для безумной она слишком хладнокровна и расчётлива.

– Теперь понятно. Вы друг друга стоите. Решил с ней поиграть? Поэтому дал добро обнаружить нас кострами?

– Кого я обнаружил? Флотилию лодок, что вторые сутки бороздит болота?

– Так может не стоит рисковать людьми, Франц?

– Будем высаживаться. Я пойду первым.

Чёрные, поросшие мхом брёвна, просевшие тростниковые крыши с оголёнными рёбрами стропил, торчащие из высокой травы остатки заборов, да несколько «журавлей» – всё, что осталось от глухой деревушки.

В домах ничего не нашли кроме старой грубой мебели, утвари под толстым ковром пыли и паутины. Пахло плесенью. Только в одном доме их встретила дряхлая старуха. Лицо её было темным, как кора, землисто-коричневым, сморщенным. На Колмана смотрели некогда голубые, теперь помутневшие, глаза. Ему стало не по себе, и он отвёл взгляд. «Ей бы ступу да метлу», – подумал Колман, глядя на пылающий в печи огонь. Вокруг печки на верёвках было развешено множество больших и маленьких пучков из цветов и трав. От них исходил странный, но приятный аромат. Старуха молча протёрла тряпкой стол и пригласила его присесть. Предложила чая.

Колман осторожно попробовал чай, поданный ему в фарфоровой чашке с блюдцем. Фарфор явно контрастировал с убогой мебелью, глиняной и деревянной посудой. На вкус чай оказался таким же странным и приятным. Хозяйка присела напротив и внимательно разглядывала гостя.

Снаружи грохнул выстрел. Колман вскочил и выбежал на двор.

– Всё в порядке, Франц! – издалека крикнул ему Венцель.

– Иди сюда! – крикнул в ответ Колман и махнул ему рукой.

– Что за стрельба? – спросил он подбежавшего к нему Венцеля.

– Порядок! Парни кабана подстрелили. Сегодня на обед дичь, – радостно доложил Венцель.

– Не веди себя как ребёнок. Давай о деле, – осадил его Колман.

– С собакой что-то не то. След не может взять, к ноге жмётся. Такое впечатление, что она чего-то боится, словно в кустах медведь сидит, – озадаченно сказал Венцель. Он вытер платком лоб и продолжил:

– До озера около четырехсот метров. Лодку она протащила волоком через лес. Кажется, я тоже начинаю относиться к ней серьёзно.

– Согласен с тобой. Не старуха же ей помогала. Пошли в дом. Надо хозяйку допросить. Надеюсь, она окажется разговорчивой, – сказал Колман.

 

Венцель поздоровался со старухой, но от чая отказался. Налил себе кофе из термоса.

– Одна здесь живёшь? – спросил он старуху.

Старуха кивнула.

– И дрова сама колешь?

– Зачем? Племянник вчера у меня был. Приезжает иногда, по хозяйству помогает, продукты привозит, – ответила старуха.

– Лодку кто через лес волок?

– Какую лодку? Здесь давно нет никаких лодок. Может и проплывал кто на лодке – не знаю. А может, и проходил кто-нибудь мимо. Собака у меня год назад издохла. Сторожить некому.

– Кто здесь может ходить, если кругом вода?

– Летом сухой путь есть до тракта. Народ грибы да ягоды собирает, охотится, силки на мелкую дичь ставит. Да и на лодках приплывают. У нас без лодок никак. В деревню идут из колодца, что на краю, воды набрать. Ко мне только тайком наведываются, чтоб никто не видел. Много у людей всяких бед, хворей. Не все, конечно, ходят. Многие боятся. Думают – ведьма я.

– Кроме племянника, точно никто вчера не приходил?

– Нечего мне таить, господа офицеры. Совсем нечего, да и ни к чему. Что вы, что они – мне всё равно. Кто только за мою жизнь в наших краях не царствовал. То цари, то вы, то белые, то красные... Теперь, вот, опять вы. Голова кругом идёт. Если что не так сказала – не сердитесь.

Ї Похоже, не врёт старая ведьма, – сказал Колман, – хотя, бес её знает. Наша фройляйн могла ночью деревню пройти.

– Я тоже так думаю. Не видно, чтобы местные здесь табунами бегали. Кроме звериных троп ничего нет, – согласился Венцель.

– Больно складно говорит. Может, она ещё и читать умеет?

– Ты ж сам хотел, чтобы она разговорчивой оказалась? Что тебе не нравится?

– Не «не нравится», а не вяжется. Здесь можно только с грибами разговаривать, а она как на светском балу языком чешет. Если, конечно, дословно переводишь, – объяснил Колман.

– Перевожу, как есть, – сказал Венцель и вновь обратился к старухе:

– Хорошо. Если не вчера, то в другие дни видела кого-нибудь?

– Так, второго дня, приходила тут одна панна. Странная такая. Она и до того пару раз была у меня. Воды набирала.

– Вот ведь, карга старая! – не выдержав, громко сказал Колман.

– Кто – она? Как выглядит? Почему панна? – спросил Венцель у старухи.

– Одежда какая-то рябая. Да и не в юбке, а в штанах. Вроде бы панна, а одета в мужское платье. Не похожа она на деревенскую. Да и говор у неё не местный. Издалека приехала.

– С оружием была?

– Да Господь с вами! Какое оружие?! – воскликнула старуха и перекрестилась.

– Ты с ней разговаривала?

– А как же. Как и многие сейчас, от войны прячется. И не надоест вам воевать, убивать. Места, что ли, на земле мало? – спросила старуха и по очереди глянула на немцев, – Чем панна вам досадила, раз вы её ищете? Она ведь молоденькая, совсем ещё девчонка?

– Она на лодке была?

– А вот этого не знаю. Знаю, что на тракт она пошла. А оттуда можно куда угодно податься.

– Это точно? – строго спросил Венцель.

– Что мне сказали, то я и вам говорю. Был бы хоть какой прок от того, чтобы вас за нос водить.

Колман кивнул на дверь.

– Что скажешь, Пинкертон? – спросил он Венцеля уже на дворе.

– Старуха вообще могла промолчать. Можно смело сворачиваться и возвращаться обратно. Интересно, техника от шоссе сюда доползёт? Совсем не хочется по болоту на лодках петлять.

Усмехнувшись, Колман присел на завалинку и развернул карту. Жестом он пригласил Венцеля присесть рядом.

– Здесь не обозначена суша, что соединяет нашу деревню с дорогой. Большую часть года она затоплена. Но сейчас уровень воды ниже. До шоссе километра три будет.

Колман достал из планшета фотографии.

– Видишь? Довольно-таки широкий участок. Сильных дождей не было, а значит, земля успела просохнуть. Раз местные ходят, то и тропа есть. Понятно, как она продержалась столько времени на болоте.

– А что, хорошо придумала. Попрятала оружие и припасы в тайниках и залегла где-нибудь на дно, – сказал Венцель.

– Начинаешь ей восхищаться?

– Пытаюсь понять. Слишком просто получается. А вдруг она след путает?

– Специально навела на деревню? – продолжил мысль Колман.

– Вполне, – сказал Венцель и развёл руками.

Колман хлопнул себя ладонью по колену и решительно сказал:

– Ладно, поиграли в скаутов и хватит. Пора заканчивать с этой робинзонадой.

– А я бы пообедал, – сказал Венцель и шумно втянул носом воздух. Ветерок донёс до них запах жареной дичи.

 

 

8.

 

 

Прошлым летом Варька привезла деду Чапаю набор рыболовных снастей. Были там и блёсны, и красивые поплавки и чего только не было, но самое главное, диковинная прозрачная леска. Тонкая, прочная – скорее руки порежешь, чем порвёшь. Дед редко пользовался удочками, считая такую рыбалку пустой тратой времени, но леску оценил по достоинству и переоборудовал все удочки. С одной из них Варька сняла оснастку. Смотала её на «рыбку»...

Отступая к лодке, она не могла избавиться от ощущения, что за ней, след в след, кто-то идёт. «Нагнал на меня жути, гад»,– думала Варька про бородатого полицая. Вздрагивала при каждом подозрительном звуке.

Наконец, она не выдержала и остаток пути пробежала бегом.

Добравшись до челнока, Варька вывела его из укрытия. Взяла банку с остатками тавота, «лимонку» и отмотала метра три лески. На берегу она растянула леску между сухими хлыстами лозы и зацепила за неё гранату. На гранату надела банку. Затаив дыхание, разогнула усики, вытянула шплинт и аккуратно положила банку отогнутой крышкой вверх. Запал был почти не виден. Со стороны, выброшенная кем-то консервная банка.

Подгоняемый сильными гребками, челнок буквально перелетел по воде к ближайшей отмели. Варька обогнула её, вытянула челнок через тростник на сушу и устроилась за валуном, забытым здесь тысячи лет назад отступающими льдами. Дальше плыть побоялась. Слишком большое открытое пространство. Решила в следующий раз найти более удобное место для высадки.

Вековое дыхание камня успокоило её. Прислонившись к холодной тверди, она почувствовала, как слилась с ней, как кровь в жилах перестала пульсировать и бежала ровно, щекоча тело триллионами мелких иголок. Варька достала из ранца упаковку хлебцев. Она хоть и ожидала взрыва, но всё равно вздрогнула, когда её «сюрприз» сработал. На берегу, после взрыва гранаты, по-прежнему было тихо. Только вдалеке послышался собачий лай. Варька убрала сухари в ранец, бегом вернулась к лодке и снова налегла на вёсла. Чтобы уйти от опасного берега, времени было достаточно.

Вернувшись к месту последней стоянки, она забралась на толстую кривую сосну. Отсюда она могла следить за юго-западным берегом полуострова. На дереве Варька провела остаток дня. Отсидев всё, что можно, она спустилась с дерева и устроилась в лодке на ночлег. Весь следующий день она оставалась на острове и следила за берегом.

 

 

 

Ватник отсырел. Даже на лапнике было зябко и неуютно. Варька встала, чтобы размяться, но тут же присела. Говорили по-немецки, совсем рядом. Послышался плеск вёсел. Варька медленно приподняла голову и сквозь листья увидела красную лодку. Гребец бросил вёсла. Немец, на носу лодки, держал наготове пулемёт. Они были метрах в семи от неё и вглядывались в неприступный берег. Пулемётчик вопросительно смотрел через голову гребца на унтерофицера.

– Чёртова трясина! К берегу не подобраться, – сказал унтер.

– Я туда точно не полезу, – шёпотом ответил ему гребец.

– Может кусты подстричь? – предложил пулемётчик.

– Колман мне голову оторвёт! Забыл вчерашний инструктаж? – тихо сказал унтер.

– А я бы всё тут разнёс. Уже второй остров пропустили, – недовольно пробурчал пулемётчик.

– Тебе дай волю, так ты бы сюда артиллерию вызвал, – махнув на него рукой, ответил унтер. Немцы тихо засмеялись. Унтер кивнул гребцу, и лодка скрылась из виду. Варька, прячась за деревьями, сделала круг и насчитала ещё три разноцветные лодки с номерами на бортах. Чтобы не выдать себя, она отступила вглубь острова. Немцы ещё долго кружили рядом, пока голоса их не стихли.

С наступлением сумерек Варька покинула остров и направилась вслед за немцами, на юго-восток.

Взошла луна – большое мутное тёмно-красное пятно. Варька плыла по шею в тумане. Если поблизости и были немцы, то вели себя они тихо. Ни звука, ни шороха. Не верилось, что её «эскорт» смог уйти далеко. Наконец она увидела костры, мерцающие в тумане, и отвернула влево. Она решила обойти погоню и увести её как можно дальше от своих владений, от зимовки.

В темноте послышался шум, словно кто-то вздохнул, как может вздохнуть великан. Воздух пришёл в движение. Туман впереди заклубился и потянулся вверх. Варька перестала грести. Она заворожённо смотрела, как туман, вытянувшись вверх изогнутым конусом, стал оседать и обратился в женщину. Волосы её будто плавали в воде. Балахон, прятавший её тело, волнами сбегал вниз. Казалось, что красноватое клубящееся море рождается именно из него. Призрак двинулся прямо на Варьку. Она свернулась калачиком, зажмурила глаза и, как ребенок, прячущийся со страху под одеяло, укрылась ватником.

– Мамочки! – прошептала она.

Накатила волна тёплого влажного воздуха. Сильно пахнуло тиной, но больше ничего не произошло. Варька неимоверным усилием воли заставила себя открыть глаза и подняться. Вокруг не было ничего кроме плотной влажной пелены. Пропала и луна. «Привидится же такое»! – подумала она. Из-за тумана она потеряла ориентацию, но чувствовала, что челнок медленно поворачивается. Значит, её подхватило течение. Как она ни старалась, всё чаще и чаще проваливалась в сон, вздрагивала, просыпалась, пока её окончательно не свалила усталость.

Остатки колдовской ночи змейками поднимались над водой и исчезали. Вокруг – тростники да лозняк. Место было незнакомым. Варька подгребла к торчащей из воды иве, ухватилась за ствол и встала во весь рост. В стороне, куда уходила протока, был берег. Она привязала лодку и вскарабкалась по стволу выше. Здесь она точно никогда не бывала. Осмотрев берег в бинокль, она убедилась, что деревня давно обезлюдела. Дворы заполонили сорняки, крыши просели или вовсе провалились.

Варька перетащила груз на берег, затем вытянула из воды челнок. Вооружившись немецким автоматом, она обошла снаружи ближайший дом и заглянула в окно. Внутри пахло плесенью и запустением. Запах дыма заставил её насторожиться. Она вышла на бывшую и единственную деревенскую улицу. Через дом над просевшей, но ещё целой крышей из трубы поднимался дым. Варька перебежала к стене и стала наблюдать. На крыльцо вышла женщина. Она была в валяных ботах, в чёрной юбке, серой шерстяной кофте и лисьей безрукавке. Белая косынка завязана узелком на лбу. В бинокль Варька увидела тёмное в морщинах лицо и большой крючковатый нос. «Баба-яга какая-то», – подумала Варька. Женщина посмотрела в её сторону. Их взгляды встретились. Варька инстинктивно присела, но тут же резко встала и пошла к дому. Женщина присела на чурбан для колки дров и смотрела на неё.

– Здравствуй, милая. Заждалась я тебя. Странно, другой тебя видела. Смотри-ка, при оружии, сильная, – сказала женщина.

– Здравствуйте, – робко сказала Варька. Она могла поклясться, что видела в бинокль страшную старуху, а сейчас перед ней была женщина лет тридцати, а, может, младше. Трудно было определить, сколько ей лет. Женщина без возраста. Чёрные волосы, смуглое лицо, и что-то в её лице пугало Варьку. Но что – она не могла понять. Красота её была неживой, монументальной, а оттого страшной, особенно, ведьмин нос. И тут Варька поняла, что на неё смотрят пронзительно голубые глаза.

– Пошли, накормлю, чаем напою. Есть кое-что и покрепче чая, – пригласила её женщина, – Что так смотришь? Я что, такая страшная? Не поверишь, когда-то первой красавицей была, прямо как ты. И носа у меня такого не было. Нос потом вырос. Как звать-то, красавица?

– Варька.

– Варвара, значит. Ну, пошли, Варвара. Варвара... Не твоё это имя.

– Челнок надо спрятать. Гонятся за мной, – сказала Варька.

– Вижу. Не безглазая.

– А как вас зовут?– спросила Варька, входя за женщиной в дом.

– Авгия, – ответила женщина.

– Как?! – переспросила Варька

– Авгия означает блистающая. То ли родители надо мной посмеялись, то ли Господь Бог. Так и зови меня – Авгия. А за амуницию и челнок не переживай. Свора, что гонит тебя, ещё не скоро сюда доберётся.

– Откуда вы знаете?

– Птицы кричат, деревья шепчут. Болота всё знают. Пока ты у меня в гостях, плутать им и плутать по болотам.

Авгия вытянула ухватом чугунок из печки и поставила на стол. Зачерпнула миской из кадушки солёных огурцов. Нарезала хлеба.

Варька жадно набросилась на еду, запивая её душистым чаем из ягод и трав.

– Погоди, не части так, – остановила её Авгия, – Ты ведь давно нормально не ела. Еда не впрок будет.

Авгия взяла с полки штоф, налила из него в стакан чёрной тягучей жидкости и подала Варьке.

– Пей.

– Что это? – спросила Варька, с опаской глядя на стакан.

– Настойка. Стара она, как мир. В ней вековая мудрость земли, деревьев, трав. Пей, – сказала Авгия.

Варька выпила. Настойка оказалась крепкой, но хмеля она не чувствовала. Скорее чувствовала себя не в своей тарелке. Авгия словно просвечивала её насквозь.