Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Вы знаете, кто я? – спросил он на ломаном русском языке. Абихт хорошо понимал по-русски, но говорил скверно. Он скрывал этот факт и мог при допросах контролировать и переводчика.

– Думаю, вы из Гестапо, господин штурмбаннфюрер, – ответила Варька по-немецки. Офицер округлил глаза и оттого ещё больше стал похож на живой череп.

– Где так хорошо изучили немецкий язык, – спросил он.

– Меня учила немка, – ответила Варька.

– Я – Вольф Абихт, и я из Гестапо. Вы правильно мыслите, Варя, – сказал Абихт, – То, что вы убили ножом егеря, а другому выбили глаза, я пока отложу в сторону. Мне интересно, как вы взорвали бронекатер и провели остальные свои акты возмездия. Если я правильно понял, вы действовали одна, за исключением убийства сотрудников вспомогательной полиции на торфянике. Вы можете мне рассказать?

– Расскажу, только выполните одну просьбу, господин штурмбаннфюрер, – сказала Варька.

– Даже так? Смотря о чём попросите, Вы часом не торгуетесь? – с интересом спросил Абихт.

– Я же сказала, что прошу? Я всё расскажу вам всё и во всех подробностях, если вы мне пообещаете, что Ясь Голенок умрёт. У меня теперь не будет такой возможности. Вы – мой последний шанс, господин штурмбаннфюрер, – сказала Варька. Абихт расхохотался и чуть не упал вместе со стулом.

– А вы, Варя, и вправду, шкатулка с сюрпризом! Не зря Леманн в вас влюбился! – сказал Абихт. На его лице был написан восторг.

– Вы знаете Йохана, господин штурмбаннфюрер? – удивлённо спросила она.

– Он не Йохан, а Карл Леманн, оберштурмфюрер СС. До того как вы ему оставили на память две пули из «вальтера», он был танкистом, затем был приставлен к полевой комендатуре. Пули он носит в кармане, как талисман. Теперь он сотрудник Гестапо и мой подчинённый. А подробности вашей милой беседы в купе хранятся на плёнке в архиве. Кстати, он сделал всё, чтобы мы вас не нашли. Теперь, глядя на вас, Варя, я его понимаю. Очень понимаю, – Абихт широко улыбнулся, а она почувствовала, что Абихт тоже не без сюрпризов. За учтивой речью таилось что-то страшное. Она побоялась повторить своё предложение. Абихт сам дал ответ.

– Вам не было смысла торговаться со мной. Голенок в шаге от виселицы. Впрочем, как и его люди. Те, что остались. Вы выбили весь костяк. Он не оправдал оказанного ему доверия. Странно, что вы не спросили у меня о другом человеке, который был вам действительно дорог. Неужели вам не интересно? – спросил Абихт.

– Иван? Я знаю, что вы его расстреляли, господин штурмбаннфюрер, – тихо произнесла она. Абихт в ответ кивнул и сказал:

– Я лично присутствовал при его расстреле. Не знаю, насколько вас это утешит, но тот, кто его убил, подорвался на вашей гранате. Он получил по заслугам. Я с вами предельно откровенен, как видите. Я редко позволяю себе подобные вольности в рамках официального расследования. Цените, и будьте так же откровенны. Понимаю, что вы готовы разорвать меня на части, и, если хотите, мы сделаем паузу, чтобы вы пришли в себя, Варя.

– Зачем тратить время? Чем быстрее вы меня поставите к стенке, тем меньше я буду бояться. Мне некого предавать и нечего прятать. Поэтому я всё вам расскажу, господин штурмбаннфюрер, – сказала Варька.

Абихт хмыкнул. Он засмеялся, но резко остановился и встал со стула.

– В челноке нашли карту с бронекатера. По вашему виду не скажешь, что вы испытывали голод и лишения. Вы можете показать, где ваше жильё? Ведь вы не спали в лесу, на сырой земле? – спросил он.

– Карта сейчас у вас? – спросила она.

Абихт вышел за дверь. Он быстро вернулся и разложил карту на столе.

– Покажите, – сказал он.

Варька указала на первый попавшийся островок, надеясь, что к тому времени, когда немцы раскроют обман, она умрёт. Она нисколько не сомневалась, что жить ей осталось недолго. Было горько и страшно, но она смирилась и приготовилась к смерти. И у неё жутко болела голова от полученного в схватке удара.

Абихт внимательно выслушал её рассказ. Стенограмму он убрал в планшет и долго смотрел на Варьку. Думал с чего начать. Затем он крикнул за дверь, чтобы принесли его сумку. Абихт достал из сумки фляжку в кожаном чехле и блестящие стаканчики.

– Специально прихватил для такого случая, – объяснил он, – Первый случай в моей практике.

– Меня повесят? – спросила она. Абихт молча налил в стаканчики ром.

Он протянул Варьке таблетку и сказал:

– Выпейте, и голова пройдёт.

Варька проглотила таблетку и выпила напиток, предложенный Абихтом.

– Ром? Я пробовала, господин штурмбаннфюрер, – сказала она.

– Вкусная штука. Да, это ром. Старый ямайский ром. Напиток моряков и пиратов, – сказал Абихт и тоже выпил.

– Я, признаться, – начал он, – по-разному представлял, как вас наказать. После гибели половины охраны моста я был в бешенстве и был готов отдать вас прямо здесь, сменяющимся караулам в качестве компенсации. Но это был секундный порыв. Но сейчас, когда я познакомился с вами лично, вижу, что для них это слишком дорогой подарок. Вы заметили, я сказал, что накажу вас, а не казню? При всём уважении, вы – русская, славянка, а я немец, и вы моя добыча, моя рабыня. С вами я поступлю так, как поступают с рабынями. Ваше стремление принять героическую смерть похвально, но я не собираюсь делать из вас героя, которого воспевают в сагах. Вы – рабыня, товар, как и все ваши соплеменники. То, что вы увидели, и за что мстили, всего лишь начало.

– Я читала Майн Кампф, можете не утруждать себя, господин штурмбаннфюрер,– спокойно сказала Варька. Она жалела, что не видела, как её привезли сюда. Но поняла со слов Абихта, что она на мосту. На мосту, из построек, только домик возле насыпи.

– Когда и где вы её могли прочитать? Вовсе не обязательно каждый раз добавлять «господин штурмбаннфюрер». Иногда, из ваших уст, это звучит как издёвка.

– Дома, на досуге. Дело было вечером, делать было нечего, – ответила она.

– Хамите? – спросил Абихт.

– Вы тоже не особо любезны, – ответила Варька. Абихт встал и ударил её ладонью по лицу. Варька упала со стула. Абихт вернулся на место и ждал, когда она поднимется.

– Не забывайте, Варя, что вы разговариваете со своим хозяином. Я могу овладеть вами прямо здесь, а потом отдать на растерзание солдатам. Они возьмут от вас всё, что им нужно и сбросят ваше тело с моста на корм рыбам. На этом ваша героическая эпопея закончится, – сказал Абихт, чувствуя, что звереет, – Рекомендую выбирать выражения. Особенно, когда они касаются Фюрера.

Варька села обратно на стул. Абихт успокоился и налил себе и ей рома.

– Зачем давать таблетку, а потом бить по голове? – спросила Варька и выпила ром. Абихт поперхнулся, не допив ром, и закашлялся.

– А с вами, Варя, не соскучишься. Скажите честно, Леманн вам понравился? – спросил Абихт.

– Зачем это вам? – удивленно спросила в ответ она.

– Отвечайте на вопрос, – приказал Абихт.

– Очень. Но жаль, что я его не убила, – ответила Варька.

– Зря. Он непричастен к убийству вашего деда и вашей бабки. Наоборот, он очень был зол. Впрочем, вы отомстили убийце с лихвой. Оберлейтенант Элерт их лично расстрелял, за что и поплатился. История с баней весьма пикантна. Недаром её скрывали. Кое-кто поплатился и ещё поплатится головой. По долгу службы я вынужден продолжить вендетту. Ваша просьба покончить с Голенком напрасна. Она чудесным образом совпадает с моими намерениями. Не далее, как сегодня вечером, Голенок будет болтаться на верёвке. На дубовом суку возле сарая. На хуторе. Не находите это символичным?

– Спасибо, господин штурмбаннфюрер, – поблагодарила его Варька.

– Не стоит благодарностей. И перестаньте твердить «господин штурмбаннфюрер». Но не обольщайтесь. Просто моя личная прихоть. Каприз.

– Чего вы от меня хотите, если не собираетесь казнить?

– Ваше ближайшее будущее мы обговорим отдельно. Так сказать, в частном порядке.

– А конкретнее?

– Ещё не решил. Вы молоды и красивы. Я в замешательстве.

– Вы хотите, чтобы я вам отдалась?

– Смело! Значит, у вас уже были мужчины, – с уважением сказал Абихт, – Уверен, это был участковый. Можете им гордиться. Он принял смерть, как солдат. Вы друг друга стоите.

– Не верю, что он сдался в плен.

– А он и не сдавался. Его контузило и засыпало обломками здания. Его едва нашли среди развалин. Я вообще не понимаю, как он остался цел и невредим. Второй ваш воздыхатель, тоже хорош. Вы его, Варя, так охмурили, что он пошёл против своих. Вот я и подумал, что вы мне можете пригодиться.

– Что будет с Карлом Леманном? – спросила она, догадавшись, что её соседа по купе ждут неприятности.

– Вы хотите, чтобы я и его... того? – спросил Абихт в ответ.

– Теперь уже нет. Просто любопытство, – ответила Варька.

– Он заслужил виселицу. Но, раз я решил замять вашу историю, то он очень сильно не пострадает. Всё от него зависит. А как он себя поведёт, я предсказать не могу. Карл Леманн очень умён, а потому непредсказуем. А для меня непредсказуемые люди потенциально опасны. Вы, Варя, тоже очень умны, а значит – непредсказуемы.

– Но ведь я – рабыня, – напомнила ему Варька.

– Если вы меня ещё раз перебьёте, то получите по лицу, в воспитательных целях, – пригрозил Абихт и продолжил:

– Вы хорошо знаете немецкий язык. Судя по характеру и дерзости нападений, хорошо планируете их. Если честно, я до последнего момента, не хотел верить, что мой противник – семнадцатилетняя девушка, – признался Абихт. Он прошёлся по комнате и спросил:

– Почему вы сразу не убили Дещеню?

– Я хотела, но когда увидела его глаза – не смогла. Когда он рассказал о своей сестре, тем более. Он помог мне на торфянике и проводил до моста. Я не знала, как добраться до реки кратчайшим путём.

– Это я уже слышал. Кто вас научил ставить мины-ловушки из гранат?

– Дед Чапай.

– Солдаты на дороге – его рук дело?

Варька кивнула.

– Вам знакомо имя Мата Хари?

– При чём тут она? – спросила Варька, не понимая, к чему он клонит. Его подчёркнуто вежливый, вкрадчивый голос, гулкий в пустой комнате, лицо, освещённое тусклой электрической лампочкой, внушали только ужас. Манера говорить – особенно.

– Если вы будете ко мне благосклонны, то сами можете стать ей. Поверьте, это намного лучше бесславного конца в прифронтовом борделе. Мысль о вербовке пришла мне в голову сразу, как только увидел вас. Когда вы заговорили по-немецки, сомнений у меня не осталось. В Гестапо кого попало не берут. Пройдёте подготовку, хотя она и так весьма недурна. Но у нас несколько иной профиль. И вот здесь все будет зависеть от ваших личных качеств, например, интуиции, умения манипулировать людьми, – он поднялся со стула и двинулся к Варьке.

– Я знаю, кем была Мата Хари, – зло сказала Варька.

Абихт улыбнулся и наклонился к её уху:

Я, Варя, не собираюсь делать из вас подстилку. Вы для этого слишком хороши. Прежде, чем делать выводы, надо всё взвесить, обдумать, а потом уже открывать рот.

– Ни за что не поверю, что вы, господин штурмбаннфюрер, гонялись за мной по болотам из-за этого, – сказала она.

Абихт остановился.

– Вот это уже другой разговор. Конечно же имеется более веская причина, чтобы оставить дела в Германии и приехать в эту дыру. Здесь даже пива приличного нет, – возмущённо заключил он.

– Вы сказали, что у нас откровенный разговор.

– И?

– Скажите, зачем я вам нужна? Надоело слушать сказки про белого бычка.

Абихт захохотал.

– В Силезии, где я работал некоторое время, говорят: «nudle wieszac», на силезском языке: «не вешай на уши лапшу». Только ни тем, ни другим я не занимаюсь, – тон его стал серьёзным и угрожающим, – Тем более, не занимаюсь этим на службе. Опять нарываемся на оплеуху?

– Простите, господин штурмбаннфюрер, – покорно сказала Варька.

– То-то же. И запомните, я всегда держу своё слово. Никогда не говорю лишнего и не задаю лишних вопросов. Вы меня действительно заинтересовали. И как получилось, что вами не заинтересовались в НКВД?

Абихт подошёл к ней вплотную. Варька попятилась. Абихт взял её за плечи, привлёк к себе и поцеловал в губы. Варька не сопротивлялась. Он отпустил её. Раскурив трубку, он подошёл к окну, и, глядя в него, сказал:

– Зачем я, как вы говорите, гонялся за вами по болотам, я объясню по возвращению в Германию, в Дрезден. А теперь ответьте мне ещё на один вопрос: где вы получили боевую подготовку? С немецким языком – понятно. С физической подготовкой – не очень, потому что, когда вас брали, вы применили не совсем спортивные приёмы. А вот боевая подготовка... Только не говорите мне, что когда вы расстреляли Элерта и его солдат у бронетранспортёра, ППД и МП-40, держали в руках в первый раз. Если скажете правду...

Абихт повернулся и испытал боль, какой давно не испытывал. Он осел на пол и не мог вздохнуть. В глазах у него потемнело. Резкий удар под дых пяткой автомата парализовал его.

– До встречи, господин штурмбаннфюрер, – шёпотом сказала она.

Следующий удар автоматом по шее провалил его в небытие.

Варька выключила свет и прислушалась. Было тихо. Кто-то бубнил за дверью. Она открыла дверь и ударила немца, говорящего по полевому телефону, автоматом по голове. Ей повезло. Абихт, для допроса, выбрал помещение начальника караула с отдельным выходом наружу. Дверь с противоположной стороны домика вела в комнаты, где отдыхала смена караула.

Она бежала по мосту, пока её не осветил прожектор. Варька перепрыгнула через перила и, солдатиком, полетела в воду. Холод моментально проник через одежду. Она отдалась течению и, пока могла, держалась под водой. Автомат, тянувший ко дну, она отпустила. Стоило ей вынырнуть, как вокруг засвистели, зашлёпали по воде пули. Она вновь нырнула, удаляясь всё дальше и дальше от моста. Она уже думала, что спасена, когда пуля настигла её. Варька с трудом доплыла до берега, но выбраться из воды не смогла. Захлёбываясь, она почувствовала, как её тащат из воды за куртку. Она видела только расплывчатые силуэты и прошептала:

– Авгия...

В шею впились острые клыки...

 

Очнувшись, она увидела стены сарая и поняла, что её привезли на хутор. Над ней склонился немец, пытаясь понять, пришла ли она в сознание, но Варька вновь закрыла глаза. Её разгорячённое тело бил озноб.

– Как она? – спросил знакомый голос.

– Умирает, господин штурмбаннфюрер, но с ней что-то не то. Не пойму. Я такого ещё не видел. При температуре тела в сорок четыре градуса она должна была давно умереть. Невозможно выдержать долгое время сильные судороги и агонию.

– Сделай всё возможное. В госпиталь можно отвезти?

– Не довезём, господин штурмбаннфюрер.

Абихт ничего не ответил и вышел за дверь.

По приезду на хутор, Абихт увидел, что окна занавешены. Он приказал отнести Варьку в сарай. Зная, что хутор надёжно блокирован, он взял с собой двух солдат и врача. Оставив их в сарае, превращённым в «караулку», он помигал фонариком по сторонам, но ответа не получил. Только после третьего сигнала он получил ответ. Абихт вытер лоб и поднялся на крыльцо...

 

 

7.

 

 

Леманн посмотрел на наручные часы. Тут же часы на стене пробили полночь. Он вышел на крыльцо, прислушался: со стороны Посёлка – ни звука. Леман вернулся в дом и спустился в погреб. Погреб изрядно опустел с того дня, когда он побывал в нём в первый раз. Закуски на кухне было полно. Леманн взял коробку с бутылками и поднялся наверх. За окном тарахтел мотор. Леманн с коробкой в руках прошёл в комнату. Поставил её у стены и сел на стул. И тут его осенило. Абихт, переступив порог, сразу почувствует резкий запах пороха! Леманн взял автомат и встал у входной двери.

 

Шагнув через порог, Абихт застыл на месте. В сенях пахло порохом. Он подался назад, но тут же увидел Леманна.

– Где Ригер?

– Ваш верный цепной пёс в чулане. Куртц тоже там, – ответил Леманн. Он жестом пригласил Абихта в комнату. Они сели за стол. Леманн отложил автомат и взялся за пистолет. Он налил в стаканы вина. Они выпили.

– Скажите, господин штурмбаннфюрер, как Ригер попался на крючок Гестапо?

– Очень просто. Он предпочёл, в отличие от вас, дружить с нашим ведомством. Только одного рвения недостаточно. Зря я ему доверился. Не по Сеньке шапка? Так здесь говорят, Карл? – спросил Абихт.

– Жаль Ригера. Вы хладнокровно принесли его в жертву, – ответил Леманн и скомандовал:

– Снимите плащ, господин штурмбаннфюрер. Отдайте мне оружие и присаживайтесь.