Текст книги "Наступление"

Автор книги: Величко Нешков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Луканче захихикал.

– Впрочем, я его мало знаю, мы с ним пробыли в одной камере около недели, – проговорил Игнат, как будто сожалея, что завел речь о Матейчо.

Рослый мужчина подошел к ним вместе с приехавшими на второй машине. Присев возле дерева, к которому прижался спиной Кутула, он и остальным сделал знак подойти поближе.

– Ну, друзья, – непринужденно улыбнулся он, и голос его прозвучал мягко, что совсем не подходило для его широкой груди и могучей фигуры, – все мы добровольцы?

– Так точно, – ответил за всех Слановский.

– А закурить можно? – спросил Кутула.

– Да, но прикройте сигареты. Мало ли кто может появиться там, – указал он на шоссе, по которому прибыли машины.

Закурили, пряча сигареты в ладонях. Кто-то так глубоко затянулся, что зашелся в хриплом кашле. Кутула постучал его по спине. Игнат полушутя сказал:

– Не выдать бы этим кашлем всю нашу группу!

– Нет, нет, – успокоил его тот, кто кашлял. – В горле что-то запершило, а кашля у меня нет.

Буч, руководитель группы разведчиков, бывший партизан, был инструктором при штабе дивизии. Он уже несколько раз ходил в тыл гитлеровцев. Буч начал говорить спокойно, как будто шел с этими людьми не на смерть, а всего лишь на невинную прогулку:

– Гитлеровцы в двух километрах от нас. Сейчас, в темноте, холмы не видны. Они расположены выше. Здесь фронт делает небольшую дугу…

– А немцы что, закрепились здесь? – спросил Слановский.

– Так точно. Отступая, они выбирают хорошие места, – продолжал Буч. – Мы не станем подниматься к ним. За два дня мы с товарищем Игнатом здесь все изучили до мелочей. Наша задача заключается в том, чтобы взять «языка». Вам ясно?

– Конечно, – ответили сразу несколько человек.

– Задача поставлена сегодня, товарищ Игнат знает. Он вас ведет, он и отвечает. Он, подпоручик Слановский и два солдата из полка Чавдара передвигаются по подножию холма. У остальных товарищей, которые остаются со мной, задача будет несколько сложней. Мы проникаем дальше, в глубину вражеской обороны, чтобы «навестить» фрицев. Сухой паек есть у всех?

– Да, у всех, – ответил Слановский.

– Каждый получит по немецкому маскировочному халату. Игнат, раздай их, – обратился Буч к нему и встал.

Где-то далеко в стороне высоко в облачном небе вспыхнула ракета, повисела неподвижно, освещая все вокруг мутно-желтым светом, и медленно погасла.

– При каждой ракете быстро ложитесь на землю, – добавил Буч.

– Осточертели мы им, – ответил за всех Кутула, – вот и пускают до рассвета ракеты то ли со страха, то ли чтобы смелость свою показать…

Буч и его люди растворились в темноте. Игнат осторожно перешел шоссе, за ним последовали Слаповский, Кутула и Луканче. Шли в колонне по одному. На десять шагов впереди ничего не было видно. Спустились на дно оврага. Перешли через какой-то мутный ручей и снова зашагали по твердой земле.

Игнат согнулся почти пополам. Так прошли более двухсот шагов. Внезапно с вершины холма донесся треск выстрела. Луканче бессознательно бросился на землю. Желтый свет ракеты разлился над их головами. Все припали к мокрой траве. Как только ракета погасла, Игнат тихо прошептал:

– Тише! Приближаемся…

Все встали и, пригнувшись, бесшумно продолжали путь.

Откуда-то слева просвистел над их головами снаряд и разорвался далеко за леском. Эхо подхватило и несколько раз повторило грохот разрыва.

Слановский чувствовал, что его ноги подкашиваются. Нет, это было не от страха и не от волнения. Интересно, почему эти два чувства были так болезненно у него притуплены? И почему у него вдруг все оборвалось внутри, когда час назад Игнат вспомнил о Матейчо? Разве сейчас время думать о нем?

Игнат дернул его за рукав, и Киро упал лицом вниз. Подползли Кутула и Луканче. Игнат зашептал:

– Вон там, за теми камнями, будем ждать. Туда ползем цепью. Стрелять только в крайнем случае…

– А если там никого нет? – спросил Слановский.

– Тем лучше, подкараулим их рано на рассвете, когда придут занимать место для наблюдения…

Отползли шагов на десять друг от друга. За мгновение до этого Слановский почувствовал руку Луканче на своем локте.

– Если придется умирать, то хотел бы быть поближе к вам, господин подпоручик, – прошептал Луканче.

Слановский пополз вперед. У него по телу побежали холодные мурашки. Какой коварной, кошмарной и давящей была эта тишина впереди! Нервы его были напряжены до предела. Вскоре он остановился. Перед его глазами вырисовывалась какая-то расплывчатая масса, как будто солдаты заняли положение для стрельбы с колена. Он постоял с полминуты, напряженно, до боли в глазах, вглядываясь в эту неопределенную массу напротив. Она как будто начала угрожающе колыхаться то влево, то вправо. Горячий пот выступил у него на спине. Он бессознательно сжал в руке автомат. Маленький камушек упал впереди него, и Слановский вздохнул облегченно. Игнат замахал рукой, подзывая его к себе.

Все вчетвером собрались около камней. Игнат прошептал:

– Здесь их берлога. Сейчас тут никого нет. Будем поджидать их на рассвете. У нас есть время хорошенько осмотреться и выбрать места для засады…

Осторожно влезли в глубокий окоп, старательно замаскированный за камнями. Было половина четвертого утра. Ракеты все чаще и чаще освещали местность вокруг.

Игнат и Слановский выбрали места для каждого члена группы. Уточнили, кто как будет действовать.

– А если их окажется больше, чем нас? – наивно спросил Луканче.

– Тогда утром тебя поджарят на шомполе, – сердито ответил ему Кутула. – Надо же! Нашел о чем думать! Эх, закурить бы, – вздохнул он.

– Подожди со своими дурацкими сигаретами, – поспешил отпарировать ему Луканче.

– Если тебе невтерпеж, – проговорил Игнат, – ложись ничком и кури…

– Это у него от страха, – ехидно захихикал Луканче, хотя ему было совсем не до смеха, – небось жалеет, что пошел с нами.

– Как и ты…

– Ну хватит, нашли время и место для пустых разговоров! – тихо упрекнул их Слановский.

Время тянулось мучительно медленно. Начал моросить мелкий дождь. В окопе было сыро и холодно. Слановский принялся растирать руки.

– Вам что, холодно? – стараясь говорить тихо, сказал Кутула.

– Как бы лихорадка не началась…

– Ну-ка, тише! – прикрикнул на них Игнат. – Похоже, что идут…

Каждый занял свое место. С краю окопа залегли Кутула и Луканче. В глубокой нише, которая, видимо, была подготовлена, чтобы укрываться в ней от мин, притаились Слановский и Игнат. Все отчетливее слышались шаги идущих гитлеровцев. Около камней они остановились, о чем-то тихо посовещались. Пока еще нельзя было определить, сколько их было.

Минут через десять Слановский заметил, что в окоп кто-то спускается. Он видел только ноги этого человека, который почти приблизился к ним. Еще немного – и он наступит на них. Игнат слегка отодвинулся, а затем вместе со Слановским вскочил и втащил в окоп гитлеровца, который приглушенно крикнул и замолк. Слановский, зажавший ему рот, почувствовал, как зубы гитлеровца впились ему в ладонь.

Тот, что остался около камней, о чем-то спросил первого, затем наклонился над окопом. Кутула и Луканче потянули его к себе, и он успел громко крикнуть. Кутула ударил его по зубам. Удар ошеломил немца. Луканче навалился на него, как будто собирался задушить.

– Быстро связывайте! – распорядился Слановский. Кутула стал выкручивать руки второму, но тот, увернувшись, сильно пнул Луканче в пах.

– Ох, искалечил меня! – Луканче сильно ударил немца в грудь.

Кутула затолкал в рот немцу целую портянку. Ударил его еще несколько раз и, задыхаясь, спросил:

– А их оружие куда?

– Возьмите, что можете, и поскорее уходить! – по-деловому распорядился Игнат. Он достал финку и приставил ее к темени одного из фашистов.

Луканче левой рукой держал немца за связанные сзади руки, а правой показывал, чтобы он вылез из окопа.

Наступал тот мутный, пепельный рассвет, когда предметы приобретают ясные очертания. Только миновали кучу камней, как слева, в двухстах – трехстах шагах от них, раздался грозный окрик:

– Хальт!

И тут же последовала пулеметная очередь. Пули с глухим свистом вгрызались в землю рядом с ними.

– Не останавливаться! – воскликнул Игнат.

Слановский, присев, прицелился и выстрелил в пулеметчика. Остальные вскочили и бросились вперед. Пули ложились у их ног.

– Гоните их вниз! – крикнул Слановский Луканче и Кутуле. – Мы вас прикроем…

Где-то далеко за лесом заговорили орудия. Снаряды разорвались рядом с пулеметным гнездом.

– Это наши думают о нас, – облегченно вздохнул Игнат и приподнялся со своего места.

Слановский выпустил в направлении пулемета полдиска и бросился за ними. Кутула и Луканче бежали вниз с пленными. Пулемет снова стал стрелять по ним. Сверху, с хребта холма, ударило несколько минометов. Мины с треском разорвались почти рядом со Слановским и Игнатом. Со свистом и острым, угрожающим воем над их головами пролетели осколки мин.

– Давайте сейчас быстро преодолеем простреливаемое пространство! – Слановский приподнялся и бросился вперед.

Неподалеку разорвалось сразу несколько снарядов. Луканче и Кутула спустились на дно долины.

– Еще совсем немного осталось, – облегченно сказал Игнат, лежа рядом со Слановским. – Как еще не подавили пулемет, столько снарядов выпустили, – сказал он и прижался лицом к земле. По ним снова ударил очередями пулемет. – О-ох, попали-таки… – застонал Игнат. – Пропала нога.

Слановский повернулся назад.

– Спускайся вниз, я прикрою! – громко крикнул он Игнату, который, преодолевая боль, волочил левую ногу по траве. Только сейчас Слановский заметил, что у Игната над голенищем через вспоротую штанину ключом бьет кровь. – Давай, как можешь, только бы выбраться отсюда! – Он снял пустой диск и снова зарядил автомат.

Орудия сосредоточили огонь на хребте холма, на пулеметном гнезде. Слановский воспользовался затишьем и догнал Игната. Подхватил его под мышки, поддержал. Игнат, прыгая на одной ноге, стискивал зубы и повторял почти одно и то же:

– Попали-таки! Только бы ребята их не упустили!..

Они спустились на дно долины. Упали ничком на землю. Дышали тяжело и часто.

Луканче и Кутула привязали пленных друг к другу. Слановский приказал:

– Будем по очереди помогать Игнату, надо скорее выходить к лесу, а там уже легче…

Испуганные пленные покорно шли впереди Луканче. Время от времени Кутула покрикивал, идя сзади него:

– Держи штык у самой шеи! Если попытаются бежать, Сразу коли…

Только к половине девятого группа вошла в лес. На то место, откуда они выбрались, артиллерия с двух сторон обрушила шквал огня.

– Эх, братец, – рычал Кутула, почти неся на спине раненого, – из-за кого ты теряешь свое здоровье…

– Я не жалею, – сжимал зубы Игнат, – да и хватит об этом Матее…

– Нет, ему следовало побыть здесь, я бы посмотрел, как он повел бы себя тут.

Когда они вышли на опушку леса, на шоссе их уже ожидала машина. Они сели в нее и поехали в штаб.

* * *

В тот же вечер полк был поднят по тревоге. Всю ночь колонна двигалась не останавливаясь. Только на рассвете был объявлен привал. Где-то поблизости находилось село. Пробовали голос ранние петухи. Солдаты валились прямо на мокрую землю и почти сразу же засыпали.

Слановский и остальные командиры рот вместе с командиром батальона и помощником командира Тодоровым вышли вперед. Они долго шли по неубранному кукурузному полю, пока их глазам не открылись оголенные лозы, поросшая травой дамба, канал и немного в стороне – линия железной дороги. Оглядев в бинокль окрестности, Слановский заметил упавшие в воду балки разрушенного железнодорожного моста, какой-то канал, как рукав, впадавший в реку.

Задача была поставлена. Полк находился недалеко от берега Дравы. В их распоряжении было два дня для того, чтобы окопаться и подготовить ротные районы обороны по линии берега и дамбы…

Первые дни марта, казалось, уже несли легкое, почти неуловимое дуновение весны. На южных склонах из-под засохшей травы пробивались молодая крапива и ревень. Под корой деревьев бежал живительный сок, который давал жизнь и силы набухшим почкам.

Драва несла свои воды в Дунай, все такая же мутная и полноводная, как и во время ледохода, но уже более спокойная.

Рота Слановского окопалась на самой дамбе, как будто собиралась провести здесь не один год. В ясную солнечную погоду сквозь марево проглядывались башни костелов, превращенных гитлеровцами в наблюдательные пункты. Город, оказавшийся между двух огней, жил и дышал неспокойно. Днем и ночью с вокзала доносились свистки локомотивов, шум телег и грузовиков, а в тихие вечерние часы – и неразборчивый говор. Иногда с одной и другой стороны начинали строчить тяжелые и легкие пулеметы, и это служило напоминанием неосторожным, что здесь уже фронт.

Около дамбы было относительно сухо. Это дало возможность солдатам 2-й роты вырыть удобные землянки, застелить их сухими кукурузными стеблями и начать сравнительно спокойную жизнь.

Слановский только что вернулся с обхода постов. Сава, выбивая перед входом в землянку его одеяло, громко ответил кому-то:

– Он здесь, уже вернулся…

– Кто меня спрашивает? – спросил Слановский, не выходя из землянки.

– Фельдфебель Лило и какой-то гражданский, господин подпоручик, сюда идут, – ответил Сава, входя в землянку, и стал приводить в порядок походную кровать.

Скоро в дверях появились Лило и Ангелчо, одетый наполовину в городскую, наполовину в деревенскую одежду.

– Да это же Ангелчо, надо же! – заулыбался Сава. – А я и не узнал его.

– Это чтобы фрицы тоже не узнали, – добавил, улыбаясь, Слановский.

Сияющий Лило сказал:

– Не менее десяти человек меряли эту одежду, ему лучше всех подошла.

Слановский улыбнулся и, продолжая с любопытством оглядывать Ангелчо, спросил:

– Задача тебе ясна, место для перехода уже выбрали…

– Да вот он придумал совсем другое, – прервал его Лило.

– Что же?

– Настаивает на том, чтобы идти днем…

– Они как раз в это время получают пищу и меньше всего будут ожидать, что кто-то решится на такое, – поспешно доложил Ангелчо.

– А если они тебя заметят, ты будешь для них отличной целью, – в свою очередь задумчиво сказал Слановский.

– Будь что будет, господин подпоручик, раз я так решил, не надо меня удерживать.

– Ты что, фаталист? – шутливо заметил Лило.

– А-а, была не была! – небрежно махнул рукой Ангелчо. – Чему быть, того не миновать…

Слановский посмотрел на часы и все так же задумчиво сказал:

– Хорошо, раз ты так решил…

Ровно в десять минут первого Ангелчо сел в маленькую лодку. В этом месте несколько стволов верб, растущих на берегу и склонившихся к реке, образовали удобное естественное укрытие. Кутула отвязал веревку и, осторожно выглядывая из-за деревьев, сказал:

– Ни одной живой души не видно на той стороне.

– Земляк, найди там какую-нибудь девчонку для Луканче, – попросил Пени. Он сидел прямо на земле около верб.

– Найду, – улыбнулся непринужденно Ангелчо, оттолкнулся ногой от вербы, и лодка отчалила. Он взялся за весла. Мутное течение подхватило лодку и понесло ее как щепку. Ангелчо, умело управляя ею, подплыл к поросшему кустами островку. Там немного постоял, осмотрел сквозь кусты берег и, убедившись, что за ним никто не следит, поплыл вдоль острова, а затем пустил лодку по течению к повороту реки.

Солдаты первого взвода, лежа на дамбе, затаив дыхание следили за каждым его движением. Кутула вытер рукавом лицо и облегченно вздохнул.

– Смотри, смотри, – толкнул он в бок Пени, – уже середину реки переплыл.

– Ты держи на прицеле берег, – даже не повернулся к нему Пени. Глаза его были устремлены на лодку.

Прав ли Ангелчо, действительно ли это самый удобный момент для того, чтобы перебраться на противоположный берег, – это волновало всех. Даже те, кто прежде сомневался, теперь понимали правоту Ангелчо.

До берега оставалось совсем немного. Все ожидали, что Ангелчо подплывет к кустам вербы, но он, ко всеобщему изумлению, направил лодку к полузатонувшей барже.

– Ну если теперь не начнут стрелять, – пригибался ниже к земле Кутула, – считай, что дело почти в шляпе.

Ангелчо подплыл к барже и привязал к ней лодку. Внимательно огляделся вокруг, легко соскочил на берег и скрылся из глаз товарищей.

Вскоре он вышел на небольшую прибрежную улочку, осторожно, чтобы не вызвать подозрений, огляделся и, приняв спокойный вид, направился в город. Остановился возле поваленной дощатой ограды около пустого двора с какой-то покосившейся небольшой постройкой, похожей на склад дров, угля и извести. Она была пуста, штукатурка со стен обвалилась, рамы окон покосились, а дверь вообще отсутствовала.

Прижавшись спиной к стене, Ангелчо внимательно осматривал улицу чужого и незнакомого города. До этого момента он подолгу наблюдал в бинокль за этой улицей, тогда она казалась ему очень далекой. И вот теперь он стоит на ней притаившись. Что его ждет, справится ли он со своей задачей? А может, где-нибудь здесь, в этом городке, он простится со своими товарищами, молодостью и жизнью, со всем тем, что так сильно любил?

Прошло несколько минут. Ангелчо по-прежнему стоял неподвижно и слушал. Вдруг до его слуха издалека донесся неразборчивый мужской говор. Сквозь щели забора на узкой грязной улочке он заметил трех гитлеровцев, которые шли гуськом. Ангелчо слышал удары собственного сердца. «Может, заметили, когда я пробирался сюда, и теперь идут, чтобы окружить сарай?» – подумал он и бессознательно ощупал гранату, а правой рукой крепко сжал ложу автомата.

Но что это? Патруль свернул вправо и вскоре скрылся в боковой улочке. На левой руке Ангелчо размеренно отсчитывали минуты и секунды часы Лило. Ангелчо не привык носить часы и теперь помимо воли часто посматривал на циферблат. Уже прошло сорок пять минут с того момента, как он покинул противоположный берег. На соседнем дворе скрипнула дверь. Какая-то женщина появилась на пороге и выплеснула из таза воду. Ветер поднял подол ее платья, она инстинктивно прикрыла колени и тут же захлопнула дверь. Снова наступила тишина. «Там есть люди, – подумал Ангелчо. – Попробую войти в тот дом, пока нет никакой опасности». С этого мгновения все его сознание было направлено на дом, на пороге которого несколько минут назад появлялась женщина. Еще раз без всякой необходимости он ощупал гранаты, пристегнул ремень автомата и спокойно вышел из сарая. Медленно пересек двор, делая вид, что он тут хозяин, но ноги не слушались его. Он подошел к покосившейся дощатой ограде и посмотрел сквозь щели на улицу. Она была безлюдна и пуста до самого поворота, где возвышался серый двухэтажный дом. В несколько прыжков Ангелчо пересек улочку и, быстро шагая вдоль ограды, остановился у калитки. Она скрипнула, и Ангелчо вошел во двор, потопал на выложенной камнями маленькой дорожке, чтобы очистить ноги от налипшей на них грязи. Не заметил, как ухватился за холодную ручку двери. Резко нажал ее, затем сильно стукнул кулаком. Послышался испуганный женский голос, потом шепот, как будто там кто-то прятался. Он еще раз настойчиво постучал и толкнул дверь. Она открылась, так как вообще на была заперта, и он оказался в маленьких сенях. Его встретил обычный, давно забытый запах мирного дома, кухни, одежды и еще чего-то такого близкого и родного.

Дверь комнаты тихо скрипнула, и на пороге появилась испуганная, побледневшая женщина лет сорока пяти, с руками, испачканными в тесте.

Ангелчо через силу улыбнулся, шрам на его нижней губе задрожал. Чужим голосом он по-сербски спросил:

– Тетенька, есть ли немцы в городе?

– Болгарин? – промолвила она, все еще не придя в себя от испуга и бессознательно вытирая о фартук испачканные тестом руки.

– Болгарин, тетенька! Так есть ли немцы у вас? – повторил свой вопрос Ангелчо, стараясь задержать на своем лице улыбку.

– Нема, нема, – отрицательно закивала она головой.

– А в городе? – продолжал Ангелчо.

– Беги отсюда. Здесь полно немцев… А Красная Армия? Она не придет сюда?

– Идет, тетенька, идет и Красная Армия!

Они еще не пришли в себя после волнения и испуга, когда из комнаты послышался кашель. Тяжелые шаги раздались за дверью. Женщина сделала шага два назад, как будто хотела собой закрыть дверь. Но пока она шла, в проеме двери показался крепкий, широкоплечий мужчина с пистолетом в руке. Он кивнул Ангелчо и сделал головой знак пройти в комнату.

Там было тепло, даже душно. Из кухни шел знакомый приятный запах теста. Мужчина сел на постель и указал гостю на стул у окна. Ощупывая взглядом Ангелчо с головы до пят, он медленно спросил:

– Чего вам здесь надо, разве вы не знаете, что город в руках немцев?

– Знаю. Я болгарский разведчик, – спокойно ответил ему Ангелчо.

– Какие у вас с собой документы?

– Для чего мне документы, чтобы быстрей повесили, что ли? – Ангелчо немного смутился, не зная, кто этот человек. – Мои документы – приказ начальства. А вы кто будете, могу я узнать? – в свою очередь задал он вопрос, внимательно всматриваясь в сосредоточенное, серьезное лицо собеседника.

– Мое имя ничего вам не скажет. А как вы переплыли реку, что вас не заметили немцы? – продолжал расспрашивать незнакомец.

– Да вот переплыл, – улыбнулся Ангелчо. – Воспользовался самым подходящим временем.

– Что же вас интересует?

– Все. Вы ведь знаете, на войне все данные о противнике важны и интересны.

Хозяин немного помолчал, сунул пистолет в маленькую кобуру на поясе и тихо заговорил:

– Я вам расскажу о том, что происходит в городе, но вам будет также интересно увидеть все это своими глазами.

– Для того я сюда и пришел, – улыбнулся теперь Ангелчо, и его сердце весело застучало: эта совсем случайная помощь так необходима в решении его задачи.

– У вас есть сигареты? – спросил хозяин. – У нас кончился табак.

Ангелчо достал пачку и подал ее незнакомцу.

– Возьмите ее, у меня есть еще одна пачка, выкурил из нее только две сигареты.

– Э нет, вам без табака нельзя, если вы курильщик, – возразил хозяин, не желая брать сигареты.

– Берите, берите! Сегодня ночью, если буду жив и здоров, вернусь, к своим, а там есть сигареты, – положил Ангелчо пачку на постель около колена мужчины.

– Запомните хорошенько, – сказал тот, – каждую ночь немцы доставляют снаряды и патроны, вы на той стороне, наверное, слышите свистки локомотивов. По ночам приходит также много грузовиков с погашенными фарами. А самое важное – через двор от нас увидите, сколько собрано лодок и плотов. Пусть ваше начальство знает об этих приготовлениях. – Он выглянул в окно. – Выходить на улицу еще рано.

Короткий холодный день незаметно угасал. Ангелчо попробовал теплую лепешку, которой его угостила приветливая хозяйка. Когда темнота укутала город, Ангелчо и хозяин дома осторожно вышли на улицу.

Пересекли двор, прошли мимо какой-то ограды, под ногой у кого-то из них хрустнула сухая ветка. Они остановились и прислушались. Убедившись, что их никто не заметил, они пошли дальше.

– Вот, – указал в темноту незнакомец, – здесь свалены лодки и плоты. А там, слышите, – повернулся он в сторону вокзала, – там маневрируют, переводят грузовой состав на разгрузочную площадку. Там есть наши люди, завтра узнаем, сколько вагонов прибыло…

Ночь стояла темная, липкая грязь мешала идти. Ветер продолжал завывать. Пошел мелкий дождь. В ушах Ангелчо еще звучал басовитый голос незнакомца:

– Ты был у дяди Лазо, и только.

На рассвете Ангелчо переплыл на другой берег и вернулся к своим, целый и невредимый.