Текст книги "Отбор Черного Дракона (СИ)"

Автор книги: Виктория Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Глава 17

***

Норан

***

За окном разливался дневной свет. Ветки деревьев скребли по окну, поддаваясь легкому ветру – все было спокойно и тихо, но на плечи навалилась тяжесть. Все то, чего он хотел -рассыпалось в прах. Даже приняв свою истинную суть, он был бессилен изменить судьбу.

– Вы были правы, Ваше Величество! – Г олос Ория заставил Норана сузить глаза. – Нерей отобрал у служанки приглашение. Зачем-то он желал увидеть феникса.

– Какой сюрприз, – нахмурился Норан.

– И у меня есть подозрения, что магистр связан с Орденом.

Это удивило императора. Нерей умел раздражать и доставлять проблемы, но Орден? Тот самый Орден, который желал возвращения Ашреи?

– Ты уверен? – Нахмурившись, он повернулся, чтобы посмотреть на стражника, но Орий покачал головой.

– Это просто подозрения.

Которые меняли дело – было, о чем подумать. Помедлив, Норан резко вскинул руку, отражая внезапную атаку со стороны дверей. Заклятие вспыхнуло и рассыпалось на искры, что не смутило внезапного «гостя».

Еще одна вспышка угодила в стороне от Ория, с шипением погасла на мраморе пола. Послышались шаги и громкие голоса, спешившие на помощь императору – но он в ней не нуждался.

– Какая встреча. – Ему не удалось скрыть вспыхнувшую ярость, как он ни пытался. Она заскреблась внутри, требуя дать волю магии. Растерзать, убить... это лишнее. Пока еще лишнее. – Соскучился по Капкану?

Шейран – а в тронный зал ворвался именно он – захрипел, распятый в воздухе магией, которая была выше понимания. Такая соблазнительная мысль – поступить, как раньше поступала Тана. Воздух тонкая материя. Дает дыхание и разрывает на части с тем же успехом, достаточно приложить немного больше сил.

Сцепив зубы, император резко махнул рукой, обрывая заклятие и воздушные потоки. Шейран рухнул на пол и, очутившись на коленях, с хрипом вдохнул. Закашлялся и вдохнул снова.

– Дай хоть одну причину тебя не убивать! – Вторая ипостась, получившая слишком много свободы, заворочалась внутри, требуя расправы.

– Моя смерть повлечет и ее гибель. За мной придут, а защитить дочь Ашреи от Совета могу только я! – с усилием выдохнул принц. Он посмотрел на императора снизу вверх; пепельные волосы выбились на его лоб, зеленые глаза сверкнули решимостью. – А без нее я все равно не уйду. Она настолько же моя, насколько твоя.

В горле императора заклокотало беззвучное рычание. Стоило убить! Шейран не остановится. Будет донимать феникса снова и снова, следить за ней, пытаться украсть. Он чувствовал гнев на ее поступки, без сомнения. Но еще больше ревности, все, что он делал, диктовало это чувство.

Без Шейрана все стало бы проще. Магия просилась наружу, огнем прокатывалась по венам. Подняв руку, Норан потянул за этим жестом и принца, пока тот не поднялся на ноги. Его обувь скребнула по полу.

– Признайся, ты в ярости, что она предпочла меня, – задыхаясь, бросил эльф. – Она ненавидела тебя с самого начала. Потому что с первого дня ты запер ее здесь, как в темнице. Потому что не отпускал, она пыталась покинуть отбор, но ты не позволял. Ты заставил ее заключить с тобой помолвку. Еще удивляешься, что она выбрала меня?

Каждое слово – как яд кобры. Они вызывали жгучую ярость именно потому, что били точно в цель. Рута всегда старалась вырваться. Никогда не говорила, что хочет остаться. Шейран судорожно вдохнул, когда магическая хватка сжалась сильнее на его шее.

– Позволь мне забрать Руфию! – в гневе выкрикнул Шейран. – Тогда я уйду!

– Она моя, – сдерживая гнев, процедил Норан.

– Тогда позволь хотя бы остаться на время отбора! – Зеленые глаза Шейрана сверкнули умыслом. – Мне нужна жена. Я буду претендовать на девушек, которых ты отвергнешь! Взамен я заставлю Совет взять дочь Ашреи под защиту!

Неожиданно. Шейрана не отправили обратно в Капкан потому, что он гарантия жизни Руты. Шила не утаишь в мешке: про темного феникса узнали все. Ашрея натворила много дел, император опасался, что гнев Совета ляжет на дочь богини.

Но если девушку признает Совет, остальные признают тоже.

– Ты понимаешь, что я никогда не отвергну феникса? – прищурился Норан.

– Отвергнешь, если она выберет меня, – отрезал эльф. – Ты обновил помолвку, и моя помолвка тоже в силе. Насилием браки не заключить, сам знаешь. Так пусть Руфия выберет сама, кого из нас предпочитает. Вот зачем я пришел к тебе. Я предлагаю выход.

– Да неужели... – Норан сам не узнал своего голоса.

Было притихнувшая ярость сменилась удушающей. Она разрывала изнутри, жгла сердце, требовала выхода. Шейран вскрикнул, взлетев выше, его лицо исказилось от боли.

– Твой отец поступал также с твоей матерью, как ты с ней! – Крик принца хлестнул Норана пощечиной, отрезвляя и возвращая утраченный контроль. – Так дай ей самой выбрать!!!

Гнев не утих, но изменился. Норан с шумом выдохнул сквозь зубы – и резко оттолкнул Шейрана магией к стене.

– Увести!!!

Если принц останется, то не уйдет живым. Тяжело упав на трон, Норан вцепился пальцами в волосы. Гнев клокотал внутри, его было невозможно сдержать. Эмоции раздирали на части.

Дать Руте выбор. это правильно. Правильно, но что-то внутри сопротивлялось. Говорило и шептало, что это может чудовищная ошибка.

Дракон с рыком отбросил от себя один из высоких подсвечников. Запрыгав по ступенькам, тот с шумом и грохотом рассыпался на части, усеяв подножие трона металлом и заставив Ория вздрогнуть.

Это не помогло усмирить гнев – зато помогло взять себя в руки.

– Следи за фениксом, чтобы она никуда не влезла, – с досадой велел он.

– А вы...

– Не хочу ее видеть. Иди.

Орий кивнул и, поклонившись, направился к двери четким, уверенным шагом. На него можно положиться, на единственного из Дворца, – но Норан все же умолчал о том, что, возможно, рядом с ним самим, пусть он хоть трижды император, для феникса сейчас опаснее всего.

– Проклятье. – Оставшись в одиночестве, император закрыл глаза, воскрешая в памяти разговор. Где-то в словах Шейрана была ловушка...

Понять бы где.

Рута

Для меня нет ничего хуже, чем светский бал – особенно такой, где каждый будет смотреть за мной с утроенным вниманием и с великой неприязнью. Я вдохнула и выдохнула, нервно пригладила пышную юбку. Меня бросало то в жар, то в холод; звуки музыки и веселья доносились из-за двери.

Вряд ли мне будет так уж весело. По бокам от входа висели зеркала, я прищурилась, придирчиво себя изучая.

– Вы очень хорошо выглядите, госпожа, – дежурно прокомментировала идущая за мной горничная. Я улыбнулась, но ничего не ответила.

От тревоги сводило живот; хотя я выглядела, стараниями Антея, красивой незнакомкой. Я редко убирала волосы вот так, наверх, предпочитала косы или хвосты, но мне действительно шла такая прическа. Корона из волос завершалась скромной тиарой, но платье...

Норан меня убьет. Или что похуже.

Хотя если буду аккуратной, все эти листочки и цветочки, из которых сплетен корсаж, не покажут лишнего. Я наотрез отказалась от полного плана Антея, отвоевав себе повязку на груди во избежание случайностей – но многочисленная флора крепилась прямо к телу. Внизу она расходилась пышной юбкой: красиво, но неловко.

– Как все некстати! – решительно преодолев последнюю ступеньку, вздохнула я.

Вот бы быть под чужим обликом: кажется, будто это и не ты вовсе. Увы. Мотнув головой, решительно толкнула створки дверей и шагнула в сверкающий мир света и музыки.

Здесь было много людей: куда как больше, чем на ужине для невест. Незнакомые мужчины и женщины брали еду с больших столов, шутили и веселились. Не ужин – а настоящий бал. Я перевела дыхание – может, меня не заметят?

Но стоило сделать шаг, как сердце упало. Еще как заметили. Музыка играла по -прежнему, но разговоры вмиг стихли, только шуршали огоньки и магические птицы. Все взгляды сосредоточились на мне, раздевая, изучая, чуть ли не препарируя. Кто -то смотрел с любопытством, кто-то с тревогой, а кто-то с ненавистью.

Это не будет легко.

Мои ноги стали ватными, чувствовала себя куклой на витрине. Мой взгляд безуспешно искал знакомые лица, но Амина и Антей должны были прийти позже, а кроме них и императора, знакомых в этом мире у меня не было.

А я очень нуждалась в поддержке...

«Это она? Выглядит хрупкой, чтобы нас всех убить!»

«Говорят, она в прошлом месяце связала Амину де Тиан и заняла ее место на отборе. Бедняжка Амина несколько недель провела связанной в чулане...»

«А я слышала, что она купила место в отборе, соблазнив императора...»

Я резко остановилась. Вот как значит, обо мне думают при дворе? Что я воровка чужих обликов, переспавшая с императором ради места в отборе?

Посмотрев в сторону сказавших это девушек, дождалась, когда они отвернутся, но и мне здесь делать нечего. Должно быть, приглашение – это ошибка или уловка Нерея. Чтобы я знала свое место.

Я подхватила юбки, чтобы покинуть бал, пока не стало слишком поздно. Все эти домыслы и пересуды. лучше бы их не знала!

– Его Величество, Айлар Ноаран де Орэй, истинный король, император Валлирских земель и Рианнона! – возвысился над залом звучный голос.

Я дернулась, как от звона колокола, прозвучавшего над самым ухом. Все почтительно расступились, а в моих висках ударила кровь. Я всегда восхищалась Нораном, его черными волосами, струящимися как шелк, цепким и проницательным взглядом. Слегка хищными, но правильными чертами лица.

Для меня он был совершенным. Идеалом мужчины, недосягаемым для простой девушки. Но сейчас он казался таким величественным! Теплота его глаз, так притягивающая меня, сменилась холодом.

И он безошибочно нашел меня взглядом. вздрогнув, я отшатнулась в толпу. Знала -дракон в гневе на меня. До сих пор.

– Невесты отбора, по высочайшему изъявлению императора, каждая из вас получит шкатулку. Там вас ждет ответ о чувствах императора к вам. Разгадывайте внимательно, это ваше личное задание, предназначенное лишь вам и никому больше! – Глашатай развернул длинный свиток, надувшись от гордости.

Я на него не смотрела. Видела лишь императора, осматривающего выстроившихся в ряд невест. Их перешептывания и волнения казались радостными, а у меня противно заныло под ложечкой.

Я здорово разозлила его. И, замечая, как девушки вытаскивают из шкатулки богатые украшения с холодным блеском или драгоценным заколки с острыми шпильками, все больше кусала губы. Император приближался, и только усилием воли я оставалась на месте. Вот бы не заметил...

Но Норан, конечно же, заметил.

Он сам выбирал шкатулки из двух десятков, сваленных на поднос, который таскал за ним слуга. Сухощавый мужчина отирал лоб всякий раз, когда передавал очередную шкатулку в руки невесты... и вот пришла моя очередь.

Взгляд императора остановился на мне. Норан рассматривал меня долго, будто взвешивал, чего же я достойна, и стоит ли тратить на меня время. Я заметила искру гнева в его глазах, не уверена, вызванного моими прегрешениями, или платьем из листочков.

Но вместе с тем было и нечто еще, глубоко запрятанное. Ревность и желание, смешанные с разочарованием. Я будто вызывала в драконе те эмоции, которые могут погрести под собой, если дать им волю.

– Эту, – не отрывая от меня пристального взгляда, велел он. Слуга поспешно кинулся выполнять поручение, а у меня так громко заколотилось сердце, что только глухой не услышал бы.

Меня точно не ждет хорошего.

– Нет. – А когда слуга протянул мне коробку, император сам взял ее. Я отступила, когда Норан шагнул ближе.

Впрочем, мне не позволили далеко уйти. От резкого рывка прервалось дыхание, я оказалась прижата к дракону, не понимая, что происходит. Мужчина глубоко вдохнул запах моих волос. Подался к уху.

– Больше не теряй. – От его шепота по коже побежали мурашки. Г олос императора передавал его чувства, и гнев, и желание, и еще море эмоций, которым я не нашла бы названия.

В мои руки легла резная шкатулка. Я тяжело дышала, провожая императора взглядом. Он больше не смотрел на меня, будто считал не стоящей внимания, но, но.

"Не терять"... что?

Глубоко вдохнув, я провела пальцами по шкатулке и, прищурившись, быстро ее открыла. Увиденное внутри стало для меня полной неожиданностью, в чем -то глубоко разочаровывающей, ведь на красной подушечке лежал браслет.

Тот самый, который Шейран навязал мне, а с ним и помолвку. Две половинки, как гнев императора. Подняв голову, вновь посмотрела вслед дракону и тут же перевела взгляд на шкатулку, заметив кое-что еще.

– Поломанный браслет и чешуя какого-то гада. Смотрю, император от тебя в восторге! -Рена пробралась ко мне, чтобы посмеяться, но у меня не было сил на нее.

Сердце ударилось в груди, я с осторожностью подняла чешуйку – до чего красивая! Чем -то она напоминала ту, которая спасла меня в Капкане Забвения, но принадлежала другому дракону. Черному, как ночь, блистающему, как бесконечность алмазов.

Я уже знала, что чешуя дракона защищает от нечисти и призраков, и обладает кучей полезных свойств. Это связь с самим драконом, и это исключительная честь.

Более того, по словам Антея, это великая редкость, настроенная только на избранного человека. В других руках чешуйка будет бесполезна.

Значит ли это, что я по-прежнему важна для императора?

Я стиснула чешуйку в руке, не обращая внимания на злорадствующую Рену. Такой подарок стоил для меня сотни бессмысленных украшений.

...Но что означает браслет?...

Глава 18

– Тебе можно собирать вещи. Я бы расшифровала твои дары, как «между нами все кончено, и отправляйся куда угодно, хоть на хутор к змеям»! – небрежно заметила Рена, любовно примеряя к руке красивый браслет. Его холодный блеск бил по глазам, а я задумчиво посмотрела на эльфийку.

«Между нами все кончено». Рена невольно натолкнула на мысль, что сломанный браслет сломан не случайно. Может быть, это значит, что и любые мои связи с Шейраном будут сломаны.

Я разве против. Сердито запихнув две половинки браслета в шкатулку, прищурилась. Эльф – доставил мне проблем больше, чем даже Ашрея, а это что -то да значит.

Мелкий светлячок кружился над нами. Так понимаю, он все записывает? Лучше мне держать себя в руках: и без того я самая скандальная невеста отбора.

Проследив за полетом светлячка, нашла взглядом императора. Красивый профиль, и корона, так идеально ему подходящая. Две белые пряди, затерявшиеся в черноте волос. Как всегда, мое сердце екнуло; безмолвно просила, чтобы дракон обернулся. Подтвердил, что я все еще ему нужна.

Но он не обернулся.

– Для тебя даже браслет сломали, как же император тебя, наверное, ненавидит. – И Рена еще. Я резко повернулась, одарив ее самым тяжелым из взглядов...

Но мне говорить не пришлось.

– А у тебя-то браслетик из ледяного камня. В такой сажают преступников, чтобы замерзли насмерть, – раздался равнодушный голос позади.

И правда: от браслета Рены расходились дорожки изморози по ее коже. Эльфийка поджала губы.

– Тебя не спрашивали!

– Но, по-моему, это значит, что в ледяном камне император тебя видел, – фыркнула девушка. Встав рядом со мной, она наморщила нос. – Фениксу император явно рад больше.

– Да что ты понимаешь! – гневно скривилась Рена.

Но, видимо, девушка понимала больше, чем хотелось бы эльфийке. Рена отбросила за спину волосы и повернулась к следующей жертве, для которой к потрясающему колье приложили засушенный цветок.

– Акора де Рен, – присела моя защитница в коротком реверансе.

– Спасибо...

– Не благодари, – просияла она. – Я считаю так: вряд ли тебе сдался этот мир, но если сдался, то, когда ты начнешь его разрушать, лучше быть к тебе поближе!

Что мне всегда нравилось в этой девушке, так это ее неистребимый оптимизм. В прошлом, когда я участвовала в отборе под чужим образом, именно Акора стала мне подругой. Была рада ее снова увидеть, только не знала, как объяснить, что все это время обманывала и ее тоже.

Натворила я дел в этом мире. Приоткрыв губы, так и не сказала ни слова: меня перебил протяжный гул трубы. Брр, какой звук, пробрал до косточек.

– От имени Его Величества с грядущего дня объявлено четвёртое испытание!!! Спешите заверить императора в вашей верности! – пафосно возвестил глашатай. – Каждая невеста получит место и дату проведения!

– Ой, опять испытания. После талантов я две недели хрипела, – проворчала Акора, тем не менее, послушно выходя в первый ряд.

Я знала, что девушка принимает участие в отборе не ради императора, а ради благ, которые сулило участие. Все невесты отбора хорошо устраивались в жизни. Получали достойных мужей, или хотя бы сундук с драгоценностями.

Вряд ли их выставляли на торги. На торги выставляли тех, кто обманывал корону.

– Комната пятьдесят, интересненько. – Акора получила пухлый конверт из рук слуги, и пришла моя очередь. Сердце билось громко, пока слуга копался в письмах. Почему -то было тревожно.

– Где же это, красавица.. .где же это, миленькая. – И что-то в бурчании мужчины напрягало. Казалось до невозможности знакомым. – Ах, вот! Руфия де Вейл.

Я протянула руки за конвертом и, получив его, тут же отшатнулась, едва мужчина поднял голову. Его губы изогнулись в усмешке, сверкнули изумрудные глаза. На меня смотрел пожилой человек, который годился бы мне в дедушки, но этот взгляд...

В мыслях вспыхнула картина последнего дня в моем мире. Такой же изумрудный блеск глаз, усмешка – перед тем, как все померкло...

Я узнала бы его из тысячи.

– Ваэлл. – шепнула.

– Госпожа? – Но слуга удивленно посмотрел на меня, и глаза его теперь были совсем иного оттенка, зеленоватого, но не изумрудного. Вовсе не демон, и я помотала головой, но мое сердце по-прежнему звучало громко и сбивчиво.

Наверное, переволновалась, вот и мерещится. Отвечая на вопросительный взгляд Акоры, качнула головой и рывком вскрыла конверт. На мою ладонь выпала небольшая открытка; вместо номера комнаты, на нем сверкала надпись.

– Чертоги Тьмы. О, я поняла! – Рена улыбнулась. – Ты здесь, потому что от тебя решили избавиться тихо и незаметно.

Мне ничего не говорило это название, чертоги тьмы. Я нахмурилась и посмотрела на Акору, побледневшую при виде моего направления. Ее губы дрогнули, она стиснула кулаки.

– Наверное, это ошибка. Они не могли тебя отправить. – она осеклась, будто боялась продолжить, мне передалась ее тревожность.

– Что такого в этих Чертогах Т ьмы?

Видимо, это было что-то вроде запретной темы, но Акора, быстро оглянувшись, сделала ко мне шаг.

– Оттуда не возвращаются, – тихо сказала она. – Г оворят, там водятся призраки и прочая нечисть. Говорят, один из магов умер, прокляв королевство, но его проклятие смогли запереть в храме. Туда никто не ходит. Храм на самом дальнем участке дворца, туда строго запрещено и.

Акора замолчала, заметив, как я стиснула в кулаке чешуйку. Ни слова не говоря, я повернулась в сторону императора, и наконец -то, наконец, поймала его взгляд. Он смотрел пристально, с мрачной внимательностью; в его глазах таился вопрос.

Так вот значит, как. они хотят посмотреть, выживу ли? Я резко опустила руку и, поблагодарив Акору, двинулась к выходу: не хочу здесь больше находиться.

Остановилась лишь, когда дверь начала открываться навстречу. Узор на запястье обжег иголочками: еще даже не увидев входящего, я беззвучно застонала.

Только не он!

– Принц Шейран, наследник Нефритовых Земель и Вечного Источника, будущий император Аэтерии, благословлённый богами!!!

Уф, только этого не хватало. Почему он здесь? Я быстро отступила, надеясь, что смогу затеряться в толпе, но, едва оказавшись в зале, эльф нашел меня безошибочно. Попробовал поймать мой взгляд, но я упрямо отвернулась.

В конце концов, половина моих бед из -за этого красивого лжеца. Сбилась со счета, сколько раз он меня подставлял.

– Дрожите и трепещите!!! Ведь отныне принц Шейран волен взять в жены одну из отвергнутых невест! – возвестил глашатай, а я резко вскинула голову.

Стиснув зубы, посмотрела на эльфа. Невесты радостно перешёптывались, журналисты взволнованно черкали в блокнотах, но я была в ужасе от таких новостей.

Шейран может взять одну из отвергнутых невест в жены? Г лаза эльфа довольно блеснули; он даже не скрывал, зачем явился.

Оставит ли он меня в покое когда -нибудь?

Где появлялся Шейран, там у меня начинались проблемы. Капкан ли это забвения, или дворец, эльф неизменно вызывал лавину событий в моей жизни.

Девушки пришли в восторг от новости, а у меня противно заныло в груди. Даже здесь принц умудрился меня найти. Мельком взглянув на императора, заметила, как крепко поджались его губы и с какой яростью блеснули глаза.

Похоже, император не в восторге от присутствия принца, но почему -то вынужден терпеть. Нечто ускользнуло от меня?

– Господин Шейран, ах, принц, вы так очаровательны...

– А есть у вас кто-нибудь на примете?

Все будто и забыли про цель отбора, накинулись на принца со всех сторон. Шейран улыбался и небрежно отвечал, пытаясь поймать мой взгляд, но мне здесь больше нечего делать. Хотелось спрятаться от всего и всех, забиться в уголок, пережить все в одиночестве. Император не смотрел на меня, так что, вряд ли кто -то хватится.

Встряхнув юбки платья, я обошла стайку девушек и решительно направилась к выходу. Подумаю обо всем завтра, но точно не здесь.

– Руфи. Руфия де Вейл. В этом отборе я исключительно очарован этой особой, – раздался громкий голос эльфа, а я запнулась на полушаге.

Принц смеется надо мной? Все взгляды вновь скрестились на мне, и женская половина, включая горничных, смотрела так, будто я лично и ежедневно на протяжении сотен лет отбирала у них последнюю краюху хлеба.

Журналисты увлечённо что-то начитывали. Эльф сделал ко мне шаг и, прищурившись, обхватил мою руку ладонями.

– Самое бесподобное создание, которое я только видел...

Это прозвучало вкрадчиво и тихо, но достаточно громко, чтобы услышал каждый. Что за игру эльф затеял на этот раз? Шейран поднес мою ладонь к губам и оставил на коже почти воздушный поцелуй.

Тут же вокруг что-то изменилось, как легкий сквозняк. Пепельные волосы принца отбросило за спину, а тонкий платок на моем запястье, повязанный, чтобы скрыть узор браслета, внезапно развязался.

– Довольно. – И тут же завязался, подчиняясь магии поднявшегося императора. – Не стоит докучать принцу Шейрану вопросами.

Прозвучало жестко, но, взбудораженные новостями, невесты не могли успокоиться так быстро. Шепоток пробежался по залу, набирая силу, как зарождающийся ураган. По косым взглядам я поняла, что речь обо мне – и вскоре догадка подтвердилась.

– Ваше величество, объясните мне, по какому праву Руфия участвует в отборе? – Из гула громче всего прозвучал голос Рены. Она вышла вперед, гордо вскинула голову. – Это нечестно по отношению к нам. Она не проходила ни одного испытания. Ее статус под сомнением.

Вокруг раздались одобрительные голоса. Я прикусила губу, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Как может принц Шейран выделять именно ее, если под вопросом даже ее участие в отборе? – присоединилась подружка Рены. Октавия? – Она и не помолвлена с вами, ведь появилась гораздо позже.

– Вам стоит прислушаться, Ваше Величество, – Нерей присоединился и неспешно вышел вперед. – Мы не уверены, что она непорочна, как того требуют правила.

Мне говорили: не все примут темного феникса. Ашрея принесла много зла этому миру.

Все равно слышать такое обидно.

Хотя я знала, что так будет. Рано или поздно меня выгонят – и сделает это не император. Или все-таки он?...

– Непорочность. – повторил Норан, пробуя слово на вкус. Он не сводил с меня задумчивого взгляда, показалось, что он согласится с говорившими.

Но император лишь поднялся, заставив зал замолчать. Все расступались с его дороги, одна я стояла, пригвожденная к месту. Мое сердце билось быстро, как пойманная птица, я чувствовала себя в ловушке под гипнотизирующим пристальным взглядом дракона.

Приблизившись, он остановился напротив и шевельнул пальцами, вызывая флакон на ладони. В его глазах стояли мрак и тьма, и бесконечный холод, не суливший мне ничего хорошего.

– Пей, – коротко приказал он.

– Но Ваше Величество... – выдохнула я, однако глаза императора сузились.

Не дав опомниться, он сам отпил из флакона и резко перехватил меня за талию. Я почувствовала, как зелье проникает в рот; как и в прошлый раз, мужчина использовал самый действенный способ – через поцелуй.

Я поднялась на цыпочки, прижатая слишком близко к мужчине. Как никогда остро ощущала его близость. Каждую пуговицу, каждый изгиб тела... император не церемонился и не оглядывался на правила. Такой поцелуй не для публики – он для спальни, где окна закрыты темными ставнями, а свет потушен. Где нет никого и ничего, кроме ночи и объятий.

Что это за зелье? Зелье невинности? Зелье истины? Яд? В этом мире столько разной магии! Но сладкое, как губы императора. Я глотнула все до последней капельки, но даже тогда дракон лишь ближе притянул меня, лишь глубже стал поцелуй.

Щеки вспыхнули. Все бы ничего, но за нами наблюдало столько глаз! Поцелуй императора был наполнен жаждой, голодом и почти отчаянием; на мгновение он, кажется, забыл, где мы. Его пальцы скользнули по моему плечу, обрывая рукав, от треска я вздрогнула и отпрянула.

– Ох, – прижала я пальцы к губам.

Что это сейчас было?! Я, кажется, вся горела, как маков цвет, от ног до самой макушки. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди, и было мучительно ловить взгляды свидетелей.

И все же. в них читалось больше досады, чем ликования. Розовая аура, вспыхнув, дернулась и расползлась от меня, окутывая мягким ореолом. Так вот, что за зелье! Зелье непорочности.

– Руфия де Вейл невеста отбора, и так будет, пока я не решу иначе. – Долго посмотрев на меня, император словно забыл о моем существовании. Он отвернулся и встал так, что я оказалась за его спиной. – Она непорочна, и на ее плече узор королевской помолвки. Отныне и навсегда она под моей личной защитой. Любой распространяющий слухи, проявляющий неуважение или плетущий против нее интриги, будет отвечать лично передо мной.

Голоса зазвучали сбивчиво и недовольно, но и боязливо в то же время. Лишь одна невеста, Лара, осмелилась, вздернув нос, возразить.

– Но я не хочу быть в отборе с темным фениксом, она.

– Значит, не смею задерживать, – последовал резкий ответ. – Лара де Рей, твой отбор закончен. Благодарю за участие.

По жесту короля выбежал слуга со шкатулкой, но Лара на него не взглянула. Она стояла долго, будто ждала, что решение императора изменится, но ничто в его лице не дрогнуло.

– Пойдем, Соона, – наконец, раздраженно приказала девушка.

В звенящей тишине невеста и ее горничная, громко чеканя шаг, покинули зал – и больше не нашлось желающих возражать. Все застыли, будто опасаясь вызвать гнев императора, а я все больше кусала губы.

Это хорошо? Или плохо, что император защищает меня? Норан обернулся и, шагнув, ухватил меня двумя пальцами за подбородок. Моя теперь розовая аура будто смягчила его.

– Остался разговор насчет твоего платья, Рута, – прищурился он и кивнул подоспевшей Амине. – Уведи феникса в комнату. Боюсь, сегодня ей не рады.

Непонятно, про кого говорил император, про то, что он не рад, или про то, что не рады другие. Мне все-таки показалось, что не рады другие, но, возможно, мне просто хотелось в это верить.

В моем сердце надежда мешалась с мрачным предчувствием. Разжав руку с помятым конвертом, я нахмурилась. Чертоги тьмы...

Почему же мой дракон отправил меня в такое опасное место?...