Текст книги "Варька (СИ)"

Автор книги: Владимир Канюка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Довольный обустроенной огневой точкой, Леманн вернулся в дом и заглянул в шкаф, но тот был пуст. Нужные ему вещи он нашёл в чулане. Одежду деда Чапая не выбросили, а сложили в сундук. Он взял нижнее бельё, брюки, рубашку и пиджак. Выходя из чулана, он посмотрел назад. До него только сейчас дошло, что в чулане не было тел убитых им Ригера и Куртца, но он не удивился.

Спустившись к речке, он разделся и с разбега нырнул в воду. Холод пронзил тело насквозь. Леманн энергично работал руками и ногами, разгоняя ледяной холод. Холод сменился жаром.

Потом он протопил баню. Сидя на полке, Леманн представил Варьку рядом с собой и улыбнулся, словно видел её мокрые волосы на спине, плечах и груди, разогретое паром тело и вздрогнул. В окошке мелькнула тень. Как есть, нагишом, он выскочил с пистолетом наружу, но вокруг никого не было. Только ветер шевелил кусты сирени.

В предбаннике Леманн с наслаждением надел на себя чистое бельё. Он был готов принять последний бой и умереть, Страха и сомнений он не испытывал. Испытывал необычайную лёгкость. Дышалось легко и свободно.

Свою форму он сжёг на улице, облив её бензином, а потом остервенело топтал пепел сапогами. Так он поставил точку на своём прошлом, и оно отступило, но не отпустило. Оно притаилось за лесом, куда убегала дорога. Только прошлому его не взять, оно могло его только убить.

 

Как когда-то Варька, сидя на крыше зимовки, провожала Солнце, забравшись на крышу дома, Леманн смотрел на закат.

Солнце ушло. Стало холодно. Леманн вернулся в дом, разделся, забрался под одеяло и уснул сном младенца. Они с Абихтом сутками не бывали в Посёлке, поэтому он был уверен, что если кто и сунется сюда, то не ночью. Пройдёт ещё день-другой, пока их не начнут искать. Засыпая, он мысленно поблагодарил Абихта за конспирацию, за возможность хотя бы пару дней прожить свободным и независимым человеком.

 

Ему приснилась белая волчица. Он спал на земле. Она подошла к нему и потянула за рукав, пытаясь заставить его встать. Во сне Леманн совершенно не боялся её... Он открыл глаза. Утреннее солнце осветило прибранную вчера комнату.

Он задумался. Что мог значить необычный сон. Раньше он не придал бы ему никакого значения, а сейчас... а сейчас он задумался, встал, вооружился, прихватил русскую противотанковую гранату и пошёл по дороге через лес, пока не услышал шум моторов.

 

Мотоцикл и бронетранспортер показались из-за поворота. Двигались они медленно, чуть быстрее пешехода. Мотоцикл ехал впереди, оторвавшись от бронетранспортёра метров на двадцать. Леманн мысленно отругал экипаж за беспечность. У пулемёта никого не было. Его ствол смотрел в небо. Леманн, присев на корточки, пропустил мотоцикл и побежал за бронетранспортёром. Догнал и ловко швырнул в открытый кузов гранату. Когда грохнул взрыв, он уже спрятался в траве. Мотоцикл развернулся на месте. Водитель и пулемётчик в коляске бросили мотоцикл и залегли на обочине дороги. Леманн тоже затаился.

 

Солдаты, наконец, набрались храбости. Они вышли на дорогу. Борта кузова погнуло взрывом, но не разорвало. Внутри все были мертвы. Каким-то чудом бронетранспортёр не загорелся. Леманн никак не ожидал от мотоциклистов такой реакции. Они решили, что произошёл случайный взрыв, так как за ним не последовало стрельбы, как при нападении партизан.

Леманн, пригнувшись, подобрался к ним как можно ближе. Пытаясь разобраться, что всё-таки произошло, они поздно почувствовали за спиной движение, он подкрался почти вплотную и застрелил их. Он не мог взять в толк, почему патруль вёл себя так неосторожно. Ведь они не могли проехать мимо машины Абихта? Странно.

 

Дойдя до опушки леса, он остановился. Машина исчезла. Леманн ускорил шаг. Он хорошо запомнил место, где Абихт съехал с дороги и застрял. На месте машины, образовалась заполненная водой прямоугольная яма. Стало понятно, почему патруль проехал мимо. Походив немного, пошевелив сапогами траву, он наткнулся на портфель Абихта. Облегчённо вздохнул – обрадовался, что ему все это не привиделось в пьяном угаре. Особенно он обрадовался тому, что все документы Абихта теперь никто не увидит. В принципе, он, внимательно изучив документы, он мог себя оправдать, когда начнётся расследование.

Леманн усмехнулся. Нет уж, дудки! Он теперь не вернётся назад ни за что!

 

Стал накрапывать дождик. Сизые облака, словно из ниоткуда, вырастали над болотами и плыли на полуостров. Леманн поспешил вернуться на хутор. По пути он на пару минут задержался у бронетранспортёра. Собрал уцелевшие боеприпасы.

Стоило ему войти в сени, как хлынул проливной дождь. Ему это было только на руку. Если дождь не прекратится, дорога будет единственной ниточкой, связывающей хутор с Посёлком. Гостей можно будет ждать, только с одного направления.

Из портфеля Леманн выложил на кровать бумаги, цветные карандаши, ручку и линейку. Он расстелил на столе карту и разложил фотографии. Одна из них была жирно помечена красным карандашом. Леманн вспомнил про лупу и нашёл её в отдельном кармашке портфеля.

– Вот спасибо, господин штурмбаннфюрер, – сказал он, разглядывая очерченный карандашом участок. Через лупу он разглядел то, что разглядел Абихт – едва видимый зелёный квадрат. Конечно, это крыша! Леманн тут же забыл о своих прежних планах. На карте этим же карандашом был помечен остров, на котором находился Варькин домик. Синим карандашом Абихт отмечал перемещения егерей с острова на остров. Варька, в любом случае, была обречена. На карте чётко видно, как кольцо окружения смыкается вокруг её островка. Для Леманна оставалось секретом бездействие Авгии. Почему она подпустила к ней этих убийц и насильников, нанятых Абихтом? Почему она пришла к ней на помощь, когда было уже поздно? Ему очень хотелось знать причину.

Небо затянуло тучами. Дождь не унимался. Если он будет и дальше так лить, то Леманну придётся больше отчерпывать из лодки воду, а не грести, раз он решил отправиться на болота. Тут он спохватился и побежал под дождём на берег. С облегчением он увидел на берегу с десяток перевёрнутых лодок. Здесь же, под навесом – Варькинчелнок. Он подошёл к нему, внимательно осмотрел, подержал в руках лёгкие алюминиевые вёсла и бережно вернул на место.

Стена дождя переместилась за лес. Небо над хутором просветлело, но дождь продолжал моросить.

Леманн взял только самое необходимое. Остатки запасов еды в погребе, одежду, самый лучший инструмент и оружие. Но всё равно челнок заполнился под завязку. Оставшуюся часть вещей он сложил в лодку. К лодке он привязал челнок.

Лёгкие алюминиевые вёсла подошли к уключинам лодки. Всё легче грести.

Он ещё раз вернулся в дом и осмотрелся. Больше он сюда не вернётся. Возникло желание сжечь дом, но он тут же понял, что не сможет, его рука не поднимется на ставшее ему родным место. В задумчивости, он поднялся на чердак и сел у пулемёта, глядя на дорогу.

Он не сразу заметил редкую цепочку солдат. Они вышли по дороге из леса и залегли. Понятно, что они, наткнувшись на бронетранспортёр, вели себя осторожно. Первые два отделения рассредоточились справа и слева от дороги, в направлении на хутор. Короткими перебежками они двинулись вперёд. Леманн сразу понял, что это проверенная в боях пехота. Каждое отделение прикрывал пулемётный расчёт. Стоит ему открыть огонь. Пулемётчики тут же его заткнут. Если не убьют, то не дадут поднять головы. Но и тут он просчитался. Ухнул миномёт. Мина шлёпнулась за домом. Тут же прилетела вторая и шлёпнулась перед домом. В лицо ударила горячая волна. Миномёт работал из укрытия, по наводке, иначе мог бы накрыть Леманна первым же выстрелом.

Когда он скатился с чердака и нырнул в окошко чулана, несколько мин разом попали в дом. Леманн залёг, но быстро вскочил. Короткой паузы хватило, чтобы добежать до сарая. Он поспешил отчалить. Миномёты били уже по квадрату и в щепки разнесли сарай. Три штуки подняли в речке водяные столбы, но Леманн успел уйти из-под огня.

 

Он грёб что есть силы. Выскочив на открытую воду за полуостровом, он достал компас и карту. Его стало сносить вправо, на запад, но Леманн быстро определился с направлением. Он повернул назад.

Речку он нашёл не сразу. Потребовалось минут двадцать. Он боялся, что пока будет искать её, солдаты выйдут на берег, не знал, что со смертью он разминулся на несколько секунд. Он скрылся в тростнике, окаймлявшем речку, когда на берег вышли первые солдаты. Следом показался офицер. Он поднёс к глазам бинокль, опустил его и махнул рукой. Видимо, открывшиеся просторы охладили его пыл.

 

 

 

 

9.

 

 

Лодка безмолвно скользила по воде. Только журчание под форштевнем. Леманн поднял вёсла и замер. Лодка была так неподвижна, что казалось – это тростник по берегам речки плывёт, а не он. Кваканье лягушек, легкие дуновения ветра, качающие метёлки тростника, играющая в воде мелкая рыбёшка проплывали мимо, а лодка застыла на месте. Чистота и девственность природы накрыли его тёплой волной. Он почувствовал себя грязным и неуместным здесь, но тёплая волна медленно и неумолимо слизывала с него эту грязь, пока он в ней не растворился. Он уже не чувствовал себя чем-то отдельным, его тело стало частью этой чистоты. Он в ней растворился и не чувствовал больше кожи, в которой была заперта его душа. Он уже не мог быть внутри себя и взорвался. Он плакал не стесняясь, отпуская свою боль, и не заметил, как оказался в озере.

Тень тростника исчезла. В его лицо впилось солнце и высушило слёзы.

Леманн развернул карту. Надо было переплыть озеро и найти протоку. Он повернул вправо, что бы метр за метром прочесать заболоченный берег. Он только с четвёртого раза нашёл протоку. Его внимание привлёк торчавший из воды шест. Он заплыл за шест и оказался в протоке, скрытой от любопытных глаз.

Даже имея карту и фотографии, найти то или иное место было сложно. Это с высоты всё ясно и всё понятно, а когда оказываешься внизу, то понимаешь: не всё так просто, как хотелось бы. К вечеру он выбился из сил.

Леманн каким-то чудом не проплыл мимо песчаного жёлто-серого пятнышка среди тростника. Он направил лодку к берегу. Шагнул на песок и осел. Ноги с непривычки одеревенели и не слушались, но впереди его ждала холодная ночь. Он встал и пошёл вглубь острова, где было сухо и росли сосны. Местами попадались берёзы и осины. Он быстро насобирал грибов, выбирая самые молодые и крепкие. Отнёс их месту стоянки и вернулся за хворостом.

Спустя полчаса он уже ел густой грибной суп. Ужин и костёр согрели его. Он хотел ещё немного посидеть, изучая карты, но понял, что не в силах. Взял из лодки тулуп, завернулся в него и уснул мертвецким сном.

 

Рассвет встретил его туманом. Выбравшись из тулупа, он мгновенно озяб, разделся и плюхнулся в воду, распугав птиц. Сидя по шею в воде он прислушивался к утренней увертюре болот, которые продолжали высасывать из него остатки злости, ненависти и страха. Воды оказалась на редкость тёплой. Он замер и вдыхал туман. Вспоминая Варькины рассказы в купе, он на себе прочувствовал чистоту и прелесть болот, которые несведущему человеку казались страшными и опасными. А это была всего лишь природа, дарившая заново родившемуся сыну свою любовь и ласку.

Леманн вышел из воды лёгким и наполненным свежими силами. Вчерашняя усталость исчезла, словно он не выпивал всю ночь с Ригером и Абихтом, словно не было стычки с патрулём, словно не спасался он от мин и не провёл весь оставшийся день за вёслами.

Остатки грибного супа застыли, превратившись в желе. Он развёл костёр, разогрел суп и с аппетитом съел, макая в него хлеб.

 

Целый день он провёл на вёслах, пока не достиг цели. Ещё раз сверившись с картой, он проверил пройденный маршрут, отмеченный на листках бумаги. Сомнений не осталось. Он нашёл Варькин остров. Леманн пытался подойти к нему на лодке, но берег оказался неприступен. Тогда он освободил челнок от груза, переложив его в лодку. Раз за разом он огибал остров, в поисках прохода. Вернувшись к лодке, он решил переночевать в челноке, а утром, со свежими силами продолжить поиск.

Глотнув рома, он сидел и смотрел в воду. Он не сразу заметил светлую ниточку, плавающую в воде. Он опустил руку в воду и ухватил её. За ниточкой потянулась из воды верёвка. Он, в сердцах, стукнул по борту лодки рукой и тут же затряс ею от боли. Он натянул верёвку пересел на нос челнока и с силой стал перебирать по верёвке руками. Челнок заскользил по открывающемуся проходу.

Наконец он ступил на берег. Сердце выпрыгивало из груди.

А вот и домик с земляной крышей, едва различимый на фотографии. Леманн повернул деревянную щеколду. Медленно открыл дверь и вошел. Чиркнув спичкой, он зажёг свечку на столе и присел на скамейку. Осмотревшись, он зажег ещё две керосиновые лампы. Присел на кровать и откинулся на подушку, вдыхая её запах. Сон стал одолевать его, но Леманн встряхнулся. Надо было прежде разгрузить лодку.

Он окончательно обессилел, но за полчаса смог перенести груз в домик и сложил всё в углу. Затопил печку, разогрел банку с сосисками и банку тушёнки. Вскипятил воду в чайнике и заварил чай, плеснув в него немного рома. Приложился к бутылке и взялся за ужин.

 

Ранним утром он проснулся ещё до восхода Солнца. Бодрость, какую он давно не чувствовал, он списал на воздух, чистый воздух девственной природы. Здешние природные ландшафты очень напоминали ему места, где он прожил до отъезда в Германию.

Он прожил на острове пять дней, приходя в себя, перебирая поминутно тот день и ту ночь. По ночам ему снилась белая волчица. Он дословно помнил разговор с Авгией, её замысловатую речь, намёки и осведомлённость. Спустя время всё это воспринималось как сон. И волчица в лучах восходящего Солнца, казалась ему видением. Он тогда был настолько пьян, что ему могло привидеться всё что угодно. Но волков возле сарая он помнил отчётливо. Помнил, как они отступили перед ним. Как так получилось, что он, будучи, по натуре, скептиком, так легко поверил Авгии. Поверил в её сверхъестественную силу. Ведь он, разговаривая с Абихтом, был уверен, что она придёт за Варькой на хутор. И туман, пахнущий тиной, он помнил так отчётливо, что не сомневался, что тот был. Мысли эти не давали ему покоя. Он вновь взялся за карту. Чтобы развеять сомнения, Леманн задумал добраться до деревни, в районе которой погиб Колман и его люди. С другой стороны, деревня была пуста, его таинственная собеседница могла жить где угодно. Он решил пока отложить свой замысел, подробнее изучить этот район, а уж потом отправляться в путь, несмотря на то, что шанс на успех минимален.

С каждым днём он всё больше убеждал себя в том, что стал жертвой чудовищной мистификации. Он не верил во всякую нежить, но верил в возможности Авгии как сильного гипнотизёра. Скептик побеждал в нём. Он искал лазейки, чтобы объяснить необъяснимое.

Но самым главным козырем против его скептицизма, было исчезновение Варьки. Он видел, что Абихт не обманывал его. Он сказал правду. А белый волк... Тут он не мог сказать точно. То ли это его собственный бред, то ли... Он тряхнул головой.

Когда он окончательно потерял покой и решился на поиски, зарядили дожди. Наверно, он бы потерял счёт дням без радиостанции. Она оказалась исправной. Было видно, что Варька ухаживала за ней и хорошо знала, как заряжать батареи, как пользоваться ручным генератором для их зарядки. Он мог спокойно анализировать сводки с обеих сторон.

 

Вода всё ближе подбиралась к сваям, на которых стоял домик. Леманн уже стал опасаться, что его жилище затопит. Он влез на крышу и с облегчением увидел светлую полоску неба. Он стал собираться в путь. Надежда найти Авгию, узнать, что стало с Варькой, подталкивала его. Он вспомнил, как быстро кончился паводок в прошлый раз. Надо было заставить себя переждать сутки, когда уровень воды спадёт, обозначатся речки и протоки. Он собрал всё необходимое, сложил в челнок и укрыл куском брезента...

 

...Сквозь сон он почувствовал запах дыма. Думая, что это сон он повернулся на бок и откинул с лица одеяло. В глаза резануло светом, и он резко сел на кровати.

Дверь была открыта настежь, а ведь он точно помнил, что закрыл её. Домик наполнился запахом дыма и еды. Он спешно оделся и вышел на свет.

Она стояла к нему спиной, одетая, как настоящий диверсант. Да, это была она. Леманн, не чуя под собой ног, медленно подошёл к ней, и, словно не веря своим глазам, осторожно обнял её за талию, а она ждала этих объятий, замерла с длинной деревянной ложкой в руке и повернулась к нему, уткнувшись лицом в шею. Ложка выпала из руки. Она обняла его за шею и прижалась ещё крепче. Они долго стояли так, прислушиваясь к дыханию и стуку сердец, бившихся в едином ритме, словно одно целое.

Потом она отпустила его шею, посмотрела в глаза и спросила:

– Завтракать будешь?

Он проглотил комок, и только смог кивнуть.

Варька усадила его за стол. Он, спросонья, не заметил, что стол уже накрыт. Варька зажгла свечки. Он молча встал и принёс из угла бутылку вина и бокалы, оставшиеся после высокопоставленных гостей. Варька улыбнулась. Глаза её светились счастьем.

– Карл... – начала, было, она.

– Я не Карл. Карла Леманна убили. Ты его убила. Его больше нет. Той мерзкой твари больше нет. Меня зовут Йохан. Сегодня у меня День Рождения, – сказал он и налил в бокалы немного вина. Затем он выложил на стол две пули от «вальтера».

– С Днём Рождения, Йохан, – сказала она, привстала и поцеловала его в щёку.

Они сделали по глотку и молча смотрели друг другу в глаза, пока она не сказала:

– Давай поедим. Я жутко голодна.

Она с аппетитом ела жареную картошку с яйцами, а он смотрел на неё и никак не мог насмотреться.

Она остановилась и посмотрела на него.

– Почему ты не ешь?

– Что с тобой случилось, – спросил он в ответ.

– Я не скажу тебе ни слова, пока ты не поешь.

Он взялся за еду, а Варька, улыбаясь, смотрела на него.

Он налил ещё немного вина в бокалы и спросил:

– Что с тобой случилось? Где ты пропадала? Абихт сказал мне, что ты при смерти. Когда я пошёл проверить сарай, то увидел только кровь и волков. Потом, утром, я видел тебя рядом с Авгией... но ты была волчицей. Я был абсолютно уверен, что вижу именно тебя.

Варька засмеялась.

– Что ты такое говоришь? Какая ещё волчица?

– Белая.

Варька стала серьёзной.

– Ты что, встретил Авгию? Ты с ней разговаривал?

– Я её встретил в лесу, с волками.

Она встала, подошла к нему и села на колени.

– Тогда всё понятно! Глупышка! Навнушала она тебе, – ласково сказал она, горячо дыша ему в ухо. Она потёрлась носом о его щёку.