Текст книги "Отбор Черного Дракона (СИ)"

Автор книги: Виктория Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

Я была готова, когда тварь возвысилась надо мной. Сердце бухало в груди, меня подташнивало от страха, но вместе с тем накатила взбудораженная решимость. Не сдамся. Не сломлюсь.

В красных глазах монстра сверкал голод, тени шуршали в нем, противно до отвращения. Меня передернуло, и я отшатнулась, понимая, что существо на меня бросится. Растерзает, раздерет, чтобы я стала частью окружающей тьмы.

Нет уж, не сегодня. Шаг и еще шаг. Мое дыхание вырвалось с хрипом, я вскинула руки, призывая магию, как могла. Огненные нити заплясали на ладонях, что -то двигало мной, шепча, что делать и как.

Все получалось по наитию, откуда -то точно знала, что эта магия сильнее всего, что я до сих пор могла создать. Нечто сильное и мощное, совсем как магия Ваэлла. Она сверкала на моих пальцах и взывала к крови.

– Не подходи... – прошептала я. – Не подходи, не подходи...

Напрасная молитва, одна из тех, что успокаивают и ничего не меняют. Раздался тонкий переливчатый зов, он растекся по всему помещению, смешавшись с протяжным скрипом и глухим ударом.

Возможно, это была моя кровь в ушах? Не знаю, все смешалось, мгновение сплелось в единую вспышку. Звук послужил сигналом, монстр сорвался в мою сторону. Кровь ударила в ушах, и я зарычала, отпуская магию, как натянутую тетиву.

Она сорвалась с пальцев, завертелась, закружилась. И казалось, что сейчас все и решится, но тварь вдруг рассыпалась на мелкие тени. Они зашипели и расползлись по углам, в то время, как моя магия устремилась вдаль.

Еще даже не поняла, что случилось, лишь ощутила вспышку боли в плече и часто заморгала от яркого света. Дверь распахнулась, а за ней.

– Боже, нет! – Перепугавшись, я взмахнула руками, притягивая магию обратно. Любыми путями, что угодно, лишь бы она не ударила в тех, кто пришел за мной.

Это заклятие сильное – слишком, слишком сильное! От его мощи взлетали волосы, и все вокруг озарялось, как солнышком. ведь я била на поражение. Не жалея ни себя, ни врагов, и это впервые, когда у меня получилось что -то столь смертоносное.

Но остановить это уже не было никакой возможности. Сцепив зубы и зарычав, я потянула магию на себя. Мыслей не было, только жгучее желание остановить собственные чары.

Они сопротивлялись. Неохотно разворачивались, лишь спустя мучительные мгновения магия поддалась – и это было слишком неожиданно, чтобы я успела сориентироваться.

Чары с такой силой метнулись обратно, что меня отбросило к стене, как пушинку. От вспышки боли помутилось в глазах, будто все мое тело охватила одна сплошная боль, а каждую косточку вывернуло и перекрутило.

Я вскрикнула, боль раздирала и жгла изнутри. На глазах выступили слезы, все подёрнулось туманом.

– Рута! Разберитесь с тенями! – В родном голосе было столько тревоги и страха за меня. Это единственное, что мне хотелось услышать.

Что все-таки мой дракон никогда не желал мне зла. Никогда...

Все вдруг померкло, подёрнулось чернотой, которая ударилась и в моем сердце. Я позволила себе ей отдаться, отголоском почувствовав поддержавшие меня мужские руки.

В конце концов, я и есть тьма. Пришла из нее и уйду туда же.

Сегодня я хорошо это поняла.

Глава 21

Норан

Волосы с фиолетовым отливом рассыпались по подушке. Девушка выглядела мертвенно -бледной, дыхание едва срывалось с ее губ. Венки все больше разбегались от ее шеи, наливаясь тьмой.

Проклятье. Магия отравляет ее.

– Она могла быть в союзе с богиней, ваше величество! Все знают, что находиться в чертогах тьмы запрещено, так зачем она туда явилась? Это преступление против.

– Выгоните магистра! – коротко процедил Норан.

Рывком сняв камзол, он отбросил одежду в сторону и опустился на кровать, чтобы оценить состояние феникса. Кровь стучала в его ушах, он так сильно сжал зубы, что заныла челюсть.

Это его вина. Его и еще раз его.

Нерей возмущался, но времени на пререкания с колдуном не было. Впрочем, его быстро вывели из помещения. Приложив одну ладонь выше сердца девушки, а другую на ее лоб, император погрузился в магию.

Этот судорожный страх на ее лице... страх причинить ему боль. Норан тихо зарычал, отгоняя картину, чтобы не мешала сосредоточиться. Амина права. Он чудовище.

Именно так бывшая невеста назвала его, едва явилась в кабинет. Швырнула письмо с выданным Руте направлением и ткнула в него пальцем.

«Сломать ее хотите? Ну так я в этом не участвую!»

Если бы не Амина. он бы не скоро нашел Руту. И все равно опоздал. Как и кто подменил испытание девушки? Даже в мыслях он не отправил бы феникса в чертоги тьмы! Для нее было заготовлено особенное место для испытания.

Его спальня, если точнее, – и вот она здесь, едва дышит. Так слаба, ни кровинки в лице.

– Рута, откройся для меня... – прошептал он. Его магия могла ее исцелить. Выгнать тьму, выровнять магические потоки.

Но, видимо, она не желала этого. Девушка, всегда такая открытая, теперь закрылась от него на тысячу замков. Ее душа его не принимала...

Похоже, единственное, что сейчас ей помогало, это синий камень Шейрана. Тоже защитный – нетрудно догадаться, кто подарил. Принц поразительно раздражал!

Но его энергию Рута принимала безоговорочно. Камень поглотил часть заряда, смягчив последствия. И все же этого недостаточно, принц не справится с магией феникса. Норан с досадой выдохнул и склонился ниже, чтобы прижаться губами к губам девушки.

Не поцелуй – однако для такой магии нужен контакт. Заклятие расставалось с Рутой неохотно, но будь он проклят, если не сможет справиться с тьмой!

Похоже, девушку пытались убить – и это чары самозащиты, необузданные, как хаос. Руту спасло лишь то, что эта магия принадлежала ей и была к ней милостивее.

А вот его эта магия недолюбливала. Тьма хлынула в него, покидая девушку, и его скрутило от боли. Вогнав ногти в постель, он перетянул на себя все чары до капли и, резко отстранившись, закашлялся.

– Ваше величество! – Орий подхватился с места, но дракон вскинул руку. Схватив тазик, он выплюнул тягучий сгусток крови, смешанный с чернотой заклятья.

Он же говорил, не отдаст девушку тьме.

– Все в порядке, Орий, – выдавил он.

Магию несложно вывести, если знать, как. Чары оставили после себя бесконечную усталость и досадную слабость. Рута становилась сильнее.

Если она не научится контролировать свою магию, она станет для себя злейшим врагом. Дракон задумался, не сводя с феникса жадного взгляда. Каждый вдох, как награда; мертвенная бледность уступала место жизни. Предсмертие обращалось сном; снова сном

– а ведь он мог бы обучить ее...

Подняв руку, дракон убрал прядь волос со лба девушки. Это позволило бы ему быть рядом. как жаль, что этого никак нельзя.

– Я не хотел, ваше величество! Простите меня! Это я виноват, все я!

Император отдернул руку. Прищурившись, он бросил на феникса последний взгляд и неохотно перевел его на Ала, упавшего перед ним на колени.

Очнулся, надо же. Ал выглядел растерянным, что редкость для стражника, не знавшего страха. Жалости, впрочем, не возникло, только желание поступить с предателем по -своему. По комнате поползла тень драконьих крыльев, только, когда Рута пошевелилась, император выдохнул.

Сперва надо разобраться.

– Ты меня ослушался. – Норан поднялся, с трудом сдерживая ярость. – Озвучь мой последний приказ.

– Я... Я не помню. – Ал часто заморгал. – Ничего не помню, Ваше величество. Ничего с тех пор, как госпожа Таналия появилась во Дворце и...

– Таналия, – резко обернулся император. – Что последнее ты помнишь?

– Она на меня, как бы.

– Бросилась, – любезно подсказал Орий. Ал зарделся.

– А потом ничего. Провал, мне сказали, что я отвел феникса в чертоги тьмы, но я.

– Не помнишь, как это сделал, – подвел итог дракон и развернулся к окну.

Поставив руки на подоконник, он прищурился. Таналия – опасный маг. Самый опасный из всех, кого он знал, не считая Ариана де Шая и его жены. Ашрея никогда не была ее матерью, но возродила к жизни. Теперь в сестре текла кровь его рода, но и кровь богини.

Что давало Ашрее полный доступ к ее телу. К телу Таналии, которая, в свою очередь, была вхожа во Дворец...

В этом что-то крылось.

– Орий, останься с фениксом. Ал, ты за мной.

Распорядившись, он не был уверен, что может оставить феникса хоть на кого-то. Если его догадка верна, то они все погибли.

Таналию можно назвать, кем угодно, но нельзя назвать глупой. Если она пришла во Дворец, значит, на то была своя причина.

И он собирался выяснить эту причину: всю, до конца, даже если это потребует крайних мер. Слишком много вопросов принесла с собой гостья, и он подозревал, что все произошедшее – лишь начало...

Уже половину часа Норан наблюдал за сестрой. Поглощая горы снеди, она, кажется, вовсе не насыщалась, придвигала к себе блюдо за блюдом, словно не видела еды несколько месяцев. Жареная рыба, хлеба, пирожные и торты. Куда в нее лезет?

Такой аппетит был бы понятен, если бы Ашрея до сих пор подавляла девушку. Чтобы поддержать жизнь в чужом теле, не обладающем достаточной силой, понадобилось бы много энергии, но сестра выглядела, как обычно. Ни единого искажения в ауре, ни единого чужого жеста.

«В ней нет подселения, Ваше Величество. Ни следа темной силы»

Как будто он сам не чувствовал. Почувствуй он Ашрею, Таналия отправилась бы не в темницу, а в пыточную.

Тем более после всего случившегося с Рутой.

– Твоих рук дело? – Устав от загадок, Норан бросил на стол пухлый конверт, который выдали фениксу на балу. Про чертоги тьмы знали немногие, а Таналии дали достаточно зелья истины, чтобы верить ее словам.

Соврать не выйдет.

– Нет, конечно. Если бы это было «моих рук дело», ты бы ни за что не узнал, – елейно улыбнулась девушка и манерно отбросила за спину волосы. Послала воздушный поцелуй замершему Алу, и стражник побелел, как полотно.

– Тогда объясни, что ты сделала с Алом?! – прищурился Норан, возвращая внимание сестры на себя. – Почему он не помнит ничего после прощания с тобой?

– Потеря памяти? – наигранно вскинула брови Таналия и с сожалением покачала головой.

– Бедняжка...

Желание позвать Нерея, чтобы вытряс всю правду, нарастало. Но. мало ли, что скажет Тана. Если это будет иметь отношение к фениксу, проблем не оберешься, – зря магистра выпустили из темницы. Порой он бывал незаменим, но порой заноза в известном месте.

– Таналия. – тихо прорычал Норан. Девушка впервые за все время вздрогнула, ощутив на себе драконью тень. – Как ты избавилась от богини? Где Ашрея?

Таналия часто заморгала, застигнутая вопросами врасплох. Но мгновение минуло, и она, встряхнув волосами, подалась вперед. Жир стекал с куриной ножки, зажатой в ее пальцах.

– Норан. кто тебе сказал, что я избавлялась от нее? Разве ты не знаешь, что она всегда со мной? Возможно, я ей просто надоела? Кто знает, богини так непостоянны!

– Она тебе не мать, – помолчав, напомнил император.

– Моя мать отвернулась от меня, ради тебя. Ашрея возродила меня из ничего. Она дала мне кровь и новую плоть. Заставила мое сердце биться, подарила кров и цель. Как ты думаешь, мать она мне или нет? – в голосе девушки проявилась давняя обида на семью.

Норан долго посмотрел на девушку. Упряма, совсем как он сам. У них были разные отцы, и Таналия была старше.

Но иногда она вела себя, как маленькая капризная девочка, чье сердце изранено суровым детством и юностью. Он понимал – но принять не мог. Жестокость сестры перешагивала все границы еще тогда, много лет назад. Ничего не изменилось. Она будет верна богине до самого конца.

Поднявшись, он подошел к окну. Тана отвлекала, а ему нужна ясность мысли. «Она всегда со мной...»

Всегда.

– Ты привела ее во Дворец... – задумчиво произнес мужчина. – Ашрея все еще связана с тобой. Так где богиня, Тана?

– Я тебя умоляю! Она всегда где-то рядом и нигде.

Рядом и нигде. Норана порадовало, что Таналия не могла соврать и не могла утаить правду, но она умела увиливать. Повернувшись, он скользнул внимательным взглядом по девушке. По ее черным волосам, находящимся в беспорядке, по глазам, норовящим посмотреть куда угодно, только не на него.

Арикай. Обряд Арикай. Магия перемещения души, которая никому не была под силу.

До сих пор. Ашрея богиня, а Таналия сильнейший маг. Император моргнул, изучая ауру девушки магическим зрением.

Весьма тусклая. Ее магия куда -то уходит. Но для обряда Арикай нужно еще кое-что.

– Дай мне кулон, – мрачно произнес он. Арикай требует предмета. Этим предметом прикасаются к жертве, и душа перемещается в выбранного человека.

Если он прав, то Ашрея вселилась в Ала. Это объяснило бы и его потерю памяти, и действия. Тогда винить его не за что.

– Думаешь, мой бедный кулон что-то сделал с твоей собачкой? – Таналия зло сузила глаза, но Норан был непреклонен. Помолчав, сестра в ярости сорвала кулон и бросила его императору. – Да подавись! Для нее не нужны безделушки! Тебе просто хочется меня унизить!...

Но, судя по реакции, что-то на этом кулоне все-таки было. Норан взвесил его на ладони, всматриваясь в глубину камня. Пытаясь найти проблеск магии или заклятия.

Ничего. Ровным счетом ничего. Крепко поджав губы, он стиснул камень сильнее.

– О боги, видишь! – Таналия с облегчением расхохоталась. – Это просто стекляшка, но красивая, согласись.

– Ты прошла обряд Арикай, – сухо поторопил император. Таналия крепко стиснула зубы, но правда все равно рвалась из нее.

– Арикай, Арикай!... Да будто ей нужен Арикай! И без всяких предметов моя богиня сильнее всех смертных, сильнее даже Ликары! Увидишь. Она их всех покорит, пока своего не добьется!

Ликара. она еще тут при чем?

Норан нахмурился. Память заворочалась, подкидывая легенду, прочитанную в далеком прошлом.

О девушке Ликаре, которая служила у первейшего из императоров и добывала для него сведения. Чья душа прыгала из тела в тело и овладевала людьми, чтобы вызнать все тайны.

Арикай ей был не нужен. Ей достаточно было просто пожелать, чтобы вселиться в другое тело. Проще говоря, Ликара была заблудшей душой, которая умела контролировать свои перемещения.

– Проклятье, – понял Норан.

Ашрея обладала даром, подобным дару Ликары. Проникнув во Дворец, Таналия пришла не одна. С ней пришла и душа Ашреи, скрываясь, возможно, в этом самом кулоне. И как только подвернулся подходящий человек, богиня овладела им.

А теперь она где-то здесь. Прячется в ком-то, и неизвестно, в ком именно. Подпитывается силой Таналии. Может вселиться в стражника. Может – в слугу.

В кого угодно, даже в него самого!

И цель богини – Рута. Главная цель, всегда, навеки. Ашрея пытается добраться до своей дочери, чтобы получить единственное тело, которое подарит ей новую бессмертную жизнь.

Рута – в опасности. И эта опасность может идти, откуда угодно и от кого угодно.

– Ты побледнел, братик, – улыбнулась Таналия. – Что-то не так?...

Он ведь знал, что Таналии нельзя доверять. Как бы она ни клялась в верности, она предаст так или иначе, делом или словом. Норан прищурился, изучая сестру и взвешивая все риски.

Дело плохо. Но богиня сильна потому, что подпитывается силами Таналии.

Без нее Ашрея лишь призрак, кружащий в ночи. Таится и ждет своего часа, но Тана стала для нее вместилищем. Сестра вгрызлась зубами в куриную ножку, невинно хлопая большими глазами; ее аппетит – очевидно, следствие утечки сил.

Он не ошибся: богиня и сестра все еще связаны. Ликара могла занимать чужие тела благодаря своей магии. Ашрея – благодаря магии носителя.

То есть Таны.

– Ах, я знаю! Ты боишься, что богиня подрежет крылышки твоей птички! – насмешливо фыркнула сестра и потянулась за новой тарелкой. – Смирись, рано или поздно это все равно случится...

Девушка вздрогнула, и выронила поднятую тарелку от резкого рывка. Яблоки с глухим стуком покатились по столу, но Норан не обратил внимания. Он непреклонно поднял сестру на ноги, с гневом всмотрелся в ее лицо.

Таналия – ключ. Если убить ее, избавит ли это от богини? Ашрея останется без подпитки.

Но это казалось чудовищным, жестоким. Тана его сестра. Однако на другой чаше весов -безопасность феникса...

– Если убьешь меня, Нор, это тебе не поможет! – в волнении сестра задышала чаще. Краски ушли из ее лица, она уловила мысли брата, как улавливала всегда. – Убьёшь меня, и феникс тоже погибнет! К тому же.

Она вырвалась и схватила нож со стола. Император успел поднять руку в защитном жесте, но сестра не собиралась атаковать. Глубоко вдохнув, она вогнала нож себе в грудь, по самую рукоятку.

Ал вдохнул, Норан сцепил зубы. Кровь закапала с ее пальцев, но сама девушка улыбнулась, будто не почувствовала боли.

– Меня нельзя убить, братик! Ты еще не понял? – Она рассмеялась. – Я под защитой богини! Пока она меня не поглотит, я бессмертна. Можешь сжечь меня, и я восстану из пепла. Отрубить голову, и любой меч сломается пополам...

Недрогнувшей рукой она выдернула нож из своей груди и положила на стол, не сводя взгляда с дракона. Она даже не поморщилась; место удара стремительно исцелялось, не причиняя ей дискомфорта.

– Но даже если у тебя получится убить меня, богиня получит всю силу моей жизни. Каждую крупинку моей магии, этого хватит, чтобы покорить весь Дворец. И чтобы поглотить тебя, мой братик, и тогда ты сам вонзишь кинжал в сердце феникса.

Норан судорожно выдохнул. Слова Таналии звучали с уверенностью и силой, которых у него не было. Сестра подалась ближе.

– Ведь тебе и так хочется, да? – спросила она. – Хочется погрузить руку в грудь феникса, вырвать ее сердце. преподнести его богине.

Император нахмурился, стиснув руку в кулак. Слова сестры били в цель, как всегда.

Некогда он отринул черного дракона, а с ним и договор с богиней. Он стал слабее – но стал свободным. А теперь. Черный Дракон вернулся, а с ним и жажда крови. Вернулись все контракты и договоры с Ашреей.

Он обязан был подчиниться ей. Обязан был дышать для нее.

Хотел или нет.

А богиня желала получить свою дочь, а с ней новую жизнь. Он в точности это чувствовал. Ощущал нетерпение, ярость Ашреи, бесконечные приказы, разрывавшие его на части. Каждый раз, оказываясь возле Руты, он давил в себе желание ее убить.

Тем более страшное, что оно набирало силу. Самое жуткое из всех желаний, которые посещали его.

– Несчастный. Могу себе представить. Ты хочешь защитить свою пару даже ценой жизни. Но что-то внутри тебя желает ей смерти. бедный, бедный, – насмешливо сморщила нос Таналия.

Сев, она вернулась к блюдам, перебирая угощение за угощением. Не похоже, что она наелась. Тарелки зазвенели, сталкиваясь.

– Конечно, ты всегда можешь использовать перстень Короны, который все исправит. Ой, хотя! Ты же тогда перестанешь чувствовать своего феникса. Запрешь свое сердце на замок. Станешь совсем как ледышка, колючая и сухая... Не завидую я тебе, -жизнерадостно улыбнулась она.

Норан с досадой поджал губы. Сестра всегда умела давить на больные точки, пора заканчивать спектакль. Ничего он больше не добьется, а ему есть, над чем подумать.

– Отведите ее в темницу, из которой вышла, – холодно приказал он стражникам. Ал сглотнул, не сводя взгляда с окровавленного ножа. – Сдерживающие чары, кандалы и артефакты, все, что имеется, используйте это.

– Как ты добр, братишка, – зло выплюнула Таналия, когда ее схватили за руки, поднимая. Император сделал к ней шаг.

– И меньше еды. Вода и хлеб, две плошки риса в день.

Это ослабит Таналию, а значит, и Ашрею. Сестра зарычала, сопротивляясь, но новые вопросы он всегда успеет ей задать.

А пока его охватило беспокойство. Рута в большой опасности, чем он думал. Переместившись в спальню, Норан достал из кармана массивный перстень. Свет затерялся в черных гранях, скользнул по золотому ободу.

Таналия права. Перстень, блокирующий все связи и большинство эмоций, единственное, что могло защитить от него Руту.

Однако, возможно, артефакт блокировал часть его души, самую важную.

– Ваше Величество? – Орий, поднявшись из кресла, поклонился.

Норан не ответил. Он не сводил взгляда с Руты, ее глубокий сон радовал. По крайней мере, она в порядке.

Пока.

Он не мог оставить ее на кого-то. Во дворце и этом мире слишком много тех, кто желает ей смерти.

И хотя он в какой -то мере чувствовал приказы Ашреи, он по-прежнему единственный, в кого богиня не смогла бы вселиться так просто. Если понадобится, Норан способен дать отпор.

Император подошел к кровати и проследил пальцами по руке Руты. Черные вены уходили, яд заклятия полностью покинул ее. Пряди фиолетовых волос приятно скользили по его ладони. Кратко он рассказал стражнику ситуацию.

– Ашрея где-то здесь. Будь настороже, она получила возможность вселяться в каждого. И мы не знаем, где она, богиня бесплотна. Так что она будет искать лазейку к Руте. Следи за фениксом еще пристальнее.

– Ваше Величество, если Рута ее цель... – Орий переступил с ноги на ногу. Крепко поджал губы, посмотрел на феникса, потом на императора...

– Говори уже, – нахмурился Норан.

– Вам это не понравится. – Стражник глубоко вдохнул. – Но если богине нужна госпожа Руфия, а мы не можем поймать богиню. Что, если, мы могли бы... использовать это?...

Точно не понравится. Император сузил глаза. А Орий стушевался еще больше.

– Ну. Мы могли бы выманить богиню и поймать. Г оспожа Руфия единственная приманка для Ашреи, и я подумал...

Норан с шумом выдохнул. С первых слов он понял, о чем говорит Орий, более того, эта мысль приходила в его голову. Оп резко отвернулся, чтобы поставить ладони на подоконник. Всмотрелся в умирающее солнце.

– Приманка. Сделать ее приманкой... – повторил он.

Это худшая идея из всех, которые могли прийти. Худшая, потому что невозможно верная. Ведь богиня найдёт Руфию так или иначе. Но намеренно подвергать феникса этому.

– Ступай, Орий, – стиснул зубы император.

Ему надо о многом подумать и многое понять. Едва за Орием закрылась дверь, дракон зарычал, не желая признавать, что других идей у них просто нет. Рута не должна стать приманкой.

Но как иначе ее защитить?

Император опустился на постель, посмотрел на девушку.

– Прости меня, Рута. – тихо прошептал он. – Прости меня.

Он задолжал ей тысячу извинений, но сейчас не знал, за что извиняется. За то, что уже сделал..

Или за то, что сделает.